Город надгробий

Тириль шла по дороге и не замечала ни течения времени, ни смены мест, ни перемены погоды. Она пыталась уложить все произошедшее недавно в голове, но мысль, что она наконец на свободе после года в заточении не поддавалась обработке.

Ещё при сиреневом рассвете пару часов назад на пересечении дорог с табличкой в центре "Перекрёсток Куриной лапы" её сбил с ног всадник без головы верхом на смолисто-чёрном коне с длинными кудрявыми гривой и хвостом. Глаза лошади, ноздри и место, на котором должна была быть голова всадника, излучали горячий красный свет... На упавшую Тириль никто из дуэта не обратил внимания, лишь ускорились дальше, на Восток.

К слову, помимо таблички с названием перекрёстка на старой коряге висели и таблички с названиями направлений. Всего их было три: Запад, Север, Восток. И тут брюнетка вспомнила рассказы Малрии. Рогатая говорила ей однажды, что здесь есть только три части света. Почему ни на одной карте нет Юга, никто никому не объяснял. И кажется, что так и не собирается.

Поднявшись с холодной земли и немного придя в себя после неожиданной встречи, Тириль побоялась идти на Восток, поэтому продолжила свой путь на Запад.

Если бы она снова не погрузилась в собственные мысли столь глубоко, то заметила бы, что лес стал гуще, что стволы растолстели, что цвет их перешёл в темно-синий с зелёными и чёрными переливами, а ветки начинались только с трехметровой высоты. Она бы так же увидела изумрудно-фиолетовую траву под ногами и проснувшихся голубых светлячков вокруг.

В силу рассеянности наша Тириль всегда нуждается в помощи, когда дело касается пробуждения. Так что и в этот раз самостоятельности и внимания ей не хватило, чтобы увидеть разбросанные повсюду огромные сети паутины.

Наступи она на одну из них или нет — особого значения последствия бы не имели. В любом случае, брюнетку поймали белой толстой нитью, сплетенной из ещё тысячи тонких, ухватив её подобно ковбойскому лосо. Теперь Тириль была подвешена вверх тормашками к одной из сломанных ветвей, а перед её лицом появился указательный палец, который касался тихо шипящих серо-бардовых губ.

Их хозяйкой была светлолицая двухметровая паучиха. Все её восемь глазных яблок имели чёрный цвет, зрачки же были белые. Чёрные длинные волосы держались в высоком хвосте, некоторые их пряди спадали на оголенную грудь. Все восемь лапок были растопырены от брюха, свободная рука то и дело, перебирала когтистыми пальцами в воздухе.

- Замри. Ни звука. Ни шороха. - прошептала восьмиглазая и развернулась к пустой опушке. - Анабель? Анабель! Где ты? Хватит, ты же знаешь, что на земле небезопасно.

По плечу брюнетки пробежались крохотные ножки. Повернув голову, Тириль увидела девочку ростом не выше мизинца. У дюймовочки были длинные и пушистые парящие светлые волосы, белоснежное платьице — чуть ниже колен, с пуговками на воротничке. Маленький аккуратный носик был чуть вздернут вверх, щёчки - румяные, улыбка - детская, ножки - в простенький белых балетках.

- Здравствуй. - прошептала девочка.

- Здравствуй... - с прерывающимся дыханием прошептала Тириль. - Меня зовут Анабель, а тебя как?

- Т-Тириль... - дрожащими губами отвечала подвешенная.

И в этот момент паучиха резко обернулась. У Тириль чуть не остановилось сердце, а Анабель с коротким "Ой" подпрыгнула на месте, прикрыла рот ладошками и с заливистым смехом шустро побежала вверх по паутине на ветку.

- Анабель! Вот ты где! - воскликнула восьмиглазая.

- Хватит, Галль. - уже с ветки улыбалась лилипутка. - Отпусти эту девушку, ты её только пугаешь.

- Я боялась, что она на тебя наступит. - обрывая нити ногтями, говорила паучиха и под конец обратилась к Тириль. - Прошу прощения за это. Просто Анабель очень непоседливая, лишний раз боялась не уследить.

Брюнетку бережно освободили и опустили на землю, даже оставшиеся паутинки сняли. Разговор завязался быстро и незаметно.

- Да ничего страшного... - мямлила Тириль.

- Меня зовут Галль. Это — Анабель. - ещё раз представила паучиха, у неё был приятный бархатный голос заботливой мамочки.

- Тириль.

- Приятно познакомиться.

- Ага. А... Кто вы? - в оба глаза рассматривала новых знакомых Тириль.

- Ах, бедняжка! - приглушенно вскинула руками Галль. - У неё проблемы с памятью! Я - Галль, а наверху — Анабель.

- Нет-нет. - замотала головой брюнетка. - Я имею в виду, что вы за существа такие? Хотя неважно... - в голову девушке врезались гости фестиваля, и под конец фразы она уже шептала самой себе. - Точно не люди...

Дюймовочка спрыгнула с ветки паучихе на плечо: - Ты откуда?

- Я?.. Я из замка Эмильфата. А... А вы? - поспешила спросить Тириль из вежливости.

- Галль живёт здесь, неподалеку. А я - на лунном поле на тысяча-сто-восемьдесят-шестом восточном одуванчике от красного мака.

- О... Ого... - с трудом вымолвила Тириль.

- И к слову, мне уже пора домой. - девочка жалостливо посмотрела на Галль. - Проводи меня. Я не хочу снова встретиться с Самантой.

- Хорошо. - кивнула Галль.

Тириль же в тот момент поперхнулась воздухом: - Простите, с кем?!

- С Самантой. Рядом с моим полем находится кладбище...

- Эпитафия?! - воскликнула Тириль, испугавшись, что могла сделать круг.

- Кладбище, а не город. - спокойно объяснила Галль. - Кладбище Грэмбэла.

Анабель продолжала: - Когда-то давно на нем похоронили девушку по имени Саманта. Сначала она была милой, но сейчас стала жуткой. Часто громко плачет и воет по ночам, как белуга. Причём она как будто специально это делает. - жаловалась дюймовочка. - А с недавнего времени вообще начала приходить к нам в поле и ловить моих соседей. Благо ещё, сразу отпускает.

- Но зачем же? - проникнувшись, спросила Тириль.

- Говорит, что ей скучно, и так она только играет.

- Немногие после смерти становятся призраками. - вставила Галль. - Бедняжка, наверное её очень давно похоронили, раз время сыграло с её разумом такую злую шутку.

- А можно?... - поспешно, но неуверенно шагнула вперёд Тириль. - Я пойду с вами?

- Конечно, можно! - без лишних вопросов бодро улыбнулась Анабель. - Заодно у меня в гостях побываешь.

Галль же развернулась спиной: - Нам придётся довольно долго идти, но я могу подвезти и тебя.

Тириль, и так измотанная долгой дорогой, решила не отказываться: села на мохнатенькую черную спину паучихи, которую, наверное, можно было назвать уже брюхом. И все трое тронулись в путь.

Галль и Анабель шли с довольно лёгким настроем, продолжая болтать о своих делах: в основном о следующей встрече, но и во что можно будет поиграть, какой чай выпить. В голове же Тириль медленно и молча, пока боясь чётко проявляться, назревали кое-какие планы. Чтобы продумать их основательно, Тириль должна была встретиться со скучающей Самантой.

Со временем дорога, по которой все шли, изменялась. Лес обратно стал редеть, ветки спускаться, трава зеленеть. Единственное, не покидали светлячки, и Тириль была этому рада. Голубые огоньки вокруг её приятно успокаивали, хотя и снова напоминали события ночи.

Наконец лес совсем остался за спиной, а перед глазами появилось завораживающее зрелище...

Туман слегка застилал большое просторное поле, при этом оставлял на виду то, что оно все усыпано белыми одуванчиками с, почему-то, фиолетовыми стебельками. Светлячков над ними было ещё больше, чем в лесу. В самой середине этого сиреневого облака рос одинокий флюоресцентно-красный мак... К нему со всех сторон тянулись три тоненькие тропинки...

- Спускайся, Тириль. - снова залезла на плечо девушке Анабель.

Брюнетка смиренно послушалась и уже через пару секунд на пару с дюймовочкой взглянула на Галль.

- Мне дальше нельзя. Так что придётся расстаться здесь. - говорила паучиха. - Было приятно с тобой познакомиться.

- Мне тоже было очень приятно. - мягко улыбнулась Тириль. - Большое спасибо. Прощайте.

- Ах, нет, дорогая! Никогда никому не говори "прощай". Нельзя! Любое другое слово, но только не "прощай"! До свидания, дорогая, до свидания. И тебе Анабель. - переполошённо уходила Галль.

- До свидания... - рассеянно попрощалась Тириль.

- Пока! - яро махала рукой Анабель, а после развернулась к брюнетке. - Ну, что? Пойдём. - и указала на ближайшую из тропинок.

- Почему Галль дальше нельзя? - спрашивала Тириль.

- По-моему это очевидно. Она затопчет весь Данделион.

- Данделион?

- Для тебя - название этого поля, для меня — название моего города.

И только сейчас, приглядевшись, Тириль заметила тысячи фонариков среди стеблей одуванчиков. Под миллионами шапок облачных цветочков таился целый город таких же маленьких, как Анабель, и даже ещё меньше, человечков.

- Только не шуми. - Анабель перешла вдруг на шепот. - Мы - народ ночной, так что сейчас, днём, все спят.

- Я поняла. - убедительно кивнула Тириль и стала стараться идти тише, не шурша и не задевая ничего платьем.

Анабель тем временем, держась за прядь волос девушки, словно пират на матче, с рукой над глазами высматривала туманные дали. Затем вдруг резко указала пальцем куда-то за пылающий мак.

- Вон там мой одуванчик!

- Тысяча-сто...

- Тысяча-сто-восемьдесят-шестой. - напомнила дюймовочка.

- Какой ужас. Сколько их здесь вообще?

- Много. Я знаю только до семи-миллионного-шесот-девяносто-пяти-тысячного одуванчика.

Тириль аж споткнулась от услышанной цифры.

- Осторожней!

- Прости... - быстро оправилась брюнетка. - А что это за мак? Он какой-то особенный, верно?

- Когда ночи холодные и безлунные, он заменяет нам греющее солнце.

- И никто не пытался его сорвать?

- Находились такие безумцы. Сжигали себе руки сразу, как только прикасались. Он горячий, как лава.

- Ох, спасибо, что предупредила. - Тириль опасливо посмотрела на красный цветок впереди.

- Ты собиралась похитить наше солнце?! - Анабель впечатала руки в бока.

- Что ты. Конечно, нет. - спокойно отвечала девушка, аккуратно обходя мак и сворачивая на указанную восточную тропинку. - Просто теперь буду знать, что приближаться к нему не стоит...

- Ты странная. - обидчивым голосом бросила дюймовочка. - Ничего не знаешь. Словно с луны свалилась.

- Ну... - вздохнула Тириль. - Можно сказать, что все так. Год назад я потеряла память и вплоть до фестиваля находилась в заточении замка Эмильфата. Я даже не знаю, куда мне теперь идти. - под конец с её губ сорвался нервный смешок.

- Но ведь сейчас ты куда-то идёшь. - очевидно констатировала Анабель.

- Да. Я провожаю тебя до тысяча-сто-восемьдесят-шестого одуванчика.

- А куда потом пойдёшь?

- Я... Не знаю... - пожала плечами Тириль. - Пока мы выходили из леса, я надеялась встретиться с той Самантой, о которой ты рассказывала.

- Зачем?! - удивилась девочка. - Она жуткая!

- Но она может оказаться старой знакомой одного моего друга и... Его единственным спасением...

- Саманта точно жуткая. А ты точно странная. Столько сложностей на одну голову брать. Будь у тебя их две, ещё ладно... - скрестив руки, хмыкнула Анабель, а потом вдруг встала с колен. - Стой. Мы пришли.

Тириль остановилась и подставила ладонь для дюймовочки, на которую та перебежала.

- "Прощай" нельзя говорить, верно? - улыбнулась Тириль.

- Галль воспитала два триллиона паучков. Кому, как не ей, учить? - улыбнулась в ответ Анабель.

Цифры снова шокировали Тириль, но она постепенно училась не удивляться всему вокруг. Поэтому вовремя нашлась и просто глубоко вздохнула: - Больше некому.

Девушки немного помолчали, а после лилипутка указала пальчиком в продолжение тропинки.

- Кладбище там. Если пойдёшь по другой тропе, попадёшь в Вильмин или в Латум — город железных человечков. - объяснила она и без улыбки посмотрела на большую подругу. - Ты хорошая, Тириль. Надеюсь, тебе удастся спасти своего друга.

- Я тоже...

- Пока. - просто помахала ручкой Анабель и, спрыгнув с чужих ладоней на тясяча-сто-восемьдесят-шестой одуванчик, стала одним из его семечек.

Уже опоздав, Тириль в пол голоса повторила: - Пока...

Что ж... Теперь ей снова предстояло идти в одиночестве. С одной стороны, она была этому рада - никаких фантастических существ и болезненного содрогания нервных клеток. С другой стороны - отсутствие такой теплой компании как Анабель и Галль, которые удивительным способом всего за пару часов смогли расположить к себе, заставляло грустить.

Она действительно надеялась, что Саманта с кладбища будет именно той Самантой, которая в прошлом прокляла Кристина. Быть может, брюнетке удастся уговорить её отменить колдовство? Тогда заложник Эмильфата сможет обрести свое счастье и жениться на алом огоньке... Блуждая в задымленной пустоте своей памяти, Тириль решила попробовать. Терять ей, кроме столь желанной, но непонятной свободы, все равно было нечего...