Глава 13. Илайн
Искусство лжи заключается в том, чтобы умело изобразить то, что желаешь, заставляя зрителя поверить.
Halsey - Die 4 me 🧚
Сегодня мне 24 года. У меня не будет кучи звонков от родственников. Все, кто меня поздравит: брат, Давид и Себастьян, что уже сделал это. Жест доброй воли и благодарность. В кармане его подарка лежали мои несчастные доллары, которые кинула за свою еду. На часах 7 утра и у меня есть кое-что, что должна сделать. Экран загорается и вижу сообщение. Давид. Делаю вдох, но мои действия опережает звонок. «А». Улыбаюсь и беру трубку, быстро натягивая черные брюки и красную блузку. Я буду, мать его, красивой. Волосы уже красиво уложены в идеальные волны, над которыми трудилась чертов час. Мой цвет волос похож на лесной орех, отбивая медью на солнце. Губы тоже темного алого оттенка, а глаза украшают блестящие тени и небольшая стрелка. Я отлично крашусь, потому что работала официанткой, барменом, администратором... Это научило меня стилю и подаче себя.
— Привет... — и брат замолкает. Он в шоке, конечно. Обычно не использую столь сексуальный стиль. — Ты украла мою любимую сестру? — показываю ему свои безупречные белые зубы.
— Привет, сахарок, — парень не кривится.
— С днем рождения, Илайн. Спасибо, что ты моя сестра, я люблю тебя и сильно скучаю. Только ты даешь мне силы не опускать руки, в надежде поднять ноги, — не плачь, не плачь, не плачь... Хватаю салфетку и вталкиваю в глаз, чтобы бедняжка забрала все мои слезы.
— Айзек, я сделаю все, правда. Безумно люблю, — мне не хватает брата и наших лежанок вместе... У каждого выбора есть последствия и цена. У меня – мой брат.
— Уже 4 года делаешь, — чуть больше 1400 дней... в роли матери, отца и брата. — Ты на работе всех ослепишь, — хочется захохотать от милоты брата, поэтому просто тихо сгибаюсь. — Не смейся, это ведь правда, — не буду строить из себя святошу и стесняшку, потому что адекватно смотрю в зеркало и вижу, что взяла у родителей красивые черты лица, но характер... других родственников... Фу... не буду думать об этом. Ненавижу.
— У меня сегодня очень важный день, помимо дня рождения, — выезд куда-то, где можно умереть. Отлично. И Бьянка. Ой, она будет спрашивать о причине... Я же не пришла в пятницу.
— Тогда хорошего дня и помни, что люблю тебя. Илайн, ты всегда здесь, — показывает на сердце, а потом целует через экран... Делаю то же самое и показываю три важных слова... Я так его люблю...
На улице сегодня прохладно, поэтому затягиваю пояс на своем черном пальто, и сажусь в машину, которую сама арендую. Да, мне важна эта информация. Дорога к нужному месту не такая уже и длинная, но я паркуюсь дальше, чем необходимо. Иду минут 10 пешком и захожу туда, где ждут. Здесь пахнет иначе, чем привыкла. Себастьян бы сожрал меня за такие «отношения» с мужчиной.
— Забери эти чертовы документы и... — наши глаза встречаются, а его речь прерывается. Давид беспощадно рассматривает меня, пока я смотрю ровно на мужское лицо. У него черная рубашка и такие же брюки, обувь блестит, а взгляд наполнен легкой похотью. Нет, там нет чего-то отвратительного, но меня не цепляет. Странно, правда? Другие бы падали и поднимали свой зад, в надежде траха. Прости господи... Слегка трясу головой, а мои локоны чуть подпрыгивают, наполняя нос легким запахом сладкого манго, кокоса и лайма. — Свободен, — Давид даже не смотрит на чувака. Тот что-то бурчит, но уходит.
— Доброе утро, есть пару моментов, которые нужно обсудить, — сохраняю деловой вид. Я – подчиненная, а не подруга или простая девушка.
— Выглядишь сногсшибательно, — подходит чуть ближе. — С днем рождения, Илайн Ларентис, — просто киваю. — Давай пойдем поговорим, но перед этим, — мы проходим через огромную комнату, где шуршат документы и много разных мужчин. Мы работаем вместе, но они не особо рады видеть сучку в этих стенах. От высоких каблуков раздается эхо, которое заставляет всех поднять глаза. Самое смешное то, что кто-то давится яблоком, некоторые мысленно грубо раздевают, а Райан довольно улыбается. Хоть кто-то нормальный.
— С днем рождения, красотка! — кричит этот парень, вызывая прилив тепла.
— С днем рождения, колдунья, — показывает светловолосый парень жестами.
— Спасибо, — хочу свалить. Срочно. Не люблю большое количество людей – отсылка к детству. Нам не разрешалось бывать в таких местах, особенно, когда разделили нас с братьями. Пока одноклассники думали, что наша семья мило путешествует, мы меняли дом за домом, город за городом, рисуя новые дороги...
— Давай поговорим, — мне кричали поздравления и даже подарили цветы.
— Конечно, — и мы заходим в чистый кабинет, где обсуждаем некую информацию, которая является важной.
— Будь осторожна, — говорит мужчина, когда дотрагиваюсь до ручки двери. Скальпель и я довольно опасны, однако. Сегодня не намерена умирать. Знаю, что мужик, который позади, переживает.
— Естественно, — и выхожу. Снаружи ждет Райан с небольшой коробочкой.
— Держи, храбрая девчонка, — хмыкаю и забираю подарок. — Беги отсюда, потому что их слюни уже достигают наших колен, — его хохот раскатывается по коридору.
— Спасибо, ты слишком добр. Я буду пользоваться этим, — и смотрю, как широкая улыбка красуется на лице.
— А что, если я этого и хотел? — серьезно спрашивает мужчина.
— Это плохое желание, — начинаю идти, но слышу разговор мужчин.
— Давид просто трахает ее. Девчонке здесь не место, понимаешь? Какой от нее толк? Раздвигать ноги или сосать? Судя по «злому терминатору», то девчонка справляется ахуенно, потому что он превращается в масло с ней, — даже не обижаюсь. Я знаю о новом прозвище, что дали сероглазому. Просто подхожу и хлопаю по плечу, привлекая внимание.
— Но ты никого не трахаешь, да? Жаль. Сосу ли хорошо? Думаю, что превосходно. Спасибо за комплимент, веру в мой рот и киску, — разворачиваюсь и ухожу под звонкий звук свиста и аплодисментов. Вот так вот, пареньки. Поцелуйте мой гладкий зад!
— Я знал, что ты их ударишь по яйцам! — Райан перекрикивает всех. Поворачиваю голову и подмигиваю ему, а сзади них вижу, как за всем этим наблюдал Давид. Сообщение приходит на телефон. Он зовет на ужин, 100%. Даже не смотрю, а просто блокирую телефон, запечатывая все это паролем, скрывая тайны и мрак.
Опять 10 минут ходьбы и машина. Музыка в автомобиле настраивает на нужный вайб. Какой? Сучки, естественно. Быстро раскрываю подарок и вижу там книгу. Хирургия. Чертовски приятно. И вот я у вижу обитель зла. Передо мной галантно открывают дверь.
— Доброе утро, мисс Ларентис, — я немая, чувак, поэтому ограничиваюсь кивком.
В холле полно людей, которые ходят туда-сюда. Много разговоров, низких тембров, легкого мандража и предвкушения. Атмосфера становится спокойнее, когда что-то происходит. Блядь, я не экстрасенс, но ощущаю изменения... Темная сила и власть заполняет несчастное пространство, не давая дышать. Эта дымка наполняет легкие, заставляя подчинятся.
— Сегодня у нас будет достаточно важное задание, мужики, — и пауза, — и дама, — все головы поворачиваются ко мне. Да что ж такое? Они делают небольшой шаг назад и открывают маленькое местечко, чтобы присоединилась к ним. Стать одной из тех, кто запачкает руки... Мне видно Себастьяна, который стоит расслабленно, спрятав руки в карманы, а глазами вглядываясь в мое лицо. Что там ищешь? Делаю шаг и закрываю пробел... Кольцо мрака и безумия... Выхода нет.
— Добро пожаловать, леди, — говорит высокий мужчина. — Дамиан, — представляется он.
— Илайн, — медленно показываю.
— Так вот, я выучил не так много, но кажется, что ты назвала свое имя, которое все уже знают. Для случаев тупости ношу блокнот и ручку, — хлопает по груди. Мне смешно. Нас прерывает хриплый голос Босса.
— В 10 вечера у нас будет шоу, будьте готовы, иначе умрете, — позитивная речь. Все начинают расходиться, как и я.
— С днем рождения, хирург, — жесты Дамиана не особо правильные, поэтому подхожу и слегка исправляю его, как делала это с Айзеком. — Бог мой, спасибо, — а потом хитро улыбается и уходит. Не понятно. Как только хочу направиться к Антонио, то меня мягко перехватывают за руку.
— У нас совпадают сеансы во вторник, поэтому я поставил свой перед тобой. Подожду. После него поедешь со мной, чтобы парни показали хоть какие-то трюки, да и одели тебя в форму. У нас не было девчонок в строю на линии, — оке-е-е-ей.
— Я могу постоять за себя, — пишу ему в воздухе.
— Тогда обязательно приду посмотреть на это, — нельзя облажаться.
— Будет ли приз за победу? — не могу вовремя остановиться и хватаю его за руку.
— Твое тело не будут есть черви в земле, — и одергивает руку так быстро, словно обжегся.
— Жаль, ведь просто мечтала об этом, — каблуки не стали помехой быстрой ходьбе.
— Тебе идет быть сильной. С днем рождения, немая, — пускает стрелу в спину. Я не реагирую, а просто иду в уже знакомую комнатку, где переодеваюсь.
— Привет, — девичий голос прерывает мои действия. — Это ты, та самая? — не ведись на это дерьмо, Илайн. Ты уже однажды избила девушку, когда та толкнула коляску Айзека. Ты платила штраф за ту ситуацию. Молча продолжаю натягивать голубые штаны, носки, а потом белые кроксы, которые украшены значком пластинки таблеток. Судьба и тут подкинула мне дольку юмора. Мои были белыми, а эти розовые.
Слышно звук быстрых шагов, которые приближаются. Я стою между шкафчиков, где все врачи оставляют одежду, а девчонка вылетает из-за угла, который разделяет комнату на две части: раздевалку и место отдыха.
— Конечно, ни слова из этого рта, — ехидно проговаривает и хлопает по дверце, как в фильмах, чтобы закрыть, но моя рука слишком быстро предотвращает захлопывание металлической штучки. — Ты не задержишься здесь, обещаю. Не лезь туда, куда не стоит. Босс не посмотрит на такую немую мышку, — самое хреновое, что в моей голове куча колких фраз, что так и рвутся наружу, но рот молчит. Она замахивается, чтобы ударить по лицу. Какого хрена? И что происходит? Одним движением хватаю ее кисть, делаю захват и становлюсь за тонкой спиной, пока дура прижата к моему телу. Слышно, что дверь открывается, но мои пальцы не разжимаются. Эта сука будет говорить со мной нормально.
— Илайн? Ты здесь, дорогая? — и Антонио как раз заглядывает сюда. — Какого дьявола здесь происходит? — он спрашивает серьезно. Не отрываю взгляда от дуры. Пальцы слишком цепко держатся за тупицу.
— Господи, я так рада, что Вы пришли! — лживые слезы льются из тупых глаз. — Я предложила ей просто познакомиться и пригласила на кофе, а она схватила меня! — скулит. Какая актриса. Хуевая игра, малышка. Улыбаюсь и смотрю на мужчину.
— Илайн? — в моем взгляде уверенность и правота. Ну и ну. Отпускаю эту змею. Стерва не будет вести себя так, иначе я применю силу.
— Так больно, — и просто падает на грудь мужчине, а тот смотрит на меня, ожидая ответа.
— А Вы как думаете? — простенький вопрос.
— Что она пиздит, как сучка, — хочется громко орать от радости.
— Никто не будет говорить обо мне так, будто я – чья-та подстилка, — закрываю шкафчик.
— Беги, Карина, — та поворачивается ко мне и ехидно улыбается, а рожа в туши. Вальяжно уходит, хотя мы ее разъебали.
— Кто она? — спрашиваю его и сажусь на скамейку.
— Наш реабилитолог. Хороша в своем деле, но редкостная стерва, — это уже поняли. — Хороший прием, — разве девушка должна быть беззащитной?
— Ходила на самооборону, — ответ на молчаливый вопрос.
— Забей на нее и пойдем работать, — еще минуту назад забыла уже о ней.
Часы пролетают незаметно, когда оперируешь или быстро перекусываешь, между операциями. Антонио тоже поздравил меня, подарив красивый шарф. Я не любитель праздновать свой день рождения, поэтому отсекаю всякие возможности тусовки. Давид хотел посидеть вместе, но я вежливо отказалась, ссылаясь на тяжелый день. В машине играет Моцарт, пока еду к Бьянке. Чувствую, что меня ждет взрыв мозга. Быстро иду внутрь здания. Привычная красота и девушка, которая выглядит сосредоточенной.
— Бьянка примет Вас через 5 минут, — вот спасибо. Каэтани сказал, что мой сеанс на 15:00. На парковке все еще была дорогая машина. Он здесь. Не буду заходить в кабинет, чтобы не отхватить. Короче говоря, вторник – личная хрень, четверг – групповая, а пятницу хочу вообще освободить. Можно сделать в среду. Пофиг. Но мне хватит двух раз копаний в прошлом. Сижу под дверью и засовываю один наушник в ухо.
— Себастьян, я не просто так задаю вопросы, — она с ним другая. Жду.
— Ты лезешь туда, куда я не готов пускать! Никого! Никогда! — его хрипота придает ужаса холодному тону.
— Ее не вернуть, — и вот это похоже на нож, который заталкивают в затылок. Он не готов слышать это... как и я... Эш не мертв, потому что мы с Азом не забываем о нем.
— Я 6 лет помню об этом. Каждый гребанный день, — дверь распахивается, и светловолосый мужчина просто вылетает оттуда, не обращая внимания ни на что. Ух... весело. — Я буду ждать здесь, — кидает мне фразу и просто исчезает.
— Привет, Илайн, проходи. Прости, мы... слегка задержались, — и Каэтани зол. Надеюсь, что не будет орать. Хотя... пусть... От этого становится веселее.
— Здравствуйте, можно ли переставить с пятницы терапию на другой день? Или мне хватит два сеанса? — надеюсь на лучшее.
— Хорошо, вторник и четверг, но, — перечеркиваем все, что было до этого, — ты будешь пытаться включаться в наши разговоры на групповой терапии, — А-А-А-А-А-А! БЛЯДЬ!
— Хорошо, — пятница, суббота и воскресенье для Айзека.
— Итак, начнем, — мне не нравится это... И вот тут женщина просто выпотрошила меня.
Бьянка не щадила, а лишь наносила новые удары, мать его. Слова о прошлом хлестали по лицу так сильно, что было больнее, чем когда получала удары при борьбе.
— Отец. Какой он для тебя был? — закрываю глаза и вспоминаю.
— Теплый, добрый, тот, кто читал сказки перед сном, несмотря на усталость, а потом тот, кто причинил много боли, — ее ручка снова в процессе.
— Была ли причина? Ты его любила? — мне неприятно говорить об этом, но проглатываю комок.
— Любила. В детстве все кажется таким мягким, до момента, когда тебе начинают впервые причинять боль. Я не понимала ничего, поэтому боролась за его внимание, а потом устала. Знаете, когда тебя бьют в одно место, а затем говорят, что это было лишь спасением, то уже поздно. Красивые слова не могли залечить те раны, которые сам же и нанес, — я сказала больше, чем должна.
— Это было его объяснение? Папа защищал тебя, причиняя боль? — звучит глупо.
— Папа ничего не рассказал. Это лишь моя догадка. Я была его радостью, которая превратилась в слабость и наваждение, — мои слезы для них высохли давно. Это не полная правда.
— А мама? — горько хмыкнула.
— Женщина – продолжение мужчины, — раньше было иначе.
— Хорошо. Понятно, — она задумалась. — Какие их были последние слова? Я знаю, что они умерли в аварии, — это то, что я разрешила знать. Ложь. Все построено на лжи.
— «Мать хотела сделать аборт, а я запретил. Теперь сожалею. Лучше бы ты умерла, доченька», — на языке ощущаются его голос.
Наш сеанс был реально тяжелым. Она спрашивала про слезы, а я лишь ответила, что не плачу. Все мои соленые реки касаются братьев... За спиной слышу мысли женщины... Жалеть меня не надо... Себастьян уже сидел на стульчике и ждал меня.
— Пойдем, — встал и молча направился к выходу. Окей.
Его машина рванула с места, оставляя позади послевкусие прошлого. Каждый из нас был в своих воспоминаниях и рассуждениях, которые не предназначены для кого-то. Мой телефон издал звук, что напоминает о том, что кто-то прислал сообщение.
— Можешь ответить своему пареньку, — не дождется моей реакции. — Ты ведь понимаешь, что сегодня может произойти все, то угодно? — у меня вроде как есть мозг.
— Да, — бросаю невидимые буквы.
— Нахера тебе это? Почему ходишь к Бьянке? Что еще скрываешь? Твоя биография не внушает доверия! — он срывается с того лживого спокойствия, которое показывает всем. Лжец.
— Не твое дело, — смотрю на дорогу, а он резко тормозит и его корпус поворачивается ко мне.
— Ты работаешь на меня! Бесишь меня! Какого хрена вообще приперлась? Что вы все хотите увидеть в этом дерьме? Тебя хотели все клиники! Зачем прешься прямо к Дьяволу? — на этом моменте слегка страшно. У него бесконтрольная агрессия.
— Ты не умеешь держать свое нутро, правда? У тебя проблемы с этим миром, Себастьян, но не со мной. Думаешь, что будешь орать и от этого станет лучше? Нет, — чуть наклоняюсь ближе. — В твоей голове много голосов? Какие они? Женские или мужские? — это был зеленый свет для зверя, которого он держит. Это подарок для тебя, Каэтани... Давай уже, выпусти его! Хватит! Держать! В себе боль! Его пальцы уже на шее, но не душит, а просто чуть сжимают, чтобы показать превосходство.
— Чертова немая, которая лезет туда, где ей не место. Я пытался быть вежливым, потому что ты помогла мне, но не еби мозги, поняла? Ты просто обычная тупая курица, что нихрена не знает, но вякает! — и его попускает... Рывком отрывается от меня, а кулаком лупит по рулю. — БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! БЛЯДЬ! КАК ТЕБЕ УДАЕТСЯ ВСЯ ЭТА ХУЙНЯ? — закрываю глаза и вдыхаю.
— Мы опаздываем, — отворачиваю лицо в сторону окна, как только жаркие пальцы не прикасаются к моей кожи
— ДЕРЬМО! — очередной раз сильно бьет по рулю, и мы молча едем к месту, где меня начнут морально и физически истреблять.
Вот еще один момент, который заметила: он ненавидит себя из-за себя... Себастьян, ты очень глубоко в океане боли. Кричи и выныривай, а не задерживай дыхание для погружения поглубже...