Коронованные

Джонатан не любил ездить по центру города, особенно в рабочее время. Но тут офис для встречи располагался совсем рядом с центральной площадью, так что никак иначе.

Джонатан осторожно вел машину в плотном потоке, стараясь не пропустить нужный переулок. Глэдис рядом перебирала папку с бумагами, примостив ее на коленях. Наконец, вздохнула.

- Мы, конечно, готовы, но всё равно волнуюсь.

Глэдис была хорошим специалистом, но ее перевели в их офис на прошлой неделе, и это была ее первая встреча с клиентом. Она уже с десяток раз поправила пиджак и узкую юбку, посмотрелась в зеркальце, поправляя строгую прическу и неброский макияж.

Джонатан только усмехнулся:

- Успокойся. Всё пройдет хорошо.

- Поэтому тебя и считают самой холодной головой офиса, - фыркнула Глэдис.

- Просто работаю здесь уже четыре года. Все встречи одинаковы. Они поломаются, но согласятся на наши условия. Иначе не назначали бы встречу.

Глэдис снова вздохнула и уставилась в зеркало. Чуть подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть, когда между зданиями мелькнула площадь.

- О! Там опять протестующие.

- Не хотят строительства фабрики.

- Слышала, напряжение растет. Многие боятся, что всё это может вылиться в потасовку с жертвами. Если хоть кто-то не сдержит нервы и откроет пальбу.

- Что? – искренне удивился Джонатан. – Это ведь мирные протесты.

Он чуть не проехал светофор, и Глэдис предупреждающе воскликнула. Быстро взяв себя в руки, Джонатан сосредоточился на дороге.

- Мирные, - продолжила Глэдис. – Но у моей подруги парень среди протестующих. Он говорит, у них есть оружие, и, если их не будут слушать, его применят. Это может окончиться катастрофой.

Коннор ничего такого не рассказывал. Наоборот, смеялся и отмахивался: дескать, это почти то же самое, что протесты против жестокого обращения с животными, только размах побольше. Вечерами они поют песни под гитару, Ора, девушка Коннора, раздает еду.

- Каша у нее невкусная, - закатывал глаза Коннор. – Но она старается!

Коннор никогда не говорил про оружие и уж тем более про то, что всё не такое мирное. Мог вообще-то и сам не знать, он в эти протесты ввязался только из-за Оры, для семьи которой будущая фабрика стала бы сущим проклятием.

Джонатан всегда посмеивался над активностью Коннора, качал головой, но не мешал. Родители вечно ахали, но Джонатан прекрасно знал, что Коннор всю жизнь таким был, неугомонным, вечно на острие, лезущим «на баррикады». Правда, до этого он больше как-то животных защищал. О проблемах китов Джонатан знал едва ли не больше, чем о финансах: в какой-то момент Коннор только о них и говорил, особенно с набитым ртом за завтраком.

Младшего брата Джонатан не видел уже неделю, с тех пор, как начались эти протестные акции. Перед встречей в офисе сплошь из плексигласа и хрома, он позвонил Коннору. Рассматривая собственные золотые запонки на рукавах рубашки, представлял руки брата в обрезанных перчатках, пока тот ищет телефон.

Коннор так и не ответил, что бывало с ним довольно часто. Джонатан оставил сухое сообщение, в котором настойчиво просил брата убираться вместе с Орой с площади.

Встреча прошла из рук вон плохо. Клиент оказался негибким, Глэдис ужасно нервничала, а мысли Джоната были далеко. Пока он не собрался и не начал работать четко и лаконично, как и всегда.

Клиент согласился на всё, что требовалось.

Спускаясь к машине, Джонатан еще раз набрал номер брата, но ему опять никто не ответил. Снова оставлять сообщение Джонатан не стал, это было уж слишком. В конце концов, Коннор не маленький и всегда был самостоятельным. Джонатан и сам не знал, с чего слова Глэдис так его взволновали. В конце концов, о любых протестах всегда ходят дурные слухи.

Они вернулись в офис, где Джонатан занялся бумажной работой и быстренько напечатал отчет на ультратонком лэптопе. Он бы предпочел обычный компьютер, но начальство считало это несолидным.

До конца рабочего дня оставался час, и Джонатан отправился выпить воды, размышляя, поехать ли сразу домой или, может, на ужин к родителям? Они звали пару недель, а у него всё не было времени, последние проекты очень изматывали.

У кулера стояла Глэдис.

- Ты уже слышал? – спросила она. – Новости. После обеда на площади начались беспорядки, кто-то открыл стрельбу и началось... куча задержанных, еще больше пострадавших. Тринадцать погибших! Подумать только, а мы там недалеко утром были.

Джонатан уже не слушал. Развернувшись, он широко шагал, возвращаясь в кабинет и доставая из кармана телефон.

***

- Очень рад, что вы приехали так быстро, мистер Кэмпбелл.

Джонатан кивнул. Он не смотрел на врача в белом халате, только на три каталки с трупами, накрытыми белыми простынями. Зубы тихонько стучали, то ли от прохлады в морге, то ли от нервов.

Врач сверялся с бумагами у себя в руках:

- У многих пострадавших не было документов, что сильно затрудняет дело. Телефоны растерялись в неразберихе. Мы ищем родственников. Этих троих пока не опознали. Одна здесь девушка, а вот двое других подходят под ваше описание. Вам придется посмотреть.

Джонатан снова кивнул.

Телефон Коннора так и не отвечал, среди поступивших в больницу его тоже не оказалось. Документы брат с собой отродясь не носил, за что Джонатан постоянно на него ругался. Теперь боялся, что одним из двух неопознанных трупов окажется Коннор.

- Вы готовы, мистер Кэмпбэлл?

Под первой простыней оказался смазливый мальчишка, на лице которого виднелись капли крови – явно чужой. Джонатан вполуха слушал, как ему говорили, что парня пристрелили в упор, когда он с оружие в руках полез на полицейского. Джонатан с облегчением думал, что он даже не очень-то похож на Коннора.

- Вторая девушка, дальше...

- Нет, подождите. Можно?..

- Да, конечно.

Джонатан подозревал, что так может быть, но всё равно это оказалось шоком: он молча уставился на мертвую блондинку, которую видел всего пару раз в жизни, но отлично узнал. Голос рядом меланхолично пояснял, что ее задела случайная пуля, перебила бедренную артерию, и девушка истекла кровью, не доехав до больницы.

Джонатан перевел взгляд на сверкающий белизной кафель на стене, на круглый циферблат. Он никак не мог понять, сколько времени показывают стрелки.

- Я ее знаю, - ровно сказал Джонатан. – Это девушка моего брата.

- Мне очень жаль. Вы сможете потом назвать ее имя или адрес? Это очень бы помогло.

- Да. Конечно.

Джонатан опустил взгляд на последнее тело под простыней. В этом году Коннор закончил школу и планировал с осени участие в каких-то экологических программах в разных частях света. Заявления подавал. Ждал ответа.

Трусливо хотелось сбежать и обо всем забыть, но Джонатан заставил себя сделать шаг и решительно кивнул, чтобы ему показали тело. Простыня вспорхнула.

- Мистер Кэмпбелл, вам плохо?

Врач профессионально ухватил его под локоть и усадил на стул возле стены. Сунул в руки стакан с водой, но Джонатан к ней не притронулся, как будто забыл, как вообще пить.

- Это не он, - выдохнул Джонатан, позволяя адреналину наконец-то схлынуть и полностью заполнить себя облегчению, от которого кружилась голова и подкашивались ноги.

Среди погибших Коннора нет.

Когда Джонатан немного пришел в себя, он сидел в сверкающе белом, как сам морг, кабинете и диктовал имя Ори и контакты, по которым можно найти ее родственников. Он помнил адрес, потому что однажды подвозил туда Коннора.

Телефон завибрировал, и Джонатан полез в карман, забыв поставить пустой стакан из-под воды на стол. Затем наконец-то достал телефон, но номер не был знакомым.

- Мистер Кэмпбелл? Меня зовут доктор Парк, я из больницы...

Приятный женский голос назвал какую-то больницу, но Джонатан пропустил это мимо ушей. Внутри вновь поднялось беспокойство, и он бесцеремонно прервал:

- У вас мой брат?

- Да, - ничуть не смутилась доктор. – У него не оказалось при себе ни документов, ни телефона, поэтому в первоначальном списке его не было. Он крепко получил по голове, но сейчас наконец-то пришел в себя, смог назвать свое имя и ваш телефон.

- Он в порядке?

- Да, всё хорошо. Через день-два сможет уехать домой. Просто сотрясение. Больше сказался шок, он очень напуган.

Доктор сделала паузу, и Джонатан уже приготовился к какому-нибудь «но». В голосе на том конце послышалась улыбка:

- Он очень просил меня особо подчеркнуть, что с ним всё в порядке, и он очень извиняется. И не знал, что всё обернется так серьезно.

- Маленький идиот, - рассмеялся Джонатан.

Он подумал о том, что стоит позвонить родителям, пока они сами не увидели новости и не накрутили себя. Пойти к брату. А сейчас попросить еще воды.

Еще придется рассказать Коннору, что Ори мертва.