Падение вниз [1]

Год назад

Сирена

Мы вместе.

Кей Хирш – мой, только мой.

Как бы ни пытался он меня оттолкнуть, придумывая какие-то препятствия, в итоге он сдался. Потому что нет и не может быть никаких препятствий, если двое тянутся друг к другу с неимоверной силой. Даже когда Кей вел себя максимально грубо по отношению ко мне – я всегда чувствовала, что этим он прикрывает свой интерес ко мне. Наверное, это чувствует любая девушка, когда парень что-то испытывает к ней – по взглядам, по какой-то особенной химии, которая обязательно возникает, стоит вам только встретиться.

Счастлива я? Абсолютно.

Счастлива как никогда.

Я отдала Кею свое сердце. Я ему полностью доверяю, потому что не умею иначе.

Прошло две недели с того дня, как я призналась ему в своих чувствах, и с того момента наши отношения изменились.

Мы выискиваем друг у друга в буднях свободное время, чтобы увидеться. Под всякими предлогами я отменяю наши привычные соревнования на велосипедах с братом и вместо этого по вечерам спешу к назначенному месту, где меня уже ждет машина Кея. Потом мы уже можем заниматься чем угодно – посещать кино, заезжать перекусить в футкорды, находящиеся в торговых центрах, расположенных подальше от моего района. Иногда мы доезжаем до нашего места – где провожаем закаты в розовых небесах и можем болтать о всякой ерунде. Обычно я рассказываю о своих школьных буднях, а Кей – о своей подработке парамедиком. А иногда мы просто остаемся в машине и целуемся, пока не начинают искрить губы.

И переписки – вместо звонков мы отправляем друг другу частые текстовые сообщения – обо всем подряд. О том, как он стоит на парковке и ждет кофе. О том, что я не могу наконец дописать статью в школьный журнал, потому что постоянно думаю о нем. Репостим друг другу всякие новости, потом обсуждаем их. Я все воспринимаю слишком бурно, а Кей по-доброму стебет меня над излишней впечатлительностью.

Но мне все равно постоянно его мало, даже с учетом ежедневного коннекта.

Я понимаю, что это неразумно, но ничего не могу с собой поделать. Я так долго ждала всего этого и так боюсь лишиться, что постоянно хочу урвать немного больше, чем хочет дать Кей – узнать лишний факт о нем, получить случайный поцелуй, который не планировался.

Тем более, мы все еще не находимся в официальных отношениях, хотя именно на них все похоже.

Я верю Кею, что он не станет за моей спиной крутить романы или делать что-то непозволительное. Но тем не менее... В то время как мне хочется кричать на весь свет о своей любви, Кей ведет довольно сдержанно.

Когда мы оказываемся в компании друзей брата, то никаким образом не выдаем нашу с ним связь. Парень привычно подкалывает меня, я пытаюсь ему пикировать в ответ. Но это больше походит на любовную игру, потому что мы оба знаем, что как только останемся одни – тут же начнем целоваться до безумия. И мне кажется, все это понимают, потому что искры между нами и притяжение не заметит только слепой.

Хотя не буду врать – мне не хочется скрывать нас.

Я просто уважаю Кея и доверяю – ему нужно какое-то время, чтобы объявить всем, что я его девушка. Это не просто – поставить всех перед фактом, а еще и заставить признать, что теперь я в этой компании не из-за родства с Дасти, а на правах девушки Кея. В первую очередь, я – с ним. Это примет изначально мой брат, но тут же последует неминуемое знакомство с моими родителями.

Конечно, это формальность, и они прекрасно знают Кея как друга сына.

Но не знают Кея в качестве моего парня. А это уже меняет ситуацию. Не для меня. Потому что родители легко примут его кандидатуру – так как всегда уважали мою свободу и право выбора.

Поэтому мне хочется как можно скорее убедить своего бойфренда – у меня нормальная семья, которая не сходит с ума по теме социального неравенства.

Да, мы относимся к богатой прослойке общества, но не помешаны на деньгах. Нас самих так воспитали. Ни я, ни Дасти не скупаем массами исключительно дорогие, дизайнерские шмотки – мы выбираем, что нам нравится. Мы можем семьей ужинать в мишленовском ресторане, но при случае спокойно перекусим бургерами и пиццей на заказ. Мы не коллекционируем, как некоторые, спорткары и теслы – и даже, имея собственные машины, чаще выбираем как средство передвижения велосипеды.

Если Кея так волнует подобное, то он точно ошибается.

В моих глазах он лучше всех остальных – он уже зарабатывает сам, содержит себя сам. Его мужественность не только внешняя – большой, сильный мужик в стильном пиджаке на большой тачке – а в его самостоятельности. Лично я не уверена в остальных ребятах, что через год они смогут стать такими, а не просто продолжат транжирить трастовые фонды богатых семей.

Когда я наконец оказываюсь в арендованной квартире Кея – я только с удовольствием наблюдаю ухоженный порядок в ней. Да, это место не сравнится с нашим особняком и тут нет приходящей прислуги. Это всего лишь функциональная студия, находящаяся в Центре города, а не в элитном районе Даствуд. Но.

Здесь есть все, что нужно человеку.

Есть широкая кровать, чтобы спать. Есть гардеробная. Есть книжные полки, стол и современный компьютер. Есть кухня, чтобы готовить еду. И больше всего мне нравится – красивый вид из застекленной стены – передо мной сияющий, современный центр города – живой, блестящий, шумный, кипучий. Я чувствую здесь скорость и саму жизнь – в отличии от огороженных имений моего района.

И если честно – мне здесь нравится гораздо больше.

Когда я поступлю учиться, я совершенно точно захочу жить отдельно от родителей, вместо ежедневных поездок от Университета до дома. И это место будет чем-то похожим.

Живым, насыщенным, пульсирующим ритмом большого города.

И... я надеюсь, брат не обидится, что мы не будем арендовать подобное место вдвоем.

Ведь по-хорошему будет правильно, если мы с Кеем к тому моменту решим съехаться. Потому что это абсолютно нормально – жить вместе со своей парой, узнавать друг друга в быту, выходить на новый этап отношений. Мы сможем вместе арендовать более объемное помещение, рассчитанное на двоих – ведь, в конце концов, я тоже могу вкладываться в наше будущее и улучшать его. Я тоже смогу начать подрабатывать.

Моя мама зарабатывает почти так же много, как отец, и у них никогда не стояла позиция «кто у нас главный».

Я начинаю еще сильнее хотеть закончить школу и уже наконец окунуться в это будущее с головой.

Пока я наблюдаю за прекрасным видом города, прислонившись лбом к холодному, толстому стеклу, Кей обнимает меня со спины. По моему телу сразу разливаются волны удовольствия. Его руки на моем животе я накрываю своими.

Хочу остаться в этом мире с ним навсегда. Вот так, как сейчас.

Я не падаю вниз с семнадцатого этажа не потому, что меня защищает специальное стекло, а потому что меня держит Кей. Ведь он же держит? Его сильные руки на мне не дадут солгать.

– Не то, что ты привыкла видеть? – спрашивает Кей, приподнимая большим пальцем край моей футболки и лаская обнажившуюся под ней часть живота. От этого прикосновения я ощущаю вязкое давление внутри себя. Приятное, возбуждающее.

– Да. Но то, что хотела бы видеть. – Отвечаю я, автоматически втягивая свой и так плоский живот, но тут же расслабляюсь, чтобы не испортить ощущения от ласк парня.

– Принцесса должна жить во дворце.

Принцесса всю свою жизнь была скорее пацанкой и никогда не мечтала о замках и принцах. Принцессе нужен этот огромный, сильный мужик, с которым она будет чувствовать свою женственность, а не мнимую хрупкость.

– Замолчи, Хирш! – Я сразу расставляю приоритеты, пытаясь игнорировать спустившиеся пальцы парня за край моих спортивных, широких шорт. – Если ты сейчас начнешь прибедняться, я закричу – предупреждаю сразу.

– Я просто хочу, чтобы ты понимала – я не смогу обеспечивать твои цацки, дорогие шмотки и дорогие машины. – Через небольшой промежуток времени он добавляет: – Пока не смогу.

В этих словах я улавливаю гораздо больший посыл, о котором Кей никогда не говорит напрямую. Он отказывался обсуждать наши совместные планы, не смотря на все мои старания, даже минимальные, объясняя, что об этом пока рано говорить.

Но разве сейчас в его словах не звучит именно это?

Чем дольше мы вместе, тем больше его барьеров рушится – я только рада этому.

– Ты такой глупый, Кей, – хихикаю я, поворачиваясь к нему. – Не нужно пугать меня какими-то препятствиями и сложностями. Неужели ты не понял до сих пор, что я боюсь только одного – потерять тебя?

Его карие глаза становятся почти черными – и я сомневаюсь, что в этом виновато освещение.

– А я боюсь потерять Солнечный Свет.

– Я всегда буду с тобой.

– Пока не настанет долгая темная ночь.

Слова Кея звучат как будто зловеще – и я не знаю, как его убедить, что все будет хорошо. Нет ни одной причины думать, что будет иначе. Меня волнует, что мой парень порой до такой степени пессимистичен без причины.

И если я для него Солнечный Свет, то я согрею его, чтобы выбить из его головы все дурные мысли.

Не продолжая тему, я тянусь к нему губами и языком игриво облизываю его губы.

– Вкусный. Я хочу тебя съесть, – шепчу я, прижимаясь ему.

Его руки снова обвивают меня и находят свое место на моей заднице, сжимая ее. Сильно. Мне немного больно, но эта иная боль, которая требует продолжения.

Самая естественная и приятная боль в мире – это возбуждение. Ожидание.

Кей с привычной для него легкостью подхватывает меня за задницу и поднимает в воздух, прижимая к себе. Я тут же прилепляюсь к нему, обхватывая его торс своими ногами, а руками притягиваю его к себе за волосы и снова провожу языком по его губам.

И если до этого момента я могла упускать одну немаловажную деталь, то теперь отчетливо чувствую его крупный, эрегированный член, который почти пульсирует между нашими телами в районе моего живота.

Во время наших поцелуев и ласк в машине, я уже убедилась, что он хочет меня не меньше, чем я сама. Но мы все еще не перешли даже границу невинных прикосновений к самым интимным частям друг друга.

Кей не торопил меня.

А я оказалась довольно пугливой в этом плане. Хоть еще совсем недавно я была готова отдаться этому парню просто потому что хочу его, но на деле я оказывалась не такой смелой.

Я доверяю Кею полностью, но я все еще девственница, которая прекрасно осознает, что, если в меня введут член, я все же испытаю боль, а не множественные оргазмы.

При этом мне приходится постоянно балансировать, потому что от нерастраченного возбуждения и как следствие неудовлетворенности – мне тоже по-своему больно.

Когда Кей опускает меня на свою кровать, покрытую темно-синим пледом, я продолжаю удерживать его ногами, чтобы он оставался со мной и дальше. Раздвинув ноги, я придвигаю его к себе, чтобы было удобнее целоваться.

Наши языки тут же сплетаются, заставляя мое тело еще сильнее изнывать от боли желания. Лаская рот парня, я невольно начинаю тереться о его пах сквозь одежду. Но это не помогает снять возбуждение, скорее распаляет его сильнее.

Я уверена на сто процентов, что с каждым моим движением мои трусики становятся все более липкими от моей влаги. И тем не менее, все активнее продолжаю раздражать свой клитор через это трение, пока уже не стону прямо в губы Кея из-за невозможности разрядки таким образом.

Он на секунду зубами зажимает мой бедный язык, а потом отпустив его, спрашивает:

– Все хорошо?

– Хочу тебя.

Вряд ли этому нужны словесные подтверждение, когда я, итак, недвусмысленно извиваюсь под его телом. Но все же.

Желание берет верх над всеми страхами и, чтобы казаться более уверенной, я просовываю свою руку вниз между нашими телами и надавливаю через брюки на и так стоящий член парня, от чего теперь из груди доносится еле сдерживаемый стон.

– Ты дразнишь, Солнечный Свет.

Но прижимает своим телом сильнее ко мне, зажимая мою ладонь на том месте, где она находится.

– Я хочу тебя. – Повторяю я, удваивая давление.

– Тогда я возьму тебя.

Мне кажется, что мы еще какое-то время будем мариноваться в своем возбуждении, ожидая, кто первым сойдет с ума. Но Кей неожиданно рушит установившиеся традиции.

Он приподнимается надо мной и начинает снимать с меня футболку. Я немедленно подчиняюсь этому ритму и помогаю ему стянуть ее через мою голову. Оставшись в одном белом спортивном лифчике, я пару секунд испытываю смущение, но оно длится недолго – Кей ловким жестом расстёгивает бретельки за моей спиной и освобождает мою грудь на волю.

От этой его ловкости, кричащей о том, что у Кея было немало сексуальных партнерш до меня, мне становится неприятно, но я выкидываю это из головы. Я не хочу загонять себя в яму ревности, тем более прошлого не изменить. У нас есть только настоящее и будущее.

Тем более, когда губы парня находят мои ноющие соски, все подобные мысли тут же вылетают из головы. Закинув голову вверх, я издаю продолжительный стон. Это приятно, это невообразимо приятно. Его язык и зубы то облизывают мои груди, то слегка оттягивают соски и посасывают их, заставляя меня гореть изнутри.

Я уже не могу изображать хотя бы видимость приличия, и как голодная самка бедрами просто отбиваю бешеный ритм, подставляя свою промежность о каменный стояк Кея.

Чем больше давления на соски, тем сильнее я теку, а мой клитор горит огнем.

Наконец, Кей прекращает эту мучительную пытку и, оставив мою уже влажную от его слюны, грудь, опускается ниже.

Поцелуи по животу, ведущие вниз, не спасают меня, а только продлевают сладкую агонию, превращают в медленную пытку.

– Кей, пожалуйста! – молю я, запрокидывая вверх голову и пытаясь выровнять дыхание.

И тогда наконец он снимает с меня эти гребаные шорты.

И снимает гребаные трусики.

Я их не вижу в полумраке, но почти ощущаю, насколько они мокрые. И запах. Специфический запах моего возбуждения проникает в мои легкие, потому что Кей на какое-то время оставляет этот влажный комок белья в своей руке, будто не решаясь, что дальше делать.

В этот момент я осознаю, что полностью лежу голая перед ним.

Пульсирующая, изнывающая от желания, влажная и абсолютно голая.

И снова в меня впивается этот противный страх перед предстоящей болью, который устраняет любое естественное стеснение в моей ситуации.

Когда Кей снимает с себя брюки и скидывает их на пол, я впервые вижу его член, пусть даже прикрытый тканью трусов, но очертания проглядываются довольно легко.

И он огромный.

По-настоящему огромный.

Не потому, что я впервые вижу мужской половой орган и пугаюсь размера, а потому что для страха тут есть все причины.

Как подобное может вообще поместиться внутрь и доставить хоть какое-то удовольствие?

Наверное, мой ошалевший взгляд на его мужское достоинство в какой-то степени останавливает Кея, потому что он не спешит обнажиться полностью, как сделал это со мной, а остается в домашней синей футболке и нижнем белье.

Он снова склоняется надо мной и оставляет влажные, затяжные поцелуи, перемещаясь с одного соска на другой. Он это делает резко и грубо, но доставляет мне такой пик удовольствия, что я снова начинаю стонать.

Своей обнаженной плотью я припадаю к члену парня, и снова совершаю движения подобные половому акту.

Ткань его трусов лишает части наслаждения и нормальному скольжению, что теперь я жалею, что Кей не снял их. А клитор, по ощущениям, готов взорваться, если мы продолжим в таком темпе еще какое-то время.

– Умоляю, – скулю я, сама не зная, о чем. Мое дыхание прерывается с каждой гласной буквой. Мои соски, наверное, уже превратились в сияющие маяки от такой дикой ласки.

Когда я уже начинаю откровенно хныкать, парень спускается ниже к моим ногам. Буквально секунду я готова почти кричать за то, что он оставляет меня в таком состоянии, пока его рука не оказывается прямо на моей пылающей вагине. От этого я выгибаюсь в спине как кошка и сама же проезжаю половыми губами по его ладони.

Я чувствую на себе взгляд Кея, но в моих глазах слезы, которые вызваны новыми ощущениями. Я не вижу его четко, поэтому могу только чувствовать его близость. И каждое его движение.

Его рука сползает еще ниже, а после этого, я ощущаю внутри себя его палец. Один. А потом второй. И просто вспыхиваю.

В одиночестве я имела слабость баловаться сама с собой, представляя нас с Кеем, но я не сильно рисковала и мой максимум был – один палец.

Сейчас во мне находились указательный и средний пальцы Кея, которые определенно больше моих. И которые дают куда более сильные ощущения, чем я могла себе представить.

Когда он начинает двигать ими внутри меня, я задыхаюсь. Я закидываю ему ноги на плечи, чтобы он не смел останавливаться или менять темп. Мне немного неловко, что я веду себя так развратно, слишком откровенно, но каждое действие Кея со мной – открывает во мне словно новые грани распутства. Все настолько естественно, что я просто отдаюсь этим новым чувствам, которые дарит мне любимый.

Когда он приникает своим языком к моему измученному клитору, а потом всасывает его в себя – я кричу уже на всю квартиру. Я схожу с ума. Я хватаю парня за волосы и фиксирую его голову на том месте, словно альфа-самка с нестабильными гормонами.

Но что же он делает со мной, Боже.

Одинаковые ритмичные движениями пальцами внутри моей киски.

Посасывание клитора, облизывание. Все в одном ритме.

Еще. Еще. Еще.

Еще!

Мне хватает две минуты таких маневров, чтобы оргазм обрушился на меня взрывными волнами. Первая – самая сильная, заставляющая содрогнуться все тело, а комнату наполнить криком. Вторая – самая приятная, я дрожу, пальцы ног сводит в истоме, а я стону имя своего парня. И последняя – самая продолжительная, меня плавно качает, а я делаю глубокие вздохи, чтобы не утонуть в этом блаженстве.

Невероятно.

Это точно не походит на самоудовлетворение пальчиком.

Пока я прихожу в себя после сильнейшего оргазма, Кей все это время целует меня между бедер. Слизывает мои соки, как нектар богов. Убрав пальцы из моей вагины, он теперь руками ласково поглаживает мои ноги.

Собравшись с силами, я приподнимаюсь в сидячее положение и жестами пытаюсь дать ему понять, что хочу его ближе к себе – для слов пока все еще не хватает нормального количества кислорода в легких.

Когда Кей снова оказывается рядом, я благодарно целую его, ощущая при этом языком свой вкус, но ни капли не смущаясь этого.

Все, что происходит между нами – естественно. Не может быть никаких запретов и стыда.

Мое тело все еще подрагивает от оргазма, и пока не способно к новым ощущениям. Но это не значит, что я позволю остаться Кею без должного заключения.

Сегодня он не стал лишать меня девственности, но подарил сказку, лишив себя удовольствия. А я теперь по себе знаю – как физически больно находиться на грани возбуждения, но не получить разрядки.

Поэтому моя рука проскальзывает в его трусы. Мое было смущение уже полностью сошло на нет, в конце концов, я лежу перед этим шикарным парнем полностью голая, послеоргазменная, вымазанная в своих соках – тут стеснение уже лишнее, действительно.

Я достаю его член, и хоть мое положение тела не позволяет мне его увидеть, но я ощущаю, насколько он крупный и внушительный, с набухшими от прилива крови, венами. Большая головка липкая насквозь от выступившего предэякулята.

Эту жидкость я растираю вдоль всего ствола, чтобы смягчить прикосновения и начинаю аккуратно скользить – вверх-вниз, вверх-вниз.

От неожиданности тело Кея замирает, сосредоточившись на моих движениях.

– Сирена, я очень сильно на пределе. – Хрипло говорит парень, утыкаясь лицом мне в грудь. – Я сейчас кончу.

Но именно этого я и добиваюсь, если Кей думает меня этим остановить, то получает обратное. Я крепче сжимаю его член, и начинаю ускорять движения, пока он судорожно дышит, ухватив мой правый сосок губами.

Кажется, не проходит и минуты – как его достоинство становится по ощущению отлитым из камня, после чего мою ладонь обдает горячей, вязкой жидкостью. Я замираю, а Кей напротив впивается сильнее в мой сосок, зажевывая губами его в себя, чтобы подавить стон.

Но вместо него хныкаю я, снова от прилива острых ощущений на своей груди. А рукой еще на автомате делаю пару скользящих движений по члену, пока мой парень кончает.

Я практически слышу, как сильно бьется его сердце в этот момент.

Так же, как и мое.

Мы никогда еще не были близки настолько, но я понимаю, что это еще не предел. Кей тоже понимает – это видно по его расширившимся зрачкам, пока он смотрит на меня сверху вниз, нависая надо мной.

Кому-то о любви нужно слышать слова. Это неплохо.

Мне о любви говорят движения, прикосновения, взгляды и язык тела. Химия между двумя людьми не подарит такую желанную близость, если у них нет таких сильных чувств. У меня уже были попытки к большему после поцелуев с несколькими парнями из школы, но я никогда их не желала. Чужие прикосновения меня сковывали, казались нелепыми и пошлыми.

Сейчас я была откровенна как никогда.

Когда Кей молча разглядывает мое лицо, я не чувствую какой-то скованности, даже после оргазма. Я чувствую счастье, что все это произошло с ним – с парнем, о котором мечтала. С которым я веду себя так же естественно, как наедине с собой.

Для кого-то это было бы простым петтингом, для меня – продолжение любви, самая чувственная ее часть.

Я отдаю свое тело Кею без сожалений, без ложной скромности, признавая эту часть отношений актом полного доверия.

Вскоре мы лежим в обнимку, наплевав на липкие простыни, а я слушаю биение сердца Кея, пристроившись на его груди головой. Меня потихоньку уносит в сон, хоть я стараюсь бороться с этим.

Последняя мысль – «мне никто не звонил, никто не искал, значит, все в порядке».

И я засыпаю.

Чтобы проснуться еще более счастливым человеком, чем была сегодня.