Глава 5. Повседневная жизнь в классе.
После того как Сюй Цзянтун проводил Таo Сихуна, он продолжил наслаждаться днем.
Музыка и солнечный свет в комнате создавали для него идеальную творческую атмосферу. Сюй Цзянтун был расслаблен, как большой ленивый кот, лежащий на верстаке и греющийся на солнце.
Нож для резьбы поднимался и опускался, отслаивая небольшие кусочки глины, пока он работал, придавая кровеносные сосуды и плоть глиняной скульптуре, вырезанной лезвием из нержавеющей стали.
Закончив последние штрихи, он вскочил со стула, размял затекшие плечи, прошелся взад-вперед вокруг формы и несколько раз ее проверил.
Волосы глиняной женщины были высоко зачесаны, и она стояла на подносе в расслабленной позе. Несмотря на то, что это была скульптура, на ее шее, куда падали несколько выбившихся прядей, были видны следы крови, а на ее пухлом теле кожи кристаллики.
К тому времени уже стемнело. Сюй Цзянтун открыл окно, чтобы в комнате циркулировал воздух и глина быстрее затвердела.
Когда глина почти высохла, он поставил форму в вытяжку, чтобы она остыла. Выходя из класса, он прошел мимо столовой и почувствовал запах дыма от еды, которую готовили на огне. Только тогда он понял, что сегодня не ел ничего, кроме завтрака.
К счастью, уровень сахара в его крови по-прежнему был в норме. Сюй Цзянтун поспешил обратно в офис, съел два куска хлеба и поехал домой на последнем поезде.
Тела уже ждала его у двери. Вероятно, она беспокоилась, что хозяин будет уходить рано и возвращаться поздно, и недовольно заворчала.
– Все снова будет хорошо, когда этот напряженный период закончится.
Он обнял белоснежное тельце Телы и терпеливо уговаривал ее.
– Я буду хорошо о себе заботиться, так что не волнуйся.
Накормив дочь хорошим ужином, он сам поджарил себе картофельный оладушек, а потом продолжил работать сверхурочно, чтобы наверстать упущенное.
Самой сложной задачей, с которой он столкнулся сейчас, была задача, оставшаяся после его докторской диссертации, редактирование рукописи учебника «Анатомия искусства». Русский был четвертым языком, с которым он когда-либо сталкивался. Каждый раз, когда он садился за компьютер, чтобы напечатать текст, ему приходилось долго думать, и результат редко был удовлетворительным.
Он не ложился спать до самого утра, несмотря на то, что на следующий день ему нужно было провести два занятия подряд. К вечеру у него почти не осталось сил.
Он не ожидал увидеть знакомую фигуру у кафедры, как только вошел в класс.
До начала урока оставалось пятнадцать минут. Несколько человек сидели в конце класса. Тао Сихун сидел один в первом ряду и улыбался ему.
Это зрелище напомнило ему Телу, которая каждый день ждала его дома после работы.
Это слегка удивило Сюй Цзянтуна. Он кивнул в ответ и подошел к подиуму, чтобы настроить оборудование.
Теперь, когда день подходил к концу, в классе было очень жарко во время этого вечернего урока, и он был наполнен запахом еды и пота. Ему было некомфортно из-за этого запаха, поэтому он быстро скопировал материалы курса на оборудование и подошел к окну, чтобы передохнуть.
В тот день Тао Сихун не подошел к нему, чтобы поболтать. Вместо этого он держал в руках раскрытый учебник и, казалось, делал домашнее задание.
По мере приближения урока студенты один за другим заходили в аудиторию. Сюй Цзянтун вернулся на кафедру и начал читать лекцию.
Предыдущие два занятия были посвящены культурному наследию и стилю скульптуры Древнего Рима и Средневековья. Сегодня они должны были обсудить эпоху Возрождения, которая была временем признания человеческой личности, романтики и жизнелюбия.
– Развитие искусства имеет пространственную целостность, и ни один из его периодов нельзя рассматривать отдельно. Например, Донателло...
Говоря о скульптуре, Сюй Цзянтун был полон энергии и говорил живо, глядя на экран.
– Он был наследником и новатором древнегреческой и древнеримской культуры. Его творческий стиль и композиционные навыки оказали глубокое влияние на последующие поколения художников, в том числе на знаменитого Микеланджело.
Как только он закончил говорить, материалы курса сменились на следующий слайд, и на большом экране появилась обнаженная бронзовая скульптура мужчины.
– Вау... – аудитория была в восторге.
Сюй Цзянтун нажал на кнопку, не изменив выражения лица, и появилась мозаика, прикрывающая интимные части тела мужчины.
– Эта работа также называется «Давид». – продолжил он знакомить их с материалами курса. – Это работа, созданная Донателло в зрелый период его творчества, и она считается классикой скульптурного искусства, изображающей подростка.
Одноклассники начали переговариваться между собой, и их внимание начало рассеиваться.
В этот момент Тао Сихун, сидевший в первом ряду, внезапно поднял руку, чтобы что-то спросить.
– Учитель, у меня есть вопрос.
Сюй Цзянтун совсем не удивился его участию и даже протянул ему микрофон. – Пожалуйста, говорите.
– Я могу говорить по-китайски? Мой английский не очень хорош, – бесстыдно сказал Тао Сихун, подмигивая ему.
Сюй Цзянтун вспомнил, как в прошлый раз он ответил на его электронное письмо, сказав: «Пожалуйста, воспользуйтесь переводчиком».
Решив, что пришло время отомстить, он воспользовался его же словами и ответил: – Вы могли бы воспользоваться программой для перевода.
– Хорошо, – Тао Сихуну ничего не оставалось, кроме как согласиться. Он беспомощно поджал губы, прежде чем откашляться и задать свой вопрос. – Вы упомянули, что эпоха Возрождения вдохновила многих художников на изучение красоты человеческого тела, но также вызвала противоположные взгляды консерваторов. Что вы думаете о споре между этими двумя точками зрения?
– Хм? – Сюй Цзянтун невольно нахмурился.
Он не ожидал, что Тао Сихун задаст вопрос, выходящий за рамки курса истории искусств и ближе к антропологии. Это произвело на него совершенно иное впечатление, чем на того сердитого маленького мальчика, которого он впервые увидел в столовой.
Это ли то, что он имел в виду, когда говорил "прогресс в обучении"?
Поразмыслив немного, Сюй Цзянтун взял себя в руки и дал ему четкий ответ. – Поскольку искусство продолжает развиваться, продвигая человеческую историю и расширяя представление о человеческой жизни, оно отражает человеческую природу, и таких представлений о человеческом теле не следует намеренно избегать. Общество критикует его, потому что некоторые люди используют его, чтобы причинять боль другим. Тем не менее, я считаю, что запрет СМИ на распространение идей не эффективен для снижения частоты такого поведения и на самом деле может поощрять бунтарскую психологию людей.
– Что вы думаете об использовании обнаженной натуры в преподавании искусства?
– Я буду использовать их, когда они понадобятся, чтобы помочь студентам понять строение человеческого тела.
– Тогда зачем ты наложил на него мозаику? – спросил Тао Сихун, указывая на «Дэвида» на экране.
Это заявление почти подтолкнуло энергию студентов к пиковому уровню.
Разве это не было прямым противоречием самому себе?
– Проявите немного уважения, пожалуйста, – Сюй Цзянтун призвал класс к тишине, прежде чем дать ответ, не задумываясь. – Некоторые вещи не являются чем-то неправильным по своей сути, но нет гарантии, что все смогут их принять.
В тот момент Тао Сихун был ошеломлен его уверенным поведением и не мог ничего ответить.
Сюй Цзянтун посмотрел на часы и, увидев, что уже довольно поздно, остановил дискуссию.
– Эта тема затрагивает широкий спектр точек зрения. Наше учебное время дорого. Давайте обсудим это после урока.
Вопросы Тао Сихуна оживили атмосферу в классе, и некоторые ученики последовали его примеру и начали задавать вопросы во второй половине занятия. Сюй Цзянтун так устал, что у него болела спина, но ему нравилось делиться своими мыслями со всеми.
Этот класс, известный как «класс воды», начал приобретать черты настоящего художественного курса.
После окончания урока ученики выходили из класса группами по три-пять человек, и некоторые из них оставались в классе, чтобы позаниматься. Дао Сихун не обратил внимания на остальных и подошел к доске, чтобы спросить:
– Учитель, как я сегодня выступил?
Маленький мальчик ростом 1,9 метра лежал на подиуме, похожий на большую собаку, которая не может дождаться, когда хозяин даст ей поесть после того, как она научилась чему-то новому.
Сюй Цзянтун почти ничего не сказал. – Продолжайте в том же духе.
– У меня еще много вопросов к тебе, – Tao Сихун сменил тему и спросил:
– Где кабинет учителя?
– Зачем он тебе нужен?
– Конечно, чтобы подробно обсудить с вами эту тему.
Он намеренно подчеркнул слово «подробно» и игриво улыбнулся.
– Извините, – сказал Сюй Цзянтун. – Я преподаю историю западного искусства, а не антропологию.
Сказав это, он собрал свои вещи и ушел, сказав:
– Не нужно обсуждать правильные и неправильные ответы слишком рано. После того, как вы поженитесь, ваш компаньон в постели, естественно, даст вам ответ.
– Неужели?
Тао Сихун облокотился на трибуну, с интересом наблюдая, как спина его преподавателя исчезает за дверью.