Портрет Дориана Грея

По­лил хо­лод­ный дождь, и сквозь его ту­ман­ную за­ве­су туск­лый свет улич­ных фо­на­рей ка­зал­ся жут­ко­мерт­вен­ным. Все трак­ти­ры уже за­кры­ва­лись, у две­рей их сто­я­ли куч­ка­ми муж­чи­ны и жен­щи­ны, неяс­но вид­ные в тем­но­те. Из од­них ка­ба­ков вы­ле­та­ли на ули­цу взры­вы гру­бо­го хо­хо­та, в дру­гих пья­ные виз­жа­ли и пе­ре­ру­ги­ва­лись. По­лу­ле­жа в ке­бе и низ­ко на­дви­нув на лоб шля­пу, До­ри­ан Грей рав­но­душ­но на­блю­дал от­вра­ти­тель­ную из­нан­ку жиз­ни боль­шо­го го­ро­да и вре­мя от вре­ме­ни по­вто­рял про се­бя сло­ва, ска­зан­ные ему лор­дом Ген­ри в пер­вый день их зна­ком­ства: «Ле­чи­те ду­шу ощу­ще­ни­я­ми, а ощу­ще­ния пусть ле­чит ду­ша». Да, в этом весь сек­рет! Он, До­ри­ан, ча­сто ста­рал­ся это де­лать, бу­дет ста­рать­ся и впредь. Есть при­то­ны для ку­риль­щи­ков опи­ума, где мож­но ку­пить за­бве­ние. Есть ужас­ные вер­те­пы, где па­мять о ста­рых гре­хах мож­но уто­пить в безу­мии но­вых.

Лу­на, низ­ко ви­сев­шая в небе, бы­ла по­хо­жа на жел­тый че­реп. По­рой боль­шу­щая без­об­раз­ная ту­ча про­тя­ги­ва­ла длин­ные щу­паль­ца и за­кры­ва­ла ее. Все ре­же встре­ча­лись фо­на­ри, и ули­цы, ко­то­ры­ми про­ез­жал те­перь кеб, ста­но­ви­лись все бо­лее уз­ки­ми и мрач­ны­ми. Ку­чер да­же раз сбил­ся с до­ро­ги, и при­ш­лось ехать об­рат­но с пол­ми­ли. Ло­шадь умо­ри­лась, шле­пая по лу­жам, от нее ва­лил пар. Бо­ко­вые стек­ла ке­ба бы­ли сна­ру­жи плот­но укры­ты се­рой фла­не­лью ту­ма­на.
«Ле­чи­те ду­шу ощу­ще­ни­я­ми, а ощу­ще­ния пусть ле­чит ду­ша». Как на­стой­чи­во зву­ча­ли эти сло­ва в ушах До­ри­а­на. Да, ду­ша его боль­на смер­тель­но. Но вправ­ду ли ощу­ще­ния мо­гут ис­це­лить ее? Ведь он про­лил невин­ную кровь. Чем мож­но это ис­ку­пить? Нет, это­му нет про­ще­ния!.. Ну что ж, ес­ли нель­зя се­бе это­го про­стить, так мож­но за­быть. И До­ри­ан твер­до ре­шил за­быть, вы­черк­нуть все из па­мя­ти, убить про­шлое, как уби­ва­ют га­дю­ку, ужа­лив­шую че­ло­ве­ка. В са­мом де­ле, ка­кое пра­во имел Бэ­зил го­во­рить с ним так? Кто его по­ста­вил су­дьей над дру­ги­ми лю­дь­ми? Он ска­зал ужас­ные сло­ва, сло­ва, ко­то­рые невоз­мож­но бы­ло стер­петь.
Кеб та­щил­ся все даль­ше и, ка­за­лось, с каж­дым ша­гом все мед­лен­нее. До­ри­ан опу­стил стек­ло и крик­нул ку­че­ру, что­бы он ехал быст­рее. Его то­ми­ла му­чи­тель­ная жаж­да опи­ума, в гор­ле пе­ре­сох­ло, хо­ле­ные ру­ки кон­вуль­сив­но сжи­ма­лись. Он в бе­шен­стве уда­рил ло­шадь сво­ей тро­стью. Ку­чер рас­сме­ял­ся и, в свою оче­редь, под­стег­нул ее кну­том. До­ри­ан то­же за­сме­ял­ся - и ку­чер по­че­му-то при­тих.
Ка­за­лось, ез­де не бу­дет кон­ца. Сеть уз­ких ули­чек на­по­ми­на­ла ши­ро­ко рас­ки­ну­тую чер­ную па­у­ти­ну. В од­но­об­ра­зии их бы­ло что-то угне­та­ю­щее. Ту­ман все сгу­щал­ся. До­ри­а­ну ста­ло жут­ко.
Про­еха­ли пу­стын­ный квар­тал кир­пич­ных за­во­дов. Здесь ту­ман был не так густ, и мож­но бы­ло раз­гля­деть пе­чи для об­жи­га, по­хо­жие на вы­со­кие бу­тыл­ки, из ко­то­рых вы­ры­ва­лись оран­же­вые ве­е­ро­об­раз­ные язы­ки пла­ме­ни. На про­ез­жав­ший кеб за­ла­я­ла со­ба­ка, где-то да­ле­ко во мра­ке кри­ча­ла за­блу­див­ша­я­ся чай­ка. Ло­шадь спо­ткну­лась, по­пав но­гой в ко­лею, ша­рах­ну­лась в сто­ро­ну и по­ска­ка­ла га­ло­пом.
Че­рез неко­то­рое вре­мя они свер­ну­ли с грун­то­вой до­ро­ги, и кеб сно­ва за­гро­хо­тал по неров­ной мо­сто­вой. В ок­нах до­мов бы­ло тем­но, и толь­ко кое-где на осве­щен­ной из­нут­ри што­ре мель­ка­ли фан­та­сти­че­ские си­лу­эты. До­ри­ан с ин­те­ре­сом смот­рел на них. Они дви­га­лись, как гро­мад­ные ма­ри­о­нет­ки, а же­сти­ку­ли­ро­ва­ли, как жи­вые лю­ди. Но ско­ро они ста­ли раз­дра­жать его. В ду­ше под­ни­ма­лась глу­хая зло­ба. Ко­гда за­вер­ну­ли за угол, жен­щи­на крик­ну­ла им что-то из от­кры­той две­ри, в дру­гом ме­сте двое муж­чин по­гна­лись за ке­бом и про­бе­жа­ли яр­дов сто. Ку­чер ото­гнал их кну­том.
Го­во­рят, у че­ло­ве­ка, одер­жи­мо­го стра­стью, мыс­ли вра­ща­ют­ся в за­мкну­том кру­гу. Дей­стви­тель­но, ис­ку­сан­ные гу­бы До­ри­а­на Грея с уто­ми­тель­ной на­стой­чи­во­стью по­вто­ря­ли и по­вто­ря­ли все ту же ко­вар­ную фра­зу о ду­ше и ощу­ще­ни­ях, по­ка он не вну­шил се­бе, что она пол­но­стью вы­ра­жа­ет его на­стро­е­ние и оправ­ды­ва­ет стра­сти, ко­то­рые, впро­чем, и без это­го оправ­да­ния все рав­но вла­де­ли бы им. Од­на мысль за­по­ло­ни­ла его мозг, клет­ку за клет­кой, и неисто­вая жаж­да жиз­ни, са­мый страш­ный из че­ло­ве­че­ских ап­пе­ти­тов, на­пря­га­ла, за­став­ляя тре­пе­тать каж­дый нерв, каж­дый фибр его те­ла. Урод­ства жиз­ни, ко­гда-то нена­вист­ные ему, по­то­му что воз­вра­ща­ли к дей­стви­тель­но­сти, те­перь по той же при­чине ста­ли ему до­ро­ги. Да, без­об­ра­зие жиз­ни ста­ло един­ствен­ной ре­аль­но­стью. Гру­бые ссо­ры и дра­ки, гряз­ные при­то­ны, бес­ша­баш­ный раз­гул, ни­зость во­ров и по­дон­ков об­ще­ства по­ра­жа­ли его во­об­ра­же­ние силь­нее, чем пре­крас­ные тво­ре­ния Ис­кус­ства и гре­зы, на­ве­ва­е­мые Пес­ней. Они бы­ли ему нуж­ны, по­то­му что да­ва­ли за­бве­ние. Он го­во­рил се­бе, что че­рез три дня от­де­ла­ет­ся от вос­по­ми­на­ний.
Вдруг ку­чер рыв­ком оста­но­вил кеб у тем­но­го пе­ре­ул­ка. За кры­ша­ми и вет­хи­ми ды­мо­вы­ми тру­ба­ми невы­со­ких до­мов вид­не­лись чер­ные мач­ты ко­раб­лей. Клу­бы бе­ло­го ту­ма­на, по­хо­жие на при­зрач­ные па­ру­са, льну­ли к их ре­ям.
- Это где-то здесь, сэр? - хрип­ло спро­сил ку­чер че­рез стек­ло.
До­ри­ан встре­пе­нул­ся и оки­нул ули­цу взгля­дом.
- Да, здесь, - от­ве­тил он и, по­спеш­но вый­дя из ке­ба, дал ку­че­ру обе­щан­ный вто­рой со­ве­рен, за­тем быст­ро за­ша­гал по на­прав­ле­нию к на­бе­реж­ной. Кое-где на боль­ших тор­го­вых су­дах го­ре­ли фо­на­ри. Свет их мер­цал и дро­бил­ся в лу­жах. Вда­ле­ке пы­ла­ли крас­ные ог­ни па­ро­хо­да, от­прав­ляв­ше­го­ся за гра­ни­цу и на­би­рав­ше­го уголь. Скольз­кая мо­сто­вая бле­сте­ла, как мок­рый ма­кин­тош.
До­ри­ан по­шел на­ле­во, то и де­ло огля­ды­ва­ясь, что­бы убе­дить­ся, что ни­кто за ним не сле­дит. Че­рез семь-во­семь ми­нут он до­брал­ся до вет­хо­го, гряз­но­го до­ма, вкли­нив­ше­го­ся меж­ду дву­мя за­ху­да­лы­ми фаб­ри­ка­ми. В окне верх­не­го эта­жа го­ре­ла лам­па. Здесь До­ри­ан оста­но­вил­ся и по­сту­чал в дверь. Стук был услов­ный.
Че­рез ми­ну­ту он услы­шал ша­ги в ко­ри­до­ре, и за­брен­ча­ла сня­тая с крю­ка двер­ная це­поч­ка. За­тем дверь ти­хо от­во­ри­лась, и он во­шел, не ска­зав ни сло­ва при­зе­ми­сто­му туч­но­му че­ло­ве­ку, ко­то­рый от­сту­пил во мрак и при­жал­ся к стене, да­вая ему до­ро­гу. В кон­це ко­ри­до­ра ви­се­ла гряз­ная зе­ле­ная за­на­вес­ка, ко­лы­хав­ша­я­ся от рез­ко­го вет­ра, ко­то­рый во­рвал­ся в от­кры­тую дверь. От­дер­нув эту за­на­вес­ку, До­ри­ан во­шел в длин­ное по­ме­ще­ние с низ­ким по­тол­ком, по­хо­жее на тре­тье­раз­ряд­ный танц­класс. На сте­нах го­ре­ли га­зо­вые рож­ки, их рез­кий свет туск­ло и кри­во от­ра­жал­ся в за­си­жен­ных му­ха­ми зер­ка­лах. Над га­зо­вы­ми рож­ка­ми ре­флек­то­ры из гоф­ри­ро­ван­ной же­сти ка­за­лись дро­жа­щи­ми кру­га­ми ог­ня. Пол был усы­пан яр­ко-жел­ты­ми опил­ка­ми со сле­да­ми гряз­ных баш­ма­ков и тем­ны­ми пят­на­ми от про­ли­то­го ви­на. Несколь­ко ма­лай­цев, си­дя на кор­точ­ках у то­пив­шей­ся же­лез­ной пе­чур­ки, иг­ра­ли в ко­сти, бол­та­ли и сме­я­лись, ска­ля бе­лые зу­бы. В од­ном уг­лу, на­ва­лив­шись гру­дью на стол и по­ло­жив го­ло­ву на ру­ки, си­дел мо­ряк, а у пест­ро раз­ма­ле­ван­ной стой­ки, за­ни­мав­шей всю сте­ну, две из­мож­ден­ные жен­щи­ны драз­ни­ли ста­ри­ка, ко­то­рый брезг­ли­во чи­стил щет­кой ру­ка­ва сво­е­го паль­то.
- Ему все чу­дит­ся, буд­то по нему крас­ные му­равьи пол­за­ют, - с хо­хо­том ска­за­ла од­на из жен­щин про­хо­див­ше­му ми­мо До­ри­а­ну. Ста­рик с ужа­сом по­смот­рел на нее и жа­лоб­но за­хны­кал.
В даль­нем кон­це ком­на­ты ле­сен­ка ве­ла в за­тем­нен­ную ка­мор­ку. До­ри­ан взбе­жал по трем рас­ша­тан­ным сту­пень­кам, и ему уда­рил в ли­цо душ­ный за­пах опи­ума. Он глу­бо­ко вдох­нул его, и нозд­ри его за­тре­пе­та­ли от на­сла­жде­ния. Ко­гда он во­шел, бе­ло­ку­рый мо­ло­дой че­ло­век, ко­то­рый, на­кло­нясь над лам­пой, за­жи­гал длин­ную тон­кую труб­ку, взгля­нул на него и нере­ши­тель­но кив­нул ему го­ло­вой.
- Вы здесь, Ад­ри­ан?
- Где же мне еще быть? - был рав­но­душ­ный от­вет. - Со мной те­перь ни­кто из преж­них зна­ко­мых и раз­го­ва­ри­вать не хо­чет.
- А я ду­мал, что вы уеха­ли из Ан­глии.
- Дар­линг­тон па­лец о па­лец не уда­рит... Мой брат на­ко­нец упла­тил по век­се­лю... Но Джордж то­же ме­ня знать не хо­чет... Ну, да все рав­но, - до­ба­вил он со вздо­хом. - По­ка есть вот это сна­до­бье, дру­зья мне не нуж­ны. По­жа­луй, у ме­ня их бы­ло слиш­ком мно­го.
До­ри­ан вздрог­нул и от­вер­нул­ся. Он об­вел гла­за­ми жут­кие фи­гу­ры, в са­мых неле­пых и при­чуд­ли­вых по­зах рас­ки­нув­ши­е­ся на рва­ных мат­ра­цах. Су­до­рож­но скрю­чен­ные ру­ки и но­ги, ра­зи­ну­тые рты, оста­но­вив­ши­е­ся туск­лые зрач­ки - эта кар­ти­на слов­но за­во­ра­жи­ва­ла его. Ему бы­ли зна­ко­мы му­ки то­го стран­но­го рая, в ко­то­ром пре­бы­ва­ли эти лю­ди, как и тот мрач­ный ад, что от­кры­вал им тай­ны но­вых ра­до­стей. Сей­час они чув­ство­ва­ли се­бя счаст­ли­вее, чем он, ибо он был в пле­ну у сво­их мыс­лей. Вос­по­ми­на­ния, как страш­ная бо­лезнь, гло­да­ли его ду­шу. По­рой пе­ред ним всплы­ва­ли устрем­лен­ные на него гла­за Бэ­зи­ла Хол­лу­ор­да. Как ни жаж­дал он по­ско­рее за­быть­ся, он по­чув­ство­вал, что не в си­лах здесь оста­вать­ся. При­сут­ствие Ад­ри­а­на Син­гл­то­на сму­ща­ло его. Хо­те­лось уй­ти ку­да-ни­будь, где его ни­кто не зна­ет. Он стре­мил­ся уй­ти от са­мо­го се­бя.
- Пой­ду в дру­гое ме­сто, - ска­зал он по­сле неко­то­ро­го мол­ча­ния.
- На верфь?
- Да.
- Но эта ди­кая кош­ка, на­вер­ное, там. Сю­да ее боль­ше не пус­ка­ют.
До­ри­ан по­жал пле­ча­ми.
- Ну что ж! Мне до тош­но­ты на­до­е­ли влюб­лен­ные жен­щи­ны. Жен­щи­ны, ко­то­рые нена­ви­дят, го­раз­до ин­те­рес­нее. Кро­ме то­го, зе­лье там луч­ше.
- Да нет, та­кое же.
- Та­мош­нее мне боль­ше по вку­су. Пой­дем­те вы­пьем че­го-ни­будь. Мне се­год­ня хо­чет­ся на­пить­ся.
- А мне ни­че­го не хо­чет­ся, - про­бор­мо­тал Ад­ри­ан.
- Все рав­но, пой­дем­те.
Ад­ри­ан Син­гл­тон ле­ни­во встал и по­шел за До­ри­а­ном к бу­фе­ту. Му­лат в рва­ной чал­ме и по­тре­пан­ном паль­то при­вет­ство­вал их, про­тив­но ска­ля зу­бы, и со сту­ком по­ста­вил пе­ред ни­ми бу­тыл­ку брен­ди и две стоп­ки. Жен­щи­ны, сто­яв­шие у при­лав­ка, тот­час при­дви­ну­лись бли­же и ста­ли за­го­ва­ри­вать с ни­ми. До­ри­ан по­вер­нул­ся к ним спи­ной и что-то ти­хо ска­зал Син­гл­то­ну.
Од­на из жен­щин кри­во усмех­ну­лась.
- Ишь ка­кой он се­год­ня гор­дый! - фырк­ну­ла она.
- Ра­ди бо­га, оставь ме­ня в по­кое! - крик­нул До­ри­ан, топ­нув но­гой. - Че­го те­бе на­до? Де­нег? На, возь­ми и не смей со мной боль­ше за­го­ва­ри­вать.
Крас­ные ис­кры вспых­ну­ли на миг в мут­ных зрач­ках жен­щи­ны, но тот­час по­тух­ли, и гла­за сно­ва ста­ли туск­лы­ми и без­жиз­нен­ны­ми. Она трях­ну­ла го­ло­вой и с жад­но­стью сгреб­ла со стой­ки бро­шен­ные ей мо­не­ты. Ее то­вар­ка за­вист­ли­во на­блю­да­ла за ней.
- Ни к че­му это, - со вздо­хом ска­зал Ад­ри­ан, про­дол­жая раз­го­вор. - Я не стрем­люсь вер­нуть­ся ту­да. За­чем? Мне и здесь очень хо­ро­шо.
- На­пи­ши­те мне, ес­ли вам по­на­до­бит­ся что-ни­будь. Обе­ща­е­те? - спро­сил До­ри­ан, по­мол­чав.
- Мо­жет быть, и на­пи­шу.
- Ну, по­ка, до сви­да­нья.
- До сви­да­нья, - от­ве­тил мо­ло­дой че­ло­век и, ути­рая плат­ком за­пек­ши­е­ся гу­бы, стал под­ни­мать­ся по ле­сен­ке.
До­ри­ан с бо­лью по­смот­рел ему вслед и по­шел к вы­хо­ду. Ко­гда он ото­дви­гал за­на­вес­ку, ему вдо­гон­ку про­зву­чал ци­нич­ный смех жен­щи­ны, ко­то­рой он дал день­ги.
- Ухо­дит эта до­бы­ча дья­во­ла! - хрип­ло за­кри­ча­ла она, икая.
- Не смей ме­ня так на­зы­вать, про­кля­тая! - крик­нул До­ри­ан в от­вет.
Она щелк­ну­ла паль­ца­ми и еще гром­че за­ора­ла ему вслед:
- А те­бе хо­чет­ся, что­бы те­бя на­зы­ва­ли Пре­крас­ный Принц, да?
Дре­мав­ший за сто­лом мо­ряк, услы­шав эти сло­ва, вско­чил и как безум­ный осмот­рел­ся кру­гом. Ко­гда из при­хо­жей до­нес­ся стук за­хлоп­нув­шей­ся две­ри, он вы­бе­жал стре­мглав, слов­но спа­са­ясь от по­го­ни.
До­ри­ан Грей под мо­ро­ся­щим до­ждем быст­ро шел по на­бе­реж­ной. Встре­ча с Ад­ри­а­ном Син­гл­то­ном по­че­му-то силь­но взвол­но­ва­ла его, и он спра­ши­вал се­бя, прав ли был Бэ­зил Хол­лу­орд, ко­гда с та­кой оскор­би­тель­ной пря­мо­той ска­зал ему, что раз­би­тая жизнь это­го юно­ши - де­ло рук его, До­ри­а­на. На ми­ну­ту гла­за его при­ня­ли пе­чаль­ное вы­ра­же­ние. Но он тот­час же встрях­нул­ся.
Соб­ствен­но, ему-то что? Слиш­ком ко­рот­ка жизнь, что­бы брать на се­бя еще и бре­мя чу­жих оши­бок. Каж­дый жи­вет, как хо­чет, и рас­пла­чи­ва­ет­ся за это сам. Жаль толь­ко, что так ча­сто че­ло­ве­ку за од­ну-един­ствен­ную ошиб­ку при­хо­дит­ся рас­пла­чи­вать­ся без кон­ца. В сво­их рас­че­тах с че­ло­ве­ком Судь­ба ни­ко­гда не счи­та­ет его долг по­га­шен­ным.
Ес­ли ве­рить пси­хо­ло­гам, бы­ва­ют мо­мен­ты, ко­гда жаж­да гре­ха (или то­го, что лю­ди на­зы­ва­ют гре­хом) так овла­де­ва­ет че­ло­ве­ком, что каж­дым фиб­ром его те­ла, каж­дой кле­точ­кой его моз­га дви­жут опас­ные ин­стинк­ты. В та­кие мо­мен­ты лю­ди те­ря­ют сво­бо­ду во­ли. Как ав­то­ма­ты, идут они нав­стре­чу сво­ей ги­бе­ли. У них уже нет ино­го вы­хо­да, со­зна­ние их - ли­бо мол­чит, - ли­бо сво­им вме­ша­тель­ством толь­ко де­ла­ет бунт за­ман­чи­вее. Ведь тео­ло­ги не уста­ют твер­дить нам, что са­мый страш­ный из гре­хов - это грех непо­слу­ша­ния. Ве­ли­кий дух, пред­те­ча зла, был из­гнан с небес имен­но за мя­теж.
Бес­чув­ствен­ный ко все­му, жаж­ду­щий лишь уте­ше­ний по­ро­ка, До­ри­ан Грей, че­ло­век с осквер­нен­ным во­об­ра­же­ни­ем и бун­ту­ю­щей ду­шой, спе­шил впе­ред, все уско­ряя шаг. Но ко­гда он ныр­нул в тем­ный кры­тый про­ход, ко­то­рым ча­сто поль­зо­вал­ся для со­кра­ще­ния пу­ти к то­му при­то­ну с дур­ной сла­вой, ку­да он на­прав­лял­ся, - сза­ди кто-то неожи­дан­но схва­тил его за пле­чи и, не дав ему опом­нить­ся, при­жал к стене, гру­бой ру­кой вце­пив­шись ему в гор­ло.
До­ри­ан стал от­ча­ян­но за­щи­щать­ся и, сде­лав страш­ное уси­лие, ото­рвал от гор­ла сжи­мав­шие его паль­цы. В ту же се­кун­ду щелк­нул ку­рок, и в гла­за До­ри­а­ну блес­нул ре­воль­вер, на­прав­лен­ный пря­мо ему в лоб. Он смут­но уви­дел в тем­но­те сто­яв­ше­го пе­ред ним невы­со­ко­го, ко­ре­на­сто­го муж­чи­ну.
- Че­го вам на­до? - спро­сил До­ри­ан, за­ды­ха­ясь.
- Стой­те смир­но! - ско­ман­до­вал тот. - Толь­ко ше­вель­ни­тесь - и я вас при­стре­лю.
- Вы с ума со­шли! Что я вам сде­лал?
- Вы раз­би­ли жизнь Си­би­лы Вэйн, а Си­би­ла Вэйн - моя сест­ра. Она по­кон­чи­ла с со­бой. Я знаю, это вы ви­но­ва­ты в ее смер­ти, и я дал клят­ву убить вас. Столь­ко лет я вас разыс­ки­вал - ведь не бы­ло ни­ка­ких сле­дов... Толь­ко два че­ло­ве­ка мог­ли бы вас опи­сать, но оба они умер­ли. Я ни­че­го не знал о вас - толь­ко то лас­ка­тель­ное про­зви­ще, что она да­ла вам. И се­год­ня я слу­чай­но услы­шал его. Мо­ли­тесь бо­гу, по­то­му что вы сей­час умре­те.
До­ри­ан Грей обо­млел от стра­ха.
- Я ее ни­ко­гда не знал, - про­шеп­тал он, за­и­ка­ясь. - И не слы­хи­вал о ней. Вы су­ма­сшед­ший.
- Кай­тесь в сво­их гре­хах, я вам го­во­рю, по­то­му что вы умре­те, это так же вер­но, как то, что я - Джеймс Вэйн.
Страш­ная ми­ну­та. До­ри­ан не знал, что де­лать, что ска­зать.
- На ко­ле­ни! - про­ры­чал Джеймс Вэйн. - Даю вам од­ну ми­ну­ту, не боль­ше, что­бы по­мо­лить­ся. Се­год­ня я ухо­жу в пла­ва­ние и сна­ча­ла дол­жен рас­кви­тать­ся с ва­ми. Даю од­ну ми­ну­ту, и все.
До­ри­ан сто­ял, опу­стив ру­ки, па­ра­ли­зо­ван­ный ужа­сом. Вдруг в ду­ше его мельк­ну­ла от­ча­ян­ная на­деж­да...
- Стой­те! - вос­клик­нул он. - Сколь­ко лет, как умер­ла ва­ша сест­ра? Ско­рее от­ве­чай­те!
- Во­сем­на­дцать лет, - от­ве­тил мо­ряк. - А что? При чем тут го­ды?
- Во­сем­на­дцать лет! - До­ри­ан Грей рас­сме­ял­ся тор­же­ству­ю­щим сме­хом. - Во­сем­на­дцать лет! Да под­ве­ди­те ме­ня к фо­на­рю и взгля­ни­те на ме­ня!
Джеймс Вэйн од­но мгно­ве­ние сто­ял в нере­ши­мо­сти, не по­ни­мая, че­го на­до До­ри­а­ну. Но за­тем по­та­щил его из-под тем­ной ар­ки к фо­на­рю.
Как ни слаб и неве­рен был за­ду­ва­е­мый вет­ром ого­нек фо­на­ря, - его бы­ло до­ста­точ­но, что­бы Джеймс Вэйн по­ве­рил, что он чуть не со­вер­шил страш­ную ошиб­ку. Ли­цо че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го он хо­тел убить, си­я­ло всей све­же­стью юно­сти, ее непо­роч­ной чи­сто­той. На вид ему бы­ло не боль­ше два­дца­ти лет. Он, по­жа­луй, был немно­гим стар­ше, а мо­жет, и во­все не стар­ше, чем Си­би­ла мно­го лет на­зад, ко­гда Джеймс рас­стал­ся с нею. Бы­ло яс­но, что это не тот, кто по­гу­бил ее.
Джеймс Вэйн вы­пу­стил До­ри­а­на и от­сту­пил на шаг.
- Гос­по­ди по­ми­луй! А я чуть бы­ло вас не за­стре­лил!
До­ри­ан тя­же­ло пе­ре­вел дух.
- Да, вы чуть не со­вер­ши­ли ужас­ное пре­ступ­ле­ние, - ска­зал он, су­ро­во гля­дя на Джейм­са. - Пусть это по­слу­жит вам уро­ком: че­ло­век не дол­жен брать на се­бя от­мще­ния, это де­ло гос­по­да бо­га.
- Про­сти­те, сэр, - про­бор­мо­тал Вэйн. - Ме­ня сби­ли с тол­ку. Слу­чай­но услы­шал два сло­ва в этой про­кля­той ды­ре - и они на­ве­ли ме­ня на лож­ный след.
- Сту­пай­те-ка до­мой, а ре­воль­вер спрячь­те, не то по­па­де­те в бе­ду, - ска­зал До­ри­ан и, по­вер­нув­шись, нето­роп­ли­во за­ша­гал даль­ше.
Джеймс Вэйн, все еще не опом­нив­шись от ужа­са, сто­ял на мо­сто­вой. Он дро­жал всем те­лом. Немно­го по­го­дя ка­кая-то чер­ная тень, сколь­зив­шая вдоль мок­рой сте­ны, по­яви­лась в осве­щен­ной фо­на­рем по­ло­се и неслыш­но под­кра­лась к мо­ря­ку. По­чув­ство­вав на сво­ем пле­че чью-то ру­ку, он вздрог­нул и огля­нул­ся. Это бы­ла од­на из тех двух жен­щин, ко­то­рые толь­ко что сто­я­ли у бу­фе­та в при­тоне.
- По­че­му ты его не убил? - про­ши­пе­ла она, вплот­ную при­бли­зив к нему ис­пи­тое ли­цо. - Ко­гда ты вы­бе­жал от Дэй­ли, я сра­зу до­га­да­лась, что ты по­гнал­ся за ним. Эх, ду­рак, на­до бы­ло его при­стук­нуть. У него ку­ча де­нег, и он - на­сто­я­щий дья­вол.
- Он не тот, ко­го я ищу, - от­ве­тил Джеймс Вэйн. - А чу­жие день­ги мне не нуж­ны. Мне нуж­но ото­мстить од­но­му че­ло­ве­ку. Ему те­перь, долж­но быть, под со­рок. А этот - еще по­чти маль­чик. Сла­ва бо­гу, что я его не убил, не то бы­ли бы у ме­ня ру­ки в невин­ной кро­ви.
Жен­щи­на горь­ко за­сме­я­лась.
- По­чти маль­чик! Как бы не так! Ес­ли хо­чешь знать, вот уже ско­ро во­сем­на­дцать лет, как Пре­крас­ный Принц сде­лал ме­ня тем, что я сей­час.
Лжешь! - крик­нул Джеймс Вэйн. Она под­ня­ла ру­ку.
- Бо­гом кля­нусь, что это прав­да.
- Кля­нешь­ся?
- Чтоб у ме­ня язык от­сох, ес­ли я вру! Этот ху­же всех тех, кто тас­ка­ет­ся сю­да. Го­во­рят, он про­дал ду­шу чер­ту за кра­си­вое ли­цо. Вот уже ско­ро во­сем­на­дцать лет я его знаю, а он за столь­ко лет по­чти не пе­ре­ме­нил­ся... Не то что я, - до­ба­ви­ла она с пе­чаль­ной усмеш­кой.
- Зна­чит, ты кля­нешь­ся?
- Кля­нусь! - хрип­лым эхом со­рва­лось с ее плос­ких губ. - Но ты ме­ня не вы­да­вай, - до­ба­ви­ла она жа­лоб­но. - Я его бо­юсь. И дай мне день­жо­нок - за ноч­лег за­пла­тить.
Он с ярост­ным ру­га­тель­ством бро­сил­ся бе­жать в ту сто­ро­ну, ку­да ушел До­ри­ан Грей, но До­ри­а­на и след про­стыл. Ко­гда Джеймс Вэйн огля­нул­ся, и жен­щи­ны уже на ули­це не бы­ло.