Падение вниз [1]

Год назад

Сирена

Сирена: «Ты где? Задерживаешься уже больше сорока минут!»

Дасти: «Си! Прости! Меня МакКлин завалил заданиями – я не успею =(»

Сирена: «Вместо тебя мне приходится тут торчать с придурком Лоуренсом!»

Дасти: «За это съезжу после школы в Центр и привезу тебе твои любимые капкейки от Санти»

Моя рука зависает над телефоном, где я хочу написать брату, что он и так это сделает. Это его обещание со вчера, когда на спор я обогнала его на своем велосипеде, доехав до рукава озера Чара. Впервые обогнала!

Мы чуть ли не с детства с Дасти придумали себе маршрут, пролегающий через центральную улицу района, кинотеатр, нашу школу, заброшенный недостроенный стадион – который, петляя ближе к концу по узкой тропинке набережной, заканчивается у таблички с надписью «Не купаться!».

Дальше ехать было бесполезно – песок заставлял утопать в себе любые шины, которых сменилось у нас за несколько лет достаточно, собственно, как и самих велосипедов.

Но Дасти всегда меня обгонял, если еще кинотеатр мы проезжали наравне, то к стадиону я всегда точно болталась где-то позади. Впервые доехав первой, я буквально скакала, втаптывая кедами прибрежный песок. А в качестве приза победителю потребовала у брата сгонять до Центра за своим любимым лакомством. Что весьма справедливо – выигрывая, братишка обычно третировал меня дома дурацкими заданиями по типу протереть пыль в его книжном шкафу или разобрать детскую коллекцию фигурок из вселенной Марвел и поставить этих уродцев на полки.

Но какое-то странное чувство заставляет меня не просить у Дасти чего-то еще. Я даже не понимаю, почему Дасти вчера не приехал первым. Он начал отставать буквально сразу. В этом нет ничего страшного или странного, скорее всего мне просто грустно, что привычная традиция, что брат-победитель в велогонке как-то резко прервалась.

Сирена: «Окей.»

Только я отправляю сообщение, как чуть не спотыкаюсь об Лоуренса – фотографа школьной газеты Сент-Лайка и моего дебильного одноклассника в одном лице. Дебильным я его считаю, потому что он слишком навязчивый и липнет ко всем девчонкам подряд, несмотря на частые отказы. Пора бы ему объяснить, что фразы в стиле «детка, у тебя классные булки» или «уверен, что твоя киска такая же красивая как твое лицо» – не сильно впечатляют, а больше раздражают.

Мы с Дасти так же имеем членство в редколлегии с девятого класса для того, чтоб при поступлении в Университет, у нас было положительное резюме. Но сегодня я отдуваюсь, видимо, за двоих, оснащая важное событие школы в виде подобия Шоу Талантов, проходящее в Главном актовом зале. На нем присутствует даже мистер Джексон из Министерства образования, профессиональные папарацци, идет видеозапись для показа в новостях.

На самом деле талантами наша школа не сказать, чтобы блещет. Потому что здесь учатся дети исключительно обеспеченных семей, которым чтобы добиться успеха в жизни не имеет смысла напрягаться с рождения. Здесь каждый поступит в университет или колледж, который выберет для себя – и я не говорю сейчас исключительно про интеллект. А те, кто не поступит – уйдет в семейный бизнес или просто продолжит прожигать жизнь за счет родителей и трастовых фондов. Поэтому мало у кого в Сент-Лайке есть стимул саморазвиваться, тратить много энергии, чтобы в чем-то добиться успехов.

Мы уже считаем себя успешными, потому что мы подростки с кучей возможностей. Повзрослев, большинство из нас переосмыслит это и захочет «стать кем-то», а не просто «быть». Но, а пока мы молоды – то на этом Шоу Талантов выступают только те, кому скучно, но больше – кто хотел засветиться лишний раз в прессе и на телевидении. Поэтому я слушаю фальшивые копии на песни Леди Гаги, смотрю на групповые танцы девчонок, больше напоминающие стриптиз, пытаюсь что-то понять в сбивчивом хип-хопе темнокожего парня из одиннадцатого класса.

Мне даже в какой-то степени неловко за наших школьников – все походит на дешевую постановку, но при этом приглашенные люди будут изображать потом, что представление того стоило. Но моя неловкость быстро сменяется пониманием происходящего, когда на сцену под конец всех номеров, как вишенка на торт, выходит действительно талант школы, хоть и единственный. Даже праздные голоса смолкают, а репортеры немедленно встают в стойку, затаив дыхание.

Ива Колди – будущая олимпийская спортсменка в секции по художественной гимнастике. Вот ради кого здесь все люди. Я тоже, не скрывая внутреннего восхищения, наблюдаю за этой хрупкой десятиклассницей, которая выполняет такие пассажи, что захватывает дух. Ее танец одновременно кажется и легким, воздушным, но даже такому непрофессионалу как я, понятно, что за ним годы изнурительных тренировок. В каждой четко выверенной связке, так не похожей на развязные клубные танцы, в каждом броске вверх ярко алой ленты.

Я никогда не интересовалась всерьез спортом, танцами, не смотрела Олимпиаду, но на финальном шпагате Ивы я легко понимаю, почему популярность этой девушки стремительно набирает обороты в Сент-Лайке.

Скажу сразу, дирекция школы свято борется и временами успешно с какой бы то ни было иерархией среди учеников. Хотя бы потому, что здесь все семьи влиятельные и борьба за «кто круче» у детишек, может выйти за пределы и задеть чувства не только проигравших, а главное – их родителей. Поэтому в школе абсолютно искоренен какой-либо буллинг, у нас нет социальных изгоев, кроме тех, кто осознанно не стремится к общению. У нас нет официально признанных Королей и Королев школы, и такое даже не обсуждается. Но подростки остаются подростками, и ближе к старшим классам волей неволей всегда выделяются те, кто более популярен, симпатичен, имеет больше интереса от противоположного пола.

Из парней таким неоспоримо является Алек Брайт, хоть он и пытается это отрицать. Ну а самой популярной, но в ее случае – самой дерзкой суки Сент-Лайка – считается Лена Дерин, чирлидерша из одиннадцатого класса, имеющая русские корни.

Но я уже понимаю, что не быть Лене условной «королевой выпускного класса и всего Сент-Лайка» в следующем году. Ее уже сейчас начинает затмевать Ива – мало того, что она знаменита, то с началом этого учебного года расцвела и внешне – холодной, но неоспоримой красотой. В школе уже сейчас часто слышны обсуждения Ивы в компаниях старшеклассников – пусть и всякая пошлятина, в стиле «а эта красотка умеет по-настоящему раздвигать ноги». Даже удивительно, что к ней еще никто открыто не пристает напрямую со своим вниманием, хоть и имя девушки постоянно стало на слуху.

В подтверждение моих мыслей Лоуренс, делающий в данном моменте снимки Ивы со сцены, облизав пересохшие губы, доверительно шепчет мне:

– Я бы вылизал этой кошечке ее сладкую киску.

Если бы я не взрослела в окружении типичных парней, которые начинают употреблять подобные фразы чуть ли не с четырнадцатилетнего возраста, то мои глаза бы сейчас закатились к мозжечку. Но вместо этого я только хлопаю Лоуренса по спине и произношу максимально приятельски:

– Только прекрати брать в объектив сиськи или задницу Ивы, договорились?

Лоуренс тут же закрывается от меня объективом камеры, изображая профессионала и делает серьезный вид.

Я в это время вытягиваю из-под скамейки свой рюкзак и, открыв его, закидываю туда свои сегодняшние записи, зафиксированные в черном кожаном блокноте. Основную часть шоу я просмотрела, делая вялые пометки, которые потом придется обыгрывать в нечто прекрасное. Добавлять восторженности, перечислить всех известных гостей, написать, что выступавшие действительно талантливы – все.

Но на сегодня с меня хватит. В любом случае, уже вечером школьная соцсеть будет пестрить видеозаписями с телефонов учеников, кто тоже здесь находится. В теории – я бы могла только по ним написать статью, но пользуюсь просмотрами только если что-то упускаю или ухожу немного раньше, как сейчас.

Проталкиваясь среди старшеклассников и учеников средней школы, их родителей, я как бронепоезд двигаюсь к выходу. В какой-то момент я понимаю, что выбрала не самое удачное время для побега – все встают на ноги и начинают аплодировать окончанию завершающего выступления. Чья-то младшая сестра – девочка семи лет в розовом платье маленькой феи, сидящая на стуле – подскакивает и сандалиями нечаянно задевает мои ноги. Не решаясь начать отряхиваться в этом столпотворении, я, опустив голову, ускоряю свое движение – немного опасаюсь, заметив, что многие присутствующие тоже двигаются к выходу. Мероприятие близится к концу, и умники вроде меня тоже хотят выйти побыстрее, пока не образуется внушительная пробка на выходе. Но есть шанс, что мы сами ее создадим раньше времени.

Поэтому споткнувшись об чьи-то длинные ноги в темных обрезанных джинсах, обладатель которых нагло вытянул их в проход, даже не думаю извиняться. Я почти у выхода!

– Сирена. – Тут же раздается от «потерпевшего» мое имя. – Тренируешь свою стратегию падать парням в ноги теперь на мне? Как это по-женски.

Я тут же останавливаюсь, хоть и понимаю, что теперь точно застряну, и вижу Алека. Это о его ноги я споткнулась, ну еще бы! Парень расслабленно сидит, облокотившись и на свой поручень, и на поручень соседа, в его ушах наушники, которые он тут же снимает.

Но я понимаю его посыл.

Стратегия падать парням в ноги.

Намек на Кея? Они что, делятся и подобным? Меня пробирает нервная дрожь и легкая злость. Конечно же, делятся. Сколько раз парни обсуждали других девушек и в моем присутствии. И мне всегда было плевать. Но сейчас, понимая, что так же делает Кей, и я в его изложении всего лишь какая-то девушка, которая специально упала к его ногам – чувствую не самые приятные эмоции.

Кей, да пошел ты!

Но так как самого Хирша нет и не может быть в нашей школе, я сердито смотрю на довольное лицо Алека, который смеет таким шутить. Я даже не удивлена сейчас, что подобное прозвучало именно от него. Даже будь тут сейчас вся остальная компания Дастина – все равно бы это выдал Алек, самый беспринципный, с отсутствием малейшего такта и гребаный сексист.

– А ты что тут забыл? – улыбаюсь я уголками губ. – Как остальные пришел на Колди посмотреть? – И копирую тон долбанутого Лоуренса, не стесняясь даже если меня сейчас услышат. – Тоже хочешь отлизать сладкую киску Ивы?

Я не просто так назвала его сексистом. Алек – единственный из моих знакомых парней, которого от слова «куннилингус» пробирает отвращение, потому что он застрял в каком-то своем патриархально-шовинистском мирке и считает, что подобным занимаются только извращенцы.

Мой ответный удар попадает в цель. Веселье из его зеленых глаз тут же сходит на нет, а взгляд становится застывшим, когда он, в ужасе от подкинутой мной идеи, чуть ли не по слогам переспрашивает:

– Я. Хочу. Отлизать. Киску. Ивы?

У Алека репутация того еще психа, но я знаю, что он мне не сделает ничего плохого, поэтому продолжаю улыбаться, кивнув в подтверждение. В этот момент на лице парня пробивается легкая улыбка, обнажая клык с левой стороны. Уверена, скажи ему нечто подобное кто-то посторонний, он бы на эмоциях двинул бы тут же такому храбрецу в челюсть.

– Без комментариев, Лайал, – спокойно отвечает он, давая понять, что взаимные подколы закончены.

– Серьезно, что ты тут забыл?

Алек – и школьные мероприятия – две вещи не самые совместимые.

– Меня отстранили от занятий. И я тусуюсь здесь.

А теперь все встает на свои места.

– Что на этот раз?

– Пришел не в школьной форме. – Алек в школьной форме явление тоже крайне редкое. Он возвращает наушники обратно и с усмешкой говорит. – Все, иди куда шла. Не мешай мне медитировать. – Я следую его совету, сама не желая задерживаться, и чуть не прыскаю от смеха, слыша за спиной, как Брайт брезгливо повторяет мою фразу, словно пробуя на вкус ядовитого паука. – Хочу. Отлизать. Иве. Кто вообще придумал такое?

У выхода в школьный холл мне все же приходится потолкаться в толпе. Но я умудряюсь занять место за широкоплечим парнем, немного схожим на Кея со спины, и благодаря ему – сокрушающему все и всех на своем пути – выплываю из толкучки за несколько минут.

Отдышавшись, я иду к школьному шкафчику, чтоб забрать учебники, которые мне пригодятся дома и проверяю телефон. Там только сообщение от Дасти: «Люблю тебя, Си!». Интересно, он до сих пор на занятии, где его задержали или уже движется за обещанными мне капкейками?

Коридор со стороны классов абсолютно пуст – до конца урока остается не менее двадцати минут, и я решаю все же выдвигаться домой в одиночестве. Выходя из Сент-Лайка, я тут же следую к парковочному месту для велосипедов – их совсем малое количество. Большинство учеников, обучающихся в нашей старшей школе, как правило к шестнадцати годам уже имеют свою машину или, как минимум, личного водителя семьи, который доставляет сюда и забирает обратно тоже. И у меня, и у Дасти тоже есть свои автомобили, но велосипеды – это любовь!

Возможно, пройдет время и мы, как все, окончательно переберемся в огромные машины, но сейчас, особенно, в хорошую погоду, это самое лучшее средство передвижения для молодых людей. По моему скромному мнению.

Развернувшись на велосипеде в сторону школьных ворот, переключаюсь на удобную скорость. Но не успеваю даже развить ее, как вижу внедорожник Кея на парковке для машин. Мои ноги тут же спадают с педалей, словно при столкновении, а сердце начинает отбивать бешеный ритм.

Он здесь. Совсем рядом.

Я как ослепленный олень смотрю в сторону автомобиля и надеюсь увидеть за тонированными стеклами и самого водителя, от которого вечно сердце в пятки уходит. Но в моем случае сейчас – слезают ноги с педалей велосипеда.

Гребаный Кей Хирш! Я же недавно говорила тебе мысленно – пошел ты!

Он обсуждает меня с другими как какую-то досадную случайность. Высмеивает меня. Отталкивает. Если копнуть дальше, то он не дает мне причины даже понадеяться, что я ему нравлюсь.

Я ему не нравлюсь действительно. Я действительно веду себя порой как навязчивая кошка рядом с ним. Даю сама поводы себя обсудить. Посмеяться.

Так, я сваливаю. Кей, больше ни одного повода! Я буду холодна перед тобой и равнодушна, кидаю тебя мысленно в черный список.

Я так прекрасна в своем мысленном образе неприступной для Кея девушки, что даже восхищаюсь собой отчасти. Но в это время гребаные черти разврата, амура и безумия попутным ветром гонят мой велосипед в сторону машины Кея.

И я пока еще сама не знаю, несусь ли я в «объятья любви» к этому идиоту или просто хочу расхреначить своим великом начищенный, сверкающий бампер тупой машины Хирша.

Посмотрим.