Глава 9, в которой Коля в бешенстве, а баба Света идет к президенту
- Коля сходи за хлебом.
- Ага.
- Не ага, а сходи.
- Не ага.
- Коля, я с тобой разговариваю!
- А я с тобой.
Коля забрасывал мяч в кольцо, неотрывно следя за ним взглядом, и даже ни разу не повернул головы в сторону матери.
- Возьми деньги.
- Положи на забор, я заберу.
- Нет, подойди и возьми! - крикнула мама.
Коля повернул на мгновение голову в ее сторону, затем сделал еще три броска, все удачные. Мать вздохнула и положила деньги на забор спортивной коробки.
- Сегодня, конечно, суббота, но я на работу, там аврал, - она посмотрела на профиль сына. Тот никак не отреагировал, ему было все равно. Мама направилась по дорожке, но вдруг вернулась. - И еще, забыла сказать. Там тебе опять пришло то клетчатое письмо, с нарисованным сердцем.
- Что?! - Коля резко развернулся к матери и уставился на нее во все глаза. - Оно вернулось?!
- Оно лежит на твоем столе. Я положила.
- Где ты его взяла?! - заорал Коля.
- Не кричи на меня! В почтовом ящике, где же еще.
Коля, не говоря больше ни слова, с разбегу перепрыгнул забор и понесся к подъезду.
- Коля! Хлеб! Деньги! - вслед ему закричала мама, но он уже забегал в подъезд. Мама вздохнула, взяла деньги, сунула их в сумку и пошла на работу.
- О! Ты вернулся, - Женька стояла в коридоре и грызла мороженое. - Я думала, мама.
Коля свирепо глянул на нее и прошел в комнату прямо в кроссовках.
- Уже знаешь про письмо? - догадалась сестра. - Тогда я лучше запрусь в ванной.
- Запрись, - согласился Коля сквозь зубы. - И передай всем своим подругам, чтобы тоже заперлись, иначе я разнесу их в щепки.
- Да не они это!
- А кто?
- Да кто угодно. В тебя полрайона влюблено. Те же Алина и Карина, например. Восьмиклассницы. Из нашего подъезда.
- Алина и Карина, говоришь? - брат зыркнул на нее и схватил со стола письмо.
- Там новая строчка появилась, - хихикнула Женя и встала на пороге комнаты, чтобы, если что, можно было быстро убежать.
- Напиши на стене подъезда "Кто ты?", - зачитал Коля.
- Мое любимое место в письме, - сказала сестра и снова хихикнула. - Еще мне нравится: "Не проходи мимо меня, махнув ресницами с истомой".
- Может, ты и права, - задумчиво протянул парень. - Если она просит написать это в подъезде, значит, скорее всего, она из нашего подъезда.
- Конечно, я права, - гордо вскинулась девочка. - Как и в большинстве случаев.
- Замолкни. Я думаю.
- Не перенапрягись.
- Кто в меня влюблен из нашего подъезда?
- Ты просил меня замолкнуть.
- Можешь отмолкнуть обратно. Так кто? Ты же лучше знаешь моих фанаток, чем я.
- Я просто всё лучше знаю, чем ты.
- Быстро ответила, чтобы не получить по загривку!
- Алина и Карина.
- И всё что ли? - удивился Коля. - Может, ты просто кого-то забыла? Маловато. У нас пять этажей. Давай, сестричка, думай.
- Еще мои одноклассницы Лена, Катя, Люда, Арина. Но мы ведь выяснили, что это не они, когда ты в прошлый раз размахивал этим листком. Помнишь? Остальные влюбленные в тебя дурочки живут в соседних подъездах или вообще в других домах, - Женя лизнула мороженое. - И вообще. Запрети им тебя любить. Что это такое? Беспредел!
- Я пошел.
- Куда?
- К Алине и Карине.
- Будешь теперь им тыкать в лицо этим листком?
- Да.
- Я с тобой.
Ребята поднялись на пятый этаж, позвонили в дверь, обитую кожзамом, дверь открыла Алина. Она уставилась на Колю и покраснела.
- Карина есть? - напрямую спросил он. Алина кивнула. - Зови.
Он шагнул в прихожую, Женя следом. Алина удивленно глядела на них.
- Зови, я сказал, - повторил Коля сурово, и Алина испуганно убежала внутрь квартиры. Оттуда послышались шорохи, шепот, а через минуту вышла Карина, приземистая темноволосая девочка с карими острыми глазами. Она была совсем не похожа на сестру, светловолосую и сероглазую, тонкую и нервную.
- Алина тоже нужна, - сказал Коля.
- Алина, иди сюда, - крикнула Карина, и ее сестра снова вышла в прихожую, вытянувшись в струну.
Коля достал свой листок и развернул его фиолетовым сердцем к девочкам.
- Знакомо? - спросил он, глядя на них исподлобья.
- Нет, - ответила Карина.
- А тебе? - перевел он убийственный взгляд на Алину. Та чуть не рухнула в обморок от такого взгляда, но сдержалась и просто покачала головой.
Коля перевернул листок и дал девочкам прочитать послание.
- А это? Разве не одна из вас писала? - напористо спросил он.
- Нет, - снова сказала Карина, а Алина покачала головой.
- Точно?
- Точно.
Женя хихикала за спиной брата.
- Ну смотрите, - угрожающе произнес Коля. - Узнаю, что от вас, не знаю, что сделаю.
Он вышел в подъезд, за ним Женя. В дверь просунулась сначала голова Алины, затем голова Карины: они заворожено смотрели, как ребята спускаются по лестнице.
"Коля и сзади невообразимо прекрасен", - подумала Алина. Карина подумала примерно то же самое, но в других выражениях. Они переглянулись, вздохнули и юркнули обратно в квартиру, тихо прикрыв дверь.
- Ну и кто это тогда? Скажи, о, великий сыщик! - проговорил Коля, глянув на Женю.
- Напиши на стене "Кто ты?", как тебе посоветовали в письме, - узнаешь, - хихикнула та.
- И напишу.
- Это вандализм.
Навстречу им поднималась Алиса Водовозова. Она взглянула на знакомый листок в руке у Коли и рассмеялась.
- Опять с этим сердцем носишься? Любимая игрушка у тебя?
- А ты чего тут забыла? - подозрительно уставился он на нее.
- Я? К парню своему иду, - невозмутимо ответила девушка. Коля преградил ей дорогу.
- К какому еще парню?
- Ну знаешь, такому, с которым можно целоваться, обниматься и...
- Что за парень? - угрюмо спросил он.
- Не твое дело.
- Мой подъезд, мое дело.
- Твой подъезд! Купил ты этот подъезд, что ли?
- Что за парень?
- Пропусти!
- Фиг тебе. В моем подъезде ты с парнем встречаться не будешь.
- Да она Карину подтягивает по английскому, - встряла Женька. Она все это время посмеивалась в ладошку за спиной брата.
- А тебя кто просил лезть, малявка! - зло вскричала Алиса. Коля усмехнулся.
- А ты не ори на мою сестру, - сказал он. - Это только мне можно.
- Пропусти, придурок.
- Так и знал: нет у тебя парня.
- А тебе какая печаль?
- Никакой печали. Мне глубоко безразличны подобные перипетии, - Коля, улыбаясь, пропустил Алису и направился дальше по лестнице.
- Что за "перипетии"? - удивилась Женька.
- Да фиг знает. По телику так говорили.
Коля задумался и даже замедлил шаг.
- Чем лучше писать на стенах подъездов? - спросил он.
- Углем, краской, маркером или можно нацарапать отверткой, - быстро ответила Женька.
- А ты откуда знаешь? - удивленно воззрился он на нее.
- Я все знаю, не забывай. Только тебя посадят в кутузку.
- Не посадят.
- Не посадят, так оштрафуют.
- Не оштрафуют.
- Не оштрафуют, так побьют.
- Заглохни!
Коля зашел в квартиру, не снимая кроссовок, завернул в комнату и принялся копаться в ящике стола.
- Возьми отвертку - нацарапаешь, на века будет, - подсказала Женя.
- Мне не надо на века, - в своем ящике он нашел только ручки и карандаши. Не подходит. Открыл Женькин ящик.
- Эй! Не трогай мои вещи! - вскрикнула девочка и вцепилась в плечи брату, пытаясь оттащить. Он смахнул ее руки легко, как муху, и продолжил копаться в ящике.
- Ух ты, личный дневник. Надо будет почитать, - усмехнулся он, взяв в руки розовую тетрадочку с надписью "Личный дневник Жени Пановой".
- Не трогай! Отдай! - завопила та. - Только попробуй прочитать!
- А ты что хотела, подписывая его "Личный дневник Жени Пановой"? Не хватает только указателей в комнате, таких стрелочек со словами типа: "Личный дневник Жени Пановой, два метра направо".
- Я его перепрячу, ты не найдешь, - девочка все-таки выхватила драгоценную тетрадку из рук брата.
- Да нужен он, - Коля продолжил ворошить вещи. Он выудил из ящика тюбик с красной помадой. - Ничего себе приплыли. А тебе можно?
- Отдай! - Женя попыталась отобрать, но ничего не вышло. Брат вскочил на ноги и задрал руку с помадой вверх.
- А ты попрыгай, может, достанешь, - усмехнулся он. - Вот такая ты хорошая девочка, да? Прячешь помаду от мамы? А, может, это мамина помада? Ты у нее стащила, да? Говори!
- Я купила ее! Отдай.
- Фиг тебе. Помадой напишу "Ты кто?" в подъезде, - он засунул тюбик в карман. - Не хочу показаться неблагодарным, так что спасибо, сестренка.
- Я сдам тебя полиции, что ты вандал.
- А я сдам тебя маме, что ты красишься втихаря.
Женя умолкла, обдумывая такую перспективу.
- Так-то! - сказал Коля и вышел в подъезд.
Он спустился в пролет между первым и вторым этажами, к почтовым ящикам. Очевидно, именно здесь обитает "незнакомка" большую часть своей жизни. Значит, здесь и нужно ей ответить. Коля оглядел стены. Надписей на них хватало. Писали, кто во что горазд:
"А + Б = любовь", на что кто-то ответил ниже "Дано: из точки А в точку Б доставили любовь".
"Аня - дура".
"Катя - дура".
"Алина - дура".
("Сколько дур живет в нашем подъезде", - подумал Коля).
Были здесь и детские рисунки - сердечки и рожицы.
Несколько нецензурных надписей.
Но больше всего Коле нравился стишок, нацарапанный то ли отверткой, то ли ножом рядом с почтовым ящиком номер девять:
"Туда, где солнца луч,
Пройди прямой дорогой.
Лишь дома моего дверную ручь
Не трогай".
Он прочитал его в который раз и усмехнулся: "Зачетно. Хороший вариант, чтобы отшивать прилипал вроде Лидки". Прицелился помадой в пустой пятачок между этим стишком и надписью "Аня - дура" и вывел: "Ты кто?" крупными буквами.
- Ах ты, мародер! - услышал Коля у себя за спиной и подумал: "Вот черт!"
Он обернулся. По лестнице поднималась, тяжело дыша, баба Света, их соседка по площадке.
- Так вот кто поганит стены!
- Нет, баба Света, - начал было Коля, но та шикнула на него.
- Управы на вас нет! - закричала она на весь подъезд, эхо от ее голоса радостно поднялось до самого пятого этажа и стало биться там о потолок. - Но я доложу, куда следует! Уж не беспокойся! ЖЭК тебя достанет! Он тебя из-под земли вынет!
- Не надо, баба Света, я сотру.
- Ты сотрешь! Ты так сотрешь! Ты тут все вымоешь!
- Не надо, - Коля был близок к тому, чтобы убежать, но баба Света встала прямо перед ним и тыкала в лицо пальцем:
- Вот кто страну разрушил! Вот с кого спрашивать-то надо! Мародеры! Убийцы! Воры!
- Я не разрушал страну, - пролепетал Коля.
- И тебе достанется, - не к месту сказала она, махнув рукой, развернулась и, так же тяжело дыша, поплелась обратно, вниз.
- Куда вы, баба Света?
- В ЖЭК! В милицию! К президенту!
Коля со всей силы бросил помаду о бетонную стену, она разлетелась на части, колпачок укатился по лестнице вслед за бабой Светой. Та удивительно резко для своего возраста развернулась, вытаращилась на Колю и заорала:
- Еще буянит! Мусорит!
- Я не нарочно, я... - принялся оправдываться тот, поняв, что совершил еще одну непоправимую глупость.
- Да я тебя засажу! Да ты будешь мыть стены до конца своих дней! - проорала женщина и продолжила спускаться уже проворнее. "Наверное, боится, что милиция и президент скоро закроются. Хочет успеть", - подумал Коля и совсем сник.
Подъездная дверь хлопнула - парень услышал, как кто-то вошел и поздоровался тихо с бабой Светой.
- Да мародеры вокруг! Убийцы! Воры! - заголосила в ответ та.
- Что случилось? - спросили внизу.
- На стенах пишут! Кидаются в бабушек помадами! Совсем уже!
Нина Степановна сделала несколько осторожных шагов по лестнице вверх, наступила на колпачок от помады, тот жалобно хрустнул. Посмотрела на осколки, подняв сапог, и медленно направилась дальше, стараясь ступать тихо. Вдруг правда мародеры?
В пролете между этажами стоял Коля и смотрел на нее. Нина Степановна пошатнулась. За спиной у парня крупно, ядовито-красно кричала надпись: "Кто ты?"
Нина Степановна, едва не упав на трясущихся ногах, прошагала мимо под взглядом Коли. Остановилась только у своей двери, на третьем этаже. Прислушалась: тихо. Достала ключ и долго не могла попасть в замочную скважину.