Глава 7. Любовь не нужна на спортивных соревнованиях.
Выйдя из спортзала с мрачным видом, Сюй Цзянтун начал беспокоиться о завтрашнем уроке.
Тао Сихун действительно был очень сообразительным. Он умел использовать самые мягкие и обтекаемые формулировки, чтобы нанести самый сильный удар. Тот, кто раскрывал перед ним свои недостатки, не оставался безнаказанным.
Лучшим решением для него сейчас было принять приглашение и открыто сыграть с ними.
Однако, если бы он снова взялся за волейбол, это неизбежно вызвало бы у него неприятные воспоминания.
Сюй Цзянтун лежал на кровати с закрытыми глазами. Он не мог отрицать, что тот человек из его прошлого изменил ход его жизни.
В пятницу на уроке Тао Сихун выглядел немного по-другому. На нем была спортивная форма, а молния на рубашке была расстегнута, открывая красно-черную командную форму под ней. К его и без того объемной школьной сумке был привязан волейбольный мяч.
– Добрый день, учитель.
Белый шар немного раздражал Сюй Цзянтуна. Он ответил без особого энтузиазма.
В тот день на уроке основное внимание уделялось различиям между различными школами позднего Ренессанса и тому, как они развивались с течением времени. Сравнение художественных стилей можно было бы описать в нескольких книгах, если бы кто-то захотел изучить этот вопрос в деталях, и Сюй Цзянтун с трудом уложился в рамки одного урока.
Как он и ожидал, в классе было очень тихо. Сюй Цзянтун беспокоился, что ему, возможно, не удалось четко объяснить материал, поэтому он намеренно выделил десять минут на вопросы и ответы перед официальным окончанием урока. Он спросил учеников:
– Есть ли у вас вопросы по сегодняшнему уроку?
Закончив говорить, он посмотрел на Тао Сихуна. Тот смотрел в материалы курса, словно о чем-то размышляя.
Подождав несколько минут, никто не задал ни одного вопроса, поэтому Сюй Цзянтун подозвал его и спросил:
– Тао Сихун, что ты думаешь?
– М-м... У меня есть вопрос. – он взял микрофон и серьезно спросил:
– Учитель, я только что услышал, как вы представляете множество школ мысли, но мне любопытно, к какой из них принадлежите вы.
Это был еще один вопрос, который его студенты-художники на факультете скульптуры никогда не осмеливались задать.
– Я? – Сюй Цзянтун удивленно улыбнулся. Он перелистнул материалы курса на предыдущие слайды и облокотился на трибуну, чтобы рассказать об этом. – Я родился в Италии и в детстве был вдохновлен древнеримским архитектурным стилем. Но мой учитель рисования любил стиль барокко. Под его влиянием мой стиль рисования постепенно сформировался.
Говоря это, он указывал лазерной указкой на работы на слайдах.
– Для меня барокко – это художественный стиль, который эффективно сочетает в себе скорость и страсть. Он не только привлекает внимание к роскошным и великолепным цветам, но и подчеркивает физические законы движения объектов, идеально сочетая романтизм и законы физики.
– Вы можете показать нам свои работы?
– Большинство моих работ – скульптуры. Вы могли бы посетить российские художественные галереи, чтобы посмотреть их, если у вас есть такая возможность. – Сюй Цзянтун намеренно оставил его в неведении, ответив уклончиво.
Тао Сихун кивнул и сказал:
– У меня есть еще один вопрос.
– Спрашивай.
– Можем ли мы заканчивать занятия на несколько минут раньше по пятницам? В кафетерии по пятницам вечером очень много народу. Я не хочу стоять в очереди на ужин.
– Нет, – Сюй Цзянтун с улыбкой прищурил глаза, холодно отказывая ему. – Если вы закончите урок всего на секунду раньше, это уже может привести к «несчастному случаю на уроке».
– Если это так, то опоздание на секунду тоже считается недостатком, верно? – неохотно пробормотал Тао Сихун.
Сюй Цзянтун взглянул на часы, перевернул последний слайд и сменил тему.
– Не забудьте, что ваше промежуточное домашнее задание – написать эссе по истории искусств объемом 500 слов или больше. Крайний срок – следующая пятница. Помните, что писать нужно на английском.
Как только он закончил говорить, вовремя прозвенел звонок, и он взглядом дал понять, что все могут идти.
Студенты сокрушались по поводу того, что им придется писать эссе для этого занятия, и доставали свои мобильные телефоны, чтобы сфотографировать требования к заданию. Сюй Цзянтун бегло оглядел студентов и отошел в сторону от трибуны, чтобы не попасть в кадр.
Тао Сихун знал, что он избегает камеры, и направил свой телефон в угол, словно в знак протеста.
Благодаря эффекту размытия, вызванному низким качеством пикселей при увеличении, темные круги под глазами Сюй Цзянтуна были хорошо скрыты, и его утонченное лицо выглядело более туманным и загадочным.
Тао Сихун на несколько секунд отвлекся. Внезапно он встретился взглядом с Сюй Цзянтуном на экране. Сюй Цзянтун лениво облокотился на трибуну, слегка опустив глаза, и уставился на свои руки.
Плечи Тао Сихуна задрожали, и он быстро убрал телефон, закинул школьный рюкзак на плечо и вышел вперед, чтобы подойти к нему.
– Учитель, мне все еще нужно обсудить с вами несколько вопросов.
– Не торопишься поесть? – саркастически спросил Сюй Цзянтун. – Для меня уже закончился рабочий день.
– Я не собираюсь обсуждать с вами академические вопросы, – Тао Сихун крутил в руке волейбольный мяч. – Разумно обсуждать повседневные дела во время отдыха после работы.
Сюй Цзянтун посмотрел на мяч в его руке.
– Если ты собираешься говорить об игре, то забудь об этом.
– Дело не в игре, – сказал Тао Сихун, продолжая расставлять свои сети. – Учитель, давайте поужинаем вместе? Так вы не потратите время, отведенное на отдых.
Сюй Цзянтун не ожидал, что попадется в его ловушку.
Тао Сихун, который только что получил разрешение делать все, что ему вздумается, вился вокруг него, как призрак, и пока они шли в столовую, у Сюй Цзянтуна было ощущение, что он выгуливает собаку.
Когда они пришли в учительскую столовую, Сюй Цзянтун, как обычно, пошел в магазин западной еды, чтобы заказать себе фастфуд. Тао Сихун долго бродил по третьему этажу, прежде чем выбрать самую дешевую рисовую лапшу на ужин.
Усевшись на свое место, Тао Сихун взглянул на его картофель фри и гамбургеры, и это дало ему повод для разговора.
– Учитель, теперь, когда вы приехали в Китай, вам стоит попробовать китайскую еду.
– Я не могу к этому привыкнуть, – Сюй Цзянтун выдавил кетчуп на тарелку и элегантно съел картошку фри.
– Очень жаль. – Тао Сихун притворился, что ему жаль. – Все когда-нибудь случается в первый раз. Вы должны быть достаточно смелым, чтобы попробовать.
Сюй Цзянтун потерял дар речи. Если бы кто-то рядом с ними услышал их разговор, он бы точно не подумал, что это разговор между учеником и учителем.
– Кстати, учитель...
– Подожди минутку, – не удержался он от того, чтобы перебить его. – Тао Сихун, я хотел бы поправить тебя в использовании слов. В англоязычных странах к преподавателям обращаются не «учитель», а «сэр».
Сюй Цзянтун слышал, как он совершал эту ошибку по меньшей мере пятьдесят раз до этого.
– Понятно. – Тао Сихун совсем не смутился. Вместо этого он серьезно сказал:
– По-китайски «сэр» также означает «муж».
Сюй Цзянтун не хотел отвечать, поэтому он открыл коробку с гамбургером и попросил его поторопиться.
– Я почти доел.
Тао Сихун понимающе кивнул и сразу перешел к делу.
– Учитель, вы правда не хотите снова играть в волейбол?
Он был прав с самого начала. Именно этот вопрос он и хотел обсудить. Сюй Цзянтун снова отказал ему, прямо сказав: – У меня нет ни малейшего желания участвовать в соревновании.
– Соревнования это не то же самое, что игра, – сказал Тао Сихун, подходя к нему. – Вы знаете мою позицию в команде?
Сюй Цзянтун поднял взгляд. Затем он подумал о его мышцах и небрежно ответил:
– Центральный нападающий.
– Вы очень умны, – Тао Сихун сделал несколько шагов вперед в ходе разговора. – 3a каждым успешным нападающим стоит отличный сэйтер, поэтому я хотел бы пригласить вас несколько раз потренироваться со мной.
Люди, проявлявшие слишком много доброты без веской причины, были либо предателями, либо ворами.
Сюй Цзянтун предположил, что тренер, должно быть, заставил его согласиться на участие. В противном случае, с его характером, он бы не стал так долго разговаривать с ним в таком дружелюбном тоне.
Он молча съел свой гамбургер.
Тао Сихун продолжал бесконечно болтать.
– Как давно вы начали играть в волейбол? Почему вы бросили на полпути? Мне тоже хотелось бросить, что привело к длительному периоду самоотречения, но в конце концов...
– Я приношу свои извинения, – Сюй Цзянтун проглотил последний кусочек булочки гамбургера и медленно вытер рот. – за то, что пробудил твои травмирующие воспоминания.
– А? – Тао Сихун был сбит с толку.
– Тебе нужно, чтобы я связался с психологом вместо тебя?
Тао Сихун был совершенно сбит с толку. Он что-то не так сказал или этот маленький иностранец притворяется глупым?
Увидев, что его уговоры не подействовали, Тао Сихун так разозлился, что взял тарелку и ушел, не оглядываясь. – Нет, спасибо, я в порядке.
Сюй Цзянтун насмешливо рассмеялся, увидев, как тот уходит, поджав губы.
Люди, которые его знали, говорят, что у него был очень юный склад ума, но он, как верблюд, набирал в себя много воды и любил затаивать обиду.
Эти слова никогда не были комплиментами. Какой учитель настолько заскучает, что будет соревноваться со своими учениками?
Сюй Цзянтун знал о своих проблемах и понимал, что на этот раз он действительно зашел слишком далеко с Тао Сихуном, но все равно отказывался признавать поражение.
Он даже начал понемногу привыкать к отвратительному ощущению, когда, используя свой статус учителя, он унижает ученика и наблюдает, как тот злится.
Тао Сихун пнул камешек на дороге, направляясь в волейбольный зал и ругаясь на ходу.
– Как все прошло? – Тренер Гао подошел к нему, волоча за собой корзину с волейбольными мячами.
Тао Сихун поднял мяч и подбросил его в воздух.
– Это будет последний раз, когда я подойду к нему. Черт возьми, я все еще хочу получить диплом.
– Ты же не бросишь учебу из-за личной неприязни, правда? – с улыбкой спросил Гао Сюнь.
Тао Сихун покачал головой.
– Я просто боюсь, что завтра он отправит меня в больницу на обследование мозга.
Товарищи по команде переглянулись.
Тао Сихун снова выругался и отошел в сторону, чтобы размяться.
– В худшем случае нам придется просто отменить товарищеский матч. Если мы силой приведем его на поле, сможет ли он кого-нибудь победить?
– Но разве ты не думаешь, что самое важное здесь – наблюдать за его игрой? – прошептал Чжан Чэн, придвигаясь к нему. – Посмотри на всех известных тебе серьезных спортсменов. Были ли среди них такие утонченные длинноволосые красавцы?
– Какого черта! – Тао Сихун отскочил в сторону. – Такой же ты извращенец, если вожделеешь даже своего учителя.
Чжан Чэн не разозлился на эту реплику и вместо этого произнес одними губами:
– А ты разве нет?
– Конечно, нет! – в ярости закричал Тао Сихун. – Любовь не нужна на спортивных соревнованиях.