19 Виктория
- В смысле? – не понимаю я.
- Кристина. Тебе больно было видеть её со мной?
Из-за вывернутого вопроса в мою сторону холод сковывает тело ещё сильнее, а руки непроизвольно сжимают сами себя, так что, наверное, на коже уже даже через пальто появились следы.
- С какой стати? – неожиданная дрожь проскальзывает в голосе, что не остаётся незамеченным для Марка. Он тут же встаёт так, чтобы закрыть меня от ветра.
- Мы же договаривались ничего такого не делать, - парень наклоняется к моему уху и продолжает только шёпотом: - А ты сама поцеловала меня при встрече.
Контрастный тёплый воздух вызывает еле заметную волну мурашек, отчего делаю шаг назад, лишая себя этого тепла.
- Тебе было неприятно видеть, как Кристина обнимает меня? – выпрямляясь, спрашивает он своим обычным тоном и с серьёзным выражением лица, ставя меня в тупик.
Зачем поцеловала его? Да, мне не понравилось, что парня, который хоть и всего на месяц мой, обнимает другая девушка. После он может делать что хочет и с кем хочет, но пока для всех мы пара, он не должен так себя вести. Что обо мне подумают люди? Что я позволяю своему молодому человеку обжиматься с первой встречной? Ну нет, так не пойдёт.
Разложив в голове всё по полочкам, собираюсь озвучить это же Марку, но он, словно прочитав мысли, опережает:
- Скажу Кристине, чтобы больше так не делала, - почти незаметно улыбается он. – Пошли домой, а то совсем замёрзнешь.
Очутившись на кухне в нашей с подругами квартире, Гронской сразу принимает свою фирменную позу, усевшись на стуле и откинувшись на спинку. Я, в свою очередь, готовлю согревающие напитки: чёрный чай с лимоном для Марка и кофе для себя.
Пока чайник закипает, на пороге кухни появляются Саб и Мари, на лицах которых застывает, мягко говоря, удивление. Воспользовавшись их ступором, указываю на Гронского:
- Знакомьтесь, Марк, - и, чтобы отрезать часть вопросов, добавляю: - Мой парень.
Он же, сохраняя позу, окидывает девушек взглядом:
- Добрый вечер.
- Твой кто? – в ту же секунду переспрашивает Мари, пытаясь рывком проникнуть в глубь кухни, но Сабина ловит её за майку, оставляя рядом с собой.
В то время, которое я трачу на закатывание глаз, Гронской отвечает вместо меня:
- Парень, - и, не дожидаясь, пока я представлю подруг, делает всё сам. – С тобой уже знакомы, - обращается он к моей пойманной подруге. – Марина, верно?
На что она кокетливо кивает головой, убирая рыжие волосы с одной стороны за ухо:
- Верно, но лучше Мари.
- Сабина, - перебивает её другая подруга, наверное, чтобы та не успела ещё что-нибудь ляпнуть, но её это не останавливает:
- Кстати, в кафе тогда и на вечеринке — это всё она виновата, - предательски Мари указывает пальцем в мою сторону, напоминая о наших с ней пари. – Мы просто так развлекаемся, понимаешь.
- Что ты со своими разговорами лезешь, - снова перебивает Сабина. – Не видишь, они хотят побыть наедине? Пошли, не будем мешать.
- Но я хочу...
- Идём!
Выдворяя подругу, Сабина окидывает меня весьма неоднозначным взглядом и растягивает свою улыбку до несвойственных ей размеров.
«Спасибо», - говорю одними губами, независимо от того, что означает эта улыбка.
После их ухода Марк продолжает молча сидеть, а я так же молча готовить напитки, вспоминая слова его друга Алихана. Тот сказал, что о скрытых уровнях в курсе только приближённые Даркнесса. Значит ли это, что Гронской знает, кто Даркнесс?
В любом случае, мой сосед не так прост, как я думала.
- Ай, - вдруг обжигаю пальцы о кружку, а Марк обеспокоенно подходит ко мне:
- Аккуратнее.
- Твой горячий чай слишком горячий, сам бери его, - обижаюсь на напиток, который сама и приготовила. – Пошли ко мне в комнату, тут посидеть не получится, - последнюю часть фразы специально говорю громче, чтобы услышала Мари, которая уже не первый раз проходит мимо кухни.
Ещё вчера я попросила Гронского потренировать меня на арене в Dream Life. Если контент по дурацкой мобильной игре так залетает, то я хочу продолжить его постить. И для этого мне нужно разобраться с правилами виртуального мира. Да, я могла бы вытягивать из Марка эксклюзивные сливы, как изначально хотела, но тогда через месяц рискую облажаться повторно. На мой взгляд, лучше, пока есть такая возможность, научиться чему-то, чем потом сама смогу пользоваться, даже если основной план потерпит крах.
Устроившись на моём синем диване, как и договорились, мы сыграли несколько матчей друг против друга, где Марк объяснял несложные победные тактики. После этого я проиграла несчитанное количество боёв против реальных противников и достигла ничьей всего с одним. Парень же сидел рядом и наблюдал за моими действиями, лишь комментируя ошибки.
В таком положении мы провели где-то пару часов, а может, и больше. Самое удивительное, что за всё это время Гронской даже не пытался ко мне приставать. Да, я сама его об этом просила, но всё же. Он парень, а я — это я. Тут только два варианта: либо я ему неинтересна, чему противоречит тот поцелуй, либо он настолько благородный, что готов выполнять такую сложную просьбу.
Первый вариант откидываю и невольно начинаю думать о том, как повезло будущей девушке Марка, если он способен так себя контролировать.
Около десяти вечера парень уходит, сказав, что у него ещё есть дела по работе, и оставляет меня на растерзание подруг. Не успеваю закрыть входную дверь, как за моей спиной появляются два преследующих духа.
- Мне срочно нужны все подробности, и не вздумай упустить какую-нибудь деталь, - накидывается Мари, когда оборачиваюсь в их сторону.
- Мы ведь уже всё рассказали, - отбиваюсь от неё. – Остальное через месяц.
Сказав это, сама себя ругаю. Нужно быть осторожнее, чтобы не вызвать подозрений у подруг, но, к счастью, моей оплошности не замечает даже Саб.
- Мы внимательно слушаем, - перекрывает она мне путь, вынуждая остановится в прихожей.
- Может, хотя бы не здесь? – на всякий случай пытаюсь снова увернуться, но меня будто никто не слышит.
- Вы уже спали? – сносит своей прямотой Мари. Чёрт, этот разговор будет ещё неприятнее, чем я представляла.
- Конечно, нет! Мы вместе всего третий день.
Подруга демонстративно закатывает глаза:
- Подумаешь, - она непонятно откуда достаёт небольшую расчёску и начинает приводить в порядок свои волосы. – На самом деле, в это трудно поверить.
По-моему, Сабину задевает эта фраза, и она полностью переключает внимание с меня на Марину:
- Почему ты думаешь, что все отношения должны начинаться с постели?
- Вообще-то, я так не думаю, - будто обиженно она откладывает своё занятие и жестом указывает на меня. - Сейчас я имею в виду конкретный случай. Ты видела, как он на неё смотрел? - и, не дожидаясь ответа, продолжает: - Да он раздевал её без рук, прямо у нас на глазах, на нашей же кухне. Так смотрят на девушку только в двух случаях.
Она показывает два пальца и сразу загибает один:
- Первый и самый распространённый: у них уже всё было. Второй — пока ничего не было, но ему сильно хочется. У него очень яркие фантазии на этот счёт, он буквально бредит.
Задумываясь, девушка на секунду отводит взгляд к потолку, но потом сразу возвращается:
- Вообще, считаю, что второй вариант — это исключительно психи, - подруга хитро улыбается, слегка прикусывая нижнюю губу. – А твой красавчик выглядит вполне адекватным.
Мой красавчик?
- Ничего такого не было, - даже будто морщусь я. – Гронской на вас смотрел, когда зашли на кухню. У него, в принципе, не было возможности, как вы говорите, раздевать меня без рук.
- Да брось, - перебивает Мари. – Он мельком взглянул на нас пару раз и всё, остальное время нагло пялился на тебя.
Только собираюсь опять возразить, как Сабина поддакивает подруге:
- Она права.
Саб явно довольна всем происходящим. На её лице отражается радость вперемешку с азартом, а мне уже просто невыносимо это слушать.
- Думайте, что хотите, я в ваших фантазиях не собираюсь участвовать, - пробиваясь сквозь брешь, прячусь в своей комнате.
✦ ✦ ✦
К концу первой недели наших с Марком «отношений» я уже неплохо освоилась в игре, научилась побеждать на арене и даже провела один стрим, на котором мне скинули первый донат. Небольшая сумма, но чертовски приятно. В какой-то степени сама игра тоже стала мне интересна, и весь процесс уже был не просто для «надо».
Не знаю, как так сложилось, но с Гронским мы стали встречаться каждый день и проводить вечера в его или в моей комнате. В основном это выглядело так: Марк пытается работать, а я пытаюсь разговорить Марка. К моему сожалению, он оказался не из тех, кто любит много болтать, но иногда, когда получалось зацепить какой-нибудь темой, он становился весьма интересным собеседником. Правда, эти темы совсем не касались того, что мне бы хотелось узнать. Ни слова про Даркнесса. А задавать вопросы напрямую я пока не рисковала.
К моему счастью, на спасение иногда приходил Алихан, который способен компенсировать молчаливость своего друга сполна. И вот ему уже можно было не задавать лишних вопросов — он сам не прочь поболтать о Даркнессе. А ещё оказалось, что Алихан тоже работает в Aquarium. Мне просто несказанно повезло. Это бинго!
Разговорившись однажды о ведущем разработчике Dream Life, Алихан подтвердил мою догадку о том, что тот сейчас находится в Новосибирске. Также парень подтвердил один из слухов, который я изначально не брала во внимание. Оно и понятно: слух в основном ходит среди работников компании, а за пределы вырываются только обрывки, которые тяжело воспринимать всерьёз.
В общем, говорят, что у Даркнесса была девушка, которая знала его настоящую личность. Он её очень любил, но та руководствовалась исключительно корыстными мотивами. Она стала шантажировать парня и требовать кругленькую сумму. Девушка быстро добилась своего и оставила беднягу с разбитым сердцем. И как я поняла, именно после этого он уехал из Краснодара.
Грустная история, мало конкретики, но хоть что-то.
✦ ✦ ✦
В воскресенье подруги бросили меня одну. Сабина осталась у Эмиля ещё с субботы, а Мари... да кто знает, где она опять. Поэтому день я решила скоротать в компании Гронского. Обула тапочки и поднялась на этаж выше. Оказывается, жить с парнем в одном доме достаточно удобно. Дверь мне открыл Али.
- Ого, как ты сегодня рано, - приглаживая чёрные волосы, впускает меня в квартиру парень. – Медведь ещё в спячке, если что, - имеет в виду он Марка.
- «Рано вставать — удачу добывать» — поговорка такая есть, знаешь? – На что Али мотает головой, а я продолжаю: - И вообще уже не рано, одиннадцать дня так-то, - скидывая тапочки, уверенным шагом направляюсь на кухню, где включаю чайник. – Марк опять всю ночь работал?
- Ага, - плетётся за мной Алихан, который, судя по лицу, сам только недавно проснулся. – Сейчас разбужу.
- Не надо, я сама.
- Хочешь принести любимому завтрак в постель? – садится он на высокий стул у барной стойки, ехидно растягивая улыбку. – Это так мило с твоей стороны.
«Любимому» отдаётся эхом в голове, а руки покрываются гусиной кожей.
- Кстати, - он ставит локоть на столешницу, подпирая голову ладонью, - раз уже всё равно занялась завтраком, может, и на меня кофе сваришь? – строит парень умоляющий взгляд.
- Ещё чего, - достаю серую кружку, которой обычно пользуется Марк, и завариваю в ней чай. – У тебя есть девушка, вот её и проси.
От этого Али разгибает локоть и наигранно падает лицом вниз:
- Она не придёт сегодня, - бубнит он в столешницу, - и завтра, и послезавтра. Думаю, мы расстались.
- Почему? – не принимаю это заявление всерьёз, так как уже наслышана, что эти двое сходятся и расходятся на недели по несколько раз.
- Не знаю, - пожимает он плечами, - она мне вчера показала фото актрисы и спросила: «Красивый типаж девушек, да?» Ну я ответил: «Да», а она молча собралась и ушла. На сообщения и звонки до сих пор не отвечает.
- Правильный ответ был «нет», - из холодильника достаю продукты для сэндвича. – Какая актриса хоть?
- Пенелопа Крус, если не ошибаюсь, - старается вспомнить парень, вызывая у меня смех из-за его наивности.
- Дружище, это фатальная ошибка, - похлопываю его по плечу, когда делаю очередную ходку до холодильника. – Типаж Пенелопы Крус прямо противоположен типажу Яны.
- Хочешь сказать, она из-за этого обиделась?
- Несомненно, - беру в руки чай и тарелку с уже сделанным сэндвичем. – Так что в твоих же интересах как можно скорее придумать способ извиниться. – И, оставляя Али наедине с мыслями, покидаю кухонную зону.
Подойдя к комнате Гронского, понимаю, что обе руки заняты, и открыть дверь нечем. Но такие обстоятельства совсем не ставят меня в тупик. Левой сильнее сжимаю кружку и ставлю тарелку с сэндвичем сверху, а правой спокойно справляюсь с задачей.
В глаза ударяет чуть ли не кромешная темнота, которая очень сильно контрастирует со светлой гостиной. Закрыв за собой дверь, стою на месте и привыкаю к освещению, точнее, к его отсутствию. Спустя несколько секунд начинаю различать мебель и тело, прикрытое одеялом. Площадь кровати не маленькая, а Марк лежит с краю на спине, как по команде «смирно». Его рук не видно, но более чем уверена, что они вдоль туловища. Интересно, он хоть меняет позу за время сна?
Подхожу ближе и вижу, что одна стопа торчит из-под одеяла. Не могу удержаться и слегка щекочу её. Нога тут же дергается, ударяя меня по левой руке. Весь приготовленный завтрак, включая горячий чай, подлетает вверх и падает прямо на парня. Жидкость моментально впитывается в одеяло, а сэндвич разбирается на детали. Тарелка скатывается с кровати и разбивается. Вместе с ней из постели вылетает ошпаренный, в прямом смысле, Марк.
- Твою мать! – сонным голосом выкрикивает он, стараясь не наступить на осколки.
Какое-то время парень ещё приходит в себя, но потом сразу кидает в меня нахмуренный, полный непонимания взгляд:
- Виктория?
- Пришла пожелать доброго утра, - стараюсь улыбнуться, но внутри всё замирает. В лёгкие перестаёт поступать воздух, а по венам больше не циркулирует кровь. – Извини, я не думала, что ты так сильно боишься щекотки, - с трудом сглатываю комок вины.
- Боюсь щекотки? – снова хмурится он, осматривая своё одеяло. – Ты решила с утра облить меня кипятком и закидать хлебом с колбасой?
- Вообще-то ты сам виноват, дергаешься как ненормальный. Испортил свой завтрак, - делаю обиженный вид, но вина всё ещё не покидает.
В ответ Марк ничего не говорит, продолжая осматривать место происшествия, а я — его. Гронской стоит от меня на расстоянии вытянутой руки в одних чёрных боксерах. На его теле нет ни одной татуировки, и это... так непривычно. Денис всегда был прикрыт рисунками, и теперь парень без них кажется совсем голым.
Я даже чувствую неловкость, но взгляд не отвожу, продолжая сравнивать его с бывшим. У него нет таких сильно выраженных мышц и кубиков пресса, как у Дениса, но тело всё равно подтянуто, так сказать, в меру подкаченное. Не знаю, занимается он спортом или просто повезло с генетикой, но то, что предстало моему обзору, выглядит определённо неплохо.
- Куда смотришь? – вырывает он из мыслей, заставляя перевести взгляд с тела на сонное, всё ещё хмурое лицо.
- Эй, голубки, - спасает от ответа стук в дверь, - у вас там всё в порядке?
- Да, - отвечаем одновременно.
- Ладно-ладно, понял, не мешаю, - судя по звукам, Алихан отходит от комнаты, а Гронской тем временем надевает серую футболку и штаны.
- Я в душ, - заявляет он, убирая прядь выбившихся русых волос назад.
Видимо, разбираться с устроенным мной же хаосом придётся самой. Зато, может, после этого я перестану чувствовать вину за не самое приятное пробуждение парня. Да, пожалуй, приберусь — с меня не убудет.
Но для начала в эту обитель теней нужно пустить хоть немного света. Подхожу к окну и распахиваю шторы, но в комнате как будто всё ещё недостаточно светло. Раздвигаю эти мрачные тряпки как можно дальше, но они всё равно немного съезжают к центру. Тогда беру и завязываю каждую в узел.
- Ну вот, так-то лучше, - довольно любуюсь результатом.
Далее отправляю осколки и собранный воедино сэндвич в мусор. Снимаю с кровати серое постельное, а одеяло вешаю на дверь, чтобы сохло. В шкафу нахожу новый комплект белья с непонятным абстрактным рисунком яркого оранжевого цвета и застилаю им кровать. Также в шкафу нахожу зелёное покрывало. Интересно, почему Марк им не пользуется — оно же защищает постель от лишнего мусора. Достаю его и применяю по назначению.
От процесса «заглаживания вины» отвлекает вибрирующий в заднем кармане джинс телефон; достаю его и вижу сообщение от Марка:
«Я забыл полотенце, принеси.»
«Сам возьми.»
«Не могу, я уже мокрый.»
«Тогда проси своего друга, я не пойду к тебе в ванную», - пишу и убираю телефон на место. Но только он оказывается в кармане, приходит новое сообщение.
- Что ещё? – достаю его снова.
«Ты же моя девушка, к тому же сейчас находишься в моей комнате. Согласись, странно просить друга принести полотенце.»
- И не поспоришь, - бормочу сама себе.
«Ладно, шторку только не забудь задернуть.»
- Открыто, - еле слышно говорит Марк, когда стучусь в дверь ванной комнаты.
Осторожно захожу внутрь, стараясь не смотреть в сторону парня, хоть он и прикрыт ширмой. В комнате слегка парит от горячей воды, запах только что использованного геля для душа заполняет небольшое пространство. Не задерживая взгляд ни на чём, кроме как на полотенце в руках, пытаюсь понять, куда его положить.
- Повесь на крючок рядом с зеркалом, - отвечает Гронской на незаданный вопрос.
Я зачем-то киваю, как будто он это увидит, и следую указаниям.
- Спасибо, - неожиданно голос парня раздаётся гораздо ближе, чем я ожидала, чуть ли не над ухом.
От этого резко оборачиваюсь и понимаю, что он стоит прямо передо мной, буквально в нескольких сантиметрах; нас разделяет лишь шторка. Его силуэт слегка проглядывается сквозь тонкую ткань, и я невольно вспоминаю, как он выглядел совсем недавно в комнате. Слышу, как струи воды врезаются в тело парня, а фантазия уже дорисовывает капельки, падающие с его мокрых волос на плечи и грудь.
- Ты всё ещё здесь? – задаёт он риторический вопрос, отчего я вздрагиваю. – Мне не нужно тереть спинку, можешь идти.
Секундное замешательство заставляет стоять как вкопанной, пока я стараюсь отвести взгляд от просвечивающейся через ширму фигуры Марка. В голове хаотично роятся мысли, но, к счастью, получается подобрать нужные слова:
- Ты же мой парень, согласись, странно будет, если я вылечу из ванны, не успев войти.
- Ничего странного, - он высовывает из-за ширмы кулак и, резко расправив пальцы, забрызгивает меня водой. – Уходи.
- Гронской! – кричу я и вылетаю из ванной, как ошпаренная, так же как некоторое время назад Марк из постели.
Вернувшись в комнату, стараюсь уравновесить дыхание, сажусь на край кровати. Сердцебиение участилось, и я чувствую, как щёки горят от смущения. Перед глазами снова возникает образ парня, а вместе с ним необъяснимое желание вернуться в ванную.
Минуты тянутся мучительно долго, в то время как эмоции сменяют друг друга со скоростью света. Наконец решаю, что стоит заняться чем-то, чтобы отвлечься. Встаю с кровати, расправляю складки после себя и продолжаю ранее затеянную уборку.
Вскоре обнаруживаю, что процесс не даёт нужного эффекта, а наоборот, делает мысли о Марке ещё более навязчивыми. Не то чтобы я думала о его фигуре, просвечивающей сквозь ширму; скорее, меня волновало, заметил ли он, что я на него пялилась.
Зачем я это делала? Просто то, как он выглядит, сильно отличается от моих представлений. Думаю, это тот случай, когда смотришь и не можешь поверить глазам, и из-за этого продолжаешь смотреть, желая убедиться, что зрение не обманывает. Не более того.
Беру со стула брошенную кофту и несу её к шкафу, чтобы аккуратно повесить на плечики, и она не мялась. Покончив с вещью, закрываю дверцу и, обернувшись, вижу в проходе Гронского. На нём та же майка и штаны, только к ним ещё добавилось полотенце на плече. Он молча стоит, оглядываясь вокруг, а его лицо опять нахмурено.
Что с ним не так, он встал не с той ноги? Но тут же мысленно себя осекаю. Тяжело встать с правильной ноги, когда ты пробуждаешься из-за пролитого на тебя чая, а возле твоей постели разбросаны осколки. А какая нога считается правильной?
- Что случилось с комнатой? – обречённо он проводит рукой по волосам, которые от воды стали темнее.
- Я прибралась, - не понимаю, что его смущает. – Или ты хотел, чтобы колбаса дождалась тебя на одеяле?
- Нет, - будто сглотнув, он переводит взгляд со штор, завязанных в узлы, на кровать. – Откуда это покрывало и постельное?
- В твоём шкафу нашла. Что-то не так?
Наверное, он из тех, кто не любит, когда трогают его вещи. Точно, не зря же он от меня в детстве конфеты прятал. И зачем я решила навести порядок в чужой комнате? Нужно было только убрать за собой и всё.
- Ничего, - глубоко вздохнув, будто пытаясь смириться со случившимся, он подходит к стулу и вешает на него полотенце.
Снова подкрадывается чувство вины, что мне совсем не нравится. Рядом с Марком уж как-то часто оно стало навещать.
- Хочешь, сделаю чай? – ищу способ избавиться от него.
Но Гронской добивает меня:
- Только поставь потом кружку на стол.
Даже не собираюсь на это отвечать.
Когда за окном темнеет, и время на часах говорит, что пора идти в свою квартиру, я лежу на кровати Марка и ничего не делаю, просто листаю ленту новостей в соцсети, а в голове крутятся разные мысли. Гронской, как обычно, сидит в своём сером кресле, уткнувшись в ноутбук. Шторы уже развязаны и задёрнуты, постельное поменяно на другой комплект, такого же серого, как то, что я залила с утра. А вот яркое покрывало осталось на месте — ему Марк не смог найти альтернативы, и я убедила парня оставить его.
Гронской, погружённый в дела, кажется, не замечает моего присутствия. Иногда он отстраняется от экрана и, сложив руки перед собой, серьёзно смотрит в пустоту. Я смотрю на него из-под полуопущенных век, думая о том, в чём же смысл тратить абсолютно всё своё время на работу.
- Давай поговорим, - в какой-то момент мне наскучивают новости, и появляется желание отвлечь парня. После незаинтересованного «мм» я продолжаю: - На правах твоей временной девушки хочу кое-что спросить.
- Спрашивай, - не отрывается он от своих дел.
- Куда тогда пропал?
- Когда?
- В детстве, - стараюсь более чётко сформулировать то, что хочу узнать, - я собиралась к тебе, чтобы позвать погулять, а мама сказала, что ты не дома. После этого тебя не было пару недель или месяц, не знаю. Потом ты объявился, но уже редко играл со мной. Через какое-то время снова пропал, а потом снова появился. Так было несколько раз, пока не исчез совсем.
- Ты разве не знаешь? – наконец он отрывается от своего ноутбука и поворачивается с совершенно безразличным лицом, что само по себе очень странно. Мне казалось, эта тема должна быть очень личной для него, и я даже скорее рассчитывала на отказ что-то рассказывать, но никак не на безразличие.
- Только то, что это как-то связано с твоим отцом. Где ты был всё это время?
- Тебе правда интересно? – почти незаметно ухмыляется он, будто это скучная пустяковая история. На что я отвечаю положительно.
- На самом деле, ничего особенного, - откидывается он на спинку кресла, переводя взгляд в потолок, тем самым говоря об обратном.
Когда Марку было лет семь, его отец стал часто выпивать, и постепенно это переросло в длительные запои. Мужчину выгнали с работы, и он сел на шею жене. Наталья очень любила его и пыталась бороться с зависимостью. К тому же, несмотря на частые ссоры, тот никогда не поднимал руку ни на неё, ни на сына.
Постепенно алкоголь сделал своё дело, и мужчина уже мало напоминал того, кем когда-то являлся. Дома на постоянной основе царил хаос: вещи были разбросаны, из трясущихся рук пьяницы стала часто падать и биться посуда. Ему было лень выходить курить на улицу, и он делал это прямо дома, который быстро впитал в себя запах табачных смол. Но даже в такие моменты Наталья не теряла надежды вернуть своего прежнего мужа, при этом забывая уделять внимание ещё совсем юному сыну.
Однажды она поняла, что обстановка дома неблагоприятно сказывается на мальчике, и отправила его немного погостить к своему брату. Каким-то чудесным образом за время его отсутствия женщине удалось достучаться до мужа, и к возвращению Марка тот был почти в норме и даже пытался общаться с сыном. Но идиллия продлилась недолго – скоро всё повторилось: алкоголь, хаос, битая посуда, курево, поездка к дяде в гости. Всё это тянулось долгие четыре года.
За это время мальчик стал ненавидеть отца. Если по какой-то причине им приходилось куда-то выходить вместе, он делал вид, что не знает мужчину. Иногда у того просыпалось чувство родительского долга, и он наведывался в школу, чтобы забрать Марка домой. Спустя пару таких порывов любви с его стороны мальчик стал специально раньше сбегать с уроков либо где-то прятаться, чтобы только не идти домой вместе с человеком, который вызывал такое сильное отвращение.
Тем временем Наталья не понимала, что делать и просто следовала отработанной схеме, отправляя Марка к дяде. Но когда ты школьник, такие поездки в другой город крайне усложняют жизнь. Однажды, когда женщина ждала сына обратно домой, тот отказался возвращаться. Он попросил остаться у дяди, пока отец не вылечится. Мать не смогла с ним долго спорить, к тому же брат встал на поддержку Марка. Наталья привезла все вещи сына в дом родственника, перевела в новую школу. Сама она стала жить на два города.
Женщина понимала, что нужна сыну, но и мужа бросить не могла. Она до последнего цеплялась за частички его оставшегося сознания, уговаривала на лечение, но тот не видел проблемы. Она сильно хотела вернуть всё, как было, обещала это Марку и тратила все силы на выполнение обещания, вместо того чтобы заниматься ребёнком.
По мере взросления сына Наталья стала больше времени проводить с мужем. Но когда Марку стукнуло шестнадцать, она наконец собралась с силами и прогнала пьяницу, который испортил ей всю жизнь. Она стала чаще приезжать к сыну. Однажды даже приехала не одна — она смогла начать новые отношения. Хоть они и продлились недолго, это точно был знак полного освобождения от бывшего мужа.
Почти сразу после окончания школы Марк тоже вернулся в родной дом. К этому моменту его мама стала такой, какой я видела её в последний раз. Она смогла найти в себе силы и желание наладить жизнь.
Замолчав, Гронской оторвал голову от спинки кресла и посмотрел на меня, при этом его лицо по-прежнему выражало только безразличие.
- Вот и всё, - говорит он, тем временем когда у меня внутри всё сжимается от той боли, которую ему пришлось пережить и которую он так умело скрывает.
- Даже не знаю, что на это сказать, - после небольшого ступора хоть как-то реагирую на услышанное.
- Не нужно ничего говорить, - улыбается он только одним уголком рта. – Ты просто спросила, я просто ответил. Сочувствия от тебя не жду.
Ну надо же, какой гордый, но вслух этого не говорю.
- Получается, ты провёл большую часть осознанной жизни в другом городе, где у тебя наверняка уже было много друзей, интересов, любимых мест, и бросил это всё, чтобы вернуться сюда. Зачем?
Не думаю, что у меня было бы желание возвращаться в дом, который хранит в себе так много негативных воспоминаний, в дом, который уже никогда не воссоединит семью. Где каждый угол напоминает о том, что для матери был важнее муж-пьяница, а не родной сын.
- Не мог же я позволить матери продолжить жить на два города, - снова он наклоняется на спинку кресла, только голову в этот раз не запрокидывает, продолжая смотреть на меня. – К тому же там больше ничего не держало.
- Звучит как намёк на отношения с несчастливым концом, - не подумав, шучу я, в надежде сменить тему.
- В точку, - совершенно не меняясь в лице, подтверждает он то, что я сказала не всерьёз, от чего чувство вины в очередной раз окликается где-то эхом во мне.
- Кстати, не знала, что у твоей мамы есть брат. Родной? – снова пытаюсь сменить тему, не желая разводить парня на ещё один разговор о болезненных отношениях. – Где он живёт, далеко?
- Да, это её родной старший брат. Окончив университет, он сразу переехал в Краснодар.