21
ЯН ЧАНМИ
Немного ранее
Всё произошло так быстро, что я просто не сумела оценить ситуацию. Уже на подъезде к вражеской базе мы увидели прибывших ненамного раньше нас бойцов из подразделений, базирующихся в Сан-Бернардо. Это хоть и не сильно, но облегчило нам задачу.
Чан уведомил командира их отряда о том, что здесь находятся наши пленные в лице двух человек. Нам пообещали помощь, поэтому, не тратя больше ни секунды, мы под прикрытием властей поспешили внутрь, чтобы отыскать наших ребят. У нас не стояло больше никаких задач, кроме этой — найти наших пленных бойцов и любой ценой спасти их, вернуть в наше подразделение. И продолжать лелеять надежду, что они ещё живы и ждут нашей помощи.
Пули свистели над головами, пару раз пролетали в опасной близости от моей головы и тела, пока руку не обожгла резкая неожиданная боль. Мельком переведя взгляд на правое предплечье, я увидела стремительно расползающееся кровавое пятно по камуфляжной форме. Сцепив зубы, я продолжила свой путь, продвигаясь по левому флангу и прячась за всеми возможными предметами, способными скрыть моё тело, в которое так и норовили вонзиться вражеские пули.
Обычно пленных держали либо в подвале, либо в отведённых комнатах лагеря, если это временная база. Ещё до начала нашей операции мы обговорили наш шаткий план. Мы делаем то, что в фильмах обычно называют «глупостью» — мы решили разделиться. Нас слишком мало, и шанс найти пленных будет минимальный, если мы продолжим двигаться вместе.
Я продолжала отстреливаться, хотя на меня почти не обращали внимания. Враги были сосредоточены на местных войсках, которые так вовремя пришли нам на помощь. Только сейчас ко мне пришло понимание того, что, оказавшись мы здесь втроём, мы бы не выжили ни при каких обстоятельствах, и те, кого мы должны были спасти, отправились бы за нами.
Сквозь стоящий здесь гул от взрывающихся снарядов, разрывающихся пуль я старалась прислушиваться к сигналу рации, ожидая, что Чан или Убин сообщат о том, что нашли пленных. Но сигнала не было, а надежда с каждой секундой казалась чем-то недостижимым.
Пройдя преграду из каких-то ящиков, которые, вероятно, служили местом хранения боеприпасов, но сейчас были пустыми, перед собой я увидела шаткую лестницу вниз. Бегло оценив расположение здания, я пришла к выводу, что, возможно, точно такая же лестница есть и по правую сторону здания, которую на данный момент штурмует Убин.
Оглянувшись в ту сторону, я увидела спрятавшегося за старой мебелью Кима, который отстреливался сразу от нескольких противников. Он не сможет быстро добраться до лестницы и спуститься вниз, а я уже нахожусь перед ней. Если я не найду там ничего нужного нам, то сообщу по рации, чтобы ребята не тратили время, осматривая эту территорию, а сейчас я перескакивала по две-три ступени за раз, стремясь как можно скорее оказаться внизу.
Автомат был наготове. Вероятность того, что там никого нет, очень мала. Возможно, там меня поджидает очередной мужчина в чёрной балаклаве с оружием наперевес, желая пристрелить меня. Мне нужно спасти пленных, но рисковать своей жизнью понапрасну — самая больная глупость для военного. Глупость, которую, к сожалению, совершают многие, движимые жалостью и желанием спасти всех.
Наконец, последняя ступень остаётся позади, а мои глаза привыкают к темноте и относительной тишине, если не считать приглушённых выстрелов сверху.
Нет, есть что-то ещё.
Отключив все другие чувства, я сосредоточилась исключительно на слухе, прислушиваясь к звукам. Что-то похожее на лязг цепи и чьё-то шипение.
Осторожно продвигаясь вдоль грязной стены, покрытой плесенью, я шла на звук. Каждый мой шаг был тих, словно движение дикого хищника из семейства кошачьих. Я контролировала своё тело, не желая выдать себя так рано. Этот навык присваивают новобранцам сразу, но чтобы добиться лучшего результата, нужно быть готовым к тому, что его придётся постоянно оттачивать.
Последний шаг, и вот я уже рядом с углом, медленно наклоняясь и выглядывая. Секундное ликование от того, что я увидела тех, ради кого мы здесь, сменилось раздражением, когда эхо от сигнала рации отскочило от стен. Оно было достаточно громким, чтобы человек, находящийся рядом с сидящими на скамье нашими бойцами, не услышал его. И, к моему сожалению, именно так и произошло.
Мужчина моментально крутанулся на пятках, поднимая оружие, пока я пыталась сориентироваться. Хлопок, и мою уже пострадавшую руку вновь обожгло резкой болью, вызывающей искры из глаз.
Приглушённый стон сорвался с моих губ, но разбушевавшаяся в груди злость сделала своё дело.
Быстро выныривая из своего укрытия и крепко держа в руках автомат, я зажимаю курок, выстреливая мужчине точно в лоб, не прикрытый каской. Громкий грохот от падающего тела на бетон оповестил меня об удачном выстреле.
Быстро оценив ситуацию и отметив, что больше людей в этом помещении, кроме меня и двух пленных, нет, я полностью вышла из укрытия, бегом двигаясь к сидящим на какой-то железной скамье бойцам.
Их хорошо избили перед тем, как я их нашла. В окровавленном лице с определённо сломанным носом и вывихнутой челюстью я с трудом узнаю Лим Вана, а рядом с ним сидит такая же потрёпанная раненная Джису.
Я запомнила имя этой девушки, которая так небезразлична Минхо. Она пострадала намного сильнее, чем Ван. Помимо ран от избиения и явного физического насилия девушка получила два пулевых ранения в обе ноги, одно из которых, вероятно, было получено ещё в схватке на территории нашего лагеря, ведь нога была перетянута турникетом.
Я снова разозлилась на себя, ведь уже с минуту просто стояла и размышляла об этой девушке и об особом отношении Минхо к ней, когда должна была уже вовсю спасать их.
Встряхнув головой и сжав зубы от не угасающей боли в руке, я опустила автомат и поспешила осматривать цепи, которые приковывали ребят к этой самой скамье.
Цепь была не толстой, но крепкой, а ключа не было ни у меня, ни у того мужчины, которого я убила несколько минут назад. Я уже успела его осмотреть и разочароваться в том, что не нашла ничего даже отдалённо похожего на ключ.
— Потерпите немного! Сейчас я вас освобожу! — быстро шептала я, пытаясь обнадёжить стонущих от боли ребят.
Поняв, что просто так мне не справиться с цепью, я зажала одну её сторону стопой и прицелилась в центр. Два выстрела, и цепь разлетелась пополам.
Схватившись за один из концов, я начала оперативно распутывать ребят. Это было сложно, ведь двигать правой рукой становилось с каждым разом сложнее, а дыхание становилось тяжёлым из-за невыносимой боли, от которой я старалась отгородиться.
Наконец, мне удалось выпутать бойцов из оков железной цепи, до этого обвивавшей их словно змея, и отбросить в сторону.
Как я уже говорила, Ван был в лучшем состоянии, нежели Джису. Подняв голову и фокусируясь на моём лице, он разомкнул пересохшие и окровавленные губы.
— Капитан Ян... Вы одна? — хрипло спросил он, пока я осматривала его, чтобы в случае пулевых ранений оказать ему помощь.
— Нет, не одна. Но мне вопросы потом. — отмахнулась я, посмотрев в его глаза. — Ты ранен?
Он отрицательно покачал головой, а затем кивком головы указал на Джису.
— Она... Она ранена. — пробормотал он, тяжело сглатывая и морщась при этом движении от боли. — И ты тоже...
Я ничего не ответила на его замечание, лишь приказала сидеть и не двигаться, а сама быстро сообщила по рации о том, что нашла пленных и сев на пол, раскрыла свою аптечку в поисках жгута, чтобы перетянуть ногу Джису.
Я не знаю, когда она получила пулю, но она однозначно уже успела истечь кровью.
Кажется, я отдала последние силы на оказание помощи этой девушке, ведь постепенно в глазах темнело. Это заставило меня опуститься на колени и зажать раненную руку другой ладонью. Если так пойдёт и дальше, то я долго не продержусь.
— Капитан Ян, подождите. — вернул меня в реальность Ван. — Моя аптечка... Я сейчас. Только не отключайтесь.
Он стал быстро — насколько ему позволяли его травмы — осматривать свою аптечку. Наконец, он нашёл там жгут и ампулу обезболивающего, после чего опустился на холодный пол рядом со мной, принявшись работать с моей рукой. Перетянув руку выше ранений жгутом, он вколол мне обезболивающего, что хотя бы немного утихомирил адскую боль.
Сидеть здесь дальше не было смысла. Ответ от Чана уже пришёл. Они стараются максимально расчистить территорию, чтобы мы смогли выбраться отсюда, ведь сколько ещё простоит это здание под обрушившемся на него ливнем из взрывов и выстрелов неизвестно.
Кое-как встав на ноги, мы с Ваном подхватили Джису под руки, ведь она не могла передвигаться самостоятельно. Девушка что-то сбивчиво шептала в агонии, пока мы медленно поднимались по ступеням.
Всё, что происходило дальше, было словно в тумане.
Нам удалось выбраться на улицу, пока наши спины прикрывали капитан Бан и Убин. Это чудо, что ни одна шальная пуля не оказалась в теле ни одного из нас.
Но война — не сказка с счастливым концом.
Пройдя никчёмное количество шагов на свежем воздухе, полном пыли от бегающих и смещавшихся между собой солдат и хлопков от пуль, раздался выстрел. А вслед за ним мимолётный стон боли, гневный крик Чана и толчок в мою спину, от которого я едва удержалась на ногах.
Развернувшись назад, я увидела кошмар. Очередной кошмар за сегодняшний день.
Ким Убин упал лицом в землю, а на его затылке зияла дыра с вытекающей алой кровью.
Воздух застрял где-то в груди, сердце остановило свой ритм, так же как и сердце Убина.
— Нет, нет, нет! — отчаянно шептала я.
Мы не были близкими друзьями с ним, но мы вместе прошли наш долгий путь, начиная с академии, а потом и в рядах миротворческих войск.
Мне казалось, что я знаю его всю свою жизнь. Казалось, что он был в каждом моём воспоминании, пусть и мимолётно. Казалось, что он не может... не может уйти, не может погибнуть.
Я и не заметила, как к этому времени Вана и Джису перехватили военные Сан-Бернардо, не заметила, как Чан что-то кричит, пытаясь достучаться до меня, не заметила продолжающегося боя, не заметила, как мои руки пытаются тащить за собой Убина...
Я не могу его здесь оставить. Нет, только не так.
Я продолжала кричать, продолжала просить мёртвого не умирать, не уходить. А потом чьи-то руки схватили меня в крепкий капкан и потянули за собой. Я не могла им противостоять, не могла бороться и просто сдалась, чувствуя на губах солёный привкус слёз.
Это картинка перед глазами сменилась на обеспокоенное лицо Минхо.
Минхо?
Он здесь?
Он рядом?
Да, он действительно здесь, рядом со мной, стоит и осматривает меня с мертвенно-бледным лицом от страха за меня.
Затем кто-то уводит меня в машину, Минхо, кажется, идёт рядом, что-то говорит, но я не слышу.
Но мне достаточно этого. Достаточно того, что он рядом, он со мной. Но, как оказалось, ненадолго.
В машину помогают забраться Лим Вану, усаживая его на противоположный конец грузовика, а затем заносят Джису.
Джису...
Взгляд Минхо останавливается на ней, на её теле с множеством ранений. Кажется, он становится ещё более бледным.
Минхо вновь оборачивается ко мне, тяжело сглатывая, затем Чан ему что-то говорит, а он отвечает. Я всё также не слышу и не могу уловить нить диалога.
Но зато я вижу.
Вижу, как Минхо подрывается с места, оставляя меня, и бежит к Джису, падая на колени перед её бессознательным телом.
Я чувствую.
Я чувствую, как мои губы растягиваются в сумасшедшую горькую улыбку и всё больше слёз стекают из глаз. А затем ко мне возвращается и слух.
— Я получил приказ, уже завтра мы возвращаемся назад в Корею. — голос Чана неожиданно громко ударяет по барабанным перепонкам. — Нам не нужно оставаться здесь дольше, уже завтра мы будем дома, Чанми.