Глава 12
Дженни
— Тебе нужно найти способ убедить папу, — говорю я маме, раскатывая тесто для чапати. Я отчаянно пытаюсь сделать их такими же круглыми, как у нее, но снова терплю поражение, несмотря на все мои попытки рассчитать силу нажатия и угол раскатывания. — Я не понимаю, почему он даже не хочет рассмотреть этот вариант, если я сама не против.
Я сказала ему, что выйду замуж, если это спасет компанию, но он взбесился. Просто перестал со мной разговаривать. Ни слова о том, с какой компанией планируется слияние, ни тем более — за кого меня хотят выдать.
Мама вздыхает, наблюдая за тем, как на плите медленно кипит ее знаменитый карри из баранины. Это любимое блюдо папы, и она готовит его каждый раз, когда нужно его в чем-то убедить. Но на этот раз я боюсь, что даже это не поможет.
— Дженни, — говорит мама мягко, ее взгляд полон боли. — Честно говоря, я на стороне твоего отца. Я хочу, чтобы слияние состоялось, но не ценой тебя.
Я кладу руку ей на плечо, глубоко вдыхая, стараясь унять дрожь в голосе.
— Это может спасти компанию. Ты ведь понимаешь, что потеря бизнеса — это словно потеря части самого папы?
Она молчит, отворачивается, берет с полки лоток со специями. Очевидно, хочет уклониться от разговора, который мы уже вели тысячу раз.
— Если бы ситуация была обратной, и папе пришлось бы пожертвовать чем-то ради моего счастья, он бы сделал это без колебаний, — продолжаю я. — Как минимум, я имею право знать все детали, чтобы принять осознанное решение.
— Это другое, — вздыхает мама, в ее голосе слышится усталость. — Ты наша дочь, Дженни. Наша обязанность — заботиться о тебе, защищать тебя.
Я провожу рукой по длинным волосам, с трудом удерживаясь от раздраженного вздоха.
— Я уже не ребенок, мама. Ты сама воспитала меня так, что я не могу просто закрыть глаза, если в моих силах решить проблему.
Я наблюдаю, как она готовит масала-чай — мой любимый. Раз в месяц она перемалывает все ингредиенты в тонкий порошок, и, хотя я не раз пыталась повторить ее рецепт, следуя инструкциям до мельчайших деталей, у меня никогда не получалось так же вкусно. В итоге мама просто отдает мне банку со своей смесью.
— Ты должна закрыть на это глаза, потому что это не твоя проблема, Дженни, — говорит она, помешивая молоко в кипящем чае. — Ты можешь продолжать возвращаться домой каждый вечер вместо того, чтобы оставаться в общежитии, где тебе положено быть, — она бросает на меня укоризненный взгляд, качает головой, — и мы можем повторять этот разговор снова и снова, но это ничего не изменит.
— Почему? — спрашиваю я, голос предательски дрожит. — Мужчина, за которого я должна выйти... он и правда настолько плох?
Мама колеблется, затем качает головой.
— Нет, — отвечает она после паузы. — Честно говоря, судя по тому, что я о нем знаю, он именно тот человек, с которым я и так представляла бы тебя в будущем.
Она наливает мне чашку горячего чая, и я осторожно беру ее из ее рук.
— Тогда в чем проблема? Что на самом деле вас с папой так пугает?
Мама глубоко вздыхает, ее пальцы нервно касаются кулона с изображением Ганеши, висящего на ее шее.
— Хорошо, — шепчет она, скорее самой себе, чем мне. — Давай присядем.
Она ведет меня к барной стойке, и меня охватывает беспокойство. Мама редко усаживает меня для серьезных разговоров. Обычно мы обсуждаем все на ходу, пока готовим. Но когда она садится напротив меня — это всегда что-то важное.
Она берет меня за руку, в ее взгляде читается нерешительность.
— Причина, по которой твой отец так категорически против этого брака, в том, что он знает, каково это. Из-за меня. — Она опускает глаза, ее дыхание сбивается. — Понимаешь, Дженни... В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я вышла замуж.
Я нахмуриваюсь. Это невозможно. Я видела свадебные фотографии родителей, и да, мама выглядела там молодой, но не восемнадцатилетней.
— Это был брак по договоренности с мужчиной, которого я никогда раньше не встречала, — продолжает она. — Твой дед, с которым ты никогда не была знакома, все устроил. Он выбрал для меня мужа — человека из той же деревни в Индии, откуда были мои родители. Я не имела права голоса. Как оказалось, он тоже.
Я ошеломленно смотрю на маму.
— Что?
Она кивает, ее лицо становится напряженным, взгляд затуманенным.
— Тогда все было по-другому, Дженни. Выбирать себе спутника жизни было не в наших традициях. Это делали наши родители. На бумаге он был идеальной партией: образованный, с хорошей семьей. Наши родители дружили с детства и переехали сюда из Индии примерно в одно время. Все выглядело идеально. Кроме того, что он уже был влюблен в другую.
Я смотрю на маму, не зная, что сказать. Никогда бы не подумала, что до папы у нее был другой муж. Они всегда казались мне настолько счастливыми вместе, словно действительно были друг для друга первой и единственной любовью. Возможно, так оно и есть... в каком-то смысле.
— Он винил меня в этом браке, хотя у меня было еще меньше выбора, чем у него, — продолжает мама. — Буквально через несколько недель он стал... невыносимым. Я пыталась вернуться домой, но моя семья настаивала: «Сделай все, чтобы это сработало. Развод невозможен».
— Вот почему я никогда не встречала твоих родных, — бормочу я.
Я знала, что они разорвали отношения, но никогда не понимала причин. Когда я стала старше, мне казалось, что все дело в том, что мама вышла замуж за человека другой культуры. Возможно, это тоже сыграло свою роль, но теперь ясно — все гораздо сложнее.
Она кивает.
— У меня не хватало смелости сбежать, зная, что семья меня не поддержит. Они были слишком традиционны. Раз вышла замуж — дороги назад нет. Я могла возвращаться домой на несколько недель, но меня всегда отправляли обратно к мужу... пока я просто не выдержала.
Мама подносит дрожащую руку к лицу, откидывает прядь волос за ухо. В ее глазах — боль, слишком глубокая, чтобы ее можно было выразить словами.
— Тогда я работала на твоего отца, и однажды он заметил синяки на моей коже. Он помог мне... без вопросов, без условий. Твой отец спас меня, Дженни.
Я прикусываю губу, пытаясь сдержать нахлынувшие эмоции. Эта история переворачивает все, что я думала о маме и папе. Я знала, что они познакомились на работе, но никогда не представляла, что их история началась вот так. Удивительно, что мама до сих пор умеет так улыбаться после всего, что пережила.
— Отец до ужаса боится, что тебя постигнет та же судьба, — говорит она тихо. — Одна только мысль о браке по договоренности заставляет его тревожиться за твою безопасность. И что бы я ни говорила, он не может избавиться от страха. Он уверен, что мне просто не повезло, но ведь это могло случиться и в браке по любви. У всех моих кузин устроенные браки, и они счастливы. Я не совсем разделяю страхи отца, но понимаю, откуда они берутся. Ты не можешь до конца знать человека, за которого выходишь замуж. А рисковать твоей безопасностью он никогда не позволит.
Я киваю, скрещиваю руки на груди.
— Прости, мама, — наконец говорю я, чувствуя себя беспомощной. Хотела бы я быть одной из тех людей, которые всегда знают, что сказать в нужный момент. — Я бы хотела, чтобы тебе не пришлось через это проходить. И я правда благодарна, что папа был рядом.
Она улыбается мне, отводит волосы с моего лица.
— Я тоже, милая. Именно поэтому я не хочу для тебя брака по договоренности. Я хочу, чтобы у тебя была своя великая история любви. Хочу, чтобы ты сама выбрала, с кем быть.
Не знаю, почему, но в этот момент я вспоминаю Тэхена. Вспоминаю, как мы танцевали, как рассказывали друг другу истории. Если бы у меня был выбор, захотела бы я снова провести с ним вечер? Смеяться, играть в правду или вызов, пока от усталости нас не начнет клонить в сон? Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Да. Тысячу раз — да.