17
После того как капитан и Брон вышли, Мерлин знаком подозвал к себе отведшего Джиневру в камеру Аррольфа.
- К тебе, моему испытанному слуге, у меня будет особое поручение, - произнёс он.
- Я слушаю, господин, - сказал воин, хотя его взгляд выражал крайнее неудовольствие.
- Ты, Аррольф, должен за неделю успеть съездить в Таир и обратно.
- Вы, правда, хотите начать действовать прямо сейчас?
- А чего мне ждать, Аррольф? – воскликнул Мерлин.
- Я бы на вашем месте просчитал каждый ход, - отозвался Аррольф. – Ведь ещё неизвестно, что выберет Роланд – сына или государство. А если король встанет во главе войска, гарантировать успех я вам не могу. Пусть даже этот Лоран согласится помочь вам... Эрон очень силён.
- Что значит "согласится"? Спасая свою шкуру, этот эльф поклялся служить мне. Хотя его народ – чёрные эльфы. Они способны на любое предательство. Но ты поедешь. Если они откажут, я не оставлю в живых никого. И всё же в них, и особенно в их вожаке, живёт непреодолимая жажда войны. Иди, Аррольф, и возвращайся как можно скорее.
Поклонившись, Аррольф пробормотал:
- Вернусь, если они не насадят мою голову на кол.
Наскоро собравшись, воин вышел во двор и, вскочив на коня, поехал по дороге, ведущей к морю. Путь его лежал через подвластные Мерлину земли. На караульных постах Аррольф менял лошадей и неутомимо мчался вперёд. Тропа, бежавшая вдоль побережья, вела воина на покрытый тёплыми лиственными лесами полуостров, глубоко врезавшийся в безбрежное море. На этом полуострове, лежащем не так уж далеко от Флирии, и находилась страна Таир, владения Чёрных Эльфов. Ночевал Аррольф под открытым небом, вставал ещё до рассвета и опять гнал лошадь вперёд. Так прошло три дня. Наконец, подробно расспросив попавшегося по дороге эльфа, он выехал к реке Аране, в долине которой стояли шатры. Чёрные эльфы никогда не имели определённого места обитания. Они кочевали по полуострову с места на место, останавливаясь там, где заблагорассудится их вожаку. Для этого народа не существовало понятия культуры. Они не строили городов, не занимались ремёслами, не имели собственного языка, разговаривая на переиначенном языке эльфов Флирии. Народ Таира жил одной целью – войной. Войной ради войны, а с кем и за что – не имело значения. Они были умны, но жестоки. Даже эльфийки их племени были искусными воинами. И особенно большая слава шла за Раулиной, сестрою Лорана. Многие считали, что стрелка искуснее её нет нигде. Но брат с сестрой враждовали, и это обстоятельство разделило народ Таира на два лагеря, избегавших друг друга в течение нескольких лет. Раулина так и не смогла простить Лорану поражения в Битве Границ, как называли то сражение в Индоре. В тот день победа почти досталась эльфам Таира, но Элор, которому исполнилось всего-то шестнадцать, решил, что или победит, или умрёт, и бросился прямо к предводителю эльфов. Лоран вначале опешил от наглости неопытного мальчишки, но быстро взял себя в руки. Однако Элор успел воспользоваться этим мигом. Вскоре он выбил у врага меч и предложил ему жизнь, если тот поклянётся служить Индору. Лоран ценил жизнь больше всего остального, да и, кроме того, служба – это война, и он согласился. Войска отступили, а Раулина с тех пор возненавидела Элора и поклялась убить его, однако не простила трусости и брату. Но стать свободной ей мешала клятва верности в войне, которую испокон веку чёрные эльфы приносили своему вождю. Это была единственная клятва, которую свято хранил весь народ.
Подъехав к лагерю, Аррольф облегчённо вздохнул. Воин был рад, что ему не пришлось скитаться в поисках места стоянки. Но оставалась главная задача. Этот гордый Лоран, к тому же винивший Мерлина и его слуг во всех разногласиях со своим народом, мог в первом порыве гнева казнить посланца. Ведь тот посмеет передать ему чей-то приказ!
Аррольф с минуту подумал и, галопом ворвавшись в лагерь, закричал:
- Эльфы, война! Я призываю вас на битву! Народ Таира, война! Бой! Идём на Эрон!
В лагере поднялась суматоха. Одни подхватили крики рыцаря и похватались за оружие, а другие окружили Аррольфа, ожидая его объяснений. Глядя на лица эльфов, тот понял, что наступила решающая минута.
- Храбрецы Таира, - произнёс Аррольф, - война началась. Война, которая охватит весь мир. Неужели вы, народ великих воинов, останетесь безучастными? Я призываю вас в бой! Мерлину не обойтись без вас. В бой, эльфы! Обнажите свои мечи, обагрите их кровью врагов! Вас ждёт битва, величайшая битва! На Эрон! Уничтожим его!
Последние слова Аррольфа потонули в воплях разгорячённой толпы.
- Уничтожим Эрон! – кричали эльфы. – Сметём! Покорим его!
Неожиданно раздался протяжный звук рога. Все другие звуки вмиг стихли. Во главе небольшого отряда шли двое – величавый рослый эльф с гордым красивым лицом и высокая эльфийка, красивая, но в её ожесточённом боями лице не осталось черт, придававших ему когда-то женственность и мягкость.
- Раулина! Лоран! – раздались в толпе тихие возгласы.
- Ну, - сказал король Таира, гордо посмотрев Аррольфу в глаза, - ты чужеземец, говоривший о войне?
- Мерлин просит вас помочь, - ответил рыцарь.
- Война! – закричали в толпе. – Идём на Эрон! Смерть эронцам!
- Не смей отказывать! – шепнула Раулина на ухо брату. – А я найду способ отомстить Мерлину.
Лоран пожал плечами и кивнул. Эльфы разразились ликующими криками.
- Я спешу, - сказал Аррольф, - мне пора. Мой господин будет ждать вас в Индоре.
- Через неделю мы прибудем, - проговорила Раулина.
Аррольф, не желая дольше задерживаться в Таире, развернул коня. Обратный путь прошёл в такой же бешеной скачке. В три с половиной дня воин достиг Харбада. Спрыгнув с лошади, он направился к Мерлину и с порога сказал:
- Они придут, государь. Я сделал то, что вы хотели.
- Что ж, молодец, Аррольф. Я...
Шум, внезапно поднявшийся в городе, не дал Мерлину договорить. Запели десятки рогов, послышались громкие крики.
- Что такое? – раздражённо произнёс властелин Индора.
В эту минуту в покои вбежал слуга.
- Господин! – закричал он. – Господин, Роланд в городе! Капитан привёз короля Роланда!
- Ну наконец-то! – изменившись в лице, воскликнул Мерлин и вместе с Аррольфом спустился вниз.
Глазам индорского короля открылось странное зрелище. Казалось, все жители Харбада высыпали на главную улицу, образовав огромный живой коридор, от которого шёл тихий, но полный ненависти ропот. Но вот в конце улицы появились несколько всадников. В этот миг все звуки стихли. Толпа раздалась в стороны, позволяя всадникам проехать.
Впереди, гордо оглядывая собравшихся, ехал капитан, сзади – двое. Один из них низко опустил голову. Изнурённый печалью и тоской, этот всадник, а это был Брон, хмуро смотрел по сторонам. Рядом с ним, с состраданием и жалостью глядя на хрупкие фигуры измученных голодом и тяжёлым трудом горожан, ехал король Эрона. Взор его был полон достоинства, а порою в глазах сквозила радость. Замыкали шествие четверо воинов. Однако взгляды, бросаемые людьми на чужеземцев, отнюдь не были дружелюбными или же просто любопытными. Женщины смотрели боязливо, с опаскою, мужчины же – враждебно, из-под зло сдвинутых бровей.
Мерлин с Аррольфом стояли на верхней ступени лестницы. Когда всадники подъехали и спешились, вождь горцев знаком пригласил их подняться. Роланд властным движением руки остановил капитана, который так и остался стоять около лошадей. Король Эрона и Брон поднялись на верхнюю ступеньку. Мерлин усмехнулся.
- Это очень любезно, Роланд, - произнёс он, - что ты проделал такой дальний путь, чтобы навестить меня.
- Я приехал к сыну, а не к тебе, - гордо ответил Роланд. – Между тобой и мною дружбы и любезности быть не может, Мерлин.
И король перевёл взгляд на Аррольфа. В глазах воина стоял вызов, а взор был полон вражды. Однако во взгляде Роланда читался лишь ласковый упрёк. Он посмотрел на Аррольфа, как отец, грустно покачал головой и вновь повернулся к Мерлину.
- Могу я увидеть его? – голос короля задрожал.
- О, конечно, - кивнул владыка Индора. – Аррольф, проводи гостей в их комнаты.
Роланд снова взглянул на Аррольфа, тот опустил глаза и сжал кулаки. Воину впервые стало больно от мысли, что, возможно, он потерял свою честь навсегда.
- Аррольф, ты слышал меня? – повысил голос Мерлин.
- Да, госп... - воин запнулся. Он не смог произнести слово "господин" до конца.
Перед глазами Аррольфа промелькнуло всё: его обида на своего короля, когда тот отдал звание четвёртого генерала не ему, а Брону, желание отомстить, первое свидание с Мерлином, бунт, гибель брата, вся его подлость, все старания в течение следующих восемнадцати лет. И вот теперь, когда до конца оставалось совсем чуть-чуть, он стоял между своим королём, которого предал, и человеком, которому теперь служил. Аррольф знал: Мерлин торжествует. Но всё, что вело к этому торжеству, было сделано руками самого Аррольфа. Последняя мысль кольнула воина в самое сердце. Он подумал, что сделался всего-навсего рабом. Жалким рабом убийцы и тирана. Он променял отца на хозяина и тем самым погубил честь. А потеряв честь, потерял и право зваться сыном Эрона. Не смея поднять глаза, Аррольф искоса посмотрел на Роланда.
"Он не простит меня, - подумал воин, - слишком много я сделал. Да и не имею больше права на его милость".
Его сердце вновь сковал лёд. Но в жилах Аррольфа текла кровь Эрона, и, раз назвав себя рабом, он не мог оставаться им долее. Воин выпрямился и, бросив на Мерлина полный ненависти взгляд, направился к тюрьме. Брон и Роланд последовали за ним. Когда они подошли к первой камере, Аррольф сказал:
- Брон останется здесь, но и вы, ваше величество, зайдите, скажите остальным пару слов.
Стражи отворили дверь и пропустили эронцев внутрь.
- Ваше величество! – закричал Оливер, вскакивая на ноги. Остальные последовали его примеру.
- Ваше величество, вы всё-таки здесь! – прошептала Джиневра и, подойдя к королю, упала на колено.
- Встаньте, мой юный рыцарь, - ласково сказал Роланд, поднимая с колен свою любимицу.
- Ваше величество, - воскликнул Грэдон, - мы счастливы вас видеть, но мы так боялись вашего приезда! У Мерлина могучие союзники. И войны не избежать.
- Я знаю. Но не отчаивайтесь. Что-нибудь придумаем. Вспомни молодость, Оливер.
- Король Роланд! – раздался за дверью голос Аррольфа.
- Мне пора, - проговорил Роланд, - близится час встречи, о которой я так мечтал.
- Будьте осторожны, отец мой, - сказала Джиневра, - берегите и его, и себя. И возьмите этот меч. Может, мечу простого воина Индора суждено спасти Эрон.
С этими словами девушка снова опустилась на колено и протянула Роланду меч.
- Благодарю, Джиневра, - произнёс король, с любовью глядя на неё.
Отвернувшись, он грустно улыбнулся. Перед его мысленным взором возник образ Гермионы, так свято хранимый им в памяти.
- За Эрон и за короля! – воскликнули хором пленники.
Роланд ещё раз улыбнулся, кивнул и вышел.
- Идём, Аррольф, - сказал он.
Аррольф направился дальше по длинному коридору. Голос Роланда напомнил ему прежнюю счастливую жизнь. Вновь сжалось у воина сердце. Неодолимый гнев на самого себя всколыхнулся в его душе. Он хотел было повернуться, вымолить прощение, но удержался и промолчал. Дойдя до следующей двери, Аррольф коротко бросил:
- Здесь!
Сам открыл её, впустил Роланда и быстрым шагом направился к себе.
Войдя, король замер на пороге и ласково посмотрел на стоявшего у окна мальчика. Артур, услышав, как открывается дверь, не захотел оборачиваться, настолько ему надоели грубые лица стражей. Но кто-то вошёл и, не произнося ни слова, всё же находился здесь. Артур оглянулся. Его взгляд встретился с сияющим взглядом незнакомого мужчины. Лицо незнакомца напомнило ему Оливера, однако ещё больше величия сквозило в нём. На несколько секунд воцарилось молчание. Наконец Роланд со слезами на глазах произнёс:
- Артур, мальчик мой! – он подошёл к поражённому принцу и обнял его. – Наконец-то я вижу сына, с которым не чаял уже встретиться на этом свете!
- Ваше величество?! – воскликнул Артур, и взгляд его просиял. – Отец! Но... Неужели это всё-таки случилось! Вы здесь, а Эрон...
- Тише, молчи! Эрон силён, и, освободившись, мы поможем ему. Я выбираю сына.
- Но, возможно, это будет ошибкой? Жизни людей важнее, чем моя.
- Артур, не рви мне сердце...
- Отец, он убьёт тебя! – горячо воскликнул мальчик. – Я так боялся, что ты приедешь! Я слишком долго искал тебя и не хочу потерять.
- Ничего не бойся, - проговорил Роланд, доставая из-под плаща меч. – Мы что-нибудь обязательно придумаем.
- Клинок? Откуда?!
- От Джиневры.
- Как она? С ней всё в порядке? И... с остальными тоже?
- Да, пока да, - король улыбнулся той же улыбкой, с которой раньше смотрел на Джиневру. – Артур, я обо всём хочу тебя расспросить. Столько времени потеряно!
Роланд присел на кровать – единственный предмет, находившийся в камере. Артур улёгся туда же, положив голову отцу на колени, и начал рассказ. Король с любовью смотрел на сына, слушая истории, полные такими чистыми юношескими впечатлениями, и улыбался, вспоминая свою молодость. Они проговорили до вечера, не заметив, как стемнело, но наконец пол камеры осветил яркий лунный свет.
- Ну вот, - сказал Артур, - и луна взошла. Ты устал с дороги, но можно последний вопрос?
Роланд с улыбкой кивнул.
- Ты видел Энатрию? – спросил мальчик.
- Нет. Но думаю, завтра мы что-нибудь сможем узнать. И я уже люблю эту милую девушку, потому что она любит тебя. Спокойной ночи, Артур.
Он поцеловал сына в лоб и с наслаждением вытянулся с ним рядом. Вскоре они оба, счастливые, спали и видели полные радости сны.
Однако многие в ту ночь не могли сомкнуть глаз. Эронцы в соседней камере, тесно прижавшись друг ко другу, но всё же дрожа от холода, тихо разговаривали.
- Роланд – прекрасный воин, - говорил Оливер, - и с мечом в руках он не подпустит никого ни к себе, ни к сыну. Да и Артур – смельчак. Если не голод, не яд и не стрелы, то мы можем считать их в безопасности.
- И себя самих тоже, - подала голос Эльда, - ведь они думают, что меч у Джиневры, и не осмелятся нас тронуть.
- Ну, это только пока! – засмеялся Брон, который, осознав, как счастлив Роланд, стал чувствовать себя менее виноватым.
- А как мы выберемся? – спросила Рамина.
Оливер вмиг помрачнел.
- Надежды у нас нет, - произнёс он. – Охрана слишком надёжна. И, если король чего-нибудь не придумает, мы все обречены.
- Значит, всё не так радужно, как хотелось бы, - сказал Грэдон. – Я был так счастлив за короля, что остальное просто вылетело из головы.
- Наше путешествие так похоже на сказку! – воскликнула Рамина. – Так не бывает, во всяком случае, не должно быть!
- А разве сказки не лучшее, что хранят народы? – проговорила Джиневра. – Предания, сказки и легенды – это попытка создать идеал. То, к чему должна стремиться душа. Вырастая, люди теряют этот идеал, перестают верить в него. И лишь те семена, которые сказки заронили в их сознание в детстве, неосязаемо освещают их жизненный путь.
- Но ведь не все легенды имеют хороший конец, - сказала Эльда.
- Не все, - кивнула Джиневра. – Но рыцарь не имеет права быть трусом. И лишь тот, кто может открыто смотреть судьбе в лицо, достоин её наград. Мы останемся верны своим королям и разделим их участь, какой бы она ни была. Да и что проку жить, когда тебя каждый миг будет мучить осознание того, что ты не смог ни спасти своего государя, ни умереть вместе с ним.
"Что проку жить, - мысленно добавила она, - когда ты потерял единственного человека, которого смог полюбить. Когда знаешь, что после его смерти умрёт твоя душа. О Артур!"
В тот миг, когда девушка произнесла последние слова, чёрная тень, стоявшая у окна, бесшумно отошла от него и направилась к замку. Элор, а это был он, полдня провёл под окнами тюрьмы. Юноша видел встречу Артура и Роланда, слышал их разговор. Тысяча мыслей промелькнула у него в голове. Множество раз нестерпимой болью отдавались в сердце ласковые слова короля. Впервые в жизни Элор осознал, что такое отцовская любовь. Юноше было очень больно и одиноко. Годы проносились перед его глазами один за другим. Каждый жест отца, каждый его взгляд, каждое брошенное в сторону сына слово. И ни одной ласковой фразы, ни одной попытки привязать его к себе. Да и нужно ли ему это было? В этот миг Роланд обнял Артура и нежно поцеловал. Элор не мог больше смотреть. В страшном смятении отошёл он от окна, но его тут же привлёк разговор в соседней камере. Подойдя, юноша вслушался, и опять сжалось у него сердце. Всё, что он увидел в этот день, слилось в его душе с тем, что говорила ему Энатрия, превратившись в могучий поток, охвативший его сознание.
"Как прекрасна такая жизнь! - подумал Элор. – Теперь, когда я чувствую её, разве смогу жить иначе! Но это значит – я должен решиться. Теперь или никогда! О, как это больно!"
Юноша подошёл ко входу в свои покои. Было уже далеко за полночь. Замок спал, лишь часовые расхаживали на своих постах.
Элор уже дотронулся до дверной ручки, когда взгляд его упал на дверь соседних покоев – спальни Энатрии. Юноша тихонько вошёл. Девушка спала. Она лежала на богато убранной кровати. Золотые волосы Энатрии красиво обрамляли прекрасное лицо. Подойдя, Элор с нежностью посмотрел на неё и подумал:
"Именно Энатрия помогла мне понять, что такое ласка, дружба... и любовь. Да, я должен наконец признать, что люблю её! Я без неё не смогу. Она нужна мне! Значит, надо сделать то, что решил. Даже если ценой за это будет жизнь!"
Элор наклонился, поцеловал Энатрию и направился к двери. С порога он ещё раз оглянулся и, окинув девушку долгим взглядом, тихо вышел. Засыпая, юноша обдумал всё, что слышал и видел, и его намерение переросло в твёрдое решение. Мечтая об исполнении своего плана, Элор уснул.
На следующее утро Мерлин назначил совет, на который были приглашены Аррольф, Варна, Элор и некоторые приближённые короля Индора.
Варна входила с тревожным выражением лица. Она ещё не видела Роланда, но присутствие старого врага волновало её. Аррольф же вошёл с гордым и спокойным видом, не поприветствовав ни Мерлина, ни Элора. Вскоре подошли и советники.
- Так, - начал Мерлин, - со дня на день многочисленные войска, призванные из каждого уголка Индора, с побережья и из Таира, будут приведены в полную боевую готовность. Мы вступим в бой без объявления войны. Планы готовы, король и генералы у нас в руках, а значит, мы взяли Эрон за горло. Наконец-то я сотру в порошок этих жалких гордецов!
"Этого ещё может и не случиться!" – подумал Элор, а вслух сказал:
- Предлагаю развлечься. Кажется, ни для кого не секрет, что именно благодаря мне эронцы у нас в плену. Так вот, давайте завтра на рассвете соберём народ и покончим с этим. Устроим казнь, поднимем всем настроение – и дело с концом.
- Что ж, Элор, раз ты этого так хочешь, - согласился Мерлин, удовлетворённо глядя на сына, - почему бы нет. Днём раньше, днём позже. Я предполагал дождаться Раулину и Лорана, но, что ж, пусть будет по-твоему.
При слове "Раулина" Элор закусил язык.
"Вот несчастье! – подумал он. – Не хотел бы я видеть эту змею!"
В кабинете Мерлина раздался одобрительный гул. Лишь Аррольф с Варной помрачнели ещё больше. Варна, сжав зубы, гневно глянула на Элора.
В этот миг дверь отворилась, и вошёл эльф. Его голос срывался от усталости, когда он проговорил:
- Я гонец Лорана, короля Таира. Я послан передать, что завтра утром вожди – Раулина и Лоран – прибудут в Харбад.
"Оу, дело осложняется, - сказал себе Элор, - даже если мы выберемся сегодня ночью, единственная дорога к морю сведёт нас с этими эльфами. Но всё равно попытаться катастрофически необходимо".
Юноша встал и, не обращая внимания на удивлённые взгляды совета, вышел, стараясь скрыть своё волнение.
"Я сошёл с ума, - подумал он, - это безумие! Отец с одной стороны, Аррольф с ним заодно. Варна тоже себе на уме. Ещё эти из Таира. Интересно, мне действительно жить надоело или я только так думаю? Хотя... План слишком дерзок, чтобы эти тупоголовые индорцы о чём-то догадались. Однако они подозрительны. Но есть противовес: эти трусы боятся меня. Нет, Элор, ты положительно спятил..."
С подобными мыслями юноша вошёл в комнату Энатрии. Девушка, до этого сидевшая на кровати, встала и вопросительно посмотрела на него.
- Ты так рано? – сказала она.
- Энатрия, прости, - проговорил Элор, - но в одном и приятном и неприятном деле – это с какой стороны смотреть – мне понадобится твоя помощь.
- Элор, я с тобой, ты знаешь это, но объясни, что происходит? Ты очень взволнован.
- На завтрашнее утро назначена казнь твоих друзей.
Услышав эти слова, девушка упала в кресло, около которого они стояли, и прошептала:
- Так скоро?
Элор самодовольно улыбнулся и произнёс:
- Не бойся, я этого не допущу. У меня есть один план, и, хотя шансы на его выполнение ничтожно малы, ради тебя я готов сделать даже невозможное. Да, Энатрия, только ради тебя, ради той, которая дала мне понять, что такое жизнь, дружба, подвиги ради других, что такое счастье и искренность, - глаза юноши пылали, когда он опустился перед Энатрией на колено и произнёс. – В общем, чего ради тянуть, я люблю тебя и по одному твоему слову готов отдать свою жизнь.
Девушка улыбнулась, взяла руку Элора в свои, поцеловала и ласково посмотрела в глаза.
- А я вверяю свою жизнь тебе, - проговорила она. – Когда-то Артур сказал мне: "Вместе и только вместе мы сможем всё преодолеть". И вместе мы обязательно справимся. А теперь расскажи о своём плане, Элор.
Юноша недоверчиво посмотрел на принцессу.
- Артур? Ты любишь его? Да, скорее всего. Ты ведь не ответила мне.
- Но, Элор, я...
- А по какому ещё поводу он мог тебе это сказать?! Послушай, Энатрия, всё это время ты старалась ради него?
- Да, - начала ошарашенная девушка, но Элор перебил её.
- Да?! – воскликнул он и окинул Энатрию взглядом, в котором боль и растерянность слились воедино.
Принцесса рассмеялась и положила руку ему на плечо.
- Да – вначале, Элор, - сказала она. – Ты должен понять меня. Твой отец – мой враг. Мы попали в плен, мне было страшно и тоскливо. Никто не знал, что ждёт нас в следующий миг. И, кроме того, ведь именно ты заманил нас в ловушку.
- Но я сделал это ради тебя!
- Откуда мне было это знать, Элор! Когда ты забрал меня из тюрьмы, я почувствовала хоть тень надежды. Я ведь не знала, к чему это приведёт. А Артур... Я любила его, но сердце говорило мне, что он не полюбит меня никогда. Артур очень привязан ко мне, но лишь как к сестре. А для меня он идеал, - девушка вздохнула.
Элор грустно посмотрел ей в глаза и тоже вздохнул.
- А я? – тихо спросил он.
- А ты, - ответила Энатрия, слегка покраснев, - значишь для меня куда больше, чем друг.
Она подняла глаза, и их взгляды встретились. Элор не выдержал.
- О, Энатрия! – воскликнул он и, обняв её, нежно поцеловал.
- Я люблю тебя, - прошептала Энатрия, - вот мой ответ.
Элор рассмеялся и ещё крепче прижал девушку к себе.
- Я счастлив! – проговорил он.
- А теперь, Элор, я просто требую объяснения твоего плана.
- Ну что ж! – сказал юноша. – Теперь, когда между нами не стоит и тени страха и неопределённости, я готов.
До самого вечера просидели они не разнимая рук. Элор и Энатрия то спорили, то смеялись, но, как только на небе зажглась первая звезда, их лица стали серьёзны. В глазах Энатрии чувствовалось волнение, Элор же был спокоен.
- Пора, - сказал он. – Соберись, Энатрия, ради друзей.
- Элор, но разве обязательно поступать именно так? Может, обойдёмся без крови?
- Я не вижу другого выхода. А времени у нас в обрез, - проговорил юноша.
- Ну, только ради друзей, - неуверенно кивнула Энатрия.
- Идём, - Элор взял девушку за руку, и они, спустившись по тёмным коридорам цитадели, направились к тюрьме. – Подожди меня здесь, - попросил он, заходя внутрь.
Но через секунду Элор вышел из тюрьмы с совершенно растерянным видом.
- Что случилось? – воскликнула Энатрия.
- Там стражи человек двадцать, - прошептал юноша. – Они знаешь какой крик поднимут?! Лучше даже не пытаться пробиться силой.
- Но что тогда делать?
- Подожди, дай подумаю. Есть у меня одна идея. Ладно, идём.
- Куда?
- В казармы. План действий немного меняется.
Элор бегом кинулся к казармам. Энатрия побежала за ним. Через пять минут они были на месте. Снова попросив девушку подождать, Элор вошёл внутрь и, через миг вернувшись, принёс ей одежду стража и огромный шлем.
- Переоденься, я не смотрю, - сказал он.
Энатрия, всё ещё ничего не понимая, переоделась и спросила:
- А дальше что?
- А дальше, - ответил Элор, - мы пойдём в конюшню, взнуздаем и оседлаем лошадей для всех нас и привяжем их около тюрьмы. Пошли.
- Послушай, Элор, ты, правда, думаешь, что одежда индорского воина поможет нам в выполнении плана? – Энатрия оглядела своё новое облачение.
- Не имея возможности действовать силой, мы будем действовать хитростью, - откликнулся Элор, - и освободим хотя бы двоих.
- А остальные?! – воскликнула девушка.
- Прости, Энатрия, это выше моих сил.
Принцесса опустила голову и пошла за юношей к конюшне.
На выполнение первой части плана у них ушло около часа. Когда дело было сделано, Элор и Энатрия с трепещущими сердцами вошли в здание тюрьмы.
- Возьми себя в руки, - прошептал Элор. – Я сам боюсь. Надвинь шлем на глаза.
Энатрия кивнула. Юноша направился прямиком к стражам.
- У меня дело к королю Эрона, - сказал он властным тоном, - этот воин со мной от отца. Если вы мне не верите, пускай двое войдут вместе с нами и за всем проследят.
- Один с вами войдёт, - буркнул начальник караула, - двоим не положено. Или, может, спросить у господина?
- Один так один, - ответил Элор, но в глазах его сверкнула такая молния, что страж невольно побледнел и кивнул своему подчинённому.
Тот поднялся, отпер дверь в камеру и сказал:
- Прошу!
Пропустив Элора и Энатрию вперёд, он вошёл вслед за ними. Как только дверь закрылась, Элор выхватил меч и рукоятью ударил стража по голове. Воин, даже не успев вскрикнуть, упал на пол. В тот же миг груди юноши коснулось лезвие меча.
- Ты кто такой? – спросил Роланд, вглядываясь в его лицо.
- Стойте, не надо! – вполголоса проговорила Энатрия и сняла шлем.
- Энатрия? Что ты здесь делаешь?! – воскликнул Артур, подходя к девушке.
- Теперь моя очередь сказать: Артур, обещаю, я потом всё расскажу. Сейчас надо уходить. Кстати, познакомься – это Элор.
- Элор? Кажется, мы уже немного знакомы, - Артур враждебно глянул на юношу.
- Ладно, забудь, - рассмеялся тот, - я не такой плохой, как может показаться с первого взгляда.
Элор протянул принцу руку. Артур покачал головой, но, взглянув на Энатрию и увидев, как радостно сверкают её глаза, он улыбнулся и протянул Элору свою.
- Ну вот и молодцы, мальчики, - проговорил Роланд. – А теперь вопрос: что вы собираетесь делать?
- Из-за этих гадов, из-за этих уродов!.. – начал юноша.
- Элор! – воскликнула Энатрия.
- Извиняюсь. В общем, из-за этой тупоголовой стражи я смогу увести только одного.
- Одного? – переспросил Роланд.
На минуту воцарилось молчание.
- Иди, отец! – прошептал Артур.
- Нет, никогда!
- Отец... Я был счастлив этот день и благодарю судьбу за то, что она подарила мне его, но, прошу тебя, не забывай об Эроне. Надвигается война. Я никогда не смогу сделать для народа того, что сделаешь ты.
- Артур! Мальчик мой... - Роланд прижал сына к себе. – Как же я тебя брошу?!
- Отец! Ты должен, ты король! Эрон нуждается именно в тебе. Иди. Долг короля – страна. Всё будет хорошо. Энатрия, оберегай его, - сказал Артур, подходя к девушке, - и, если мы больше не увидимся, стань ему опорой.
- Артур! – Энатрия со слезами обняла своего друга. – Я...
- Энатрия, идите. А то мы будем мучить друг друга вечно. Только один вопрос: ты доверяешь Элору?
- Как самой себе, - твёрдо ответила девушка.
- Тогда идите.
Артур ещё раз обнял Энатрию и отца, затем подошёл к Элору и протянул ему руку. Тот пожал её и, вынув из-под плаща эльфийский клинок, подаренный Артуру Вероной, отдал его принцу.
- Я жду тебя, - прошептал он. – Лошади за углом. Всё, переодевайтесь, ваше величество, и уходим.
Через минуту Роланд, Энатрия и Элор молча вышли из камеры, миновали караул и, сев на лошадей, поскакали к воротам. Выехав из Харбада, они остановились.
- Около часа подождём, - сказал Элор, - вдруг Артур что придумает. Энатрия, укройтесь за деревьями. Если я закричу, скачите по той дороге. Она ведёт к морю. Потом на север.
Девушка кивнула и вместе с Роландом отъехала в сторону, а Элор замер на месте и стал напряжённо вслушиваться в ночную тишину.