Глава 17
Мы приземляемся за барную стойку, где я недавно сидела. Кэтлин кивает бармену, и тот, поняв намёк, принимается работать.
— Начну я.
— Начинай, но будь осторожнее с вопросами. Я не смогу ответить на все, — предупреждает Моррисон, и я крайне задумываюсь.
— Все уже знают, что произошло между мной и Кристофером, верно?
Бармен протягивает коктейли и уходит обслуживать других. Думаю, его невзрачное поведение — заслуга Кэтлин. Все в курсе, кто она и чем занимается.
— Нет, знаю только я.
Я сдвигаю брови, не понимая, почему и откуда, но в душе кричу от радости, хотя предполагаю, что это ненадолго.
— Увидела, как ты поднималась в его комнату, потом заметила Кристофера. Он наметил путь туда же. Больше я вас не видела. Несложно было догадаться, что произошло, — она отпивает коктейль, ловя мои стыдливые щёчки. — А после того, как ты пришла не в институт, а ко мне, догадки подтвердились.
Я зажато потягиваю жидкость из бокала. Боже мой, сколько улик и горячих следов. Надеюсь, больше никто этого не заметил. Кроме... Майкла. Выпячиваю губы, незаметно хныкая. Наверняка он тоже в курсе — эта троица глаз не спускает друг с друга. Но Джонс так и не объявился с шантажом, и я поняла одно: никто из них не расскажет об этом, кроме самого Дьявола — вот кого стоит остерегаться.
— Почему ты отказала, а сейчас сама пришла поговорить? — скептично спрашиваю я, держась от нее на несколько сантиметров дальше.
Лжи я пока не засекаю. Возможно, она со мной честна, но боюсь оступиться.
Моррисон вращает глазами, то ли не зная, как разрушить мою непробиваемую стену, то ли сама не понимая, почему так старается. Её беззаботные движения всё же вызывают во мне доверие.
— Ты знаешь, что нам категорически нельзя разговаривать? Видимо, ты сильно разозлила Кристофера. Он ещё ни разу не запрещал мне с кем-то общаться.
Я делаю ещё один глоток алкоголя, обжигая рот. Кривлюсь, но стойко выдерживаю. Какой-то лабиринт. Почему меня вновь выделяют? Я словно какое-то исключение из правил, и это не привилегия.
— Запрещает? Что это вообще значит?
— Я думала над этим, — ухмыляется она, покосившись на свой стакан. — У Кристофера есть два варианта: убить или забыть. Если дело идёт не по его плану, он выбирает один из двух. — Серые глаза пленительно обрушиваются на меня, и мой живот сводит. — Могу сказать, что второй вариант Форест использовал всего один раз в своей жизни. Ты — вторая.
Убить или забыть? Я растираю виски, чувствуя напряжение, которое алкоголь не может заглушить. Я — вторая. Вторая? Почему именно я? Почему Дьявол сжалился? Или это вовсе не жалость, а насмешка? Кэтлин думает, что после этого мне становится яснее? Или хоть где-то идиллично? Я совсем не разбираюсь в криминальном мире и не понимаю их сленг, для меня её слова — ещё один повод начать трястись.
Опираю щеку на ладонь, зная, что попала в запутанный узел, который кажется бесконечным. Если предположить, что с вопросом о смерти я разобралась — меня пощадили, то теперь интересует другое: кто был первым? Или, может быть, первой? Возможно, это была девушка? Бывшая?
Моррисон даёт время, чтобы я переварила информацию, заказывая ещё два коктейля. Я выпрямляюсь, постукивая ногтями по стойке.
После всего сделанного, будет бесполезно заставлять себя держаться подальше от них? Вывод довольно смирительный — меня от них не оторвать, я остаюсь связанной с Дьяволом. Я вошла в круг, напичканный минами. Неверный шаг или слово — от тебя избавятся. Мне придется отстаивать свое место и выстраивать броню — вот мой выход. Больше не стоит убегать от правды, как я привыкла, или скрываться, отрицая злобную сторону себя. Я собираюсь разрушить всё, что связывает меня с адом, чтобы освободиться от Дьявола.
— Лучше бы он убил меня, — заключаю я и выпиваю алкоголь до дна.
Моррисон подзывает бармена, видя мое состояние. Я скоро стану алкоголичкой, честное слово.
— Не говори того, чего не хочешь, — грозится темнокожая, и я безысходно помалкиваю. — Если Крис узнает, что я с тобой встретилась, то скорее всего убьет меня.
— Убьет?
Аннет всё время твердит, насколько они близки. Неужели Моррисон что-то угрожает?
Кэтлин подносит мне апельсиновый сок, и я неудовлетворительно опускаю уголки губ. А нет, алкоголичкой мне не стать, она бережёт мой желудок.
— Я утрирую. — Она указывает пальцем, призывая выпить и немного отрезветь. Я исполняю приказ, наслаждаясь сладким вкусом. — Не убьет, но, поверь, Кристофер сделает так, что потом я буду жалеть об этом всю жизнь. Не стоит надеяться на его доброту. Это будет самым огромным провалом.
Меня передергивает. Доброту? На это я совсем не рассчитываю. Прекратила пытаться выявить в нем это качество. Уверена, он это сделает — заставит пожалеть нас обеих.
— Как ты меня нашла? И почему упоминала во время разговора с тем незнакомцем?
Кэтлин облизывает губы, передавая мне бокал с алкоголем. Я оценивающе оглядываюсь на неё, и девушка поднимает большой палец вверх. Знает толк в печали, но думаю, что вишнёвый коктейль последний. Уже воротит от напитков. Планы изменились, сегодня пить до потери пульса не буду.
— Я знаю всех директоров клуба Лос-Анджелеса. Мне приходится знать, — с намеком смотрит она, и я ловлю суть. Работа с Крисом, что тут непонятного? — Ты садилась в такси возле моего дома, и я автоматически подметила номера машины. Откровенно говоря, проследила за тобой. — Кэтлин смеется над моей реакции. Я в шоке, честно. — Боялась, что с тобой может что-то произойти, я живу не в спокойном районе. Затем позвонила в их агентство, мне сказали, где ты, и я приехала.
Кэтлин рассказывает так, будто это самое легкое, что она может сделать. Становится по-настоящему страшно. Страшно осознавать, что тебя могут найти за секунду или легко разузнать любую информацию. Если для неё это оказалось настолько просто, то что может сделать Крис? Даже не буду представлять. Чувствую себя беззащитной перед сокрушительным миром; опасная сторона города только сейчас восстаёт передо мной.
— И тебе вот так сразу сказали информацию? — запинаясь, брыкаюсь я. — Так просто?
Никому нельзя доверять. Тебя выдадут, чтобы спасти свою жизнь. Без раздумий найдут, если захотят, отберут всё и даже устранят. Вот он, настоящий мир, меняющий моё мышление и формирующий жёсткий барьер.
— Конечно. Но не так ординарно, — хихикает она над моим ступором. — Грейс, я помощница Кристофера, мне обязаны докладывать информацию. — Кэтлин складывает пальцы в форму треугольника. — Мы сотрудничаем со всеми. Если кто-то идёт против нас — считай, что его нет в живых.
— Ты считаешь это нормальным? — с осуждением вытягиваю лицо я.
— Прости, Грейс, но мир — это не про святость. Поверь, даже если я не считаю это нормальным, никто не спросит моего мнения. Ты либо принимаешь правила игры и остаешься в живых, либо... — Кэтлин выпивает алкоголь. — Ты больше не существуешь.
В горле першит от сухости. Эти правила установил один человек, и никто не вправе их ослушаться, даже близкие. Я выискиваю такие же чувства у Кэтлин, но ни капли не совпадает с моими. Она чувствует себя уверенно и твердо в этом клубе, да и в городе.
Новая информация не усваивается, и ведь я ничего такого ещё не спросила. Останавливает то, что какой бы вопрос не возник в голове, знаю, всё закончится одним ответом — смерть. Мир за пару дней кардинально изменился, или это я жила в розовых очках?
— Закончим на этом. Ты хотела поговорить, — Кэтлин становится более серьезной. — Я тебя слушаю.
Стакан звонко бьется о стойку. Музыка в клубе притихла, толпу развлекают танцующие девушки. Это нисколько не смущает, не приходится перекрикивать басы.
— Я ничего не помню, — прячусь за ладонями, стараясь не испортить макияж. На глазах мерцают слезы, когда я бледно смотрю на собеседницу. — Помню моменты, но... Как я могла согласиться на это?
— Не буду скрывать: у него потрясающая внешность. Ты выпила, он выпил. Всё произошло случайно и по зову желаний, — предполагает она, и я серо моргаю.
— Не говори так, меня окончательно достала эта «случайность», — заносчиво стону. — Дело в том, что Форест мне не нравится. Понимаешь? Крис мне противен, — я чуть ли не ложусь на стойку от бессилия.
Девушка хмурится, вдруг внимательно прислушиваясь, словно впервые узнала о моих чувствах. Для неё это новость? Она считала, что я точно так же за ним бегаю, как и другие девчонки? Мои ругательства были для неё наигранностью?
— На что ты намекаешь? — прямо спрашивает она, устав от беготни.
Я неуверенно щурюсь, почёсывая затылок:
— Как думаешь, он мог что-то подсыпать?
Кэтлин долго меня рассматривает, так пристально, будто ищет ответ. Затем растягивает улыбку, показывая, что пауза была для меня.
— Теперь вопрос тебе. Как думаешь, ему и правда это требуется?
Я стискиваю бокал так сильно, что кажется, он вот-вот треснет. Конечно, ему не требуется. Все девушки вешаются на него добровольно. Если он меня также ненавидит, то навряд ли бы подсыпал что-то. Особенно ради того, чтобы переспать — сам сказал.
Тогда все намного хуже. Проблема во мне — только сейчас, на долю секунды, я позволяю себе предположить подобное. Не знаю, что такого произошло в спальне, что я разрешила ему прикоснуться к себе, дотронуться ближе, чем кому-либо. Проклятье. Как-то же умудрилась поцеловать его, при том, что никогда этого не делала! Но я говорю правду, Кристофер мне не нравится. Особенно после его поступка на утро. Интерес вовсе пропал.
Телефон собеседницы вибрирует, и я вздрагиваю. Читаю на дисплее: «Босс», а Моррисон включает на громкую.
— Кэтлин, где тебя носит? Проверь квартал возле клуба Калеба, — звучит командующий голос.
Это Дьявол. Несомненно, он. Я инстинктивно выгибаюсь, поднимая голову со стойки. Мозг метается в поисках выхода.
— Уже тут. Встречаемся за поворотом. — Она кладет трубку и переводит взгляд на меня. У меня глаз дергается под её хохот: — Прекрати так смотреть, я не собираюсь отдавать тебя на растерзание Кристоферу!
— Я не могу тебе доверять. — Мне даже стыдно.
— И не надо. Тебе нечего ловить в этом клубе, поверь. Проблемы этим не решить. Идём со мной, — заботливо кивает она, беря меня за руку.
В спешке я оставляю пустой бокал на столе и бегу за ней. Мы выходим на улицу, где, наконец, витает кислород без всякого дыма, сигарет и прочей отравы. Моррисон даёт мне время прийти в себя, а затем мы вместе направляемся по прямой дороге. Дальше всё темнее и темнее, так как света в переулках нет. Запах мусора и соли заполняет лёгкие, слышатся сирены, скорая помощь, посторонние шорохи — не дай бог, крысы.
— И ты всегда ходишь одна в таком мраке, проверяя улицы? — интересуюсь я.
Не знаю, как у неё, но у меня уже болят ноги. Хочется домой и в кровать; на зевок тянет.
— Мгм. Тебе не кажется это успокаивающим?
Она смеется, зная, что мне не понравится вопрос, но я улыбаюсь. Их общий чёрный юмор настораживает, хотя я и сама могла бы пошутить, просто сейчас не тот момент.
Страха нет, но есть что-то другое... Вслушиваясь в наши цоканья каблуков, я подстраиваюсь к атмосфере Кэтлин. И, знаете, действительно веселит тот факт, что именно мы нагоняем суету. М-да, переспала с Дьяволом и гуляю с его помощницей...
Я шагаю за Кэтлин, будто мы — давние подруги. После насмешек Фореста, длившихся несколько недель, ночные переулки больше не кажутся пугающими. Хотя этим вовсе не хочется ни гордиться, ни пользоваться.
— Крис, все в порядке, я подхожу, — докладывает по телефону Моррисон, разбивая мою воображаемую иллюзию.
Я с запинкой открываю рот, только сейчас осознавая, какую опасность несет мое согласие. Кэтлин издевается или пытается столкнуть меня со страхом? Черт возьми, я действительно собираюсь с ним встретиться? Да ни за что! Почему я не подумала об этом раньше?
— Э-э, спасибо за разговор, но мне пора...
Я возбуждённо дышу, оглядываясь по сторонам. Кажется, что от одного его взгляда я умру на месте. Конечности леденеют, адреналин и остатки смелости исчезают из вен. Сероглазая растерянно оглядывается на меня. Но когда до неё наконец доходит, её глаза расширяются, а ладонь прикрывает рот, словно осознав всю абсурдность ситуации. О, супер. Кэтлин тоже не догадалась.
Она подбегает, пока я обреченно нашептываю молитвы под нос. Громкий пульс затмевает ласковые слова Кэтлин. В темноте я вижу, как высокие, жилистые фигуры стремительно приближаются к нам. Оглядываю самого высокого: тяжёлая походка, одежда сливается с ночью, глаза мерцают недобрым огнём, а силуэт будто очерчен углями из ада. Я понимаю, что это он — и становится вдвойне страшнее.
К черту, я готова покинуть город.
— Нет, подожди, — Кэтлин хватает меня за руку, когда я собираюсь бежать без оглядки. Мои глаза жалостно дрожат. — Грейс, ты не можешь пойти домой одна. Тебя подвезут.
Кэтлин гладит меня по щеке, чтобы привести в чувство. Она старается успокоить, но мой организм не слушается, не воспринимает её голос. Звуки искажаются, а каблуки впиваются в пятку.
Дьявол и его не менее кровожадные друзья наступают, а я, как чокнутая, изворотливо таращусь то на Кэтлин, то на Кристофера. Рёбра сжимаются с новой силой. Мои синяки ноют, или я схожу с ума? Я не готова его видеть, нет.
Внезапно он перехватывает мой встревоженный взгляд. Меня заметили. Сердце шмыгает в пятки. Кажется, будто его демоны окружают меня, ныряя внутрь. Даже фантомный запах штормовой волны — его присутствия — ощущается в груди.
Его скулы остры, костяшки на руках стёрты. Он расправляет плечи, словно бросая мне вызов. Несколько шагов, и я столкнусь с ним.
Я припадочно качаю головой, вырываясь, чтобы уйти в другом направлении, но Кэтлин тащит обратно.
Поздно. Он здесь.
— Моррисон? — назидательно зовёт Форест, от чего мы обе стихаем.
Я с надеждой оглядываюсь на девушку, которая сама не рада обстоятельству, но шепчет: «Прошу, верь мне сейчас». Я решаю послушаться, чтобы не навлечь проблем на неё. Она помогла мне, и я не хочу подвергать её риску из-за своих эмоций.
Кэтлин разворачивается к Дьяволу, меняясь в лице. Теперь её взгляд пылкий, бойцовский. С таким напором управляют миром, служат сильнейшим. Кристофер уделяет ей внимание, а я по-детски прячусь за ней. Сил нет смотреть на него. Никакого контакта. Пусть сделает вид, что я воздух — ему не составит труда.
— Кристофер, она была в клубе у Калеба.
Парень фокусируется на мне. Смутившись, я опускаю веки и отгораживаюсь, обнимая себя за плечи.
— И, если он ещё раз тронет девушку в своем клубе, я лично сломаю ему челюсть, — озлобленно огрызается Кэтлин.
Я оторопело моргаю. Оу, неловко. Будто важность Кристофера уменьшают. Значит, она всё-таки разговаривает с ним так, как считает нужным, но не нарушает его правила.
У меня возникает желание остаться с ней. Она защищает девушек? Это очень добродушно с её стороны. Раньше казалось, что Кэтлин — всего лишь сообщник криминальной банды, и ей безразличны судьбы других.
Из-за ветра волосы обвивают моё лицо, прикрывая красные щёки. Дьявол внимательно слушает Моррисон, засунув руки в карманы куртки, а его друзья сзади осматривают улицу. У одного из них светится лезвие ножа.
— Я понял, кошечка, — компромиссно отвечает Кристофер, расслабляя мимику.
Мои брови ползут вверх. Ого, он умеет слушать? Удивлена и даже слишком.
— И ещё, Грейс нужно отвезти домой, — она кивает в мою сторону, и теперь все смотрят на меня.
— Нет, не нужно, — порывисто отвечаю я. — Доберусь сама.
Дьявол снова проходится по мне равнодушным взглядом, а Моррисон даже не внимает моей самостоятельной речи, лишь недовольно дует губы. Она четко настроена на то, чтобы меня отвезли.
Пожимаю ей плечами и собираюсь уйти, но меня хватают за локоть. Вот блин, Кэтлин! Я устало выдыхаю, воздерживаясь от мощного лексикона. Да что же это такое? Не хочу я идти за руку с Дьяволом. Мне не приятно с ним находиться, он ведёт себя заносчиво. Выгнал, разбил и растоптал. В конце концов, унизил. И сделает это вновь, при первой же возможности.
— Можешь идти, — приказывает он Кэтлин.
Раздражение просится наружу, а волосы на затылке встают дыбом. С чего бы ему соглашаться?
Кэтлин обнимает меня, шепча очередной раз: «Верь мне». Я не свожу глаз с парня, как и он с меня. Такая мнимая война, ощутимая ненависть, но, при этом, мы снова оказываемся наедине. Кэтлин подходит к двум парням, и они вместе уходят вглубь.
— Думаю, мне тоже пора...
Собираюсь развернуться, но его подчинительный тон останавливает:
— В машину и без вопросов.
Не знаю, как это работает, но я застываю, хотя следовало бы уйти.
— Либо ты садишься добровольно, либо я посажу силой, — загоняет он в угол, видя мою неопределенность.
«Посажу силой». Ноги заметно подкашиваются, кажется, я становлюсь ниже. Я дышу глубже, чаще, ощущая, как вот-вот грохнусь. Пролетают воспоминания грешной ночи, и меня раздирает на части, как плюшевую игрушку. Хочется заткнуть уши, не слышать стоны, не ощущать волны внизу живота. Тело словно узнаёт того, кто открыл мне наслаждение. С каких пор его слова так действуют на меня? Тянет и колет — противоречия внутри только огорчают.
Кристофер подходит, и меня вдруг отталкивает невидимой силой. Я отшатываюсь, выставляя ладони вперёд, тем самым защищаясь. Его лицо расплывается, виднеется блеск суженных зрачков. Ненавижу его. Каждой клеточкой тела. Что за игру он ведёт? Я была уверена, что он не согласится.
— Нет, не нужно. Не подходи! — Возможно, со стороны, кажусь ненормальной, но я напугана. — Я не хочу находиться рядом с тобой, оставь меня и уезжай!
Надломленный крик, наверное, слышен у входа в клуб, но я требую этого. Мне нужна посторонняя помощь. Или, может, из-за воплей Форест решит оставить меня. Только вот он не слышит моих отчаянных мольб — я будто разговариваю со стеной.
Я срываюсь в бегство, но он ловит меня сзади за талию. Я вздрагиваю и задыхаюсь. Нет, нет, только не это. Крепкие руки становятся прочными оковами, табачный запах впитывается в мою кожу. Тело нагревается в его объятиях, и страх отступает, как предатель.
Мне нужно оттолкнуться, но я не могу. Кристофер молчит, ничего не говорит, а я извиваюсь, потому что, несмотря на теплоту, исходящую от него, хочется высказаться, избить его, устроить допрос.
— Кукла, злиться нужно только на себя, — шепчет он возле мочки моего уха.
Я перестаю драться и царапаться. Гул в крови оглушает, но до меня доходит кое-что важное: Крис все понимает. Он знает, почему я так дико реагирую.
Ресницы тяжелеют, меня клонит в сон, и утомление, смешанное с алкоголем, завершает эту ночь. Дьявол отпускает меня и разворачивает к себе лицом, словно проверяя моё состояние. Пустота заполняет меня с осознанием, что Кристофер прав. Я упрямо ищу виновника, а стоит лишь взглянуть в отражение зеркала.
Продолжать поиски, искать ответы — толку нет. Я создаю мираж, который не принесёт утешения. Не могу больше стоять и так жалобно выглядеть перед ним. Будь я проклята в тот день, когда решила проучить его, когда так легкомысленно повелась на его сладкие прикосновения.
Психанув, я направляюсь в его чёртову машину. Сажусь внутрь и откидываю голову назад. В конце концов, я здесь. Шмыгаю носом, и от этого становится только хуже. Я становлюсь мямлей. Мне плохо, и он знает об этом. Может надавить и использовать против меня.
Я усердно вытираю тушь под глазами и мокрые щёки. Нет, не дождется. Буду сопротивляться до последнего. Даже если снова окажусь в пропасти. Проиграю — сгорю в его руках. Пусть так и будет, но я не достанусь тебе покорной, Дьявол.Мы приземляемся за барную стойку, где я недавно сидела. Кэтлин кивает бармену, и тот, поняв намёк, принимается работать.
— Начну я.
— Начинай, но будь осторожнее с вопросами. Я не смогу ответить на все, — предупреждает Моррисон, и я крайне задумываюсь.
— Все уже знают, что произошло между мной и Кристофером, верно?
Бармен протягивает коктейли и уходит обслуживать других. Думаю, его невзрачное поведение — заслуга Кэтлин. Все в курсе, кто она и чем занимается.
— Нет, знаю только я.
Я сдвигаю брови, не понимая, почему и откуда, но в душе кричу от радости, хотя предполагаю, что это ненадолго.
— Увидела, как ты поднималась в его комнату, потом заметила Кристофера. Он наметил путь туда же. Больше я вас не видела. Несложно было догадаться, что произошло, — она отпивает коктейль, ловя мои стыдливые щёчки. — А после того, как ты пришла не в институт, а ко мне, догадки подтвердились.
Я зажато потягиваю жидкость из бокала. Боже мой, сколько улик и горячих следов. Надеюсь, больше никто этого не заметил. Кроме... Майкла. Выпячиваю губы, незаметно хныкая. Наверняка он тоже в курсе — эта троица глаз не спускает друг с друга. Но Джонс так и не объявился с шантажом, и я поняла одно: никто из них не расскажет об этом, кроме самого Дьявола — вот кого стоит остерегаться.
— Почему ты отказала, а сейчас сама пришла поговорить? — скептично спрашиваю я, держась от нее на несколько сантиметров дальше.
Лжи я пока не засекаю. Возможно, она со мной честна, но боюсь оступиться.
Моррисон вращает глазами, то ли не зная, как разрушить мою непробиваемую стену, то ли сама не понимая, почему так старается. Её беззаботные движения всё же вызывают во мне доверие.
— Ты знаешь, что нам категорически нельзя разговаривать? Видимо, ты сильно разозлила Кристофера. Он ещё ни разу не запрещал мне с кем-то общаться.
Я делаю ещё один глоток алкоголя, обжигая рот. Кривлюсь, но стойко выдерживаю. Какой-то лабиринт. Почему меня вновь выделяют? Я словно какое-то исключение из правил, и это не привилегия.
— Запрещает? Что это вообще значит?
— Я думала над этим, — ухмыляется она, покосившись на свой стакан. — У Кристофера есть два варианта: убить или забыть. Если дело идёт не по его плану, он выбирает один из двух. — Серые глаза пленительно обрушиваются на меня, и мой живот сводит. — Могу сказать, что второй вариант Форест использовал всего один раз в своей жизни. Ты — вторая.
Убить или забыть? Я растираю виски, чувствуя напряжение, которое алкоголь не может заглушить. Я — вторая. Вторая? Почему именно я? Почему Дьявол сжалился? Или это вовсе не жалость, а насмешка? Кэтлин думает, что после этого мне становится яснее? Или хоть где-то идиллично? Я совсем не разбираюсь в криминальном мире и не понимаю их сленг, для меня её слова — ещё один повод начать трястись.
Опираю щеку на ладонь, зная, что попала в запутанный узел, который кажется бесконечным. Если предположить, что с вопросом о смерти я разобралась — меня пощадили, то теперь интересует другое: кто был первым? Или, может быть, первой? Возможно, это была девушка? Бывшая?
Моррисон даёт время, чтобы я переварила информацию, заказывая ещё два коктейля. Я выпрямляюсь, постукивая ногтями по стойке.
После всего сделанного, будет бесполезно заставлять себя держаться подальше от них? Вывод довольно смирительный — меня от них не оторвать, я остаюсь связанной с Дьяволом. Я вошла в круг, напичканный минами. Неверный шаг или слово — от тебя избавятся. Мне придется отстаивать свое место и выстраивать броню — вот мой выход. Больше не стоит убегать от правды, как я привыкла, или скрываться, отрицая злобную сторону себя. Я собираюсь разрушить всё, что связывает меня с адом, чтобы освободиться от Дьявола.
— Лучше бы он убил меня, — заключаю я и выпиваю алкоголь до дна.
Моррисон подзывает бармена, видя мое состояние. Я скоро стану алкоголичкой, честное слово.
— Не говори того, чего не хочешь, — грозится темнокожая, и я безысходно помалкиваю. — Если Крис узнает, что я с тобой встретилась, то скорее всего убьет меня.
— Убьет?
Аннет всё время твердит, насколько они близки. Неужели Моррисон что-то угрожает?
Кэтлин подносит мне апельсиновый сок, и я неудовлетворительно опускаю уголки губ. А нет, алкоголичкой мне не стать, она бережёт мой желудок.
— Я утрирую. — Она указывает пальцем, призывая выпить и немного отрезветь. Я исполняю приказ, наслаждаясь сладким вкусом. — Не убьет, но, поверь, Кристофер сделает так, что потом я буду жалеть об этом всю жизнь. Не стоит надеяться на его доброту. Это будет самым огромным провалом.
Меня передергивает. Доброту? На это я совсем не рассчитываю. Прекратила пытаться выявить в нем это качество. Уверена, он это сделает — заставит пожалеть нас обеих.
— Как ты меня нашла? И почему упоминала во время разговора с тем незнакомцем?
Кэтлин облизывает губы, передавая мне бокал с алкоголем. Я оценивающе оглядываюсь на неё, и девушка поднимает большой палец вверх. Знает толк в печали, но думаю, что вишнёвый коктейль последний. Уже воротит от напитков. Планы изменились, сегодня пить до потери пульса не буду.
— Я знаю всех директоров клуба Лос-Анджелеса. Мне приходится знать, — с намеком смотрит она, и я ловлю суть. Работа с Крисом, что тут непонятного? — Ты садилась в такси возле моего дома, и я автоматически подметила номера машины. Откровенно говоря, проследила за тобой. — Кэтлин смеется над моей реакции. Я в шоке, честно. — Боялась, что с тобой может что-то произойти, я живу не в спокойном районе. Затем позвонила в их агентство, мне сказали, где ты, и я приехала.
Кэтлин рассказывает так, будто это самое легкое, что она может сделать. Становится по-настоящему страшно. Страшно осознавать, что тебя могут найти за секунду или легко разузнать любую информацию. Если для неё это оказалось настолько просто, то что может сделать Крис? Даже не буду представлять. Чувствую себя беззащитной перед сокрушительным миром; опасная сторона города только сейчас восстаёт передо мной.
— И тебе вот так сразу сказали информацию? — запинаясь, брыкаюсь я. — Так просто?
Никому нельзя доверять. Тебя выдадут, чтобы спасти свою жизнь. Без раздумий найдут, если захотят, отберут всё и даже устранят. Вот он, настоящий мир, меняющий моё мышление и формирующий жёсткий барьер.
— Конечно. Но не так ординарно, — хихикает она над моим ступором. — Грейс, я помощница Кристофера, мне обязаны докладывать информацию. — Кэтлин складывает пальцы в форму треугольника. — Мы сотрудничаем со всеми. Если кто-то идёт против нас — считай, что его нет в живых.
— Ты считаешь это нормальным? — с осуждением вытягиваю лицо я.
— Прости, Грейс, но мир — это не про святость. Поверь, даже если я не считаю это нормальным, никто не спросит моего мнения. Ты либо принимаешь правила игры и остаешься в живых, либо... — Кэтлин выпивает алкоголь. — Ты больше не существуешь.
В горле першит от сухости. Эти правила установил один человек, и никто не вправе их ослушаться, даже близкие. Я выискиваю такие же чувства у Кэтлин, но ни капли не совпадает с моими. Она чувствует себя уверенно и твердо в этом клубе, да и в городе.
Новая информация не усваивается, и ведь я ничего такого ещё не спросила. Останавливает то, что какой бы вопрос не возник в голове, знаю, всё закончится одним ответом — смерть. Мир за пару дней кардинально изменился, или это я жила в розовых очках?
— Закончим на этом. Ты хотела поговорить, — Кэтлин становится более серьезной. — Я тебя слушаю.
Стакан звонко бьется о стойку. Музыка в клубе притихла, толпу развлекают танцующие девушки. Это нисколько не смущает, не приходится перекрикивать басы.
— Я ничего не помню, — прячусь за ладонями, стараясь не испортить макияж. На глазах мерцают слезы, когда я бледно смотрю на собеседницу. — Помню моменты, но... Как я могла согласиться на это?
— Не буду скрывать: у него потрясающая внешность. Ты выпила, он выпил. Всё произошло случайно и по зову желаний, — предполагает она, и я серо моргаю.
— Не говори так, меня окончательно достала эта «случайность», — заносчиво стону. — Дело в том, что Форест мне не нравится. Понимаешь? Крис мне противен, — я чуть ли не ложусь на стойку от бессилия.
Девушка хмурится, вдруг внимательно прислушиваясь, словно впервые узнала о моих чувствах. Для неё это новость? Она считала, что я точно так же за ним бегаю, как и другие девчонки? Мои ругательства были для неё наигранностью?
— На что ты намекаешь? — прямо спрашивает она, устав от беготни.
Я неуверенно щурюсь, почёсывая затылок:
— Как думаешь, он мог что-то подсыпать?
Кэтлин долго меня рассматривает, так пристально, будто ищет ответ. Затем растягивает улыбку, показывая, что пауза была для меня.
— Теперь вопрос тебе. Как думаешь, ему и правда это требуется?
Я стискиваю бокал так сильно, что кажется, он вот-вот треснет. Конечно, ему не требуется. Все девушки вешаются на него добровольно. Если он меня также ненавидит, то навряд ли бы подсыпал что-то. Особенно ради того, чтобы переспать — сам сказал.
Тогда все намного хуже. Проблема во мне — только сейчас, на долю секунды, я позволяю себе предположить подобное. Не знаю, что такого произошло в спальне, что я разрешила ему прикоснуться к себе, дотронуться ближе, чем кому-либо. Проклятье. Как-то же умудрилась поцеловать его, при том, что никогда этого не делала! Но я говорю правду, Кристофер мне не нравится. Особенно после его поступка на утро. Интерес вовсе пропал.
Телефон собеседницы вибрирует, и я вздрагиваю. Читаю на дисплее: «Босс», а Моррисон включает на громкую.
— Кэтлин, где тебя носит? Проверь квартал возле клуба Калеба, — звучит командующий голос.
Это Дьявол. Несомненно, он. Я инстинктивно выгибаюсь, поднимая голову со стойки. Мозг метается в поисках выхода.
— Уже тут. Встречаемся за поворотом. — Она кладет трубку и переводит взгляд на меня. У меня глаз дергается под её хохот: — Прекрати так смотреть, я не собираюсь отдавать тебя на растерзание Кристоферу!
— Я не могу тебе доверять. — Мне даже стыдно.
— И не надо. Тебе нечего ловить в этом клубе, поверь. Проблемы этим не решить. Идём со мной, — заботливо кивает она, беря меня за руку.
В спешке я оставляю пустой бокал на столе и бегу за ней. Мы выходим на улицу, где, наконец, витает кислород без всякого дыма, сигарет и прочей отравы. Моррисон даёт мне время прийти в себя, а затем мы вместе направляемся по прямой дороге. Дальше всё темнее и темнее, так как света в переулках нет. Запах мусора и соли заполняет лёгкие, слышатся сирены, скорая помощь, посторонние шорохи — не дай бог, крысы.
— И ты всегда ходишь одна в таком мраке, проверяя улицы? — интересуюсь я.
Не знаю, как у неё, но у меня уже болят ноги. Хочется домой и в кровать; на зевок тянет.
— Мгм. Тебе не кажется это успокаивающим?
Она смеется, зная, что мне не понравится вопрос, но я улыбаюсь. Их общий чёрный юмор настораживает, хотя я и сама могла бы пошутить, просто сейчас не тот момент.
Страха нет, но есть что-то другое... Вслушиваясь в наши цоканья каблуков, я подстраиваюсь к атмосфере Кэтлин. И, знаете, действительно веселит тот факт, что именно мы нагоняем суету. М-да, переспала с Дьяволом и гуляю с его помощницей...
Я шагаю за Кэтлин, будто мы — давние подруги. После насмешек Фореста, длившихся несколько недель, ночные переулки больше не кажутся пугающими. Хотя этим вовсе не хочется ни гордиться, ни пользоваться.
— Крис, все в порядке, я подхожу, — докладывает по телефону Моррисон, разбивая мою воображаемую иллюзию.
Я с запинкой открываю рот, только сейчас осознавая, какую опасность несет мое согласие. Кэтлин издевается или пытается столкнуть меня со страхом? Черт возьми, я действительно собираюсь с ним встретиться? Да ни за что! Почему я не подумала об этом раньше?
— Э-э, спасибо за разговор, но мне пора...
Я возбуждённо дышу, оглядываясь по сторонам. Кажется, что от одного его взгляда я умру на месте. Конечности леденеют, адреналин и остатки смелости исчезают из вен. Сероглазая растерянно оглядывается на меня. Но когда до неё наконец доходит, её глаза расширяются, а ладонь прикрывает рот, словно осознав всю абсурдность ситуации. О, супер. Кэтлин тоже не догадалась.
Она подбегает, пока я обреченно нашептываю молитвы под нос. Громкий пульс затмевает ласковые слова Кэтлин. В темноте я вижу, как высокие, жилистые фигуры стремительно приближаются к нам. Оглядываю самого высокого: тяжёлая походка, одежда сливается с ночью, глаза мерцают недобрым огнём, а силуэт будто очерчен углями из ада. Я понимаю, что это он — и становится вдвойне страшнее.
К черту, я готова покинуть город.
— Нет, подожди, — Кэтлин хватает меня за руку, когда я собираюсь бежать без оглядки. Мои глаза жалостно дрожат. — Грейс, ты не можешь пойти домой одна. Тебя подвезут.
Кэтлин гладит меня по щеке, чтобы привести в чувство. Она старается успокоить, но мой организм не слушается, не воспринимает её голос. Звуки искажаются, а каблуки впиваются в пятку.
Дьявол и его не менее кровожадные друзья наступают, а я, как чокнутая, изворотливо таращусь то на Кэтлин, то на Кристофера. Рёбра сжимаются с новой силой. Мои синяки ноют, или я схожу с ума? Я не готова его видеть, нет.
Внезапно он перехватывает мой встревоженный взгляд. Меня заметили. Сердце шмыгает в пятки. Кажется, будто его демоны окружают меня, ныряя внутрь. Даже фантомный запах штормовой волны — его присутствия — ощущается в груди.
Его скулы остры, костяшки на руках стёрты. Он расправляет плечи, словно бросая мне вызов. Несколько шагов, и я столкнусь с ним.
Я припадочно качаю головой, вырываясь, чтобы уйти в другом направлении, но Кэтлин тащит обратно.
Поздно. Он здесь.
— Моррисон? — назидательно зовёт Форест, от чего мы обе стихаем.
Я с надеждой оглядываюсь на девушку, которая сама не рада обстоятельству, но шепчет: «Прошу, верь мне сейчас». Я решаю послушаться, чтобы не навлечь проблем на неё. Она помогла мне, и я не хочу подвергать её риску из-за своих эмоций.
Кэтлин разворачивается к Дьяволу, меняясь в лице. Теперь её взгляд пылкий, бойцовский. С таким напором управляют миром, служат сильнейшим. Кристофер уделяет ей внимание, а я по-детски прячусь за ней. Сил нет смотреть на него. Никакого контакта. Пусть сделает вид, что я воздух — ему не составит труда.
— Кристофер, она была в клубе у Калеба.
Парень фокусируется на мне. Смутившись, я опускаю веки и отгораживаюсь, обнимая себя за плечи.
— И, если он ещё раз тронет девушку в своем клубе, я лично сломаю ему челюсть, — озлобленно огрызается Кэтлин.
Я оторопело моргаю. Оу, неловко. Будто важность Кристофера уменьшают. Значит, она всё-таки разговаривает с ним так, как считает нужным, но не нарушает его правила.
У меня возникает желание остаться с ней. Она защищает девушек? Это очень добродушно с её стороны. Раньше казалось, что Кэтлин — всего лишь сообщник криминальной банды, и ей безразличны судьбы других.
Из-за ветра волосы обвивают моё лицо, прикрывая красные щёки. Дьявол внимательно слушает Моррисон, засунув руки в карманы куртки, а его друзья сзади осматривают улицу. У одного из них светится лезвие ножа.
— Я понял, кошечка, — компромиссно отвечает Кристофер, расслабляя мимику.
Мои брови ползут вверх. Ого, он умеет слушать? Удивлена и даже слишком.
— И ещё, Грейс нужно отвезти домой, — она кивает в мою сторону, и теперь все смотрят на меня.
— Нет, не нужно, — порывисто отвечаю я. — Доберусь сама.
Дьявол снова проходится по мне равнодушным взглядом, а Моррисон даже не внимает моей самостоятельной речи, лишь недовольно дует губы. Она четко настроена на то, чтобы меня отвезли.
Пожимаю ей плечами и собираюсь уйти, но меня хватают за локоть. Вот блин, Кэтлин! Я устало выдыхаю, воздерживаясь от мощного лексикона. Да что же это такое? Не хочу я идти за руку с Дьяволом. Мне не приятно с ним находиться, он ведёт себя заносчиво. Выгнал, разбил и растоптал. В конце концов, унизил. И сделает это вновь, при первой же возможности.
— Можешь идти, — приказывает он Кэтлин.
Раздражение просится наружу, а волосы на затылке встают дыбом. С чего бы ему соглашаться?
Кэтлин обнимает меня, шепча очередной раз: «Верь мне». Я не свожу глаз с парня, как и он с меня. Такая мнимая война, ощутимая ненависть, но, при этом, мы снова оказываемся наедине. Кэтлин подходит к двум парням, и они вместе уходят вглубь.
— Думаю, мне тоже пора...
Собираюсь развернуться, но его подчинительный тон останавливает:
— В машину и без вопросов.
Не знаю, как это работает, но я застываю, хотя следовало бы уйти.
— Либо ты садишься добровольно, либо я посажу силой, — загоняет он в угол, видя мою неопределенность.
«Посажу силой». Ноги заметно подкашиваются, кажется, я становлюсь ниже. Я дышу глубже, чаще, ощущая, как вот-вот грохнусь. Пролетают воспоминания грешной ночи, и меня раздирает на части, как плюшевую игрушку. Хочется заткнуть уши, не слышать стоны, не ощущать волны внизу живота. Тело словно узнаёт того, кто открыл мне наслаждение. С каких пор его слова так действуют на меня? Тянет и колет — противоречия внутри только огорчают.
Кристофер подходит, и меня вдруг отталкивает невидимой силой. Я отшатываюсь, выставляя ладони вперёд, тем самым защищаясь. Его лицо расплывается, виднеется блеск суженных зрачков. Ненавижу его. Каждой клеточкой тела. Что за игру он ведёт? Я была уверена, что он не согласится.
— Нет, не нужно. Не подходи! — Возможно, со стороны, кажусь ненормальной, но я напугана. — Я не хочу находиться рядом с тобой, оставь меня и уезжай!
Надломленный крик, наверное, слышен у входа в клуб, но я требую этого. Мне нужна посторонняя помощь. Или, может, из-за воплей Форест решит оставить меня. Только вот он не слышит моих отчаянных мольб — я будто разговариваю со стеной.
Я срываюсь в бегство, но он ловит меня сзади за талию. Я вздрагиваю и задыхаюсь. Нет, нет, только не это. Крепкие руки становятся прочными оковами, табачный запах впитывается в мою кожу. Тело нагревается в его объятиях, и страх отступает, как предатель.
Мне нужно оттолкнуться, но я не могу. Кристофер молчит, ничего не говорит, а я извиваюсь, потому что, несмотря на теплоту, исходящую от него, хочется высказаться, избить его, устроить допрос.
— Кукла, злиться нужно только на себя, — шепчет он возле мочки моего уха.
Я перестаю драться и царапаться. Гул в крови оглушает, но до меня доходит кое-что важное: Крис все понимает. Он знает, почему я так дико реагирую.
Ресницы тяжелеют, меня клонит в сон, и утомление, смешанное с алкоголем, завершает эту ночь. Дьявол отпускает меня и разворачивает к себе лицом, словно проверяя моё состояние. Пустота заполняет меня с осознанием, что Кристофер прав. Я упрямо ищу виновника, а стоит лишь взглянуть в отражение зеркала.
Продолжать поиски, искать ответы — толку нет. Я создаю мираж, который не принесёт утешения. Не могу больше стоять и так жалобно выглядеть перед ним. Будь я проклята в тот день, когда решила проучить его, когда так легкомысленно повелась на его сладкие прикосновения.
Психанув, я направляюсь в его чёртову машину. Сажусь внутрь и откидываю голову назад. В конце концов, я здесь. Шмыгаю носом, и от этого становится только хуже. Я становлюсь мямлей. Мне плохо, и он знает об этом. Может надавить и использовать против меня.
Я усердно вытираю тушь под глазами и мокрые щёки. Нет, не дождется. Буду сопротивляться до последнего. Даже если снова окажусь в пропасти. Проиграю — сгорю в его руках. Пусть так и будет, но я не достанусь тебе покорной, Дьявол.