Тень любви. | Том Каулитц.

Я никогда не бывала на свадьбах и мне не с чем было сравнивать, но свадьба мамы и Уилла показалась очень трогательной. Глядя на них, я вытирала слезы и думала, что если когда-нибудь у меня будет муж, я хочу, чтобы он смотрел на меня с такой же нежностью, с какой Уилл смотрел на маму.

Церемония бракосочетания проводилась у реки, спокойная гладь которой отражала лазурное небо. Пышная арка, украшенная живыми розами, пионами, гортензиями и зеленью высилась на небольшом деревянном пирсе, к которому вела дорожка, а по обе стороны этой дорожки стояли многочисленные стулья для гостей с мягкими сидениями и изящными тонкими спинами. Все вокруг утопало в цветах, и воздух был наполнен едва ощутимым медовым, чуть горьковатым ароматом. Декор, нежная цветовая палитра и природная красота сочетались столь изыскано, а вниманием к деталям было столь велико, что я только и делала, что смотрела по сторонам. Мама не зря обратилась в свадебное агентство — они за короткое время все организовали на самом высоком уровне.

Ханну посадили на первый ряд, а меня отвели к маме, которая была бледна и ужасно волновалась, хотя старалась и не показывать вида. Увидев меня, она обрадовалась и обняла меня. Ее пальцы дрожали.

— Может быть, это нужно остановить? — спросила она вдруг. — Пока не поздно...

— Мам, подумай о Уилле. Останавливать надо было раньше, — ответила я. — А теперь подумай о том, в какое положение ты поставишь его перед гостями, если сбежишь.

Мама несмело улыбнулась.

— Ты права, дочка... Я говорю глупости. Слишком страшно.

— Все пройдет хорошо. Ты не одна, — я старалась говорить спокойно, чтобы она успокоилась, хотя понимала, что мы сейчас будто поменялись местами. Я мать, она дочь, которой нужна поддержка.

Спустя десять минут под руководством одного из организаторов свадьбы мы вместе с мамой направились к берегу, а следом за нами двигались видеограф и фотограф, которые, казалось, хотят запечатлеть каждое мгновение. Держа маму под руку, я вела ее к будущему мужу. Обычно это делают отцы или братья, но у мамы не было никого, кроме меня. И она очень хотела, чтобы именно я — для нее это было важно.

— Встречайте! Наша несравненная, самая нежная, самая прекрасная невеста Мелисса! — раздался громкий бархатный голос ведущего — известного актера, которого раньше я видела только по телевизору. — В сопровождении своей дочери!

Раздались громовые аплодисменты, следом заиграла трогательная музыка, от которой на глаза наворачивались слезы, и мы с мамой пошли по дорожке мимо рядом со стульями. Все гости смотрели на нас — кто-то с радостью, кто-то с любопытством, кто-то с осуждением, а кто-то с неприкрытой неприязнью. Многим было интересно, на ком собрался жениться Каулитц, и мама, понимая это, собралась. Она шла неспешно, выпрямив спину, и в каждом ее движении чувствовались грация и достоинство.

Вильям, облаченный в черный смокинг, стоял у арки и с теплой улыбкой смотрел на маму. Я готова была покляться, что в его глазах — любовь, та самая прекрасная любовь, о которой все столько говорят. Я подвела маму к Уилл и он, расчувствовавшись, обнял меня.

— Пожалуйста, не обижайте ее, — тихо сказала я.

— Ты не пожалеешь о том, что привела свою мать ко мне, — серьезно пообещал Уилл. — Даю слово, Авигель. Отца я тебе не заменю, но буду защищать и оберегать вас обеих.

Оставив маму, я села на стул в первом ряду рядом с Ханной, и стала наблюдать за дальнейшей церемонией. Ведущий сказал несколько слов о важности отношений и начал спрашивать согласие жениха и невесты на брак. Все стандартно — тихое волнительное «да» мамы и твердое уверенное «согласен» Уилла, затем поцелуй под новый гром аплодисментов. И снова слезы на моих глазах.

— А сынок-то его не очень рад, — прошептала мне наблюдательная Ханна, хлопая маме и Энши. У нее глаза тоже были на мокром месте.

Я посмотрела в сторону — Том тоже сидел на первом ряду, возле прохода. Лицо его было никаким — равнодушно-отсутствующем, словно ему было все равно. Он не аплодировал, а как только торжественная часть закончилась, встал и ушел вместе со своей Алексой, которая держала его под руку. Я в который раз вспомнила его грязные слова, а еще то, как он совсем недавно держал меня за руку. Держал так, словно я его девушка, и это пугало. Он продолжает играть со мной? Или я многое выдумываю, потому что не могу искоренить в себе симпатию к этому человеку?

После торжественной части гости перешли в ресторан — это был огромный белоснежный зал с мраморным полом, колоннами и хрустальными люстрами. И снова всюду были живые цветы — на круглых столах, под потолком, на перилах лестницы. Казалось, что это не ресторан, а зал какого-то дворца. В как известно, в каждом дворе живут король и королева — в их роли сегодня были мама и Уилл, а гости собрались, чтобы чествовать их.

Не знаю, кто занимался рассадкой, но я оказалась за одним столом с Томом, Алексой и Биллом. Кроме нас за ним сидели двое парней и две похожие рыжеволосые девушки моего возраста, судя по всему, сестры, чьи лица казались столь надменными, что стало не по себе. Мне безумно не хотелось находиться за одним столом с Каулитцем, но сбежать я не могла и обрадовалась тому, что рядом сел не Том, а Билл.

— Рад снова тебя видеть, — улыбнулся он мне.

— Взаимно, — осторожно ответила я, стараясь не смотреть на Каулитца, который склонил голову к Алексе и внимательно ее слушал.

— Буду рад поухаживать за тобой, — продолжал Билл.

— Надеюсь, что справлюсь сама, — отмахнулась я, и он рассмеялся.

— Люблю самодостаточных девушек. Но никто не отменял правила этикета — мужчина за столом должен ухаживать за сидящей справа дамой. Ты же не позволишь мне чувствовать себя некультурной свиньей?

В темных глазах Билла появились искорки.

— Не позволю, — вздохнула я. — Ухаживай. А то моя совесть не выдержит.

— Тогда представь, что сегодня я твой спутник. Налить что-нибудь? Вино? Что-то покрепче? Выбирай.

— Я не люблю крепкий алкоголь.

— О, так ты хорошая девочка.

— А ты имеешь что-то против хороших девочек? — спросила я.

— Нет, напротив. Я их очень люблю, — весело отозвался Билл. Задорных искорок в его глазах стало еще больше. — Ты не будешь против белого вина, мисс Хорошая девочка?

Слова Билла услышал Том, который сидел напротив нас. Он скользнул по мне деланно равнодушным взглядом, а вот на друга посмотрел с недовольством.

— Что? — невинным тоном спросил Билл. — Тебе тоже что-нибудь налить? Виски?

— Решил заменить всему столу официанта? — поинтересовался Том.

— Всего лишь стараюсь соблюдать этикет, — пожал плечами его друг. — Что-то не так?

— Все отлично.

— Дружище, ты зол. Что-то случилось?

— Случилось. Моя семья разрушена. Моя мать в больнице. Или этого мало? — Голос Каулитца стал тихим и злым.

Алекса с сочувствием погладила его по плечу.

— Том, не стоит так говорить при Авигель, — сказала она.

— Думаешь, она этого не знает? — хмыкнул он. — Хорошая девочка в курсе всего. Да?

— Тебе не на ком выместить злость? — спросила я, закусив удила. — Боишься все высказать папочке, потому что тебя снова могут лишить карманных расходов?

Мои слова попали в цель — Том вспыхнул. Мои слова явно показались ему унизительными. Алекса прикрыла розовые губы рукой. Рыжеволосые сестры переглянулись — не ожидали, что я начну перепираться с Каулитцем.

— А не заткнуться ли тебе? — почти прорычал Том.

— А ты заставь, — сощурилась я. — Но помни, что отец снова может рассердиться и наказать тебя. Так и работать придется идти. Какой кошмар, да?

— Ты!.. — Том стукнул кулаком по столу, привлекая внимание сидящих неподалеку гостей.

— Эй, — решительно сказал Билл. — Не привлекайте внимания. Не нужно портить праздник своим родителям. Все внутренние разборки — дома. Теперь вы одна семья.

«Одна семья» — эти слова покоробили и меня, и Тома в равной степени. Однако мы затихли.

— Не выступай, если не хочешь проблем, — хмуро посоветовал Каулитц и повернулся к Алексе, которая тотчас принялась что-то говорить ему, при этом она словно невзначай то дотрагивалась до его волос, то убирала соринку с рубашки, то касалась головой его плеча. Весь оставшийся вечер с ее лица не сходила теплая улыбка, и меня это раздражало. Не потому что она улыбалась ему, а потому что он улыбался в ответ. И на его щеках появлялись знакомые ямочки.

Черт, чем она лучше меня? Чем? Тем, что она родилась в богатой семье?

Эта мысль жалила меня, словно разозленная оса.

На свадьбе мамы я должна была расслабиться, но вместо этого чувствовала напряжение в каждой клеточке тела из-за столь близкого присутствия Тома. Меня это безмерно раздражало — ну кто же додумался посадить нас вместе? Однако кроме Тома была еще одна проблема — двое парней и рыжеволосые сестры, которые сидели с нами за одним столом. Я чувствовала негатив, исходящий от них, словно была лишней, недостойной их уровня, несмотря на дорогое красивое платье и босоножки. Девушки то без стеснения рассматривала меня, как товар на витрине, то, хихикая, шептали что-то своим парням, и те начинали ухмыляться. Зато с Томом все четверо общались с таким невероятным дружелюбием, словно он был для них светом в окошке. Впрочем, с Алексой и Биллом они тоже разговаривали вполне по-дружески.

Им не нравилась только я. Я была не из их круга, и принимать меня они не собирались. К тому же Том терпеть меня не мог, а они буквально заглядывали ему в рот. Сначала я пыталась поучаствовать в общем разговоре, для видимости поддержать тему, но меня словно не слышал никто, кроме Билла. Когда я говорила, начинал говорить кто-то другой, а когда я что-то спрашивала, меня игнорировали. И тогда я, решив плюнуть на всех, просто стала есть, благо, что одно блюдо было изысканнее другого — для свадьбы готовил именитый шеф-повар со своей командой.

Билл сдержал слово — ухаживал за мной, причем так ненавязчиво, что я не почувствовала себя в долгу перед ним. Напротив, поймала себя на мысли, что мне нравится такое внимание к своей персоне. Кроме того, Билл оказался интересным собеседником — он отвлекся от общего разговора и стал рассказывать забавные истории со свадеб, на которых бывал. Спокойный, чуть насмешливый голос Билла помог мне отвлечься, я улыбалась и смеялась над его шутками. С ним мне было комфортно, как со старым приятелем, с которым мы давно не виделись. Однако пару раз я ловила на себя взгляды Тома — пронзительные и недобрые. В какое-то мгновение я даже решила, что он ревнует...

Но в этот момент у меня случайно упала вилка, я полезла под стол, чтобы ее достать, и заметила интересную вещь — рука милашки Алексы лежала на бедре Тома. Ее тонкие пальцы с аккуратным френчем так скользили по его брюкам, откровенно лаская, что мне стало не по себе. Она же сейчас залезет ему прямо в штаны! Я увидела то, чего не должна была видеть, и теперь испытывала смущение, но кроме смущения появилась еще и злость. Она обожгла меня изнутри, но я смогла погасить ее, схватила вилку, выпрямилась и встретилась глазами с Томом, который выглядел на удивление спокойным, словно женская рука и не гладила его под столом.

Я подмигнула ему, пытаясь сказать этим: «Я знаю твою тайну» и он, кажется, понял это, но ничуть не смутился. На его лице появилась усмешка. Каулитц склонился к Алексе, сказал ей что-то, они встали из-за стола и, взявшись за руки, куда-то ушли.

Мне стало противно. Наверное, пошли искать уединенное местечко, чтобы уединиться. Боже, почему я столько думаю о таком отвратительном человеке?!

— А она не такая невинная, какой казалось, — спокойно заметил Билл, аккуратно работая ножом и вилкой.

— Что? — не сразу поняла я.

— Алекса. Ты же видела, что она делала? Думаю, да. Я уже думал, она готова залезть под стол и встать на колени.

— Ты так спокойно говоришь об этом, — не без раздражения отметила я.

— Ну, я ее к нему не ревную, — отозвался Билл. — Кстати, попробуй эти креветки. Божественно.

— Ты хочешь сказать, что я ревную? — нахмурилась я, игнорируя предложение.

— Это ты сказала сама. Я сказал лишь то, что хотел сказать, — все так же спокойно отозвался Билл. — Может быть, шампанское?

От него я не стала отказываться. Пила его крохотными глотками и наблюдала за эффектным световым шоу. И так им увлеклась, что не заметила, как вернулись Том и Алекса. Я старалась не обращать на них внимания, но в голову лезли мысли, чем они могли заниматься.

— Зажигали? — заговорщицки спросила одна из рыжеволосых сестер Алексу.

Та смущенно улыбнулась и повела плечиком. Сказала что-то ей на ухо, и обе девушки рассмеялись. Наверное, Алекса поделилась, как и где ей удалось соблазнить Тома.

Спустя несколько минут к нашему столику подошел актер, искрометно ведущий свадьбу, и представил меня гостям. Пока он, не забывая вставлять фирменные шуточки, рассказывал, что я единственная дочь невесты, рыжеволосые сестры и парни кидали на меня многозначительные взгляды, переговаривались и ухмылялись. Даже зачем-то украдкой сфотографировали.

Я подошла к маме и Уиллу, которые стояли у свадебного президиума, изысканно украшенного, как и все вокруг, живыми цветами. Поздравила их, обняла обоих, сказала много приятных слов — искренне, от всей души. Маму, кажется, отпустило, и теперь она не волновалась, а наслаждалась происходящим, да и Уилл выглядел радостным, даже, кажется, помолодел на несколько лет. Затем с ним подошел Том. Отец обнял его, похлопал по плечу, сказал что-то, что заставило сына улыбнуться. Когда Вильям отпустил его, они, словно хорошие друзья, стукнулись кулаками. Однако маму Том проигнорировал.

— Теперь моя семья стала больше! — громогласно объявил отчим, стоя между мной и Томом. — И я прошу вас поднять бокалы за моих родных! За семью Каулитцев!

Он первым поднял искрящийся на свету хрустальный бокал, мама подняла свой, а ко мне и к Тому подскочил официант с подносом, чтобы и мы взяли по бокалу. Такой тост, да еще и у всех на виду, пропускать было нельзя. Пришлось чокаться бокалами не только с мамой и Уиллос, но и с его сыном. Впрочем, тот даже не пригубил его. Просто вернулся за наш столик, уступив место другим желающим поздравить молодоженов.

После выступления профессиональных танцовщиц ведущий объявил первый танец жениха и невесты. И это был один из самых романтичных моментов свадьбы. Свет почти погас, появился дым, заиграла нежная музыка, и мама, которая переоделась в другое белое платье и распустила волосы, вместе с Уиллом вышла на танцпол перед сценой. Я знала, что танец им ставил хореограф, и они репетировали его, правда, не так часто, как было нужно — Уилл все время был занят и с трудом мог выкроить свободное время. Однако двигались они на удивление гармонично и уверенно. А самое главное — между ними искрило. Я снова украдкой вытирала слезы, думая, как же это прекрасно — иметь возможность танцевать с тем, кого любишь.

— Могу я пригласить тебя на танец? — вдруг спросил Билл, вставая и протягивая мне руку. Другую руку он при этом заложил за спину. Смотрелся он при этом так, словно был аристократом.

Наверное, раньше я бы сказала твердое «нет». Но сейчас, снова чувствуя, как на меня смотрит проклятый Том, согласилась. Встала и вложила пальцы в холодную и тонкую ладонь Билла. Он улыбнулся и повел меня на танцпол, куда выходили пары, желающие потанцевать с молодоженами.

— Я не особо умею танцевать, — предупредила я его.

— Не бойся, умею, — ответил Билл. — Я занимался танцами. Мы просто покружимся с тобой под музыку.

— Если я наступлю тебе на ногу, ты сам виноват, — предупредила я, подмечая, настолько Билли высокий. Я едва доставала ему до груди.

— Просто доверься мне. Хорошо?

— Хорошо...

Мы встали друг напротив друга. Он положил ладонь на мою талию, а я несмело коснулась его плеча. Наши руки соединились, и Билл неспешно повел под музыку. Удивительно, но танцевать с ним было комфортно, и возникшее вначале напряжение постепенно спало. Я следовала за движениями Билла, наслаждаясь музыкой и танцем. Мама, которая обнимала Уилла, заметила меня и ободряюще улыбнулась — кажется, ей понравилось, что я с кавалером.

Однако хорошее не длиться долго — на танцполе появился Каулитц со своей Алексой. Я заметила их краем глаза, и мое хорошее настроение тотчас улетучилось. Девушка прижималась к Тому всем телом, двигалась очень плавно и грациозно, словно занималась танцами, впрочем, и он сам вел уверенно. Поэтому смотрелись они отлично, как настоящая пара. Влюбленная пара. Алекса несколько раз эффектно прогнулась назад, пока Том удерживал ее за тонкую талию.

— Он тоже занимался танцами, — сказал Билл, заметив, что я смотрю на его друга.

— Не поверишь, но мне все равно, — отозвалась я.

— Не поверю, — улыбнулся парень и вдруг, подхватив меня на руки, закружил.

Я вцепилась ему в шею, боясь упасть, однако Билл оказался на удивление сильным — он не был накачанным, скорее худощавым, однако он легко кружил меня. Билли уверенно держал меня за талию, и, наверное, со стороны мы казались парочкой.

— Эй, отпусти! — потребовала я, отойдя от шока, и только тогда Билл поставил меня на ноги. Голова легонько кружилась.

— Извини, я увлекся, — без малейшего раскаяния в голосе сказал мне парень.

— Не делай так больше.

— Не буду, — пообещал он и отвел меня в сторону, туда, где стояли несколько огромных пирамид из бокалов шампанского с подсветкой. Романтическая музыка затихла, снова зажегся верхний свет.

Прямо напротив нас стояли Том и Алекса, которая обнимала его за пояс и прижималась щекой к плечу. Том смерил нас с Биллом своим фирменным взглядом «опять эти убогие», но не отворачивался. Стоял, пил и смотрел на нас. Билл заметил это и отсалютовал ему бокалом. А потом постучал себя кулаком по груди и сделал вид, что что-то кидает Тому. Тот подыграл — сделал вид, что поймал, кинул на мраморный пол и растоптал. Впрочем, Билл ничуть не смутился.

— Не в духе, — прокомментировал он это.

— Твой друг всегда не в духе, — заметила я, с неприязнью глядя на Каулитца.

— Нет, это просто ты странно на него действуешь, — вдруг сказал Билл. — Том не такой козел, каким ты его представляешь. Но не играй с ним.

— Ты заботишься обо мне или о нем?

— О вас обоих.

— Да ладно, мы почти незнакомы, чтобы ты заботился обо мне, — ответила я весело. — Перестань быть таким вежливым, Билли.

— Черт, когда ты так меня называешь, мне начинает казаться, что я пятилетний мальчик, — отозвался Билл со смехом. — А если серьезно, я в принципе забочусь о девушках, с которыми общаюсь даже немного. Ты кажешься мне действительно хорошей девочкой, Авигель.

— Почему ты не называешь меня Авой? — зачем-то спросила я. — Я ведь называю тебя Билли.

— Тебе же не понравилось, — пожал он плечами.

— Эй, ты ставишь меня в неловкое положение! — возмутилась я.

— Люблю это делать, — кивнул он. — Девочки в неловком положении более открыты к общению.

Не удержавшись, я все-таки решила подразнить Каулитца. Пока он сверлил нас взглядом, попивая виски или что он там в очередной раз нашел, я коснулась губ, затем бедра и помахала рукой, как в одном из трендов, намекая ему, чтобы поцеловал меня в задницу. Это заметила Алекса и округлила глаза. Впрочем, и Билл тоже увидел.

— Сказал же — не дразни его. Оставь в покое. Пусть перебесится. Или он нравится тебе?

Слова Билла были внезапными, и меня словно холодной водой окатило.

— Он мне не нравится. И давай больше не будем об этом, ок?

— Как скажешь.