Глава 9
Как только выхожу, в лицо дует осенний ветер. Из-за слёз становится ещё холоднее. Меня успокаивает женщина, поглаживающая спину, хотя мне это не нужно. Никакое сочувствие не поможет. Хочу справедливости и мести, чтобы Кристофер почувствовал себя так же ущербно. В мире столько «ангелов», как он выражается, а прицепился ко мне.
— Как ты, Грейс? — обеспокоено спрашивает спасительница, когда мы садимся на скамейку. — Кристофер тебя преследует?
— Нет, я подошла поблагодарить его, — шмыгаю носом, стараясь успокоиться.
— Слава Богу! Главное, не подходи к нему!
Я недоуменно оборачиваюсь к Эвелин. В смысле — слава Богу? То есть, это моя вина? Если бы я не подошла, этого бы не случилось?
Я опускаю веки, чувствуя, как внутри разливается пустота. Ну да, какое ему до меня дело?
— Понимаешь, мы ничего не можем ему сделать, его отец...
— Не нужно, я понимаю. Деньги в наше время играют важную роль, — слабо улыбаюсь ей.
Разговоры с ней успокаивают, жаль не улучшают положение. Эвелин хорошо ко мне относится — это ценно. Ей лет сорок, но душа явно куда моложе.
— Рада, что ты хорошо усваиваешь мой предмет.
Эвелин относится так не только ко мне. Я постоянно замечаю, как она поддерживает студентов. Вот что значит по-настоящему любить свою работу.
Мы зовем её по имени, потому что в первый день знакомства она грациозно зашла в аудиторию со словами: «К черту формальности, называйте меня Эвелин.» Тогда я подумала: Господи, она лучшая, ни одной её лекции не пропущу. И не ошиблась.
— Спасибо вам большое. Ваши занятия самые интересные, — делаю ей комплимент.
Она смущённо приподнимает губы, её руки до сих пор держат мои и плохие мысли вон улетучиваются.
— Все предметы прекрасны по-своему, но мне приятно.
Вот такие педагоги и нужны: нам, подросткам, тяжелее всех. Когда ты ребенок, у тебя нет никаких проблем. Ты не думаешь о будущем, не плачешь по отношениям, не лезешь в глобальные проблемы. А взрослые...
У взрослых свои проблемы, но они в состоянии их решить, ведь получили уже какой-то жизненный опыт. В конце концов, у них стабильная работа, сплоченная семья и возможные связи.
А подросток — это не ребенок, но ещё и не взрослый, поэтому ему нужна мощная поддержка или, хотя бы, в какой-то момент, просто кому-то выговориться.
— У меня просьба: не говорите ничего маме, — тихо прошу я, умоляюще взирая на нее.
Хотела взрослую жизнь? Должна справиться без мамы. Отпустить обиду, унижение и встать на ноги. Хороший урок для бизнеса, возьму на заметку. Если в деле ничего не получится, уже будет опыт, где я перенесла неудачу и поражение. Всем бы такой оптимизм, Смит...
— Обещаю, что это останется между нами.
Я крепко обнимаю Эвелин, забывая о Дьяволе, рассчитывая на то, что больше к нему не подойду. Учимся вместе? Ничего, переживёт. Как девушка, я ему не интересна, значит, похожих встреч не должно быть.
Преподавательница встаёт, начиная идти в сторону здания, но чуть остановившись, оборачивается:
— Будут проблемы, заходи, попьём чай.
У неё чистые и добрые намерения. Я точно буду вспоминать о ней со слезами на глазах, когда закончу учёбу.
Рассматриваю лужи после дождя — в них отражаются тучи и грязь. Мы вышли как раз в тот момент, когда дождь закончился, и не успели промокнуть. На небе уже появляется солнце, облака понемногу рассеиваются. Серьезно? После стольких пасмурных дней?
— Даже после сильного дождя, всегда приходит радуга, — цитирую слова мамы.
Случившееся сравниваю с природным явлением... Безумие.
Кристофер Форест
Маленькая чертовка. Я надеялся, что в переулке она поняла, кому перешла дорогу, и испугалась до смерти. Но нет — продолжает соваться на каждом углу. Твою мать. Эта идиотка шастает за мной, как назойливый ангел за плечом. У меня и без неё хватает кукол для развлечения, а у неё даже сил нет, чтобы стать одной из них. Такая замухрышка мой голод не утолит.
Но её пыл чертовски взбесил. Вывел меня из себя почти до потери контроля. Зеленоглазая совсем не следит за своим языком. Скрежеща зубами, я ощущаю накал в мышцах. Отпускать добычу не в моих правилах — ломает адски. Пустил бы её по кругу, чтобы знала, когда следует открывать рот, а когда закрывать, но это не в моём репертуаре. Однако она напрашивается на исключения. Хотя слухов о её распутных похождениях не слышно, я всё равно ненавижу таких выскочек. Хочет стать особенной, выделиться? У игрушек нет таких заслуг. Все они под копирку с одной фабрики.
Захожу посреди лекции, игнорируя всех — они бесполезны. Жалкие. Настолько, что хочется убить. Боятся рот открыть, уткнулись в свои записи, делают вид, будто не слышали криков ангела. Грёбаные слабаки. К чёрту — пусть боятся. Я этим питаюсь.
Вытаскиваю руки из штанов, сжимая их в кулак. Мой пронзительный взгляд сменяется озорством. Из всех лишь ангел не умеет молчать, но это вопрос времени.
— Что за крики, Крис? — обеспокоенно спрашивает Кэтлин, когда я приземляюсь рядом.
Темнокожая девчушка воинственно выравнивается. Она боевая, очень боевая, но заботы в ней столько же. Моррисон всегда парится обо мне и остальных. Только ставлю всё бабло на то, что сейчас она думает не о нас.
— Одной бестолковой хотел преподать урок, — огрызаюсь я.
У меня такое ощущение, что, если бы не преподавательница, девочка уже стояла бы на коленях. От одной мысли дьявол внутри хохочет и вожделеет. Но это один процент из миллиона, потому что я придерживаюсь других принципов.
Майкл, рядом с Кэтлин, усмехается, как обычно, поддерживая мои решения. Его губы с соблазном искажаются явно, представляя этот спектакль. Он отлично понимает, о чём я.
— Господи, только не говори, что хотел изнасиловать Грейс! — злится Моррисон, но так, что, кроме нас, никто не слышит.
Мой взгляд остается мёрзлым. Плевать на слезы Грейс, плевать на её упрямство. Бесстрашная? Ей просто повезло.
— Крис, ну зачем? Я же просила тебя! — она обижается, вставая с места.
Некоторые оборачиваются. Я дёргаю скулами. Этого достаточно, чтобы повернуть любопытные головы. Сейчас меня раздражает всё. Готов разнести кабинет и эти стулья. Кэтлин просила не трогать девчонку, но я ничего не обещал. Грейс такая же примитивная, как и все.
— Села, — отчеканиваю я, когда Кэтлин собирается выбежать за этой дурой.
Майкл не обращает внимание, понимая, к чему приведёт бунт, а Моррисон ошарашенно таращится.
— Кэтлин, блядь, я сказал села на место! — поднимая голос, я с ударом бросаю ручку на стол.
Преподавательница прочищает горло, но продолжает лекцию — у неё нет выбора. Некоторые студенты вздрагивают от резкой смены моего тембра. Плевать, довели. Моррисон раздраженно ёрничает, но исполняет приказ.
И так будет с каждым, кто будет мне перечить, и Смит не исключение.
Грейс Смит
Я так и не решаюсь зайти в аудиторию. Жалею, потому что фантазия у меня такая, что подмывает вернуться. Ну, допустим: я бы гордо зашла в кабинет, не одарив никого взглядом, на зло ему села бы за предпоследний ряд, дала бы понять, что этим меня не сломаешь, и поставила бы точку на наших встречах. Кристофер залился бы в краске ярости, принимая поражение.
Но я трусиха. Сижу и рассматриваю радугу, которая начинает исчезать. Зато не ухожу домой...
— Грейс!
Галлюцинации? Оглядываюсь в сторону института. А нет, это Кэтлин. Я сжимаюсь от неприязни. Она в его кругу, и мне будет неприятно контактировать с ней после того, что сделал её «друг».
— Вот ты где! Давай поговорим? — запыхавшись, предлагает она и падает рядом.
Я безразлично пожимаю плечами.
— Мне не о чем говорить. Хочешь его оправдать? Я не буду слушать. Потому что для такого мудака, как он, есть отдельный котел в аду, — с отвращением выплевываю. И пусть идёт докладывает Дьяволу, мне фиолетово.
— Мне правда очень жаль. Не стоит к нему подходить. Иногда Кристофер не контролирует свои эмоции, — поясняет Моррисон.
— Не подходить к нему? Ты серьезно? Может, ещё не дышать? — вставая, я развожу руки. — То есть я за ним бегаю, так?
Она неохотно кусает щеку.
— Да пошел он к черту! — рявкаю я, бросаясь к институту.
Почему все только об этом и твердят? Один раз подошла выразить ему благодарность, причем от сердца! И понеслось: «Не бегай за ним», «Не дыши рядом с ним», «Обходи километрами!» Что это за бред? Никто не хочет вызвать полицию? Хотя, она такая же, как и все: запуганная. Зато с деньгами. Сколько его отец платит им за молчание? Бешеные деньги...
Понимаю, что Кэтлин хотела помочь, но надо заканчивать. Новая жизнь не для меня. Здесь мрачно и несправедливо. Пора вернуться к прошлой. Она не доставляла столько проблем.
Я захожу в кабинет и сажусь на место, ожидая начала лекции. Пришла получать высшее образование? Так вперед! Нечего наживать себе проблемы.
Вынуждаю себя расслабиться. Знаю, что, когда приду домой, позабочусь о своем настроении и ни о чем не буду думать. Жаль только, память не стереть. Я бы с удовольствием убрала Фореста из головы, будто он вовсе не существовал в моем мире. Конечно, это всего лишь мечты. К тому же, иногда стоит запомнить трудные времена, чтобы помнить, через что ты прошла, и ради чего.
Несмотря на то, что Дьявол весь день посещает лекции и садится позади меня, я не отвлекаюсь. Кэтлин ходит вместе с ним, часто одаривая меня взглядами, которые мне не нужны.
Мне просто хочется выйти в город, прогуляться до утра. Или взять маму и вместе обсудить новую коллекцию вещей из модных журналов, хотя я и не одеваюсь по моде. Но сама атмосфера...
Зайдя в дом, я встречаю маму и накидываюсь с обнимашками.
— Грейс, что это на тебя нашло? — изумляется она.
Хихикая, я отстраняюсь.
— Хорошее настроение. Ты, что, против?
Вдруг скрипит дверь. Я поворачиваю подбородок в сторону лестницы и встречаю Аннет.
— Извините, что помешала, — виновато говорит она, перебирая с ноги на ногу. Видать, не ожидала, что моя дверь иногда предаёт. А я не ожидала увидеть её, особенно в моей комнате. — Я подожду тебя там, — неловко добавляет, скрываясь.
— К тебе подруга из института пришла, я решила её впустить, — сияет мама.
Я закатываю глаза. Я не против Девис, но планировала посмотреть сериал. Не люблю неожиданных гостей. Но надеюсь, у неё ничего такого не случилось. Это в первый раз, когда подруга пришла ко мне, причём сама.
Я поднимаюсь по лестнице, но слышу голос мамы и останавливаюсь.
— Положу вам чипсы, вчера купила, — выглядывает из кухни Эбби.
Я мотаю головой. Она думает, что отсутствие друзей меня угнетает? Поэтому так заботится? Чушь. Это я ни в ком не нуждаюсь.
— Вам сок или Кока-Колу?
— Ну, мам! — обреченно стону, заходя к подруге. Волнуется так, будто без еды разговор не сложится. Тем более, Девис такое не ест. — Аннет, почему ты не дома?
Нет, я не против, но она же, вроде бы, болеет. Действительно не понимаю смену её настроения сегодня.
— Оказалось, что я просто отравилась чем-то, — равнодушно осведомляет она, устраиваясь поудобнее на кровати. — Предки вынесли весь мозг, поэтому я ушла с дома.
Я прикусываю губу, а мои мысли прерывает противный звук открывающейся двери. Мама оставляет тарелку с чипсами, стаканы с соком и исчезает, как невидимка. Типичная Эбби.
— Чипсы будешь? — понимая, что это надолго, обращаюсь к ней. Аннет кривится, размахивая волосами. — М-да, так я и думала.
Беру тарелку и сажусь на кровать. Мне больше достанется.