ГЛАВА 6.
Никогда не думала о том, что окажусь в безвыходной проигрышной ситуации. Всегда верила, что выход есть, даже там, где, казалось бы, одна беспроглядная тьма. Пробую, пытаюсь, оступаюсь, но нахожу этот чёртов выход. Но сейчас я двигаюсь наощупь, словно слепая, и это приносит не только физический дискомфорт, но и эмоциональную опустошённость. Выдохлась за один вечер. Прокручиваю в голове каждый свой шаг, повторяю диалоги, вижу собственные ошибки, но никак не могу найти путь, по которому следовать, чтобы выиграть. Возможно, глупо с моей стороны — относиться ко всему как к игре. Нет, это не игра. Это больше походит на войну. Противостояние между моим настоящим и моим прошлым. Это у них война, а я лишь посредник; я — средство, используемое и двигаемое в этой войне.
Клайд слишком неожиданно оказался втянут в события, он разрушил своим появлением мой чётко составленный план. И теперь мне необходимо пересмотреть всё и составить два стратегических плана: на Роберта и на его сына. Один для получения желаемого, другой — для устранения помехи. Но для этого требуется время, одиночество и спокойствие, которые для меня пока недоступны. Я должна быть сильной, собранной и вооружённой.
Но на деле я, пьяная и эмоционально опустошённая, сижу в огромном садовом кресле в темноте широкой террасы дома. Вздыхаю. Я хочу домой. Два месяца назад я не могла представить, что этот дом будет высасывать из меня все жизненные соки. Сбрасываю туфли на пол и подтягиваю ноги к груди, устраиваюсь на огромной подушке-матрасе поудобнее и обхватываю колени руками. На днях я считала свой эмоциональный диапазон достойным подростка, сейчас же я ощущаю себя пятилетней девочкой, которой хочется оказаться в объятиях близкого человека и услышать заветные слова «всё будет хорошо». Но где взять такого человека?
— Так и думал, что найду тебя именно здесь. Ты любишь эти кресла-папасан. — Над головой раздаётся до дрожи знакомый голос. Я была бы рада забыть его, но не смогу, даже при всём желании. Неприятно колется под боком при мысли, что Клайд знает такие подробности обо мне, а Роберт нет.
— Угу. — Моё равнодушное мычание будет наилучшим выходом сейчас.
— Очень высокоинтеллектуальный ответ. — Слабо вижу лицо Фэйта в темноте, но показавшийся ряд белых зубов говорит об улыбке. — Возьми, после вина ты не чувствуешь холода, как обычно.
Клайд оказывается передо мной, снимает с себя пиджак и укрывает меня им как пледом. Тут же отходит и садится на низенький деревянный столик напротив. Так близко, слишком близко ко мне. Цепляюсь пальцами в пиджак и придвигаю его к себе. Вдыхаю и зажмуриваюсь. Этот запах сведёт меня с ума за минуту. Боже... Как давно я не чувствовала его, не считая субботнего вечера. Эта смесь полюбившегося резко-сладковатого парфюма, естественного запаха кожи и пота заставляет моё сердце забиться быстрее. Сукин сын вкусно пахнет, даже когда потеет! Ненавижу! Почему моя реакция на Клайда до сих пор такая предсказуемая, животная, будто на уровне инстинктов? И такая, как раньше...
— Где Роберт? — Поднимаю голову, пытаясь разглядеть лицо парня в свете уличных садовых лампочек.
— Разговаривает по телефону, какой-то важный звонок по работе. — Он пожимает плечами и подаётся вперёд корпусом, опираясь локтями о свои колени. Сцепляет руки в замок и внимательно смотрит на меня.
— Нам не следует тут сидеть вдвоём... — Мой шёпот почти сливается с шумом листвы вокруг. Я всё ещё хватаюсь за своё рациональное мышление, которое слабеет с каждой минутой рядом с Клайдом.
— Ага, но вот мы здесь. — Он усмехается и разводит руками, мол, вот весь наш антураж, а затем снова возвращается в прежнюю позу. — Может, мы поговорим, наконец, Скар? Или лучше Эддисон?
Мне неприятно от этого. Да, это моё имя. Да, так меня называют все вокруг в этом городе, но лишь потому, что выбора у них нет. Клайд же знал меня другой. Та Скар осталась где-то в прошлом.
— Очень смешно. — Бубню себе под нос и тяжело вздыхаю. — Но мой ответ всё тот же: я не хочу с тобой ни о чём разговаривать. Зачем ворошить прошлое? Давай просто забудем, что мы видели друг друга здесь и разъедемся? «Мы» были когда-то, так давно, что у каждого теперь новая жизнь, так зачем портить её этими разговорами?
Мне трудно формулировать серьёзные мысли из-за алкоголя в крови, но он же даёт мне сил и уверенности, некоего бесстрашия говорить то, что слетает сейчас с моего языка. Лишь бы и дальше быть сильной и делать вид неприступной холодной стервы — именно это должно оттолкнуть Фэйта от меня. Я всё ещё знаю его: ему не нравятся такие личности.
— Ты думаешь, это так легко? Взять и всё забыть, вычеркнуть эти дни из памяти и никогда не вспоминать? Думаешь, легко так уехать в Лос-Анджелес обратно к своей жизни? — Его голос тихий, без намёка на веселость. Как ему удаётся говорить и продолжать смотреть на меня, не отрываясь? — Я искал тебя так долго, почти год. Искал, чтобы просто спросить «почему?» И услышать честный ответ. Я хочу, чтобы ты поняла, наконец, что твоё бегство не было для меня беспроблемным и пустым. Я был растерян и разбит, ведь ты предала меня, ты предала всё, что мы говорили друг другу и доверяли. Мне так хотелось вернуть тебя, хорошенько поколотить и потребовать объяснений. Я никогда не поднимал на тебя руку, Скар, но тогда мне хотелось тебя убить...
Он тяжело вздыхает и запускает пальцы одной руки в волосы, теребит пряди. Я вижу, как ему сложно контролировать себя, свою речь, как будто вот-вот и сорвётся, наговорит мне кучу гадостей, делая больно нам обоим. До сих пор оберегает меня, даже от себя.
— Первое время я жил на каком-то открывшемся втором дыхании: мало спал и ел, только пытался работать и искать тебя. Постоянно караулил около дома, где ты жила. Однажды меня забрали в полицию, потому что кто-то из жильцов доложил о маньяке, сидящем у подъезда каждую ночь. Потом узнал, что никакая Скарлетт Хоуп не жила в этом доме и не снимала квартиру. Я звонил тебе каждый божий день, но слышал автоответчик, а потом «набранный вами номер не обслуживается». И вот, когда через пару месяцев мои поиски не увенчались успехом, я задумался о детективе... — Я замираю от шока. Господи, он же мог узнать всё обо мне. Клайд грустно смеётся. — Вот только денег не было, а с отцом я не контактировал. Я продолжал искать тебя своими силами, мониторил соцсети, кружил по городу в надежде увидеть тебя. Доходило до абсурда: читал некрологи, читал и боялся, что увижу твою фотку. А денег на квалифицированную помощь всё не было. Мне пришлось искать себя в другой сфере. И вот перед тобой сидит отличный специалист по инвестициям, как оказалось. Встречи, знакомства, переезд, костюмы да галстуки, деньги... Моя жизнь круто изменилась, у меня появились средства и связи для того, чтобы найти тебя. Вот только искать я уже не хотел. И нет, не потому, что вдруг стал равнодушен к тебе в тот момент. Я тогда понял, что ты просто не хочешь быть найденной, поэтому отпустил тебя и начал жить дальше.
Вспоминаю то время, слушая Клайда, и прокручиваю события моего бегства. Каким-то образом я предвидела, что он будет искать меня, а потому не оставила ни единого шанса ни себе, ни ему — неделю я провела в штате Вашингтон, а получив новые документы, уехала в Лондон на полгода. Тогда я сожгла все мосты, чтобы больше не возвращаться. Больше всего я боялась не того, что Клайд найдёт меня и потребует объяснений, я боялась, что сама не выдержу и вернусь, буду просить прощения и долго плакать, ломая себя и перекраивая, но останусь рядом с ним. На какое-то время. Я понимала, что наше «мы» не вечно, для нас не существовало «жили долго и счастливо», всему рано или поздно пришёл бы конец. Понимала, поэтому решила всё закончить сразу, чтобы позднее не было ещё больнее. Думаю, в ином случае я не смогла бы собрать себя по кускам заново.
— Я рада... — Мой голос хриплый, как будто всё это время я кричала. Прокашливаюсь и глубоко вдыхаю для новой попытки. — Я рада, что ты доволен своей жизнью. Честно. Даже рада увидеть тебя. Ты изменился, стал таким привлекательным молодым мужчиной, перспективным и видным. За тобой, наверное, толпы дамочек бегают? — Смеюсь, а самой противно от собственных слов. Что за детский лепет? Сценаристы моей жизни, вы совсем обкурились и пишите такую чушь для меня? — Я рада за тебя, Клайд, но прошу, давай оставим всё в прошлом? Давай всё забудем, как будто мы не знакомы?
Под конец я просто шепчу, потому что сил уже не остаётся. Мои эмоции иссушают меня, разговор с Фэйтом делает слабее. Кажется, ещё немного и я потеряю сознание от всех переживаний за последние дни. Такое было впервые в моей жизни. Столько грязи и дерьма познала за годы жизни после школы, но никогда не думала, что способна упасть в обморок от эмоционального истощения. И мне страшно, потому что выпитый алкоголь разрывал меня на части: уехать тут же домой или броситься в объятия Клайда, потому что, как оказалось, я соскучилась по нему до безумия. До помешательства.
— Забудем? Ты серьёзно, Скар? — Клайд весело смеётся и поддаётся ближе, опираясь локтями о свои колени. — Ты рада моей жизни, хорошо. А радует, что я вычёркиваю тебя из памяти? Радует, что ты больше не имеешь власти надо мной? Радует, что я счастлив без тебя? Радует, что я изменился настолько, что больше нет того мальчика, влюбившегося в незнакомку из бара? Радует, что я трахаюсь с другими красивыми девушками и больше не вспоминаю тебя?
Он замолкает и усмехается, наслаждаясь моей молчаливой реакцией. Нет, во мне больше не осталось сил для ещё одной битвы. Я крепче сжимаю пальцами пиджак и зарываюсь в него нижней частью лица, втягиваю носом родной запах и поджимаю губы. Господи, почему так больно от этих слов? Почему мне не всё равно? Реакция моего сознания такая же нестабильная и нелогичная: не то послать куда подальше, не то заскулить от беспомощности и душевной боли. Как будто вернулась на несколько лет назад, вновь испытывая те чувства глубокой привязанности к этому человеку. Знаю, что это всего лишь воспоминания, как фантомные боли, но мне по-прежнему не по себе от услышанного. Чёрт, мне же должно быть плевать!
— Что же ты молчишь, Скар? Это ты так радуешься?
Клайд поднимается на ноги и, опираясь руками о кресло из ротанга, нависает надо мной. Ещё ближе, чем мне хотелось бы. Он заставляет запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза. Так близко, что я чувствую тёплое дыхание на коже.
— Ты предлагаешь мне взять и забыть всё, а сама сможешь забыть то, что было здесь в субботу? — Тихий голос переходит в шёпот, а через несколько секунд тёплые губы касаются моего уха. — Сможешь забыть, как срывала с меня одежду? Как нетерпеливо сбрасывала своё платье, прижималась ко мне, целовала... Как горела в моих руках, как стонала мне в шею, как шептала «ещё»... Ты сможешь это забыть, Скар?
Мне уже было не холодно. От его слов по телу разносится жар. Эти воспоминания моментально всплывают в голове, прокручиваясь ярким калейдоскопом, слышу каждый звук того вечера в сознании, шумное дыхание на повторе. Почти стопроцентно вспоминаю горячие ладони на своём обнажённом теле. Сглатываю и кусаю губы. Нет, он прав, я не смогу забыть это, но об этом ему не нужно знать. Я резко отклоняюсь в сторону и пихаю пиджак в грудь Фэйта, отодвигая от себя.
— Что ж, значит, ответ на свой вопрос про твоё бегство я не получу в этот раз. Хорошо.
С хитрой улыбкой отстраняется и надевает пиджак. Клайд разворачивается и идёт к стеклянным дверям, ведущим обратно в дом, засовывая руки в карманы брюк. А я расслабленно выдыхаю.
— А, кстати, моя милая Скар. — Неожиданно Клайд оборачивается у самых дверей и смотрит на меня, доставая что-то тёмное из кармана. — Это будет залогом твоей сговорчивости. Они будут у меня, пока я не получу ответы.
Он растягивает пальцами кусок ткани и даёт мне время приглядеться. И в свете фонарей я понимаю, что там держит в руках Клайд. Моё сердце в очередной раз за этот вечер замирает. Мои глаза распахиваются от ужаса, когда я понимаю, что это мои чёрные трусики. Те самые, которые я надела в субботу. Те самые, которые были на мне до встречи с Клайдом. Сукин сын теперь шантажирует меня! Хочу уже сорваться к нему, чтобы вернуть пропажу, но Фэйт скрывается в доме, а я падаю обратно в кресло. Повержена.
Какое-то время сижу неподвижно в кресле и обнимаю себя руками, смотря куда-то сквозь листву садового дерева. Ничего не замечаю и не вижу, только лишь прокручиваю в голове вечер субботы. Как я могла забыть об этом и оставить без внимания, когда была уже у себя в квартире? Помню только, как быстро одевалась. Клайд что-то говорил мне, спрашивал, а я ничего не слышала. Отталкивала его, сбрасывала с себя его руки, в голове только одна мысль — бежать с места преступления. Помню, как пряталась в ванной комнате на первом этаже, потом встреча в саду. Когда я умудрилась надеть другие трусики? Ведь дома я не придала этому значения, я же была одета. Может, я взяла запасные с собой, потому что считала, что останусь у Роберта на ночь? Не могу вспомнить тот день в подробностях. Столько переживаний, они вычеркнули всё лишнее и пустое из головы.
Ну, лишь констатирую непоправимое: ситуацию не исправить, в прошлое не вернуться, чтобы что-то изменить, а моё нижнее бельё каким-то образом оказалось у Клайда. Хотя почему каким-то? Он нагло подобрал трусики и оставил себе. Извращенец. И теперь собирается ими меня шантажировать. Мысль о том, что я до сих пор знаю Клайда, перестала быть успокаивающей. Теперь я приняла его слова на правду: он изменился и перестал быть «моим» Клайдом, которого я знала раньше. Этот человек незнаком мне.
Надеваю туфли и поднимаюсь с кресла, направляясь обратно в дом. Надеюсь, Роберт не будет злиться из-за моего долгого отсутствия. Мне больше нечего делать в этом доме, пора ехать к себе. Обещаю себе, что буду сильной, что вновь обрету власть над ситуацией. Но не сегодня, это уже точно.
Захожу внутрь и, едва задвинув стеклянную дверь, вижу подходящего ко мне Роберта. С улыбкой приближаюсь к нему и провожу ладонью по его груди.
— Всё хорошо? — Негромко спрашивает Роберт, бегая глазами по моему лицу. Что-то не так, я чувствую это, но понять не могу. Лишь киваю. — О чём так долго разговаривали с Клайдом? Извини, что отвлёкся на звонок.
— Ничего страшного. Мы всего лишь болтали о пустяках. — Пожимаю плечами, стараясь придать своему виду равнодушия. — То о том, то об этом, о жизни в Сан-Диего и...
— Точно? Что-то долгий разговор о пустяках. — Роберт сухо произносит свои слова, а я замираю на месте. Опять во мне кричит инстинкт о бегстве. Клайд портит мне жизнь, ей-богу.
— Да, Роберт, о пустяках. Думаю, твой сын насторожен моим появлением в твоей жизни. Наверное, считает меня очередной охотницей за деньгами. — Снова пожимаю плечами и, отстраняясь, обхожу Роберта сбоку, собираясь покинуть гостиную.
Мне нужно привести себя в порядок и вызвать такси. Но я не успеваю сделать и шага, как острая боль в локте заставляет меня остановиться. Тихо мычу от неприятных ощущений и смотрю на их источник. Мужские пальцы с силой сжимают мой локоть, вынуждая вернуться на место. Перевожу взгляд на Роберта и с непониманием смотрю ему в глаза.
— Что ты делаешь? Мне больно, Роберт. — Тихо произношу я. Откуда это в нём? Почему он делает мне больно?
— Прости. — Шепчет он. — Прости меня, моя милая. — Быстро извиняется, меняясь в лице. Он ослабляет хватку и потирает пальцами мою кожу, затем наклоняется и покрывает пульсирующий от дискомфорта участок руки частыми мелкими поцелуями.
— Прости меня, Эддисон. Сам не свой. Я просто хочу, чтобы ты знала одно: я переживаю за наши отношения с сыном, у нас долгое время были разногласия, но он вернулся, и я хочу наладить наше общение. Хочу быть снова отцом, хочу снова иметь сына. Клайд важен для меня.
Киваю, проводя ладонью по щеке Роберта, и молча ухожу в сторону гостевой ванной комнаты. Я ещё больше разбита. Роберт не станет моим союзником в этой войне, его не удастся склонить на мою сторону, он не поможет избавиться от присутствия Клайда. Мне придётся выкручиваться самой. Нужно быть ещё хитрее и изощрённее. Слова Роберта — победоносный забитый гвоздь в крышку гроба моего сегодняшнего поражения. Ни поддержки Роберта, ни трусиков — жизнь, оказывается, полна сюрпризов.