Глава 14
Проходит минут десять, и за это время меня подмывает сбежать раз сто. Кристофера, к счастью, я не вижу, но что-то подсказывает: жизнь, как всегда, ударит лопатой, вышибая любое везение. Я иду с Аннет, но на каждом шагу оглядываюсь, словно дёрганная. Скоро подумают, что я накурилась дрянью с местной компанией.
Однако вечеринка намного лучше, чем в прошлый раз. Сама не знаю, как определила. Почувствовала телом? Оценила глазами? Как бы я не язвила своему подсознанию — не переубедить. Пространство не нагнетает, голова не болит, и декорации всё равно заставляют ухмыляться. Может, дело в большом разнообразии алкоголя? Лучше музыка? Это играет Eminem?
Риск не совсем мне свойственен, но я должна попробовать что-то новое. Например, выйти из зоны комфорта. Доказать Кристоферу, что он зря надеется на то, что я испугалась. Что-то позволяет войти в кураж и проникнуться этим. Примерно так:
— Эй, приятель, мне тревожно здесь.
— Хэллоуин ведь, так и должно быть!
Кстати, Аннет была права, здесь действительно светодиоды — лампы атаковали меня сразу, как только я вошла в дом. Даже в глаза попали, пришлось весело зажмуриться.
Подходя к столу с алкоголем, подруга энергично всем даёт «пять» и отвязно мотает головой. Я обнимаю себя руками, чувствуя неприятную прохладу. Возможно, сквозняк от открытой двери.
— Расслабься. Выпей, тебе станет легче, — различая мою скованность, Аннет протягивает идеально чистый бокал с напитком.
Я кривлюсь, предпочитая ни к чему не прикасаться, но сопротивление не длится долго. Зная, что здесь Крис, я не смогу нормально отдохнуть, поэтому придется помочь себе расслабиться. Я неохотно беру напиток и делаю глоток.
— Почему Форест устроил Хэллоуин у себя дома?
— У него день рождение, — она следом опустошает свой бокал.
Не знаю, что больше шокирует: день рождения Дьявола или то, как она быстро выпивает шампанское. Я глотаю алкоголь, жмуря веки. Слишком много выпила, переоценила свои возможности.
— Когда-то я перестану удивляться твоим словам, — сухо отзываюсь я.
Кристофер пригласил столько людей... Он действительно хочет видеть их всех в свой день? Разве рядом не должны быть только близкие? И ни один с подарком. Во мне просыпается жалость: им всем плевать на хозяина, они слетелись на пьянку, как пчёлы на мёд.
То я ненавижу именинника, то мне его жаль. Никакой логике это не поддаётся.
Сама того не замечая, выпиваю целый бокал приторной жидкости. Проходит пару минут, и тело блаженно расслабляется.
— Уверена, мне есть чем тебя еще удивить. Но не сегодня, — изрекает Аннет, глядя на свои наручные часы. — Пошли.
Она подхватывает мое запястье, но я не двигаюсь с места, потому что мне комфортно стоять и наблюдать за всеми.
— Куда ты меня ведешь?
— Мне нужно поздороваться с друзьями, мы далеко не уйдем.
Я смотрю ей за спину, куда она собирается идти, и вижу толпу незнакомцев. Большинство из них курят и толкаются — парни, от которых стоит ожидать неприятностей.
— Разрешаю тебе пойти одной, — лучезарно отзываюсь я.
Направляюсь к своему почетному месту. Даже проверять не стану — Аннет в любом случае пошла. Но меня это не задевает, сама же отпустила.
Костюмы гостей невероятные, никогда не видела такие нешаблонные дизайны. Наверняка сшиты на заказ. Даже привычный скелет выглядит сексуально. Замечаю костюм пони, безумного художника, девушку-облако с синим макияжем. О, и женский костюм лесной улитки, причем раскрепощенный — впереди короткая юбка с открытым декольте, сзади удлиненная, на спине ракушка, оттуда тянется блестящая ткань, похожая на фату, с огоньками.
Менталитет этих людей — высшего общества: высокопоставленные жесты рук, девушки с брендовыми безделушками, разбросанные купюры и порошки ядовитых веществ. Что я здесь делаю? Без понятия. Жду, когда Дьявол выйдет непонятно откуда и выгонит меня. Лично мне не хотелось бы видеть его на своем дне рождении. Вряд ли он будет визжать от радости, увидев меня на своем празднике.
Внезапно мне становится равнодушно. Удивительный эффект алкоголя — для этого его пьют? Я нахожу Аннет, которая смеется с незнакомцами, показывая свои длинные рукава костюма. Все оцениваю, начиная просовывать бутылки с алкоголем внутрь, и я тоже хихикаю.
У парней на лицах застыла кровь, виднеются синяки, ссадины и порезы. Надеюсь, это всего лишь часть их образа. У некоторых из-под одежды выглядывают татуировки на шее и скулах, которые, как ни странно, гармонируют с их нарядами.
Их комнату наполняет густой дым. Мои лёгкие сжимаются при мысли, как тяжело там дышать. И снова возникает вопрос: разве Кристофера не волнует бардак? Похоже, всем наплевать на чужой дом, мебель и личное пространство. Почему одна я тревожусь за имущество?
Из комнаты выходит Кэтлин, и я мгновенно трезвею. Моргаю пару раз, вглядываясь. Что она там делала? Глупый вопрос. Она наверняка знает здесь каждого. На ней кроваво-красный костюм дьяволицы: цельный, насыщенный, буквально отражающий греховность. Высокие красные туфли подчёркивают изящество её ножек, а ободок с рожками на голове... Ох, во мне просыпается ценитель женской красоты. И тут же накатывает чувство собственной невзрачности: у неё идеальный костюм, чтобы впечатлить Дьявола.
— Еще чуть-чуть, Грейс, и я подумаю, что ты ревнуешь, — шепчу я, заглушая нервозность.
Ощущаю чей-то вязкий взгляд и начинаю искать его источник. Поворачиваю голову в сторону лестницы и тут же вздрагиваю, как от призрака. А вот и именинник. Могу поспорить, он только что спустился, потому что ещё не дошёл до конца. Но как Дьявол так быстро нашёл меня? Скованность предупреждающе сдавливает, как клешни. Грейс, ты единственная в белом, да ещё и платье едва доходит до колен. Всё объяснимо, так ведь?
Я опускаю голову, беру еще один бокал с алкоголем, делая вид, что не замечаю его. Чувство угрозы всё равно не покидает — тьма подбирается ближе.
На удивление, я успела разглядеть его костюм. Одет, как обычно, чёрные штаны, однотонная хлопковая футболка, брендовые кроссовки — ничего особенного. Но его выдала кровь на лице, точнее, в районе рта. На этом творческая личность Кристофера сдалась. Откровенно говоря, всем и так известно, кто он в ночь нечисти — настоящий дьявол. Очень креативно, ага. Наряжаться не в его стиле?
Усмехаюсь, утопая в размышлениях, и не подумав наперед, снова поднимаю взгляд. Крис продолжает терзать меня взглядом, хотя разговаривает с Майклом. Такое ощущение, будто он услышал мои язвительные мысли.
Мне не до шуток. Кажется, что рёбра ломаются, а сердце не бьётся. Он так цепляется за мою душу, что алкоголь в желудке просится наружу. Хочет выгнать? Пусть выгоняет. Но зачем так прожигать насквозь? Я и так еле вошла в этот ад.
Напряжённо опустив бокал на столик, я двигаюсь к центру, чтобы слиться с толпой. Народа море, я с трудом передвигаюсь, чтобы выйти в другую часть комнаты. Глаза замыливаются, но я засекаю Мэйсона с какой-то девушкой-феей. Разум выключается. Сейчас повеселимся.
Я опускаю ладонь на плечо друга, и Блэк напрягается, оборачивая голову. Незнакомка скоротечно переводит взгляд с моей руки на меня, а я наигранно улыбаюсь, делая вид, будто мечу территорию. Её губки поджимаются, идеальные бровки сводятся. Фея сверлит меня тупым, но сучьим взглядом. Ух, здесь у всех девушек такая самооценка? Как только видят соперницу, превращаются в драконов.
— Лиана, увидимся, — закатив глаза, обращается к ней Мэйсон.
Я морщусь, желая треснуть его. Что за реакция? Он ревновал меня в машине, причём при Аннет, спорил со мной, пытаясь разведать информацию, а теперь недоволен тем, что я помешала?
Чёрт, что за дурацкие мысли? Я делаю вдох. Не стоило пить.
Гневно дыша, девушка вынужденно удаляется. Друг окольцовывает мою руку и махом поворачивает, так что я стою напротив него, а запястье ноет от сжатия.
— Сколько выпила?
Его лицо расплывается, и я хихикаю.
— С чего ты взял, что я пила? Я же стою на ногах и...
— Сколько? — громче повторяет он, встряхивая меня.
Я показываю два пальца. Надуваю щёчки, вновь отворачиваясь. Хочу что-то вытворить. В этот момент я натыкаюсь на Кристофера, и мои зубы скрипят от недовольства, а кровь слишком быстро наполняется смелостью.
Почему его взгляд снова на мне? Думает, что-то украду, поэтому следит? Или пытается запугать? Да поделом! Показать бы ему средний палец, чтобы спустился с небес. Я могу это сделать, по крайней мере, сейчас.
Мэйсон освобождает меня, привлекая к себе внимание. Потирая запястье, я наблюдаю, как он расслабляется.
— Два бокала? Тебя так быстро унесло? — усмехается он.
Мэйсон считает, что я смогла бы весь стол выпить?
— Прости, что обломала тебе секс.
Я собираюсь уйти, но он снова перехватывает мою руку. Мэйсон медленно подносит к губам виски и делает глоток. Так искушающе и обжигающе... Внутри что-то скручивается.
Боже, только не влюбись в него, он же твой друг. Очень красивый друг, за которым бегают девочки. Отлично.
— Больше не пей. — Он мягко отпускает меня, продолжая отдыхать.
Пропустив слова мимо ушей, я вальсирую к танцполу. Алкоголь овладевает сознанием, и я испытываю судьбу. Аннет до сих пор не появляется. Как всегда, только отпустишь — больше не приходит. Что ж, в этот раз мне никто не нужен.
Плевать на то, что я стесняюсь танцевать, плевать на выпитый алкоголь и Дьявола. Мне так хорошо, что я сливаюсь с толпой людей, танцующих практически рядом со мной. В доме жарко, и я не задумываюсь о последствиях, проблемах, учебе. Забываю эти детали, погружаясь в эйфорию. Такими должны быть вечеринки? Я вхожу во вкус.
Раньше я считала, что тусовки — это дом, где пьяные девушки отдаются первым попавшимся парням, которые этим пользуются. На рассвете все уходят, а тот, кто остался — сам хозяин дома. Но теперь понимаю, что можно просто танцевать, верно? Стоит немного привыкнуть. Но я по-прежнему напоминаю себе о контроле, чтобы не потерять реальность.
Одна песня, вторая, третья... На подходе третий стакан, но шампанского ли? Виски? Амаретто? Без понятия, останавливаться не в моих планах. Я скачу, пока не кружится голова.
Платье прилипает к коже, дыхание учащённое и опалённое. Я прохожу мимо пьющих людей и останавливаюсь там, где меня оставила Аннет. Кстати о ней, пару раз видела её в той же комнате или у входных дверей. Она подмигивала, спрашивая, всё ли у меня в порядке. Конечно, в порядке. Лучше не бывает. Чуть стертая помада это докажет. Мэйсона я больше не видела — может, ушёл развлекаться с той феей. Ну и ладно. Ведёт себя двусмысленно... Неужели похож на Кристофера? Разбиватель сердец и всё такое...
— Эй! Руки убрал.
Я узнаю нравственный крик. Кэтлин отталкивает парня от себя, заезжая ему кулаком по лицу. Тот пошатывается, едва удерживаясь на месте. Типичная Моррисон. Удивлена, что ее вообще кто-то тронул. Она выпрямляется, поправляя свой костюм, хотя незнакомец лишь протянул пальцы к ней. Но не могу отрицать — заслужил.
Кэтлин идет мою сторону, и я свожу брови, подразумевая, что она хочет поговорить. Специально отступаю, не желая этого. Спасибо, знакомств с убийцами не ищу. Однако девушка возвышенно проходит мимо, словно я сливаюсь с интерьером. Я приоткрываю рот. Серьезно? Даже не посмотрела?
Я угрюмо беру еще один бокал, опираясь спиной о стену.
— Ты знаешь, что фиолетовый — цвет сумасшедших? — доносится его издевательский грубый голос, и я сразу отскакиваю, разворачиваясь.
Дьявол стоит слишком близко, видны мельчайшие очертания его лица, которые не такие уж и гладкие. Я сжимаю бокал пальцами, чтобы унять тремор. Что за нелепый вывод?
— Оно белое, — сквозь зубы шиплю я, отдергивая подол платья. Слепой, что ли?
Кристофер с любопытством сует руки в карманы штанов и облокачивается плечом о стену, дергая скулами. До меня доходит, и я тяну ткань вниз, боясь оголиться. Стоит быть аккуратнее, я не контролирую свои действия. Хорошо хоть платье не задралось высоко. Но самое интересное то, что он даже не опустил глаза.
— Смотря с какой стороны посмотреть, — он подмигивает, скучающе отдаляясь.
Я злостно кладу алкоголь на стол, подавляя желание — вылить содержимое на него. Ведет себя как идиот. Как он посмел заговорить со мной после того, что высказал?
Нервно осматриваю свой костюм, поддавшись на его провокацию. Проклятые светодиоды! Из-за них моё платье действительно отливает фиолетовым. Плевать. Мне нехорошо. Организм сдается и поднимает белый флаг. И всё это — после встречи с Дьяволом. Совпадение? Их слишком много. Не думаю, что это всего лишь моя фантазия. Он явно обладает какой-то магической силой.
Неожиданно, но к часу я напиваюсь. Никогда не думала, что буду принимать участие в подобном, но результат поражает. Хотя сейчас я надеюсь найти отдельное место от шума.
Ладонью касаюсь лба, ноющая боль не прекращается, веки слипаются. Подхожу к лестнице, и на пути меня встречает Аннет. Её зрачки становятся по пять копеек.
— Твою мать, Смит! — открывает рот она, осматривая мой сонливый вид. — Ты что, напилась? — чуть ли не смеётся.
Не выдержав, я закатываю глаза от столь явного вопроса и начинаю подниматься наверх. Нужно отдохнуть от землетрясения в голове, чтобы вернуться домой. Однако подруга останавливает меня, поймав мою руку.
— Девис, отпусти, я хочу побыть одна! — раздраженно фыркаю я.
— Вау, смотрю, эффект уже есть.
Не понимаю, что она сейчас от меня хочет? Она сама предложила мне выпить, ну я и... выпила. Пару бокальчиков.
— Ладно, иди, но через час мы уходим.
Аннет машет своим парням, а я поднимаюсь на второй этаж. Ноги подкашиваются, будто я тащу на себе мешок картошки. Наугад открываю первую дверь и захожу. Уши благодарны за долгожданную тишину, я наконец-то свободно дышу, и в груди отзывается лёгкая вибрация.
Не знаю точно, куда я попала, но похоже, это убежище Криса? Это ведь его дом, а здесь явно спальня. Кровать, шкаф, отдельная ванная. Комната обустроена ровно под его стиль: оттенки сумрачные и тёмные, глубокие и насыщенные. Ладно, стены белые. Нашёл альтернативу кладбищу? Серьезно, его не угнетает? Черный — мой любимый цвет, но не настолько фанатеть от него. Хотя каждый сходит с ума по-своему. Мне то, что?
Здесь ничего нет из личных вещей: будь то фотографии в рамках, книги, тетради... Хоть что-нибудь, обозначающее живность особняка. Похоже, он всё убрал к вечеринке. Закрытая личность, однако.
Пахнет здесь потрясающе: свежестью и мужским парфюмом. Точно не алкоголем с дымом. Поэтому организм быстро приходит в себя. Голова до сих пор мутная, но я уже могу немного думать.
— И я думаю, что плохая была идея приходить сюда.
— «Плохая» — мягко сказано, — шершавый тон вышибает из меня умиротворение, словно гроза, раскалывающая небо пополам.
Спиной ощущаю его хищный взгляд и зловещий оскал — от этого каждая клеточка тела немеет. Сразу ясно: хозяин не любит, когда кто-то нарушает его личное пространство. Вот почему здесь никого нет.
Уж простите, я за правилами не слежу. Особенно за его.
И какого лешего я сказала это вслух?
Разворачиваюсь, сохраняя равновесие. Алкоголь не отпускает, насмехается, управляет телом и разумом.
— Ты следишь за мной? — Я возмущенно скрещиваю руки на груди.
Всё же, сила шампанского непобедима. К тому же, Кристофер весь вечер, будто только за мной и таскается, я заикаться скоро начну.
Конечно, не в моем положении грубить. Холод пробирает тонкими сетями, губы дрожат — но и у моего терпения есть предел.
— Ты не настолько привлекательна для такой самооценки, — бесстрастно сообщает он.
Я приоткрываю рот, обескураженная, словно мне отвесили звонкую пощечину. Слезы подступают, а грудь вздымается. Лучше бы он посмеялся, как всегда.
Стискиваю кулаки, ногти впиваются в кожу. Я не собираюсь слушать его противное, неоправданное мнение обо мне.
— Подонок!
Прохожу мимо него, направляясь к выходу, но наивно надеюсь, что таким образом смогу освободиться. В считанные секунды меня прижимают к стене прямо у желанной двери. Руки прижаты по бокам головы, запястья болезненно пульсируют под его железной хваткой. Глаза Дьявола впиваются в мои, пока я изворачиваюсь и пыхчу.
Я дёргаюсь, чтобы избавиться от его мерзких рук, но только усугубляю ситуацию. Он сжимает мои запястья ещё сильнее — кожа стягивается. Его напор не сбить, а мощное тело заслоняет собой весь взор, который мог бы утешить. Воздух будто пылает, ненависть сгущается. Я что-то невнятно шиплю, с болезненной ясностью осознавая, насколько ничтожна на его фоне.
— Послушай сюда, кукла, в этом мире есть два типа людей. Первые — отдают приказы, вторые — их выполняют. Мне стоит пальцем щелкнуть, и ты будешь стоять в непристойных позах. Дошло?
Мне все равно, о чем он там говорит, что пытается донести. Я, как упрямый ребенок, буровю его взглядом и демонстративно хмыкаю. Его раздражение ничуть не пугает, только подогревают мой интерес. Мозг чувствует опасность, тело — нет.
— Нет, теперь ты меня послушай! — я вырываю руки и вспыльчиво отталкиваю его.
Кристофер не подает виду, но я уверена, что застала его врасплох — брови чуть заметно приподнимаются.
— Я тебе не собачка, чтобы выполнять приказы! А те девушки, которые бегают за тобой, не заслуживают уважения!
Дьявол нахально усмехается и делает шаг ближе, явно забавляясь моей бурей, будто намеревается утопить меня в своей. Я же отступаю к стене, затаив дыхание.
— Твоя подруга тоже не достойна уважения?
Мы молча переглядываемся. Я глотаю ком в горле. Ненавижу его. Он ведь знает, что Аннет влюблена в него? Конечно, знает. И ещё меня ставит в неловкое положение.
Что мне ему сказать? «Да, она такая же дурочка»? Или: «Нет, у неё другие намерения»? Хотя... какие ещё «другие»?
— Или тебя изводит, что у них идеальная фигура, что не скажешь о твоей... — Он явно нацелен уничтожить меня, потому что нащупывает мою уязвимость.
Слушая его слова, я представляю, что вместо искусственной крови у него на лице — настоящая. Челюсть невольно сжимается, кровь приливает к щекам, тело дрожит, и тонкая ниточка самоконтроля рвётся.
Я встаю на носочки, обнимаю его за шею, прижимаю ладонь к затылку и смело целую в губы. Кристофер мгновенно притягивает меня вплотную за талию, заставляя вздрогнуть, и приникает к моим губам, понуждая их раскрыться. Он ведёт поцелуй страстно и властно — словно был к этому готов.
А я совсем не ожидала такой реакции. Думала, он отстранится, может, скривится — но поймёт, насколько я уверена в себе. Вместо этого следует удар в спину, и горький вкус его губ смешивается с болью от соприкосновения со стеной. Позвоночник снова страдает — но в этот момент это не имеет значения.
Меня захлёстывают дикость и потребность в его теле, руках, губах, прикосновениях. Я стараюсь повторять его движения — неловко и неумело, но это его, кажется, ничуть не тревожит. Наши вздохи и звуки раздаются в ушах, словно удары колокола.
Как я умудрилась поцеловать его? Получается, это... мой первый поцелуй? Если не остановлюсь, это не единственное, что сегодня у меня будет первым.
Я начала то, что не останавливается. Мне всего-то захотелось доказать, что он не прав. У меня самая обычная фигура, но тогда почему Кристофер отвечает? Жадно и беспрекословно дарит поцелуи, делая меня послушной. Он толкает меня в мир, который мне ещё не раскрыт.
Между поцелуями я жадно глотаю кислород, издавая хриплые звуки. Кристофер дышит тяжело, но не отрывается, словно вытягивает из меня каждый вздох. Я судорожно прижимаю ладони к стене, когда он вдруг касается моих скул, слегка надавливая пальцами. Его язык проникает внутрь, вызывая взрыв, и я задыхаюсь. Сердце готово вырваться, когда в груди становится тесно.
Проклятье, где наша кнопка стоп? Я доказала своё, получила то, что хотела, но всё заходит слишком далеко. Звук отброшенных каблуков проносится в ушах, и в следующий момент меня сажают на тумбочку. Он возвышается напротив, его образ меркнет в моих затуманенных глазах. Возбуждение не утихает, только нарастает.
Грейс, тормози. Ты этого не хочешь. Или хочу?
Кристофер снимает футболку, обнажая идеально выточенное тело. Я разглядываю его татуировки вблизи — изящные чёрные линии на руках словно отпечатываются в моей памяти. Они завораживают настолько, что я вскрикиваю, когда его грубые ладони внезапно хватают меня за бёдра и притягивают ближе. Моё напряжённое тело соприкасается с его, грудь к груди, дыхание к дыханию.
Я сломлено смотрю ему в глаза, а он отвечает тем же. Его зрачки расширены — я никогда не видела их такими. Ресницы слегка подёргиваются от нетерпения. Он пьян так же, как и я.
Это конец. Я не в силах остановиться — он тем более.
Живот тянет сладостной болью, словно изнутри там всё пылает. Впервые ощущаю такое безумное притяжение. Я почти превращаюсь в жидкую оболочку, способную только ёрзать. Раздаётся звук расстёгнутой молнии — платье соскальзывает, и я начинаю дышать глубже, инстинктивно отводя подбородок.
Дьявол твёрдо сжимает мои скулы и разворачивает лицо к себе. От его власти кровь будто сворачивается в жилах. Даже сейчас он контролирует всё — не до конца, но я почему-то доверяю ему. Почему-то он кажется внимательным.
Кристофер сосредоточенно изучает мою реакцию. Он понимает всё: моё желание, моё согласие. Видит, как я содрогаюсь от мелких импульсов, судорожно сжимая края тумбочки. Его мышцы напрягаются сильнее, а вены выпирают под кожей.
Решительно наклонившись, он впивается в мои губы, завладевает моим языком, вырисовывая ласковые круги. Это уничтожает последние сомнения. Я стараюсь ответить ему, ведь он целует так охотно, что не верится.
Чувствую вкус крови на языке. Настоящей. Он укусил меня? Это отвлекает, пока он ловко избавляет меня от одежды, настойчиво изучая моё тело ладонями, сжимая отдельные участки. Я морщу лоб, когда боль от пульсации между ног становится невыносимой. Обхватываю его шею руками, бедра — ногами, уменьшая расстояние между нами, требовательно покачиваясь. Хочется близости, утолить нехватку тактильности.
Кристофер издаёт грудной стон, зарываясь пальцами в мои волосы до самых корней. Легко поднимая меня, будто я пушинка, он укладывает на кровать и нависает сверху. Я распростёрта перед ним, обнажённая: пряди волос разбросаны по плечам и лбу. Ладони скользят по шелковой постели, прикрывая грудь. Стыд обостряет чувствительность, а вместе с ним в животе приятно вибрирует от волнения.
Сквозь полумрак я вижу лишь смутные очертания его жёсткого лица: пухлые губы, хищный взгляд. Его натренированное тело возвышается надо мной, делая меня маленькой и хрупкой. Шершавые пальцы скользят по моей коже, проводя лёгкие линии вдоль ключиц, рёбер и бёдер. При каждом прикосновении моё тело покрывается мурашками и вздрагивает.
Теперь моё мнение о вечеринках только подтверждается? Я все-таки оказалась права — пьяные девушки отдаются незнакомым парням. Да, Грейс, ты чертовски пожалеешь, что согласилась прийти сюда.
— Не такая уж ты и невинная, ангел, — шепчет он, мягко касаясь губами моей шеи.
Я тихо хнычу, цепляясь за его сильные предплечья. Всё слишком — слишком эмоционально, слишком непристойно. Его слова эхом звучат в моей голове, но я понимаю, что уже поздно. Его губы и руки творят что-то невозможное, и мне остаётся лишь выгибаться и послушно кивать, когда он что-то бормочет возле уха.
Я ощущаю его губы, скользящие вниз. Затем — что-то влажное между моих ног, заставляющее вздрогнуть. Его волосы щекочут мои бёдра, а пальцы сжимают их, удерживая на месте, пока язык надавливает на мою плоть.
Он снова возвышается. Туман возбуждения сгущается, когда его пальцы надавливают на низ моего живота, прежде чем пробраться между бедёр. Каждое нервное окончание откликается на его грубые, но точные прикосновения, когда он касается моей пульсирующей точки, заставляя меня терять разум.
Следом я чувствую, как мои стенки сжимаются вокруг его пальцев, привыкая к их движению. А затем распахиваю глаза, осознавая другую глубину наполненности и трения. Мой взгляд устремлён вверх, сдавленный стон срывается с губ, а ногти невольно царапают его кожу. Он сливается со мной.
Я знаю, что об этом пожалею. Очень сильно. Но, ради всего святого, пусть это никогда не заканчивается.