Сердце в клетку

- Катенька, ты сегодня молчишь, - сказала Нина Степановна.
- Угу, - девочка шла еле волоча ноги, а Нине Степановне к семи нужно было успеть к парикмахеру. Она решила измениться ради Коли. Прочитала статью в журнале для молодых мам (кто-то забыл в учительской), как привести себя в порядок после родов. Немного не то, но полезную информацию Нина Степановна почерпнула. Например: сделать новую прическу, сменить гардероб, радовать себя разными мелочами ("Смотреть сериалы про любовь", - подумала она. Правда, она и так смотрела сериалы про любовь почти каждый день), заняться спортом ("Баскетболом", - подумала она). С первым пунктом этого списка Нина Степановна решила разобраться сегодня же и записалась к парикмахеру. А Катенька еле волочила ноги, и женщина с тревогой поглядывала на нее. Не столько из-за парикмахера, сколько из-за того, что последние два дня Катенька ходит как в воду опущенная, а это не к лицу восьмилетнему ребенку.
- Что случилось, Катенька? - озабоченно уставилась она на макушку девочки. Та шла, как и вчера, низко опустив голову.
- Ничего, - произнесла девочка очень тихо.
- Я же вижу.
- Да просто.
- Давай листья собирать.
- Я больше не буду собирать листья, - сказала Катенька и расплакалась.
- Ну, что такое? - ласково спросила Нина Степановна, присев на корточки перед девочкой. - Опять плачешь?
- Опять плачу.
- Из-за Димы?
- Из-за Димы.
- Почему?
- Ему не нужны мои листья. Он отдал их Свете, - и девочка, не выдержав тяжести собственных слов, разревелась в голос.
- Ну, ну, Катенька. Он же не знал, почему ты их подарила. Он же думал, просто так. А если бы он знал!
Катенька плакала, но уже тише. Обдумывала слова Нины Степановны.
- А мы вот сейчас с тобой пойдем и сделаем прическу! - бодро воскликнула женщина. Катенька посмотрела на нее снизу вверх.
- Прическу?
- Да, прическу. Знаешь, как прическа меняет жизнь?
- Не знаю.
- А вот пойдем сейчас и сделаем!
Нина Степановна понимала, что надо отвести девочку домой, ее ведь могут потерять. Но так не хотелось оставлять ее одну с этой громоздкой проблемой. Если бы Коля отдал ее, Нины Степановны, листья какой-нибудь другой девушке, ей тоже было бы несладко, как и Катеньке сейчас. Поэтому они развернулись и пошли совсем в другую сторону, к парикмахерской.
На табличке значилось: "Элоиза, салон стиля", дверь звякнула колокольчиком, часы при входе показывали 19:07.
- Здравствуйте, - поздоровалась Нина Степановна, снимая клетчатое пальто.
- Здравствуйте, проходите, - ответила вежливая девушка с гладко уложенными волосами. - Девочка может посидеть на диванчике, подождать.
- А можно девочка пойдет со мной?
Глаза у девушки с гладкими волосами округлились.
- А зачем? У нас не детская парикмахерская.
- Может быть, можно заплести ей косички? Хотя бы, - промямлила Нина Степановна. Катенька переводила взгляд с нее на девушку и обратно.
- За отдельную плату, - холодно ответила та.
- Хорошо, - кивнула Нина Степановна, открыла сумку, достала кошелек и потеребила пальцами несколько лежавших там купюр. Затем заглянула в кармашек для мелочи. - Хорошо, - сказала она снова и положила кошелек на место.
Она села в кресло и улыбнулась Катеньке. Ту посадили рядом и расчесывали ее длинные прямые волосы. Катенька улыбнулась в ответ и даже помахала рукой.
- Как стричь будем? - нетерпеливо спросила парикмахерша, грузная женщина с острым каре фиолетового цвета.
- Чтобы красиво было.
- Красиво?
- И практично, - поспешно добавила Нина Степановна, бросив взгляд на фиолетовое каре.
Стригла грузная женщина неторопливо. Нина Степановна то и дело поглядывала на часы и на Катеньку. Без пяти восемь закончили. Парикмахерша выключила фен, взбодрила волосы на голове Нины Степановны рукой.
Прическа вышла почти красивой. И точно практичной.
Она встала с кресла, поблагодарила. Катенька тоже встала. На ее голове красовался замысловатый плетеный узор, заканчивающийся косой. Катенька улыбалась во весь рот. Нина Степановна заплатила, сколько надо было, и они вышли. На улице уже совсем стемнело.
Всю дорогу девочка напевала песенки из мультфильмов, какие знала.
Дома Катенька оказалась только в половине девятого. Ее мама сухо поблагодарила Нину Степановну "за заботу", рассеянно скользнула по дочери взглядом и скрылась в квартире, так как у нее "срочная работа, не терпящая отлагательств". Катенька перестала улыбаться и наклонилась, чтобы снять обувь.
- Катенька, тебе понравилась прическа? - спросила Нина Степановна.
- Понравилась, - тихо ответила девочка, глядя на свой сапог.
- Завтра придешь так? Дима заметит и...
- Нет.
- Почему?
- Маме не понравилась.
- Мама просто занята работой, не заметила. Ты очень красивая, Катенька!
Девочка посмотрела на Нину Степановну долгим, каким-то совсем взрослым взглядом и проговорила:
- Нет, не красивая, - повесила курточку на крючок и ушла вслед за мамой.
Нина Степановна потопталась немного в чужой прихожей, но никто так и не появился, чтобы ее проводить. Она вышла в подъезд, захлопнув за собой дверь.
Нина Степановна шла по темным улицам, физически чувствуя на голове новую прическу. "Мне мама тоже говорила, что я некрасивая, - думала она. - Когда я училась в школе. Но я не верила. Думала, что у меня чудесные глаза. Так мне сказал дедушка однажды: "У тебя чудесные глаза. Большие и печальные". А еще у меня были длинные волосы. У Катеньки тоже длинные. Катенька красивая. Я скажу ей это завтра еще раз. И Дима увидит, что Катенька красивая. Обязательно увидит!" - решила для себя женщина, и ей стало чуть легче.
Отперев дверь, она услышала Надин голос:
- Не надо. Ну не надо же. Перестань.
Голос был довольный и никак не вязался со смыслом слов.
Нина Степановна, не разуваясь, толкнула дверь в Надину спальню. Та лежала на кровати в обнимку с каким-то парнем. Точнее, под каким-то парнем. Они целовались.
- Надя, - позвала женщина.
Парень встрепенулся. Надя так и осталась лежать, блаженно улыбаясь.
- Привет, ма.
- Это что такое? - спросила Нина Степановна строго.
Парень вскочил на ноги и протиснулся мимо нее в коридор.
- Надя. Я тебя спрашиваю.
- Это Славик, - ответила та, даже не пошевелившись. - Мы целовались.
- Это я видела.
- Тогда зачем спрашиваешь?
- Надя! Тебе пятнадцать! - вдруг закричала на нее мать.
Хлопнула входная дверь: Славик ушел.
- Ма, я знаю, что мне пятнадцать. Гормоны, всё такое. Должна же ты понимать.
- Я запрещаю! - крикнула Нина Степановна. - Я не хочу смотреть, как тебя лапает какой-то Славик прямо у меня в квартире!
- Ты предлагаешь делать это не в квартире? - улыбнулась Надя.
- Делать "это" ты не будешь нигде, поняла? Пока тебе не исполнится восемнадцать.
- Или тридцать пять, как было у тебя, - усмехнулась дочь. Нина Степановна схватила ее за руку и потянула вверх.
- Встань, когда я с тобой разговариваю! Развалилась тут.
Надя мигом вспыхнула, разозлилась, вскочила.
- Буду делать, что хочу и с кем хочу! Если не здесь, то в другом месте!
Нина Степановна размахнулась и шумно шлепнула дочь по попе. Надя на миг оторопела, но в следующую же секунду закрыла лицо руками, разрыдалась, выбежала из комнаты и закрылась в ванной.
- Надя! - женщина сердито постучала в дверь. Послышался шум воды из крана. - Открой, мы еще не договорили.
Ответа не последовало.
Злость быстро сникла в Нине Степановне. Она, все так же в пальто и сапогах, присела на пуфик в прихожей и посмотрела в зеркало. Модная прическа и усталое лицо. Растерянные глаза. Совсем не большие и не чудесные. Она нащупала в кармане свое фиолетовое сердце, достала, аккуратно держа за краешек этот измятый, кое-где уже порванный листок. "Ответь мне. Твоя незнакомка".
"Интересно, как, я хотела, чтобы он ответил? - машинально подумала она. - Ведь он не знает, кому и как отвечать. А вдруг ответил бы, если б знал?.. Хотя, какая разница? Глаза у меня совсем не чудесные. Грустные, но не чудесные. Еще Надька кувыркается с парнями. Что с этим делать? И вообще... Может, я тоже хочу".
Нина Степанова расстроилась. Она видела себя в зеркале с ног до головы. Уставшая от жизни женщина, не справляющаяся с проблемной дочерью, но отчаянно мечтающая о счастье. Она вспомнила ту статью, для молодых мам. Там говорилось: "Не сдавайтесь". Легко сказать, не сдавайтесь. Там говорилось: "Следуйте нашим советам, и результат не заставит себя ждать". А вдруг это правда? Вдруг стоит попробовать?..
Нина Степановна обладала очень живучей, просто бессмертной надеждой. Она взяла ручку с полочки, рядом с телефоном. И сделала приписку на многострадальном листке: "Если хочешь знать, кто я, напиши на стене подъезда: Кто ты?".
"Вандализм, конечно", - вяло подумала она, сложила листок пополам и вышла в подъезд.