Последний шанс.

— Так и будешь хмуриться?

Брюнетка за рулем легонько пихнула младшего брата в плечо. Он не любил шумные компании и компании родственников, а также не переносил, когда его не оставляли в покое. Однако в этот день всё было иначе: родители Димы, известные люди в Петербурге, решили устроить вечеринку в своём загородном доме и пригласили туда всех своих родных, близких и друзей. Осталось только дождаться двух членов семьи: старшую дочь, которая только что закончила подработку в отеле, и младшего сына, который упорно отказывался от поездки. Родители никогда не настаивали на своём, понимая, что не смогут убедить его, но они точно знали, кто может это сделать. Ева была единственной, кого Дима слушался, кого уважал и ценил, и на чьи любые авантюры он соглашался. Агата и Виктор, родители Евы и Димы, предупредили дочь о том, что машина во дворе дома осталась в их распоряжении, и что они ждут их вечером в загородном домике.

— Я бы хотел остаться в городе, — произнёс Дима, с лёгкой грустью в голосе.

— Какой же ты скучный, Дима! — с лёгкой иронией ответила Ева, скорчив гримасу. — Ты не умеешь радоваться жизни.

— Все я умею. — возразил Дима. — Это ты у нас любишь находиться в центре внимания, будь то семейные посиделки или гонки.

— Эй, — она ущипнула брата и тихо хихикнула, — родители не знают о моём мотоцикле, забыл? И вообще, такие моменты в жизни стоит ценить! Никогда не знаешь, что может случиться завтра.

Дима, уставившись в окно, закатил глаза. Крупные капли дождя глухо ударялись о лобовое стекло. Погода за окном полностью соответствовала его угрюмому настроению, и он мечтал поскорее добраться до загородного дома.

Ева тщательно скрывала своё увлечение от родителей. Они были сторонниками осторожного образа жизни, а Еву переполняли эмоции от ощущения адреналина. К тому же, она всегда старалась быть внимательной во время заездов. Её цель — не победа, а удовольствие от процесса.

Многие знали Еву в лицо. Она была единственной девушкой, участвовавшей в гонках уже более пяти лет.

Перед въездом в дачный район оставался последний поворот. Ева прищурила глаза, чтобы рассмотреть дорогу сквозь густой дождь. Заметив мигающий зелёный сигнал светофора, она повернула налево.

Дима, погружённый в свои мысли, внезапно открыл глаза и произнёс:

— Ева!

Однако его крик был прерван сильным ударом грузовика в бок автомобиля. Машину развернуло на триста шестьдесят градусов, она врезалась в столб и окончательно заглохла.

В салоне автомобиля после столкновения воцарилась тишина, которая длилась долгие минуты. Ева, превозмогая звон в ушах и невыносимую тяжесть в висках, пыталась прийти в себя.

С трудом приподняв голову с руля, она коснулась лба, на котором тут же проступили вены от напряжения. Из носа текла кровь, а руки дрожали. Ева попыталась открыть глаза, но её сознание было затуманено.

Собравшись с силами, она обернулась направо, чтобы проверить состояние брата. Рваный вдох ужаса вырвался из её груди. Дима, придавленный ремнём безопасности, едва дышал и был без сознания.

Отстегнув ремень безопасности, она выскочила из машины, обежала её и открыла пассажирскую дверь. Шок, в котором находилась Ева, с одной стороны, помогал ей, а с другой — делал ситуацию ещё более ужасной. От страха и паники она на мгновение перестала чувствовать боль и сосредоточилась только на Диме. Осмотрев мальчика со всех сторон, она обнаружила осколки, которые вошли ему в грудь под футболку.

— Нет, нет, нет, — повторяла она.

Она тихо причитала, доставая телефон из кармана. Экран был разбит, но это не имело значения. Быстро набрав номер скорой помощи, она четко и быстро продиктовала им свое местоположение.

— Мы почти на въезде, — взволнованно говорила она. — Пожалуйста, приезжайте скорее. У моего брата осколки в груди, и я не знаю, как ему помочь.

Ева не замечала, как слезы катились по ее щекам. Оглянувшись назад, она увидела лежащий на боку грузовик и мужчину рядом, который совсем не пострадал. Он звонил кому-то, активно размахивая руками. Девушка отвернулась, сглотнула и снова подошла к брату.

Голова Евы кружилась, и она с трудом держалась на ногах. Страх за Диму был настолько сильным, что придавал ей сил, позволяя оставаться на ногах. Она глубоко вздохнула, стараясь успокоиться, и решила еще раз осмотреть мальчика.

Первым делом Ева проверила пульс — 113 ударов в минуту. Затем она прислушалась к дыханию: оно было прерывистым, тяжелым и сопящим, но всё же присутствовало. И наконец, она вспомнила единственное, чему её учили на уроках первой помощи: проверить реакцию зрачков на свет.

Включив фонарик на телефоне, она направила его на лицо Димы и осторожно приоткрыла его глаза. Её рука сильно дрожала, но зрачки отреагировали на свет.

Оставалось только ждать скорую помощь. От безысходности и отчаяния Ева громко закричала, не сдерживая слез. В панике она позвонила родителям и рассказала о случившемся.

Скорая приехала раньше родителей. Без полиции было запрещено уезжать с места происшествия.

— Мы всё понимаем. У нас не положено.

— Если он умрёт, — с трудом произносила она, кашляя, — это будет на вашей совести.

Через пару минут на место происшествия приехали родители Евы и Димы. Ещё через несколько — сотрудники ГИБДД. Процесс оформления протокола занял много времени. За это время Еву отпустило от шока, и она начала осознавать, насколько сильна её боль. Она лишь диктовала информацию, не в силах написать её сама.

Наконец, её отпустили и повезли в больницу. Родители остались на месте происшествия. Нужно отдать им должное, они хорошо держались, не выдавая своего ужаса.

Ева сидела над Димой, который так и не очнулся, и молила Бога, чтобы с ним все было хорошо. Чтобы он выжил, и познал, что такое счастье. Что такое жизнь.

Ева молилась, потому что не простит себе его смерть, если это случится. Хотя сама она уже медленно, но верно умирала.

— Я люблю тебя. — прошептала Ева у уха лежащего Димы. Ком в горле не позволил ей сказать большего.

— Позвольте вам помочь. — фельдшер поднесла вату к ране на лице, но Ева ловко отмахнулась.

— Ему сначала помогите. — нарочито грубо ответила она.

С каждой минутой её состояние ухудшалось. Адреналин, бушевавший в крови, постепенно рассеивался, оставляя лишь страх за брата, который держал её в сознании. В этот момент для Евы не существовало ничего важнее, чем его выздоровление.

Дорога до больницы казалась ей вечностью. Не менее долгое время она провела в коридоре, ожидая, пока Диму увезут в операционную. Никого из врачей она не подпускала к себе. Мысль о том, что её брат может не выжить, пугала и вызывала у неё панику.

Тем временем её организм постепенно приходил в себя после шока, и она ощущала каждой клеткой тела невыносимую боль. Голова разрывалась, и она хваталась за виски, пытаясь сдержать пульсирующую боль. Во рту чувствовался неприятный привкус металла, но всё, о чём она думала, было: «Только живи».

— Пожалуйста, — сквозь слёзы молила она. — Услышьте меня. О большем я и не прошу!

Она почти теряла сознание, всё перед глазами плыло с невообразимой силой. Ева, словно обезумев, отталкивала всех врачей, которые пытались ей помочь. Она кричала что-то невнятное, мотала руками.

В очередной такой приступ из операционной вышел врач. Ева замерла.

— Ну? — робко спросила она.

— Очень много осколков, один чуть не пробил путь к сердцу. Но все обошлось. Он будет жить.

Ева горько рассмеялась. Сквозь пелену перед глазами, образованную не от слез, а от упадка сил, она не различала лиц врачей, и ей показалось, что тело ее стало ватным и невесомым.

— Боже, спасибо... — прошептала она, облегчённо выдохнув.

Через несколько секунд после того, как она осознала, что с ним всё в порядке, Ева начала терять сознание. Она открывала и закрывала глаза, смутно слышала голоса людей, но отчётливо чувствовала, как её сердце бьётся в груди. Больше ничто не имело значения.

— Он жив, — неразборчиво шептала она. — Жив.

Одинокие слёзы катились по её побледневшим щекам. Веки тяжелели с каждым мгновеньем, а гул врачей становился всё тише и тише. Ева ещё не понимала, что это её последние вздохи. Её последние сказанные слова, последние услышанные звуки и увиденные лица.

Врачи моментально подхватили её тело и уложили на кушетку, увозя в операционную. Они ещё очень долго боролись за жизнь девушки, но было слишком поздно. Кровоизлияние, вызванное сильным ударом головой, уже невозможно было предотвратить, и спустя часы борьбы, сердце Евы остановилось.