Третий день
Томас стоит перед входом в катакомбы, хмуро вглядывается в их темное нутро. Ему кажется, мрак насмехается. Приглашает заглянуть в промозглую глубину.
Катакомбы располагаются рядом с городом с прошлого века. Километры переходов, бывшие каменоломни, перестроенные во время войны: то ли немцы тайно проводили какие-то операции, то ли местные прятались от немцев.
Томас не особенно интересовался историей. Знал только, что начинаются катакомбы близ города, а под землей тянутся на многие километры. Не существует ни карт, ни планов.
Когда его семья переехала сюда, Томас был слишком взрослым для развлечений местной молодежи: те частенько проводили вечеринки в ближних ко входам коридорах. Шепотом рассказывали страшилки, щедро сдабривая их дешевым вином или пивом.
Конечно, Томас бывал внутри. Его бывшая девушка увлекалась катакомбами, но он так и не проникся.
Теперь Томас стоит перед входом. У него в рюкзаке два фонарика, основной и аварийный, комплекты батареек, мелок и веревка, чтобы отмечать дорогу. Он подготовился: взял немного еды и воды, если заплутает. Непромокаемые сапоги, теплый свитер.
Сегодня третий день, когда Томас отправляется в подземный лабиринт.
***
Отец переехал сюда из-за работы. Мать всегда следовала за ним. Томас как раз закончил институт, поэтому пожал плечами и тоже переехал, чтобы стать частью семейного бизнеса. Янис тогда еще был несовершеннолетним, хотя больше всего ворчал, что ему пришлось менять школу в середине учебного года.
Томас снял собственную квартиру, так что последние несколько лет не жил с семьей. Правда, раз в две недели мать устраивала семейный воскресный ужин, и Томас старался его не пропускать.
С младшим братом они порой встречались отдельно. Оба слушали одинаковую музыку, ходили вместе на концерты, и именно мнение Яниса о новых девушках интересовало Томаса, а не оценка матери или тем более отца.
Они часто встречались в кафе. Милое место с выкрашенными в темное стенами и лучшим в городе кофе. Янис всегда был тихим и стеснительным. Он улыбался брату и сутулился за столом. Обожал сэндвич с тунцом и смущенно рассказывал о школе. Ему предстоял выпускной год, Янис строил планы.
Пока не исчез.
- Катакомбы, - сказал Янис при последней встрече. – Это будет здорово!
Вместе с компанией из школы они собирались таким образом праздновать чей-то День рождения. Спуститься в катакомбы и напиться.
- Только осторожнее, - поморщился Томас.
Он не обратил особого внимания на новость и тут же забыл об этом. До тех пор, пока ему не позвонил встревоженный отец и не попросил срочно приехать. Такого голоса Томас не слышал у него никогда – поэтому отменил все планы на работе. Первым делом он увидел рыдающую мать, тогда и понял, что случилось что-то действительно плохое.
Школьная вечеринка прошла, как планировалось. Почти.
Подростки провели под землей всю ночь, изрядно напились, а когда выбрались, оказалось, что Яниса нет с ними. Они пытались сунуться обратно, позвать его, но без толку. Тогда позвонили родителям, а те связались с полицией.
- Его ищут, - отрывисто сказал отец. – Но там бесконечный лабиринт, а карта есть только мелких участков.
Они поехали к развернутому у входа в катакомбы штабу. Полиция предполагала, что Янис тоже напился и заблудился, но Томас хорошо знал его, он не такой.
Он сумел поговорить с одним из одноклассников брата, напуганным пареньком, который рассказал, что Янис всё-таки пил.
- Он хотел перед Марией покрасоваться... а она всё равно даже не смотрела. Но Янис не был слишком пьян! Мы сначала подумали, может, он уснул... но тогда был бы где-то рядом.
Рядом со входом его не было. Искали глубже.
Томас легко мог представить, как Янис с непривычки выпил лишнего, завернул за угол, чтобы отлить, или его тошнило, он всегда очень стеснялся... повороты оказались лишними, и он не смог вернуться.
Попытался, но вместо этого удалился от входа.
Томас успокаивал мать, видел отчаянно грызущее отца бессилие и пил одну за другой чашки кофе.
Первый день ничего не дал. Хотя уже тогда Томас не выдержал и пошел с одной из групп волонтеров-спелеологов. Они ничего не нашли.
- Сейчас тепло, до смерти не замерзнет, - сказал бородач с сединой. – Хотя, когда умираешь от холода, это милосердная смерть. Просто засыпаешь. Без воды... здесь это дня два. На третий начнется бред и кома.
С тем мужчиной Томас больше не ходил. А ночью так и не смог уснуть.
На следующий день он пошел в катакомбы с молодым парнем, который почти не разговаривал, и Томаса это устраивало. А когда вылез, ему рассказали, что обнаружили труп. Сначала никаких сведений не было, и Томас с родителями провели самые ужасные в их жизнях полчаса. Но потом тело вытащили, и оказалось, что это изуродованные останки, которым не меньше четырех месяцев. Отец всё равно настоял на генетической экспертизе, но труп не был Янисом.
Томас ходил в катакомбы до вечера второго дня. Ему говорили отдохнуть, но он не мог – его брат где-то там, напуганный, страдающий.
Томас снова не мог уснуть. Он не хотел об этом думать, но и не мог избавиться от мыслей. Картинки сами представали перед ним: темнота, шершавые стены, которые чувствуются только на ощупь, голодный, замерзающий Янис. Он хочет пить, хочет выбраться на свет. Он идет не в ту сторону и всё глубже уходит в туннели катакомб. Он не найдет выход. Он умрет там в одиночестве, и никто никогда не узнает, как в последние минуты он рыдал и ломал ногти, от безысходности скребя по каменному полу.
Или тихо принимал смерть, думая о родителях и брате. Дрожа и кутаясь в любимую потрепанную толстовку, которую когда-то подарил Томас.
***
Засветло Томас приходит ко входу в катакомбы. Он подготовился и на этот раз не будет ждать начала поисковых работ. У него нет времени. У Яниса нет времени.
Сегодня третий день, когда Томас отправляется в подземный лабиринт.