Профессор
Сентябрь принёс с собой прохладный ветер и новый ритм жизни в университете города S. Для Шона, после недели в тренировочном лагере, второй курс начался с твёрдого намерения измениться. Лето на расстоянии с Берром укрепило его решимость стать лучше, не только ради любимого, или ради их отношений, но и для себя. И хоть Берр и сказал, что ему всё равно на его академические успехи, Шон хотел доказать, что может быть на одном уровне с любимым. Шон начал серьёзнее относиться к занятиям, вовремя сдавать задания и даже записался на дополнительные семинары, чтобы определиться с направлением учёбы. Его поведение тоже изменилось: меньше тусовок, больше времени за книгами и тренировками. Он хотел, чтобы Берр видел в нём не просто возлюбленного, а человека, который растёт.
— Профессор, вы специально так соблазнительно не застёгиваете пуговицы и игнорируете галстук?
Берр улыбнулся, отложив ручку и посмотрев на Шона поверх очков для чтения, которые он начал носить.
— Специально? — Берр понизил голос до почти шепота, убедившись, что все студенты покинули аудиторию. — Я просто следую твоему примеру. Твоя выходка в лагере с оголением торса после победы произвела на меня... глубокое впечатление на прошлой неделе.
Шон приблизился к столу, делая вид, что рассматривает планы лекций.
— Профессор Берр, вы же знаете, что нельзя отвлекать студентов от учебного процесса, — Шон наклонился ближе, позволяя их дыханию смешаться. — Я вчера весь вечер провёл за вашими статьями вместо подготовки к матчу.
— Надеюсь, ты будешь заинтересован не только учебным материалом, но и его автором, — Берр едва заметно коснулся пальцами запястья Шона, словно случайно, — Мне нравится твоя серьезность... но я скучаю по твоей улыбке.
Шон быстро оглянулся на дверь и, убедившись, что коридор пуст, обошёл стол и прижался к Берру со спины, обнимая его за плечи.
— Я улыбаюсь только для тебя, мы же были в библиотеке,— прошептал он, утыкаясь носом в шею Берра, вдыхая его терпкий аромат. Адреналин пульсировал в висках, в любой момент кто-то мог войти, но Шон не мог отказать себе, прикоснуться к любимому, ведь последнее время всё было против того, что бы парни остались наедине.
Берр встал, прижав к себе возлюбленного, и поцеловал чуть ниже уха. Уловив тихий стон, он улыбнулся и позволил себе несколько секунд этой близости, прежде чем мягко отстраниться, хотя его руки всё ещё оставались на талии Шона.
— Ты играешь с огнем, — произнёс он с мягким упреком, но глаза выдавали огонь его желания.
— Сам виноват, нельзя быть таким потрясающим, — парировал Шон, неохотно отступая на шаг.
Берр поправил очки и пригладил волосы.
— Может, обсудим это в более... подходящей обстановке? — он сделал паузу. — Сегодня вечером?
— После тренировки я полностью в твоем распоряжении, профессор, — Шон подмигнул, отступая к двери.
***
— Майк предлагает сегодня встретиться, совсем парень расклеился. Ты с нами?
— Сам виноват, нечего его жалеть. В любом случае я занят, у меня дополнительные занятия, — лукаво улыбнувшись, отмахнулся Шон, выходя из раздевалки.
— Смотри-ка, наш Шон стал примерным студентом, — ухмылялся Матис, следуя за другом по пятам. — Это всё ради твоего историка, да? Скоро будешь лекции вместо него читать.
Шон закатил глаза, но не мог сдержать улыбку. Он не отрицал, что Берр был его мотивацией. Каждый раз, когда он видел Берра в аудитории, ведущего лекцию с присущей ему любовью и страстью к истории, или замечал его усталую, но довольную улыбку после рабочего дня, Шон чувствовал, что должен поддержать его. И единственный верный на его взгляд способ, это быть старательным и серьёзным, что бы любимый не переживал за него.
Вопреки ожиданиям команды, Шона не сделали капитаном, тренер акцентировал внимание на Итане, аргументируя отказ от плана прошлого сезона, тем, что в Шоне недостаточно уверенности. Несмотря на улучшение техники, не было искры в глазах и той заинтересованности, с которой Шон играл прошлый год.
По хорошему, стоило бы бросить футбол, заняться чем то более значимым, но Шон уговаривал себя, желая доказать команде, , что и без бывшего капитана может добиться успеха. Ведь те всю неделю осеннего сбора подшучивали над ним, называя Шона протеже Берра и, что тот, только поэтому станет капитаном.
Однако поддерживать баланс между учебой, личной жизнью и спортом было нелегко. Шон часто чувствовал давление. Он боялся подвести Берра, боялся, что его усилия окажутся недостаточными. И хотя Берр неоднократно ругался на него, упрекая в большой загруженности, Шон строил вокруг себя образ «идеального студента», иногда забывая, что отношения, это не только достижения, но и искренность.
***
Раннее утро залило квартиру Берра мягким солнечным светом. Шон почувствовал, как кто-то настойчиво трясёт его за плечо. Открыв глаза, он обнаружил себя на полу гостиной, укрытым пледом, а над ним стоял Берр с чашкой кофе.
— Душ. Сейчас же, — коротко произнес Берр, указывая на ванную комнату, — У тебя первая пара через час.
Шон потёр глаза, пытаясь собраться с мыслями. Последнее, что он помнил, как решил прилечь «буквально на минутку» в ожидании Берра и заказанного ужина.
— Чёрт, я проспал весь вечер? — Шон потянулся, чувствуя, как ноет спина от неудобного положения. Берр молча кивнул, отворачиваясь к кухне.
Шон поплелся в душ, чувствуя непривычное напряжение, что висит в воздухе. Когда он вернулся, приняв холодный душ, но все еще сонный, Берр молча поставил перед ним тарелку с тостами и чашку.
— Берр, ты со мной не разговариваешь?
— Разговариваю, — ответил Берр сухо, не отрываясь от своего ноутбука.
— Но ты не смотришь на меня...
Берр, наконец, поднял взгляд, и Шон увидел в его глазах смесь обиды и злости.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал, Шон? — Берр захлопнул ноутбук, — Когда я принимал предложение работать в этом университете, я думал, что буду ближе к своему парню. К тому, кого безумно люблю. А вместо этого получил... кого? Человека, что от усталости рухнув с дивана, не проснулся? Робота, который пытается что-то кому-то доказать.
— Я просто стараюсь быть лучше...
— Для кого? Потому что это точно не для нас, — Берр встал и начал собирать лекции. — Тот Шон, которого я знал, смеялся до слёз над глупыми комедиями. Он мог посреди ночи разбудить меня, чтобы показать созвездия. Он заражал всех своей энергией. А сейчас? Из десяти вечеров, проведенных вместе, семь ты засыпаешь над книгами, а три во время фильма, который сам же выбрал!
— Я просто устаю...
— Мы все устаём! — Берр повысил голос, но тут же взял себя в руки. — Шон, я тоже нуждаюсь в твоем внимании. Мне нужен ты. Настоящий. А не этот... «у меня высший бал за задание». Нам банально не остаётся времени побыть наедине. Вчера я планировал особенный вечер, заказал твою любимую еду, купил вино... А ты просто уснул, даже не дождавшись меня из душа.
— То есть, ты недоволен, что я стал ответственным? — Шон почувствовал, как внутри поднимается обида. — Я делаю всё это ради нас! Чтобы ты мог гордиться мной!
— Я и так горжусь тобой! — Берр с психу кинул сумку на пол. — Я полюбил тебя не за твои оценки, мне не нужен идеальный студент. Мне нужен мой Шон, с его улыбкой, спонтанностью и яркостью. С его смехом и неожиданными идеями. С его живостью. А сейчас ты... ты выглядишь потухшим, понимаешь?
Шон вскочил, чувствуя, как щеки горят от обиды.
— Отлично! То есть все мои усилия, это пустая трата времени? Я пытаюсь, стать лучше, достойным тебя, а ты говоришь, что тебе это не нужно?
— Я говорю, что мне нужен баланс! — Берр попытался взять его за руку, но Шон отдернул её. — Я хочу, чтобы ты развивался, но не ценой наших отношений. Не ценой самого себя. Будь собой! Будь настоящим.
— А ты уверен, что знаешь меня настоящего? Знаешь что?— Шон схватил рюкзак. — Ты просто не понимаешь, как важно для меня доказать, что я не какой-то там легкомысленный мальчишка. Я думал, ты оценишь, что я стараюсь быть на твоём уровне!
— Шон, я никогда не просил тебя...
— Но именно поэтому я и полюбил тебя! — выкрикнул Шон. — За то, что ты всегда знаешь, чего хочешь. За твою уверенность и целеустремленность, которой ты заряжаешь меня. А теперь, оказывается, что ты хочешь, чтобы я остался тем же никчемным человеком, который пропускает лекции ради баров!
— Это не то, что я...
— Забудь. Плевать! — Шон направился к двери. — Может, я просто не понимаю, чего ты вообще от меня хочешь.
Он вылетел из квартиры, с силой хлопнув дверью, и только оказавшись на улице, почувствовал, как по щекам текут слёзы. Человек, ради которого он так старался, не оценил его стремлений и усилий. Разве Берр не видит, сколько всего он делает, чтобы быть достойным? Шон сжал кулаки, чувствуя болезненную обиду в груди. Осенний ветер трепал волосы, пока он шел к остановке, размышляя о том, что, возможно, никогда не сможет стать тем, кого Берр будет считать равным.
***
Берр решил не затягивать ссору. Шон не появился на его лекции и не отвечал на звонки. Рассудив, что раз он единственный взрослый в этой паре, то и первый шаг делать ему, и спустя два дня Берр приехал за Шоном на тренировку. Он скучал по полю, по команде, но решил не прерывать тренировочный процесс и остался наблюдать из тени прохода. Берр нахмурился, услышав, как тренер ругает Шона за отсутствие концентрации.
Итан, друг Берра, первым заметил стоящего в проходе гостя.
— Поругались? — вместо приветствия спросил он, восстанавливая дыхание.
— Что-то вроде.
Шон в очередной раз не попал в ворота, но никто из команды не осмеливался над ним шутить. После того как Ноа отпустил едкий комментарий про бессонные ночи с профессорами, Шон пнул мяч в него с такой силой, что сбил парня с ног.
— Ничего, дети бывают упрямы, просто обними его и не ругай, — посоветовал Итан.
— Я за этим и приехал, — Берр вздохнул, наблюдая, как Шон в очередной раз пропускает пас.
Когда тренер объявил окончание тренировки и отправил всех в душ, Берр остался на трибуне, ожидая, когда Шон выйдет. Он заметил, как команда постепенно покидала здание, но его парень всё не появлялся.
Решив больше не ждать, Берр направился к раздевалкам и обнаружил Шона сидящим на скамейке, все еще в форме, уставившегося в пол.
— Привет, — тихо произнёс Берр, останавливаясь в дверном проеме.
Шон вздрогнул и поднял взгляд.
— Что ты здесь делаешь? — непривычно тихо, спросил он.
— Пришёл за тобой, — Берр прошел внутрь и сел рядом, оставляя между ними немного пространства. — Я видел тренировку. Ты был...
— Ужасен, — закончил Шон, опуская голову, — Знаю.
— Я хотел сказать «отвлечён», — Берр немного помолчал. — И я, кажется, знаю, кто виноват в этом.
Шон покачал головой, но не ответил.
— Послушай, — Берр повернулся к нему, — я должен извиниться. Я был несправедлив.
— Нет, ты был прав, — тихо признал Шон. — Я... перестарался. Просто хотел, чтобы ты был доволен мной.
— Я всегда доволен тобой, — Берр осторожно взял его руку. — И всегда буду гордиться. Но я не хочу, чтобы ты погряз в том, что тебе не нужно.
Они сидели в тишине, пока Берр не встал и не протянул руку.
— Поехали.
— Куда? — Шон, наконец, поднял глаза.
— Увидишь. Просто доверься мне.
Машина остановилась у озера на опушке леса.
— Помнишь это место? — спросил Берр, выключая двигатель.
Шон кивнул, чувствуя, как к горлу подступает комок: — Наше первое свидание.
— Именно, помнишь чем оно особенно?
Он открыл багажник и достал корзину для пикника, плед и бутылку вина.
— Ты все это спланировал? — Шон не мог сдержать улыбку, а щеки покрылись румянцем.
— Скажем так, я хочу напомнить с чего мы начали, вдруг и тебе поможет, — Берр расстелил плед и сел, похлопав место рядом с собой. — Иди сюда.
Шон устроился рядом, и Берр обнял его, прижимая к себе.
— Я скучал по тебе, — прошептал он в волосы Шона. — Очень.
— Я тоже скучал, — признался Шон. — Эти два дня были... пустыми.
Берр отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Знаешь, что я понял? Я влюбился в тебя не за твои успехи в учебе или футболе. Я влюбился в парня, который не боялся смеяться над собой. Шона, который видел красоту в мелочах, который смотрел на мир с удивлением и восторгом. В парня, который однажды ворвался в тренерскую, и с гордостью объясняя нерабочую схему, которую придумали еще за десятки дет до него.
Шон рассмеялся, вспоминая тот момент.
— Ты назвал меня дураком...
— И влюбился, — Берр погладил его по щеке. — Я не прошу тебя бросать футбол или перестать стараться. Я прошу помнить, что университет это не вся твоя жизнь. И что я люблю тебя не за твои достижения, а за то, что ты просто есть.
Шон прильнул к его ладони, этот жест был таким простым, но самым ценным в жизни парня.
— Я просто хотел быть достойным тебя. Ты такой... собранный, умный, целеустремленный. А я...
— А ты принес в мою жизнь радость и свет, — Берр мягко поцеловал его. — И мне этого не хватало последние недели.
Они открыли вино и удобно устроились, глядя на озеро. Шон положил голову Берру на плечо и впервые за долгое время почувствовал, как напряжение покидает его.
— Знаешь, что я предлагаю? — сказал Берр, перебирая в руках его пальцы. — Давай установим новые правила, два вечера в неделю только для нас, никакой учебы, никакой работы. Просто ты и я. И ещё выходные — один день для серьёзных дел, другой для отдыха.
— Звучит справедливо, — Шон улыбнулся. — А что насчет сегодняшнего вечера?
Берр притянул его ближе, его глаза блестели в лунном свете.
— Сегодня я планирую наверстать упущенное, — он провел пальцами по шее Шона, вызывая табун мурашек, — И напомнить, что не только интеллект делает меня особенным в твоих глазах.
Шон обвил руками шею Берра и прижался к нему.
— Профессор, вы продолжаете меня удивлять, — прошептал он, прежде чем их губы встретились в долгом, нежном поцелуе.
Ночь опускалась на лес, окрашивая воду в темно-синие тона. Прохладный воздух заставил их прижаться друг к другу ближе, но холод был последним, о чем они думали. С каждым поцелуем напряжение последних дней таяло, уступая место чему-то новому, трепетному.
Шон почувствовал, как руки Берра скользят под его футболку, осторожно изучая каждый изгиб тела.
— Может быть, поедем домой? — прошептал Шон между поцелуями, его голос стал ниже, глубже.
Берр покачал головой, не отрываясь от губ любимого: — Здесь никого нет. Только мы. А там есть диван и 80% вероятность, что ты уснёшь.
Его слова и смелось, удивили Шона, но взгляд любимого, полный решимости и желания, был красноречивее любых слов. Берр медленно уложил его на плед, нависая сверху и всматриваясь в его лицо.
— Ты уверен? — спросил он, поглаживая большим пальцем скулу Шона.
— Больше, чем когда-либо, — Шон поймал его ладонь и поцеловал запястье. — Я хочу, чтобы ты был моим первым... в смысле, первым, кого я по-настоящему... — он запнулся, смущаясь собственной откровенности.
— Первым, кого ты любишь? — закончил за него Берр, и Шон кивнул, благодарный за понимание.
Берр наклонился, касаясь губами его уха:— Я тоже никогда не был с тем, кого так сильно люблю.
От этих слов по телу Шона пробежала дрожь. Он потянулся к Берру, снимая его куртку и расстёгивая рубашку дрожащими пальцами. Шон не мог терпеть, он так долго ждал этого момента, что не мог сконцентрироваться ни на чем, кроме мысли, что он наконец-то получит этого мужчину.
— Позволь мне, — мягко произнес Берр, накрывая его руки своими, — Не торопись.
Он снял свою рубашку и помог Шону избавиться от футболки. Лунный свет очерчивал их силуэты, делая момент почти нереальным. Берр осторожно проводил пальцами по обнаженной груди Шона, изучая каждый сантиметр, словно это было самое драгоценное, что он когда-либо видел.
— Ты прекрасен, — прошептал он, наклоняясь, чтобы оставить цепочку поцелуев от шеи до ключицы.
Шон выгнулся навстречу ласкам, его руки блуждали по спине Берра, ощущая силу под гладкой кожей.
— Я так долго мечтал об этом, — выдохнул он. — О тебе. Таком...
Берр улыбнулся, его глаза темнели от желания.
— Каком?
— Свободном, — Шон приподнялся, чтобы поцеловать его. — Без барьеров. Без страха. Просто ты, рядом... М-м-м...
Их поцелуи становились глубже, а похоть в смешении с адреналином смывала границы реальности. Берр медленно расстегнул джинсы Шона, давая ему время остановить его, если что-то не так. Но Шон лишь прикрыл глаза, довольно заурчав, и приподнял бедра, помогая избавиться от одежды.
Когда они оба остались обнаженными, Берр на мгновение замер, восхищаясь видом Шона в лунном свете — сильного, но одновременно такого уязвимого.
— Я люблю тебя, — произнес он, нежно касаясь его лица. — Каждую частичку тебя.
Шон потянулся к нему, неожиданно притягивая и переворачивая их так, что теперь он оказался сверху. В его глазах блестело что-то новое, но невероятно пленительное.
— А я люблю тебя, — прошептал Шон, наклоняясь для поцелуя и чуть прикусывая нижнюю губу Берра. — И хочу показать, насколько.
Берр с удивлением и восхищением наблюдал, как его обычно неуверенный в себе парень берет контроль, как его руки уверенно скользят по коже, находя самые чувствительные места. Шон целовал его шею, грудь, живот, и в каждом прикосновении чувствовалась не только страсть, но и нежность, и поклонение.
— Кто бы мог подумать, — выдохнул Берр, когда Шон вернулся к его губам, — что в моём мальчишке скрывается такой тигр.
Шон улыбнулся, и эта улыбка была полна гордости и озорства.
— Сюрприз, — ответил он. — Тебе я могу показать все свои стороны.
Берр потянулся к своей куртке, доставая необходимое из кармана.
— Я всегда хочу видеть тебя таким, — сказал он, еле сдерживая стон, он нежных прикосновений Шона, подготавливающего их обоих. — Обещай мне.
— Как скажешь, — прошептал Шон, приподнимаясь и медленно входя в Берра.
Их тела соединились, и на мгновение оба замерли, привыкая к новым ощущениям. Шон нежно поглаживал бедра Бера, давая ему время, хотя это требовало огромного самообладания.
— Ты в порядке? — спросил он, всматриваясь в лицо любимого.
Берр кивнул, его глаза блестели от переполняющего его восторга: — Более чем. Я наконец-то чувствую себя... по-настоящему счастливым.
Он начал двигаться, и Берр задержал дыхание от накатившего удовольствия вперемешку с болью. Шон задавал ритм, его руки опирались на плед, а глаза не отрывались от лица Берра, впитывая каждую реакцию, каждое изменение выражения лица.
— Ты невероятный, — выдохнул Берр, поднимая руки, чтобы обхватить его лицо. — Мой Шон, только мой.
— Твой, — подтвердил Шон, наклоняясь для поцелуя, не прерывая движений.
Их тела двигались в унисон, найдя идеальный ритм. Ночной воздух наполнился их дыханием и шепотом признаний, и атмосферой любви.
— Я влюбился в тебя с первого взгляда, — признался Берр, когда Шон изменил угол, вырывая у него очередной стон.
— А я влюбился, когда увидел, как ты улыбаешься, объясняя что-то парням, — ответил Шон, его движения становились быстрее. — Ты светился изнутри.
Их слова перемежались с поцелуями, и сдерживаемыми стонами. Берр чувствовал, что с этим невероятным, страстным Шоном, который открывался ему с новой стороны, он долго не продержится.
— Шон, я... — он не смог закончить, когда волна наслаждения накрыла его с головой.
Шон последовал за ним через несколько мгновений, выдыхая имя Берра как самую сокровенную молитву.
Они лежали, переплетенные и утомленные, под звездным небом. Берр нежно гладил спину Шона, который устроился на его груди, слушая, как постепенно успокаивается сердцебиение.
— Это было... — начал Шон.
— Идеально, — закончил Берр, целуя его в макушку.
Шон поднял голову, его глаза светились счастьем: — Знаешь, теперь я точно не смогу сосредоточиться на твоих лекциях.
Берр рассмеялся, притягивая его для нового поцелуя: — Ничего страшного, я объясню тебе дома ещё раз.
Они укрылись пледом, не желая разрушать момент. Здесь, вдали от учебных аудиторий и футбольных полей, они были просто Берром и Шоном, двумя людьми, нашедшими друг в друге не только страсть, но и понимание, принятие и любовь.
— Я люблю тебя, — прошептал Шон, закрывая глаза. — Всего тебя. И обещаю, что отныне буду помнить о балансе.
— А я обещаю всегда напоминать тебе, что люблю тебя за то, кто ты есть, — ответил Берр, крепче обнимая его. — Моего Шона. Со всеми его закидонами.