Небылица №0

Это не была ссора, после которой можно прийти и просто помириться. За закрытой дверью комнаты Юра слышал непрекращающийся плач матери. Дошло до того, что он даже в туалет побоялся выходить, лишь бы не столкнуться с родителями – он просто не знал, что им сказать.

Хватило одного дня, чтобы возненавидеть себя. В личные сообщения начали сыпаться угрозы и проклятья. Даже Ритов написал: «Ну ты и придурок» – и это было самое мягкое, что прислали за несколько часов.

Новость разлетелась по всем городским пабликам: кто-то заботливо расписал историю о жестоком насильнике, который еще и избежал наказания. Конечно, к новости прилагалась и фотография Юры: самая мерзкая, что обидчики смогли найти. На фото Сотников с перекошенным лицом тянулся к мячу, запечатленный в полете спортивным фотографом. Единственное, что его порадовало: его лицо настолько исказилось, что его наверняка можно и не узнать.

Аня не писала. Зато вместо аватарки она поставила черный прямоугольник, словно держит траур.

На следующий день в гости зашел Астров. Юру звать не стали – Матвей просто внезапно вошел в его комнату, крепко прикрыв за собой дверь.

– Видел, что творится в интернете. Если даже мне пишут, то тебе тем более, – уверенно сказал он.

– Я просто в жопе. Мне никто не верит.

– Я верю. Ты не такой придурок, чтобы делать все, о чем говорят. Но остальные точно не верят. Думаю... думаю, тебе это даже нужнее, – Астров подошел к компьютерному столу, открыл выдвижной шкафчик и положил туда что-то тяжелое.

– Что это?

– Просто не дай застать себя врасплох. В городе полно мудаков, которые захотят вступиться за несчастную девчонку.

Юра поднялся с кровати и подошел к ящичку. Там лежал пистолет.

– Прежде чем стрелять, сними курок, – объяснил Астров. – В помещении – только наверняка, иначе может срикошетить.

– Лучше я пущу пулю себе в лоб.

– Даже я не пустил. А у меня поводов достаточно, поверь, – Матвей невзначай махнул обрубком руки.

– Ты прав... прости. Я просто не понимаю, как мне выбраться. Не знаю, что делать дальше. Словно... словно все, чего я касаюсь, рассыпается. Пытался помочь Ульяне – получил. Хотел спасти тебя – не сумел. Даже Ритов, как будто бы мой друг, меня презирает. А ведь я ему помог!

– Им кажется, что они знают правду, – Матвей сел на компьютерное кресло. Оно чуть скрипнуло и провернулось. – Каждый цепляется за простейшее объяснение. Почему тебя застукали в раздевалке? Почему я зол на весь мир? Почему Ульяна всем врет? Всем плевать. Никто не хочет выяснять, с чего все началось. Люди просто любят ненавидеть других.

– Я знаю, с чего все началось, – медленно проговорил Юра. – И про тебя, и про себя. И про Ульяну. Я знаю весь путь, который она прошла, и знаю, почему это привело меня в такую задницу. Исправить ничего не получится, но...

– Отомстить? – Астров будто прочитал его мысли.

– Да.

Повисла тишина. За закрытой дверью комнаты послышались шаги: мама не пошла на работу. Видимо, была не в состоянии появиться на людях. Вместо этого она осталась дома, невольно лишив сына возможности свободно передвигаться по квартире.

– Ты нашел человека, о котором говорил? – спросил Астров.

– Я знаю, где его найти. И теперь меня ничто не сдерживает, чтобы его убить. Это ведь так просто...

– Везет тебе. Я бы тоже хотел избавиться от начала своей истории.

Юра дернулся от такой неожиданной метафоры. Впрочем, Матвей не один месяц сидел с Ульяной за одной партой, поэтому мог подхватить такое выражение от нее.

– А что, если я скажу тебе... – Сотников аккуратно вытащил из ящика пистолет и провел пальцем по стволу, боязливо опасаясь курка, – скажу, что знаю, где начинается твоя история?

– Это невозможно, – отмахнулся Матвей. – Я искал ее отца. Он всегда был на виду, светился в громких новостях и все такое. Но потом он исчез – нет никакой информации об олигархе-убийце.

– Не обязательно читать новости, чтобы что-то знать. Особенно если у тебя есть богатый друг. Ты помнишь, как мы помогали Ритову? Мы ездили к бывшему олигарху...

Лицо Матвея исказилось, глаза стали круглые, губы задрожали.

– Он был там?!

– Это он и есть. В его комнате я нашел фото дочери.

Матвей отклонился на спинку кресла и прикрыл глаза, потирая перебинтованную искалеченную руку.

– Я не справлюсь с ним один, Сотник. Помоги мне, а потом я помогу тебе.

Юра с опаской посмотрел на пистолет. Вместо расправы над насильником Ульяны нарисовалась целая серия преступлений. Если их поймают хоть где-то – ему уже не спастись. С другой стороны, он уже не мог отказать Матвею, единственному человеку, который решил поддержать его в трудный момент.

– Что ты с ним сделаешь?

Астров не ответил.

***

Они доехали до места на такси. Юра закинул на плечи рюкзак – туда он сложил все, что может понадобиться в ближайшие дни, в том числе небольшую заначку. Копил себе с карманных денег на спортивную форму, но из-за Ульяны все развалилось. В спорт его больше не возьмут из-за ноги, а родители никогда не будут доверять ему, как прежде. Впрочем, он еще не думал о возвращении домой. Если этим вечером все пройдет успешно, переночует у Астрова. Потом они найдут дядю Ульяны... дальше все как-нибудь само образуется, и может быть будет шанс вернуться к нормальной жизни. План выглядел неуверенно и наивно, но другого у Сотникова не было.

Такси уехало, высадив друзей в паре домов от особняка бывшего олигарха. Они молча прошли вдоль сплошного забора.

– Подожди меня тут, – сказал Матвей.

– Ты же говорил, что тебе нужна помощь?

– Моральной поддержки достаточно. Такое дело должен совершать один. Если меня поймают, хотя бы не смогут тебе ничего предъявить. Разве что укрывательство, но это не то же самое, что убийство. Дай пистолет.

– Ты сможешь? – Юра взглянул на руку Астрова. Тот прятал ее в кармане.

– Вблизи – смогу.

– У него злая собака.

Астров усмехнулся.

– Я умею их проходить. Собаки чувствуют страх, а его у меня не осталось. Мне больше не за что бояться.

Он сунул пистолет в карман и пошел к забору. Юра издалека наблюдал, как Матвей встал на носочки, дотянулся до верха забора и подцепил пальцами простенькую защелку. Металлическая дверь в заборе отворилась. Пес залаял, как сумасшедший, но на этом все: ни звуков драки, ни щенячьего писка.

Сотников взглянул на часы. Семь часов вечера, а на улице – темнота. Из некоторых окон доносился свет, но лиц в таком полумраке не различить. От безделья Юра начал вышагивать круги по снегу. Его трясло от холода и адреналина. Там, за забором, совершалось убийство – и он даже не пытался этому помешать. Что-то в душе надломилось, перемешав черное и белое. Теперь он уже не был уверен, как поступать правильно.

«А еще первого сентября наш класс был дружным, счастливым! – размышлял Юра. – Мы с Анькой только начали встречаться. Ритов все еще был богатеньким, но нормальным пацаном, Кот жил с мамой и не пытался искалечить жизнь наркотой. Астров... уже потерял свою девушку, но у него хотя бы было две руки. Они не были запачканы кровью».

Пес за забором не затыкался, и оглушающий лай раздавался на весь поселок. Юра боязливо оглядывался, ожидая, что вот-вот кто-то выглянет из домов. Что его застукают здесь – чужака, врага. Прошло уже минут десять, а Матвей все не возвращался. Сотников представил, что они там наверняка общаются. Что Астров точно захотел напоследок высказать олигарху наболевшее, и это желание может обернуться плохо – как всегда случается во время речи злодеев.

«Злодеев? – испугался Юра собственный мыслей и тут же согласился: – Да, злодеев. Если бы мы были в сказке, я бы точно считался плохим персонажем».

Холод проник под куртку, Юру морозило. Трясущимися руками он вытащил телефон, чтобы посмотреть на время. С заставки на него смотрела Энн – белокурая порнозвезда. Юра поморщился. Теперь она казалась ему некрасивой, курносой и с глупым лицом. Такая точно не могла бы стать хорошей женой или понимающей девушкой – дамочки с таким лицом созданы для другого. Окоченевшими пальцами Юра ткнул в экран, залез в галерею и выбрал фотографию Ани для главного экрана. От спокойной улыбки девушки стало немного теплее.

«Я идиот. Ненавижу себя!»

Юра набрал ее номер и приложил телефон к уху. Прозвучало три гудка и... выстрел.

От оглушающего хлопка Юра чуть не уронил телефон. Сбросил звонок. Из замка олигарха донесся еще один выстрел. И третий. Псина заткнулась на секунду, после чего сошла с ума и заорала еще раньше.

«Матвей это сделал! – с ужасом понял Сотников. Тело окончательно сковало холодом, он не мог заставить себя пошевелиться. – Идти к нему? Или ждать тут?»

Никто не выходил еще несколько минут. Выбирая между страхом увидеть труп человека и страхом попасться обеспокоенным соседям, Юра выбрал первое. Он подошел к забору и открыл дверь. Первым делом в темном дворе он отыскал глазами собаку. Она вытянулась в сторону дома и замерла, словно прислушивалась. Когда вошел Сотников, она даже не сразу заметила, а когда увидела его – рванула, брызгая слюной. Он успел пробежать к дому.

Расположение комнат он помнил безошибочно. Заглянул на кухню – никого. Тогда Юра двинулся в сторону спальни и почти сразу понял, что не ошибся. Раздавались сдавленные всхлипы и хрип.

Кровь застыла в венах. Куртка предательски шуршала, выдавая каждое его движение. Шаги давались с трудом. Наконец Юра добрался до спальни и потянул дверь.

Перед ним стояли два мужчины. В одном из них Сотников не сразу узнал Матвея: высокий, но сгорбленный, рукавом отсутствующей руки вытирающий лицо. Здоровой ладонью он держал рамку с фотографией погибшей любимой. Напротив него, на краю кровати, в домашних трениках сидел бывший олигарх. Его руки тряслись и сжимали лицо, словно он пытался содрать маску.

– М-матвей? – позвал Юра, и оба молча посмотрели на него. – Что случилось?

Астров не ответил, только сглотнул слюну. Юра узнал это движение: когда почти готов заплакать, и кто-то спрашивает, все ли в порядке. Вроде бы и держишь себя в руках, но стоит сказать хоть слово – и слез не остановить.

– Так вот, откуда ты узнал, – глухо сказал олигарх. Сотников попытался припомнить его имя, но вспомнил только, что он Михаил.

– Я слышал выстрелы, – ляпнул Юра, чтобы хоть как-то оправдать свое появление. Ему казалось, что он увидел что-то лишнее, личное. Лучше бы тут лежал труп – перед ним не было бы так неудобно.

Следы выстрелов он нашел тут же: разбитое зеркало позади олигарха, два скола в задекорированных темных стенах.

– Я не смог, – сказал Астров. – Он же ее отец.

– Лучше бы я умер, – отозвался олигарх.

– Я мечтаю об этом каждый день, – ответил Матвей. Юра не понял, говорит он о своей смерти или об олигархе.

«Кажется, они поговорили, – наконец голова начала думать и предлагать варианты произошедшего. – Значит, хотя бы одного преступления мы избежали. Уже хорошо».

Ему показалось, что Матвей и Михаил чем-то похожи. Тот же безразличный взгляд, те же резкие, грубоватые движения.

Михаил встал с кровати. У него оказались красные глаза и глубокая хмурая борозда между бровями.

– Ты можешь взять это фото, если хочешь, – сказал он Астрову, и Матвей прижал рамку к груди. – Я всегда думал, что после ее смерти ты просто исчез. Не заметил, что не стало человека. Сбежал, как трус.

– Я всегда думал, что тебе плевать на смерть дочери, – эхом отозвался Матвей, непривычно обращаясь ко взрослому на «ты». – Что тебя волнуют только деньги.

– Так было. Увы.

Они замолчали. Юра понял, что между врагами перемирие – и поскорее вышел из спальни. Этот разговор точно должен закончиться без него. Не спрашивая разрешения, он прошел на кухню и сел на диван, поближе к батарее. Холод его не покидал. Мысли метались от почти совершенного Матвеем преступления к Ульяне и Ане.

«Я же звонил ей!» – вспомнил Юра и достал телефон. Аня не перезванивала. Возможно, не услышала, но скорее всего просто не хотела с ним общаться. Слухи о насильнике и предателе точно достигли ее ушей. Наверняка раньше всех нашептала Миролюбова: она обожала сплетничать, даже если кому-то это приносило невыносимую боль. Ах, Петя изменил Мане? Она обязана об этом узнать!

«Она не намного лучше Ульяны, – подумал Сотников. – Так же кайфует, когда другим плохо. Если так подумать, таких людей полно».

На кухню вошел Михаил, и Юра вскочил на ноги от неожиданности. Мужик смотрел на него молча и долго. Потом протянул свернутые в тугую трубочку банкноты. Евро.

– Что это? – не понял Сотников.

– Матвей не взял. Отдай его родителям или подбрось...

– У него только мать.

– Тем более. Отдай ей.

Юра неуверенно принял деньги, мысленно пытаясь прикинуть, сколько там. Миллион рублей? Два? Как раз столько попросили родители Ульяны, чтобы его не упекли за решетку. Все складывалось так, что ему вновь придется делать выбор. Юра стиснул зубы.

– Где Матвей?

– На улице. Не думаю, что он когда-то вернется сюда, но...

Мужчина явно хотел еще многое сказать, но покачал головой, будто прерывая собственные мысли.

– Ты ведь его друг? Ты знаешь, где меня найти. Если Матвею понадобится помощь, деньги, что угодно – я помогу.

Просьба о деньгах застряла в горле.

«Для него такой пресс бабла – ерунда. Попрошу и все, мои проблемы решены! Но с чего бы ему мне помогать?»

Так и не сумев попросить о помощи, Юра покинул замок олигарха. Астров уже ждал его.

– Кажется, с моими драконами разобрались. Поехали к твоим?