Лето.
После архива и обеда они решили прогуляться вдоль реки, которая протекала на окраине городка. Они шли молча, но это молчание было комфортным, наполненным новыми мыслями. Шон всё ещё чувствовал неуверенность, но слова Берра помогли ему взглянуть на их отношения с другой стороны. Может, он и не знал, куда хочет двигаться дальше, но рядом с Берром это казалось не таким страшным.
— Знаешь, я иногда представляю, как это будет, — вдруг сказал Берр, останавливаясь у невысокого деревянного мостика. Он облокотился на перила, глядя на воду. — После аспирантуры. Если я получу работу в каком-нибудь университете, может, даже не в нашем городе. Путешествовать, читать лекции, писать... Почему бы и тебе не помечтать? Может в детстве ты думал, кем хочешь быть, да забылось?
Голос Берра был мягок, а быстро брошенный взгляд не был тем выжидающим и осуждающим, как у соц-педагога или родителей, что требовали от него конкретики. Шон пожал плечами, и становясь рядом, под влиянием момента, он попробовал представить свою жизнь.
— Не знаю, может, останусь в политике. Если так подумать... — он замялся, чувствуя, как щёки горят, — я бы хотел, чтобы ты был рядом. А став депутатом, я смогу продвигать образовательные реформы, что ты придумаешь.
Берр повернулся к нему, и в его глазах было что-то, чего Шон не мог однозначно описать, смесь удивления, радости и нежности. Он шагнул ближе, и их пальцы переплелись, скрытые от случайных взглядов перилами мостика. Шон не подозревал, насколько его слова тронули Берра. И дело даже не в том, что парень видит его в своем будущем, а в том, что за короткое время, Берр смог убедить Шона хотя бы задуматься о своем будущем. Шаг за шагом, он сможет достучаться до этого маленького пугливого сердца, что прячется в шали сомнений и страхов.
— Шон, давай договоримся, ты не станешь выбирать что-то, только потому, что там есть я. Даже не так, в первую очередь ты должен думать о своем комфорте, и только потом об остальных,— тихо сказал Берр.
— Ты то, сам думал о своем комфорте, когда решил встречаться со мной? — Берр притянул к себе парня ближе, и положив голову на плечо, вновь устремил взгляд на воду.
— О себе и думал... Я то, уйду, а на тебя ляжет тень, придется забирать тебя из университета, менять круг общения.
— Меня не пугают перемены, а вот расстояние очень.
— Мы будем идти своими путями, но всегда возвращаться друг к другу. Как бы ни сложилось, куда бы меня не занесла экспедиция, я всегда вернусь к тебе.
Шон кивнул и довольно улыбнулся, зная, что Берр не видит. Чувствуя, как тепло разливается в груди, он крепче прижался к парню. Берр поднял голову, когда Шон не ответил.
— Ты действительно так думаешь? — тихо спросил смущенный Шон, заглядывая в глаза Берра.
— Да, — ответил Берр, и в его голосе была теплая искренность, — Я верю, что мы сможем сохранить нашу любовь, независимо от того, насколько далеко будем друг от друга.
Словно в доказательство своих слов Берр наклонился ближе, и их губы встретились. Нежные и сладкие касания, переплетение рук и вероятность быть застуканными — будоражили сердца обоих. Шон каждой клеточкой ощущал тепло Берра, его заботу и понимание. Он прижался к нему всё теснее, позволяя себе раствориться в этом мгновении.
Шон немного отстранился, но не отпустил руки Берра. Его взгляд был полон благодарности и невысказанных чувств.
— Спасибо за этот момент, — прошептал он.
Когда поздно вечером парни вернулись в Город S , Шон чувствовал себя одновременно усталым и полным энергии. День вне университета позволил Шону увидеть Берра с другой стороны. Он не просто учился и стремился к высотам, он со страстью проживал каждый данный ему день, как губка впитывая все хорошее. Это был превосходный день, но тревога всё ещё оставалась. Что, если он действительно не сможет соответствовать или исполнить свои обещания? Что, если его неуверенность станет барьером между ними и при первой неудачи захочется, сдастся?
Берр, будто слыша его мысли остановил машину недалеко у дома Шона и повернулся к нему: — Не думай слишком много, — сказал он с лёгкой улыбкой, — Мы со всем справимся. У нас куча время, до нового семестра еще целое лето.
— Лето, — вторил словам возлюбленного Шон, вспоминая, что Берр упоминал о возможной стажировке в другом городе, — А если ты уедешь?
— И? У тебя на каникулы интернет отключат и телефон заберут? Да и я не навсегда, — Берр щелкнул по носу Шона, и засмеялся, когда тот обиженно надул губы, — Пока меня не будет, подтянешь учебу, не хочу, чтобы мой парень был в рядах отстающих.
Шон вышел из машины под смех Берра, но перед тем, как закрыть дверь, наклонился и быстро поцеловал парня, не заботясь, что кто-то из соседей может их увидеть.
— До завтра, — буркнул он, чувствуя, как сердце забилось быстрее.
— До завтра, — ответил Берр, и его улыбка была последним, что Шон увидел, прежде чем Ниссан уехал в темноту.
Шон сел на лестницу у входа в дом, и запрокинул голову взглянуть на звёзды. Майская ночь была тёплой, а внутри него росло новое чувство — уверенность в Берре. Может, он и не знал, чего хочет, но с Берром неизвестность не казалась такой пугающей.
— Хороший день? — голос мамы раздался со спины, и Шон вытянув руки, потянулся довольно кряхтя, а после лег на крыльцо.
— Прекрасный день, прекрасная компания, мир вообще прекрасен, — глядя снизу вверх на маму, широко улыбнулся Шон.
— Даже так, — присела женщина рядом, потрепав сына по голове, — Я требую подробностей!
Шон рассказал о пыльном архиве, и о поцелуе. А после, немного подумав, рассказал и словах Берра.
— Это будет мой любимый сын! Правда! Давай я скажу его маме, что вас перепутали в роддоме? Ко мне переедет умничка Берр, а ты пойдешь набираться опыта в ту семью.
— Ма-а-ам!
— Ты должен пригласить его к нам! А как он в сексе? Такой же фантастический?
— Мама!
— Что? Раньше ты всем делился, а сейчас такой жадина, или вы ещё... — Шон смущенно кивнул, подтверждая догадку мамы, — Да ладно?
— С ним всё по-другому...
Мама одобряюще погладила Шона по голове.
«Этот парень действительно особенный», — глядя на счастливого, залившегося краской сына, подумала Миссис Хьюз.
***
Лето в Городе S выдалось жарким, но Шон и Берр не успели вместе погреться под лучами солнца, или прогуляться по набережной. Сразу после окончания учебного года их пути, как и боялся Шон, разошлись. Сам он уехал в спортивный лагерь на побережье, в трёх часах езды от города, где его команда должна была пройти интенсивную подготовку к новому сезону и передать опыт школьникам. Берр, в свою очередь, отправился в археологическую экспедицию на севере страны, где группа аспирантов и профессоров из разных университетов, изучала древние поселения. Зная, что будут далеко друг от друга почти три месяца, оба старались казаться спокойными, но в глубине души каждый чувствовал тревогу.
— Не расстраивайся, — сказал Берр в последний перед отъездом вечер, когда они сидели на крыше заброшенного здания, наблюдая за закатным небом, — будем созваниваться, когда сможем. Или писать, — Берр нежно коснулся щеки Шона, а после ущипнул, — Ты же не забудешь про меня в окружении красавчиков футболистов?
Шон рассмеялся, но в груди кольнуло. Он знал, что Берр шутит, но мысль о том, что они не смогут видеть друг друга так долго, непривычно тяготила. Даже тайно любить было не так тяжело, как расставаться, только обретя парня.
— А ты не забудешь меня среди своих древних камней? — парировал он, стараясь скрыть волнение, Берр улыбнулся, сжав его руку.
— Определенно нет.
Шон и Берр сидели, прижавшись, друг к другу, их губы слились в страстном, жадном поцелуе. Этот поцелуй был как последний вздох, как попытка вобрать в себя все чувства, все эмоции, всю любовь, которую они испытывали друг к другу. Их губы двигались в совершенной синхронности, как будто они были двумя частями одного целого, которые никак не могли насытиться друг другом.
Шон чувствовал, как его сердце бьется с бешеной скоростью, как будто оно вот-вот вырвется из груди. Он крепко обнимал Берра, тщетно пытаясь удержать его рядом, не давая возможности уйти. Берр отвечал ему тем же, его руки были как тиски, которые не отпускали Шона ни на секунду.
Поцелуй был обжигающим, словно парни пытались сжечь все вокруг себя, оставив мир только для себя. Дыхание становилось тяжелее, но они один из них не мог оторваться от другого. Шон чувствовал, как слезы наворачиваются на глаза, но он не желал прерываться, скрывая свою слабость.
Берр чувствовал дрожь Шона, хоть и старался не подавать виду. Он каждым движением передавал свои чувства возлюбленному, всем сердцем отдаваясь поцелую, и позволяя себе раствориться в объятиях Шона. Он чувствовал, как его душа, рвущаяся на части, желает остаться возле этого суматошного мальчишки. Его поцелуй был как крик отчаяния, как мольба о том, чтобы не расставаться. Берр знал, что долгая разлука неизбежна, и эта волнительная ласка была их последней попыткой сохранить в памяти вкус любимого человека.
Берр слегка отстранился, глубоко вздохнув, но их губы, как два магнита тут же соединились в легком поцелуе, воплощая в своей аккуратности и нежности всю глубину чувств влюбленных. Шон открыл глаза и встретился с взглядом Берра, в котором читалась не меньшая жажда и желание обладать им, чем бурлила в парне.
— Я буду ждать тебя, — прошептал он между поцелуями, понимая, что его любви достаточно, чтобы преодолеть все трудности.
— Как будто у тебя есть выбор, — усмехнулся Берр, игриво прикусив губу Шона.
***
Спортивный лагерь стал для Шона местом заточения и синонимом к безысходности. Тренировки проходили дважды в день, с раннего утра до позднего вечера, парни должны были не только отрабатывать навыки полученные за год, но и взаимодействовать со школьниками. Времени оставалось только на быстрые перекусы и сон. Шон, несмотря на недавнюю травму, старался выкладываться на полную, чтобы не посрамить любимого капитана. Единственным светлым пятном были вечера, когда он мог уединиться с телефоном и проверить сообщения от Берра.
Сигнал в лагере был слабым, а у Берра в экспедиции и вовсе почти отсутствовал. Им удавалось созвониться не больше пары раз в неделю, а если и везло, то из-за помех разговоры длились не больше десяти минут. Но даже эти короткие звонки были как глоток свежего воздуха. Голос Берра, чуть хриплый от усталости, но тёплый, напоминал Шону, ради чего он ждёт конца лета.
— Сегодня нашли остатки керамики, — рассказывал Берр в один из таких звонков, его голос то и дело прерывался. — Это, наверное, самая крутая находка за месяц. А у тебя как?
— Выжил после очередного кросса на пять миль, — хмыкнул Шон, лежа на узкой кровати в своей комнате, — Тренер сказал, что я улучшил показатели за год, но это как-то не радует...
— Почему?
— Ну... я скучаю. Очень.
— Милашка, — Шон знал, что Берр сейчас улыбается, дразня его таким образом.
А после на другом конце линии наступила тишина и Шон испугался, что связь снова прервалась, а потом Берр тихо сказал: — Я тоже скучаю. Не кисни, Шон, осталось не долго.
Помимо звонков, их связывали посты в социальных сетях и фото, что парни присылали друг другу в личных сообщениях. Берр публиковал снимки раскопок, свои руки, покрытые пылью, что держат осколок древней посуды. Закаты над полем, где работает его команда, или просто случайные кадры, где он улыбается в камеру, выглядя уставшим, но довольным. Шон, в свою очередь, отправлял фото с тренировок: мяч на фоне океана, или селфи с гримасой после особенно тяжёлого дня. Каждый снимок был как маленькое напоминание, что, несмотря на расстояние, они всё ещё рядом.
Однажды Берр прислал фото, которое Шон сохранил в избранное. На нём Берр стоял на холме, окружённый высокой травой, с лопатой в руках, а за его спиной раскинулся бесконечный горизонт.
Подпись гласила: «Думаю о том, как бы было хорошо, будь ты здесь, рядом со мной».
Шон перечитывал это сообщение снова и снова, чувствуя тепло в груди.
В лагере Шон не был одинок. Итан, как и большинство команды, тоже приехал на сборы, и его присутствие добавляло парню лёгкости. Итан был, как всегда, громким, неуёмным и готовым поднять настроение любому, но Шон заметил в нём что-то новое. Футболист часто стал упоминать Криса, парня с третьего курса экономического факультета, с которым они начали общаться ещё в прошлом семестре.
— Ты бы видел, как Крис готовит, — рассказывал Итан однажды вечером, когда они сидели на пляже после тренировки, глядя на волны. В руках у него была банка газировки, а голос был полон энтузиазма. — Я думал, что это будет просто паста, но он добавил какие-то специи, и это как... просто мишленовский уровень. Я прям, влюбился заново. Оу... — тут же осекся Итан, вспомнив, что не рассказывал об отношениях с Крисом даже Берру.
Шон улыбнулся, радуясь за друга. Он помнил Криса — высокий, немного застенчивый парень с тёмными кудрявыми волосами в очках, который внешне казался полной противоположностью Итана. Но, глядя на то, как товарищ по команде сияет, рассказывая о нём, Шон понимал, что они отлично ладят.
— А как вы вообще начали встречаться? — спросил Шон, пересаживаясь ближе, чтобы никто не услышал их разговор, — Вы такие разные.
Итан хмыкнул, откидываясь на песок.
— Ну, я сначала думал, что он меня терпеть не может. Крис такой тихий, серьёзный, таким сложно с людьми вроде меня. Но на одной вечеринке мы разговорились, и я понял, что он не просто ботан. У него охрененное чувство юмора, только не все это видят. С ним не бывает скучно, даже если он рассказывает о том, что я не знаю. То, что я просто слушаю, уже делает его счастливым. Однако мы прекрасно ладим, и практически сразу съехались. Мы оба не стараемся специально выглядеть лучше, не врём друг другу о чувствах и вообще много говорим, знаешь, это так приятно когда ест человек, с которым можно быть самим собой.
Шон задумался.
«Быть самим собой», — звучало так просто, но для него это было практически невыполнимо. Он всё ещё боялся, что его неуверенность, его сомнения в будущем оттолкнут Берра.
— А ты не боишься, что тренер узнает? — спросил он осторожно, — Ну, про тебя и Криса?
Итан отрицательно покачал головой.
— Сначала боялся, но потом подумал, что если кто-то не примет, это их проблема. Я не собираюсь притворяться ради сохранности чужой благодетели. И, честно, я думаю, что большинство ребят уже в курсе, просто молчат, потому что им плевать, пока я забиваю голы. А тренер... Мне с ним не жить, а вот с Крисом, да. Так что если встанет вопрос выбора, ответ я думаю очевиден. — Итан улыбнулся, а потом посмотрел на Шона с прищуром, — А ты? Как там с Берром? Я же вижу, что вы не просто «друзья». Рассказывай раз уж мы говорим на чистоту.
Шон почувствовал, как кровь приливает к лицу а в руках появился легкий мандраж, а Итан рассмеялся, увидев его реакцию и хлопнул его по плечу.
— Расслабься, чувак. Берр, мой лучший друг, и я вижу, как он изменился с тех пор, как вы начали сближаться. Он стал счастливее, что ли, да и ты тоже. Так что не парься. Если кто-то из команды начнёт выёживаться, я первый заткну их. Вы с Берром — это круто.
Шон не знал, что ответить, откровение Итана было неожиданным, но оно сняло часть груза с души. Пробормотав еле слышное «спасибо», Шон почувствовал, как уголки губ поднимаются в счастливой улыбке.
— Я боюсь разочаровать его, — спустя пару минут признался Шон, — дашь совет как остаться в сердце твоего друга подольше?
— Совет? — продолжил Итан, глядя на океан, — Зачем тебе его очаровывать, если он и так выбрал тебя? Значит, ты ему нужен таким, какой есть и видит в тебе потенциал. Я же тебе только что рассказал свой пример с Крисом. Я не стал тише, а Крис не стал громче, мы просто нашли баланс.
Этот разговор не выходил из головы Шона еще несколько дней. Быть собой, это было то, чего Шон боялся больше всего, просто потому что он сам не знал, какой он настоящий. Сможет ли Берр быть с таким странным и неопределившимся парнем.