VIII
Ты можешь говорить, что не веришь в судьбу. Ты можешь думать, что есть выбор. Но от рождения до смерти мы идем по канату, который сплели нам норны. Выбора нет ни у кого. Даже у меня.
«Девять оттенков пепла» под авторством Бранд Хелла, глава «Пепел их обещаний».
Побега не получилось, я его просто проспал: проснулся от голоса матери и лучей Соль, что пытались выколоть мне глаз.
— Просыпайся, просыпайся, ну же! — Мать, стараясь растолкать, трясла меня как мешок. — Что с волосами?
— Мам, хватит... — Я натянул одеяло на голову.
— Почему не пришел на состязания? Лодур-Лодур, что же ты наделал... Быстро вставай!
— Ничего, мам. Борга утихнет.
Голова не соображала, я сразу и не понял, что про нее мама ничего не знает.
— Тебе не Боргу надо бояться, а Фарба. Ты не представляешь, что вчера было! Он с утра ушел с Бюлом на охоту, но вернется к вечеру. И тогда... Я знаю, на что он способен. Ну же, вставай!
Пока я пытался проснуться, мать сновала по комнате, собирая мои вещи. Еще чуть — и залезет в коробку которую-нельзя-открывать.
— Что ты делаешь? — спросил я, пытаясь разлепить глаза.
— Ночью отправила письмо твоему дяде. Знает Соль, я не хотела к нему обращаться, но выхода нет. Ты не видел, в каком бешенстве был Фарб. Ему надо время, чтобы остыть. И часы, что он пролежал, прожигая взглядом дыру в потолке, не решили ничего. Фарб не унялся. И еще долго не успокоится. Я боюсь за тебя. — Мать присела на край кровати. — Ты все, что у меня есть. Все, что осталось от меня настоящей...
Лучший способ избежать неприятных вопросов — просто уйти от них, что и сделала мать, бросив «Жду тебя внизу»; оставила меня, не понимающего, радоваться, что побег все же удастся, или огорчаться, что выставляют за дверь.
«Поживешь у дяди».
К слову говоря, дядю я никогда не видел. Как и других родственников со стороны матери. В детстве я довольно часто спрашивал, где же они, но ни разу не получил ответа. Потом просто перестал интересоваться. Может, я пошел в мамину породу? Родственники — как некрасивая сторона лица: стараешься не светить ими лишний раз. В довесок ко мне недоделанному... на месте мамы я бы тоже молчал.
Я оглядел комнату. В тот момент мне показалось, что, выйдя за порог, я больше не вернусь. Дым от костра Священной ночи все еще щедро отсыпал пророчества.
Спустившись, я увидел, что мать уже успела завернуть пару вчерашних пирожков в дорогу.
— Тебе надо уйти из деревни сейчас. Иди в сторону Утгарда как можно быстрее. К обеду пойдет дождь. Он задержит Фарба и смоет твои следы. Даже если тот кинется в погоню, не догонит. — Мать взяла меня за плечи и посмотрела в глаза так, будто прощалась. — Твой дядя выйдет навстречу. Зная его, я не уверена, что он придет вовремя. Если опоздает, то дождись его у последнего щитодуба перед Ледяными воротами. Заодно напишешь, как добрался. И помни: ни под каким предлогом не заходи в Утгард. Слышишь меня? — спросила с беспокойством мать, я кивнул — не лучшее было время признаваться, что бывал в распутном городе не единожды.
— Тогда вот. — Мать начала разматывать с руки браслет.
— Мам, ты чего... — в глазах у меня защипало.
Сколько себя помню, мама всегда носила его: в переплетенных тонких черных полосках кожи поблескивали пять бусин. Именно браслет давал ей, не умеющий превращаться в животное, способности управлять дождем. Это была ее единственная защита в мире йотунов, только с помощью браслета она могла дать отпор отцу. Не замечая моих мокрых глаз, она произнесла:
— Земля — схоронит, огонь — защитит, вода — успокоит, ветер — направит...
— А лед — все исправит, — мы завершили присказку вместе, в этот момент последний виток браслета оказался на моем запястье.
— А как же ты? Я все равно не умею им пользоваться... Тебе он нужнее!
— Ты все еще думаешь, что дождем я управляю с помощью него? — мама усмехнулась и потрепала меня по макушке. — Ох, Лодур, как мало ты еще знаешь о мире. Этот браслет обладает лишь одной способностью — где бы ты ни был, сколько дорог ни прошел — он приведет тебя к... — мать осеклась, будто что-то не дало сказать ей последние слова. Переведя дыхание, она продолжила: — Однажды он приведет тебя к тебе.
— Что за... — Я чуть не выругался. — Ты нашла время, когда говорить загадками! А как-нибудь проще нельзя сказать? Например, адрес? — попытался пошутить я.
— Это не загадка. Если бы я могла, то сказала, но я не могу.
— Как в сказке, — невесело усмехнулся я. — Как в самой препаршивой сказке. Чувствую себя долбаной Золушкой, но моя фея-крестная надралась и перепутала подарки.
— Главное, чтоб твой дядя ничего не перепутал, — приободрила мать и сунула мне в руки мешочек, тот тихо звякнул. — Здесь мало, на всякий случай. Дядя позаботится о тебе. Он пообещал. Все, уходи. Иди так быстро, как только сможешь, и не оглядывайся.
— Иначе превращусь в столб? — попытался пошутить я второй раз.
Мама усмехнулась и обняла меня крепко-крепко.
— Нет, — шепнула она мне на ухо. — Я просто передумаю тебя отпускать.
Калитка скрипнула, я зашагал прочь.
За один день я встретил любимую, чуть не получил стрелу в задницу, прыгнул со скалы, научился оборачиваться рыбой, встретил Пламя Смерти, не умер — и теперь шел искать приключения: о таком я читал лишь в книжках. В конце герой получал принцессу и полкоролевства в придачу. Учитывая, насколько живучи альвы, про королевство можно забыть. Но принцессу, мою Снежинку, я точно добуду!
Я шел, а внутри все зудело: «Обернись!». Я не мог не оглянуться, ведь в этом доме прожил столько лет. Я мог поспорить, что мама стоит на пороге и смотрит мне вслед. Я чувствовал ее взгляд!
Я обернулся. Мамы на пороге не было.
Зато, прислонившись к забору, стоял Рем — отец Борги. Это его взгляд прожигал меня насквозь.