Глава 15. «Сон: первая восьмерка»
Валери
Она уверенно шла по коридору.
Высоко заплетенный хвост, почти сразу переходящий в длинную косу, раскачивался из стороны в сторону в такт стремительным шагам. Некогда миловидное личико теперь искажала гримаса злости. Сжав кулаки, она одернула шлейф от легкого белоснежного платья и свернула за угол.
На полном ходу она распахнула обеими руками тяжелые дубовые двери и, стуча каблуками, влетела в зал.
Помещение было круглое и небольшое, но его хватало, чтобы уместить крупный стол, который повторял форму комнаты. Больше здесь, казалось бы, ничего не было. Только подсвечники (стены были увешены ими вдоль и поперек) и стеклянный купол, открывающий обзор на лазурное небо.
Все взгляды тут же устремились на нее. Всего за столом находилось семеро. Семеро Хранителей. Все давно были в сборе и дожидались лишь ее.
– Констанс? – окликнули ее, чем вырвали из оцепенения. Констанс поняла, что, пока смотрела на них, ее ярость поугасла, но не ушла на совсем.
– Братья и сестры, – поприветствовала их Констанс и прошла дальше, пока не уперлась в стол.
– Что произошло? – посыпались на неё вопросы.
– К чему такая срочность?
– Вся деревня на ушах...
Констанс тяжело вздохнула:
– Мы многие годы потратили на то, чтобы запечатать Трещины. Нас избрал Совет для того, чтобы защищать ключи. Теперь наша миссия под угрозой, – Констанс твёрдо подняла подбородок. – Изгнанники взбушевались и идут атакой на Ручьи.
– Сюда? – ахнула Анна, хранительница восьмого ключа. – Как скоро они прибудут?
– Точно не знаю. Но времени мало.
– Что говорит Совет?
Констанс негодующе сжала губы.
– Как Ханна и предвидела, ситуация вышла из-под контроля. Изначально Совет был против того, чтобы мы сохранили ключи. Теперь Ханна велит их уничтожить.
– Нет, – воскликнул один из Хранителей. – Мы же договаривались.
– А я согласна с Ханной, – заявила Анна. – Все это зашло слишком далеко.
Остальные тут же взбушевались.
– И мы послушаем ее?
– Ханна всегда думала только о себе!
– Ну уж нет, оставлять ключи опасно!
– Тихо, – отрезала Констанс и повернула голову к другому юноше, прислонившемуся к стене и мрачно оглядывающему комнату. – У Эрнеста было видение.
Эта фраза повисла в воздухе и заставила всех съежиться.
– И, – Анна сглотнула, – что же ты увидел?
Эрнест неторопливо подошел к столу и тихо произнес:
– Я видел открытую Трещину, – кто-то из Хранителей отшатнулся. Эрнест поторопился объясниться: – Но я так же видел и решение: мы должны спрятать ключи. И передать способности потомкам, чтобы те смогли отыскать их, когда придет время.
– Что? Представьте, в какую ярость придет Ханна, если узнает, что мы обманули ее, – возмутилась Анна. – Если мы не уничтожим ключи, я смогу защитить их и сама, без чьей-либо помощи.
– Не сможешь. Я не вижу в будущем ни одного из нас.
Констанс с тревогой посмотрела на юношу. Он явно что-то не договаривал: она знала его слишком долго, чтобы ошибиться в этом. Но выпытывать Констанс ничего не стала.
– Эрнест ни разу не подводил нас. Я доверяю ему, – Констанс взмахнула рукой и на столе появился макет с холмистыми буграми, зелеными полями и высокими деревьями. – Выберем восемь мест, куда мы спрячем ключи. У каждого оставим стража, обойти которого смогут лишь наши потомки с помощью силы, которую мы им даруем.
– Оставлять людям способности неразумно, – один из Хранителей нахмурился и скрестил руки на груди. – Они – хаотичные, импульсивные существа. Такой дар в их руках может стать опасным оружием.
– Способности откроются, когда придет время, – успокоила его Констанс. – Можешь не беспокоиться. Люди не станут беспечно относиться к их дару – они всегда будут готовы защищать свою планету.
– Констанс, – прервала ее Анна. – Ты уверена?
Она вздохнула и уперлась ладонями о выступ стола.
– Ключам больше не безопасно у нас. Ситуация накалилась из-за частых нападений изгнанников. Они всегда будут охотиться за ключами, а Совет – желать, чтобы мы их уничтожили. Мы оказались в перекрестном огне. У нас нет выбора.
Констанс оглядела комнату в поисках возражений. Несмотря на мрачный вид Хранителей, их не оказалось.
Она плавно подняла руку. Между ее пальцев заискрился зеленый свет. Она крутила кистью, пока на ее ладони не вспыхнула малахитовая сфера. Эрнест последовал ее примеру. Остальные Хранители по очереди проявляли свои ключи, пока Констанс боролась с внутренним желанием покинуть Ручьи как можно скорее.
Ключи по очереди слетелись к центру. Сферы переливались слепящим светом и мигали пульсирующими вспышками. Внешняя оболочка растворилась, и в воздухе над столом оказалось восемь подвесок. Они сверкали и опускались на отведенное им место на карте Земли, что спроецировала Констанс.
Хранители переглянулись. Констанс была уверена, все они думали об одном и том же: они многие годы охраняли ключи и уже стали с ними единым целым. Для каждого из них ключ стал предметом, связавшим тело и душу, превратившим Хранителей в семью.
Конечно, у всех, кто появился на Земле с другого конца Вселенной не было такого привычного людям понятия как семья. И Хранители, и изгнанники, и те, кто остался по ту сторону, были связаны, но не кровными узами, не молекулой ДНК. Их объединяло то, что каждый являлся воплощением чистой энергии. Хранителям понадобилось много времени, чтобы приспособиться к Земной среде. Они меняли свою сущность, свой облик, привыкали к типичным для Земли образам и существам.
В этом и отличие Хранителей от остальных, что заключены по ту сторону Трещины: все они дикие и необузданные, несущие хаос и разрушения. Однако все они остаются таким же творением Вселенной, как и сами Хранители. Именно поэтому многие Хранители были привязаны к ключам и не могли их уничтожить. Избавиться от ключей означало подписать смертный приговор тем, кто когда-то был частью их семьи.
И Хранители, и изгнанники могли жить вечно, пока их не настигнет прямая угроза. Так что, они не знали, что такое смерть, до сегодняшнего дня.
Восьмой ключ не успел коснуться карты. Прогремел взрыв, и стена с грохотом разлетелась на мелкие кусочки. Большая часть обрушилась на стол. Восьмой ключ погас и затерялся среди обломков.
Почти все Хранителей оказались погребенными под бетонными обломками и кусками разнесенной стены.
Констанс закашлялась. Смахнула с себя мелкую крошку стекла, которое осыпалось с потолка, с трудом поднялась на ноги, и тут же ее спину пронзила острая боль. Она вскрикнула и упала на вымощенный плиткой пол, теперь покрытый размазанными красными пятнами и слоем осевшей пыли.
Острие давило на низ спины. Боль не давала ей вздохнуть, пока тело у нее не онемело. Вдалеке слышались шаги, из чего Констанс сделала вывод, что была ранена броском издалека.
– Констанс! – надрывающийся голос Анны прозвенел совсем рядом. Она упала рядом на колени и стала суетиться, несмотря на вялые возражения Констанс.
– Анна... Уходи, – это было сказано почти шепотом. Невыносимая боль поражала ее тело после каждого произнесенного слова. Стиснув зубы, она потянулась за золотистой цепочкой, блеснувшей под обломками стола.
Анна заметила это, судорожно схватила кулон и прижала его к себе.
– Констанс...
– Уходи.
Времени на возражения у Анны не осталось. Прогремел новый взрыв. Его волна со всей своей мощью врезалась в нее и отбросила назад.
Когда Анна снова вскочила на ноги, то не обнаружила ни единой живой души в сплошных развалинах. Она в отчаянии взмахнула руками, и бетонные обломки с остатками разрушенного стола разлетелись в разные стороны.
Под столом совета был ход, с помощью которого можно было выбраться из здания. Анна оглянулась напоследок и нырнула внутрь.
Хромая при каждом шаге, она доковыляла до стены, где висело холодное оружие, и вынула из ножен длинный меч. Сама она никогда не участвовала в рукопашных боях, предпочитая петь и завораживать своим голосом противников, сбивая их с толку. Констанс учила ее драться на мечах, но это было лишь однажды.
Сейчас Констанс мертва, а Анне приходилось петь, чтобы успокоить себя и защитить кулон. Даже когда она отдавала все силы на поддержание духа, голос Анны с каждой секундой дрожал все сильнее, а слезы ручьем лились по ее лицу.
– Стой!
Анна волчком развернулась, выставив вперед меч. Его острие застыло в сантиметре от горла Эрнеста. От гладкой и чистой стали отразилось белоснежное лицо юноши.
– Это я, – он поднял руки в примирительном жесте.
– Ты жив, – разрыдалась Анна, когда он кинулся вперед и заключил ее в объятия. Уткнувшись ему в плечо, она затараторила: – Я думала, все погибли. Констанс... она...
– Я знаю, – Эрнест поморщился, сжав Анну в своих руках, и с трудом выдавил: – Это... это я виноват. Я убедил Констанс собраться здесь и спрятать ключи.
– Не говори ерунды...
– Ты не понимаешь. Я верил, что это будет правильно, – он изо всех сил заставил себя посмотреть в глаза Анне, когда произнес следующее: – Я правда видел Трещину. Но это все. Идея спрятать ключи принадлежала мне и только мне... Я не хотел вас обманывать, клянусь, но у меня не было выбора! Вы бы не пошли против Совета...
Анна отстранилась и, не веря своим глазам, уставилась в белое, покрытое синяками и порезами, лицо Эрнеста.
– Что ты наделал? – произнесла она.
– Я не хотел, чтобы так вышло...
– Ханна велела уничтожить ключи, – всхлипывала Анна. – Нужно было ее послушать...
Гул и звон оружия эхом отразились от стен тоннеля и донесся до них. Ликующие крики изгнанников свидетельствовали о том, что они увидели успех своего нападения. Совсем скоро они должны были заметить подземный ход.
Анна сунула в руки Эрнеста цепочку с кулоном и взялась поудобнее за рукоять меча.
– Уничтожь его. Сотри с лица земли. Сделай что угодно, но не дай ему попасть в руки изгнанникам.
– Нет, Анна...
– Ты и так знаешь, кто из нас выживет, – полный слез и отчаяния голос Анны трещал по швам. Эрнест проклинал свой дар, но ничего не мог с ним сделать. – Не трать время в пустую. Уходи.
Эрнест беспомощно уставился на хранительницу восьмого ключа. Глубоко в тоннеле послышался топот. Анна твердо сомкнула губы, бросила на Эрнеста последний взгляд и устремилась вперед.
Он вышел из оцепенения только по прошествии нескольких секунд и умчался в другом направлении, игнорируя проклятия и крики по ту сторону пещеры. Мрак окутал его фигуру, он зажмурился и сжал кулон в ладони.
За его спиной раздался новый взрыв, который говорил о том, что Эрнест остался единственным живым Хранителем на Земле.