Небылица №0

Ульяна не то что не захотела узнавать про дядю – едва она услышала план Юры, она яростно замахала руками.

– Не вороши мое прошлое! Ничего не исправить, а если он узнает, что ты все помнишь...

– Что, убьет меня?

– Тебя, а потом меня.

– Я ему не позволю.

– А я не позволю тебе пытаться!

Ульяну невозможно было прошибить. В итоге Сотников опустил руки. Найти человека, которого едва помнишь, в большом городе – почти невозможно. И это еще при условии, что он вообще с этого города.

Без происшествий прошел почти месяц. В середине ноября Юра впервые не смог встретить Аню по дороге в школу. Он приболел и принял на ночь лекарство, а утром едва проснулся. Уже не больной, но зато проспавший школу. Родители уже ушли на работу – видимо, даже не подумали, что вечно рано встающий сын все еще валяется в кровати.

«Аня, я проспал! Прости», – первым делом отправил он сообщение в интернете. Тут же пришел ответ:

«Ничего страшного».

«Когда девушки говорят, что все в порядке – ничего не в порядке», – вспомнил Юра отцовскую мудрость.

«В школу придешь?» – написала Аня.

Сотников задумался. С одной стороны он уже проспал, да и родители вряд ли будут ругаться. Мама вечером сама сказала ему, что с простудой лучше сидеть дома. Другое дело, что простуда быстро прошла. Но разве это повод идти в школу?

«Наверное, нет. Я приболел».

«Ясно», – прилетело в ответ. Сообщение без смайлика – как пощечина. В интернете не общаются без искусственных улыбок. Если сообщение не закончили улыбающейся скобочкой – значит, ты прогневал собеседника.

Юра решил не паниковать раньше времени. Аня сейчас на уроке, писать длинные послания ей некогда, вот и отвечает невпопад.

Он умылся и позавтракал, с наслаждением растягивая каждое действие. Юра не был совой. В нем было достаточно энергии, чтобы быть бодрым и утром, и вечером (хоть порой и хотелось заснуть во время учебы, но это уже усыпляющее влияние школы). Тем не менее, не торопиться никуда с утра пораньше было приятно.

Через час Сотников сел за ноутбук. Маме он на всякий случай отправил сообщение с признанием, что проспал школу – лучше так, чем потом выслушивать обвинения в обмане. После этого, благословленный на прогул, он завис в интернете.

«Сегодня половины класса нету», – написала Аня.

«Кого?»

«Много кого. Кота, например. Почти весь третий ряд пустой».

– Забавно, – удивился Юра и залез к Коту на страничку.

Вечерних фотографий с клуба не было, да и вчера был понедельник – все клубы закрыты.

«Заболел?» – тут же написал Сотников другу.

«Не», – пришло в ответ.

«А чего не в школе?»

«Потом расскажу».

«Когда говорят «потом расскажу» – значит, есть что рассказывать. Е-мое, да я сегодня психолог!» – удивился Юра.

«Я тоже прогуливаю. Хочешь, загляну?»

«Давай. Только не домой. Маман меня выгнала».

«Вот это уже интересно».

Они встретились в кафе неподалеку от дома Игоря. Раньше Юра частенько туда заглядывал. Там можно заказать чайник чая и сидеть с ним примерно вечность, периодически прося подлить кипяточку. В этот раз, пробежав морозную ноябрьскую улицу, Сотников тоже первым делом заказал горячий черный чай.

Кот зашел следом. Они обменялись рукопожатиями.

Выглядел Игорь не очень: в последние месяцы круги у него под глазами становились все больше, а сам Кот все раздражительнее. Юра с грустью подумал, что все свободное время стал проводить с Аней, поэтому общения с друзьями у него практически не осталось. Вот и Кот – как можно было пропустить, что у него в жизни происходит что-то серьезное?

– Это правда? Тебя выгнали из дома? – спросил Сотников, когда они сели за дальний столик.

– Ага. Рюкзак у меня за спиной – все, что я с собой взял. Ну еще оборудование у ребят валяется. Мама запретила его дома держать.

– Рассказывай.

Кот шумно отхлебнул чай.

– Да чего рассказывать? Все, как я и говорил. Я выбрал дело своей жизни, но мама в меня не верит. Я ей говорю: хочу заниматься музыкой, послушай хоть один мой трек.

«Он пишет музыку?» – удивился Юра, и Кот будто перехватил его мысль:

– Я недавно начал. Ребята сказали, что у меня хорошее чувство ритма. Я скачал пару программ для создания музыки. И знаешь, начало получаться! Правда мама назвала это «современным шлаком», а мою мечту – хренью.

– Не думал, что тетя Зоя может такое сказать.

– Еще как может, – заверил Кот. – Она сказала, что либо я заканчиваю университет, либо выметаюсь из дома. А я сказал, что не собираюсь даже школу оканчивать – девять классов позади. Обязательный минимум выполнен. Она орала на меня, потом плакала и даже на колени встала, лишь бы я передумал... Я впервые в жизни решил поступить по-своему и теперь чувствую себя козлом. Может, я он и есть?

– Да брось, – ответил Юра, не зная, что еще сказать.

Он прекрасно знал отношение Кота к матери. Она была для него всем, да и он для нее тоже. Тетя Зоя вырастила сына в одиночку, сама оплачивала лучший лицей города, из-за чего в детстве, по рассказам Кота, они даже не доедали.

– Мама считает, что учеба – это самое важное в жизни, – сказал Кот. – Но с каких пор учеба ограничивается рамками школы? Я хочу учиться музыке, работать на сцене. Мне не нужны четыре химии и шесть математик каждую неделю. В жизни мне это просто не пригодится! Каждый день в школе я чувствую, что зря трачу свое время.

– И что теперь будешь делать? Вернешься?

– Если я вернусь, придется жить по маминым правилам, – ответил Кот. – Через год мне будет восемнадцать, но я не могу терять целый год. Теперь, когда я знаю свое призвание, зачем мне прозябать в четырех стенах? Не каждый в семнадцать знает, чем хочет заниматься в будущем. Не все и в двадцать пять это понимают. Мне повезло, Юр, а меня хотят загнать в рамки менее развитых подростков!

Юра почувствовал себя слегка ущемленным.

– А вдруг ты ошибаешься?

– Тогда это будет моя ошибка.

Кот действительно выглядел взрослым.

– Если хочешь, переночуй у меня, – предложил наконец Юра. – Можешь даже несколько дней, родители вряд ли против будут. Скажем, что какую-нибудь игру новую проходим или типа того.

– Спасибо!

– Вещи у тебя есть?

– Кое-что взял, но в рюкзаке мало что поместилось, если честно. Ноут, зарядка для телефона, несколько маек, трусы. Даже дезодорант не успел прихватить – я буквально сбегал, лишь бы не слышать мамин плач.

– Ладно, пожертвую ради тебя дезодорантом. Для друга ничего не жалко.

Это даже походило на небольшое приключение: укрывать друга от всех – так Кот попросил. Сказал, что его наверняка будут разыскивать мама и со школы, поэтому никто другой не должен знать о его ночевке.

Так Кот переехал к Юре. Родители не сказали ни слова против – наоборот, удивились, почему он раньше не заглядывал. Первые несколько дней пытались вести себя идеально, каждый раз одевались по-уличному, прежде чем выйти из спальни. Потом им это надоело, они поняли, что Кот съезжать не собирается, и вот уже папа стал появляться в спортивных трениках, а мама уже не стеснялась домашних штанов в грязных пятнах.

Юре даже нравилась такая компания. Коту постелили у окна на полу. В те редкие вечера, когда он не был на работе и не спал, Игорь рассказывал интересные штуки.

– Знаешь, в клубе самый главный человек – это диджей, – с гордостью вещал он. – Он должен ловить настроение толпы и управлять им с помощью музыки. Не бывает так, что каждый день подходит один и тот же порядок треков. Иногда надо пожестче, чтобы народ сбросил агрессию, а иногда наоборот, побольше медляков. Я сверху всех вижу. Один раз даже наблюдал за поссорившейся парочкой и врубил вовремя им романтичный трек. Мне потом парень на чай оставил сто баксов – просто потому что танец примирил их.

– А я слышал, что самый главный – это бармен, – уточнил Юра.

– Так и есть. Только не в клубах, а в ресторане где-нибудь, в баре. Если тебе не с кем поговорить – смело иди к психологу за стойкой. У меня один знакомый даже специально после работы на какие-то психологические курсы ходил. Рассказывал потом про триггеры.

– Это что за зверь?

– Такие штуки, как крючки. Триггеры на все могут быть. Например, человек всегда пьет Финку, когда ему грустно, а когда весело, например – джин. И вот придет такой постоянный клиент, унылый и скучающий, а бармен ему бамс – и джин подсунул. И человеку уже весело, он привык после этого напитка тусить. Триггер!

– Это просто действие алкоголя, – усмехнулся Юра, но про триггеры потом почитал. Его «ягоды забвение» – или голубика – тоже вполне могли бы быть таким вот триггером. Он наелся их перед тем, как увидеть приставания дяди Ульяны. Даже после сотрясения вкус этих ягод помог вернуть ему воспоминания. Это походило хоть на немного логичное объяснение.

Они уже намекали тебе, чтобы я свалил? – спросил Кот через четыре дня.

– Ты плохо знаешь моих родителей. А они тебя прекрасно знают, так что живи пока.

– Возьми хотя бы деньги. Мне самому неудобно предлагать им, но я все-таки ем вашу еду...

Юра недовольно взял несколько купюр. Отказываться не стал – родителям это действительно будет хорошей помощью.

– Я возьму, но это единственный раз, окей?

***

«Сказка о Золотой рыбке – одна из немногих, что отражает суть жизни. Наглая старуха требует все больше и больше, но в итоге оказывается у разбитого корыта. Замечательная история. Но еще лучше было бы, если бы старуха добилась своего и стала Владычицей морской. В жизни так обычно и происходит – плохие люди получают все, хорошие – всего лишь становятся для них ступеньками к величию. А вот вам еще одна мудрость из сказок: за добро злом платят». На фотографии Ульяна сидит у реки на городском пляже. Одета в черное приталенное пальто, с ярким красным шарфом на шее и распущенными волосами – они развеваются от осеннего ветра.

Следующее фото – она же бредет вдоль каменистого берега. Место, похожее на одно известное озеро недалеко за городом, но никто в здравом уме не ездит туда осенью.

Юра лениво листал посты в инстаграме.

«Почему Золотая рыбка в какой-то момент отказалась выполнять требования, а щука для Емели – нет? Тут тебе и полцарства, и принцессу помогла заполучить, и даже печку оживила. Если для Золотой рыбки был предел желаний – стать Морской владычицей (а у братьев Гримм – Папой Римским), то какой предел был у щуки? Что должен был пожелать Емеля, чтобы и ему сказали: хватит, дружок, твои желания переходят все границы. Вот ожившая печка – это еще нормально, но твое следующее желание! Ты что, сумасшедший?»

«Иван-дурак всегда поступал, как хочет. Может быть, потому его и называли дураком? И все-таки именно у него в жизни появлялось все: принцессы, королевства, золото.

Работает ли так в жизни?»

«Я часто пишу о драконах, но никто до конца не может понять, о чем речь.

Драконы повсюду: любители фэншуя расставляют их на Восточной стороне квартиры, поклонники фэнтези обожают крылатых. Есть даже год Дракона – не зря с него начался двадцать первый век, третье тысячелетие. Так мы и будем жить под крылом мифического существа. Люди пытаются его приручить: картины, фарфоровые фигурки, символика рок-групп, книги и фильмы. Мы окружаем себя этими существами, пытаясь убедить всех, что дракон – это что-то естественное или хотя бы дружелюбное. Но это не так.

Во всех мифах и легендах они выражали мощь, ярость, порой мудрость – но это еще страшнее. А еще это испытание. Победил дракона – получил награду. Знаете ли вы, сколько людей побеждало драконов?

Практически никто. И это вовсе не потому, что драконов не существует. Они есть – в нашем прошлом и будущем, в голове и сердце. Если у вас есть что-то, что навсегда меняет или даже рушит жизнь – будьте уверены, это дракон. Вы не сможете его победить, зато будете бесконечно пытаться его приручить, как любители фэншуя повсюду расставляют фарфоровые фигурки. Инвалиды пытаются шутить над своим увечьем или избегать жалости – но от этого у них не вырастает потерянная нога и не восстанавливается слух. Дети, потерявшие родителей, могут найти себе наставника по жизни или стать самостоятельными – но это не вернет их родителей. Девушки, пережившие в детстве насилие, могут найти себе доброго любящего парня и попытаться обо всем забыть, но это не исправит прошлого.

Сколько бы мы ни пытались избавиться от них, драконы всегда возвращаются».

Юра отложил телефон. В инстаграме Ульяны было больше сотни записей, но ни одна из них не упоминала ее собственного дракона. Разумеется, здесь не было ни адреса дяди, ни его фотографии.

«Было глупо на это надеяться», – решил Юра, откинувшись на спинку кровати.

– Собираешься? – спросил он у Кота. Тот закидывал в рюкзак какие-то провода. Комната Юры с переездом Кота понемногу начала захламляться: появлялись и исчезали диджейские пульты, провода, элементы светомузыки, какое-то еще оборудование. Поначалу они скромно прятались за шкафом, но техника начинала понемногу отвоевывать пространство комнаты.

– Ага. Пятница, сегодня будет жарко! – Кот улыбался. С тех пор, как он ушел из дома, он стал выглядеть значительно лучше. Во-первых, потому что родители Юры заставляли его садиться кушать каждый раз, когда вся семья собиралась за столом – раньше Кот принимал пищу только в спальне, если было время. Во-вторых, теперь ему приходилось соблюдать некоторый режим дня: ключи от квартиры ему никто не давал, поэтому уходить из дома когда вздумается он не мог. Свободное время он тратил либо на сон, либо на сочинение музыки.

Сотников послушал пару треков друга. Особого глубокого смысла в электронной музыке не было и быть не могло, но голова сама качалась в такт музыке – верный признак, что трек удался.

– Юр, а ты в клуб со мной не хочешь? – спросил внезапно Кот. – Я бы провел тебя бесплатно.

– Туда до восемнадцати нельзя, – лениво ответил Сотников.

– Можно подумать, ты не выглядишь на восемнадцать!

– Спасибо, конечно. Но вообще-то сегодня у меня немного другие планы.

Планов на самом деле не было. Юра пообещал позвонить Ане – но у него совершенно не было романтического настроения. В последние дни он не мог думать ни о чем ином, кроме дяди Ульяны.

«Если я найду его – смогу ли исполнить задуманное? Это я сейчас такой смелый и решительный. Но убить человека – это не просто нос разбить. Смогу ли я? Должен ли?»

После этих трусливых, как казалось самому Юре, мыслей, он тут же думал об Ульяне. Невольно он представлял, как она узнает о его геройском поступке, что он, как рыцарь, вступил в схватку и одолел ее дракона. Она бросится ему на шею и...

Конечно, реальная Ульяна так никогда не поступит. Скорее она покрутит пальцем у виска. Или кровожадно усмехнется, довольная, что ради нее загубили чужую жизнь.

«Лучше всего будет, если этот дядя уже помер от какой-нибудь болячки, – решил Юра. – Я не прощу себе, если не отомщу. Но и если отомщу – жить с таким грузом едва ли смогу».

– Закроешься? – отвлек от размышлений Кот.

– Ага. Во сколько тебя ждать?

– Как обычно, часов в пять утра. Твои родители не бесятся, что я так рано прихожу?

– Не волнуйся. Бешусь только я, потому что приходится открывать тебе дверь.

Кот быстро обулся и накинул куртку.

– Я скоро съеду. Уже нашел квартиру, осталось еще с один человеком договориться. Будем вместе снимать.

– Девушка? – удивился Юра.

– Друг. Работаем вместе, он бармен. В общем, потерпи меня еще немного.

Сотников кивнул и закрыл дверь за другом. Он сам недавно пришел со школы. Кот теперь там совсем не появлялся, даже документы забирать не стал. Как отреагировала его мама, он так и не рассказал.

Юра лег обратно на кровать, вертя в руках телефон. Нужно было позвонить Ане и сказать как-то, что он не хочет сегодня гулять. Порой он испытывал к ней глубокую нежность и привязанность, но иногда эти чувства сменялись какой-то усталостью, безразличием.

«Если я не хочу быть с девушкой каждую свободную минуту – это значит, что я козел? А может, так и должно быть? Должно же быть в жизни что-то кроме отношений, но если я скажу такое Аньке – она обидится».

Мобильник зазвонил сам. Ритов.

– Да? – ответил Юра.

– Привет, – голос одноклассника звучал глухо. Сотников припомнил, что Ритова не было в школе уже несколько дней.

– Все нормально?

– Нет. Юр, у меня проблемы.

– И ты решил позвонить именно мне? – удивился Сотников.

– Это Ульяна посоветовала. Она как будто знала, что так случится... а еще она сказала, что ты никогда не откажешь в помощи. Мои друзья, – Ритов выделил это слово, – разбежались. Узнали сплетни и перестали отвечать на звонки. У всех какие-то срочные дела.

– Что у тебя случилось?

– Давай при встрече поговорим.

– Ладно. Подъедешь?

Несколько секунд молчания.

– Я не могу. Машины больше нет.

– Ты что, разбил ее?

– Все при встрече. Я подойду через час.

Ритов пришел немного раньше. Постучал в дверь, а когда Юра открыл, Саша нерешительно переминался на пороге, стоя боком к квартире. Когда он наконец повернулся, Юра увидел рассеченную губу и фингал под глазом. Ритов прихрамывал и болезненно придерживался за ребра справа.

– Тебя что, избили?

– В том числе, – прохрипел Ритов, зашел и сел на табуретку в коридоре. – Дай воды.

Юра сходил за стаканом.

Ритов был в своем любимом брендовом спортивном костюмчике и обуви от Adidas ценой в несколько зарплат учителя. Вещи выглядели чистыми.

– Тебя не сегодня избили, – догадался Юра.

– Верно, Холмс. Новости не смотришь?

– Мне же еще не шестьдесят лет.

– Батю схватили за взятку.

Юра прислонился к стене.

– И что теперь?

– Жопа. Полная. Он депутат, сам знаешь. Походу его подставили, не зря же столько повышений подряд? А он и рад был хвататься за каждую копейку. Вот и дохватался. Его подставили специально, со скрытыми камерами и ментами. Знаешь, так иногда находят козла отпущения, чтобы народ думал, типа с коррупцией борются.

– Ну раз это по договоренности, его отпустят? Или посидит в тюрьме месяцок, пока уляжется, омаров в камере покушает? – предположил Юра. Ему даже немного нравилось смотреть на обреченного Ритова – сидит избитый, потерянный. Впервые не пытается козырнуть дорогими шмотками.

«Кажется, я начинаю понимать Ульяну. В чужих страданиях есть своя прелесть. Особенно если страдающий полностью зависит от тебя. Может, потому я и взялся помогать Матвею, Ульяне?», – поймал себя на мысли Сотников.

– Я тоже так думал. А вот уроды, которые меня избили, явно так не считают. Батя весь в долгах. У меня отняли тачку и пригрозили. Батя должен одному бандиту дофига денег.

– У тебя же есть брендовая одежда, шкуры дорогие, техника. Неужели нечем отдавать?

– Предлагаешь расплатиться с бандитом ношенными шмотками? – скривился Ритов. – Им нужны деньги, иначе нас с мамой порежут. Батю закрыли, не дают с ним связаться.

– Ладно... И что предлагаешь делать?

Ритов попытался выпрямиться, но тут же рука потянулась к ребрам.

– Больно! Отбили, уроды... Есть один план. Батя успел передать весточку. Один его старый знакомый может нам помочь. Он за городом живет, свихнувшийся бывший олигарх.

– Ты знаешь, где он живет?

– Да.

– Ну так а я тебе зачем?

«Скажи, что не справишься без меня, – кровожадно подумал Юра. – Тогда я помогу».

– Я боюсь ехать один.

«Так даже лучше».

– Думаешь, на тебя опять могут напасть?

– Я не знаю. Лучше подстраховаться... Они отморозки, но не совсем. Если увидят, что со мной кто-то есть, может, передумают. Выждут. Мне дали всего неделю, Юра! Пожалуйста.

– Я помогу тебе. Только давай прихватим еще кого-нибудь, ладно? Лучше всего – девушку. На девушку же никто не будет нападать?

– Либо ты прав, либо мы зря пожертвуем девушкой, – усмехнулся Ритов и встал с табуретки. – Кого?

– Ульяну.

– Только не ее! – взмолился Саша. Юра удивленно на него взглянул.

– Почему это? Не хочешь побыть с девушкой, которая тебе нравится?

– Не хочу, чтобы она меня таким видела. Давай лучше Аньку.

– Ни за что, – резко ответил Сотников. – Анькой рисковать не позволю.

– Тогда... может, Астрова захватим? Он не трепло – и у него руки нет. Инвалид это даже круче, чем девушка.

– Не вздумай ляпнуть это при нем, – предупредил Юра, вытаскивая телефон из кармана.

Матвей согласился без лишних вопросов. Хоть с момента ампутации он и присмирел, и школу перестал пропускать, но жажда найти приключений на пятую точку у него явно не пропала. Он добрался до дома Сотникова быстро, меньше чем за полчаса.

Ритов отпаивался зеленым успокоительным чаем, хоть и порывался стащить для храбрости «паленый трехзвездочный коньяк» из заначки родителей Сотникова, но Юра его остановил.

– Ты едешь к другу отца. Прикинь, если от тебя будет вонять алкоголем?

– В моей ситуации это не зазорно, – ответил Ритов, но от коньяка отстал.

Матвей пришел в черной куртке и капюшоне. Шапку он принципиально не носил даже зимой, видимо, уже не боясь отморозить голову. Он скинул грязные ботинки в коридоре и ушел на кухню беседовать с Ритовым. Пока Матвея вводили в курс дела, Юра переоделся.

Когда он вернулся на кухню, его встретил ошалелый взгляд Ритова.

– Он взял с собой пушку!

Астров кивнул и здоровой рукой приподнял кофту-толстовку. За поясом у него торчал пистолет.

– Не боишься отстрелить себе причиндалы случайно? – пошутил Юра. Ему идея взять с собой пистолет показалась довольно здравой. В сердце даже зажглось мальчишеское любопытство и благоговение перед оружием.

– Пофиг, – коротко ответил Матвей. – Тем более тут курок.

– А ты левша? Стрелять-то сможешь?

– Надеюсь, это травмат? – перебил Юру Ритов.

– Надейся. На чем едем?

– Для начала: куда едем? – уточнил Сотников.

Бывший олигарх оказался вовсе не бывшим. Скорее – отошедшим от дел. До его дома было километров тридцать от города, он поселился в маленьком поселке под скромным названием Ульяново. Сотников передернулся от такого совпадения.

Добираться решили на такси. У Ритова были еще какие-то деньги:

– На дорогу должно хватить.

Когда приехала машина, все трое дружно вывалились на улицу, оглядывая двор. На них никто не набросился, подозрительных людей не было.

– Матвей, козырни отрубленной рукой, – попросил Ритов.

– Ты охренел?

– Если за нами следят, увидят, что ты калека.

– Меня за этим взяли? – оскалился Астров и толкнул плечом Ритова. Тот чуть не упал от неожиданности. – За словами следи. Вторая рука у меня все еще целая.

– Заткнитесь и садитесь, – бросил Юра и занял место сзади. Ритов бросился на переднее сиденье.

Таксист поворчал, что придется так далеко от города ехать, но успокоился, когда услышал об обратной поездке. Застревать в далеком поселке он не очень хотел, а вот сгонять туда-обратно, накрутив счетчик, – вполне.

– Всегда интересовало, с чего богачи бросают все и валят жить в деревню? – спросил Юра, чтобы не задремать в дороге. – Это у них башню срывает или что?

– Батя говорит, они просто глупые и слабые, – ответил Ритов. – Ну не знаю. Я бы предпочел жить в деревне, чем в тюряге. Там природа, шашлыки, речка рядом, банька.

– Как человек, все детство проведший на даче, скажу: ты слишком хорошо думаешь о деревнях. Там комары, местные алкаши, бабки-огородницы и дикая скука.

– И как ты от скуки спасался?

– Сказки слушал, – брякнул Юра, не подумав.

Ритов то и дело трусливо поглядывал в зеркала заднего вида, но за ними никто не охотился. Сотников поглядывал на Матвея и наконец не выдержал:

– Откуда он у тебя?

– Бурная молодость. Это уже в прошлом.

– Ты перестал себя убивать?

Матвей скривился, словно у него заболел зуб, и отвернулся к окну.

«Он же действительно некрасивый. Как в него могла втюриться богатая девчонка? – подумал Юра. – Если мажорки такие же избалованные, как Ритов, то ни одна из них даже не посмотрела бы в сторону Матвея».

– Я перестал убивать маму, – ответил Астров, не отрываясь от окна. – Она сошла с ума, когда про гангрену узнала.

– И как ты теперь, без руки? Сложно?

– Пришлось переучиваться на левую. Писать до сих пор не могу...

– А дрочить? – ляпнул Ритов с переднего сиденья.

– Ну ты и придурок, – вместо Матвея ответил Юра. – Так зачем тебе это... то, что ты взял? Ты им пользовался раньше?

– Не успел. Я больше кастет любил. Знаешь, если ударить со всей силы, можно порвать кожу, даже кусочек кости увидишь. Ты когда-нибудь видел кость человека?

Сотников покачал головой.

– Я ввязался в одну компанию, отморозки полные. Они стрелки забивают за городом или на заброшках, дерутся типа за бравое дело, команды там какие-то спортивные... мне на это насрать было, в принципе. Пацаны забивали стрелки, вот и все. Я всегда мог прийти и выйти один на один с кем-то, или стенка на стенку.

– Просто так?

– Я – просто так, – ответил Матвей. – Пацаны на камеры снимают, лайки, просмотры. Мне на это плевать было. Просто хотелось сдохнуть пораньше, но убивать себя специально – жалко. А никто другой на это не был способен. Раз на раз я всегда побеждал. Все говорят, это из-за моей ярости.

Впервые за долгое время Юра услышал в голосе друга немного самодовольства.

– И что, ты там типа бравым воином стал?

– Не. Ушел я от них. Меня повалить раз на раз никто не мог, в толпе тоже как-то выживал. А когда они при мне добивали лежачего и ссали на него для видео... в этом я участвовать не хотел. Напал на своих, а там это строго. После этого нашел пушку, думал, на меня охоту объявят за выход из стаи. Как раз в это время на заброшке поранился об гвоздь какой-то, руку удалили. Инвалида не стали трогать даже эти ублюдки. Но это только из-за уважения к былым дракам, большинству из них плевать, кого избивать. Получается, вышел из банды непобежденным воином. Но пушка все равно почти всегда при мне, только в школу не таскаю.

Юра кивнул.

Матвей не был беспредельщиком или моральным уродом. Разве что в том смысле, что его душа изуродовалась из-за потери любимой – но калечить и унижать других он не мог. Юра вспомнил, как когда-то они вместе отбили у стаи жестоких детишек кота. Бедное животное обмотали нитками, у кого-то из детей в руках была иголка. Детям было не больше семи лет, это казалось им веселой игрой. Матвей лично всадил одному из них иглу руку, пока Сотников отлавливал за уши остальных.

Кота они забрали и унесли в ближайшую ветеринарку. Зверь умер – в животе нашли битое стекло, его засовывали силой. С тех пор Юра не сомневался в детской жестокости и все размышлял, во что вырастают эти «люди», если их жестокость вовремя не остановить. Оказывается, вот куда: Матвей оказался среди выросших отморозков и даже стал у них своего рода лидером.

– Это их ты хотел позвать на наше общее дело? – спросил Юра.

– Драться они умеют. Жалости не чувствуют. Это то, что нужно.

– Лучше уж я сам, чем с ними заодно.

Такси наконец выехало за город. За окном понеслись поля с лесополосами и редкими магазинчиками. Вскоре не стало и их. К тому же начало темнеть, пошел снег. Настроение у всех упало ниже некуда.

Тридцать километров прошли в гробовой тишине.

– Ты хоть знаешь, в каком он доме? – спросил Юра Ритова, когда они въехали в небольшую деревню.

– Ну... я полагаю, вон в том.

В дальнем конце улочки, состоящей из ветхих одноэтажных домиков, возвышался настоящий замок. Двухэтажное здание было построено явно по индивидуальному заказу: каменные стены, как у крепости, витражные окна, высокий забор вокруг участка. На подъехавший автомобиль залаяла собака.

– Походу, тут цепной Цербер живет, – поежился Ритов. – У дяди Миши хватило бы денег, чтобы его купить.

Юра вздрогнул от слова «дядя». С момента, как вернулись воспоминания, он связывал это слово исключительно с мучителем Ульяны. Имени этого садиста он не знал, да и не хотел знать – он этого просто недостоин.

– Сейчас заплачу половину, остальное на обратной дороге, – сказал Ритов таксисту и рассчитался.

Все трое вышли из машины. Летел снег, ветер продувал одежду насквозь. Собака за забором не затыкалась. Из-под ограды даже высовывалась взбешенная морда немецкой овчарки, она брызгала слюной вперемешку с пеной.

– Мне кажется, она больная, – Ритов неуверенно застыл в нескольких шагах от двери забора. Свет фар подсвечивал ворота и падающие снежинки.

Астров подошел и нажал звонок. Собака завопила еще сильнее.

– Ну спасибо, блин. Иди в машине посиди, я сам зайду, – махнул Ритов, и Матвей послушно сел в авто. Юра последовал за ним, но его остановили: – Подожди. Ты со мной зайди.

– Ты вроде сам собирался?

– Просто не хотел, чтоб Астров увязался. Он тут для прикрытия, а не чтобы мои унижения перед чокнувшимся олигархом слушать.

За забором раздался грозный голос:

– Сидеть!

Ритов побледнел и, казалось, чуть сам не сел от собачьей команды.

– Блин, надеюсь, он меня помнит!

– И только сейчас об этом задумался? Придурок.

Дверь немного отворилась. К парням выглянула подозрительная собака – она уже не лаяла, но явно ждала от хозяина команды «фас».

– Чего надо? – спросил хозяин. Он не спешил выходить под свет фар и оставался в темноте двора.

– Дядя Миша? – неуверенно спросил Ритов.

– Михаил Сергеевич, – поправил олигарх.

– Это я, Саша Ритов!

– А-а... – голос мужика смягчился. – С отцом приехал?

– Его повязали. Он сказал, чтобы я ехал к вам.

– Ясно. Рекси, место! – овчарка в последний раз взглянула на гостей и послушно отправилась к будке. – Заходи, в доме поговорим.

– Я с другом, дядь Миш.

– Заходите.

Ритов проскочил первый. Юре пришлось возиться с замком на заборной двери, и он оглядывался на овчарку, боясь, что она ослушается хозяина и бросится на него. Однако собака потеряла интерес к гостям и мирно грызла косточку. Будто это и не она минуту назад обливала пеной асфальт у забора.

Хозяин дождался Сотникова у входа в дом. Широкое крыльцо, тяжелая металлическая дверь. За ней – небольшое помещение с дровами, еще две двери. Прихожая размером с целый зал – здесь хозяин и гости разулись и оставили куртки. И снова двери, на этот раз ведущие в сам дом. Здесь не было ничего необычного, просто большой замок, наполненный стандартными житейскими вещами: стол на кухне, не дубовый и не из красного дерева. Телевизор на стене – довольно большой, но такие сейчас в каждой второй квартире. Простенькие обои и потолочная плитка, под ногами не особо роскошный ковер.

«Я точно в доме олигарха?» – засомневался Юра. У того же Ритова в квартире все кричало о том, что здесь живут богачи.

– Присаживайтесь, – хозяин указал на стол, а сам начал разливать кипяток по кружкам. Бывший олигарх оброс неаккуратной бородой, носил треники с растянутыми коленками и какую-то простенькую майку со смешным артом. Юра даже не сразу рассмотрел: на пузе у олигарха растянулся мультяшный кот. – Так что с твоим отцом?

Ритов начал рассказывать, временами заикаясь и срывая голос. Юра сидел рядом и попивал кипяток – пакетик чая почти не давал вкуса. Ему хотелось выйти с кухни и побродить по дому, разглядывая, как живет бывший богач, но ему этого, конечно, никто бы не разрешил. Тогда Сотников вышел из-за стола, уточнил, где туалет, и пошел в указанную сторону. Первый этаж казался лабиринтом.

«Наверное, он строил этот дом, когда еще был богат, – решил Сотников. – А потом свихнулся и обставлял уже в новой жизни».

Он заглянул в туалет, но только чтобы убедиться: унитаз не золотой, а обычный, керамический. Тогда Сотников вышел и прошелся по ближайшим комнатам. Две из них вообще пустовали, только окна шторами занавешены. Еще одна явно была хозяйской спальней: одноместная кровать, вещи, сложенные стопочкой на тумбочке. Юра включил свет, не боясь быть застуканным.

Возле кровати стоял комод. На нем небольшое зеркало, а рядом, в огромной рамке, фотография девушки. Юра приблизился, чтобы рассмотреть получше.

Красивая, улыбчивая, с милым плюшевым дракончиком. На вид лет пятнадцать, по глазам видно, что девушка полна детских мечтаний. Плюшевый дракон выглядел, как боевой орел у кочевников – так же пристроен на плече. На фоне – какой-то сказочный замок.

«Диснейленд? – предположил Юра и нашел на краю фотографии кусочек уха Микки Мауса. – Точно Диснейленд. Везет же кому-то!»

Сзади кто-то кашлянул. Сотников обернулся и увидел хозяина.

– Извините, я заблудился, – не моргнув глазом, соврал Юра. Хозяин не выглядел злым. Скорее задумчивым.

– Ты не первый. В моем доме гости часто теряются, – мужчина вошел в комнату, и на секунду Юре стало жутко. – По дороге в туалет теряются. Это даже забавно. Мы с дочерью хотели, чтобы дом напоминал лабиринт Минотавра. Не совсем похоже, конечно, но порой кто-то забредает в места, в которых не должен быть.

– Извините. Я просто увидел эту фотографию и не смог удержаться. Такая красивая! – искренне восхитился Юра. – Она живет с вами?

Мужик коснулся черной с проседью бороды.

– Ее нет со мной уже почти год. Убил свою дочь вот этими ручищами, – мужик протянул ладони Сотникову. Руки выдавали в нем богача: тонкие нежные пальцы, белые, каких не бывает у простых мужиков.

– П-простите, я не знал.

– Я не виню тебя, мальчик. Только себя. Я строил этот замок для своей принцессы, а теперь живу тут один. Запертый с собственным... – мужик замолчал, подбирая слово.

– Драконом, – подсказал Юра. – Это то, что мучает вас каждую ночь.

– Верно.

«Почему он не плачет? Всего год прошел, неужели так быстро оправился? А может, дочь ему вообще не важна была? – задумался Юра и тут же понял: – Нет, все не так. Слезы – не признак горя, всего лишь один из вариантов. Ритов сказал, он стал отшельником, отказался от денег и живет тут. Можно подумать: велика беда, иметь личный замок. А ведь для него это тюрьма, где он сам себя заточил».

– У тебя проницательный взгляд, – заметил мужик. – И зашел ты сюда не просто так.

– Просто хотел увидеть, как живут бывшие олигархи.

– Я не бывший. Просто все мои деньги мне больше ни к чему. Отдам их, например, мальчику, который пришел просить моей помощи.

– Ритову? – удивился Юра.

– Его отец не самый хороший человек. Как и я. Вместе мы многое пережили. Почему бы и не помочь мальцу? Иди к своему другу, мне нужно кое-что достать здесь.

Юра представил, как богач вытаскивает пачки денег из трехлитровой банки под кроватью.

Он остановился в дверях и обернулся. Мысль не давала покоя.

– Можно я спрошу? Можете не отвечать, если хотите. Что с ней случилось? – Сотников кивнул на фотографию девушки.

– Я запер ее в квартире, чтобы она не сбежала. Начался пожар, и она не смогла выбраться, – голос мужика даже не дрогнул, зато руки мгновенно затряслись, выдавая эмоции.

«Это он! – Юра на негнущихся ногах вышел из комнаты. – Это отец той девушки, из-за которой так убивается Матвей! Астров сейчас в машине, у него за поясом пистолет. Если он узнает...»

Тело заколотило от ужасной сцены, которой он мог дать ход.

«Скажу Астрову, кто этот мужик – и он ворвется сюда, не задумываясь. Может быть, даже убьет его. У меня на глазах!»

Сотников почувствовал странное состояние, как на краю обрыва, когда хочется броситься вниз. Кровь прилила к щекам.

«Вот, наверное, почему Ульяна так любит смотреть на чужие страдания. Это же в тысячу раз реальнее, чем в фильмах. Я буду полным мудаком, если предупрежу Астрова, но если не скажу... будет ли у меня когда-нибудь шанс увидеть что-то подобное?»

Заныл затылок. Юра взялся за больное место и побрел на кухню. Обратный путь он прекрасно помнил.

Ритов все еще сидел за столом.

– До чего договорились?

– Он мне поможет. Бандиты отвалят от нас с мамой.

– А взамен?

Ритов пожал плечами.

– Он ничего не попросил.

– Ты знал про его дочь?

Саша кивнул.

– Я и ее знал. Немного, видел раза два. Нас сосватали в детстве, батя с дядь Мишей так договорились. Он в ней души не чаял, вечно болтал про нее. А потом...

– Я знаю, что произошло, – сказал Юра. – И что, ты типа в нее не был люблен?

– Последний раз я с ней говорил, когда мы сидели на соседних горшках! Потом были разговоры о том, чтобы свести нас, но знаешь... мы типа еще подростки, поэтому нас пока не особо подпускали общаться. Видел ее, в общем, но на этом все.

– Ладно... не говори об этом Астрову, окей?

– С чего это? – удивился Ритов.

– Просто послушай моего совета.

Хозяин дома вернулся и передал Ритову несколько пачек долларов. Сотников попытался прикинуть, сколько там, но не разглядел номинал купюр. Единственное, что Юра знал наверняка: ради миллиона или двух рублей они бы сюда не приехали.

– Спасибо! – выдохнул Ритов.

– Привет отцу, если выберется, – сказал мужик. Намек понятен: с ними прощаются.

Ритов чуть не кланялся в ноги спасителю, Юре пришлось силой выпихивать его во двор.

Овчарка без интереса взглянула на них и опустила морду на лапы. Сотников осторожно прошел к двери в заборе и первый вышел. Его уже ждал Матвей.

– Чего так долго? Проблемы?

Сотников обернулся. Хозяин дома шел следом за ним и вот-вот появился бы из-за забора.

«Если они друг друга увидят, это... А может, посмотреть?» – Юра хлопнул себя по щеке, избавляясь от чужеродных мыслей. Матвей удивленно на него посмотрел.

– Ты чего?

– Ничего. В машину, бегом. Все уладили, – Сотников повернул Астрова за плечо и толкнул в сторону такси. Едва успел усадить его до того, как хозяин появился из дверей. Юра тут же бросился к нему, загораживая вид. – Большое спасибо, что помогли моему другу! Ритов, давай быстрее.

– Иду.

– Бегом!

На этот раз Ритов поторопился, забыв попрощаться с бывшим олигархом. Мужик задумчиво почесал бороду.

– Зачем ты с ним приехал? – спросил он у Юры.

– Меня попросили о помощи.

– Я знаю, как люди реагируют на такие просьбы. У всех тут же находятся другие дела, лишь бы не участвовать в чужом горе. Но есть и те, кому нравится наблюдать за чужими страданиями. Для этого они даже готовы притвориться, что помогают.

– А еще есть те, кто просто хочет помочь, – дерзко ответил Юра и пошел к машине. Дверь забора закрылась.

– Обратно в город? – уточнил таксист.

– Да. И побыстрее.

Юра нервно оглянулся на холодный замок олигарха, потом взглянул на Астрова.

Матвей даже не догадывался, как близко оказался к своему дракону.

«Я не скажу ему. Не могу быть, как Ульяна», – решил Юра.