Глава 3: Где-то между ветром и шоколадом
Они шли по аллее старого парка, усыпанной ярко-жёлтыми и багряными листьями. Хруст под ногами был ритмичным, почти умиротворяющим, словно сама природа подыгрывала их разговору. Ветер танцевал между деревьями, срывая листву и поднимая её в вихри. Один из таких вихрей внезапно подхватил лёгкий шарф Миры, и она, смеясь, попыталась его поймать, но в итоге просто сдалась и остановилась.
— Это бесполезно, — сказала она, чуть задыхаясь от смеха. — Осень меня всегда побеждает.
Марк стоял рядом, наблюдая за ней, и в этот момент она казалась ему самой живой частью этого дня — ни один фонарь, ни одна огненно-рыжая ветка не сияли так, как её глаза, в которых отражались листья, небо и ветер.
— А я думал, ты всех побеждаешь, — улыбнулся он.
Мира скосила на него взгляд и подмигнула:
— Не всех. Осень — моя слабость. Особенно та, которая без дождя.
Они остановились у небольшого пруда, рядом с кованой скамейкой. Поверхность воды была гладкой, только местами её тревожили круги от падающих листьев. Мира присела на спинку скамейки, скрестив ноги по-турецки и уставившись на воду.
— Дождь стирает краски, — произнесла она. — Он будто ставит точку. А мне не нравится, когда точка раньше времени. Я хочу, чтобы всё продолжалось. Чтобы цвета были яркими, чтобы ветер путал волосы, чтобы уши мёрзли, а сердце — разгоралось.
Марк сел рядом. Он почувствовал, что не просто слушает — он вбирает её слова внутрь, как горячий напиток в холодный день.
— А тебе что ближе? — спросила она, не отрывая взгляда от воды. — Буря или тишина?
Он задумался. Сложно было ответить, когда рядом сидел ураган в красном пальто.
— Наверное... тишина. Тишина, в которой можно услышать что-то настоящее. Звук капель. Треск дров. Или... чей-то голос.
Мира обернулась, посмотрела на него чуть дольше, чем нужно было. В её взгляде на мгновение исчезла игра.
— Красиво, — тихо сказала она. — Даже слишком.
Он пожал плечами:
— Просто то, что чувствую.
Она усмехнулась:
— Ты странный. Не в плохом смысле. Просто... другой. Ты будто смотришь вглубь, а не по поверхности.
— А ты — как будто всё время летишь, — сказал он. — И оставляешь за собой свет.
Мира рассмеялась, но этот смех уже не был таким звонким — он был мягче, теплее.
— Осторожно, Марк, — пошутила она. — Так можно и влюбиться.
Он не ответил сразу. Только посмотрел на неё. Она тоже замолчала, и в этой тишине между ними словно что-то нарастало — не неловкость, а ожидание.
— Пойдём, — вдруг сказала Мира и встала. — Иначе я превращусь в философа, а этого никто не хочет.
Она схватила его за руку, и её пальцы были тёплыми, почти обжигающими в прохладе вечеряющего парка. Они направились к палатке с горячим шоколадом. Запах ванили, корицы и карамели стал гуще, и в нём было что-то праздничное, почти новогоднее.
— Два с маршмеллоу! — бодро заказала Мира, сверкая своей фирменной улыбкой. — И побольше!
Пока продавец наливал шоколад, она повернулась к Марку:
— Признавайся. Ты вообще когда-нибудь делал что-то спонтанное?
— Сейчас, — ответил он и вдруг дунул на её волосы, будто хотел снова растрепать их.
Мира от неожиданности взвизгнула, но тут же рассмеялась:
— Ну вот! Первый шаг к безумию сделан.
Они взяли свои чашки и пошли обратно к пруду, на этот раз не торопясь. Мира говорила без умолку — то про то, как однажды заблудилась в метро, то про неудачную попытку завести кактус, который «погиб в лучших традициях драмы». Марк слушал, улыбаясь, и с каждым её словом чувствовал, как внутри что-то раскрывается — как будто с ней было можно быть другим. Не идеальным, не собранным, а просто... живым.
— Знаешь, что странно? — вдруг сказала она, когда они сели на ту же скамейку. — Мы почти не знакомы. Но мне с тобой... спокойно. Как будто мы уже встречались.
— Может, в прошлой жизни? — сказал он, и в голосе его впервые за весь вечер прозвучала лёгкая нотка дерзости.
Мира удивлённо подняла брови:
— Смотри-ка, ты ещё и флиртовать умеешь.
— Я многому учусь, — спокойно ответил он. — Особенно если хороший учитель.
Она снова замолчала. На этот раз надолго. Смотрела на воду, обнимала руками чашку и делала маленькие глотки.
— Марк, — сказала она вдруг, не глядя на него. — Ты веришь в то, что случайности не случайны?
Он посмотрел на неё внимательно. И только кивнул:
— Верю.
Мира повернулась к нему, и в её глазах больше не было игривости. Там была только искренность. Настоящая.
— Тогда, может быть, это и правда не просто прогулка?
Марк не ответил. Только протянул руку и мягко коснулся её пальцев. Она не отстранилась.
— Тогда пусть это будет началом, — тихо сказал он. — Просто началом. Без спешки.
Мира улыбнулась. И на этот раз в её улыбке не было ни маски, ни игры — только тепло.
— Хорошо, — прошептала она. — Началом.
И в тот миг между тёплым шоколадом, ветром и их руками, сжатыми в лёгком прикосновении, Марк понял: иногда первое слово звучит не вслух. Оно звучит в сердце.