Глава 6. Последствия
Шимао испуганно съежился, сидя на корточках в кустах. Он не был мастером боевых искусств и потому выбрал путь медицины. Однако сейчас он как никогда жалел, что не стал разбираться даже в основах боя, так и не послушавшись учителя. Рядом с ним сидели такие же ученики. Сейчас надежда была, что темные заклинатели их не заметят.
Тень упала на Шимао, и он, испуганно икнув, чуть не упал. Перед ним стояла Аолия.
– Поднимайся, – велела она. – Нужно перевести этих учеников в более безопасное место.
Шимао оглянулся: младшие смотрели на него с испугом и надеждой. Взглянув на девушку, что еще утром не могла подняться с постели, а сейчас стоявшую перед ним, собранную и властную, Шимао устыдился. Он поднялся. Вместе с Аолией они нашли узкую заросшую тропинку, и, стараясь не попадаться на глаза обезумевшим ученикам, осторожно провели к ней младших учеников. Прикрывая их, Аолия обернулась. На площади продолжалось сражение, лязг стали разносился в горах, однако Аолия заметила, что старшие ученики успешно теснили обезумевших к северному краю. Там, за высокой решетчатой оградой, располагался крутой обрыв. Количество наставников на обеих сторонах было одинаковым.
– Аолия!
Громкий вскрик Синэра заставил Аолию инстинктивно отшатнуться. Подкравшийся сзади темный заклинатель неуклюже пошатнулся, чуть не выронив меч. Черная радужка потемнела еще сильнее. «Да он же еще ребенок!» – Аолия с жалостью взглянула на мальчика, окруженного черной аурой. Вскинув руку, она быстрым движением вырубила его и посмотрела туда, где Синэр сражался с главой школы. Пан Ду, невзирая на довольно невысокий рейтинг школы, обладал недюжинной силой, увеличенной к тому же темной магией. Синэр беспрестанно менял положение, уворачиваясь от сильных атак, редко отвечая ударом на удар. Аолия нахмурилась. На измор брать темного заклинателя было глупо, но девушка надеялась, что у юноши все же есть план. Взгляд ее упал на неподвижную фигуру в тени раскидистой ивы. Широкие плечи, руки сложенные на груди, заостренные черты лица... Аолия с неверием смотрела на юношу в ученических облепиховых одеждах. Тонкая ухмылка застыла на губах Цзин Лина, и сам юноша с интересом наблюдал за происходящим. В этот момент громкий хлопок оглушил всех: Синэр прокрутил вокруг кисти меч и вонзил его в каменные плиты, наконец, закончив формацию. Столп белого света обрушился на Пан Ду, тот скривился и сплюнул кровь. Однако Синэр крепко удерживал рукоять, и Пан Ду, как ни бился, не мог пробить барьер. Наконец, он беспомощно осел на землю; Синэр осторожно разжал пальцы. Пан Ду не шевелился. Обуянные яростью ученики будто и не заметили потери одного из сильнейших темных заклинателей. Синэр подбежал к Аолие.
– Нужно уходить, – коротко бросил он. Девушка согласно кивнула. Вдвоем они прошмыгнули в заросли вслед за младшими учениками. Какое-то время они следовали за низкой фигурой в оранжевом. Звуки сражения постепенно стихали, и наконец, они вышли около самых ворот школы. Шимао обернулся.
– Спасибо, – серьезно проговорил он, взглянув на Аолию. – Вы очень помогли нам.
Синэр пожал плечами. Аолия спросила:
– Куда же вы теперь? Главы нет...
– Мы справимся, – перебил ее Шимао. – Они справятся.
Аолия кивнула, а Шимао, немного помявшись, все же решился спросить:
– А вы... Не останетесь?
Синэр отрицательно покачал головой, и Шимао с пониманием склонил голову. Однако Аолия заметила пробежавшую по его лицу тень обиды. Когда он снова посмотрел на нее, этого чувства будто и не было.
– Вы могли бы поговорить со мной наедине?
Синэр приподнял бровь, но по просьбе Аолии отошел в сторону.
– Я не знаю, что с вами случилось, – тихо начал мальчик, – и это не мое дело. Но ваши застарелые раны...
– Я знаю о них, – прервала его Аолия. – Они уже не беспокоят меня.
– Пока, – возразил Шимао. – Чем старше вы становитесь, чем больше ран получаете, чем больше болезней переносите, тем больше вероятность, что в самый неподходящий момент они дадут о себе знать. И более того – буду откровенен – они могут повлиять на душевное состояние.
– И что ты предлагаешь?
– На Центральных равнинах известен странствующий врач. Его называют Ма Цзуй, но наверняка это его ненастоящее имя. Говорят, он способен даже воскрешать мертвых.
– Спасибо, Шимао, – искренне поблагодарила мальчика Аолия. – Но мой путь не лежит через Центральные равнины.
Шимао поджал губы и кивнул.
– Удачи...
Аолия подошла к Синэру. Около них уже стоял Хуан, нетерпеливо перебирая копытами. К луке седла была приторочена сумка. На вопросительный взгляд Синэра девушка отрицательно покачала головой. Песок и редкая галька взметнулись из-под копыт Хуана, пыль встала пеленой, отрезав всадников от школы Горного озера. Шимао долго смотрел им вслед, а потом, развернувшись, медленно направился на глухие звуки сражения.
Отъехав от школы миль на пять, Синэр пустил Хуана легкой рысью. Разгоряченный конь фыркал, прохладный ветер обдувал лица путников. Синэр слегка повернулся к Аолие.
– Как думаешь, мы правильно поступили?
– О чем ты?
Синэр, помедлив, сказал:
– Ну, мы пришли в чужую школу, вызвали беспорядки и по итогу сбежали. Тебе не кажется это... Что мы поступили некрасиво?
Аолия покачала головой.
– Беспорядки вызвали не мы. Пан Ду сам виноват в своих ошибках: ведь очевидно с его попущения ученики оказались подвластны черной магии. Даже оставшись, чем бы ты смог помочь школе?
Они помолчали. Аолия, видя, что Синэр все еще сомневается, похлопала его по плечу. Хуан громко фыркнул, и Синэр отпустил поводья. Дорога шла прямо, редкие узкие ответвления расходились во все стороны. По бокам высились клены, раскинувшие густые зеленые кроны, изредка появлялись кусты черемухи и жасмина. Сквозь сплетения ветвей виднелись яркие звезды, розово-красные отсветы заходящего солнца слабо озаряли горные склоны. Полная луна вышла из-за темных облаков и холодно осветила лес.
К полуночи они доехали до подножья горы. В отлогом склоне они нашли небольшую пещеру. Каменные своды защищали от ветра, и решено было остановиться здесь на ночь. Аолия уже клевала носом, Хуан устало вздыхал, да и сам Синэр чувствовал дремотную тяжесть. Битва с Пан Ду вымотала его сильнее, чем ему хотелось бы. Он незаметно размял кисть и поморщился от ноющей боли. Подложив под голову сумку, юноша с удовольствием растянулся на земле. Он мельком глянул на Аолию, лежащую рядом. Размеренное дыхание донеслось до его ушей, Синэр отвернулся и прикрыл глаза. Тишина окутала подножье горы.
***
К вечеру они добрались до постоялого двора. Широкие ворота были распахнуты, а сам трактир хоть и выглядел небольшим, дышал спокойствием и уютом.
Путники, спешившись, вошли во двор. Хуан, еще не отойдя от быстрого бега, перебирал копытами. Пестрые бока блестели от пота. Синэр потрепал коня по холке и вошел вслед за Аолией в трактир.
В просторном зале было светло. По бокам от прохода стояли столы на пять-шесть человек: около половины из них было занято. Широкая деревянная лестница, ведущая на второй этаж, располагалась справа. Там, видимо, и были гостевые комнаты. Под резным карнизом развевались белые занавески, солнечные лучи падали из приоткрытых окон и рассыпались зайчиками по залу. Прямо напротив входа стояла стойка, а за ней – человек, по видимому, хозяин двора. К нему и направились путники.
Пока Синэр договаривался с хозяином, Аолия рассеянно осматривала зал. Мимо проскочил слуга, и Аолия, посторонившись, столкнула ключи со стойки. Она подняла их: округлую головку украшал винтообразный рисунок. Синэр окликнул девушку, и они поднялись на второй этаж. Там Аолия отдала ключ Синэру, быстро кивнув, скрылась в комнате. Синэр подошёл к соседней двери и поднял руку с ключом. Однако внезапно ключ выпал из задрожавшей руки, Синэр тяжело задышал, обхватив левой рукой плечо. Острая боль, прокатившись от кончиков пальцев, затихла где-то в районе груди. Синэр перевел дыхание и, подняв ключ, зашел в комнату.
Светлая рассветная дымка чуть приподнялась, обнажая черную землю. Кое-где пробивались на свет тонкие зеленые ростки, первые побеги шелестели на теплом ветру. Синэр сделал шаг вперед, легкость наполняла его движения, и он чувствовал, как пьянящая душу радость заставляет его улыбаться, и парень не стал сдерживаться. Пружинистым шагом он вышел на всхолмье: перед ним раскинулась березовая роща. Бело-черные стволы слегка потрескивали, на гибких ветвях блестели, покрытые толстым слоем воска, светло-желтые почки. Кое-где встречались дерзкие тонкие деревца кленов и рябин. Синэр прищурился от яркого солнца и окинул рощу взглядом. У самого края поляны, прислонившись спиной к гладкому стволу рябины, сидел юноша в нежном изумрудном ханьфу. Он откинул голову назад, закрыв глаза. Лицо было расслабленно, тонкие губы подрагивали в еле заметной улыбке. Синэр замер, рассматривая его. Ветер стих, два человека напротив друг друга молчали посреди березовой рощи.
Солнце опустилось на запад. Вокруг поляны начал сгущаться туман. Он потемнел, клубясь, подползал к сидящему юноше. Синэр нахмурился, когда узкие, подернутые мутной пеленой, глаза юноши открылись. Острый мрачный взгляд пронзил его, и все застлала темнота.
Вздрогнув, Синэр резко сел на кровати. Яркие лучи закатного солнца светили прямо в лицо, и Синэр прищурился. Мягкое тепло согревало, солнечными зайчиками касалось кожи. Юноша прикрыл глаза и глубоко вздохнул, наслаждаясь ясным весенним вечером. В лесной роще, весело щебеча, перекликались ласточки.
Тихий всплеск заставил Синэра нехотя открыть глаза и пробудиться от ленивой неги. Синэр помотал головой, прогоняя дремоту, и нахмурился от тупой боли, прошившей затылок. В глазах на мгновение потемнело, но вскоре это чувство прошло. Синэр усталым взглядом посмотрел на дверь, подумав, что следовало бы проверить Хуана да и попросить, чтобы принесли горячей воды. Смиренно вздохнув, он встал и вышел из комнаты.
Скрипнув, отворилась дверь конюшни. Тонкая полоса света пробивалась через щель в деревянном срубе, отчего серые яблоки на спине и боках Хуана будто светились. Синэр подошел к загону, и Хуан, довольно всхрапнув, положил голову ему на плечо. Юноша улыбнулся. Они постояли так несколько мгновений, затем Синэр отвернулся. В дверях конюшни стоял высокий человек. Белая одежда тихо развевалась под легкими порывами ветерка. Синэр опустил глаза: головная боль вернулась, и перед глазами заплясали красные мушки. Человек прошел было мимо него, когда Синэр придержал его за локоть.
– Напоите, пожалуйста, моего коня, – проговорил Синэр, посмотрев на человека. Сквозь помутневший мир он смог наконец разглядеть, что тот еще довольно юн. Темные брови недоуменно приподнялись, а тонкие губы искривила усмешка.
– Я?
Синэр молча кивнул. Боль в руке почти ушла, теперь на ее место пришло онемение: оно наплывами распространялось от пальцев, поднимаясь все выше. Парень возмущенно воззрился на Синэра.
– Попроси кого-нибудь другого, – наконец сказал он. Синэр, превозмогая дикую усталость, нахмурился.
– Ты здесь, потому я сказал это тебе. Разве это не твоя обязанность?
С этими словами Синэр вышел из конюшни и поспешил к себе. Парень возмущенно фыркнул и сделал выпад в пустоту. Презрительно скривив губу, он что-то пробурчал. Затем обернулся к загонам и подошел к красивому черному коню. Тот мирно стоял, лишь склонил голову, когда юноша почесал его ухо.
– Красавица, – парень улыбнулся. – Умница моя. Не то, что этот...
Юноша фыркнул, а лошадь, подражая ему, фыркнула в ответ. Парень снова заулыбался и поцеловал лошадь в нос.
– Правильно, Тайга. Совсем нос задрали, эти аристократы. Уже простого путника от слуги отличить не могут. Для них все мы должны им прислуживать, а с какой стати, спрашивается. Бесит!
Тайга тряхнула головой, прося продолжения ласк, и парень стал оглаживать гладкую длинную шею.
– С хрена ли я должен прислуживать? Кто он вообще такой? Разве по мне не видно, что я здесь слугой не нанимался?!
Юноша резко вскочил и стал нервно расхаживать по стойлу, сердито ворча под нос. Хуан заинтересованно склонил голову набок, следя за его действиями. А затем подошел ближе к загону Тайги и, потянувшись мордой, ухватил зубами широкий рукав парня. Тот от неожиданности дернулся, но, увидев Хуана, облегченно улыбнулся.
– Привет, – сказал он и погладил коня по носу. Хуан отпустил рукав и внимательно посмотрел на парня. – Я Син Шуан.
Хуан кивнул, будто здороваясь, и Син Шуан снова улыбнулся.
– Твой хозяин тот еще г... гордец. Бывают же такие люди, а?!
Хуан мотнул головой, отгоняя руку Син Шуана. Тот примирительно поднял ладони.
– Ладно-ладно... Больше не буду.
Син Шуан покосился на выход и обречённо вздохнул.
– Так уж и быть...
Он вышел из конюшни. Хуан настороженно проводил его взглядом и переступил с ноги на ногу. Тайга лениво покосилась на него, но ограничилась лишь коротким фырканьем. Через какое-то в дверях вновь появился Син Шуан: в руках он держал ведро. Чистая вода сверкала на солнце. Налив воды в поилку, Син Шуан выпрямился. Хуан благодарно склонил голову и, шумно фыркая, начал пить. Син Шуан положил руку ему на голову, перебирая пальцами серые пряди длинной гривы. Взгляд юноши задумчиво уставился вдаль, карие глаза будто заволокло. Дремотная тишь окутала конюшни, озаренные вечерним светом.