Падение вниз [1]

Кей

Год назад

Все как-то пошло не по плану изначально. План и так был откровенно – дерьмо, так еще и меняется постоянно на ходу, не в лучшую сторону.

Началось с того, что Дасти написал в чат, что приболел и не пойдет на выпускной, хотя мы хотели всей компанией потусить напоследок. Ладно, с этим я смирился, хоть и со скрипом.

Вместо двух встреч напоследок перед отъездом остается только одна – так себе, с учетом, что мы прощаемся навсегда, а я совсем бы этого не хотел.

В итоге я немного успокоился – благодаря своему Солнечному Свету.

Я не замечал, как проходит время на этой вечеринке, не замечал ничего и никого вокруг – поглощенный только этой красивой девушкой в сексуальном золотом платье. Сирена казалась самим воплощением солнца и сияла, поэтому ничто иное мне уже не попадало в поле зрения.

Да и не нужны были другие.

На своих, так называемых, друзей мне сегодня класть – в любом случае, они никуда деваться не собираются в ближайшее время, а после того, как Дасти уедет, мы потеряем связующее нас звено.

Их отношение к тому, что я встречаюсь с Сиреной, меня тоже волнует не сильно. Я сам знаю, чем это грозит, и намеки других на это мне не нужны. Как, в принципе, и радость за нас – не так уж все и весело, все мы понимаем. И они понимают – как я буду с завтрашнего дня играть долбанного клоуна перед ней, изображая удивление и растерянность: «А куда пропал Дасти?»

Не хочу сегодня даже думать об этом.

Дайте мне последний день до этой всей драмы просто пожить.

Но в полночь мне пишет личным сообщением Дасти и просит подкинуть куда-нибудь таблеток. Желательно, в ближайшее время.

Это немного странно, ведь он собирался полностью отказаться от них – по крайней мере, сказал мне именно так. А тут такая срочность.

Абсолютно не хочет срываться и оставлять Сирену одну, но черт. Друг и так дал понять, что чувствует себя скверно и даже не соизволил прийти – я не могу рисковать. Вдруг он там загибается от боли, пока я здесь обнимаюсь с его сестрой? Да и черт побери, это и так последняя такого рода услуга перед ним – у меня не было шансов отказать.

Место для того, куда отвезти таблетки я выбрал тупо наугад – не сильно далеко от особняка Алека, в их же районе, тщательно проверив, что сегодня в этом безлюдном месте на границе лесного массива не ошиваются подвыпившие школьники – свидетели мне не нужны.

Сфотографировав табличку с запретом на купание, я отправил снимок Дастину и, убедившись, что сообщение просмотрено, рванул обратно к своей девушке.

Все, надеюсь, больше никаких сюрпризов не будет – я просто хочу провести время с Сиреной. Отлично провести время.

Напоследок, господи.

Уже предчувствую еще более тяжелое отвращение за горы лжи перед ней, на которых мы строим наши отношения. А дальше будет только больше.

Вернувшись, я застаю ее на том же месте – Сирена, кутаясь в мой пиджак, со стаканчиком коктейля в руке, сидит на веранде и поет грустные старые песни в компании тех же типов.

Я тут же подхожу к ней, убираю стакан из ее рук и сажусь рядом. Не успевает она ничего сказать – как уже я перехватываю ее за талию и сажу к себе на колени. И только тогда жадно целую, словно не видел ее целую вечность. Для меня и минута без нее – и есть гребаная вечность, вот к чему я пришел.

У нее очень сладкие от коктейля губы и язык, и я впитываю весь этот сахар в себя. Сирена тоже не отстает и играет своим языком у меня во рту, заставляя меня еще сильнее прижимать ее к себе.

Такой резкий, спонтанный и глубокий поцелуй заставляет мое тело автоматически переходить в режим возбуждения, даже несмотря на то, что нас с двух сторон окружают люди. Если раньше я с сомнением относился к публичному проявлению чувств, которые демонстрируют некоторые пары – то сейчас, кажется, перехожу в их лагерь.

Не могу оторваться от девушки. Глажу ее спину, трогаю ягодицы через платье, пытаюсь сжимать за упругие бедра. Моя.

Немаловажным моментом в этом безумии играет то, как отвечает сама Сирена – словно отдается мне на глазах своих новых приятелей. Она раскована не меньше и абсолютно недвусмысленно елозит задницей в районе моего паха, уже заметив мою лютую эрекцию.

Предложение приходит в голову быстро и я, облизнув ухо девушки, шепчу ей:

– Поехали ко мне, принцесса.

Она ответно проводит языком по моему подбородку и отвечает:

– Поехали.

Ни с кем не прощаясь, держась за руки, мы быстро проводим к выходу, а я веду девушку к своей машине.

Единственное, что меня волнует – как бы быстрее доехать до дома. И как не попасть в аварию, когда самая сексуальная девушка сидит справа от меня и бесконечно провоцирует.

Не проходит и десяти минут, как я обнаруживаю ее руку на своем ремне – не безопасности, нет. Девушка намеренно пытается расстегнуть ремень на моих брюках, при этом постоянно задевая мой и без того стоящий член, от чего я моментами не вижу дороги.

– Сирена. – Прошу я низким голосом. Одновременно хочется, чтоб она и не останавливалась, но в то же время я должен быть осторожен при вождении.

– Люблю тебя, – игриво смеется она, справляясь с ремнем.

Оттягивая брюки, девушка просовывает свои пальцы внутрь, а потом и кисть руки полностью, захватывая мой член поверх трусов.

Приходится сжать зубы, чтобы хоть как-то успокоить свои ощущения от такого прикосновения.

В таком темпе мы проводим всю дорогу – Сирена то дразнит меня, лаская член руками. То отпускает его, оставляя в издевательском напряжении, отстраняясь в сторону, словно ей все наскучило.

Она не из тех, кто борется за право доминировать в отношениях, и вряд ли даже думает о подобном. Но своими подобными играми и провокациями – сознательно или нет заставляет повиноваться ей. Это неприкрытая сексуальность, которую идиоты могли бы назвать распущенностью, просто сводит меня с ума. Сирена любит свое тело, не стесняется его, не изображает из себя монашку. Не ставит на себя на гребаный ценник-заявку в стиле «сделай тысячу действий и пойми мой миллион намеков – тогда я так и быть дам потрогать себя». Именно поэтому хочется сделать для нее все и немного больше, когда ты видишь в своей девушке не какой-то гребаный приз, а такого же человека, как сам. С такими потребностями и желаниями, которые не имеет смысла скрывать.

Сексуальность – это откровенность, в которой нет ничего постыдного.

Любовь – это принятие самого себя, выраженное через чувства к другому человеку.

И стоит нам оказаться в квартире, я уже так возбужден, что мне просто уже хочется нагнуть свою девушку в прихожей и оттрахать ее без каких-либо прелюдий. Но красным сигналом для меня остается, что она все еще технически девственница, поэтому подобные действия я переношу на потом, но оставляю в планах.

И тем не менее, мы не разводим церемоний друг перед другом, будто не хотим одного и того же. Сразу – в кровать.

Я в последний раз любуюсь на Сирену в ее классном платье, но сейчас оно явно лишнее – поэтому я немедленно снимаю его через ее голову, не желая возиться с молниями.

Хоть время уже за перешло за полночь, но огромная луна через окно отражает свой свет прямо на Сирену, и она, лишившись одежды, инстинктивно прикрывает грудь руками. Ту самую прекрасную, большую грудь, которую она таким образом все равно не может закрыть от меня полностью.

Мне хочется развести ее руки вообще, но я оставляю их там, где они есть. Пускай, так даже лучше. Теперь ничто не помешает мне стянуть вниз ее полупрозрачные трусики. И даже на короткий момент, соприкасаясь с ними, мои пальцы уже улавливают на них характерную влажность.

От неожиданности Сирена ойкает, всплеснув руками, полностью обнаженная и не знающая, что нужно прикрыть первоочередно.

Усмехнувшись, я прижимаю ее к себе – тем самым успокаивая и давая понять, что я не тот, кого ей стесняться. Мгновенно она расслабляется и возвращается в свое привычное игривое настроение.

Через брюки она снова рукой обхватывает мой член и, лизнув меня в щеку, нежно приказывает:

– Раздевайся.

И я подчиняюсь. Расстегиваю и сбрасываю с себя рубашку, туда же на пол – брюки и трусы. Все честно. Мы оба без одежды, друг напротив друга, и нас разделяет только мой стоячий член, упирающий Сирене в живот.

Ее глаза смотрят на меня снизу вверх, обратно, и все равно останавливаются на члене.

Присев на край кровати, девушка кладет руки мне на бедра и приближает к себе. Теперь мой половой орган угрожающе вибрирует возле ее губ. Девушка осторожно проводит по нему пальцем, медленно начиная с самого основания и заканчивая головкой.

Я даю ей немного инициативы, заранее зная, что это ненадолго – я слишком возбужден, а когда процессом руководит Сирена – это всегда медлительные, мучительные ласки. Ничего против не имею, но она сама виновата, когда провоцировала меня в машине – я не чувствую уверенности, что смогу долго терпеть просто поглаживания.

Поймав мой взгляд, девушка придвигается ближе и, высунув язык, даже с каким-то осторожным любопытством и опаской касается им самой головки, где уже выступила крупной каплей прозрачная смазка. И слизывает ее, тут же пробуя на вкус.

Один только визуал всего этого – самое сексуальное, что я видел в своей жизни. Сирена с моим членом в руках выглядит одновременно и самой невинной девушкой в мире, и самой искушенной – как ни странно. В ее больших, красивых глазах сияет огненное пламя предвкушения, но в руках – трепетная дрожь, не скрывающая ее внутреннего волнения.

Я смотрю на это действие сверху, и в который раз за этот вечер испытываю это мучительное удовольствие. Это реально тяжело – продлевать момент, когда яйца уже почти набухли и требуют более активных действий.

Мне хочется толкнуть член ей в рот, чтобы хоть немного сбавить свои обороты и снизить градус напряжения, но подобное я тоже оставляю на потом.

Вместо этого я опрокидываю Сирену на кровать и, нависнув над ней, кусаю за острый сосок, кричащий о возбуждении своей хозяйки. Оставляю его зажатым зубами и слышу стонущее мычание девушки:

– Боже, Кей..

Не Боже, но получай ответные действия – я страдал не меньше всю дорогу. Захватив ее руки в плен над ее головой, я продолжаю дразнить эту чувствительную грудь. Выпускаю сосок, смачиваю слюной другой, нежно его посасываю. Потом возвращаюсь к первому и яростно зализываю его языком.

Когда стоны Сирены становятся более требовательными, я продолжаю удерживать ее в этой истоме. Тогда она обвивает меня ногами за талию и прижимает к себе, выгибаясь всем телом мне навстречу.

И снова мой член мучительно задевает ее тело.

Я уже сам готов рычать как зверь и выпускаю ее руки.

Но не давая Сирене опомниться, скатываюсь ниже и припадаю губами к ее половым губам, раздвигая их пальцами, чтоб у нее не оставалось шансов не сойти с ума. Здесь уже все пульсирует и сочится влагой. Не нужно быть суперопытным любовником, но когда языком я облизываю ее клитор, то ощущаю его твердость. Эта маленький женский бугорок удовольствия уже полностью набух, что сигнализирует о том, что девушка физически точно готова к большему.

И она это определенно получит.

– Кей, я не могу, – хнычет где-то сверху Сирена, при этом бедрами продолжая зажимать меня между своих ног.

Я усмехаюсь мысленно и, выпуская ее клитор изо рта:

– Давай остановимся, раз ты устала.

Реакция незамедлительная – Сирена судорожно сжимает ноги, уже силой возвращая меня обратно, и я нежно касаюсь языком стенок ее влагалища, собирая пряную жидкость.

– Хочу тебя, – стонет девушка, даже своими звуками и словами возбуждая еще сильнее. – Больше.

Я снова отпускаю ее, чтобы втиснуть в это узкое место указательный и средний палец. И пока Сирена задыхается от этого нового вмешательства в ее тело, обещаю ей:

– Ты не уйдешь сегодня от меня девственницей.

Если у нее есть иное мнение на этот счет, то я его не слышу и не чувствую. Отлично – потому что я сказал ей то, что обязательно произойдет. И чертовски здорово, что мы оба понимаем это. Пока я двигаю пальцами внутри Сирены, через несколько секунд, она сама начинает насаживаться на них, пытаясь попасть со мной в один ритм.

Свободной рукой я дотягиваюсь до своих валяющихся поблизости брюк, и достаю из кармана презерватив.

Напоследок еще раз лизнув напряженный клитор, я убираю пальцы и поднимаюсь на ноги. Сирена тут же замолкает и, закусив губу, смотрит, как я раскатываю латекс по своему члену.

– Если станет больно, мне что делать? – слышится из темного угла взволнованный голос девушки. Но даже волнение не мешает ей, потеряв мои ласки, уже своей рукой гладить себя между ног.

– Кричи. Тормози меня.

Надеюсь, у тебя это получится.

Я склоняюсь над ней и наконец целую ее губы, проникая в ее приоткрытый рот. Я вбираю в себя ее сладкий язык, и медленно ввожу член во влагалище. Если головка проникает относительно легко, благодаря естественной смазке, то дальше двигаться намного сложнее.

Я сам замедляю себя, ощущая, как все тело девушки напрягается в предчувствии боли.

– Мне нормально, – глухо шепчет она, разрешая не останавливаться и уже завершить начатое. Я сминаю пальцами ее правый сосок, зная, насколько это эрогенная для Сирены зона, и продвигаю член еще глубже. Стенки влагалища с трудом пропускают внутрь себя, они давят со всех сторон, добавляя особенное удовольствие, которое может подарить невинная девушка.

Но продвинувшись еще на несколько миллиметров, комнату наполняет громкий, болезненный стон.

Я немедленно останавливаюсь, пытаясь заглянуть Сирене в лицо – насколько ей больно. В ее глазах блестят слезы, но она выдает из себя мучительную улыбку, дрожа всем телом.

– Как ты? – спрашиваю я, нежно целуя ее трепещущие ресницы. Слизываю капли слез, появляющиеся в уголках глаз.

– Я бы не обиделась, если бы твой член вдвое меньше. Ощущение будто я сова, которую натягивают на глобус.

С ума сойти, у нее еще хватает сил шутить.

Не в силах сдерживаться чисто физиологически, я еще глубже проникаю в нее.

Сирена делает только глубокие вдохи, но, по крайней мере, больше не кричит от боли.

И я медленно, но неотступно проникаю членом сквозь все сопротивление тесного влагалища, пока не упираюсь в него до конца, ощущая головкой горячую полость матки. И тогда Сирена начинает делает глубокие вдохи, словно пытаясь вобрать в себя весь воздух опустевшими легкими.

– Дыши, – шепчу я ей на ухо, успокаивающе целуя в мокрый от пота висок.

Я даю ей время привыкнуть к размеру и не шевелюсь. И хоть эта теснота доводит до меня исступления – мне бы хватило пару-тройку резких толчков, чтобы кончить, я пытаюсь сохранять хоть какое-то благоразумие ради Сирены.

Возвращаюсь к ее губам и нежно ласкаю их, пока она приводит свое дыхание в порядок. Отпускаю из пальцев измученный сосок и просто обхватываю ладонью грудь, немного сжимая ее.

Наконец, Сирена отвечает на мой поцелуй, сплетая наши языки. Тыкается своим в мой, проводит по линии верхних зубов, начинает зализывать снова. Я отвечаю ей тем же, пытаясь отвлечь от того, что делаю членом медленное движение назад. И она буквально стонет мне в губы, но это уже не похоже на болезненный стон.

Чувствуя себя увереннее, я снова двигаю член вперед, до конца. Потом снова повторяю это движение.

Сирена поднимается на локтях и откидывает голову назад, хныкая от непривычных ей ощущений. В такой позе мне снова предоставляется ее грудь ближе и, смочив слюной палец, я делаю быстрые круговые движения вокруг ее соска, который снова начинает набухать. При этом бедрами я двигаюсь еще немного быстрее, ощутив, как зажимающие меня стенки влагалища, немного расслабляются и дают больше свободы для движений.

Так продолжается еще несколько минут.

Стоны Сирены, ее грудь в моих руках, пульсирующая тесная плоть вокруг моего члена – все это в один смешивается в одно, и меня пронзает резким уколом неконтролируемого оргазма.

Я продолжаю сжимать в руке грудь девушки, пока острая волна удовольствия захватывает все мое тело, а сперма выстреливает и наполняет собой презерватив.

Твою мать. Как сильно.

Обычно я всегда понимал, когда готов кончить, но сегодня возбуждение напрочь лишило меня способности думать, что-то контролировать.

Быстро отдышавшись, я возвращаюсь к своей девушке, снова возбуждая ее грудь – сжимаю между пальцев сосок, а потом сильным напором нализываю его языком, от чего Сирена снова начинает сексуально стонать и падает обратно головой на подушку.

Член все еще в ней. И второй рукой, я ищу пространство между нами, чтобы добраться до клитора – я понимаю, что шансов получить оргазм конкретно от члена для девушки в ее первый раз – почти равны нулю, но я не собираюсь оставлять Сирену неудовлетворенной. Особенно, когда ее тело просит разрядки.

Пальцем я провожу по ее малым половым губам, собирая оттуда всю влагу, а потом переношу все давление на клитор – нажимаю на него, придавливаю, вожу по нему ритмичными движениями вверх-вниз.

При этом не оставляя без внимания вздымающуюся грудь, чтобы доводить девушку везде, до куда только дотянусь.

Она уже на пределе – об этом говорит даже ее киска, которая начинает снова сжиматься вокруг моего все еще стоячего члена. Тогда я делаю неожиданное движение им вперед, и от этого Сирена уже взрывается с громкими криками.

– Боже, боже, боже, – бормочет она хрипло, совмещая всхлипы и стоны.

Я в это время просто целую ее шею, ощущая совсем дикие пульсации от нее своим членом, и когда прекращается последняя, я аккуратно выхожу из нее.

Сирена совершенно точно обессилена, когда прижимается ко мне обнаженным телом, я скрываю от нее, что повторно возбужден и готов на второй заход, зная, что для первого раза – это не нужно. Потом – сколько мы захотим.

Только через полчаса умиротворяющих объятий мы находим силы принять душ и попить. Пока Сирена плещется в ванной, я выбрасываю в урну презерватив, валяющийся на полу, быстро меняю постельное белье со следами крови на свежее, чтобы не смущать этим девушку, хотя сам ничего не имею против.

И потом мы снова лежим в обнимку под простынями, я на боку и держу ее за талию, Сирена – на спине и закинула на меня свои ноги.

Идеально.

– Я хотела, чтобы ты был у меня первым, – признается она.

Ее голос звучит устало и сонно – время уже близится к утру и начинает светать.

– Я хотел быть у тебя первым, – повторяю я следом. Хочу добавить: «И единственным», но не хочу себя настолько сильно обнадеживать.

– Я думаю, мне нравится секс.

– Когда в следующий раз тебе не придется терять девственность, он понравится тебе еще больше.

– Я хочу быть более активной в этом плане. Не хочу просто лежать, а ты все делаешь за меня.

Это смешно. Ее активности может позавидовать даже опытная женщина. Даже при прошлом нашем опыте без участия члена напрямую – Сирена не только брала, но и отдавала ровно столько же. Огонь, она реально огонь.

– Ты почти что доминантка и так, – подбадриваю я ее.

– Я точно хочу ей стать, – тихо смеется она с закрытыми глазами. – Чтобы ты молил меня о пощаде.

– В машине я был близок к этому.

– Это только начало, Кей Хирш, – преподносит она как угрозу, а потом утопая во сне, тихо добавляет: – Люблю тебя.

И я тебя, мой Солнечный Свет.

Но вместо слов я целую ее в висок, глядя на кудряшку, прибившуюся к ее щеке. Аккуратно сдуваю ее и чувствую по мерному дыханию, что Сирена заснула.

Я тоже закрываю глаза, потому что клонит в сон. Хотя мне безумно хочется продлить этот день, потому что уже скоро мне придется отпустить близкого человека и видит бог, как я этого не хочу. Мне понадобятся нечеловеческие силы, чтобы прийти на эту последнюю встречу перед отъездом друга и какое-то время изображать перед Сиреной, что ничего-то на самом деле не происходит особенного. Просто встреча. Все как обычно.

К черту.

Нужно закончить хотя бы этот день позитивно. В данную минуту мне хорошо – у меня был секс с любимой девушкой, она лежит рядом, я ей нужен – вот и простое человеческое счастье в моем понимании.

С этими приятными мыслями я и сам начинаю засыпать.

Но не проходит и минуту, как нас будит звонок на телефоне Сирены.

– Кто это вдруг меня потерял? Уже почти шесть утра, – недовольно морщится она, дотягиваясь до своего гаджета, заряжающегося на прикроватной тумбе. Я сквозь сон, прижимаю ее к себе обратно. – Странно, это мама.

Ну пусть. Наверное, потеряли ее, хотя стоит признать, Сирена ночует у меня не впервые.

Я глажу ее бедро, мечтая скорее вернуть ее ближе к своему телу.

– Что? – спрашивает девушка в телефон. – Что? Что? Не поняла. Что? Нет, не понимаю тебя. Что?

Я открываю глаза и с долей удивления смотрю на Сирену, что за странный диалог?

– Что? Что? Что? Что? – как заведенная твердит она в который раз.

Честно говоря, это выглядит немного безумно. Я пытаюсь послать взглядом вопросом: «Что с тобой?»

– Что? – еще раз спрашивает Сирена, а потом ловит мой взгляд, и снова повторяет. – Я не понимаю.

И сбрасывает звонок, откинув телефон от себя как какую-то опасную вещь.

– Что случилось? – прямо спрашиваю я.

Сирена как-то странно смотрит на меня.

– Моя мама сошла с ума, – на ее лице появляется неуместная для этих слов улыбка. – Говорит, что Дастина нашли мертвым.

Теперь моя очередь.

– Что?!