Орудие спасения

Синэр медленно поднялся по лестнице. Деревянный пол перед глазами то темнел, то расцветал яркими пятнами. Словно в тумане Синэр расслышал чей-то голос. Подняв взгляд, он посмотрел на расплывчатую фигуру в светло-серой одежде.

– Господин? Вам нужна помощь? – спросил человек. Синэр отрицательно покачал головой и тихо сказал:
– Принеси горячей воды в комнату...
– Эту? Так госпожа из соседней комнаты уже говорила об этом.
– Вот как... Спасибо...

Как только дверь за Синэром закрылась, он схватился рукой за дверной косяк. Мир перед глазами потускнел, и юноша без чувств упал на пол.

Аолия блаженно растянулась на кровати. После теплой ванны у нее поднялось настроение, а из распахнутого окна повеяло прохладным легким ветерком. Аолия подошла к окну. Прямо под ней тянул свои ветви ввысь пышный сиреневый куст. Белые цветочки робко выглядывали из густой зелени, их освещало вечернее солнце, превращая в маленькие жемчужины. Порыв ветра донес до девушки терпкий запах цветущей жимолости. Аолия чихнула и прикрыла окно. «Надо Синэра проведать», – подумалось девушке. Она вышла из комнаты и постучалась к Синэру. Ей никто не ответил, и Аолия осторожно заглянула внутрь. Дверь во что-то уперлась, и Аолия проскользнула внутрь. Глаза ее расширились: на полу без сознания лежал Синэр. Бледное лицо покрылось испариной, обескровленные губы были приоткрыты. Аолия, опустившись, поднесла пальцы к носу, затем приложила их к сонной артерии. Пульс, неровный и слабый, все же угадывался. Аолия еле заметно выдохнула. Подняв Синэра, девушка, как могла, перетащила его на кровать. Бросив на него острый взгляд, Аолия вышла из комнаты.

В зале царил полусвет. За столиками сидели редкие гости, слышались негромкие голоса. Иногда раздавался громкий хохот, и взгляды других посетителей неодобрительно устремлялись в сторону чересчур шумной компании. Между столиками сновали слуги. Аолия окинула взглядом зал и быстро спустилась вниз по лестнице. У трактирной стойки стоял хозяин двора. К нему и направилась Аолия.
– Чего желает госпожа? – спросил хозяин.
– Где я могу найти врача?

Брови хозяина взметнулись, и он окинул девушку взглядом.
– Моему другу плохо, – продолжила Аолия. Недоверие промелькнуло в глазах хозяина, но он все же ответил.
– Врач есть только в деревне. Но дотуда полдня пути. Вряд ли госпожа успеет к ночи вернуться, да и лекарь не возьмется за дело на ночь глядя.

Аолия нахмурилась. И решительно поджала губы.
– Где находится эта деревня?
– Так на севере, – отвечал хозяин. – По северной тропе, никуда не сворачивая. Так и доедешь...

Аолия коротко кивнула и стремительным шагом вышла из зала.

Вечернее солнце коснулось отрогов горной гряды. Лучи рассыпались, расцвечивая белоснежные вершины в разноцветные краски: розовые, золотые, оранжевые. Склоны гор, что располагались у самой земли, чернели изумрудной зеленью раскидистых лесов. Ветер шевелил кронами деревьев, и создавалось ощущение, будто огромное пушистое животное тихо отдыхает у горного подножья. За деревянной оградой постоялого двора раскинулась кленовая роща. Легкий шелест листвы нарушал вечернюю тишину, даря успокоение. Дымчатое облако на мгновение заслонило солнце, и Аолия приоткрыла глаза, ослепленные яростным снежным блеском на пике западного кряжа. Опустив голову, она обошла трактир, по широкой тропинке вышла к большому деревянному зданию. Высокие двери были распахнуты настежь, и Аолия зашла внутрь.

Глазам ее предстала странная картина: светлая лошадь, вся в яблоках, смирно склонила голову, подставляя шею высокому длинноволосому парню, пока тот с глупой улыбкой что-то бормотал и заплетал из гривы тонкие косички. В соседнем стойле стоял высокий черный конь и снисходительно смотрел на идиллию, развернувшуюся перед ним. Аолия приподняла бровь и подошла ближе. Парень обернулся.
– Мне нужен конь.

Парень посмотрел на коня, потом перевел взгляд на девушку.
– Это ведь не ваша лошадь.
– Моему другу плохо, – нахмурилась Аолия. - Это...
– Так вам нужен врач! – радостно воскликнул Син Шуан. Аолия презрительно скривилась, не оценив его чересчур восторженную реакцию, и Син Шуан поспешил объяснить.
– Не стоит спешить, к тому же на ночь глядя. Особенно учитывая, что за врачом недалеко ходить.

Аолия приподняла бровь.
– Я врач, – сказал Син Шуан.
– Вы? – девушка пристально окинула Син Шуана взглядом.
– Верно. И смею отметить, не самый худший. Уж с легким недомоганием точно справлюсь.
– А если не с легким? Мой друг – заклинатель.
– Хм, – Син Шуан неловко улыбнулся. – Ну, я в этом немного разбираюсь, так что, думаю, справлюсь.

Аолия помолчала, а затем шагнула в сторону, сделав приглашающий жест рукой. Син Шуан кивнул и, помахав на прощание Хуану и Тайге, вышел из конюшни. Аолия вышла следом.

На первом этаже уже зажгли свечи, а людей прибавилось. Аолия, не обращая внимания на окружающих, стала подниматься по лестнице, и Син Шуан поспешил за ней. Пройдя по балкону, они остановились перед деревянной дверью.

– Давайте, я сам, – сказал Син Шуан и решительно вошел в комнату. Аолия неслышно проскользнула следом и застыла у двери. Син Шуан подошел к юноше, лежащему на кровати. Брови его изумленно поднялись, губы приоткрылись.
– Так это ты... – прошептал Син Шуан.

– Что-то не так? – Аолия с подозрением следила за изменениями на лице Син Шуана, и он, неловко улыбнувшись, покачал головой. Он обернулся и обошел ширму. За ней располагалась деревянная ванна, доверху наполненная водой. Син Шуан наклонился и потрогал ее.
– Попросите принести горячей воды, – сказал Син Шуан. – И чистые полотенца. А, и пусть слуга захватит сумку из моей комнаты. Пятая на втором этаже.

Аолия молча вышла из комнаты, а Син Шуан обернулся к Синэру.
– Знал бы, что это ты... – начал Син Шуан. Окинув взглядом Синэра, он отметил болезненную бледность лица и редкое обрывистое дыхание юноши. Обреченно вздохнув, Син Шуан присел рядом. Затем положил руку на холодное запястье и замер. Через время он отпустил руку Синэра: на лицо Син Шуана набежала тревожная тень. В это время дверь отворилась, и в комнату зашла Аолия, а за ней - слуга.
– Поставь воду туда, – махнул в сторону ширмы Син Шуан. – А сумку дай мне.

Порывшись в сумке, Син Шуан достал темный мешочек. Развернул его и поставил на низкий столик узорчатую шкатулку. Аолия разглядела резной рисунок змеи на крышке. Син Шуан открыл шкатулку, оказавшуюся курильницей, зажег ее и переставил на подоконник, поближе к Синэру. Тонкий цитрусовый аромат распространился по комнате, а Син Шуан тем временем закатал рукав на правой руке Синэра: голубые вены вздулись и пульсировали. Син Шуан нахмурился и, попутно развязав пояс одежды больного, подозвал Аолию:
– Помогите мне.

Вместе они перевернули Синэра на бок. Син Шуан обнажил его спину и увидел, что ее сплошным полотном покрывают свежие ссадины и рваные раны. Крови не было, однако нелицеприятный вид встревожил Син Шуана. Его движения стали четкими и быстрыми. Он ловко обработал раны, присыпал порошком и наложил сверху чистую повязку.

– Что с ним? – спросила Аолия. Син Шуан покачал головой.
– Он использовал какие-то заклинания в последнее время?
– Да.
– Насколько мощные?
– Не знаю, – помолчав, ответила девушка. – Я могу нарисовать.

Син Шуан кивнул, и Аолия отошла к столу. Син Шуан уложил Синэра на спину. Перевернув правую руку больного ладонью вверх и выбрав четыре точки, юноша аккуратно ввел четыре серебряные иглы. Аолия неслышно подошла к Син Шуану и протянула ему рисунок. Четкие линии образовывали круг с черной точкой в центре. По окружности хаотично были разбросаны крестики. Син Шуан окинул их взглядом, брови его приподнялись, и Син Шуан покосился на лежащего Синэра. Его бледное лицо особенно выделялось на фоне темных покрывал. Задержавшись взглядом в нижней части печати, Син Шуан повернулся к Аолии.

– Я поставил акупунктуру, – он кивнул в сторону кровати, – пусть побудет час, затем я поставлю капельницу. Он переборщил с энергией, которую влил в печать. Странно... – начал Син Шуан, но тут же оборвал себя. – Короче, через сутки-двое должен очнуться.
– А если нет?
– Боюсь, не в человеческих силах будет ему помочь, – ответил Син Шуан.

Аолия кивнула. Повисшая тишина наполнилась теплой светлой дымкой. От курильницы, виясь, шел легкий дымок, распространяя в воздухе сладкий аромат. Солнце наконец село, и над рощей сгустились сумерки.

***
Синэр открыл глаза. Сначала ему показалось, что наступила ночь, но, привыкнув к полумраку, он понял, что это грозовые тучи заволокли небо, нагоняя сумрак. Из-за окна доносился шум дождя. Синэр шевельнулся, и руку пронзила острая боль. Покосившись, юноша увидел тонкую иглу, торчащую из локтя. От нее отходила длинная трубка темного землистого цвета. Синэр нахмурился и потянулся вырвать иглу из руки, когда услышал громкий окрик.

– Ты что творишь?! – на пороге комнаты стоял высокий парень. Длинные волосы были убраны в низкий хвост, на узком лице отразилось искреннее возмущение. Парень прошел внутрь и поставил на стол поднос, что держал в руках. Затем подошел к Синэру и придирчиво осмотрел его руку. Не найдя никаких отклонений, он поправил иглу и посмотрел на Синэра. Вблизи стали видны выбившиеся из хвоста короткие пряди, упавшие на лицо. Парень мотнул головой и сказал:
– Не трогай капельницу. Это лечение.

Синэр недоуменно посмотрел на него. Лицо было слишком юным для опытного лекаря, однако блестящие живым интересом глаза, казалось, повидали много. Синэр задержал взгляд на длинных ресницах: карие глаза под тенью густых бровей в сумрачной комнате казались черными, и в них промелькивали золотые отблески. Рот был приоткрыт, уголок губ подергивался в тонкой улыбке. Рука, обхваченная узким белым наручем, поднялась, и перед носом Синэра щелкнули длинные пальцы. Он снова нахмурился, пытаясь сообразить, чего от него хотят. Мысли все еще путались, и Синэр почувствовал легкую головную боль. Словно сквозь туман до него донесся голос. Знакомые нотки заставили юношу приободриться, однако чувство дежавю тут же исчезло.

– Я надеюсь, ты себе мозг не повредил, – с подозрением спросил парень. Синэр, наконец расслышав его, покачал головой.
– С чего бы.
– Вау, ответил-таки! – восхитился парень. – Я уж думал, что со стенкой разговариваю.

Синэр в ответ на колкое замечание лишь промолчал.
– Тебя ведь Синэр зовут? – спросил парень. Синэр машинально кивнул, но, вдруг спохватившись, вскинул голову.
– Откуда... Как ты...

Парень приподнял бровь.
– Твоя подруга рассказала.

Повисло молчание. Ритмичный стук капель о подоконник доносился глухо, а из окна повеяло приятным дождевым запахом. Он приободрил Синэра.
– Как тебя зовут? – спросил он, сообразив, что не знает имени странного парня.
– Син Шуан, – ответил тот и прищурился.
– Можешь рассказать, что произошло? Я помню лишь, как зашел в комнату... А после ничего.

Син Шуан хмыкнул и закатил глаза.
– Ты использовал мощное заклинание и получил ответку. Из-за этого баланс духовных сил оказался нарушен, и ты потерял сознание. Я убрал излишки энергии, но она вызвала общую интоксикацию организма. Ты провалялся с температурой два дня, я поставил капельницу. Думаю, теперь ты пойдешь на поправку.

Синэр помолчал, переваривая услышанное. Затем, ни к кому обращаясь, медленно проговорил.
– Чересчур задержался. Надо сегодня же...
– Никаких сегодня! – возмущенно воскликнул Син Шуан. – Совсем спятил?

Синэр поднял голову и серьезно посмотрел на него.
– Я благодарен тебе за помощь, но при всем уважении мои личные дела тебя не касаются. А они к тому же безотлагательны. Поэтому...

Его рот грубо заткнула рука. Синэр с возмущением воззрился на ухмыляющегося Син Шуана, чувствуя удушье: он наконец осознал, что все это время дышал ртом. Теперь единственный источник воздуха перекрыли, и Синэр стал задыхаться.

– Тебе рот закрой, так и дышать даже не сможешь, – Син Шуан отнял руку и отошел к столу. Синэр медленно переводил дыхание, чувствуя, как внутри закипает злость. Он сжал зубы, глядя на Син Шуана. Тот обернулся и приблизился к нему с чашкой в руках. Над ней вилась тонкая струйка пара. Син Шуан пережал трубку и быстрым движением вынул иглу из руки Синэра. Тот зашипел от резкой боли, все так же сердито наблюдая за парнем. Син Шуан протянул Синэру чашку.
– Выпей.

– Обойдусь, – проворчал Синэр, отворачиваясь к окну и разминая правую руку. Син Шуан закатил глаза, резко поддался вперед и, нажав на угол челюсти не ожидающего подобного Синэра, аккуратно влил в рот последнего содержимое чашки. Убедившись, что тот все проглотил, Син Шуан отпустил его. Синэр закашлялся. Горько-желчный вкус окатил рот, вызывая тошноту. Злость достигла наивысшей точки, и Синэр выругался.

– Проклятье... Какого хрена?!
– Дышать же легче, – невозмутимо сказал Син Шуан. Прислушавшись к ощущениям, Синэр признал, что он прав, однако злиться не перестал.
– Легче? Да от твоей помощи помереть можно! Не в курсе, что пациент имеет право отказаться от лечения?!

Син Шуан фыркнул и переставил поднос с чайником на прикроватный столик.
– Не умер же, зачем кричать-то.

Синэр открыл было рот, чтобы что-то сказать, но новый приступ кашля оборвал его слова. Гримаса отвращения появилась на его лице. Син Шуан помолчал, потом поставил чашку на поднос.

– Тебе же лучше будет, если примешь лекарство, – сказал он. Окинув его взглядом напоследок, Син Шуан вышел из комнаты.