Гипотеза любви

Chapter
Two
ГИПОТЕЗА:
Любой слух, касающийся моей личной жизни, будет
распространяться со скоростью, которая прямопропорциональна моему желанию сохранить эти слухи в
тайне.
Оливия Смит была начинающей аспиранткой третьего года
обучения на одной из лучших кафедр биологии в стране,
где работали более ста выпускников и, как часто казалось,
несколько миллионов студентов старших курсов. Она
понятия не имела, каково точное число преподавателей, но,
судя по почтовым ящикам в копировальной комнате, можно
было с уверенностью сказать: слишком много. Поэтому она
рассудила, что если она никогда не имела несчастья
общаться с Адамом Карлсеном за два года до "Ночи"
(прошло всего несколько дней после инцидента с поцелуем,
но Оливия уже знала, что до конца жизни будет вспоминать
прошлую пятницу как "Ночь"), то вполне возможно, что
она сможет закончить аспирантуру, никогда больше с ним
не пересекаясь. На самом деле, она была уверена, что Адам
Карлсен не только понятия не имел, кто она такая, но и не
имел желания узнавать, и, скорее всего, уже забыл обо
всем, что произошло.
Если, конечно, она катастрофически не ошибалась, и он не
подал иск по Разделу IX. В этом случае она предполагала,
что увидит его снова, когда признает свою вину в
федеральном суде.
Оливия решила, что она может тратить свое время,
беспокоясь о судебных издержках, а может
сосредоточиться на более насущных проблемах. Например,
на пятистах слайдах, которые она должна была подготовить
к занятиям по нейробиологии, которые она должна была
вести в осеннем семестре, начинающемся менее чем через
две недели. Или записка, которую Малькольм оставил
сегодня утром, сообщив ей, что видел таракана,
пробравшегося под комод, хотя их квартира уже была
полна ловушек. Или самое важное: тот факт, что её
исследовательский проект достиг критической точки, и ей
отчаянно необходимо найти большую, значительно более
богатую лабораторию для проведения своего эксперимента.
В противном случае то, что вполне могло бы статьреволюционным, клинически значимым исследованием, в
конечном итоге окажется в горстке чашек Петри,
сложенных в ящике холодильника.
Оливия открыла ноутбук, собираясь набрать в гугле:
"Органы, без которых можно прожить" и "Сколько за
них дают денег", но её отвлекли двадцать новых
электронных писем, которые она получила, пока
занималась своими лабораторными животными. Почти
все они были из
хищнических
журналов, подражателей нигерийских принцев и одной
компании по производству блесков, на рассылку которой
она подписалась шесть лет назад, чтобы бесплатно
получить тюбик помады. Оливия быстро пометила их как
прочитанные, желая вернуться к своим экспериментам, и
тут заметила, что одно сообщение было ответом на то,
что она отправила. Ответ от ... Святое дерьмо.
Святое дерьмо
.
Она нажала на него с такой силой, что чуть не вывихнула
указательный палец.
Сегодня, 15:15.
ОТ:
Tom-Benton@harvard.edu
КОМУ:
Olive-Smith@stanford.edu
ТЕМА:
Re: Проект рака поджелудочной железы.Оливия,
Ваш проект звучит хорошо. Я приеду в Стэнфорд примерно
через две недели. Почему бы нам тогда не пообщаться?
Будьте здоровы,
Текстовый ответ
Том Бентон, доктор философии.
Доцент
Факультет биологических наук, Гарвардский университет.
Её сердце пропустило удар. Затем оно пустилось в галоп.
Потом замедлило свое движение. А потом она
почувствовала, как кровь пульсирует в её веках, что не
могло быть здоровой, но... Да. Да! У нее был покупатель.
Почти. Возможно? Может быть. Определенно может быть.
Том Бентон сказал "хорошо". Он сказал, что это звучит
"хорошо". Это должен быть "хороший" знак, верно?
Она нахмурилась, прокрутив страницу вниз, чтобы
перечитать письмо, которое она отправила ему несколько
недель назад.
7 июля, 8:19 утра.
ОТ:
Olive-Smith@stanford.edu
КОМУ:
Tom-Benton@harvard.edu
ТЕМА:
Проект рака поджелудочной железы.
Доктор Бентон,Меня зовут Оливия Смит, и я аспиранка биологического
факультета Стэндфордского университета. Мои
исследования посвящены раку поджелудочной железы, в
частности, поиску неинвазивных, доступных средств
обнаружения, которые могут привести к раннему лечению
и увеличить выживаемость. Я работала над биомаркерами
крови, получив многообещающие результаты. (Вы можете
прочитать о моей предварительной работе в рецензируемой
статье, которую я прилагаю. Я также представила более
свежие, неопубликованные результаты на конференцию
Общества биологических открытий в этом году; ожидается
принятие, но см. прилагаемый реферат). Следующим шагом
будет проведение дополнительных исследований для
определения осуществимости моего тестового набора.
К сожалению, моя нынешняя лаборатория (лаборатория
доктора Айсегуль Аслан, которая через два года уходит на
пенсию) не имеет ни финансирования, ни оборудования,
чтобы я могла продолжить работу. Она советует мне найти
более крупную лабораторию по исследованию рака, где я
смогу провести следующий учебный год для сбора
необходимых данных. Затем я вернусь в Стэнфорд, чтобы
проанализировать и оформить полученные данные. Я
большая поклонница вашей работы по раку поджелудочной
железы, и я хотела бы узнать, есть ли возможность
провести мою работу в вашей лаборатории в Гарварде.
Я с удовольствием расскажу более подробно о своем
проекте, если вы заинтересованы.
Искренне,
Оливия
Оливия Смит
Кандидат наук
Биологический факультет, Стэндфордский университет
Если бы Том Бентон, выдающийся исследователь рака,
приехал в Стэнфорд и уделил Оливии десять минут своего
времени, она смогла бы убедить его помочь ей в её
затруднительном положении!
Ну... может быть. У Оливии гораздо лучше получалось
проводить
исследования, чем продавать их важность другим.
Научное общение и публичные выступления любого
рода были её большими слабостями. Но у неё был шанс
показать Бентону, насколько многообещающими были её
результаты. Она могла перечислить клинические
преимущества своей работы и объяснить, как мало ей
требуется, чтобы превратить свой проект в грандиозный
успех. Всё, что ей было нужно, - это тихая скамейка в
углу его лаборатории, пара сотен его лабораторных
мышей и неограниченный доступ к его электронному
микроскопу стоимостью двадцать миллионов долларов.
Бентон даже не заметил бы её.
Оливия направилась в комнату отдыха, мысленно составляя
бесстрастную речь о том, что она готова пользоваться его
помещениями только ночью и ограничить потребление
кислорода до менее чем пяти вдохов в минуту. Она налила
себе чашку несвежего кофе и обернулась, чтобы увидеть,
что кто-то хмурится прямо у неё за спиной.
Она так сильно испугалась, что чуть не обожглась.
- Господи! - она схватилась за грудь, сделала глубокий вдох
и крепче прижалась к своей кружке Скуби-Ду. - Анх. Ты
меня до смерти напугала.
- Оливия.
Это был плохой знак. Анх никогда не называла её Оливией
- никогда, если только не отчитывала её за то, что она
грызет ногти до крови или ест витаминные жевательные
резинки на ужин.
- Эй! Как твои...
- Прошлой ночью.
Черт
. - … выходные?
- Доктор Карлсен.Проклятье, проклятье, проклятье
. - А что с ним?
- Я видела вас двоих вместе.
- О. Правда? - удивление Оливии звучало болезненно
наигранным, даже для её собственных ушей. Возможно, ей
следовало записаться в драмкружок в старших классах
вместо того, чтобы заниматься всеми доступными видами
спорта.
- Да. Здесь, в отделе.
- О. Круто. Хм, я тебя не видела, а то бы поздоровалась.
Анх нахмурилась. - Ол. Я тебя видела. Я видела тебя с
Карлсеном. Ты знаешь, что я тебя видела, и я знаю, что ты
знаешь, что я тебя видела, потому что ты избегаешь меня.
- Я не избегала.
Анх бросила на неё один из своих грозных взглядов, не
терпящих возражений. Вероятно, именно такой взгляд
она использовала, будучи президентом студенческого
сената, главой Стэндфордской ассоциации "Женщины в
науке", директором по связям с общественностью
Организации ученых BIPOC
4
. Не было такой битвы, в которой Анх не смогла бы
победить. Она была грозной и неукротимой, и Оливии
нравилось это в ней - но не сейчас.
- Ты не ответила ни на одно моё сообщение за последние
два дня. Обычно мы переписываемся каждый час.
Оливия переложила кружку в левую руку только для того,
чтобы выиграть время, - Я была... занята?
- Занята? - бровь Анх поднялась вверх. - Занята поцелуями
с Карлсеном?
- О,
это
. Это было просто...Анх кивнула, как бы поощряя её закончить фразу. Когда
стало очевидно, что Оливия этого не сделает, Анх
продолжила за неё.
- Это был... без обид, Ол, но это был самый странный
поцелуй, который я когда-либо видела.
Спокойствие. Оставайся спокойной. Она не знает. Она не
может знать
. - Я сомневаюсь в этом, - слабо ответила Оливия. -
Взять хотя бы тот перевернутый поцелуй Человека-
паука. Это было гораздо более странно, чем...
- Ол, ты сказала, что в тот вечер у тебя было свидание.
Ты же не встречаешься с
Карлсеном
? Да? - она исказила лицо в гримасе.
Было бы так легко признаться в правде. С начала учебы в
аспирантуре Анх и Оливия совершили кучу идиотских
поступков, вместе и порознь; случай, когда Оливия
запаниковала и поцеловала не кого иного, как Адама
Карлсена, мог бы стать одним из них, над которым они
смеялись во время еженедельных вечеров с пивом и
зефиром.
Или нет. Был шанс, что, если Оливия признается во лжи
сейчас, Анх никогда больше не сможет ей доверять. Или
что она никогда не будет встречаться с Джереми. И как бы
Оливии ни хотелось блевать от мысли о том, что её лучшая
подруга встречается с её бывшим, мысль о том, что эта
лучшая подруга не будет счастлива, вызывала у неё гораздо
большее желание блевать.
Ситуация была удручающе простой: Оливия была одна в
мире. Она была одинока уже долгое время, еще со школы.
Она приучила себя не придавать этому большого значения -
она была уверена, что многие люди были одиноки в этом
мире и оказались вынуждены вписывать выдуманные имена
и номера телефонов в свои формы контактов на случай
чрезвычайных ситуаций. Во время учебы в колледже и вмагистратуре, сосредоточенность на науке и исследованиях
была её способом справиться с ситуацией, и она была
совершенно готова провести остаток жизни в лаборатории,
где её верными спутниками будут лишь мензурка и горстка
пипеток - пока... Анх.
В каком-то смысле это была любовь с первого взгляда.
Первый день в аспирантуре. Ориентация биологической
группы. Оливия вошла в конференц-зал, огляделась и в
ужасе села на первое свободное место, которое смогла
найти. Она была единственной женщиной в комнате,
практически одна в море белых мужчин, которые уже
говорили о лодках, о спорте, который показывали по
телевизору накануне вечера, и о лучших маршрутах для
поездок в разные места.
Я совершила ужасную ошибку
, - подумала она.
Парень в ванной ошибся. Мне не следовало приходить
сюда. Я никогда не впишусь в коллектив.
А потом девушка с вьющимися, темными волосами и
красивым, круглым лицом села на стул рядом с ней и
пробормотала: - Вот тебе и приверженность программ
STEM
5
к инклюзивности, я права? В этот момент всё
изменилось.
Они могли бы быть просто союзниками. Будучи
единственными двумя не-белыми студентами-мужчинами
на своём курсе, они могли бы найти утешение вместе, когда
требовалось немного поворчать, и игнорировать друг друга
в остальное время. У Оливии было много таких друзей - все
они, в общем-то, были случайными знакомыми, о которых
она вспоминала с нежностью, но не очень часто. Анх,
однако, с самого начала была другой. Может быть, потому
что вскоре они узнали, что им нравится проводить
субботние вечера, питаясь нездоровой пищей и засыпая подромантические комедии. Возможно, дело было в том, как
она настаивала на том, чтобы тащить Оливию на все
группы поддержки "женщин в STEM" в кампусе, и
поражала всех своими комментариями. Может быть, дело в
том, что она открылась Оливии и рассказала, как трудно ей
было достичь того, что она сейчас делает. То, как её
старшие братья смеялись над ней и называли её ботаником
за то, что она так любила математику в детстве - в том
возрасте, когда быть ботаником еще не считалось крутым.
Случай, когда профессор физики спросил её, не ошиблась
ли она классом в первый день семестра. Тот факт, что,
несмотря на её оценки и опыт исследований, даже её
научный руководитель скептически отнесся к её решению
получить высшее образование в области STEM.
Оливия, чей путь в аспирантуру был тяжелым, но далеко не
таким, была озадачена. Затем в ярости. И затем в
абсолютном благоговении, когда она поняла неуверенность
в себе, которую Анх смогла превратить в ярость.
И по какой-то невообразимой причине, Оливия
нравилась Анх не меньше. Когда стипендия Оливии не
дотягивала до конца месяца, Анх делилась своим
раменом
6
быстрого приготовления. Когда компьютер Оливии
сломался без резервного копирования, Анх не спала
ночами, чтобы помочь ей переписать работу по
кристаллографии. Когда Оливии некуда было поехать на
каникулы, Анх привозила подругу домой в Мичиган и
позволяла её большой семье угощать Оливию вкусной
едой, пока вокруг неё звучал быстрый вьетнамский язык.
Когда Оливия чувствовала себя слишком глупой для
программы и подумывала бросить её, Анх отговорил её.
В тот день, когда Оливия встретилась с закатившимися
глазами Анх, родилась дружба, изменившая всю жизнь.
Потихоньку они начали привлекать Малькольма и
превратились в трио, но Анх... Анх была её человеком
. Семьей. Оливия даже не думала, что это возможно для
такой, как она.
Анх редко просила что-то для себя, и, хотя они дружили
более двух лет, Оливия никогда не видела, чтобы она
проявляла интерес к свиданиям с кем-либо… до Джереми.
Притвориться, что она была на свидании с Карлсеном, было
самым меньшим, что Оливия могла сделать для счастья
своей подруги.
Поэтому она встряхнулась, улыбнулась и постаралась
сохранить ровный тон, спрашивая: - Что ты имеешь в виду?
- Я имею в виду, что мы разговариваем каждую минуту
каждого дня, и ты ни разу не упоминала Карлсена. Моя
ближайшая подруга якобы встречается с суперзвездным
профессором кафедры, а я почему-то никогда об этом не
слышала? Ты ведь
знаешь
его репутацию? Это какая-то шутка? У тебя опухоль
мозга? У
меня
опухоль мозга?
Так происходило всякий раз, когда Оливия лгала: в итоге ей
приходилось говорить еще больше лжи, чтобы прикрыть
первую, и у неё это ужасно получалось, так что каждая
ложь становилась хуже и менее убедительной, чем
предыдущая. Ей никак не удавалось обмануть Анх. Она
вообще никого не могла обмануть. Анх разозлится, потом
разозлится Джереми, потом Малькольм, а потом Оливия
окажется в полном одиночестве. Разбитое сердце заставит
её бросить аспирантуру. Она собиралась потерять визу и
единственный источник дохода и переехать обратно в
Канаду, где всё время идет снег и люди едят сердце лося и...
- Привет.
Голос, глубокий и ровный, раздался откуда-то сзади
Оливии, но ей не нужно было поворачиваться, чтобы
понять, что это голос Карлсена. Ей также не нужно былоповорачиваться, чтобы понять, что большой, теплый вес,
внезапно поддерживающий её, твердое, но едва ощутимое
давление на центр её поясницы - это рука Карлсена.
Примерно на два дюйма выше её задницы.
Святое дерьмо
.
Оливия повернула шею и посмотрела вверх. И вверх. И
вверх. И еще немного вверх. Она не была невысокой
женщиной, но он был просто
огромным
. - О. Эм, привет.
- Всё в порядке? - он сказал это, глядя ей в глаза, низким,
интимным тоном. Как будто они были одни. Как будто Анх
не было рядом. Он сказал это таким тоном, который должен
был заставить Оливию почувствовать себя неловко, но не
сделал этого. По какой-то необъяснимой причине его
присутствие в комнате успокаивало её, хотя еще секунду
назад она была вне себя от страха. Возможно, два разных
типа беспокойства нейтрализовали друг друга? Это звучит
как увлекательная тема для исследования. Стоит
продолжить. Может быть, Оливии следует отказаться от
биологии и переключиться на психологию. Может, ей стоит
извиниться и заняться поиском литературы. Может, ей
стоит умереть на месте, чтобы избежать той дерьмовой
ситуации, в которую она себя загнала.
- Да. Да. Всё
замечательно
. Мы с Анх просто... болтали. О наших выходных.
Карлсен посмотрел на Анх, словно впервые осознал, что
она находится в комнате. Он признал её существование
одним из тех коротких кивков, которыми парни
приветствуют других. Его рука скользнула ниже попозвоночнику Оливии в тот самый момент, когда глаза Анх
расширились.
- Приятно познакомиться, Анх. Я много слышал о тебе, -
сказал Карлсен, и Оливия должна была признать, что он
был хорош в этом. Потому что она была уверена, что с
точки зрения Анх это выглядело так, будто он её лапает, но
на самом деле это было... не так. Оливия едва чувствовала
его руку на себе.
Совсем немного, может быть. Теплое, легкое давление, и …
- Мне тоже приятно познакомиться. - Анх выглядела
ошеломленной. Как будто она могла потерять сознание. -
Эм, я как раз собиралась уходить. Ол, я напишу тебе,
когда... да.
Она вышла из комнаты прежде, чем Оливия успела
ответить. Это хорошо, потому что Оливии не нужно было
придумывать новую ложь. Но и не очень, потому что
теперь здесь были только она и Карлсен. Стоящие слишком
близко. Оливия заплатила бы хорошие деньги за то, чтобы
сказать, что именно она установила между ними
дистанцию, но неловкая правда заключалась в том, что
Карлсен отступил первым. Достаточно, чтобы дать ей
пространство, в котором она нуждалась, и даже больше.
- Все в порядке? - спросил он снова. Его тон был все еще
мягким. Не то, чего она ожидала от него.
- Да. Да, я просто... - Оливия махнула рукой. - Спасибо.
- Не за что.
- Ты слышал, что она сказала? Про пятницу и...
- Слышал. Вот почему я... - он посмотрел на неё, а затем на
свою руку - ту, которая согревала её спину несколько
секунд назад, и Оливия сразу же поняла.
- Спасибо, - повторила она. Потому что Адам Карлсен,
возможно, и был известной задницей, но в данный момент
Оливия чувствовала себя чертовски благодарной. - Кроме
того, я не могла не заметить, что за последние семьдесят
два часа ко мне не стучались агенты ФБР, чтобы арестовать
меня.
Уголок его рта дернулся. Незначительно. - Это так?
Оливия кивнула. - Что заставляет меня думать, что,
возможно, ты не подал эту жалобу. Хотя это было быполностью в твоих правах. Так что, спасибо тебе. За это.
И... и за то, что вмешался прямо сейчас. Ты избавил меня от
многих проблем.
Карлсен долго смотрел на неё, внезапно став похожим на
себя во время семинара, когда люди путали теорию и
гипотезу или признавались в использовании удаления из
списка вместо вменения.
- Тебе не нужно, чтобы кто-то вмешивался.
Оливия напряглась. Точно. Знакомая задница. - Ну, я же не
просила тебя ни о чем. Я собиралась разобраться с этим
сама...
- И ты не должна лгать о своем статусе отношений, -
продолжил он. - Особенно не для того, чтобы твоя подруга
и твой парень могли встречаться без чувства вины. Дружба
так не работает, насколько я знаю.
О. Значит, он действительно слушал, когда Оливия
извергала на него историю своей жизни.
- Это не так. - Он поднял бровь, и Оливия подняла руку в
защиту. - Джереми на самом деле не был моим парнем. И
Анх ни о чем меня не просила. Я не какая-то жертва, я
просто... хочу, чтобы моя подруга была счастлива.
- Обманывая её, - добавил он резко.
- Ну, да, но... Она думает, что мы встречаемся, ты и я, -
промурлыкала Оливия.
Боже, последствия были слишком нелепыми, чтобы
вынести их.
- Разве не в этом был смысл?
- Да, - она кивнула, потом вспомнила о кофе в руке и
сделала глоток из своей кружки. Он был еще теплым.
Разговор с Анх не мог длиться больше пяти минут. - Да.
Думаю, так и было. Кстати, я Оливия Смит. На случай, если
ты всё еще хочешь подать жалобу. Я аспирант в
лаборатории доктора Аслан...
- Я знаю, кто ты.
- О. - Может быть, он уже искал её. Оливия попыталась
представить, как он просматривает раздел "Текущие
аспиранты" на сайте кафедры. Фотография Оливии была
сделана секретарем программы на третий день её обучения
в аспирантуре, задолго до того, как она полностьюосознала, что её ждет. Она старалась выглядеть хорошо:
укладывала свои волнистые каштановые волосы, наносила
тушь, чтобы подчеркнуть зелень глаз, даже пыталась
скрыть веснушки с помощью тонального крема. Это было
до того, как она поняла, насколько безжалостной, насколько
жестокой может быть академическая наука. До чувства
неадекватности, до постоянного страха, что даже если она
будет хороша в исследованиях, она никогда не сможет
стать настоящим академиком. Она улыбалась. Настоящей,
реальной улыбкой.
- Хорошо.
- Я Адам. Карлсен. Я с факультета…
Она расхохоталась ему в лицо. И тут же пожалела об этом,
заметив его растерянное выражение лица, как будто он
всерьез думал, что Оливия может не знать, кто он такой.
Как будто он не осознавал, что является одним из самых
выдающихся ученых в этой области. Эта скромность
совсем не была похожа на Адама Карлсена. Оливия
прочистила горло.
- Верно. Я тоже знаю, кто вы, доктор Карлсен.
- Тебе, наверное, следует называть меня Адам.
- О. О, нет. - Это было бы слишком... Нет. На факультете
всё было не так. Выпускники не называли преподавателей
по имени. - Я бы никогда…
- Если Анх окажется рядом.
- О. Да. - Это имело смысл. - Спасибо. Я об этом не
подумала. - Или о чем-то еще, на самом деле. Очевидно,
её мозг перестал работать три дня назад, когда она
решила, что поцеловать его, чтобы спасти свою задницу,
было хорошей идеей. - Если ты не против, я пойду
домой. Потому что всё это было довольно напряженно
и... -
Я собиралась провести эксперимент, но мне
действительно нужно сесть на диван и сорок пять минут
смотреть
"Американский воин-ниндзя",
поедая
Cool Ranch
Doritos
7
, которые на удивление вкуснее, чем можно было бы
предположить.
Он кивнул. - Я провожу тебя до машины.
- Я не
настолько
расстроена.
- Это на случай, если Анх всё еще рядом.
- О. - Оливия должна была признать, что это любезное
предложение. На удивление. Особенно потому, что
исходило оно от Адама "Я слишком хорош для этого
отдела" Карлсена. Оливия знала, что он был козлом,
поэтому не могла понять, почему сегодня он... не казался
таковым. Может быть, ей следует винить только свое
собственное ужасное поведение, в сравнении с которым
любой выглядел бы хорошо. - Спасибо. Но не нужно.
Она могла сказать, что он не хотел настаивать, но ничего не
мог с собой поделать. - Мне будет легче, если ты
позволишь мне проводить тебя до машины.
- У меня нет машины.
- Я аспирантка, живу в Стэнфорде, штат Калифорния. Я
зарабатываю меньше 30 тыс. долларов в год. На
квартплату уходит две трети моей зарплаты. Я ношу
одну и ту же пару контактных линз с мая, и я хожу на все
семинары, где предоставляются прохладные напитки,
чтобы сэкономить на питании, -
не потрудилась добавить она. Она понятия не имела,
сколько лет Карлсену, но не исключено, что он был
аспирантом не так давно.
- Ты ездишь на автобусе?
- Я езжу на велосипеде. И он стоит прямо у входа в здание.
Он открыл рот, а потом закрыл его. А потом снова открыл.Ты поцеловала этот рот, Оливия. И это был хороший
поцелуй.
- Здесь нет велосипедных дорожек.
Она пожала плечами. - Мне нравится жить в опасности. -
Дешево
, она имела в виду. - И у меня есть шлем. - Она
повернулась, чтобы поставить свою кружку на первую
попавшуюся поверхность. Она вернется за ней позже.
Или нет, если кто-то украдет её. Кому какое дело? В
любом случае, она получила её от прошлого студента,
который ушел из академии, чтобы стать ди-джеем.
Второй раз, менее чем за неделю, Карлсен спас её
задницу. Во второй раз она не могла выдержать, чтобы
остаться с ним хоть на минуту.
- Еще увидимся, хорошо?
Его грудь вздымалась, когда он глубоко вдыхал. - Да.
Хорошо.
Оливия вышла из комнаты так быстро, как только могла.
*****
- Это розыгрыш? Это должен быть розыгрыш. Меня
показывают по национальному телевидению? Где скрытые
камеры? Как я выгляжу?
- Это не розыгрыш. Здесь нет камер. - Оливия поправила
лямку рюкзака на плече и шагнула в сторону, чтобы её не
сбил студент на электроскутере. - Но раз уж ты об этом
заговорила… ты выглядишь великолепно. Особенно для
7:30 утра.
Анх не покраснела, но это было близко к этому. - Вчера
вечером я сделала одну из тех масок для лица, которые вы с
Малькольмом подарили мне на день рождения. Та, которая
похожа на панду? И я купила новый солнцезащитный крем,
который должен придать тебе сияние. И я накрасила
ресницы, - поспешно добавила она себе под нос.Оливия могла бы спросить её, почему она сделала всё
возможное, чтобы хорошо выглядеть в обычное утро
вторника, но она уже знала ответ: лаборатории Джереми и
Анх находились на одном этаже, и, хотя биологический
факультет был большим, случайные встречи были вполне
возможны.
Она спрятала улыбку. Как бы странно ни звучала идея о
том, что лучшая подруга встречается с твои бывшим, она
была рада, что Анх начала позволять себе рассматривать
Джереми в романтическом плане. В основном, было
приятно осознавать, что возмущение, через которое Оливия
прошла с Карлсеном в "Ночи", принесло свои плоды. Это, а
также многообещающее письмо Тома Бентона о её
исследовательском проекте, заставило Оливию задуматься
о том, что всё наконец-то налаживается.
- Хорошо. - Анх пожевала нижнюю губу, глубоко
сосредоточившись. - Значит, это не розыгрыш. Это значит,
что должно быть другое объяснение. Позволь мне найти
его.
- Нет никакого объяснения. Мы просто...
- Боже мой, ты пытаешься получить гражданство? Они
депортируют тебя обратно в Канаду, потому что мы
поделились паролем Малькольма от Netflix? Скажи им, что
мы не знали, что это федеральное преступление. Нет,
подожди, не говори им ничего, пока мы не найдем тебе
адвоката. И, Ол, я женюсь на тебе. Я сделаю тебе грин-
карту, и тебе не придется...
- Анх. - Оливия крепче сжала руку подруги, чтобы
заставить её замолчать на секунду. - Я обещаю тебе, меня
не депортируют. Я просто сходила на одно свидание с
Карлсеном.
Анх скривила лицо и потащила Оливию к скамейке на
обочине дорожки, заставив её сесть. Оливия подчинилась,
говоря себе, что если бы их позиции поменялись местами, и
она застала Анх целующейся с Адамом Карлсеном, то,
вероятно, отреагировала бы так же. Черт, она, вероятно,
была бы занята тем, чтобы заказать полноценную
психиатрическую экспертизу для Анх.Слушай, - начала Анх, - помнишь, как прошлой весной я
удерживала твои волосы, пока тебя рвало пятью фунтами
испорченного креветочного коктейля, который ты съела на
вечеринке по случаю выхода доктора Парка на пенсию?
- О, да. Я помню. - Оливия задумчиво склонила голову. -
Ты съела больше меня и тебе не было плохо.
- Потому что я сделана из более прочного материала, но
неважно. Дело в том, что я здесь для тебя, и всегда буду,
несмотря ни на что. Неважно, сколько фунтов
испорченного креветочного коктейля ты выблевала, ты
можешь мне доверять. Мы - команда, ты и я. И Малькольм,
когда он не занят тем, что прокладывает себе путь среди
населения Стэнфорда. Так что, если Карлсен втайне
является внеземной формой жизни, планирующей захват
Земли, что в конечном итоге приведет к порабощению
человечества злыми повелителями, которые выглядят как
цикады, и единственный способ остановить его - это
встречаться с ним, ты можешь сказать мне, а я
проинформирую НАСА...
- Ради Бога, - Оливия рассмеялась, - это было просто
свидание!
Анх выглядела огорченной. - Я просто не понимаю.
Потому что это бессмысленно.
- Я знаю, но тут нечего понимать. Мы просто... пошли на
свидание.
- Но... почему? Ол, ты красивая, умная, забавная и у тебя
отличный вкус в гольфах, зачем тебе встречаться с Адамом
Карлсеном?
Оливия почесала нос. - Потому что он... - Ей стоило
огромного труда произнести это слово. Ох, это стоило ей.
Но она должна была. - Милый.
- Милый? - брови Анх поднялись так высоко, что почти
слились с её линией волос.
Она действительно выглядит сегодня очень мило, -
подумала Оливия.Адам "задница" Карлсен?
- Ну, да. Он... - Оливия огляделась вокруг, как будто
помощь могла прийти от дубов или студентов, спешащих
на свои летние занятия. Когда помощи не последовало, она
просто неубедительно закончила. - Я думаю, он хороший
засранец.
Выражение лица Анх стало прямо-таки недоверчивым. -
Так, значит, ты прошла путь от свидания с кем-то таким
классным, как Джереми, до свидания с Адамом Карлсеном.
Идеально. Это было именно то открытие, которого
хотела Оливия. - Да. И с радостью, потому что Джереми
меня никогда так сильно не волновал. - Наконец-то хоть
немного правды в этом разговоре. - Было не так уж
трудно жить дальше, честно говоря. Вот почему...
Пожалуйста, Анх, избавь этого мальчика от страданий.
Он заслуживает этого, и, прежде всего,
ты
заслуживаешь этого. Наверняка он сегодня в кампусе. Ты
должна попросить его поехать с тобой на фестиваль
фильмов ужасов, чтобы мне не пришлось ехать с тобой и
спать с включенным светом следующие шесть месяцев.
На этот раз Анх покраснела. Она посмотрела на свои
руки, поковырялась в ногтях, а
затем
начала теребить подол шорт, прежде чем сказать. - Я не
знаю. Может быть. То есть, если ты действительно так
думаешь...
Из кармана Анх раздался звук будильника, и она
выпрямилась, чтобы достать свой телефон. - Черт, у меня
встреча по наставничеству в Многообразие STEM, а потом
мне нужно провести два анализа. - Она встала, собирая свой
рюкзак. - Может, пообедаем вместе?
- Не могу. У меня встреча с АП Оливия улыбнулась. - Может быть, Джереми всё же
свободен.
Анх закатила глаза, но уголки её рта изогнулись. Это
сделало Оливию более чем счастливой. Настолько, что она
даже не отмахнулась от неё, когда Анх повернулась с
тропинки и спросила: - Он тебя шантажирует?
- А?
- Карлсен. Он шантажирует тебя? Он узнал, что ты
ненормальная и писаешь в душе?
- Во-первых, это экономит время. - Оливия сверкнула
глазами. - Во-вторых, я нахожу это странно лестным, что
ты думаешь, что Карлсен пойдет на такие нелепые меры,
чтобы заставить меня встречаться с ним.
- Любой бы пошел, Ол. Потому что ты классная. - Анх
скорчила гримасу, прежде чем добавить. - Кроме тех
случаев, когда ты писаешь в душе.
*****
Джереми вёл себя странно. Что не имело большого
значения, поскольку Джереми всегда был немного
неловким, и то, что он недавно расстался с Оливией, чтобы
встречаться с её лучшей подругой, не сделало его менее
таким, но сегодня он казался еще более странным, чем
обычно. Он зашел в кафе кампуса через несколько часов
после разговора Оливии с Анх и смотрел на неё две долгих
минуты. Потом три. Потом пять. Это было больше
внимания, чем он когда-либо уделял Оливии - да, включая
их свидания.
Когда это перешло границы смешного, она подняла глаза от
ноутбука и помахала ему рукой. Джереми покраснел, взял
со стойки свой латте и нашел для себя столик. Оливия в
семидесятый раз перечитала свое письмо из двух строк.
Сегодня, 10:12 утра.ОТ:
Olive-Smith@stanford.edu
КОМУ:
Tom-Benton@harvard.edu
ТЕМА:
Re: Проект рака поджелудочной железы.
Доктор Бентон,
Спасибо за ваш ответ. Личная беседа была бы
замечательной. В какой день вы будете в Стэнфорде? Дайте
мне знать, когда вам будет удобнее всего встретиться.
Искренне,
Оливия
Не прошло и двадцати минут, как вошел четверокурсник,
работавший с доктором Холденом Родригесом в отделе
фармакологии, и занял место рядом с Джереми. Они тут же
начали шептаться друг с другом и указывать на Оливию. В
любой другой день она была бы обеспокоена и немного
расстроена, но доктор Бентон уже ответил на её письмо, и
это было важнее... всего остального.
Сегодня, 10:26 утра.
ОТ:
Tom-Benton@harvard.edu
КОМУ:
Olive-Smith@stanford.edu
ТЕМА:Re: Проект рака поджелудочной железы.
Оливия,
В этом семестре у меня академический отпуск в Гарварде,
так что я останусь на несколько дней. Сотрудник
Стэндфордского университета и я только что получили
крупный грант, и мы встретимся, чтобы поговорить о
работе и т.д. Вам подходит, если мы пересечемся, когда я
буду там?
Будьте здоровы.
Да!
У неё было несколько дней, чтобы убедить его взяться за
её проект, что было гораздо лучше, чем десять минут, на
которые она рассчитывала изначально. Оливия сжала
кулаки, отчего Джереми и его друг уставились на неё
еще более странно. Что с ними происходит? У неё что,
зубная паста на лице? Кого это волновало? Она
собиралась встретиться с Томом Бентоном и убедить его
принять её к себе.
Рак поджелудочной железы, я иду за тобой
.
Она была в прекрасном настроении до тех пор, пока два
часа спустя, когда она вошла на собрание АП по биологии,
и в комнате внезапно воцарилась тишина. Около
пятнадцати пар глаз уставились на неё - не та реакция, к
которой она привыкла.
- Хм… Привет?
Несколько человек поздоровались в ответ. Большинство
отводили взгляд. Оливия сказала себе, что ей всё
привиделось.
Наверное, низкий уровень сахара в крови. Или высокий.
Одно из двух.Привет, Оливия. - Семикурсник, который никогда раньше
не признавал её существование, отодвинул свой рюкзак и
освободил место рядом с собой. - Как дела?
- Хорошо. - Она осторожно села, стараясь не выдать
подозрительности в своем тоне. - А твои?
- Отлично.
Что-то было в его улыбке. Что-то пикантное и фальшивое.
Оливия как раз подумывала спросить об этом, когда
старшему ТА удалось заставить проектор работать и
привлечь внимание всех к собранию.
После этого всё стало еще более странным. Доктор
Аслан заглянула в лабораторию, чтобы спросить
Оливию, не хочет ли она о чем-нибудь поговорить; Чейз,
выпускник её лаборатории, разрешил ей первой
воспользоваться ПЦР-машиной, хотя обычно он хранил
её, как третьеклассник последнюю конфету с Хэллоуина;
заведующий лабораторией
подмигнул
Оливии, протягивая ей стопку чистых листов для
принтера. А потом она совершенно случайно встретила
Малькольма в уборной для всех, и всё вдруг приобрело
смысл.
- Ты подлый монстр, - шипел он. Его черные глаза были
почти комично узкими. - Я писал тебе весь день.
- О. - Оливия похлопала по заднему карману джинсов, а
затем по переднему, пытаясь вспомнить, когда она в
последний раз видела свой телефон. - Думаю, я оставила
свой телефон дома.
- Я не могу в это поверить.
- Поверить во что?
- Я не могу поверить тебе.
- Я не понимаю, о чем ты говоришь.
- Я думал, мы друзья.
- Мы друзья.
- Хорошие друзья.
- Так и есть. Ты и Анх - мои лучшие друзья. Что...Явно нет, если мне пришлось услышать это от Стеллы,
которая услышала это от Джесс, которая услышала это от
Джереми, который услышал это от Анх...
- Услышал, что?
- … которая услышала это даже не знаю от кого. И я
считал, что мы были друзьями.
Что-то ледяное поползло по спине Оливии. Может ли это
быть... Нет. Нет, не может быть.
- Что ты слышал?
- С меня хватит. Я позволяю тараканам съесть тебя. И я
меняю свой пароль от Netflix.
О нет.
- Малькольм. Что слышал?
- Что ты встречаешься с
Адамом Карлсеном
.
*****
Оливия никогда не была в лаборатории Карлсена, но она
знала, где её найти. Это было самое большое, самое
функциональное исследовательское помещение во всем
отделе, желанное для всех и являющееся неиссякаемым
источником недовольства Карлсеном. Ей пришлось
провести своим бейджем один раз, а затем еще раз,
чтобы получить к ней доступ (оба раза она закатывала
глаза). Вторая дверь открывалась прямо в лабораторию,
и, возможно, это было потому, что он был такого же
роста, как Эверест, и его плечи были такими же
большими, но Карлсен был первым, кого она заметила.
Он смотрел на Саузерн-блот рядом с Алексом, выпускником, который был на год
старше Оливии, но он повернулся к входу, как только
она вошла.
Оливия слабо улыбнулась ему - в основном от облегчения,
что нашла его.
Всё будет хорошо. Она объяснит ему то, что рассказал ей
Малькольм, и, без сомнения, он сочтет ситуацию
категорически неприемлемой и исправит её для них обоих,
потому что Оливия не могла провести следующие три года
в окружении людей, которые думали, что она встречается с
Адамом, чертовым Карлсеном.
Проблема была в том, что Карлсен был не
единственным, кто заметил Оливию. В лаборатории
было более дюжины мест, и за ними работало не менее
десяти человек. Большинство из них -
все они
- смотрели на Оливию. Возможно, потому, что
большинство из них –
все они
- слышали, что Оливия встречается с их боссом.
К черту её жизнь.
- Могу я поговорить с вами минутку, доктор Карлсен?
Рационально Оливия понимала, что лаборатория не была
обставлена таким образом, чтобы было возможно эхо. Тем
не менее, ей казалось, что её слова отскакивают от стен и
повторяются около четырех раз.
Карлсен не смущаясь кивнул, и передал Саузерн-блот
Алексу, после чего направился в её сторону. Он, казалось,
либо не знал, либо ему было всё равно, что примерно 2/3
членов его лаборатории глазеют на него.
Оставшиеся, казалось, были на грани геморрагического
инсульта. Он провел Оливию в комнату для совещаний,
расположенную недалеко от основного помещения
лаборатории, и она молча последовала за ним, стараясь не
зацикливаться на том, что лаборатория, полная людей,считавших, что они с Карлсеном встречаются, только что
видела, как они вошли в отдельную комнату. Одни.
Это фиаско. Самый худший момент в жизни.
- Все знают, - пролепетала она, как только за ней закрылась
дверь.
Он мгновение изучал её, выглядя озадаченным. - Ты в
порядке?
- Все знают. О нас.
Он наклонил голову, скрестив руки на груди. С момента их
последнего разговора прошел едва ли один день, но,
очевидно, достаточно долго, чтобы Оливия забыла о его...
его присутствии. Или то, что заставляло её чувствовать себя
маленькой и хрупкой, когда он был рядом. - Нас?
- Нас.
Он выглядел озадаченным, поэтому Оливия уточнила.
- Мы, встречаемся… не то чтобы мы встречаемся, но Анх
явно так подумала, и она сказала... - Она поняла, что
слова срываются с языка, и заставила себя успокоиться. -
Джереми. И он рассказал всем, и теперь все знают. Или
они думают, что знают, хотя знать абсолютно
нечего
. Как знаем это мы.
Он задумался на мгновение, а затем медленно кивнул. - И
когда ты говоришь "все"...?
- Я имею в виду
всех
. - Она указала в направлении его лаборатории. - Эти
люди? Они знают. Другие выпускники? Они знают.
Шери, секретарь отдела? Она точно знает. Сплетни на
этом факультете - самое худшее. И они все думают, что я
встречаюсь с
профессоромПонятно, - сказал он, казалось, не беспокоясь об этой
катастрофе. Это должно было успокоить Оливию, но это
только усилило её панику.
- Мне жаль, что это произошло.
Очень
жаль. Это всё моя вина. - Она провела рукой по лицу. -
Но я не думала, что... Я понимаю, почему Анх рассказала
Джереми… я имею в виду, что свести этих двоих вместе
было целью всей этой шарады - но... Зачем Джереми
кому-то рассказывать?
Карлсен пожал плечами. - А почему бы и нет?
Она подняла голову. - Что ты имеешь в виду?
- Аспирантка, встречающаяся с преподавателем, кажется
интересной темой для обсуждения.
Оливия покачала головой. - Это не так уж интересно.
Почему людям это интересно?
Он приподнял одну бровь. - Кто-то однажды сказал мне,
что "Сплетни в этом отделе - это худ...
- Хорошо, хорошо. Понятно. - Она глубоко вздохнула и
начала вышагивать, стараясь не обращать внимания на то,
как Карлсен изучает её, как расслабленно он выглядит,
сложив руки на груди, прислонившись к столу для
совещаний. Он не должен был быть спокойным. Он должен
был быть в ярости. Он был известным козлом с репутацией
высокомерного человека - мысль о том, что люди думают,
будто он встречается с ничтожеством, должна была его
ужаснуть. Бремя волнения не должно было лежать на одной
Оливии.
- Это... Конечно, нам нужно что-то сделать. Мы должны
сказать людям, что это неправда и что мы всё это
выдумали. Вот только они подумают, что я сошла с ума, и,
возможно, ты тоже, так что нам придется придумать какую-
нибудь другую историю. Да, нам нужно сказать людям, что
мы больше не вместе...
- А что будут делать Анх и этот, как его там?
Оливия перестала вышагивать. - А?Разве твои друзья не будут переживать о их отношениях,
если они подумают, что мы не вместе? Или что ты им
солгала?
Об этом она не подумала. - Я... Может быть. Возможно,
но...
Это правда, Анх выглядела счастливой. Возможно, она уже
пригласила Джереми поехать с ней на кинофестиваль -
возможно, сразу после того, как рассказала ему об Оливии
и Карлсене, черт бы её побрал. Но это было именно то, чего
хотела Оливия.
- Ты собираешься сказать ей правду?
Она издала панический звук. - Я не могу. Не
сейчас
. - Боже, почему Оливия согласилась встречаться с
Джереми? Он ей даже не нравился. Да, ирландский
акцент и рыжие волосы были милыми, но не стоили
всего этого. - Может быть, мы можем сказать людям, что
я порвала с тобой?
- Это очень лестно, - отшутился доктор Карлсен. Она не
могла понять, шутит ли он.
- Отлично. Мы можем сказать, что ты порвал со мной.
- Потому что это звучит правдоподобно, - сказал он сухо,
почти затаив дыхание. Она не была уверена, что
расслышала его правильно, и не представляла, что он мог
иметь в виду, но она начинала чувствовать себя очень
расстроенной. Ладно, она была той, кто поцеловала его
первой - Боже, она
поцеловала
Адама Карлсена; это была её жизнь; это был её выбор -
но его действия в комнате отдыха накануне, конечно, не
способствовали этому. По крайней мере, он мог проявить
некоторую озабоченность. Он никак не мог смириться с
тем, что все верят, будто его привлекает какая-то
случайная девушка с одной 1,5 публикациями - да, та
статья, которую она отредактировала и повторно подала
три недели назад, засчитывалась как половина.Что, если мы скажем людям, что это был взаимный
разрыв?
Он кивнул. - Звучит неплохо.
Оливия вздрогнула. - Правда? Тогда отлично! Мы...
- Мы можем попросить Шери добавить это в
информационный бюллетень департамента.
- Что?
- Или ты думаешь, что публичное объявление перед
семинаром будет лучше?
- Нет. Нет, это...
- Может быть, нам стоит попросить ИТ-отдел разместить
это на главной странице Стэнфорда. Таким образом люди
узнают...
- Ладно, ладно, хорошо! Я поняла.
Он с минуту смотрел на неё ровным взглядом, а когда
заговорил, его тон был разумным, чего она никак не
ожидала от Адама "Задницы" Карлсена. - Если тебя
беспокоит то, что люди говорят о том, что ты встречаешься
с профессором, то, боюсь, ущерб уже нанесен. Если сказать
всем, что мы расстались, это не отменит того факта, что они
думают, что мы встречались.
Плечи Оливии опустились. Она ненавидела, что он был
прав. - Ладно, тогда. Если у тебя есть идеи, как исправить
эту неразбериху, я готова...
- Ты можешь позволить им продолжать думать об этом.
На мгновение ей показалось, что она неправильно его
расслышала. - Ч-что?
- Ты можешь позволить людям продолжать думать, что мы
встречаемся. Это решит твою проблему с твоей подругой и
как его там, и тебе нечего терять, так как, похоже, с точки
зрения... репутации, - он произнес слово "репутация",
слегка закатив глаза, как будто концепция заботы о том, что
думают другие, была самой глупой вещью со времен
гомеопатических антибиотиков. - для тебя хуже не будет.
Это было... Из всего... В своей жизни Оливия никогда, она
никогда ...
- Что? - спросила она снова, слабо. Он пожал плечами. - По-моему, это беспроигрышный
вариант.
Для Оливии это было не так. Это казалось проигрышем, а
потом снова проигрышем, и потом еще раз. Это казалось
безумием.
- Ты имеешь в виду... навсегда? - ей показалось, что её
голос прозвучал плаксиво, но, возможно, это был всего
лишь эффект крови, стучащей в её голове.
- Это звучит чересчур. Может, пока твои друзья не
перестанут встречаться? Или пока они не станут более
устойчивыми? Я не знаю. Думаю, всё, что лучше всего
работает. - Он серьезно относился к этому. Он не шутил.
- Ты разве не . . . - Оливия даже не знала, как об этом
спросить. - Женат или что-то? - Ему должно быть за
тридцать. У него была фантастическая работа; он был
высоким, с густыми волнистыми черными волосами, явно
умным, даже привлекательным на вид; он был хорошо
сложен. Да, он был капризным мудаком, но некоторые
женщины не возражали бы против этого. Некоторым
женщинам это может даже понравиться.
Он пожал плечами. - Моя жена и близнецы не будут
возражать.
О, черт.
Оливия почувствовала, как её обдало жаром. Она
покраснела, а потом чуть не умерла от стыда, потому что...
Боже, она заставила женатого мужчину, отца, поцеловать
её. Теперь люди думали, что у него роман. Его жена,
вероятно, плакала в подушку. Его дети вырастут с
ужасными проблемами с отцом и станут серийными
убийцами.
- Я… О Боже, я не... Мне так жаль...
- Шучу.
- Я действительно понятия не имела, что ты...
- Оливия. Я пошутил. Я не женат. И детей нет.
Волна облегчения обрушилась на неё. За ней последовал
такой же сильный гнев. - Доктор Карлсен, это не то, о чем
вам следует шутить...Тебе действительно нужно начать называть меня Адамом.
Поскольку, по слухам, мы встречаемся уже некоторое
время.
Оливия медленно выдохнула, зажав переносицу. - Зачем
тебе вообще... Что ты вообще с этого получишь?
- От чего?
- Притворяясь, что встречаешься со мной. Почему тебя это
волнует? Что тебе с этого?
Доктор Карлсен - Адам - открыл рот, и на мгновение у
Оливии создалось впечатление, что он собирается сказать
что-то важное. Но потом он отвел взгляд, и всё, что
получилось, это: - Это поможет тебе. - Он замешкался на
мгновение. - И у меня есть свои причины.
Она сузила глаза. - Какие причины?
- Причины.
- Если это криминал, я бы предпочла не быть в этом
замешанной.
Он слегка улыбнулся. - Это не так.
- Если ты мне не скажешь, у меня не будет выбора, кроме
как предположить, что это связано с похищением. Или
поджогом. Или расхищением.
На мгновение он показался озабоченным, кончики пальцев
барабанили по большому бицепсу. Это значительно
натянуло его рубашку. - Если я скажу тебе, это не должно
покинуть эту комнату.
- Я думаю, мы оба можем согласиться, что
ничто
из того, что произошло в этой комнате, никогда не
должно покинуть её.
- Хорошая мысль, - согласился он. Он сделал паузу.
Вздохнул. Секунду пожевал внутреннюю сторону щеки.
Снова вздохнул.
- Хорошо, - наконец сказал он, как человек, который знает,
что пожалеет о сказанном, как только откроет рот. - Меня
считают беглецом.
- Беглецом? - Боже, он был условно осужденным
преступником. Суд присяжных признал его виновным впреступлениях против аспирантов. Возможно, он ударил
кого-то микроскопом по голове за неправильную
маркировку образцов пептидов. - Значит, это что-то
криминальное.
- Что? Нет. Отдел подозревает, что я планирую покинуть
Стэнфорд и перейти в другой институт. Обычно меня бы
это не беспокоило, но Стэнфорд решил заморозить мои
исследовательские фонды.
- О. - Не то, о чем она думала. Совсем нет. - Могут ли они?
- Да. Ну одну треть из них. Причина в том, что они не хотят
финансировать исследования и развивать карьеру того, кто,
по их мнению, всё равно уйдет.
- Но если это только одна треть...
- Это миллионы долларов, - сказал он ровным тоном. -
Которые я выделил на проекты, которые я планировал
закончить в течение следующего года. Здесь, в Стэнфорде.
Что означает, что мне нужны эти средства в ближайшее
время.
- О. - Если подумать, до Оливии доходили слухи о том, что
Карлсена вербуют на работу в другие университеты с
первого курса. Несколько месяцев назад даже прошел слух,
что он может перейти на работу в НАСА. - Почему они так
думают? И почему именно сейчас?
- Есть несколько причин. Самая важная - это то, что
несколько недель назад я получил грант - очень большой
грант - вместе с ученым из другого института. Это
учреждение пыталось завербовать меня в прошлом, и
Стэнфорд рассматривает сотрудничество как признак того,
что я планирую согласиться. - Он заколебался, прежде чем
продолжить. - В целом, мне дали понять, что... суть такова,
что я не пустил корни, потому что хочу иметь возможность
бежать из Стэнфорда в любой момент.
- Корни?
- Большинство моих выпускников закончат в течение года.
У меня нет дальних родственников в этом районе. Ни жены,
ни детей. Сейчас я снимаю жилье… Мне придется купить
дом, только чтобы убедить департамент, что я намерен
остаться, - сказал он, явно раздражаясь. - Если бы у меня
были отношения... это бы очень помогло.Хорошо. Это имело смысл. Но. - Ты не думал о том, чтобы
завести настоящую девушку?
Его бровь приподнялась. - А ты не думала о том, чтобы
пойти на настоящее свидание?
- Туше.
Оливия замолчала и несколько мгновений изучала его,
позволяя ему изучать её в ответ. Забавно, что раньше она
боялась его. Теперь он был единственным человеком в
мире, который знал о её худшем провале в жизни, и было
трудно чувствовать себя запуганной - еще труднее после
того, как она узнала, что он был человеком, который был
достаточно отчаянным, чтобы притвориться, что
встречается с кем-то, чтобы вернуть свои средства на
исследования. Оливия была уверена, что она сделала бы то
же самое ради возможности закончить свое исследование
рака поджелудочной железы, поэтому Адам показался ей
странно... близким. И если бы он был близок, тогда она
могла бы пойти дальше и притвориться, что встречается с
ним, верно?
Нет. Да. Нет. Что? Она была сумасшедшей, раз даже
подумала об этом. Она была явно сумасшедшей. И всё же
она заставила себя сказать: - Это было бы сложно.
- Что именно?
- Притвориться, что мы встречаемся.
- Правда? Заставить людей думать, что мы встречаемся,
будет сложно?
О, он был невозможен. - Хорошо, я понимаю твою точку
зрения. Но было бы трудно сделать это убедительно в
течение длительного времени.
Он пожал плечами. - У нас всё будет хорошо, если мы
будем здороваться друг с другом в коридорах, и ты не
будешь называть меня доктором Карлсен.
- Я не думаю, что люди, которые встречаются, просто...
здороваются друг с другом.
- А что делают люди, которые встречаются?
Это поразило Оливию. За свою жизнь она сходила,
наверное, на пять свиданий, включая свидания с Джереми,
и они варьировались от умеренно скучных до вызывающих
тревогу и ужас (в основном, когда парень рассказывал впугающих подробностях о замене тазобедренного сустава
своей бабушки). Она была бы рада иметь кого-то в своей
жизни, но сомневалась, что это ей суждено. Возможно, она
была нелюдимой. Может быть, столько лет, проведенных в
одиночестве, исказили её каким-то фундаментальным
образом, и поэтому она, казалось, не могла установить
настоящую романтическую связь или даже то влечение, о
котором она часто слышала от других. В конце концов, это
не имело значения. Аспирантура и свидания плохо
сочетались друг с другом, вероятно, именно поэтому
доктор Адам Карлсен, научный сотрудник Мак Артура и
выдающийся гений, стоял здесь в возрасте тридцати лет и
спрашивал Оливию, чем люди занимаются на свиданиях.
Академики, дамы и господа.
- Гм... вещи. Разные штуки, - Оливия ломала голову, -
Люди ходят куда-то и делают совместные мероприятия.
Например, собирают яблоки, или эти "Рисуй и пей".
Это идиотизм
, - подумала Оливия.
- Это идиотизм, - сказал Адам, пренебрежительно
жестикулируя своими огромными руками. - Ты можешь
просто пойти к Анх и сказать ей, что мы пошли и
нарисовали Моне. А уж она позаботится о том, чтобы все
остальные узнали.
- Ладно, во-первых, это был Джереми. Давай согласимся
обвинять Джереми. Но дело не только в этом, -
настаивала Оливия. - Люди, которые встречаются, они...
они разговаривают. Много. Больше, чем просто
приветствия в коридоре. Они знают любимые цвета друг
друга, и где они родились, и они... они держатся за руки.
Целуются
.
Адам сжал губы, как бы подавляя улыбку. - Мы никогда
этого не делали. На Оливию обрушилась новая волна унижения. - Прости
меня за поцелуй. Я действительно не подумала, и...
Он покачал головой. - Всё в порядке.
Он выглядел нехарактерно равнодушным к ситуации,
особенно для парня, который, как известно, выходил из
себя, когда люди неправильно определяли атомный
номер селена. Нет, он не был безразличен. Его это
забавляло
.
Оливия склонила голову. - Ты наслаждаешься этим, не так
ли?
-"Наслаждаюсь", наверное, не совсем верное слово, но ты
должна признать, что это довольно занимательно.
Она понятия не имела, о чем он говорит. Не было ничего
занимательного в том, что она случайно поцеловала
преподавателя, потому что он был единственным
человеком в коридоре, и что, как следствие этого
потрясающе идиотского поступка, все думали, что она
встречается с человеком, которого встречала ровно два раза
до сегодняшнего дня...
Она разразилась смехом и ушла в себя еще до того, как
закончился ход её мыслей, потрясенная невероятностью
ситуации.
Это
была её жизнь.
Это
были результаты её действий. Когда она наконец снова
смогла дышать, её пресс болел, и ей пришлось вытереть
глаза. - Это хуже всего.
Он улыбался, глядя на неё со странным светом в глазах. И
вы только посмотрите на это. У Адама Карлсена были
ямочки. Милые. - Ага.
- И это всё моя вина.
- Большая часть. Я, вроде как, то же внес свою лепту вчера,
но да, я бы сказал, что это в основном твоя вина.Фальшивые отношения. С Адамом Карлсеном. Оливия
должна быть сумасшедшей. - А не будет ли проблемой то,
что ты преподаватель, а я аспирантка?
Он наклонил голову, став серьезным. - Это будет выглядеть
не очень, но я так не думаю, нет. Поскольку я не имею над
тобой никаких полномочий и не участвую в твоём
курировании. Но я могу поспрашивать.
Это была эпически плохая идея. Самая плохая идея за всю
историю плохих идей. За исключением того, что это
действительно решило бы её текущую проблему, а также
некоторые проблемы Адама, в обмен на то, что она будет
здороваться с ним раз в неделю и постарается не называть
его доктором Карлсеном. Это казалось довольно выгодной
сделкой.
- Могу я подумать об этом?
- Конечно, - сказал он спокойно. Обнадеживающе.
Она не думала, что он будет таким. Выслушав все
истории и увидев, как он ходит с вечным хмурым лицом,
она действительно не думала, на действительно не
думала, что он будет таким. Даже если она не совсем
понимала, что
это
значит.
- И спасибо тебе, я думаю. За предложение. Адам, - она
добавила последнее слово как бы, между прочим.
Попробовала его на губах. Это было странно, но не
слишком.
После долгой паузы он кивнул. - Без проблем. Оливия.