Хранители ключей. Символ свободы.

Валери

Я хорошо помнила последние дни мая. Это были двадцатые числа, вся школа готовилась к выходу на летние каникулы и вместо уроков мы частенько сидели за просмотром фильмов. Одним из моих любимых предметов, после астрономии и театрального искусства, была история. Барри Браун был известен своей артистичной и неординарной манерой проводить уроки. Он действительно умел удивлять и даже шокировать, поэтому после очередного просмотра предложил разыграть эпизод из фильма прямо перед всей школой.

Я играла в школьном театре практически с самого детства. На сцене я раскрепощалась, чувствовала себя гораздо более уверенной и живой, чем в жизни (люди с боязнью сцены частенько мне завидовали). Конечно, я согласилась. Тогда-то это и произошло.

Я должна была запрыгнуть на стол и выкрикнуть пару слов из сценария, что, собственно, и сделала, но потом вдруг почувствовала жуткую боль в запястье. Упала прямо перед всей школой, и в лицах целой толпы, окружившей меня, разглядела лишь одно – застывшее в изумлении, побледневшее. Это был последний раз, когда я видела Барри Брауна. После этого он уволился.

Мне так и не удалось понять, что означала эта цифра – она появилась буквально из ниоткуда – и все лето я провела в тревоге и страхах.

За этим рассказом я провела половину дороги. Эрнест внимательно слушал, пусть иногда и отвлекался на Райана и Грейс, сидящих на передних сидениях машины. Он приглядывал за ними, словно ожидал, что Грейс неожиданно даст по газам и пустит нашу машину под откос. К счастью, ничего пока не произошло, поэтому Эрнест, в очередной раз оторвав взгляд от Грейс, сказал:

– Барри говорил мне о тебе, пока работал в школе. После майского происшествия, он испугался: решил, раз уж у тебя появился этот символ, нам всем теперь грозит большая опасность. Но потом... случилось кое-что, из-за чего мы поняли, что оставлять тебя один на один со всем этим нельзя.

Он и сам понял, что слишком явно утаил истинные мотивы, однако смущать его и заваливать расспросами я не стала.

– Это было очень мило с вашей стороны, - не без фамильярности заметила я.

– Мы хотели спасти тебе жизнь, – слабо улыбнулся Эрнест. – Этот знак – проклятие, и носить его на себе в одиночку ужасно.

Я смущенно натянула рукав куртки.

– Наверное. Раз уж это так ужасно, для чего он вообще нужен? То есть... Трещины, ключи – это ясно, но откуда у меня взялся этот символ? Зачем он?

– Чтобы такие как ты знали свое предназначение. Мне знакома история о первой восьмерке. Когда Трещины только закрыли, восемь Хранителей назначили стражами. Но что-то произошло, из-за чего они не смогли дальше... – Эрнест запнулся. – С тех пор как была убита первая восьмерка, ответственность за Трещины легла на людей. Уже многие тысячелетия восемь избранных Хранителей являются стражами. Бывало так, что они даже не подозревали, кто они на самом деле вплоть до самой смерти.

– А что случается, когда Хранитель умирает?

– На Земле появляется другой. Нет никакой системы, по которой их бы выбирали. Это могут быть как новорожденные, так и старики. Женщины, дети, подростки, как ты.

Я провела большим пальцем по запястью.

– Получается, я далеко не первая, кто носит эту цифру на руках? Наверное, первая восьмерка Хранителей появилась задолго до меня.

– Да.

– Тогда почему они желают мне зла? Я имею в виду, другие Хранители, о которых говорила Грейс.

Эрнест свел брови, и на лбу образовалась маленькая складка.

– Они опасны и непредсказуемы. У них может быть множество причин желать твоей смерти.

Благодаря своим жемчужно-белым волосам и коже, Эрнест был буквально белым пятном в черном салоне. Глаза блестели, словно чистый лед в лучах весеннего солнца. Пускай сам по себе он казался самым обычным парнем, каких в моей школе было навалом, все-таки в нем было что-то, что отличало юношу от остальных.

Остальную часть дороги мы ехали молча. Я была счастлива, когда Грейс наконец остановила машину, и мы смогли выбраться на свежий воздух.

– Переночуем здесь, – заявил Райан. – Посидите тут, пока мы не вернемся.

Несмотря на слова Райана, Эрнест вышел на улицу, как только дверь мотеля захлопнулась за братом с сестрой. Я нашла его сидящего на берегу мелкого озера в тридцати метрах от мотеля. Он что-то бормотал себе под нос, вертел в руке камешки и часто поднимал голову в небо, словно в надежде что-то там высмотреть.

Я аккуратно присела рядом.

– Часто болтаешь сам с собой?

Эрнест не различил мой шутливый тон и вполне серьезно ответил.

– Да. Так мысли на место встают. В последнее время мне этого не хватает.

Я покосилась на него, обняв колени.

– Ты странный.

– А ты разве нет?

Попал не в бровь, а в глаз. То, что со мной происходит нормальным не назовешь.

– Знаешь, Грейс в чем-то права, – сказала я. – Мы же совсем не знакомы. Я даже не знаю, сколько тебе лет.

Эрнест хмыкнул.

– А сколько бы ты дала?

– Ну не знаю, – пробурчала я и отвернулась. – Ты отвечаешь загадочно даже на самые очевидные вопросы?

– Прости, привычка, – он откашлялся. – Ну что ж. Меня зовут Эрнест. Я альбинос. Люблю шоколадное мороженое. И еще мне нравится солнце. А возраст спрашивать не прилично, так что я не стану отвечать.

Я украдкой улыбнулась.

– То же мне, – скорчив ему рожицу, я передразнила тон парня: – Меня зовут Валери Пастернак. Мне тринадцать, я играю в школьном театре, у меня куча братьев и сестер. И недавно меня похитил альбинос, который любит мороженое и видит будущее, – я заметила проблеск улыбки на лице Эрнеста. – А еще я без ума от звезд, – я запрокинула голову и с досадой вздохнула. – Жаль их сейчас не видно.

Эрнест оглядел затянутое тучами небо и согласно кивнул.

– Они многим нравятся. Потому что красивые, наверное.

Я пожала плечами.

– Лично мне они дают надежду на то, что наше существование имеет смысл. Не может быть, чтобы настолько огромный и завораживающий мир оказался случайностью. Я бы все отдала за то, чтобы там побывать.

– Я думал, люди боятся неизвестности.

– Тот, кто боится правды, никогда не будет к ней готов. Я знаю, что подавляющее большинство жизнь отдало бы за то, чтобы понять, как все это устроено.

Остаток времени мы просидели в тишине, каждый погруженный в собственные мысли.

Позже Райан и Грейс проводили нас в комнаты и велели отдыхать. Я чувствовала жуткую тяжесть в руках и ногах, взбитая персоналом мотеля подушка манила к себе сильнее, чем Власти в лесу пару дней назад. Не расстилая кровать, я повалилась на нее, но так и не смогла уснуть. Я пролежала так до самого утра, пока в мою дверь не постучала Грейс и не сообщила, что пора выдвигаться.

Наша следующая остановка была у крупного торгового центра. Рядом со входом журчал небольшой фонтанчик, у которого носились дети и бросали в воду монетки. На скамейках сидели уставшие шопоголики с тоннами сумок и коробок. Из автоматически разъезжающихся дверей нескончаемым потоком выходили самые разные прохожие: от шумных подростков до семейных пар с колясками и привязанными к ним воздушными шарами.

Я с трудом отвернулась от лавки с горячей кукурузой, запах которой так и манил, и остановилась напротив Грейс и Райана. Эрнест встал подле меня.

– Итак, расклад такой, – объявил Райан. Он снова нацепил на нос очки, чему я была крайне рада. Правда, ощущение, что на тебя направлен пустой, пронизывающий насквозь взгляд осталось. – Мы отстаем от графика, так что у нас совсем мало времени. Не плетемся, не останавливаемся, не отстаем. Все уяснили?

Мы дружно кивнули.

Я отвела взгляд и наткнулась на собственное отражение в одной из витрин: тряпичная куртка, накинутая поверх легкой футболки, торчащая на рыжих волосах шапка цвета хаки, горящие изумрудные глаза, которые через линзы очков казались вдвое больше – все это я постоянно наблюдала в своем зеркале. Однако сейчас между тонких бровей образовалась складка, добавившая моему виду неуверенности.

– Не отставать! – повторил Райан, затормозив в дверях магазина. Я качнула головой и побежала догонять своих попутчиков.

– Здесь есть телефонная будка? – поинтересовалась я.

– Нет, – коротко ответил Райан.

– Ты можешь дать позвонить?

– Нет.

– Почему? Мне нужно связаться с родителями, – я ускорилась, догнав его, и добавила: – Или с сестрой. Вообще-то, у меня довольна большая семья...

– Я рад.

Райан свернул за угол. Я сочла это за попытку отвязаться от меня, но все же догнала и сказала:

– Они будут волноваться. У нас все всегда переживают друг за друга – иногда это просто невыносимо...

Райан смахнул пыль со своего коричневого пиджака, полного цветных заплаток, и дернул плечами, словно хотел размять их.

– О, а нас частенько предают. Бросают на верную гибель, понимаешь.

Я моргнула. Райан добавил:

– Семья – это разочарование, лицемерие и горы несбывшихся надежд.

– Это не так, – на мои слова Райан с Грейс переглянулись и иронично хмыкнули. – Ты не дашь мне позвонить?

Райан остановился. Я поправила очки. Натянуто улыбнувшись, он уперся ладонями в колени и склонился, отчего его шляпа немного съехала вперед.

– Да, лучик, – подтвердил он, – Не дам. А теперь помолчи немного, ладно?

– Мы опаздываем, – процедил Эрнест.

Райан выпрямился и фыркнул, но ничего не сказал.

Как только мы отстали на пару метров от брата с сестрой, я спросила у Эрнеста:

– Они тебе не особо нравятся, да?

Он покосился на меня.

– Не особо.

– Почему тогда вы работаете вместе?

– Приходится, – на этот раз он был не особо разговорчив. Эрнест хмурился и совершенно не поддавался на мои попытки поднять ему настроение. Несмотря на это, я продолжила попытки завязать разговор.

– Они странные, но не меньше, чем ты, я или мой учитель, которого неизвестно где носит. Мы едем на собрание, на котором решат, как защитить нас от Власти и Хранителей. Они хотят помочь нам, так что придется их немного потерпеть, да?

Эрнест в неуверенности поморщился: он постоянно так делал, когда кто-нибудь упоминал Хранителей.

– Эй, Валери, – Грейс подлетела так неожиданно, что у меня дернулось сердце от мысли, что девушка могла что-нибудь услышать. – Ты только посмотри! Тут такие яркие витрины. Я сто лет не была в торговых центрах.

Она взяла меня под руку и увела в сторону.

– Я в восторге от этого места, – продолжала она, крутя головой в попытках уследить за всем, мимо чего мы проходили.

Свисающие с потолка огромные шары и замысловатые фигуры, похожие на елочные игрушки, заполняли собой пустое пространство в центре здания. Люди на эскалаторах, в лифтах и на этажах не заглядывались на украшения вокруг, и казалось, что лишь у Грейс они вызывали такие эмоции.

– Да. Красиво.

– О чем вы шептались?

Я отвернулась от витрин и неосознанно нахмурилась, пробурчав себе под нос:

– Ни о чем. Он странный. Мы не друзья.

Грейс рассмеялась.

– Да-да, понимаю. У меня от этого парня тоже мурашки по коже, но не нам его судить. Ты от этого такая задумчивая?

– Н-нет, – я помотала головой. – То есть, да. Не знаю.

Райан, шагая за нашими спинами, расхохотался. Эрнест подался вперед и попытался ему что-то сказать, но Райан выставил руку и покачал головой, утирая глаза от несуществующих слез.

Грейс сильнее потянула меня за руку, и мне пришлось отвернуться от них.

Когда мы проходили мимо магазина с охотничьими товарами, к нам прицепился местный продавец.

– Только посмотрите: скидки двадцать, тридцать, а для вас мы готовы и на сорок процентов! Все для охоты, лицензированное оружие, антиквариат!

Он буквально затащил меня и Грейс внутрь магазина. Проводил нас сквозь рыболовные сети и застекленные стеллажи с охотничьими ножами, потрепанными мечами и стрелами, и остановился, оценивающе окинув меня взглядом.

– Вы когда-нибудь думали о том, какое оружие создано именно для вас? – интригующе произнес он.

– Эм-м... Нет, я не особо...

– Мощная винтовка, элегантный револьвер или величественный меч?

Продавец снял с крючка длинные железные ножны, протер их рукой и вытащил массивный меч. Как только он оказался у меня в руках, меня чуть не пригвоздило к полу под его тяжестью.

– Нет, – покачал головой он.

Я оглянулась. Грейс стояла так, будто стены вокруг нее стали сжиматься. Ее взгляд судорожно метался по полкам с оружием. Она чуть не наткнулась на выставочный экземпляр и дернулась, будто ее вот-вот собирались проткнуть этим.

– Вот! Вот! Это идеально, – продавец снова привлек внимание к себе, спустившись с лестницы, приставленной к самой высокой полке. Он смахнул пыль с медного футляра и достал оттуда двадцатисантиметровый клинок. Развернув кинжал рукоятью вперед, протянул его мне. – Он прекрасно подходит к вашим глазам, юная леди.

Кинжал идеально лег у меня в ладони. Гарда, отделяющая кожаную рукоять и треугольное острие, была обрамлена изумрудными вставками. В лезвии я могла увидеть свое отражение: там я казалась намного увереннее и красивее, чем была на самом деле. Холодный металл под моими пальцами был таким хрупким и легким, что казалось, если я надавлю на лезвие сильнее, оно треснет и рассыпится как тонкая кромка льда.

– Что на счет вас? – на этот раз вежливая реплика была адресована Грейс. Ее куртка с военной расцветкой лишь усугубляла положение девушки, которая явно не приходила в восторг от расставленного вокруг оружия.

– Нет, нет, нам пора, – от привычной уверенности Грейс не осталось ни следа.

– Ну же, поддайтесь соблазну. Какое оружие вам по вкусу?

За ее спиной появился Райан. Он не был таким потерянным, хоть и обходил стороной товары, как сестра. В его взгляде читалась злоба и непонимание.

– Что вы тут забыли?

– Случайно забрели. Мы уже уходим, – Грейс взяла меня за руку и повела за собой.

Продавец открыл было рот и устремился за нами, но Райан притормозил его, спустил очки с переносицы и уверенно произнес:

– Стой на месте.

Я покинула магазин раньше, чем успела увидеть, что было дальше. Грейс хмуро шагала вперед, все еще сжимая мою руку. Я попыталась вытащить запястье, но ее хватка оказалась железной.

– Что-то не так? – аккуратно поинтересовалась я.

– Все нормально.

Мы миновали уже весь торговый ряд и шли по узким коридорам с редко появляющимися дверьми и мигающими флуоресцентными лампами. Я нервно кашлянула и огляделась.

– Эм-м, Грейс? А что мы вообще здесь делаем?

– Нужно кое с кем встретиться, – Грейс открыла дверь и вывела нас на лестничную площадку, – нам передадут место собрания. Это быстро, не волнуйся.

Единственное, что я поняла за последние несколько дней – не доверяй людям, которые говорят тебе не волноваться. Чаще всего это значит, что все обернется еще хуже, чем ты мог себе представить.

Так случилось и со мной.