10.
Я смотрела на Айрис, поглаживая ее между ушей и ждала реакции Дмитрия, какого- то объяснения, но ни того, ни другого не происходило, и я перевела неловкий взгляд на него. Вместо ответа, пространство озарилось его тихим смехом. Он помотал головой, уставившись в пол.
— Градский просто великолепен.
— Причем здесь Градский?
— У него язык, как помело, Анастасия. Вот тебе одна поправка: Леша и Леонид дальние родственники, так что секретов у них друг от друга нет.
Я неловко похлопала глазами. Какое отношение имела эта информация к тому, чем я интересовалась у Дмитрия?
— Но я ведь не спрашивала о личных отношениях. — я опустила Айрис на пол и повернулась в сторону журналиста. Собака поскулила недолго, после чего убежала в другую часть дома. — И раз ты не отрицаешь, значит это правда. Но зачем было вмешиваться?
— Я не стану говорить об этом. Можешь не пытаться выяснить.
— Серьезно? — воскликнула я, не скрывая своего удивления. — Я только что узнала, что ты посодействовал предложению для меня от Крауз-холла, и теперь даже не хочешь ничего объяснить?
Дмитрий вздохнул и отвел взгляд на окно. Опрокинувшись на спинку стула, он сложил руки на груди и сомкнул губы в размышлениях.
Я тоже опрокинулась на спинку стула и сложила руки в точности как у него. Выжидая любого ответа, дергала ногой под столом.
— Посодействовал, — кивнул он, переводя свой взгляд на меня.
Я тяжко вздохнула, хлопнув себя по бедрам.
— Почему ты вообще говорил с ним, если убеждал меня в том, что ничья помощь мне не пригодится.
— Никакая гонка за первые места тебе не нужна, чтобы быть первой. Об этом я тебе говорил. А не о том, что я не буду пытаться тебе помогать.
— Отбрось все попытки.
— Странно. — неравнодушно усмехнулся Лемин. На мгновение мне показалось, что он расстроился. — Разве не этого ты хотела с первой нашей встречи?
Его вопрос поставил меня в тупик. Я уже думала об этом раньше, но когда он задал его прямо, я не смогла найти ответ.
Практически всегда за моими действиями и словами скрывалась одна важная цель: завоевать доверие журналиста, а затем использовать его влияние в своих интересах. И это произошло раньше, чем я ожидала, в тот момент, когда Дмитрий Лемин упомянул меня в своей статье Орбпипа, убив двух зайцев одновременно: он не только осветил мое имя миру, но и сделал это в разделе самого престижного издательства наших времен.
Эта цель потеряла для меня свою актуальность, и больше не имела для меня прежнего значения, как это было всего несколько месяцев назад.
— Ты прав, — произнесла я, и Дмитрий, удивившись, поднял бровь. — Я действительно этого хотела. Но сейчас не хочу.
— Что изменилось?
В замешательстве, я поджала губы. Мои глаза метались из стороны в сторону, а трепещущее чувство внутри разливалась кипятком в груди, когда я понимала, что помощь его мне не требовалась, потому что иначе, я не смогу воспринимать Дмитрия, как человека, с которым могу построить отношения за гранями «фотограф-журналист».
Больше всего меня беспокоило то, что я не могла произнести эти слова вслух. Я не могла честно признаться критику в своих чувствах. Вместо этого я отвернулась и закрыла глаза.
Когда же всё изменилось? На самом деле, ничего не менялось. Я влюбилась в Дмитрия Лемина с первой же встречи и лишь убеждала себя в обратном, придумывая причины.
— Зря ты оскорбляешь Градского, Дмитрий. Если бы не он, я бы никогда не узнала кому мне быть на самом деле благодарной за обеспеченное будущее.
— Если подумать рационально, то ты не должна думать о том, кому быть и за что благодарной, а просто довольствоваться тем, что тебе дано. Но сейчас меня интересует другое.
Я с волнением взглянула на журналиста, который не сводил с меня глаз.
— Мои убеждения оказались ошибочными. Большего я тебе не скажу, можешь не пытаться выяснить.
Я съехидничала, произнеся те же слова, что и пару минут сам Дмитрий. Он мою колкость оценил, на лице его засияла улыбка. Я тоже отчего-то стала улыбаться.
Между нами возникла тишина. Молчание это ощущалось с невообразимой силой, настолько, что я слышала тиканье часов где-то вдалеке и дыхание Айрис на диване.
Я пересилила себя и взглянула на Лемина. Нахмурив брови, он внимательно меня изучал. Я отчего-то закатила глаза и прошла к креслу, усевшись на его подлокотник. Дмитрий все так же стоял передо мной.
— Ты такая нерешительная.
Я похлопала ресницами. Поджав губы, тяжело выдохнула.
— А ты ждешь чего-то невообразимого? Ты же толком меня не знаешь.
Он выдержал молчание, разглядывая меня.
— Не поспоришь.
Я нервно перебирала складки на своей одежде и продолжала дергать ногой. Чувствовала, что нам предстоит очень личный разговор, а подобное всегда вызывает у меня стресс.
— Перестань так смотреть на меня, — покачала я головой, — будто...
Я не подобрала слово.
— Будто что?
Дмитрий продолжал пристально смотреть на меня. Голова запульсировала от его взгляда.
— Не знаю. Будто я оперная певица, от голоса которой разбился бокал.
Тихий смех журналиста немного разбавил ситуацию, но мне все равно было не по себе. Я старалась уйти от разговора, нервно вкидывала нелепые шутки, а успокоить себя так и не получалось.
И тут я вспомнила, что так и не знала о причине участия Лемина на тех гонках. Мы как-то опустили этот момент.
— Кстати, — встрепенулась я, понимая что можно перевести тему, — ты не рассказывал почему решил все же участвовать в гонках. Какая была причина?
Взгляд Лемина тут же замялся, он отвел глаза в сторону и положил руки на стол. Не моргая, он смотрел в одну точку. Такая смена эмоций была мне на руку: мы переключились с моих чувств на его, а это значило, что я могла на время выдохнуть и придумать ответы на его возможные вопросы.
— Не знаю. Я там был два раза всего лишь, практически сразу после ее смерти и на первом курсе университета. В первый раз родители взяли меня с собой в Москву, чтобы забрать вещи Евы из съемной квартиры, во второй я уже жил здесь. Просто... почувствовал, что так нужно. Что я должен быть там.
— До этого ты вообще не катался на мотоциклах?
— Ну как сказать. Я просто не горел желанием. Пробовал пару раз, только ради того, чтобы понять что в этом нравилось Еве. Ответов не нашел, но нашел нечто иное.
— Что же?
— Только не смейся.
Я покачала головой.
— Когда я был на этом заезде, где одни идиоты, которым лишь бы в юбку чужую залезть за счет того, как они круто выглядят, я почувствовал какую-то... связь. Изначально не было никакой цели, я просто знал, что хочу доехать первым. Я тронулся, обогнал нескольких. А потом будто оказался в бреду: чувствовал Еву рядом. Как она сидит за мной, как гладит по плечу.
Руки Лемина медленно сползли со стола. Он прошелся по ладонями по волосам и покачал головой.
— Может я сошел с ума. — пожал он плечами, — не знаю что это вообще было.
Я кусала щеки с внутренней стороны и озадаченно смотрела на Дмитрия. На его смятение, на потерянность в глазах.
— Ты скучаешь по ней.
— Конечно скучаю. — холодно отвечал он. — Это обсуждать даже не нужно, чтобы понять. Просто я прежде не испытывал подобного. Она приснилась мне в тот день, и я подумал, что это какой-то знак.
— Знак? — вытаращила я глаза. — Давно ты веришь в знаки?
Он серьезно посмотрел на меня.
— Хорошо ли ты меня знаешь, чтобы наверняка говорить верю я в знаки или нет?
Я съежилась. Дмитрий посмотрел на меня так строго, будто я провинившаяся ученица. Мне этот взгляд совсем не понравился. Я отвернулась и сжала в ладони кулак, переминая пальцы.
— В общем-то, не очень.
— Хочешь расскажу одну историю из мифологии, которая сидит в моей душе?
Мой удивленный взгляд вновь вернулся к Лемину. Неужели он еще и мифологией увлекается?
Я совершенно его не знала.
— Хочу.
— Эрос, сын Афродиты, был обычным купидоном. Однажды его мать приметила Психею, самую красивую девушку какую только можно было встретить, и приказала сыну влюбить ее в самого некрасивого мужчину из зависти. Однако, Эрос сам полюбил Психею и не смог выполнить условия матери. Он заключил с ней брачный союз, при условии, что она никогда не увидит его, и Психея согласилась. Но сестры ее надоумили на то, что Эрос - сын божества - на самом деле чудовище и хочет ее убить. Под муками собственных сомнений, когда Эрос спал, Психея поднесла лампу к его лицу с ножом в руках, и увидела самого прекрасного юношу, какого только могла встретить. Залюбовавшись, она не заметила, как воск от свечи пал на его тело, он мгновенно проснулся и увидел свою возлюбленную с ножом в руках. Не в силах простить такого предательства, Эрос бросил Психею.
Он замолчал, но только на секунду. А потом продолжил:
— Теперь ты задаешься вопросом, для чего я рассказал тебе это.
— Угадал.
— Эрос простил Психею и остался в теле обычного человека, прожив с ней долгую, счастливую жизнь. Психея смухлевала и не выполнила просьбу Эроса. Это было хорошим знаком, чтобы понять, что она не сильно ему доверяет.
— Я все еще не понимаю к чему ты рассказал мне это.
— Не ищи в этом глубокий смысл. Мы заговорили про знаки, я вспомнил об этой истории. Но да, Ана. Я далеко не прагматик. У меня есть чувства.
— Я не это имела...
— Знаю. Но все же, ты относишься ко мне, как к человеку без чувств. Будто я только на здравом смысле основываюсь, но нет.
— Я поняла тебя.
Замолкнув, мы не разговаривали какое-то время. Я рассматривала ногти на руках, Дмитрий - постукивал пальцами по столу. Айрис смирно лежала на диване, изредка подавая признаки жизни сопением.
— Рядом с тобой я какой-то совершенно другой. Совсем не похож... на себя.
Сердце в груди беспощадно екнуло. Я ожидала, что мы придем к подобной теме, но чувства все равно брали верх. Я глубоко вдохнула. Моя грудь нервно дергалась с этим долгим вдохом.
— В чем ты видишь эти изменения?
— Во всем. — он пожал плечами и встал со стула. Повернулся ко мне спиной и засунул руки в карманы брюк. Я не видела его лица, но почему-то была уверена, что он прикрыл свои глаза. — На работе не сконцетрирован, в людных местах каждый раз ищу тебя, будто ты должна быть всегда и везде, где есть я. Я постоянно думаю о тебе. Это неконтролируемо.
Я едва тихо сглотнула. Эти откровенные слова Лемина вызвали у меня бурю эмоций. Я не могла отвести от него взгляд, периодически сглатывая ком в горле от внезапно охватившего меня волнения. Дмитрий, будто чувствовав мое оцепенение, обернулся и стал внимательно наблюдать за мной. Нахмурив брови и поджав губы, я ждала продолжения его слов.
Лемин считал, что сегодня я была нерешительной. Он был прав, и я верила, что Дмитрий сам воспользуется тем, в чём я ему сегодня уступала. Онемевшая, я сидела на месте, не двигаясь, и лишь мои частые вздохи напоминали мне о том, что я всё ещё жива.
— Ты совсем не похожа на всех девушек, которых я встречал раньше.
Я усмехнулась.
— Так себе комплимент.
— Что есть. Зато я честен.
— В суде честность не сбавляет срока.
Дмитрий улыбнулся. Обойдя стол, он отодвинул стул, который стоял рядом со мной, и сел на него. Меня затрясло, стоило ему только приблизиться ко мне на такое небезопасное расстояние.
— Интересно, какой ты отвела срок для меня?
Про себя я закричала. Внешне - только похлопала ресницами и отвернулась от Дмитрия.
Я что, попала в фильм?
— О чем ты говоришь?
— А ты?
Отлично. Перекидывал ответственность за признание на меня.
Приглушенный, теплый свет в доме Дмитрия создавал еще более интимную обстановку, чем она была. Непрекращающийся поток мыслей вновь обрушился на меня, и теперь одной из главных считалась мысль о том, как поступить с Дмитрием правильно. Основная причина знакомства уходила на второй план, но он все так же крутился в нужной мне сфере, и никогда не будет далек от этого. Пора было признать, что не он ворвался в мою жизнь фотографий, а я ворвалась с ними в его повседневную работу с известным мне выставочным залом. О чем говорил критик с Краузе? Смог бы мне ответить на этот вопрос Градский?
Было ли это, в конце концов, затянувшейся игрой в кошки-мышки?
Я больше не могла терпеть. Это казалось пыткой. Дмитрий был так близко, говорил слова, которые заставляли меня замирать и я просто не находила на них ответа.Может быть, это я играла с ним в затянувшуюся игру "Кошки-мышки"? Я не знала. Но я точно знала, что потеряла от Дмитрия Лемина голову.
— Ты одурачил меня. Я думала, что справлюсь с твоей притягательностью и сохраню прежние убеждения.
Дмитрий коснулся моей кисти. Я взглянула на его ладонь, охватившую мою руку и затаила дыхание. Красный свет, красный свет, красный свет!
— Посмотри на меня. Пожалуйста.
Его мягкий голос оказал на меня большее влияние, чем строгий приказ. Я повиновалась ему, повернулась и взглянула прямо в глаза.
Он не долго думал. Дмитрий нежно коснулся моей щеки и в секунду же его губы накрыли мои.
Выдохнув прямо в губы Лемина, я словно растворилась в его объятиях и, не в силах сопротивляться, обняла его за шею. Я встала со стула, приблизилась к нему. Дмитрий раздвинул ноги шире, чтобы мне было удобнее.
Не прерывая поцелуя, я крепче обхватила Дмитрия за шею. Его руки блуждали по моему телу, то нежно касаясь бедер, то поднимаясь выше, следуя изгибам позвоночника.
Я сошла с ума! Этого просто не может быть!
Я не заметила, как края моей кофты вылезли из джинсов, и руки Лемина стали касаться моей обнажённой кожи. Он целовал меня настойчиво и страстно, а я не смела противиться его напору. Мне до безумия хотелось, чтобы он продолжал.
Дмитрий прервался, чтобы перейти к поцелуям на моей шее, и я закрыла глаза, откинув голову назад в блаженстве. Его руки выводили невероятно приятные узоры на моей спине, а горячие губы, ласкающие моё тело, были невероятно приятными. Но каждый раз, когда я чувствовала их на себе, я возвращалась к его губам. И ничего более приятного я никогда не испытывала.
Казалось, время остановилось, и не было никого важнее в этот момент, кроме меня и журналиста.
Лемин не спешил прерывать поцелуй. Его ладони уже нежно касались моей шеи, а пальцы спутались в моих волосах. Мои руки медленно опустились вниз и легли на его плечи. Я ощутила, как его бицепсы напряглись от возбуждения.
Я первая отстранилась от Дмитрия. Тяжело вздохнув, я не спешила открывать глаза, боясь, что если сделаю это, то всё окажется сном. Однако слова Дмитрия, произнесённые с самодовольной усмешкой и хрипотцой в голосе, убедили меня в обратном.
— Зачем сохранять прежние убеждения если можно создать новые?
Я открыла глаза. Лемин никогда раньше не был так близко, и я могла рассмотреть его вблизи, заглянуть в его невероятно глубокие и темные зеленые глаза. Я видела в них те же самые чувства, что и у меня — страсть и влюбленность. Моё сердце трепетало от этих эмоций, и я мягко улыбнулась в ответ на слова Дмитрия. Но мой вопрос всё ещё оставался без ответа, а я привыкла получать желаемое незамедлительно.
Я медленно выползла из хватки Лемина и переместилась на свой стул. Я сидела на краю, лицом к Дмитрию. В руках оказался стакан с водой, и отпив её, я почувствовала на губах привкус недавнего поцелуя.
«Пусть ты и мишень в этой игре, но она беспроигрышная.»
— Зачем ты помог мне получить сотрудничество с Крауз-холл?
— Бог ты мой, Ана, ты серьезно? — возмущенно проговорил Дмитрий. — Иногда я задаюсь вопросом: кого ты пытаешься перехитрить? Я не ответственен за твою успешность. Все, что ты получила заслуженно.
— Больше даже не думай об этом. Мне не нужна твоя помощь.
— Хорошо. — он поднял руки вверх.
Я кивнула, скорее, обращаясь к самой себе, чем к Лемину.
— Как думаешь, — я внимательно посмотрела на критика, — наша встреча была случайностью?
— У тебя была цель, — усмехнулся критик, — так что, очевидно нет.
— Я совсем не об этом говорю, — я перешла на шепот. — Было ли это посланием судьбы?
— Вряд ли я могу тебе ответить. Но думаю, ты и сама знаешь, что мы встретились не просто так.