20 Марк
Смог бы я позволить матери жить на два города, мотаясь туда-сюда, если бы не тот случай с моей школьной любовью? Девушка, которой доверял как никому другому, так легко предала.
Возможно, если бы этого не случилось, остался жить в Краснодаре. У меня совсем не было желания возвращаться в дом, из которого, даже спустя два года отсутствия в нём отца, не смог выветриться запах курева, ставший ненавистным больше всего на свете.
Я не обижаюсь и не держу зла на мать: она хотела как лучше, в том числе и для меня. Она мечтала, чтобы у сына был отец. Её упёртость не позволяла отступить от выполнения обещанного. К сожалению, она не подумала спросить, нужно ли мне это, тем самым лишая сразу обоих родителей.
Когда она вернулась в мою жизнь, я не понимал, как себя вести. То внимание, которое мать стала уделять, скорее пугало и отталкивало. До этого момента мы ограничивались базовым общением: она спрашивала, как у меня дела в школе, я говорил, что всё хорошо; она дарила мне подарки на Новый год и день рождения, я говорил спасибо. Поэтому, когда мать начала выходить за эти привычные рамки, мне становилось не по себе.
Не знаю, зачем я рассказал всё это Ясенской, наверное, потому что скрывать нет смысла: при желании она может узнать о тех событиях у своих родителей. Не то чтобы я держал в тайне тот факт, что мой отец алкозависимый, и видел его последний раз в одиннадцать лет. Но я и не треплюсь об этом с каждым встречным. Вообще, мне как-то везло, и никто не спрашивал о родителях, или, если спрашивал, то достаточно было сказать, что они в разводе, и от меня отставали.
На самом деле, с самого моего возвращения из Краснодара я даже с матерью ни разу не обсуждал произошедшее, будто ничего и не было, будто уезжал в летний лагерь на месяц. А говорить об этом с Викторией оказалось так легко. Она точно поняла, каково мне тогда было, я в этом уверен. Но также она поняла и то, что мне не нужно сострадание, поэтому девушка сдержала эмоции и не стала меня жалеть.
Все эти дни, как бы сильно я ни загружал себя работой и не старался отводить взгляд от Ясенской, лежащей чуть ли не каждый вечер в моей кровати, как бы ни старался не вдыхать её запах, впитавшийся в подушку, она всё равно занимала все мысли. А это отвратительное ядовито-зелёное покрывало, которое оставила хозяйка квартиры, теперь каждый день застилало мою постель, ведь так сделала Виктория, а я не смог противостоять.
Время шло неумолимо быстро, и день завершения наших фальшивых отношений становился всё ближе, а моё желание сделать их настоящими — всё больше. Мне не было страшно сказать Ясенской прямо, что она мне нравится, но я очень боялся услышать противоположное. Весь месяц вольно и невольно наблюдал за ней, старался проанализировать и понять, есть ли шанс на взаимность. Порой эти небольшие знаки внимания, которые она проявляла, давали надежду, но редкий и очень холодный взгляд говорил об обратном.
Каким именно будет финал нашего спектакля, мы так и не решили. Виктория изначально предлагала продолжить игру и сделать вид, будто мы «расстались, оставшись друзьями». Я же был за то, чтобы рассказать правду хотя бы близким, у которых явно будут вопросы.
И вот в предпоследний наш с ней день мы должны были определиться с этим. Но у меня уже было решение, и оно в корне не совпадало с предыдущими вариантами.
Обсуждать столь «важный» вопрос дома девушка не захотела, побоялась, что нас услышат, хотя до этого слышимость её не смущала. Я предложил обсудить всё по переписке, но такой вариант её тоже не устроил. В Лофте много знакомых, будут отвлекать, на улице тоже не вариант: всё-таки начало декабря, а мы в Сибири.
Поэтому я заказал столик в ресторане в другом районе города, где вероятность встретить кого-то из университета почти нулевая. Сам ресторан довольно хороший и находится рядом с офисным зданием Aquarium. Виктория уговаривала выбрать что-то попроще, но я настоял именно на этом заведении. Его атмосфера идеально подходит для того, чтобы рассказать ей о своей симпатии и предложить встречаться по-настоящему.
Специально к этому дню я заказал букет розовых пионов. Понятий не имею, какие цветы любит Ясенская, но сделал такой выбор только потому, что на клумбе рядом с их домом растут такие же. А от матери не раз слышал слова восхищения относительно соседских пионов.
- Марк, - отвлекает от мысленного прогона речи для Виктории вошедший в кабинет Алихан. – Я только что был у руководителя, и ты себе не представляешь, по какой причине!
- Накосячил и тебя уволили, - не отрываясь от работы из другого угла кабинета, язвит Рома.
- Не дождёшься, - так же, не глядя на парня, небрежно бросает Али.
До того как моего друга приняли на работу в Aquarium, мы с Ромой занимали этот большой кабинет вдвоём. Учитывая, что я в основном работал удалённо, а в офис приходил только изредка, наше общение ограничивалось «привет» и «пока».
Но с появлением Али в качестве третьего хозяина этих двадцати квадратных метров помещения я узнал, что Рома не молчун, как думал до этого. Видимо, со мной у него не было желания говорить, а вот общительный казах открыл моего коллегу с новой стороны.
Раньше для меня Рома был просто парнем, любящим рок, что было понятно по его внешнему виду: волосы до плеч, облегающие джинсы с порванными коленками, обе руки полностью забиты татуировками, куча всяких цепей и другой рокерской атрибутики. Также за время нашего молчания я понял по его футболкам, что у нас схожи музыкальные вкусы. Его любимая была явно чёрная с красной надписью Metallica.
В первый же месяц стажировки Али смог вытянуть из Ромы столько информации, сколько я не смог за все четыре года, что мы работали вместе. Не то чтобы я пытался его разговорить, скорее наоборот, мне нравилось, что он молчит, и менять это у меня не было желания.
Оказалось, Роме уже двадцать семь лет; не думал, что он старше меня. Также он уже был женат и развёлся два года назад. А помимо программирования коллега играет на ударных в какой-то местной рок-группе, которая по вечерам выступает в барах и кафе. Я даже пообещал как-нибудь прийти на выступление.
- Барабанная дробь, - Алихан указывает в сторону Ромы, а тот сразу начинает отбивать чёткий ритм пальцами по столу. После кульминации ударов друг продолжает: - Я успешно прошёл стажировку, и меня уже утвердили на проекте Dream Life PC! Теперь по всем вопросам, связанным с интерфейсом, можете обращаться ко мне.
- После стажировки сразу на PC-версию, а ты везучий, - закладывает руки за голову Рома, отодвигаясь от стола. – Значит, с нами сидеть больше не будешь, переедешь в кабинет к интерфейсникам.
- Не переживай, буду навещать вас так часто, как смогу, - присаживается Али на свободный стул рядом со мной. – Иначе без меня вы тут от скуки умрёте.
- Ну, удачи на новом месте, - протягиваю руку, которую Али незамедлительно пожимает, но потом меняется в лице.
- Ты знал, да? – прищуривается он, а после смешка со стороны Ромы и того убивает взглядом. – И ты? Так нечестно, о моём повышении знали все, кроме меня?!
✦ ✦ ✦
«Такси как-то быстро довезло. Я уже возле офиса. Могу подняться?» - приходит сообщение от Ясенской почти на час раньше, чем мы договаривались.
Официально рабочий день уже окончен, и большая часть сотрудников Aquarium разошлась по домам. Остались только немногочисленные любители работать допоздна, включая меня и Рому. Последний явно не собирался прямо сейчас уходить, поэтому приводить в наш кабинет Викторию мне не хотелось.
«Поднимайся на третий этаж», - пишу ей, направляясь на встречу.
- Привет, - улыбается Виктория, выйдя из лифта. Она заранее сняла пальто и перекинула через руку. На девушке светлый свитер длиной как короткое платье, стянутый ремнём на талии, и сапоги выше колена, из-за чего долго не могу оторвать взгляда от её стройных ног.
- Красиво выглядишь, - улыбаюсь в ответ и, довольно быстро придя в себя, провожаю до кабинета, в котором точно никого нет, и есть возможность скоротать время, пока ждём наш столик в ресторане.
- Ты здесь работаешь? – проходит она внутрь и, оставив верхнюю одежду на тумбочке у входа, распахивает шторы. В помещение проникают огни вечернего города. – Не включай свет, - просит она.
Тоже направляюсь к окну, но, не дойдя совсем чуть-чуть, останавливаюсь позади Виктории. Она перекидывает каштановые волосы на одну сторону, открывая с другой изящную шею, по которой незамедлительно пробегает свет от вывески со здания напротив. Так и не в состоянии перевести взгляд на город, отвечаю на вопрос:
- Это свободный кабинет, у меня просто есть ключ.
- Так и подумала, - поворачивается она лицом, а вместо шеи передо мной возникают глаза, которые из-за скудного освещения напоминают две бездны. – Табличка возле двери пустая, - поясняет Ясенская.
Очарованный девушкой, стою перед ней как вкопанный, не в силах придумать что-то умнее, чем:
- Ты внимательная.
- Не то слово, - она мельком осматривает меня, после чего покидает область наблюдения.
Ясенская проходит вдоль стола, мягко касаясь ладонью его поверхности, словно о чём-то размышляя. Я смотрю на её движения, каждый жест кажется продуманным, но при этом удивительно естественным. Она останавливается у самого края и смотрит на меня так, словно знает что-то, чего не знаю я.
- Раз у нас есть свободное время, - усаживается девушка прямо на стол, внимательно следя за моей реакцией, - может, тут обсудим всё, а в ресторане просто поужинаем, как... - она будто хочет сказать «как друзья», но почему-то недоговаривает. – Нам же тут никто не помешает, верно?
- Верно, - тоже подхожу к столу и устраиваюсь в кресле рядом. Ясенская снова оказывается ко мне спиной, только в этот раз внимание забирает её талия, через которую съезжаю взглядом до бёдер.
Недолго думая, Виктория спрыгивает со своего места и, обойдя стол, принимает такую же позу, только прямо передо мной. Её ноги, закинутые одна на другую, оказываются между моих колен. С трудом делаю очередной вдох.
- Ты всё ещё настаиваешь на том, чтобы разыграть наше расставание? – стараюсь хоть как-то поддержать разговор, о чём сразу жалею, ведь то, что говорю, совсем не соответствует тому, что планирую.
- Прежде чем мы примем какое-то решение... - только что улыбчивое хитрое выражение лица Виктории меняется на серьёзное. – Марк, - замирает она, будто принимая важное решение.
Такое поведение настораживает, и я полностью переключаюсь на разговор:
- Слушаю.
- Марк, - повторяет она, а я уже начинаю беспокоиться из-за необычного тона в голосе. – Дело в том, - она отводит взгляд в сторону, - ты мне нравишься, и я не хочу с тобой расставаться.
Ранее нарастающее волнение обрывается неверием в услышанное. Она не хочет расставаться, это значит...
После секундного молчания понимаю, что Виктория пристально смотрит на меня, ожидая ответа.
- Что? – переспрашиваю на всякий случай, вдруг воспринял что-то неправильно.
- Я предлагаю продолжить наши отношения, только по-настоящему. – К концу серьёзность с её лица сходит, сменяясь такой приятной мне улыбкой. – И не делай вид, что не услышал. Больше повторять не буду.
Сказанным она окончательно ставит меня в тупик, ведь это я должен был предложить примерно то же самое.
Воздух в комнате вдруг становится гуще. Виктория, чуть наклонив голову, продолжает пристально смотреть на меня, а я, вопреки заранее спланированной речи, оказываюсь лишён слов.
- Это не очередное пари с подругами? – зачем-то спрашиваю, хотя сам понимаю, насколько глупо это звучит. Её ответ очевиден, но мне кажется, что, произнеся эти слова ещё раз, она развеет все малейшие сомнения.
Ясенская улыбается шире:
- Гронской, мне перед тобой на одно колено встать? – с притворной досадой говорит она, закатывая глаза.
- Мне не каждый день девушки предлагают встречаться, - стараюсь шуткой снять напряжение с самого себя. – И... Признаться, ты меня опередила: я планировал в ресторане предложить то же самое. Но так даже лучше — ты спаслась от моей ужасной заготовленной речи.
- Вот чёрт, поспешила, - наигранно жалеет она. – Давай представим, что я ничего не говорила, а в ресторане искренне удивлюсь, ладно?
- Нет, - почти беззвучно отвечаю ей и замолкаю, позволяя себе насладиться моментом.
С ума сойти! Девушка, которая мне нравится, сама предложила встречаться. Радостно и неловко одновременно. Почему так долго тянул с этим? Почему не сказал о своей симпатии раньше? Вынудил её всё сделать самой.
Она, наверное, думает, что я совсем безынициативный. Я же просто боялся... Чего?
Если бы у моего страха были основания, сидела бы она здесь, прямо передо мной, на столе в кабинете, освещённом только фонарями и неоновыми вывесками с улицы?
В несчитанный раз обвожу девушку взглядом, детально рассматривая черты лица, каждую волну на её волосах, каждый изгиб тела. Её присутствие буквально поглощает. Она тоже сохраняет молчание, следя за моим взглядом.
В какой-то момент Ясенская, улыбнувшись, склоняется вперёд, оказываясь всего в паре сантиметрах от моего лица.
- Не хочешь поцеловать свою девушку? – очень тихо шепчет она, касаясь тёплым дыханием губ.
От этих слов воздух в комнате становится ещё тяжелее, ещё насыщенней запахом её парфюма, а этот почти горячий поток на моих губах едва ли не единственной реальностью. Медленно поднимаю руку и, не отрываясь от всего поглощающего взгляда, осторожно касаюсь лица. Кожа тёплая, мягкая; Виктория не отводит глаз, будто ждёт какого-то решающего момента.
- Хочу, - шепчу в ответ, и прежде чем она успевает сказать ещё хоть что-нибудь, притягиваю ближе и, не спеша, растягивая мгновения, касаюсь столь желанных губ своими. Губ моей девушки. В этот раз она от меня не убежит, я не позволю. Мир вокруг будто исчезает. Все заботы, напряжённые размышления о том, как сложится наш разговор, растворяются в этом неторопливом, томном поцелуе.
Её губы нежные, чувственные, и прямо сейчас я знаю точно: они сказали правду. Ясенская не играется, это не очередное пари. Она действительно хочет быть со мной.
✦ ✦ ✦
Сидим с Викторией в коридоре университета, облокотившись на прохладную стену. Снаружи — серый декабрь, кажется, уже сдавшийся под напором зимы, но сугробов как таковых ещё нет.
Девушка перебирает пальцами страницы конспекта, но не читает. Её мысли явно витают где-то далеко. Лёгкий шум голосов из аудитории, где как раз идёт пара, сливаются с гулом проезжающих за окном машин.
Ждём окончания лекции, чтобы Виктория подошла к преподавателю, и тот дал ей задания, решив которые она получит зачёт. Да, тот стресс, полученный из-за Дениса, до сих пор даёт о себе знать в виде плохих оценок за семестр.
Тянусь до тетради Ясенской и закрываю:
- Убери, всё равно бездумно её листаешь.
Девушка вздрагивает, будто очнувшись от сна, и смотрит на меня с несвойственной ей растерянностью:
- Да, - тихо вдыхает она, - ты прав. Просто... не могу сосредоточиться.
Она нервно поправляет волосы, убирает тетрадь в сумку и замирает, глядя в одну точку на стене. Понимаю, что ей сейчас непросто, и поэтому решаю хоть немного отвлечь.
- Какие у нас планы на Новый год? – обнимая девушку за плечи, притягиваю к себе. – Мы же вместе его будем встречать?
- Марк, у меня совсем нет новогоднего настроения, - говорит она, подперев рукой подбородок и продолжая сверлить стену. – Как вообще можно его почувствовать, когда сессия на носу?
Тяжело вздохнув, она опускается мне на плечо и закрывает глаза. Чувствую, как напряжение буквально струится по её телу, словно она сжалась в тугой комок, готовый лопнуть в любой момент.
- Сессия сессией, но Новый год — это же время чудес. Помнишь, как в детстве ты заставляла меня вырезать снежинки?
- Ага, - улыбается она краем губ, но глаза так и не открывает. – Твои снежинки были такими уродливыми, но ты говорил, что это всё из-за ножниц, застревающих в бумаге. Я пыталась их как-то исправить, но это не сильно помогало.
- Потом мы расклеивали их по окнам сначала в твоём доме, потом в моём.
Тут Виктория обрывает своим милым смехом:
- Извини, Гронской, возможно, ты считал меня честным человеком, но я должна это рассказать. Все красивые снежинки расклеивались в моём доме, а страшные — в твоём.
- Вот значит как! – притворно возмущаюсь я.
- Не обижайся, - всё ещё смеясь, Ясенская наконец поднимает голову. – Я просто не могла допустить, чтобы твои «шедевры» портили вид моих окон.