Она бьет первее.
Кацуки
Зал пах потом, резиной и металлом. Всё как надо.
Я стоял у груши, разогретый до предела. Штаны на бёдрах держались на честном слове и резинке, майку я сдёрнул ещё при разминке — хрен ли, когда на тебе тонна жара, не до ткани.
Кулаки били в ритм.
Бах.
Поворот бедра.
Бах.
Корпус вниз, защита, удар снизу вверх.
БАХ.
Мои ладони давно в бинтах, а мышцы — в огне. Но это то, что мне нужно. Это тишина. Это место, где нет мыслей.
Парни по залу занимались кто чем — кто со штангой, кто в спарринге.
Я слышал, как кто-то уронил гантель, кто-то ругнулся, кто-то смеялся.
Но всё это было фоном.
Где-то внутри меня — пульс.
И образ. Красная вуаль. Кисэра. Озеро.
Какого чёрта она не выходит из головы?
Бах. Бах. БАХ.
Я продолжал.
И именно в этот момент — дверь скрипнула.
Шум не остановился, но я уловил сдвиг.
Некоторые головы повернулись.
Я не стал — но боковое зрение у меня работало не хуже прицельного удара.
Девушка.
Видная.
Два высоких хвоста, платиновые волосы.
И глаза... не просто красные.
Алые, как кровь в солнечном луче.
Она шла медленно, как будто знала, что на неё смотрят. И ей было плевать.
Я ударил грушу жёстко. Раз. Два.
Потом замахнулся, оттянул руку назад —
и в следующее мгновение локоть врезался куда-то сбоку.
ХРУСТ.
Глухой, неприятный.
И звук тела, падающего на пол.
Я резко обернулся.
На полу сидела она.
Та самая.
Рука на носу, глаза сверкают, будто я ей долг за кровь должен.
— Чёрт... — выдохнула она.
К ней тут же подбежали двое парней. Один — Илай, как я понял по обращению.
— Эй, ты в порядке? У тебя кровь... — наклонился он, вытягивая руку.
— Всё ништяк, Илай, отстань, — отдёрнула она ладонь, и я увидел, как по губе тонкой струйкой течёт кровь. — Пошли в спарринг.
Парень завис, будто она леща ему навесила.
— Ты уверена?.. — неуверенно спросил он.
— Сказала — пошли. — Она уже вставала.
Я стоял, всё ещё дыша тяжело.
Груша качалась, бинты жгли кожу.
Я смотрел на неё, а она — прямо на меня.
Никаких "осторожней", никаких "прости".
Только этот взгляд. Пронзительный, как лезвие.
— Ты ударил меня. — Голос — хрипловатый, но не визгливый. Такой, что слышится даже через шум зала.
— Ты подошла сзади. — Я пожал плечами. — Не моя вина, что ты не умеешь держать дистанцию.
— Ты не умеешь смотреть по сторонам.
Она стояла уже прямо напротив меня.
Ростом по грудь. Невесомая, но будто её вес не в теле — в чём-то другом. В присутствии. В ярости. В... чем-то ещё.
Илай опять потянулся к ней:
— Может, лучше в медпункт?..
— Свали, Илай, — не глядя бросила она. — У меня есть дела.
Она смотрела прямо на меня.
Я видел, как ноздри у неё чуть подрагивают.
Как напряжены плечи.
Как руки — хоть и без бинтов — но уже полураскрыты.
Как будто она готова в любой момент...
— Спарринг, Бакуго.
Она знала, кто я. Не спрашивала.
Просто заявила.
Парни вокруг замерли. Кто-то уже перестал делать подход, кто-то обернулся.
Тренер был где-то в другой части зала, но все знали — если Бакуго соглашается, шоу будет.
Я вытер лоб тыльной стороной руки.
— Ты уверена, что хочешь получить по роже второй раз за день?
— А ты уверен, что в этот раз не получишь сам?
Мы стояли друг напротив друга.
И в этот момент — будто воздух в зале стал плотнее.
Глухая тишина.
Жар от ламп.
Запах крови, металла и чего-то ещё... смутно знакомого. Как будто...
Красная вуаль.
Озеро.
Пепел.
Я нахмурился.
Она наклонила голову чуть вбок.
— Начнём? — прошептала она.
И я почувствовал, как внутри меня что-то дрогнуло.
Не просто человек.
Не просто девчонка.
Клетка.
Запах железа в воздухе. Запах предвкушения.
Ограждение из решётки гудит от каждого удара, нанесённого в ней когда-либо.
Место, где остаются зубы и характер.
Где пульс решает, кто ты: хищник или падаль.
Мы стояли по разным сторонам.
Я закручивал ремни на перчатках. Без эмоций. Спокойно. Это привычно.
Как почистить зубы. Как дышать.
Она — напротив.
Наклонилась, затянула зубами липучку. Щёлк.
С шумом встала. Платиновые волосы в хвостах немного липли к шее. На нижней губе всё ещё была кровь.
— Эли... — Илай держался за решётку, с тревогой в голосе.
— Всё в порядке, Илай, не переживай, — не глядя бросила она.
Я усмехнулся.
Она определённо не знала, с кем влезла.
Но, чёрт возьми... внутри меня уже что-то трещало. Не от злости. От ощущения.
Словно я опять во сне. Опять в том месте.
И это она.
— Не видела тебя раньше. Но по реакции парней... — Эли сделала пару разминочных движений плечами. — ...ты здесь давно.
— Может, ты просто слепая.
— Может, ты просто переоценён.
И гонг.
⸻
Она рванула первая.
Левый хук — резкий, но не грубый. Проверка.
Я уклонился, ушёл вбок — дал встречный в живот.
Она отступила всего на шаг. Не согнулась.
В глазах — азарт.
Потом — резкий апперкот от неё. Почти попала.
Я отшатнулся и заехал ей в висок.
Тело дёрнулось. Она повернулась... и усмехнулась.
— Больно.
— Привыкай.
Следующие секунды — месиво.
Я шёл вперёд.
Как танк. Как пламя.
Колотил, отсекая всё, кроме её тела.
Плечо — в бок. Колено — почти по бёдрам.
Перчатка — в висок.
Снова. И снова.
Но она не падала.
Она двигалась, как будто танцевала на грани.
Уклон. Скользкий контрудар в грудь.
Прямо в рёбра. Так, что дыхание вышибло.
— У тебя что, ребра каменные? — выдохнула она, отпрыгивая.
Я хотел ответить — но в этот момент она прыгнула.
Прямо на меня.
Голова к голове. Удар в челюсть. Я едва не зашатался.
Затем — серия: правая, левая, снова правая, нижняя.
БАХ. БАХ. БАХ.
Кровь — во рту. Не её. Моя.
Я рыкнул и отбросил её от себя корпусом, как мешок.
Она ударилась спиной о сетку, но не упала.
А потом... усмехнулась.
— Чё, тяжело?
— Не дождёшься.
Снова столкновение.
Я поймал её за корпус, вжал в сетку, врезал перчаткой в живот. Снова. Ещё.
— Не дышишь? — прошипел я ей в ухо.
И тогда — она ударила.
Коленом.
Между ног.
Грязно. Грязно. Гениально.
Я согнулся, но даже сквозь эту боль — попытался ударить.
Она увернулась, нырнула под руку, и вмазала в челюсть снизу.
И снова.
И снова.
Пока свет не дрогнул.
Мир качнулся.
Колени — сдали.
Пол — близко.
Я упал.
Гул в ушах.
Стук сердца, как барабаны войны.
Голова звенела.
Я чувствовал, как из носа течёт кровь.
Горячая. Настоящая.
А потом — её дыхание над ухом.
— Не переоценивай себя, Бакуго.
Голос ровный. Тихий. Почти... холодный.
— Ты силён. Но сегодня не твой день.
Я попытался встать.
Пошевелился — мышцы дрожали.
Но стоять не смог.
Гонг.
⸻
Зал взорвался. Кто-то засвистел.
Кто-то выдохнул с облегчением.
Я слышал, как кто-то произнёс:
— Это чёртова ведьма, блин...
А она уже стояла, снимая перчатки.
На лице — кровь.
На губах — насмешка.
И глаза.
Алые.
Смотрящие прямо сквозь меня.
Я вышел из клетки медленно, будто спустя поединок с кем-то древним и плохо приручённым. Кровь внутри всё ещё кипела, но снаружи я был спокоен. Бинты уже наполовину размотаны, ладони в мелких порезах, на губах — металлический вкус. Щека горела. Левый бок ныл.
Она шагнула за мной, как будто не только не устала, а наоборот — только начала разминаться. В её походке не было напряжения. Она не держалась за живот, не хромала, не вытирала кровь. Просто шла, как будто всё это — часть какой-то странной, личной игры.
К ней подбежал Илай. Я его уже видел раньше в зале, он один из тех, кто всё делает с лишним усердием — жмёт, будто от этого зависит спасение мира, и смотрит на девушку, как на солнце. Он был выше её на полметра, плечи — как два моста, но сейчас он замедлил шаг, будто боялся напугать её.
— Эли... — позвал он.
Она остановилась, посмотрела на него. Спокойно. Без выражения. Но достаточно, чтобы он сразу сгорбился, будто его поймали за чем-то неприличным.
Он, с его ростом, с его грудной клеткой, больше похожей на танковую броню, рядом с ней выглядел как щенок. Она протянула руку и взъерошила ему шторку на лбу — его безупречно выстриженные волосы рассыпались по лицу.
— Хватит на меня так смотреть, будто меня отметелили трое. Я играла. Ты же знаешь.
Говорила она просто, без усилия, но в голосе было что-то, что не поддавалось тону — контроль. Даже не просьба, а факт, с которым надо смириться.
— Эли, пошли в медпункт. У тебя кровь на губе и в носу... — Илай попытался протянуть руку, будто хотел её приобнять или хотя бы подпереть под локоть.
Она тут же всадила ему кулак под рёбра — чётко, резко, не сильно, но достаточно, чтобы он кашлянул и на секунду согнулся.
— Хватит. Я не умру.
Он выпрямился, растерянный. И тут его взгляд скользнул на меня. Я стоял, спиной к груше, бинты ещё на одной руке, лицо — спокойное, но не без интереса. Он посмотрел с такой злобой, что если бы взглядом можно было взрывать, меня бы уже не было.
— Хватит пилить людей взглядом. Это некрасиво, — без всякой эмоции произнесла она и хлопнула его по затылку. Он вздрогнул, чуть пригнулся, как щенок, которого шлёпнули по носу газетой.
— Прости... — пробормотал он, словно школьник перед учительницей.
Она не ответила. Только развернулась, и он тут же оказался рядом, положил на её плечо руку, стараясь при этом не слишком прижимать. Они пошли в сторону выхода из зала, мимо тренеров, мимо всех, кто за ними наблюдал, — а таких было много. Ни один из них не сказал ни слова.
Я остался стоять.
Рука опустилась.
Пальцы были липкими от крови и пота.
Я не двигался. Только смотрел им вслед.
Потому что нечто внутри меня — инстинкт или что-то глубже — точно знало: это была не просто девчонка, не просто сильный спарринг-партнер.
Это был знак.
Что-то началось.
И она — в центре этого.