6
Утро того дня, когда Аррольф мчался к подземному ходу, застало жителей Флирии уже на ногах. Мало кому в ту ночь удалось сомкнуть глаза. Как только у замковых ворот запел утренний рог, Энатрия вошла в комнату Вероны и вопросительно посмотрела на мать. Та сидела в окружении своих советников и двух рыцарей.
- Мы решили, что вы отправитесь через три дня, - сказала Верона.
- Почему так поздно?! У нас мало времени, ведь... - Энатрия осеклась, вспомнив, что обещала Артуру не говорить о предательстве Аррольфа.
- Ведь что, Энатрия?
- Я... Я просто подумала, ведь Роланд так страдает, и...
В этот момент дверь отворилась, и вошёл Артур. Энатрия никогда не видела его таким. Казалось, что за одну ночь мальчик повзрослел на несколько лет. В его взгляде, походке, жестах что-то неуловимо изменилось. Девушка изумлённо смотрела на своего друга. Клинок на поясе, кожаная рубашка, высокие походные сапоги – всё это было мальчику очень к лицу. Но этого Энатрия не замечала. Её поразил огонь в его глазах, твёрдые, властные ноты в голосе. Она смотрела и видела перед собой короля.
- Я думаю, чтобы осмотреть границы суши и моря, разведчикам понадобится около трёх дней, - сказал Артур. – Люди должны избрать самый безопасный путь, нас же с Энатрией ждёт другая дорога, - он обернулся к девушке. – Я пойду с разведчиками, когда мы вернёмся, будь готова выступать.
- Нет, - Энатрия подошла к нему, - я пойду с тобой. Об этой угрозе знаем только мы вдвоём. Поверь, вдвоём легче, чем одному.
- Да, я знаю, - голос Артура звучал тихо, но твёрдо, - но твоей матери ты сейчас нужнее, чем мне. Энатрия, наше бремя по сравнению с тем, что несёт она, ничто. Ей сейчас очень тяжело. Не лишай её последних дней счастья.
- Хорошо. Но только... Будь осторожен.
Артур улыбнулся, кивнул ей и подошёл к Вероне.
"Я не могу тебя потерять", – подумала Энатрия и нежно глянула на него.
- Ваше величество, я думаю послать отряды в двух направлениях. Один пойдёт к морю, а второй, с которым уеду я, проверит границы около Леса Дикарей.
- Хорошо, Артур, но скажу тебе на будущее. Эти люди пугливы и дики, но они добры. У них простые, открытые сердца. Зло среди них сеет их королева, и если её наследник, которого пока ещё нет, не будет на неё похож, их жизнь изменится.
- Я запомню, - пообещал мальчик.
- Иди, Артур, готовьтесь. Распоряжаться отныне тебе, - сказала Верона.
Артур вздохнул и, взяв Энатрию под локоть, вышел.
- Мы вернёмся самое большее через три дня. Будь готова. И ещё. Энатрия, обещай мне, что уговоришь людей вернуться безопасным путём и не рассказывать ничего моему отцу. Это не подарит ему надежды, а если он и поверит, весть о нашей гибели в пути лишит его последних сил. Пусть лучше всё идёт своим чередом.
- Не думай об этом. Всё будет хорошо. Я постараюсь исполнить твою просьбу. Береги себя.
Они разошлись. А через час два эльфийских отряда умчались, каждый в свою сторону.
Энатрия стояла на пороге и грустно смотрела им вслед. Вскоре к ней подошла Верона и положила руку на плечо дочери.
- Не грусти. Время покажет. Главное, Энатрия, будь верна до конца. Верна и мечте, и дружбе, и любви.
Энатрия нежно обняла мать и вытерла катившуюся по щеке слезу.
Следующие три дня стали для девушки днями печали. Она видела, как страдает Верона, отпуская единственную дочь навстречу неведомой судьбе. Но иначе королева поступить не могла. Мудрая эльфийка понимала, как тяжело Артуру, на плечи которого внезапно легло бремя спасения не только отца, но и целого народа. Понимала она и то, как её дочь любит его и как любящему сердцу будет сложно пережить неизвестность или знать, что любимый в беде, а ты не можешь помочь. Энатрия же страдала из-за того, что впервые чувствовала, как Артур далёк от неё. Да, он считал её другом. Но ей казалось, что их разделяет пропасть. Он король иного народа, он – человек. И, кроме того, её любовь не была взаимной, Артур видел в ней лишь верную сестру, с которой вырос. Энатрия не учла того, что он мальчик, а мальчики всегда взрослеют позже. Она просто любила, не надеялась на ответ и молча страдала.
"Возможно, это действие разлуки, - думала Верона, - может, когда они будут рядом, её глаза засияют вновь".
Она оказалась права. Когда Артур, счастливый, с прежним блеском во взгляде, спрыгнул с лошади и нежно обнял Энатрию, глаза девушки сверкали ярче звёзд.
- Ты знаешь, - смеясь, говорил он, - это вовсе не страшно. Жизнь воина – это счастье. Битвы, приключения, опасности – это незабываемо. Помнишь, как мы мечтали? Теперь это всё стало явью. Нам и мили не дадут пройти спокойно. Аррольф сделал своё дело, - добавил Артур тихо и рассмеялся.
Энатрия смеялась вместе с ним. Смеялась впервые за три дня. Её страдания казались теперь необоснованными и ненужными. Девушка смеялась с самой себя. Энатрия не понимала своей меланхолии.
"Наверное, это одиночество, - подумала она, - когда он рядом, я чувствую лишь горячую дружбу".
Но как она была неправа. Рождающееся чувство часто заставляет ошибаться.
- Артур! – позвала Верона.
Мальчик обернулся. Его каштановые волосы были небрежно раскиданы по лбу, в серых, как сталь, глазах виделось сияние прекрасных, холодных звёзд, улыбка очаровывала, и когда он подошёл к королеве, она почти жалела, что ей не семнадцать.
- Ваше величество, людей мне придётся забрать с собой. Морской путь перекрыт Мерлином. Не беспокойтесь, теперь мы обязаны дойти. Мой долг отныне – беречь их. Всё будет хорошо.
- Да, я надеюсь.
Верона поцеловала Артура в лоб. В это время Энатрия вышла из конюшни с Легендой в поводу, за ней шли рыцари.
Верона крепко обняла дочь.
- Будь умницей, моя девочка. Прощай.
Все сели в сёдла, и маленький отряд из восьми всадников помчался вдаль. А королева эльфов стояла у ворот опустевшего дворца, она дала волю слезам и долго не старалась их унять.