Падение вниз [1]

Наши дни

Сирена

– Привет, Солнечный Свет.

Мое сердце на каждый слог отбивает резкий, бухающий удар.

Я, конечно, начала понимать, что вечер не останется без приключений, когда пришла в «Леваду», чтобы выпить один шот и под хорошую музыку попытаться настроиться на более-менее привычный ритм жизни девятнадцатилетней девушки. Даже в тот момент, когда ко мне подсел незнакомец в пестрой одежде и представился Питом, я не ощутила в этом ничего для меня волнующего. Типичный парень в мажорском клубе подкатывающий к одиноко сидящей девушке – что в этом такого? Ничего. Мне он не был интересен, просто вообще не люблю парней в образе хиппи, но проблемы в том, чтоб пообщаться с Питом я не видела. Когда он стал сводить тему, что владеет «магией» и мельком показал мне таблетку, а потом намекнул, что «умеет летать, и может научить меня тоже» – я ни на секунду не преисполнилась желанием ответить ему согласием и принять такое суперлестное предложение для лохушек.

Тем не менее, вечер все еще продолжал оставаться «никаким».

Ровно до той секунды, пока в поле зрения не появился Кей Хирш... который появился словно демон из ада – сразу уточню, стильный демон в дорогом пиджаке и потрясающей фигурой. И который кинулся избивать моего случайного знакомого.

Все произошло настолько неожиданно и резко, что я даже не успела оценить свой внутренний ориентир – готова ли я вообще увидеть Кея? Хочу ли этого вообще или мне стоит избегать встречи с этим придурком всеми возможными способами?

Но выбора, как показала судьба, у меня не было изначально, пока этот самый придурок махал кулаками, а я первые секунды только могла хлопать глазами от изумления.

Но довольно быстро сориентировалась и сама – дура, дура, дура! – вцепилась в рукав его пиджака, чтобы прекратить это гребаное смертоубийство.

И, как ни странно, у меня, девушки, в два раза слабее Кея, это даже получилось. Вот так-то, Хирш!

Я чуть не растянулась в улыбке от своей маленькой победы, пока осознание не прошибло меня стоваттным током. Нет. Нет! Никаких прикосновений, минимум любого физического контакта, под ноль – даже ничего не значащий диалог.

Кей Хирш – это то самое прошлое, которое одним своим появлением унижает мое достоинство и самооценку. Хочется стереть все моменты, связанные с ним, чтобы в моей биографии даже не было такого позорного пятна. Забавно даже, что такое бывает – мудаком из вас двоих был парень, но стыдно тебе. Потому что была настолько слепой курицей, раз смогла однажды разглядеть в этом мудаке классного парня, влюбиться в него по уши, поверить, что он – тот самый, а потом склеивать свое разбитое сердце.

Но у меня получилось его склеить – в моей жизни случилась беда похуже, так что предательство Кея просто шло в гребаную копилку моей боли. Но эта копилка достаточно полна, сейчас в нее не всунуть даже самую мелкую порцию монетку страданий.

Поэтому, когда Кей называет меня моим старым прозвищем, сердце стучит не от удовольствия и любовной ностальгии. Оно бьет набат ненависти.

Улыбка Хирша после недавнего акта садизма выглядит неуместной и безумной. Каштановые, слегка увлажнившееся на висках, волосы выглядят взлохмаченными. Нет, мне ни капли не хочется прикоснуться к ним и разгладить. И теперь его карие глаза, которые раньше мне казались теплыми и родными, такими абсолютно не выглядят. Какая теплота? Что в них родного? Его взгляд – пустой как бездна. В точности как его голова.

Он смотрит на меня, но сейчас мне больше нет дела, как я выгляжу в его глазах – лучше или хуже спустя год, как мы не виделись. Не важно. Лишняя информация.

Я сделала уже мысленно отметку для себя, что Кей за год объективно стал только красивее, но это пустая формальность. Приведите мне толпу людей, и я так же беспристрастно смогу оценить их внешность. И ни один их них ничего не будет для меня значить, ровно как и Кей.

– Что за цирк ты устроил? – сердито спрашиваю я, последний раз полоснув лицо придурка презрительным взглядом.

В то же время удивляюсь, почему никто не вызвал охрану, увидев избиение. Неужели привилегия в этом месте – оставаться безнаказанным для Алека и его друзей – все еще работает? Ох, наверное. К черту, не мое дело.

Не дожидаясь ответа, сажусь на колени и начинаю осматривать Пита, который теперь чуть ли не распластался у моих ног в позе эмбриона, зажимая нос. Отлично, именно оттуда и хлещет кровь. Не удивлюсь, если эта часть парня окажется сломанной – все-таки Кей постоянно посещает зал, и его мускулы и физическая сила с годами только увеличивались.

Долбанная иллюзия – приличный с виду, всегда в классическом костюме, скрывающем выдающиеся мускулы, Кей Хирш, хороший парень. И самое красивое в мире мужское тело без этой брони. Строгость внешняя и внутренняя страстность – убийственное сочетание. Только парень был обманчиво хорошим. Самая большая ошибка Сирены Лайал, самое огромное заблуждение.

–Пит, ты как? – спрашиваю я.

– Оставь его! – рявкает Кей над моей головы. А потом с легкостью поднимает меня обратно в вертикальное положение, просто схватив под мышками.

От такой вольности я чуть ли не рычу сквозь стиснутые зубы, и обдаю придурка убийственным взглядом.

Да что он себе позволяет себе, черт побери?

Но Кей тут же выпускает меня из своего захвата, и я какую-то секунду ощущаю от этого едва ли не разочарование. Мне не нравится, что мое тело помнит его, реагирует не так как хотелось бы.

Мне хочется быть абсолютно равнодушной к любому его действию, а не казаться такой. Я хочу не только напоминать себе, что этот человек отрава для меня, а чтоб это оставалось истиной в моей глупой голове без мысленных указаний.

Но как только я открываю рот, чтоб послать Кея куда подальше, старательно не глядя на его лицо, на его фигуру, как возле нас появляется Калеб Грейв, ослепительный своей темной красотой – он воспринимает все происходящее равнодушно, отстраненно, как, в принципе, все в своей жизни. Моя полная противоположность, поэтому мне и раньше сложно было найти с ним общий язык, но сейчас я бы не отказалась иметь у себя в копилке такое качество, как вечная невозмутимость.

– Привет, Сирена, – нейтрально выдает он, безэмоционально оставляя на мне взгляд своих черных глаз.

Остается только удивляться, как по-дебильному я встретила людей из своего прошлого. Один из них сразу же ввязывается в драку, второй – здоровается, как будто мы виделись буквально вчера. Да к черту!

– Привет, – так же равнодушно откликаюсь я, переводя угол своего обзора на него.

– Кей, я принес водку, как ты просил, – обращается Калеб к другу, по-прежнему не замечая валяющего человека в крови у наших ног. Не знаю, может, для него подобное – в порядке вещей? И вообще, Кей что, пьет крепкий алкоголь? Сколько себя помню, он отличался ото всех любовью к трезвому сознанию. Поэтому он такой сегодня бешеный?

Раньше бы я точно заострила на этом внимание, попыталась бы разобраться, но сейчас меня факт того, что Кей Хирш просто пьян – только злит.

Чувствую, что мне физически тяжело находится в этой компании. Ладно, компания громко сказано – к нейтральному Калебу я сама отношусь взаимно нейтрально. Но чем дольше ощущаю присутствие рядом Кея – на минуту, он на расстоянии от меня длиной в шаг младенца – тем больше начинаю захлебываться в эмоциях. Негативных.

Я больше не бегу за этим человеком, я в прямом смысле убегаю – схватываю быстро свою маленькую сумку со столика, телефон и быстрыми шагами несусь к выходу. Сознание пронзает мысль, что я так и не оплатила свой заказанный коктейль, но быстро гашу ее – сделаю это на днях, в двойном счете за причиненные неудобства. Благо, в «Леваде» нет строгого контроля за оплатой гостей, потому что практически каждый из них может оставить здесь нехилую сумму, которая даже не сделает минимальной бреши в бюджете.

Покидая этот бар, я выхожу на общую площадку с широким лестничным сводом, которая ведет посетителей в разные стороны на любой вкус – зона танцпола, кальянная, приват-комнаты, стриптиз-шоу, концертный зал. Ничего меня не привлекает, я просто хочу исчезнуть отсюда скорее к чертовой матери, вызвать такси и закрыться в своей комнате от всего мира.

Перейти на бег не могу себе позволить, потому что вместо привычных кроссовок на мне сегодня туфли, что не улучшает моих маневров. Хотя с поступлением в Университет, я старательно учусь ходить на каблуках, прививая себе новую привычку. Так же мое новое «я» включает в себя строгое каре, что делает мое лицо утонченнее и взрослее. Еще я теперь ношу платья, хотя раньше предпочитала спортивный стиль. Да, в последнем я подражала невольно своему брату. Но теперь, когда его нет, я упираю на более женственную версию самой себя.

Мальчик умер, девочка осталась.

Но как только я оказываюсь на первом этаже, где уже не так слышна музыка, а царит мрак с приглушенными красными лампами, как ощущаю со спины мощный захват. От неожиданности я хочу закричать, но только открываю рот и глотаю воздух. Потому что это не случайный придурок, который решил домогаться незнакомки. Боже, мне не нужно оглядываться, чтоб понять и убедиться, что это Кей – какое убожество.

И какое убожество, что я даю себе три секунды бездействия, не пытаясь вырваться, отстраниться или хотя бы накричать на этого ублюдка. Три секунды я позорно наслаждаюсь тем, как его сильные руки обхватывают мои плечи, как кончики пальцев нечаянно касаются моей груди. И как от этого невесомого прикосновения сразу же становятся упругими мои соски.

Три секунды. Не больше.

Я тут же откидываю от себя руки Кея и разворачиваюсь к нему, в надежде, что мое лицо никак не отражает эти короткие мгновения наслаждения, которые не должны происходить ни при каких раскладах.

– Какого черта, Хирш? – рявкаю я, отступая на шаг назад. Мы как раз находимся в том месте, где практически нет народа. И даже если он есть – то гости просто быстро проходят мимо в нужном им направлении, не останавливаясь и не заостряя внимания на нас. Практически невидимы для других. Вдвоем. Даже если бы мы с Кеем были парой и решили тут потрахаться, это произошло бы почти не замечено в таком тусклом свете.

О чем я думаю, вашу мать? Какого черта я даже гипотетически привожу в пример секс с этим придурком?

– Это ты что творишь, Сирена? – таким же недовольным голосом произносит Кей, убирая руки в карман темных брюк, так красиво облегающих его крепкие ноги.

Глотая слюну, тут же отвожу взгляд от его ног и смотрю в глаза парня, задрав подбородок.

– Я ухожу. Сва-ли-ваю. И твоя компания мне не сдалась, иди обратно.

Наконец, говорю то, что должна сказать. И то, что хочу. В том, что я не нуждаюсь в обществе Кея ни в каком смысле – это абсолютная истина. Даже если физически он меня все еще привлекает, но теперь я уже не ведусь на подобное.

– И еще, – добавляю я. – Тебе было бы лучше извиниться перед бедным парнем, которого ты избил. Хотя я надеюсь, что Пит напишет на тебя заявление копам.

Карие глаза Кея от сказанного из светлых превращаются в темные, а губы недовольно сжимаются. В таком виде он сразу походит на парня, с которым лучше не связываться, ибо наживешь себе кучу проблем. Но я и так не собираюсь с ним связываться. Больше не собираюсь.

Но его реакция мне все равно приятна. Я не нахожу других причин для поступка Кея кроме как ревности. Меня греет не какое-то чувство собственничества в этом случае, что он что-то испытывает ко мне, а тот факт, что я невольно задела Хирша. Пусть это не идет ни в какое сравнение с его поступком, но, если ему неприятно сейчас из-за меня – о, я рада!

– Извиниться? – ухмыляется Кей. – Я видел, что он тебе предлагал. Скорее, это я обращусь к копам за такую херню.

Меня тут же обдает волной разочарования – дело не в ревности.

– Тебе-то что?

– Ты не будешь употреблять ничего подобного, Солнечный Свет. Поняла меня?

Кто он такой?

Я и так не собиралась делать ничего подобного, но только потому, что сама не хочу. И совершенно точно не по причине, что какой-то там Кей Хирш считает такие вещи неправильными.

– Не ты мне будешь указывать, – шиплю я.

– Я не указываю. Я ставлю перед фактом, – в спокойном голосе Кея мелькают саркастические нотки. Считает себя гребаным альфой, которому позволено лезть не в свои дела? В мои дела?

– Только ты точно не в той позиции, чтобы указывать мне, – парирую я.

– Какую позицию нам нужно принять, чтоб я мог тебе указывать?

Его вопрос звучит так сильно двусмысленно, что я чувствую гребаный жар, заполняющий мое тело. Не могу себя видеть со стороны – но уверена, что я краснею. А по лицу Кея легко понять, что он это замечает, и что он нарочно говорит так, чтобы смутить меня.

Я делаю еще шаг назад от него. Заметив это, улыбка пропадает с лица Хирша, и он говорит вполне серьезно:

– Никаких шуток, Сирена. Пообещай мне, что ты не будешь употреблять всякое дерьмо. Надеюсь, мне не нужно читать тебе лекцию как маленькой девочке о зависимостях?

– Я ничего тебе не буду обещать, – отвечаю я. – Хотя бы по той причине, что ты мне посторонний человек. Я не обязана перед тобой отчитываться за свою жизнь. Зато ты обязан не лезть в мою, – четко проговариваю я, и добавляю с нажимом. – Что у тебя, в принципе, всегда легко получалось.

Мне не нужно дополнять комментариями сказанное – мы оба понимаем, что мои слова сейчас – не просто вызов или набивание себе цены. Даже к моему сожалению, это слишком правдиво. Поэтому сейчас я искренне не понимаю, с чего Кей сейчас отыгрывает роль заботливого, но строгого папаши, будто ему не все равно.

Хотя мне хочется опять же зацепиться за это «не все равно», чтоб мудак хоть немного побыл в моей шкуре.

Наверное, мне все еще обидно, поэтому я ищу в Кее хоть малейшие нотки того, что он хотя бы немного был честен со мной. Хотя бы немного, но скучал. Хотя бы немного, но ему было больно тоже.

Нет, это не месть обиженной женщины, это всего лишь надежда, что я была не настолько безумна в прошлом, выдумав его чувства к себе. Чтобы хоть в малом количестве, но они существовали.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – хриплым голосом говорит Кей.

– Тогда ты скажи, – прошу я. Не знаю, что именно хочу услышать, когда уже точка невозврата пройдена, но мне хочется продолжения его мысли. О чем я не знаю? Но Кей продолжает молчать, изводя меня.

Несколько минут назад я желала никогда его не видеть, не слышать, была возмущена его поведением, но сейчас... Действие алкоголя догоняет мои нейроны, заставляя вырабатывать гормоны? Обстановка, где мы, по сути, находимся вдвоем? Не знаю, но ощущаю себя той самой глупой девчонкой, которой была год назад и которая хотела верить во все хорошее. У которой и было, как казалось тогда, все хорошее. Но главное – я верила, что для Кея я не просто случайная девушка.

Я хочу услышать какую-то серьезную причину, почему все разрушилось, ведь я не сделала ничего плохого. И я не могла так сильно ошибиться в Кее и в его чувствах! Ведь даже сейчас он пошел за мной. Это что-то ведь значит, да?

– Кей, – зову я, делая шаг к нему. – Если тебе есть что сказать, то я готова выслушать. Возможно, я даже готова понять тебя.

Кей все это время смотрел на меня с выражением лица, которому я не могу найти определение. Я видела его в разных состояниях и, кажется, успела изучить. Но сейчас я просто не понимаю, что вижу. Растерянность, грусть, раздражение, отвращение, скука?

– Такая милая, понимающая девочка, – наконец отзывается парень, складывая руки на груди, что выдает сразу его барьер, а голос звучит язвительно. Который раз за день мое сердце падает вниз – теперь от разочарования. Он никогда не воспринимал меня всерьез, ничего не изменилось, даже моя святая наивность вернулась на место. – Что ты там опять себе выдумала? Я же сказал доходчиво, что не позволю тебе гробить себя. В конце концов, ты знакомый мне человек, и я переживаю.

Просто знакомая. Поэтому переживает.

Просто знакомая?!

Два слова просто зацикливаются в моей голове, повторяясь и повторяясь. Стирая окончательно с лица Земли прошлую версию меня, которая зачем-то снова вышла из тьмы.

Для Кея после всего я просто знакомая.

Это даже смешно в своей отвратительности.

– Пошел ты к черту, – хриплю я, потому что в глазах печет от слез, которые Хирш ни за что не должен увидеть. – Не подходи больше ко мне никогда. Не разговаривай со мной. Не лезь в мою жизнь. Даже если мне будет суждено сдохнуть, это никогда не будет тебя касаться и стоить твоих гребаных переживаний, Хирш!

В глазах Кея тоже злость, хотя не ему злиться сейчас уж точно.

– Не надейся, Сирена. Хотя бы тебя я защищу от подобного, и сделаю все для этого, даже если ты возненавидишь еще сильнее.

Моя первая эмоция и порыв – это повысить голос и раз за разом повторять Кею, что между нами ничего нет, что он не имеет права буквально ни на что, связанное со мной. Что он сам это выбрал, черт побери. Что вообще какого черта?

Но.

Хотя бы тебя я защищу от подобного.

Я пялюсь прямо в глаза Кея, а сама пытаюсь понять, что не так с этой фразой. Почему это так резануло слух? Почему она выделяется в моей голове из всего сказанного?

Хотя бы меня.

Значит, был кто-то в жизни Хирша, кого он не успел или не захотел защитить. И я не могу думать обо всех живущих людям на планете, когда всего лишь год лишилась своего брата. Беззащитный абсолютно перед своим убийцей.

Защищу от подобного.

Кей вспылил, подумав, что я приму таблетку от незнакомца.

Если все сложить в одно – все равно нет никакой логики. Дасти совершенно точно не был наркоманом, мы, блин, жили под одной крышей – и я бы это заметила. Да и его смерть никак не касалась веществ, об этом и речи нет – он был убит из оружия, а не скончался от передоза.

Кей явно имел в виду что-то другое, кого-то другого. Я ничего не знаю за его последний год жизни, вполне вероятно, он потерял еще кого-то, помимо Дастина. Не защитил. Я же абсолютно этот год игнорировала целенаправленно все происходящее в этом месте.

Но глядя в глаза Кея, я почему-то отчетливо вижу сожаление. Стыд. Раскаяние.

Ничего не понимаю.

Мы надсадно дышим и молчим, просто глядя на друг на друга. Где-то сверху отдаются басы музыки. Возможно, мимо, чуть дальше от нас, заходят и уходят гости заведения.

Передо мной когда-то близкий человек, которому я верила. И который оказался тем, кому верить не стоило. Который называет меня сейчас просто знакомой.

Ближе него был только Дасти.

Ему я верила тоже.

И хочу продолжать верить. Хочу, чтоб он так и оставался в моей памяти светлым человеком. Потому что он, черт побери, был самым добрым и понимающим из всех людей, кого я только знала. За это к нему тянулись люди. Поэтому ему доверяли самые страшные тайны.

Но, возможно, я была слепа и ошиблась, как с Кеем? Жизнь уже ткнула меня носом, что люди притворяются лгут. Что если?

– Кей, скажи сейчас честно, мой брат был наркоманом?