Глава 6: На грани выборов
Весна пришла стремительно, заполнив город ароматом свежих цветов и теплом первых солнечных лучей. Это было время перемен, и Мира, как всегда, не осталась в стороне. Она сменила цвет своих рыжих волос на ярко-красный, и как только она переступила порог с обновлённым образом, Марк почувствовал, как это её новое «я» закружилось вокруг него, подобно весеннему ветерку. Она начала носить лёгкие платья, которые развевались при каждом её шаге, придавая ей ещё больше лёгкости и свободы, как будто она была частью самой природы.
Вместе с этим изменением пришла новая страсть — уличная фотография. Мира начала искать моменты в повседневной жизни, улавливая яркие, иногда мимолётные, эмоции людей вокруг. Она всегда носила с собой свою камеру, а Марк стал её неизменным спутником, снимая её в самых неожиданных местах — на старом мосту, в людных парках, среди шумных городских улиц. Мира была поглощена этим искусством. Она ловила кадры, как фотограф подбирает ноты для своей композиции.
— Смотри, этот человек у киоска — как будто герой старого фильма, — говорила она, наводя объектив на пожилого мужчину в старом пальто. Он с интересом изучал газеты, и его лицо было полным тайны и истории. Мира делала снимок, будто пытаясь поймать момент, когда он задумался о чём-то глубоком и личном.
— А этот парень с гитарой... его музыка такая грустная, а лицо — такое весёлое, — продолжала она, её глаза блеснули любопытством. Она снова щёлкала затвором, уловив момент, когда музыкант в кафешке припевал что-то искренне грустное, не осознавая, как его музыка становится связующим звеном между его личным миром и миром прохожих.
Каждый день, проводимый с Мирой, наполнялся особенным светом, её взгляд был всегда полон искренности и интереса к жизни. Но внутри у Марка росло напряжение, оно не было явным, но становилось всё более ощутимым, как лёгкая тень, что следует за ними повсюду. Когда Мира предлагала ему поехать в какой-нибудь другой город, исследовать новые места или просто поехать туда, где было бы интересно и неизведанное, он только усмехался и говорил:
— Мира, я думаю, тебе стоит хотя бы раз попробовать поближе посмотреть на вещи, прежде чем решать, куда ехать. Ты всегда хочешь броситься туда, где ещё не была.
Но её ответ всегда был лёгким, как ветер, который она пыталась поймать:
— Я не хочу просто на выходные. Я хочу жить, а не бегать на экскурсии.
Её слова словно рвались изнутри, как крик свободы, и даже если она произносила их с лёгкой улыбкой, Марк не мог не почувствовать, как эта лёгкость в её голосе не даёт ему покоя. Она была другой, и эти различия становились всё очевиднее.
Однажды, когда день клонился к вечеру, они снова сидели на её любимой крыше. Небо уже становилось тёмным, но огни города продолжали мерцать внизу. Это место стало их личным укрытием, куда они приходили, когда слова не могли выразить всего. Мира закуталась в свой яркий плед, её волосы развивались на ветру, а глаза блестели, полные вдохновения.
Она взяла камеру, направила её в сторону огней города и тихо сказала:
— Знаешь, я смотрела билеты. Они сейчас совсем недорогие. Мы могли бы... поехать в Париж. Так просто. Мы могли бы найти себе место у Сены, сидеть там, пить вино и смотреть на людей.
Марк почувствовал, как его взгляд стал тяжёлым. Он закрыл глаза, как будто пытаясь избавиться от этого предложения, которое вызывало у него не то что страх, а неопределённое беспокойство.
— Мира, опять? — он пытался говорить спокойно, но голос его был усталым. — Мы ведь уже обсуждали. Я не могу вот так всё бросить.
Она замолчала. На несколько секунд наступила тишина. Ветер теребил её волосы, и она повернулась к нему, её лицо стало серьёзным, а глаза — твёрдыми, как сталь.
— Марк... ты когда-нибудь хотел сделать что-то просто потому, что это делает тебя счастливым? Не потому что правильно, не потому что полезно, а просто потому что тебе этого хочется?
Его сердце сжалось. Он понял, что эта фраза была не просто вопросом. Это была её искренняя боль.
— Конечно, — он пытался отмахнуться от этой мысли, но его слова прозвучали слишком легко. — Я счастлив с тобой.
Её глаза не улыбались. Она смотрела на него, но её взгляд был полон чего-то неуловимого.
— Ты счастлив... но ты никогда не рискуешь. Ты никогда не идёшь на что-то без гарантии, что всё будет хорошо.
Он почувствовал, как его сердце сжимается. Его руки стали напряжёнными, а голос — тихим, но твёрдым:
— Потому что так надёжнее, — ответил он, не зная, как сказать, что для него стабильность — это не просто комфорт. Это его жизненная основа.
— А я не хочу жить безопасно, — её голос стал более отчётливым, и она встала, шагнув в сторону, её лицо было скрыто тенями. — Я хочу чувствовать.
Она замолчала и посмотрела на него. Её глаза были полны эмоций, которых он не мог понять.
— Иногда мне кажется, что я — это просто ещё один пункт в твоём списке, — сказала она тихо, её голос был почти невесомым, но её слова отдались эхом в его сердце.
Эти слова словно ударили по нему, и Марк понял, что её чувства были гораздо более сложными, чем он мог себе представить.
— Что? Ты так не думаешь, правда? — он подошёл ближе, его голос был дрожащим от боли и непонимания.
Мира не ответила. Она просто посмотрела на него. В её взгляде было столько несказанного, что слова, которые он произнёс, не могли всё объяснить.
— Не знаю, — сказала она и повернулась к окну. — Иногда кажется, что ты любишь саму идею стабильности больше, чем меня.
Марк почувствовал, как его сердце ушло в глубину, как будто бы под тяжестью её слов он едва мог дышать. Он не знал, что сказать, потому что чувствовал, как его собственный страх перед переменами вдруг превратился в груз, который мешал ему увидеть будущее.
— Это неправда, — наконец произнёс он, пытаясь найти свою уверенность. — Я люблю тебя. Просто... я хочу, чтобы у нас было будущее. Настоящее, стабильное.
— А я хочу будущее, где можно мечтать. Где можно сорваться и уехать, не думая о графиках и планах, — она покачала головой, её взгляд был далёким.
Она ушла, оставив его одного на крыше. Марк сидел в тишине, чувствуя, как её слова эхом отдаются в его сердце, не зная, куда идти дальше.