Когда дело не только в расстоянии...[Закончен]

Забыть её невозможно,
Легче трамвай прохлопать.
      («Градусы»)

-------- POV Сэт ---------

Я обрадовался, когда Джейкоб предложил мне сопровождать его в Россию – хоть мир посмотрю. А вдруг и вправду эта страна такая, как о ней рассказывают? 

Добрались мы до Урала благополучно. Пользовались электронными переводчиками, чтобы общаться с местными. Знание английского у них оставляет желать лучшего. Потом отправились в Алтайский край. В общем, природа мне понравилась, очень красиво, почти как у нас. И тамошние волки обещали оказывать нам всяческую помощь. Да, они слышали о нас, и это сыграло нам на руку. Они очень неплохие парни, хоть и практически не знают английского. Но мы и так поняли друг друга – у них у всех имелись айпады или айфоны, и с помощью электронного переводчика мы неплохо с ними пообщались. 

Когда мы стали прощаться, их вожак посоветовал остановиться у них в деревне – день уже подходил к концу. Объяснил, как пройти к его домику, извинился, что не может провести нас сам – у них ещё оставались какие-то дела, требующие немедленного решения (насколько я понял, они преследуют какого-то чёрного пса, но от нашей помощи отказались). Никита при нас позвонил по телефону, кажется, своей матери, и что-то довольно-таки эмоционально ей разъяснял. Я мало знаю русских слов, но «мама», «дом», «я», «ты» и «как пройти» и немного других уже ясно различаю из нескончаемого потока непонятной русской речи. 

Мы вышли из лесу и увидели грунтовую дорогу, извилистой змеёй уходящую вверх на заросший травой и низкими деревцами пригорок. 

– Нам направо, – сказал Джейк. 

А я оглянулся налево и увидел ЕЁ. Она меня заворожила с первого взгляда. Она ни на кого не была похожа, я таких девушек вообще никогда не встречал. Девушка из сказки. Голубые глаза, как небо в хорошую погоду. Русая коса такая длинная, ничего себе! Пухлые губки, румяные щёчки, загорелые плечи, красный в белый горох сарафан, и ещё какую-то огромную плоскую коробку тащит. 

– Ну ты идёшь? – спросил меня Джейк и оглянулся. 

Девушка замедлила шаг. Она нас явно боялась. Я уже давно привык, что от нас девушки шарахаются в стороны, особенно когда я с Джейкобом, он ведь крупнее меня. А она была такая хорошенькая… От неё прямо исходило какое-то волшебное сияние… Мне так захотелось, чтобы она всегда была рядом со мной, захотелось с ней поговорить, просто смотреть на неё и защитить, если что…

– Эй, Сэт, ну всё, ты попал! – засмеялся Джейк и пихнул меня в плечо. – Это запечатление, брат. 

Ой, нет! Я не поверил Джейку. Я ведь в России… А эта девушка явно русская… Что же теперь делать? Как быть? Я такого не ожидал, честное слово. Она подошла ближе и остановилась. Испугалась. Это я виноват – так пристально смотрел на неё. Я не знал, что ей сказать, словарный запас не тот! И не время пока доставать свой айпад. Я перевёл взгляд на плоскую коробку, которую она несла, и предложил помочь. И тут я догадался, что это, должно быть, мольберт. Она рисует! Девушка молча отдала мне свой мольберт и улыбнулась. Какая она красивая! И ямочки на щеках такие симпатичные. И такая толстая коса, наверное, сложно ухаживать за такими длинными волосами. Вон Леа как начнёт возиться со своими волосами, то гелем намажет, то зачешет, то феном посушит, так они у сестры короткие, не то что у этой девушки. А сколько у Леа баночек разных, ужас! Шампуни, кондиционеры, бальзамы, маски для волос, кошмар… и это только для волос, не считая тела. У меня одна баночка – три в одном, сразу для всего, просто и удобно. 

– Ты рисуешь? Художница? – спросил у неё Джейк. 

Девушка что-то ответила, я не понял, что, но мне понравился её голос. Такой мелодичный, как колокольчик. Я готов слушать её целыми днями, даже не понимая, о чём она говорит. 

Мы втроём зашагали по дороге. Наконец внутри меня что-то щёлкнуло, и я догадался представиться. 

– Меня зовут Сэт, а это Джейк, – сказал я по-английски, она ведь должна меня понять.

Она ответила что-то, я снова не понял, что, но она так вежливо это сказала. И это что-то на имя никак не было похоже. И я добавил слово по-русски, которое знал: 

– Ты?..

– Маша, – ответила девушка и улыбнулась. 

– Маша, – повторил я. Такое красивое имя. Его так приятно произносить. 

Джейк, видимо, полностью предоставил право общаться с этой девушкой мне. И даже не поддержал в разговоре. Тогда я ей сказал, что я из Америки. 

– Раша, – сказала красавица и почему-то опустила глаза. Ох и ресницы!.. Длиннющие, пушистые, и даже не накрашены. Раша – кто не знает этого слова! Ну конечно, она из России, я не сомневался. Вот это я влип. И что мне теперь с этим делать?.. Я метнул взгляд на Джейка – он только ехидно усмехнулся. Я почувствовал раздражение и что-то похожее на гнев – ну не мог он взять с собой кого-нибудь из запечатлённых? Им-то ведь уже ничего не грозит… Но Квил вряд ли захотел бы расставаться со своей малышкой Клэр, а ехать с Леа Джейкобу вообще не приходило в голову. 

Показались первые домики тамошней деревни. Деревянные и очень красивые – резные, со ставнями, и даже все расписаны по-разному. У нас такого вообще в голову никому не приходит, чтобы так украшать своё жилище снаружи. 

– Никита сказал, что нам нужен четвёртый дом слева по этой улице, – сказал Джейк. 

– Никита? – удивилась Маша. И сказала что-то ещё, но мы, как всегда, ничего не поняли. 

– Да-да, Никита, – закивали мы с Джейком головами оба. – Никита. Мама. Дом. Слип. 

– Пойдёмте, я вас провожу, – сказала Маша, я не понял, что, но у неё такой красивый голос… 

Мы прошли ещё несколько домов, но я не сводил своих глаз с Маши. Мне стало до жути грустно. Увижу я её снова? Встретимся ли мы с ней до нашего завтрашнего отъезда? О том, как я буду страдать потом, лучше вообще не думать. В глазах у меня что-то закололо, и я с ужасом подумал, что вот-вот заплачу. 

– Вот, – сказала Маша, указывая на домик с синими резными оконными рамами и новыми деревянными воротами, и добавила (хоть мы ни слова не поняли): – Я, пожалуй, с вами зайду. Здесь подруга моя живёт, Настей зовут. 

Мы с Джейком не успели переглянуться, как наша спутница толкнула рукой калитку и жестом приглашала войти. В голову закралась радостная мысль, не живёт ли моя Маша здесь тоже? Может, она сестра Никиты? Хотя они и не похожи совсем. 

Бешено залаяла собака, но Маша шикнула на неё, и собака забралась в деревянную будку. Я успел заметить только узкий дворик, мотоцикл посреди двора и сваленный в кучу какой-то хлам у забора. На крыльцо вышла ещё одна девушка, тоже с длинной косой, в цветастом сарафане, но не такая красивая, как Маша, и сильно похожая на Никиту. И уставилась на нас. 

– Привет, Настя, – что-то сказала Маша, – эти ребята говорят, что они знают Никиту. 

– А-а, – протянула Настя, – да, мама говорила, Кит ей звонил. Она коров пошла доить. Ну, заходите. 

Девушка посторонилась, наверное, приглашала нас войти. Я вопросительно посмотрел на Машу, боясь, что она вот-вот покинет нас. Но она улыбнулась и сказала:

– Welcome! 

Я не удержался, чтобы не сказать ей:

– Спасибо, Маша, но только не уходи. Пожалуйста. Не покидай меня. 

Джейкоб уже вошёл в дом и, к счастью, ничего не слышал. Маша улыбнулась и тоже вошла. 

Здесь были такие низкие потолки, что мы с Джейкобом еле вмещались, ещё сантиметр, и нам пришлось бы пригибать головы или ходить на полусогнутых ногах. В комнатах было очень чистенько, повсюду на полу длинные полосатые коврики, а деревянный пол, выкрашенный коричневой краской, такой скользкий, что мы сперва катались на этих ковриках, как на льду. Но скоро привыкли и стали ходить осторожнее. На окнах белые занавесочки и горшки с цветами. Телевизор, книги на полках, какие-то золотистые картины в одном из углов самой большой комнаты. Но хозяйка провела нас в комнату поменьше и пригласила за стол. Да, сейчас самое время поесть, мы проголодались как… волки. Да мы и были волками. 

В довольно большой тарелке что-то вкусно пахнущее, а на огромном блюде свежие пирожки. Попробовал – действительно очень вкусно: юшка, грибы, капуста, мясо. Джейк тоже уминал этот суп за обе щёки и глотал один пирожок за другим. Я тоже откусил – прелесть! И я понял, что очень люблю алтайскую кухню. 

Маша и Настя смотрели на нас и улыбались. Настя просто стояла, за стол не садилась. А Маша ела пирожок и чем-то запивала из кружки, на которой был нарисован волк. Я подумал, что это, скорее всего, кружка Никиты. 

– Мальчики не ели целую неделю, – сказала Настя и покачала головой. 

В ответ на эту непонятную реплику Маша засмеялась и ответила:

– Они сказали, что прилетели из Америки.

– Да-да, Америка! – воскликнул Джейк, забирая с блюда последний пирожок. 

– Интересно, какие могут быть дела у Никиты с этими американцами? – Я ничего не понял из того, что сказала Маша, кроме слов «американцы» и «Никита», но её голос меня просто завораживал. 

Теперь, когда она сидела рядом, я мог рассмотреть её получше. Вблизи она ещё красивее, да лучше неё никого в свете нет. Маша перехватила мой взгляд, заулыбалась и порозовела. 

– Добавки? – спросила Настя. 

Мы с Джейком непонимающе взглянули на неё. Тогда девушка вздохнула и положила нам в другие тарелки какой-то каши. И котлет. О, да, если эта каша называется «добавки», то в моём лексиконе добавилось ещё одно красивое русское слово – добавки! 

– Добавки, – сказал я и улыбнулся. 

– Ещё? – удивилась Настя и зачем-то добавила мне ещё каши и одну котлету. Но я не был против, потому что так сытно и вкусно не ел с тех пор, как мама отправляла меня в дорогу. 

Маша улыбалась. Я был сыт и доволен, что она рядом. Но мне уже было грустно от того, что завтра я уеду в Москву, оттуда в Америку и, возможно, никогда её больше не увижу. Я этого не вынесу. 

Джейкоб уже расправился с кашей и котлетами, достал свой айпад и что-то набирает в нём. Настя заглянула через его плечо. Маша скромно смотрела на его айпад последней модели. Конечно, это подарок Калленов. А мне лучше не позориться перед девушками своим дешёвеньким простеньким айпадом, на который я собирал практически целый год. 

– А! – заулыбалась Настя, прочитав то, что написал ей Джейк. – Всегда пожалуйста! Нам каши не жалко! 

И девушка принялась двумя пальцами набирать ответ Джейку. Маша выглянула в окно и засобиралась домой. Пока мы ужинали, стемнело. 

– Бабушка волнуется, – сказала Маша, – grandmother. Я пойду. 

Она уходит!.. Я беспомощно посмотрел на Джейкоба. 

– Ладно, – ответил вожак, – даю тебе один день, который мы планировали провести в Москве. Но не больше. Через три дня самолёт в Америку. 

Один день. А что потом? Не буду о том думать сейчас. Один день, чтобы побыть с Машей и постараться не напугать её своими чувствами, попытаться дать ей понять, что буду любить её всю свою оставшуюся жизнь. Получится ли у меня?