День Нептуна (Пророчество Великой Сказочницы - 2)

Перед сном Марина опять вертела в руках холодный серебряный браслет, надевала и снимала его, застегивала и расстегивала, стараясь приманить недосмотренный сон. Ничего не действовало. Размышляя над тем, что узнала сегодня от Штрэкса, она заснула как обычно.

Следующие два дня занятия по истории продолжались. Даты, имена, события путались в голове королевы. Один день они с профессором посвятили изучению событий, происходивших в первые годы существования Маринии. На второй день они прошлись по ключевым эпизодам в истории королевства, случившимся за время правления всех королев после Марины I. В связи с экстремально сжатыми сроками обучения Марина постигала всё поверхностно. Блокнот пополнялся новыми записями, но в голову так легко не запишешь тонны впервые услышанной информации.

«Как это всё помещается в голове у Штрэкса?» — недоумевала королева, просматривая вечером конспект.

За сутки до дня рождения на кухне началась работа. Слуги преимущественно занимались уборкой дворца, а феи помогали Сами на кухне. Оставив на денек уход за орхидеями, они отмеряли вес ингредиентов, размалывали специи, орехи, сухие водоросли, крабовое мясо, чистили глубоководную картошку, замешивали тесто, запекали, варили на пару, фаршировали. Завершив уборку, подтянулись слуги, и работа закипела быстрее. Марина поняла, почему в блюдах Сами зачастую слишком много специй. Когда феи считают, что необходимо добавить две ложки специй, а слуги считают, что нужно добавить три, сначала феи кладут две ложки, а потом слуги добавляют еще три.

В тот день Марина со Штрэксом попытались охватить программу, рассчитанную на два занятия, потому что следующий день у королевы заслуженно выходной. Вечером накануне дня рождения мозг изнуренной королевы Маринии разрывался от исторических дат и событий. Она плюхнулась на кровать и закрыла глаза. Она думала, что устала настолько, что уснет мгновенно, однако этого не произошло. Разговоры с профессором на исторические темы неизменно пробуждали мысли о бабушке, о Марине I, о сне, в котором Нептуния с Оризой обговаривали предстоящее покушение на основательницу Маринии. Сложно уснуть, когда в голове бурлят раздумья, провоцирующие мучительные догадки насчет того, как и почему сборник морских сказок очутился у бабушки дома.

По традиции перед сном Марина достала браслет. Поразмыслив о мистической гравировке и благородном дендробиуме из сиреневых и желтых камешков, она сомкнула половинки обруча вокруг запястья.

Черная липкая смола с запахом йода обволокла ее тело и потащила вниз. Физически Марина осталась на кровати, а энергетическое тело погрузло в холодной тягучей смоле. Марина вновь балансировала между сном и явью.

— Сработало?! Сработало?! Почему сегодня сработало? Наконец-то! — она одновременно радовалась и с ужасом представляла, что сейчас окажется во дворце Нептунии. — Так, крепись, это нужно пережить. Это не происходит в настоящем времени, ты просто увидишь то, что было когда-то давно, — настраивала она себя.

Марина вращалась внутри черного смерча с йодистым запахом и пыталась понять, что сегодня она сделала иначе, из-за чего браслет повел себя как следует. Смола затекла под одежду, вызвав отвратительное ощущение, как будто чьи-то холодные скользкие лапы обхватывают ее. Когда черное вещество затекло в нос, Марина, как ни старалась задержать дыхание, все равно вдохнула. Горько-соленая смола хлынула в горло. Королева закашлялась до слез. Ощущение точь-в-точь как после неудачного ныряния, когда наглотаешься морской воды.

Прокашлявшись до боли в легких, она услышала, что смерч уже не гудит, и она не двигается. Она лежала на животе и чувствовала, что вся мокрая. Слышался звук набегающих волн и крики чаек. Марина открыла глаза и увидела, что лежит на мокром песке. Ноги были в воде. Ей казалось, что одна щека грязная. Она провела рукой и сняла прилипшую водоросль с песком. Волосы также были мокрые и в песке, пропитанные запахом морской воды. Она посмотрела влево и увидела лежавшую на мокром песке корону. Рядом с важным видом прохаживалась чайка. Птица подошла к короне и повертела головой, точно рассматривая драгоценные камешки. Бриллианты показались ей столь привлекательными, что она решила их клюнуть.

— А ну пошла отсюда! — королева махнула рукой, отогнав чайку. Птица отлетела. Марина вспомнила, как когда-то читала, что чайки любят блестящие предметы, подобно сорокам.

Из-за чайки она не обратила внимания на шум приближавшейся волны. Обернувшись, она успела только крутануть голову обратно лицом вниз, чтобы волна не ударила в лицо. Волна отбежала, а вместе с ней покатилась в воду корона.

— Куда! Стоять! — она на четвереньках бросилась догонять корону. Руки и ноги проваливались в песок, в лицо летели соленые брызги, а корона уже еле виднелась, перекатываясь по дну. Приложив усилия, Марина поднялась, сделала шаг и рывком упала вперед, вытянув руку и схватив корону.

Снова встав на ноги, она поплелась к берегу, дрожа и тяжело переставляя ноги по вязкому песку. Как и в первом «мертвом» сне, было холодно, хотя окружавшие пейзажи соответствовали теплому времени года. По дороге к берегу она рассматривала местность.

Побережье выглядело пустынным. За песком следовала узкая полоса зелени, выше на уступе также росли деревья.

— Я думала, что окажусь во дворце Нептунии. Куда браслет перенес меня? — Марина вышла из воды и в недоумении осмотрелась. Она побрела вдоль берега, посчитав, что это безопаснее, чем углубляться в заросли деревьев. Неизвестно, что или кто может поджидать в зарослях.

«Зачем браслет забросил меня в надводный мир? Что я здесь должна увидеть?» — думала она.

Марина немного прошла и заметила, что вдоль верхней кромки приморских склонов виднеются многоэтажные застройки.

— Слава богу, это не необитаемый остров. Узнать бы еще, кто здесь обитает и какой год на календаре.

В зарослях хрустнула ветка. Королева насторожилась и ускорила шаг. Она хотела найти тропинку, которая ведет к многоэтажкам, но упорно не желала приближаться к склону, поросшему деревьями. Она шла и оглядывалась, ожидая, что из зарослей выскочит что-то страшное.

На песке показались человеческие следы. Побережье слегка изгибалось. Выступающий склон частично закрывал дальнейший обзор. Чем дальше Марина продвигалась, тем более исхоженным выглядел берег. Она понимала, что недавно здесь толпилось множество людей. Услышав приглушенный свист, она перестала разглядывать песок и попыталась понять, откуда он донесся. Казалось, звук долетел из-за поворота. Оттуда же донесся мужской голос. Кто-то выкрикнул слово «пират».

— Пираты?!? — ужаснулась Марина. — Браслет закинул меня на какой-то пиратский остров?! — ее пронял настоящий страх и заколотила мелкая дрожь.

Она подбежала к краю выступа и тихонько выглянула.

На берегу резвилась собака, а на пирсе мужчина стоял и смотрел на перекатывающиеся волны. Разгоняясь, волны разбивались о пирс и плавно отступали назад, оставляя белую пену. Далеко впереди над прибрежным склоном многоэтажки были расставлены плотнее.

— А пираты где? — тихо спросила Марина.

Собака в восторге носилась по берегу, запрыгивая в воду и выпрыгивая обратно. Мужчина хлопнул в ладоши и свистнул:

— Пират! Далеко не убегай!

Она расслабленно выдохнула:

— Фух, Пират — это кличка собаки.

Играя солнечными лучами, море переливами качало их на воде. Лишь сейчас обратив внимание, что солнце висит низко над горизонтом, Марина догадалась, что безлюдность побережья объясняется ранним часом.

— Сейчас утро, и пляж пустой, — сказала она и задумалась: в прошлый раз она была невидимой для Нептунии и Оризы, а в этом сне ее видно или нет?

На всякий случай сняв корону, она обогнула выступ и пошла в сторону пирса.

— Пират, идем домой! — крикнул хозяин лабрадора.

«Человек говорит на русском, значит, я где-то среди своих, а не на каком-нибудь Мадагаскаре. Кулон переводит только подводные языки. Человек точно разговаривает по-русски. И меня он, кажется, не видит», — сказала про себя Марина.

Мужчина с улыбкой следил за блаженствующим псом, а на Марину, находившуся неподалеку от собаки, совсем не обращал внимания. Королева помахала ему обеими руками. Он всё так же любовался красотой прибоя и скачущим по волнам Пиратом, а ее размашистые движения вовсе не вызвали заинтересованности. Марина крикнула:

— Эй, ты там! Привет!

Реакции не последовало. Марина убедилась, что она невидима и неслышима. Она продолжила двигаться к пирсу, а мужчина медленно шел к выходу с пирса. Чайки с гортанным криком парили над волнами. Лабрадор выбежал из воды и помчался к птицам, облюбовавшим кучку яблочных огрызков и кукурузных кочанов, брошенных нерадивыми отдыхающими. Чайки взлетели, собака принялась обнюхивать птичье угощение.

— Пират, фу! — крикнул хозяин. — Пират, ко мне! — сказал он, и собака побежала к нему по кромке воды, наскакивая на подкатывающие волны.

Марина отметила, что мужчина одет современно — на нем джинсовые бриджи и рубашка в мелкую клетку. Следовательно, то, что она сейчас видит, происходило не в далеком прошлом. Только зачем браслет решил показать это?

До пирса королева добралась практически одновременно с собакой. Мужчина наклонился, чтобы прицепить к ошейнику поводок, но лабрадор начал отряхиваться, разбрызгивая воду. Хозяин отскочил, Марина — тоже. Отпрыгнув, она увидела, что хозяина Пират обрызгал, а ей такие вещи нипочем — капли будто пролетели сквозь нее.

— Ну е-мое, Пират! Можно аккуратнее? — мужчина глядел на свои обрызганные ноги. Дождавшись, пока собака полностью отряхнется, он прикрепил поводок и вынул из кармана звонивший телефон.

— Мобильный телефон? То, что сейчас показывает браслет, происходило совсем недавно, — сказала Марина, обхватив серебряный браслет на запястье.

— Алло... Да... Скоро буду дома... Нет, не забыл... — говорил в трубку мужчина, наматывая поводок на ладонь. Собака, все еще взбудораженная после плескания на волнах, крутилась, дергалась, скакала, пыталась потереться о хозяина, который пятился назад, чтобы пес не намочил его еще сильнее. — Не переживай, сегодня зайду.... Да... Мы с Пиратом гуляем в Аркадии...

— В Аркадии?! — Марина резко крутанулась, взволнованно оглядев ландшафт. — Так я в Одессе?!

Она посмотрела вдаль в сторону разросшихся многоэтажек и подумала, что если пройти чуть дальше, там наверняка начнется цивилизованный пляж, кафешки, рестораны и ночные клубы, которыми славится Аркадия. Но зачем браслет перенес ее в Одессу?

— Нужно занести одну бумажку в посольство... Чтобы сделать справку... Справку о том, что у меня в роду были рагоны... Говорят, это ускоряет оформление гражданства...

— Рагоны? Посольство? — Марина стала вспоминать слова теледиктора о пожаре в катакомбах в районе Аркадии и новость из «Пугающей глубины» о пожаре в посольстве. — Где-то здесь должно быть посольство подводного мира, — она снова посмотрела вокруг. Узнав, что находится в родном городе, она пуще распереживалась. Кого из мертвых предстоит увидеть в Одессе? Мысль об этом ввергла ее в пучину страха глубже, чем атмосфера во дворце Нептунии.

Никаких указателей, ведущих к посольству, она не видела. Только деревья, песок и шелуха подсолнечных семечек на песке — самый верный признак пляжного отдыха в родных краях.

— Знаю, что утро... В посольстве рабочий день начинается рано, а лифты теперь ходят круглосуточно... — мужчина продолжал телефонный разговор.

— Лифты? — не поняла Марина.

— Зайду в посольство и потом сразу домой...

— Ребята, я с вами, — сказала Марина. — Ты не против, Пират? — она подмигнула собаке.

Как только она произнесла кличку, пес навострил уши, подошел к Марине и принялся обнюхивать близлежащую территорию. Дойдя до места, где она стояла, собака подняла голову и понюхала ее коленку. Если бы Марина была осязаема, пес буквально уперся бы носом в ее ногу.

— Ты меня видишь? — она помахала короной перед собачьей мордой. Собака обнюхивала ее дальше, не реагируя на размахивание перед глазами. — Или слышишь? — сказала она, но пес никак не откликнулся. — Пират, слышишь меня?

После того как она назвала собаку по имени, Пират прекратил обнюхивать ее и выжидательно замер. Спустя пару секунд собака заскулила и начала отходить назад с испугом в глазах, будто учуяла что-то потустороннее. Она пыталась прижаться к хозяину, но он увиливал, чтобы мокрая собака не терлась об него.

— Собаки чувствуют больше, чем люди, — сказала Марина.

Мужчина завершил телефонный разговор и сказал:

— Идем, Пират.

Он двинулся берегом в сторону, противоположную той, откуда пришла Марина. Собака шла рядом, постоянно оглядываясь и поскуливая. Марина надела корону и последовала за ними.

— Что ты там унюхал, Пират? — на ходу мужчина обернулся и посмотрел на королеву, но не увидел никого.

Идя следом, Марина подошла к ведущей наверх тропинке. Втроем они поднялись и вышли с пляжа. Прогулка длилась еще несколько минут, прежде чем королева узнала местность и спросила:

— Вы меня на Французский бульвар ведете, что ли?

Вот и здание с бледно-розовой отделкой, и акации, и продавщица в киоске с мороженым с утра пораньше готова встречать покупателей. Марина была уверена, что, пройдя дальше в сторону киоска, можно выйти на Французский бульвар. Но путевожатый направился в другую сторону. Ей показалось, что они возвращаются на пляж:

— Мы кругами ходим?

Вместо пляжа они спустились в балку по желтым известняковым ступеням. Вытянутая низменность с пологими склонами поросла травой и негустыми кустарниками. Желтые ступени перешли в вымощенную известняком дорожку и повели путников к обнаженному известняковому склону, не покрытому ковром зелени. Этот склон был более крутым на фоне остальных и являлся откосом равнины, с которой они спустились. Пират с интересом обнюхивал желто-рыжеватую тропу. Когда они почти дошли до неприметной металлической двери, врезанной в известняковый склон, дверь отворилась, и навстречу вышла сгорбленная фигурка в мокром длинном плаще-дождевике. Из-под капюшона выглядывало бледное морщинистое лицо старушки. В руках она несла корзину.

— День добрый. Как там на глубине? — мужчина обратился к старушке будничным тоном. Судя по интонации, знакомы они не были.

— Столько тунца в Мрициусе нападало — только успевай собирать! — добродушно ответила бабуля.

— Пират, фу! — крикнул мужчина, когда пес подбежал к старушке и стал совать морду в корзину, облизываясь.

— Тунец в Мрициусе? Это совсем недавние события? Или в Мрициусе каждый сезон дождей тунца навалом? — сказала Марина.

Собака послушно отошла от корзины.

— Хороший мальчик, хороший, возьми гостинчик из Маринии, — старушка достала рыбешку и бросила собаке.

Лабрадор заскулил и с опаской посмотрел на хозяина.

— Сырую рыбу собакам нежелательно, — сказал мужчина. Пес переминался с ноги на ногу, не решаясь взять угощение. — Ладно, бери.

Собака схватила рыбешку и быстро с ней расправилась.

— Если будете в Мрициусе, сходите на улицу Марины VI. Там возле Парка Треснутой Устрицы выпало много тунца, — сказала старушка.

— Я думал, в Парке Треснутой Устрицы выпадает много устриц, — улыбнулся мужчина.

— Парк на самом деле усеян устрицами, а в окрестностях парка лежат горы тунца. Устрицы, как всегда, почти все треснутые. Даже те, которые упали в сетки, — с досадой произнесла бабуля.

— Немудрено — с высоты неба падают.

Марина безэмоционально вымолвила:

— Королева Маринии — единственная гражданка Маринии, не знающая, что в Мрициусе есть Парк Треснутой Устрицы.

— В Маринии я был всего пару раз, у меня родственники в Хлиде живут, — сказал мужчина.

Бабушка усмехнулась и сняла капюшон, с которого капала вода:

— Я привыкла считать, что креяты-одесситы большей частью живут Маринии.

— Капец. Пол-Одессы знает о существовании подводного мира, — Марина произнесла бы это с большей долей возмущения, если бы ее мысли не были заняты иным: до чего же холодно! С красным носом и посиневшими губами она пританцовывала, чтобы согреться.

Вторая беспокоившая мысль — кого из этих людей уже нет в живых, и зачем браслет показывает сон с их участием? Она внимательно посмотрела на лица и подумала, не видела ли она их раньше. Под капюшоном у старушки были седые волосы, собранные в примятый капюшоном пучок. Лицо, укрытое морщинами, казалось совершенно незнакомым. Такими же незнакомыми казались черты молодого темноволосого хозяина собаки.

Они попрощались, и старушка пошла по тропе к желтым ступеням, а Марина с попутчиками направилась к двери. Недалеко от двери находилось сооружение из четырех невысоких мраморных колонн, располагавшихся на мраморном подножии и укрытых куполом. В центре под куполом стоял золотой трезубец. Колонны были декорированы горельефом в виде дельфинов и имели краник. Над краниками виднелись иероглифы — на каждой колонне разные. Мужчина достал из рюкзака бутылку, открыл кран и подставил бутылку.

— Пока ты наберешь водички, я тут задубею, — Марина коснулась кулоном иероглифов и увидела надпись «Атлантический океан».

Она подошла к другой колонне, проделала то же самое и получила перевод — «Тихий океан». На двух оставшихся было написано «Индийский океан» и «Северный Ледовитый океан».

— Это океаническая вода? — спросила она.

Увидев, что попутчик отхлебнул из бутылки, она сама ответила на свой вопрос:

— Маловероятно.

Утолив жажду, мужчина вместе с собакой вошел на площадку под куполом. Мужчина шарил в рюкзаке:

— Сейчас, Пират, я найду пропуск, и мы перенесемся в другое место. Постарайся ни на кого не гавкать и не выпрашивать гостинцы.

Собака облизнулась.

— Пропуск? А я без пропуска попаду в посольство? — Марина быстро обогнула колонну и вошла под купол.

Мужчина достал что-то похожее на ярко-синюю кредитную карточку с изображением золотого трезубца и вставил в щель на трезубце-скульптуре. Его и Пирата озарило золотое сияние. Марина подумала, что нужно схватиться за них, тогда она может перенестись вместе с ними. Она рванула, но так и не поняла, успела ли дотронуться до Пирата. Она была неосязаема и подбежала к собаке в тот миг, когда Пират с хозяином начали рассеиваться в воздухе.

Однако после этого она оказалась в другом месте. Мгновенно резанула слух абсолютная тишина. Нечастые факелы на голых известняковых стенах позволили понять, где она находится. Марина обернулась и увидела серую металлическую дверь, подобную той, которая была неподалеку от мраморных колонн с названиями океанов. На двери висела табличка:

«Дверь открывается только наружу»

Марина толкнула ее. Дневной свет, колонны с дельфинами и желтая тропинка подтвердили, что она несильно удалилась от прежней позиции.

— Дверь открывается только наружу. Значит, выйти можно через дверь, а войти в посольство — лишь с помощью трезубца и пропуска, — сказала она.

Марина с радостью вышмыгнула бы, но понимала, что не для этого браслет закинул ее сюда. Недаром она повстречала человека, привевшего ее в посольство. Не пляж браслет собирался показать ей. На пляже она просто встретила того, кто помог попасть за дверь посольства.

Пирата и его хозяина больше не было рядом, ей пришлось самостоятельно прокладывать маршрут. Она закрыла дверь, посмотрела в темную даль туннеля и поежилась. В памяти всплыли не слишком восхитительные 25 часов, проведенные в одесских катакомбах заблудившейся семилетней Мариной Завальской.

— Сейчас я сплю. Даже если заблужусь, всё закончится после пробуждения, — она сделала глубокий вдох и с полминуты рассматривала ноздреватые желтые стены, освещенные пламенем факелов.

Она сделала шаг, затем второй и побрела по расширявшемуся туннелю. Марина прошла немного, и коридор начал сужаться. От спертого воздуха, душной давящей полутьмы и пугающих детских воспоминаний слегка кружилась голова. Марина не останавливалась, так как знала, что в случае остановки либо застрянет в ступоре и страхе, либо побежит к выходу и не найдет посольство.

— Посольство... как его тут найти? Пока что выглядит как обычная катакомба, — сказала она. — Может, я не вижу посольства, потому что у меня нет пропуска?

«Тогда нет смысла бродить здесь и можно вернуться на улицу, — подумала она и добавила: — Конечно, я ищу предлог, чтобы не идти дальше».

Коридор вел прямо, никуда не разветвляясь. Изредка пласты ракушечника нависали выступами с потолка. На стенах кое-где виднелись рисунки — одни были высечены, а другие — изображены с помощью то ли мелков, то ли чего-то наподобие мелков. Единого стиля росписи не имели. Люди, корабль, солнце, серп и молот, признание в любви Одессе, что-то напоминающее икону, деревья, кошка — всё вперемешку, и рисунки явно выполнялись разными авторами.

Марина дошла до конца прохода и уперлась в тупик. На громадной ракушечниковой плите был выведен текст на русском.

Если вы видите эту надпись, значит:

1. У вас есть пропуск.

2. Вы хоть раз бывали в подводном мире.

3. У вас в роду были рагоны.

4. Вы обладаете даром чародейства.

5. Вы — рагон.

6. Вы явились сюда в сопровождении человека, подпадающего хоть под одну из вышеперечисленных категорий.

Добро пожаловать в Посольство подводного мира в надводном! Чтобы выбрать катакомбу, нажмите на трезубец.

Внизу под текстом к стене крепился золоченый трезубец. Марина опасливо глядела на него, не решаясь нажать.

— Я пришла сюда, чтобы узнать что-то. Я могу снять браслет, сон закончится, и я проснусь. Ничего страшного не случится, я не заблужусь, — сказала она, тяжело дыша.

Она надавила на трезубец. Стена с надписью и плита, на которой Марина стояла, сделали разворот. От неожиданности Марина взвизгнула и оказалась за стеной. Перед ней возник щит с другими надписями. Текст каждой строки был написан на русском и ниже продублирован подводными иероглифами.

Приветствуем в Узле Четырех Океанов!

Если вам необходимо попасть в подводный мир, нажмите на якорь в конце этой строки. Он переместит вас на лифтовую площадку.

Если вам нужно попасть в какой-либо из отделов Посольства подводного мира в надводном, выберите необходимую катакомбу и нажмите якорь рядом с названием катакомбы.

1. Отдел по вопросам получения гражданства какого-либо из подводных королевств.

2. Отдел консультаций и оформления документов, связанных с пребыванием в подводном мире и/или перемещением в подводный мир.

3. Отдел коммуникации надводного мира с подводным.

4. Отдел социальной помощи креятам, живущим в подводном мире.

5. Отдел культурной связи между надводным и подводным мирами.

6. Отдел подводно-надводной безопасности.

7. Отдел финансов и экономического развития.

8. Отдел экологии и природных ресурсов.

9. Отдел подводно-надводной торговли.

10. Отдел подводно-надводной науки и образования.

11. Отдел подводно-надводного здравоохранения.

12. Отдел архивной документации.

13. Отдел по вопросам магии.

14. Судебно-юридический отдел.

15. Отдел особо важной и секретной документации.

Чтобы вернуться в Первичную катакомбу, нажмите трезубец в конце этой строки.

— Откуда я знаю, в какой отдел мне нужно! — Марина водила пальцем в воздухе, не в силах выбрать катакомбу. В конце строк с перечислением отделов были одинаковые серебряные якоря. Марина чувствовала себя как во время звонка в службу поддержки мобильного оператора: если интересует это, нажмите один; если интересует другое, нажмите два. Слушаешь до конца, чтобы понять, куда лучше всего обратиться. А дослушав до конца, забываешь, что какой цифре соответствует.

Она несколько раз перечитала названия отделов, каждый раз замедляясь на двенадцатом пункте.

— Отдел архивной документации, — сказала Марина. — Недавно сгорели архивы с документами креятов, живущих в подводном мире. Мне нужно побывать в этом отделе и увидеть что-то? Возможно, я увижу, кто поджег катакомбу? — она занесла руку над соответствующим якорем. В этот миг пространство всколыхнулось, и за спиной у Марины желтая пористая стена Первичной катакомбы совершила разворот. Человек сошел с известняковой плиты и направился к щиту со списком отделов. Увидев этого человека, Марина всхлипнула, зажала себе рот и сползла по стене на пол. Она забыла, что невидима и неслышима, и никто не узнает, если она закричит. Таращась на женщину в платье кофейного цвета и бусах из бирюзы, она прошептала:

— Вот кого из мертвых я должна была здесь увидеть... Зачем бабушка приходила в посольство?.. Помню это кофейное платье с рукавами-фонариками. Мы покупали его вместе перед Новым годом... Ее последним Новым годом. Значит, то, что я вижу сейчас, происходило незадолго до ее смерти... Зачем она наведывалась в посольство? Ей не нужно приходить сюда, чтобы попасть в подводный мир. Она попадала в королевство посредством заклинания.

Женщина в кофейном платье подошла к щиту и, не раздумывая, нажала на якорь, соответствующий третьему отделу.

— Отдел коммуникации подводного мира с надводным? — спросила Марина.

Пространство вновь всколыхнулось. Что-то загудело, заскрежетало. Марина осматривалась, гадая, что сейчас произойдет. Бабушка направилась к закрытым стрельчатым дверям, обрамленным каменной аркой такой же формы. Вокруг рельефной арки по стене плелись зеленые ветви с красными бутонами. Листьев растение не имело. Переплетенные ветви напоминали лозу. Вверху по центру арки располагалась плоская хрустальная рыба, на которой засветилась цифра «3» после того как бабушка нажала на серебряный якорь.

— Подойдите к вратам Узла Четырех Океанов и проследуйте в катакомбу номер три! — объявил мужской голос.

С собранными в ракушку волосами медового оттенка, кожаным клатчем-конвертом в руках и на невысоких каблуках бабушка выглядела прекрасно, как всегда. Только прослеживалось некоторое беспокойство во взгляде и движениях. Тяжелый вздох, будто в ожидании тягостной встречи или тревожных вестей. Притопывание на месте, пока третья катакомба смещается к вратам Узла.

Створки ворот распахнулись, и бабушка перешла в катакомбу. Марина устремилась за ней. Она почти пересекла врата, когда они резко захлопнулись, и ее стопа оказалась зажатой створками.

— Если бы я была осязаемой, это было бы адски больно, — она дернула ногой и вытащила стопу.

Она проследовала за бабушкой. Эта катакомба выглядела благообразнее, чем Первичная. Стены имели желто-бежевую отделку, мраморный бежевый пол смотрелся куда богаче известнякового пола обычных одесских катакомб. Настенные масляные лампы освещали подземелье, не имевшее окон.

— Регистрация корреспонденции из подводного мира в надводный, — прочитала Марина русский вариант надписи на табличке, прикрепленной к дубовой двери.

Через несколько шагов надпись на других дверях гласила: «Регистрация корреспонденции из надводного мира в подводный».

Совсем скоро возникла следующая дверь.

— Прием заявок на участие в подводных мероприятиях общественно-политической направленности, — прочитала Марина. — Консультационный кабинет по вопросам подводно-надводной связи, — прочла она на другой двери и сказала: — Надеюсь, бабушка знает, куда идет. Я бы уже запуталась — куча одинаковых дверей с похожими табличками.

Дальше коридор раздвоился. Она свернула вслед за бабушкой. Навстречу шла женщина с бумагами в руках, закутанная в длинную вязаную шаль. Обменявшись приветствием с бабушкой, она продолжила двигаться в том же направлении. Вскоре Марина услышала, как скрипнула и хлопнула одна из оставшихся позади дверей. Бабушка поздоровалась с сидевшей за стойкой вахтершей и вновь свернула. Услышав бабушкин голос в момент, когда она здоровалась с сотрудницей отдела, Марина поежилась. Два года назад ей пришлось смириться с тем, что больше она этот голос никогда не услышит. Голос человека, с которым прошли лучшие минуты ее жизни. Человека, которого так не хватало эти два года, и чья смерть, вполне вероятно, дело рук Аида, Нептунии или кого-то иного из нептидской братии.

Прежде Марина дрожала от холода, а сейчас ее бил озноб от накатывающей истерики.

— Держи себя в руках, держи себя в руках, — шепотом повторяла она. Только сложно сохранять самообладание, когда слышишь голос человека, ушедшего из жизни два года назад и много для тебя значившего.

Вот она видит себя-первоклашку, льющую горючие слезы над прописями. Никак не получается аккуратно вывести букву «м».

— Это не катастрофа, и слезы ни к чему, — уверяет бабушка.

— Я всегда буду писать свое имя с некрасивой буквой, — всхлипывает Марина и вытирает слезы. — А это первая буква! Мое имя начинается с уродливой буквы «м».

— Ты только учишься держать ручку в руках, дорогая моя девочка с именем на букву «м», — бабушка обнимает ее сзади и берет ее руку в свою. — Попробуй писать правой рукой.

— Нет! Правой вообще каракули получаются! — глаза опять наполняются слезами.

— Давай попробуем вместе, — бабушка нацеливает ручку на строку прописи и Марининой рукой выводит букву «м». — Я левой не привыкла писать, но, по-моему, уже лучше.

— Бабушка, а ты сразу научилась красиво писать свое имя? — спрашивает Марина.

Бабушка задумчиво подняла глаза:

— Давно это было, Мариночка, я не помню. Но я уверена: если ты будешь каждый день практиковаться, скоро у тебя будет самая красивая буква «м» и одни пятерки по письму.

— Моя буква «м» похожа на паука, у которого на льду разъезжаются лапы, — подавленно вымолвила Марина.

Бабушка звонко рассмеялась:

— Ну ты и выдумала! Где ты видела пауков на льду?

Бабушкин смех, звучавший в голове нынешней королевы Маринии, смолк. Его заглушил стук в дверь. Бабушка дошла до двери с табличкой «Нольма Хоск — начальник Отдела коммуникации подводного мира с надводным» и постучалась. Из-за двери послышалось приглашение войти, и бабушка отворила дверь.

— Проходи, Марина, — кивнула хозяйка кабинета, облаченная в толстую вязаную шаль, подобную той, которая была на сотруднице отдела, встреченной в коридоре. Только на этой женщине шаль из пряжи насыщенного вишневого цвета.

Младшая Марина вошла следом за старшей.

— Здравствуй, Нольма, — сказала бабушка, и Марине вновь стало не по себе от знакомого голоса.

Нольма встала из-за рабочего стола и приглашающе указала на два кресла рядом с миниатюрным стеклянным столиком, на котором томилась в ожидании гостьи тарелка со сладостями и гордо высилась фигурка маяка с мигающим фонариком вверху. Что-то подсказало Марине, что нежелание вести разговор за офисным столом говорит о стремлении создать более непринужденную атмосферу.

— Я заварю чаю, а то в этих катакомбах можно в сосульку превратиться. Сколько лет здесь работаю, а к холоду никак не привыкну, — Нольма сняла парящий чайник с раскаленного волшебного диска, висевшего в воздухе. После этого диск потух и улетел на полку.

Она налила кипятка в фарфоровый заварочный чайник с выпуклым синеватым щупальцем осьминога на пузатых боках и достала чашки сходного дизайна.

— Будь ты креяткой, я бы сказала, что в холодных катакомбах ты хорошо сохранишься и без дендразола, — бабушка разместилась в кресле.

— Не только мне здесь холодно, — сказала Марина и поняла, что служащие посольства носят теплую вязаную одежду по причине круглогодично низкой температуры в катакомбах.

Нольма усмехнулась:

— Жизнь в катакомбах как альтернативный способ сохранения молодости? Надо предложить креятам.

— Нольма, давай к делу, сегодня не могу засиживаться, — попросила бабушка, беспокойно сжав одну кисть руки другой.

— Суть я уже изложила, — Нольма поставила чайник на столик и присела рядом.

— Зачем ему со мной видеться?

— Кому? — встряла Марина.

— Он сказал, что хочет сообщить что-то важное, — ответила Нольма.

— Что он может сообщить? Какие у нас могут быть общие темы? — возмущенно произнесла бабушка.

— Это легко выяснить, встретившись с ним.

— С кем, блин? — нейнялось Марине.

— У меня нет ни малейшего желания видеть этого человека. Если бы Эмильда знала, что я сижу здесь и обсуждаю возможность встречи с ним, она бы подумала, что я сумасшедшая, — сказала бабушка.

— Это одна из причин, почему он пытается вытащить тебя на разговор тайно, в обход подводных инстанций. Он не хочет, чтобы Эмильда разведала об этом. Негатив крайней степени — это единственное, что Эмильда испытывает к нему. Прежде всего, она не допустит, чтобы ваша встреча состоялась. А если каким-то чудом встреча состоится, Эмильда убедит тебя, что не стоит верить ни одному его слову, — сказала Нольма.

— Ей не придется ни в чем убеждать меня, потому что я и так не поверю ни одному его слову. Мое отношение к этому человеку столь же негативное, как и у моей помощницы.

— По правде говоря, я тоже не самого лучшего мнения об этом человеке. Достаточно вспомнить, с кем он в родстве, — Нольма разлила чай по чашкам и пододвинула блюдце с чашкой к королеве Маринии.

— На его совести преступление и страшная трагедия. Не вижу смысла устраивать ему аудиенцию, — жестко произнесла бабушка.

— Удивляет сам факт, что он просит встречи с тобой. И эта встреча так важна для него, что он пытается договориться через меня, хочет, чтобы я уговорила тебя встретиться с ним.

— Он знает, что я выставлю его за дверь, если он явится, не договорившись о встрече.

Нольма указала на тарелку с лакомствами и сказала:

— Шоколадных ёжиков нет, могу предложить лишь черноморское печенье с шоколадным наполнителем — недавно получила посылку от родни из Тархаласа.

— Вкуснее маринийских шоколадных ёжиков я ничего не пробовала, но спасибо за угощение, — бабушка взмахнула рукой и, применив телекинез, положила печенье на блюдце с чашкой.

Марина закрыла руками глаза и запрокинула голову:

— О, господи, не могу поверить! Бабушка действительно ела шоколадных ёжиков!

Она представила, как бы трунила Эмильда, окажись она рядом.

— Хотелось бы сказать, что ты излишне предвзята, но твои упреки не беспочвенны, — произнесла Нольма и покрутила вокруг оси мигающую верхушку маяка. — Поставлю температуру выше. Может, маяк вспомнит о своей обогревательной функции.

«Вот зачем этот маяк», — сказала про себя Марина.

— Не беспочвенны? Всем известно, что он сделал. Какого лешего ему понадобилось со мной встречаться? — сердито произнесла бабушка.

— Верховный Суд не осудил его...

— Было бы странно, если бы с такими покровителями Суд осудил его!

— Марина, не подумай, что я защищаю его, но оттого, что вы встретитесь, ничего ужасного не произойдет, — Нольма обхватила чашку, грея руки.

— Нам не о чем разговаривать, — норовисто подняла подбородок королева Маринии.

— Не обязательно верить тому, что он собирается рассказать. Можешь просто встретиться и выслушать его.

— Какой смысл встречаться, если заранее известно, что ничего дельного я не услышу?

Марина не сдержалась:

— Имя! Имя в студию!

Помолчав, Нольма спросила:

— Передать, что ты отказала во встрече?

Королева безмолвствовала, наблюдая за поднимавшимся над чашкой паром. После напряженных размышлений она сказала:

— Кто-то еще знает о его желании встретиться со мной?

— Я никому не говорила. Он просил абсолютной конфиденциальности. Если все-таки окажешь ему прием, сведения об этом нигде не будут фиксироваться. Встреча будет неофициальной. Он попросил меня как начальника Отдела коммуникации организовать аудиенцию, но настоял, чтобы она нигде не регистрировалась.

— Плохо! Вы имя не называете, а как я без записей в вашей картотеке выясню, с кем бабушка видалась? — возмутилась Марина.

— Он собирается встретиться в надводном? — спросила бабушка.

— Скорее всего, да. Сегодня я получила письмо, в котором он сообщил, что безопаснее организовать встречу в надводном, — Нольма встала, подошла к рабочему столу, вынула из ящика сложенный лист пергамента, вернулась за кофейный столик и отдала письмо королеве.

Бабушка развернула лист и пробежала глазами. Марина двинулась к ней.

— Нет, не сворачивай! — она бросилась со всех ног, увидев, что бабушка быстро просмотрела текст и собирается сложить листок.

К тому моменту, когда Марина подбежала и попробовала заглянуть в листок, бабушка уже начала его складывать.

— Блин, ну зачем! — она выворачивала шею, пытаясь увидеть хоть что-то.

Бабушка отдала письмо Нольме:

— 18 июня в надводном?

Начальница Отдела коммуникации кивнула.

— Восем... восемнадцатого июня? — Марина остолбенела. И без того заледеневшее тело покрылось мурашками. — 18 июня — дата бабушкиной смерти. Кофейное платье мы покупали на ее последний Новый год. Сейчас речь идет о том самом 18 июня. С кем у нее была назначена встреча?

Медленными шагами она направилась к Нольме, осмысливая услышанное.

Подумав, бабушка сказала:

— Ладно. Встретимся.

— С кем? Кто звал тебя на встречу в тот день? — Марина обессиленно раскинула руки.

— Я передам. Только, Марина, всё должно остаться между нами троими. Фактически я нарушаю устав, договариваясь о неофициальной встрече, которая нигде не регистрируется, — сказала Нольма.

— Хорошо, — ответила королева.

— А это я спрячу, от греха подальше, — Нольма поднялась и направилась к столу.

Марина подумала, когда в кабинете никого не будет, она сможет достать письмо и прочесть. Нольма прошла мимо стола и подошла к круглому аквариуму, в котором плавали синие рыбки с пестрыми красно-оранжевыми хвостами.

— Только не топи листок в аквариуме, пока я не прочла, — сказала Марина, решив, что Нольма собирается опустить письмо в воду, после чего текст, написанный чернилами, будет безвозвратно утрачен.

Нольма щелкнула по стеклу указательным пальцем, изобразив щелбан. Аквариум превратился в круглый сейф с силуэтами трех дельфинов.

— Ничего себе, — прокомментировала Марина и подошла ближе.

Нольма три раза нажала на верхнего дельфина.

— Раз... два... три... — Марина сосчитала нажатия и увидела, что рука Нольмы опустилась чуть ниже и один раз надавила на второго дельфина. Затем Нольма дважды нажала на третьего дельфина. Щелкнул замок. Нольма потянула дверцу и открыла сейф.

Помимо ценных бумаг, внутри находился деревянный ларец, декорированный росписью в виде корабля с белоснежными парусами. Нольма откинула крышку ларца и положила туда письмо. Марина закрыла глаза и повторила, чтобы запомнить:

— Три раза на верхнего дельфина, один раз на среднего и два раза на нижнего. Три, один, два.

Нольма заперла сейф и щелкнула указательным пальцем, превратив его в аквариум.

— Я узнаю, с кем ты встречалась в тот день, бабушка, обязательно узнаю, — сказала Марина и повернула голову в сторону, где сидела бабушка, но ее в кресле не оказалось. Дверь кабинета была открыта. Марина бросилась к двери: — Бабушка!

Выглянув в коридор, она увидела бабушку со спины. Королева Маринии удалялась в свечении ореола, рядом шла собака.

— Пират? — обескураженно произнесла Марина.

Лабрадор, с которым она проделала путь от пляжа до посольства, шествовал в сияющем ореоле. Откуда он взялся рядом с бабушкой?

— Собаки тоже уже нет в живых, — поняла она.

И тут Марина осознала, что, получив уникальную возможность увидеть бабушку еще раз, она увлеклась отслеживанием деталей бабушкиного разговора с Нольмой и совсем не использовала шанс в последний раз порадоваться ее улыбке, запомнить каждую черточку и каждый жест. Слыша голос, Марина содрогалась вместо того чтобы упиваться им, запоминая каждую нотку.

— Бабушка! — она бросилась следом. Она должна догнать бабушку и в последний раз взглянуть на нее. Она бежала, не чувствуя ног, а бабушка с Пиратом лишь отдалялись. Марина гналась и гналась, но бабушка с собакой растворялись в сиянии ореола. — Бабушка! — крикнула она и споткнулась.

Марина упала на пол. От удара застежка браслета расстегнулась, и она проснулась.

* * *

Тяжело дыша, Марина дрожала. Пытаясь согреться, она обняла колени и раскачивалась взад-вперед. К глазам подкатывали слезы. Она прилагала усилия, чтобы не дать волю истерике.

Более или менее успокоившись, она решила не дожидаться утра и рассказать Эмильде прямо сейчас всё, что она узнала. Марина сунула браслет в карман и выскользнула из комнаты, критично взглянув на храпящего Чакстона. Она спустилась этажом ниже, перешла в Общую башню и, намереваясь свернуть в сторону покоев Эмильды, услышала из-за угла голос Витана. Он зло прошипел:

— Ты ищешь проблем на свою голову?

— Пусти меня, придурок! — громким шепотом прозвучал голос Калис, сопровождавшийся шорохом одежды и стуком каблуков.

— Не лезь, куда не следует! — процедил Витан. Снова послышалось шуршание одежды и глухие стуки, будто один человек хватал другого.

Марина заглянула за угол. Витан одной рукой прижимал Калис к стене, а другой держал ее голову. Глядя ей прямо в глаза, он прошептал:

— Будешь мешаться — пожалеешь.

— Убери руки! — Калис трепыхнулась, но осталась пригвожденной к стене.

— Турон не может выпереть тебя из комиссии, а я выпру тебя не только из комиссии и Совета. Ты окажешься вне политики вообще, — процедил Витан с искаженным ненавистью лицом.

— И что же ты сделаешь? Накатаете с братцем еще одну статейку? Налили воды на целую страницу, а по делу ничего не сказали! Где же пропадала Калис Гротан? — кривляющимся тоном произнесла Калис.

— Еще раз повторить, что я не имею отношения к статье?

— Кроме вас с Беркаем, больше некому сочинять низкосортную чушь обо мне! — Калис опять дернулась, но Витан крепче прижал ее к стене.

— Скажи еще, что Беркай завидует твоему космическому рейтингу и из зависти пишет статейки, чтобы опорочить твое доброе имя! — насмешливо произнес Витан.

— Пишет не Беркай — у статьи есть автор. Но заказали статью вы! Если бы не завидовали, то не пытались бы ославить меня!

У Витана вырвался разочарованный стон:

— Калис, как ты, до такой степени бестолковая, собираешься править королевством? Тебе столько раз повторили, а ты не можешь понять и запомнить, что ни я, ни Беркай не заказывали статей о Вашей Светлости.

— Да уж, куда мне править Тархаласом! Я ведь не брат человека, прожившего всю жизнь в Нептиде и состоявшего на службе у Ее Светлости Нептунии. Удивительно, что Беркая вообще выбрали королем, к тому же он умудрился продержаться на посту целый срок.

Слова Калис пришлись не по нутру ее собеседнику. Витан презрительно оскалился:

— Как видишь, тархаласцев не смущает, что их королевством правит брат человека, прожившего всю жизнь в Нептиде.

— Непонятно, как Посейдон мог допустить, чтобы короновали Беркая — брата открытого антипосейдонца, — Калис попыталась убрать руки Витана, но ее ожидала неудача.

— Сомневаешься в объективности Посейдона? Это само по себе отдает антипосейдонством. Не разуверились ли вы часом, госпожа Гротан? — с ехидным смешком вымолвил Витан.

— От вашей антипосейдонской клоунады уже тошно, господин Ландо.

— Я просто переживаю, чтобы ты не утратила веру, Калис. Для спасительницы посейдонцев это недопустимо.

— Отстань от меня со своим спасительством! — Калис попробовала вырваться, но Витан придержал ее.

— Оно не мое, спасительство — это по твоей части, Калис.

— Отстань! — она опять попыталась оттолкнуть Витана. Он наклонился, пристально взглянул ей в глаза и прошипел:

— Послушай, любезная Калис Гротан, будешь мешать Турону — не видать тебе тархаласского престола как своих ушей. Никакой рейтинг не поможет.

— Что я слышу! Ты говорил, что с Туроном всего лишь консультировался по поводу гражданства, а теперь выясняется, что вас объединяет что-то большее.

Марина зажмурилась и замотала головой. После пережитого в посольстве не хватало лишь узнать, что Витан заодно с Туроном.

— Я серьезно, Калис. Чем больше затруднений ты будешь доставлять Фархану, тем вероятнее, что тархаласский престол ускользнет от тебя.

«Затруднений в чем?» — про себя сказала Марина. Она сунула руку в карман и начала нервно теребить браслет.

— Разреши поинтересоваться, куда подевался твой обожаемый Фархан? Уехал отмечать нептидские кровопролития? В «Вечернем обозревателе» написано, что рука Гогратиона проснулась и убила еще одну посейдонскую семью, — сказала Калис.

— Что? Еще одну? — почти неслышно прошептала Марина и помрачнела.

— Но это же не отвернет тебя от следования посейдонским учениям. Пока Совет ищет похищенных тархаласцев, займись защитой посейдонцев в Нептиде, — с издевкой произнес Витан.

— Всё зло мира от вас, антипосейдонцев! Тебе еще хватает наглости потешаться над гибелью невинных людей! — Калис порывисто дернулась и вырвалась из хватки.

Марина подалась назад и приготовилась бежать на случай, если Калис двинет в ее сторону. Но далеко Калис не ушла. Витан опять схватил ее, прижал к стене и, угрожающе нацелив указательный палец, приблизил лицо к ее лицу:

— Надеюсь, ты усвоила. Не препятствуй деятельности Турона или попрощаешься с мечтами о короне.

«Какой деятельности? Витан угрожает Калис, чтобы она не препятствовала попыткам Турона сместить меня с престола?» — от такого умозаключения Марине хотелось схватиться за голову. Она вынула руку из кармана, и браслет выпал, звучно звякнув о мраморный пол. Она мигом наклонилась, подняла его и бросилась бежать. Услышав звук бряцнувшего серебра, Витан отпустил Калис, прошел до конца коридора и заглянул за угол. К тому времени Марина пересекла коридор, соединявший Общую башню с Королевской.

Она скрылась в королевских апартаментах. Выждав часик в терзающих размышлениях насчет Витана, она вышмыгнула из комнаты и отправилась по тому же маршруту. В этот раз она преодолела его без приключений, не становясь невольным свидетелем чужих разборок. Она подошла к комнате помощницы и дернула за ручку. Дверь была заперта. Марина шепотом сказала:

— Откройся!

Дверь послушно распахнулась.

Она разбудила Эмильду, поделилась подробностями сна и перепалки Витана с Калис. Осмысливая сонными мозгами услышанное, Эмильда сказала:

— Вряд ли Нольма хранит это письмо до сих пор.

— Надо проверить! — с глазами, полными надежды, произнесла королева.

— Ты отправишься в посольство? — с недоверием спросила помощница.

— Нет другого выхода. Я должна узнать, с кем виделась бабушка в тот день. Кто назначил встречу, тот наверняка и... и виноват в ее смерти, — голос Марины дрогнул.

— Не проще спросить у Нольмы?

Марина замолкла, подумала и с жестким лицом произнесла:

— Боюсь оклеветать Нольму, однако она может фигурировать в этой истории как соучастница. Она могла знать о намерениях убийцы и помочь организовать встречу, о которой никто не знал. Встреча была неофициальной, нигде не зарегистрированной. Почему это начальница Отдела коммуникации пошла против правил и рискнула организовать тайную встречу? А ведь по их разговору понятно, что об услуге просила весьма темная личность. Человек, совершивший что-то плохое. Бабушка так и сказала: «Всем известно, что он сделал».

— Всем известно, что он сделал? — повторила Эмильда и погрязла в размышлениях.

— Почему Нольма пошла навстречу тому, о ком она не самого лучшего мнения? Она говорила, что ты вообще не позволила бы этой встрече состояться. Бабушка согласилась провести тайную встречу, о которой ты не должна была узнать.

Эмильда сделала недовольное лицо:

— Ох уж эти Марины со своими секретами. Одна додумалась спрятать амфору в сказке, другая отправилась на встречу с каким-то неблагонадежным кадром, никого не предупредив.

— Это камень и в мой огород, но я предупрежу тебя, когда решусь на экспедицию в посольство, — сказала королева.

— Когда собираешься?

Марина задумчиво посмотрела в потолок:

— Сегодня — точно нет. Если к завтрашнему дню Турон все еще будет в отъезде, можно завтра. Если он объявится, допросы возобновятся, и я зароюсь в учебники. Некоторые вещи мы со Штрэксом даже не начинали разбирать. Он сказал, что на следующем занятии мы приступим к изучению языка. Я в предвкушении, — она обхватила щеку рукой.

Эмильда взглянула на часы в форме черепахи.

— Новые сутки уже наступили. С днем рождения! — она протянула руки к королеве. Марина подалась вперед и обняла ее. — Целых 15 креятских лет, ты у меня уже совсем взрослая! Желаю стать самой крутой королевой в мире, — она похлопала Марину по спине.

— Лучше пожелай, чтобы Турон сообщил, что проверка отменяется, и комиссия покидает Мартик.

— Это пожелание имеет мало шансов сбыться.

— Если оно не сбудется, твое пожелание вовсе не имеет шансов осуществиться. Потому что девятый протокол не за горами.

Посерьезнев, Эмильда сказала:

— Витан нападал на Калис, чтобы она не создавала препон Турону в его стараниях освободить тебя от должности? Ты уверена?

В сумраке без единой свечи в комнате она заметила, что во взгляде королевы появилось разочарование:

— Приглашая его поселиться в Мартике, я совсем не подумала, что он, как и все нептидцы, может представлять угрозу. Я думала, если он помог мне тогда во дворце Нептунии, значит, ему можно доверять. Вижу, я погорячилась. Он готов придушить Калис, чтобы она не чинила помех антипосейдонцу Турону, и тот смог отстранить меня от должности. Они с Туроном — точно два сапога, хоть Витан и говорил, что Турон всего-навсего консультировал его насчет гражданства. Он врал, когда я была рядом, а наедине с Калис показал истинное лицо.

— Не успеешь разрулить одно, как другое вылезает. Мало было проблемного Турона — так еще Витан оказался его единомышленником, — недовольно произнесла Эмильда. — Что теперь? Выселишь его?

— Сначала нужно убедиться, что Витан, когда требовал не вмешиваться, имел в виду именно задачу Турона сместить меня с должности. И установить, какова выгода Витана. Почему он заинтересован в этом?

— Как планируешь установить это?

Заговорщицки взглянув на помощницу, Марина сказала:

— Начнем с малого. Попрошу Тьера обыскать комнату Витана. Сегодня, когда все будут веселиться на дне рождения королевы, Тьер ненадолго отлучится. Возможно, повезет найти какие-нибудь зацепки.

Эмильда взяла серебряный браслет, лежавший рядом на перине, и сказала:

— Почему он заработал? Он сам выбирает дни, когда показывать сны?

Марина пожала плечами:

— Я надевала его несколько вечеров подряд безрезультатно. А сегодня надела и увидела новый сон. Не знаю, что я в этот раз сделала иначе. Я думала, что окажусь во дворце Нептунии и досмотрю первый сон, но очнулась на пляже в Одессе.

— Продолжай надевать его каждый вечер. Неизвестно, сколько дел переделали Марины втайне от меня.

Уголок рта королевы дернулся в улыбке:

— Я убеждена: если они что-либо скрывали от тебя, делалось это с благими намерениями.

* * *

Марина вошла в гардеробную, дважды стукнула якорем по крышке сигнализации и крикнула:

— Клуттем, ты подыскал туфли с нормальными каблуками?

Из глубины лабиринта донесся ответ:

— Несу, Ваше Величество. В задней секции гардеробной есть дополнительные обувные полки. Я вспомнил, там хранится пара туфель на устойчивом невысоком каблуке.

— Они подойдут к этому платью? — Марина пощупала невесомый материал, из которого сшит пышный низ бирюзового платья.

— К платью пятьдесят девять ноль один? Я бы рекомендовал комбинировать их с платьем пятьдесят семь четырнадцать или пятьдесят девять тридцать два, — послышался голос Клуттема.

— Я хочу надеть это, — королева повернула бирку и увидела с обратной стороны номер, написанный рукой Клуттема: 5901.

Гном вышел из лабиринта одежды и сказал:

— Хотите бирюзовое? Есть стильное бирюзовое платье со шлейфом — тридцать восемь шестнадцать. Оно также расшито стразами.

— Мне это нравится, — Марина с восторгом рассматривала искрящиеся стразы и перебирала слои юбки-пачки.

— Даже не примерите тридцать восемь шестнадцать?

— Сегодня без шлейфов, — королева сняла плечики с полюбившимся платьем и приложила наряд к себе.

Клуттем отдал коробку с обувью:

— Платье 5901 просто пленило вас, Ваше Величество. Раньше вы платья совсем не любили.

— Наверно, я раньше не встречала платьев, которые были бы мне по вкусу, — мечтательно произнесла Марина. — Либо оттого что мне сейчас приходится постоянно их носить, стало казаться, что платья — это не так ужасно, а если покопаться, можно отыскать весьма очаровательные модели. Говорят, если всё время называть человека свиньей, он в конце концов захрюкает. То же самое с платьями: если тебя постоянно наряжают в платья, волей-неволей начинаешь проникаться верой в их привлекательность.

Насколько позволяла Клуттему его неизменная строгость, он усмехнулся:

— Адемир Вашар может гордиться тем, что его платье запало в душу даже человеку, не любящему платья.

— Кто?

— Адемир Вашар — модельер, создавший это платье.

Марина взглянула на лицевую сторону бирки и увидела логотип в виде лангуста, облепленного драгоценными камнями, на шипастых усиках-антеннах которого размещались иероглифы. Она коснулась надписи кулоном, и иероглифы превратились в два слова — Адемир Вашар.

— Буду знать, к кому обращаться за шикарными платьями, — сказала она.

— Ваше Величество, в вашей гардеробной сложно отыскать платье, которое не входит в категорию «шикарные».

* * *

Столы ломились от яств, подопечным Сами удалось ничего не пересолить и не переусердствовать в добавлении специй. Недалеко от места, где сидела королева, располагался стол с огромным блюдом, походившим на гигантское серебряное корыто. На блюде размещался столь же гигантский запеченый тунец, приземлившийся недавно во дворе жителя столицы королевства. Он с женой, дочерью и двумя сыновьями был приглашен на праздник и удостоился чести сфотографироваться с именинницей на фоне рыбы, покрытой аппетитной корочкой. Печи подходящих размеров для 220-килограммового тунца в Мартике не оказалось. Слуги развели на заднем дворе костер и запекли рыбу на вертеле.

По всему дворцу были развешаны гирлянды, у которых вместо фонариков мигали заколдованные ракушки разных видов и форм. У входа в Большой Зал висело написанное золотыми иероглифами объявление о том, что сегодня, 23 июня, королеве Маринии исполняется 15 лет, с указанием времени начала торжества. В зале красовался поздравительный баннер во всю стену с портретом Ее Величества и теплыми пожеланиями. Баннер по периметру также подсвечивался мигающими огоньками. По залу парили громадные связки разноцветных воздушных шаров. На каждом шаре светилось число «15», а внизу, где скреплялась связка, висел портрет королевы.

Кроме этого, во дворце летали волшебные апельсины, подвешенные к связкам шаров меньшего размера. Внешне и ароматом они не отличались от обычных апельсинов, но под кожурой скрывалась пиала с порцией десерта «Каприз королевы», рецепт которого Сами изобрел по случаю коронации Марины. Шеф-повар объявил, что среди летающих по Мартику апельсинов есть один настоящий. Кому он попадется, тот получит право станцевать с королевой на праздничном пиру.

На один день Большой Зал превратился в орхидейные тропики. Помещение утопало в орхидеях разных цветов и сортов. Вход в зал обрамляла цветочная арка. Орхидеи были везде: на стенах, на колоннах, они оплетали окна, люстры, стулья, ножки столов, скатерти и подступенки лестницы, ведущей к трону. Эмильда наложила на цветы заклинание смирения, но некоторые смогли побороть чары и заняться привычным делом: то своруют вилку у кого-то из гостей, то ущипнут или пощекочут.

С потолка свисали бирюзовые бумажные помпоны в цвет платья именинницы, а сама именинница блистала. Перед шествием в Большой Зал она глядела на себя в зеркале с мыслью: «Всё идеально». Она была без ума от платья — пышного и спереди чуть укороченного. И от того, как придворный парикмахер уложил волосы, и от аккуратного макияжа, и от роскошных драгоценностей. Она надела серьги, подаренные Лоридой, колье из бриллиантов и сапфиров, а поверх кружевных перчаток запястье украшал массивный бриллиантово-сапфировый браслет из того же комплекта.

Чтобы прибывшие гости не намокли и не получили удар рыбой по пути от кареты до парадных дверей дворца, в воздухе растянулась вереница заколдованных зонтиков. Они создавали крытую дорожку от стоянки до входа во дворец.

Поздравления Марина принимала с самого утра и продолжила принимать их с началом торжественной церемонии. Подарков никто не вручал, потому что все они были доставлены раньше. По сложившейся традиции подарки королеве начинали отправлять почтой примерно за неделю до дня рождения.

Первый тост взяла на себя Эмильда. Встав и постучав ножом по бокалу, она привлекла внимание публики. Когда все замолкли и обратили взоры на центральный стол, за которым восседала королева и ее ближайшее окружение, она сказала:

— Сегодня день рождения нашей дорогой королевы...

Марина заметила, с каким восхищением смотрит на нее Петфальд из-за соседнего стола и устремила взгляд на запеченного тунца.

— Все мы любим тебя и восторгаемся тобой, — Эмильда опустила глаза на королеву. — Ты — наш свет и наша надежда. Уверена, у тебя впереди великий путь, на который ты ступила совсем недавно. Желаю тебе пройти его с достоинством! Желаю с легкостью преодолевать трудности, которые встретятся на пути, и никогда не унывать. Всегда помни, что у тебя есть мы!

Эмильда с Тьером, сидевшие по бокам от королевы, расцвели в улыбках. Марина ответила тем же.

— Желаю достичь выдающихся успехов на посту королевы Маринии, — продолжила помощница. — Пусть сбудутся твои королевские и не особо королевские мечты. Думаю, несмотря на высокий статус, многие твои желания совпадают с желаниями обычных 15-летних креяток. Пусть тебе всегда сопутствует удача. Желаю, чтобы тебя всегда окружали достойные порядочные люди и желаю встретить настоящую любовь! — Эмильда многозначительно подмигнула.

Стараясь не смотреть на Петфальда, Марина с порозовевшими щеками поднялась, обняла помощницу, поблагодарила и чокнулась бокалами с ней и Тьером. После этого заиграли музыканты, а королева отведала безалкогольного шампанского с приятным карамельным вкусом.

Некоторые гости, посидев немного за столом, шли танцевать. Другие — дегустировали кулинарные творения Сами. Марина фотографировалась со всеми желающими на фоне огромного запеченого тунца и только успевала благодарить за поздравления. Она заметила, как гном Бонти проплывает вверху на гамаке, к концам которого привязаны охапки воздушных шаров. Вальяжно разлегшись, в одной руке он держал пиалу с «Капризом королевы», а другой погладил себя по животу и громко отрыгнул.

«Надеюсь, это слышала только я», — про себя сказала Марина.

С внучкой на руках подошла Лорида, а вместе с ней — Малах и Солика. С Лоридой хотелось пообщаться подольше, но Марина лишь посюсюкала, потрепала за щечки маленькую принцессу, выслушала порцию поздравлений и поблагодарила за сапфировые серьги, когда подоспела делегация мужчин в темных фраках. Кивнув, Эмильда подала знак, что этим людям стоит уделить время. Семья королевы Хлида прошла дальше, и очередь сюсюкать с принцессой перешла к ее недавнему освободителю Витану.

Один из мужчин представился:

— Садаит Дафан, — он пожал королеве руку, в то время как Эмильда сказала:

— Садаит Дафан — лидер «Всемаринийской партии патриотов».

— Очень приятно, — улыбнулась Марина.

— Эльтан Хольтер, лидер партии «Сила моря», — отрекомендовался зеленоглазый мужчина солидного возраста и пожал руку Ее Величеству.

— Рада знакомству, — ответила Марина.

— Хардал Амун, — представился третий мужчина во фраке с волосами ниже плеч.

Эмильда шутливо-непринужденным тоном произнесла:

— Можно не рассказывать, кто такой Хардал Амун. Все и так знают, что Хардал — мэр нашего любимого Мрициуса.

Она выразительно посмотрела на королеву. С притворными приветственными восклицаниями, будто перед ней стоял старый знакомый, Марина приобняла Хардала:

— Ну конечно! Хардал Амун! Мэр столицы Маринии! Давно хотела с вами познакомиться!

Не ожидав столь теплого приема, мэр выглядел слегка сконфуженно:

— Я тоже, Ваше Величество. Бесконечно приятно с вами познакомиться!

Марина с Эмильдой обменялись красноречивыми взглядами.

— Ваше Величество, примите наши самые искренние поздравления, — сказал Садаит.

— Сердечно поздравляем вас с днем рождения, Ваше Величество, — сказал Эльтан.

— Госпожа Бронт произнесла прекрасный тост, нам остается только присоединиться к поздравлениям, — Хардал поднял бокал, дав понять, что поддерживает Эмильду.

Перекинувшись еще парой фраз с королевой, Садаит, Эльтан и Хардал отправились за стол.

— Вот ты и познакомилась с маринийскими политиками, — просияла Эмильда.

— Если ты думаешь, что я запомнила хоть одно имя, то ошибаешься, — сказала Марина.

— У тебя будет достаточно времени, чтобы запомнить имена маринийских и не только маринийских политических деятелей.

— Штрэкс под завязку нагрузил меня историческими датами. Для имен политических деятелей места в голове не осталось, — сказала Марина и увидела, что Петфальд не отводит от нее взгляд. Опасаясь, что он подойдет выразить наилучшие пожелания, и им придется вести беседу в присутствии Эмильды, она заговорила с художником Генрихом, стоявшим неподалеку.

* * *

— Это должно остаться в секрете, — сказал Тьер, оглядываясь по сторонам, в то время как Лиммерция открывала дверной замок.

— Заставляешь меня непригожими вещами заниматься, Тьер, — сказала фея.

— Это задание Ее Величества.

— Я знаю. Если бы это не нужно было Ее Величеству, я бы ни за что не подписалась на такое, — Лиммерция повернула ключ.

Тьер надавил на ручку, и дверь открылась. Поблагодарив фею, он вошел в комнату Витана и закрыл дверь.

Тьер сосредоточенно обвел взглядом помещение:

— Еще бы кто-нибудь подсказал, что искать.

Проходя мимо книжных полок, он провел рукой по корешкам книг. Некоторые он доставал с полок, чтобы проверить, нет ли за ними тайника.

— Попробуем поискать там, где меньше всего вероятности найти что-то интересное, — сказал он, подойдя к висевшей на стене картине. На полотне был изображен Мартик, освещенный ярким светом лийлонга. Аллея, ведущая ко дворцу, сияла в струящихся лучах.

Тьер снял картину и покрутил гвоздь, на котором она держалась. Невдалеке от гвоздя из стены показался сейф. Тьер вынул из кармана большой и маленький ключи и вставил их в соответствующие замки.

— Сейчас увидим, правильные ключи добыла Эмильда или не очень, — он повернул один ключ. Клацнул замок. Он покрутил второй ключ, и вновь раздалось клацанье. Он потянул дверцу, и сейф открылся.

Тьер достал и просмотрел бумаги, хранившиеся в сейфе. Главным образом это были документы, связанные с политической и прорицательской деятельностью Витана.

— «Военная доктрина Тархаласа», «Предвыборная программа партии «Будущее сегодня», «Основные положения Конституции Тархаласа», «План научного доклада об основных сложностях прорицательства в современном мире», — Тьер перебирал документы.

Он достал коробочку с продолговатыми кристаллами и колбу, закупоренную пробкой. В колбе вращался фиолетовый дым.

В шкатулке вперемешку хранились маринийские, тархаласские и нептидские купюры.

Тьер возвратил вещи на место, закрыл сейф и покрутил гвоздь, после чего сейф исчез. Он повесил картину и прошелся по комнате, заглядывая под все статуэтки и ощупывая светильники. Став на четвереньки, он заглянул под кровать.

— Что я надеюсь тут найти? — сказал он сам себе и поднялся.

Открывая один за другим ящики комода, Тьер перелопачивал сложенную одежду и ощупывал дно ящиков.

Далее он открыл застекленный шкафчик, в котором стояли графины с напитками и пара рюмок. Ничего подозрительного там не обнаружилось. Тьер перешел к осмотру письменного стола. В углу стола находился большой желтый шар с крошечным отверстием вверху и иероглифическими закорючками.

— «И пусть ты — песчинка во Вселенной, следуй за светом и свободой», — прочитал Тьер и попытался заглянуть в отверстие. Увидеть содержимое не удалось. Он взял шар, чтобы поднести его к окну. Как только Тьер поднял его, снизу посыпались мелкие желтые шарики и со звонким стуком разлетелись по комнате. Всполошившись, он выругался и закрыл ладонью щель на дне. Он поставил шар на место и принялся бегом собирать рассыпавшиеся бусины.

Справившись, Тьер осмотрелся, чтобы проверить, не пропустил ли он закатившийся куда-нибудь шарик, и начал пересматривать бумаги и книги на столе. Он быстро пролистывал книги, выпуская веер страниц из-под большого пальца.

— «Проект Декларации о сотрудничестве партий «Будущее сегодня» и «Тархаласский фронт», — он прочитал заглавие документа и сказал: — Сотрудничаем с антипосейдонскими партиями? Ай-ай-ай.

Тьер открыл папку и вынул охапку листов с иероглифами, таблицами, чертежами. На титульном листе он прочитал название:

— «Влияние Вселенной на здоровье и умения рагонов».

В этот миг послышались крики чаек и звук накатывающих волн. Тьер поначалу испугался посторонних звуков и принялся на скорую руку раскладывать документы так, как они лежали изначально. Потом до него дошло, что это за звук. Показалось, что он донесся из ящиков стола. Тьер выдвигал ящики, пока в одном не обнаружил почтовую бутылку со свернутым пергаментом внутри. Он вынул пробку, достал письмо и прочел:

ул. Разлапистых корней, 156

— Разлапистых корней? Это где такая улица? — сказал Тьер. Он взглянул на обратную сторону листа и увидел в поле «Отправитель» имя и фамилию:

Алерос Вульт

Он нашел чистый лист пергамента, переписал адрес, имя отправителя и сунул письмо обратно в бутылку. Он положил бутылку в ящик и собирался закрыть его, но тут опять послышались крики чаек и звук накатывающей волны. В бутылке появилось второе письмо. Тьер достал его и первым делом посмотрел, кто отправитель. Он думал, что Алерос Вульт прислал уточнения касательно первого послания. Но в графе с данными отправителя было написано «анонимно».

Он развернул пергамент и прочитал:

Я не шучу. Не делай глупостей, если не хочешь, чтобы навсегда испортилась твоя политическая репутация.

Тьер задумчиво смотрел на эти строки и строил предположения о том, что может навсегда испортить политическую репутацию Витана.

— Зачем почтовая бутылка хранится в ящике стола? Не удобнее ли держать ее на виду? Письмо придет, а ты и не увидишь. Прятать почтовую бутылку может лишь человек, которому есть что скрывать, — сказал Тьер и услышал, как в замочной скважине двери скребется ключ...

* * *

Марина подошла к художнику и сказала:

— Привет, Генрих! Слышала, тебя можно поздравить.

Генрих непонимающе застыл с глотком вина во рту.

— Я читала в «Новостях Средиземного моря», что недавно твоя команда открыла юбилейную сто пятидесятую художественную школу, — сказала королева.

Генрих глотнул напиток и усмехнулся:

— Ах, вот вы о чем, Ваше Величество. Это правда, но сегодня поздравлять нужно вас. С днем рождения, Ваше Величество! — он поднял бокал. Марина взяла фужер шипящего карамельного шампанского с пролетавшего мимо заколдованного подноса и чокнулась с Генрихом. Отпивая из фужера, она бросила секундный взгляд на Петфальда, который продолжал с умилением следить за каждым ее движением.

— Не представляю, каково управлять таким огромным коллективом, да еще успевать новые картины писать. Ты молодец!

— В каждой школе есть региональный директор. В любом случае я глубоко убежден, что править королевством гораздо сложнее, чем руководить коллективом художников, — сказал Генрих.

— У меня есть помощница, которая даст фору любому региональному директору, — Марина посмотрела на Эмильду, которая, притворно закрыв глаза от удовольствия, смаковала шоколадного ёжика. Эмильда приглашающе качнула головой, зовя королеву присоединиться. Марина с постным лицом отвернулась.

— С этим соглашусь, Эмильда заслуженно занимает свой пост, — сказал художник.

Марина опять взглянула на помощницу. Эмильда подносила шпажку с ёжиком ко рту, когда часть шоколадного комка отвалилась и скользнула по подбородку. Эмильда начала вытирать подбородок, размазывая шоколад по лицу. Отреагировав саркастической улыбкой, Марина продолжила диалог с Генрихом:

— Я забыла поблагодарить за подарок. Спасибо, картина великолепная! Обязательно повесим ее на видном месте!

Вместо того чтобы выразить признательность за высокую оценку его работы, Генрих смущенно отвел взгляд, будто почувствовал себя неудобно. Марина не поняла, что вызвало неловкость. Именитому художнику не привыкать слышать восторженные отзывы о своих картинах.

— На самом деле картина великолепная, я ничего дурного не подразумевала, мы с Эмильдой отлично получились на фоне Мартика, — оправдывающимся тоном Марина пыталась реанимировать ситуацию.

Неловко кивнув, Генрих мельком взглянул на нее и опять отвел глаза. Марина услышала из-за спины знакомый ледяной голос:

— К нам пожаловали знаменитые художники?

Не оборачиваясь, Марина поняла, кто стоял сзади и кого увидел Генрих раньше нее. Развернувшись вполоборота, но принципиально не глядя на стоявшего позади, она вымолвила:

— Вы вернулись, господин Турон?

— Как я мог пропустить это потрясающее событие, Ваше Величество, — вкрадчиво произнес тот же голос.

Неловкость, которую испытывал Генрих, передалась Марине. Стоя между давно разругавшимися братьями, она пыталась придумать, как бы улизнуть отсюда.

— Я помешал вашей милой беседе? — вежливо-язвительным тоном спросил Турон.

— Что вы, господин Турон. Ваше общество всегда приносит яркие эмоции, — сказала Марина, наконец взглянув на главу комиссии.

— Столь яркие, что приводят к потере дара речи? — Турон смерил брата бесстрастным взглядом.

Королева подумала, сильную ли невоспитанность продемонстрирует, если удерет отсюда без оглядки.

— Вовсе нет. Просто мы с Генрихом уже всё обсудили.

Марина с Генрихом обменялись натужными улыбками.

— Как ваши успехи? Не зря съездили? — сказала Марина, не зная, какую еще нейтральную тему для разговора придумать.

— У меня всё замечательно, а вот о некоторых такого не скажешь, — уклончиво произнес Турон, заложив руки за спину.

«О чем он? — сказала про себя Марина. — Он имеет в виду, что мне осталось недолго побыть на посту королевы?»

Думая над расшифровкой словесных оборотов Турона, она почувствовала, как ее дернули за руку.

— Вынуждена украсть Ее Величество! Она должна принять поздравления от короля Тархаласа, — Эмильда потянула ее в сторону, нарисовав на лице извиняющееся выражение.

Генрих понимающе кивнул и, не теряя времени, ретировался. Оглядываясь, Марина делала вид, что уходить совсем не хочется и она не понимает, зачем Эмильда ее уводит.

— Спасибо, что вытащила из этого Бермудского треугольника, — сказала Марина, когда они чуть отошли, и разносящаяся по залу музыка точно не позволила бы Турону услышать ее слова.

— Беркай действительно хотел тебя поздравить, — сказала Эмильда, ведя ее к центральному столу.

— Но ты увела меня не ради этого?

— Я увидела, что Турон подошел к вам с Генрихом и поняла, что обстановка стала взрывоопасной.

Заприметив неподалеку от стола мужчину в темно-зеленом камзоле, стоявшего обок Витана, Марина поняла, что это, скорее всего, его брат. В противовес совершенно непохожим Генриху с Фарханом, Витан с Беркаем имели общие черты. Блеск камней в короне человека, находившегося рядом с Витаном, оттенял смуглость кожи. Когда-то он точно был ярким брюнетом, а сейчас виски посеребрила седина. Марина увидела, какими желчными взглядами Калис обменивается с Витаном и мужчиной в короне. Сомнений в том, что это король Тархаласа, не осталось. Витан поглядывал на листок, который держал в руках, и переговаривался с Беркаем. Марина уже подумала, что братья собираются зачитать поздравление с листа. Еще до того, как Марина с помощницей добрались до них, Витан удалился, прихватив листок.

Познакомившись с королевой, Беркай сказал:

— С днем рождения. Желаю долгих лет счастливой королевской жизни. Слышал от Витана много хорошего о тебе.

Перед взором Марины возник образ Витана, держащего Калис за горло и требующего не мешать Турону выбивать трон из-под Марины. Она обалдело улыбнулась:

— Неожиданно.

— Почему? Вы разве не друзья? — удивился Беркай.

«Я думала, что друзья, а теперь — не знаю», — сказала про себя Марина.

— Если бы Витан не был другом королевы Маринии, он бы не жил у нее во дворце, — сказала Эмильда.

— Я не знала, что Витан рассказывает брату что-то обо мне, тем более что-то хорошее, — сказала Марина.

— А что плохого он может о тебе рассказать? Я долго звал его переехать в Тархалас, но он отказывался. А ты предложила поселиться в Мартике, и он перебрался в Маринию. В компании очаровательных барышень он чувствует себя уютнее, чем в моей, — игриво усмехнулся Беркай.

Марина переглянулась с Эмильдой и прочитала ее мысль: «Зачем Витан поселился в Мартике?»

«Небось шпионит за мной — для этого и согласился жить в Мартике», — сказала про себя королева, видя, как Петфальд достает из-под апельсиновой кожуры пиалу и угощается «Капризом королевы».

— Теперь он переедет в Тархалас? Это точно? — спросила она.

— Чтобы руководить тархаласской политической партией, которая собирается пройти в парламент, он должен до выборов получить гражданство Тархаласа. Ну и целесообразно было бы перебраться в Тархалас, — сказал Беркай.

— А сейчас куда он отлучился? — королева настороженно посмотрела на орхидейную арку у входа в зал, через которую не так давно прошел Витан.

— Он скоро вернется. Отнесет бумажку и придет.

— Какую бумажку? — спросила Эмильда.

— Фархан привез список документов, необходимых Совету для выдачи разрешения на иммиграцию в Тархалас, — сказал Беркай.

Маринина голова опять повернулась в сторону орхидейной арки:

— Витан понес бумажку в свою комнату?

Слегка озадаченный важностью вопроса, Беркай ответил:

— Смею предположить, что да.

— Простите... — Марина испуганно улыбнулась и понеслась к выходу.

Пытаясь придумать объяснение поведению королевы, Эмильда давила из себя улыбку:

— Она тоже сейчас вернется, не обращайте внимания.

Те, кто замечал королеву, сами уступали дорогу, а тех, кто ее не видел, Марина с извинениями расталкивала. Выбежав из Большого Зала, она рванула в сторону коридора, соединявшего Общую башню с Гостевой. В туфлях, пусть даже они на удобных каблуках, бежать было неудобно. Она разулась и, захватив туфли, побежала дальше. Благо, дизайн платья, спереди немного укороченного, минимизировал вероятность наступить на подол и кувыркнуться. Но Марина все равно придерживала пышную юбку.

Вихрем влетев в Гостевую башню, она свернула в коридор, ведущий к комнате Витана, и скоро настигла его, ковырявшегося ключом в замочной скважине.

— Витан! — издалека она крикнула как можно громче.

Витан повернулся к ней.

— Витан! — вновь громко выкрикнула Марина и быстрым шагом двинулась к прорицателю. — Подожди! — она махнула.

Он недоуменно глядел на запыхавшуюся королеву с туфлями в руках.

— Скоро вынесут торт! Ты придешь? — громко произнесла она, подходя к двери, у которой стоял Витан. Он удивленно моргнул:

— Ты для этого гналась за мной?

— Ну... я хотела, чтобы мы все вместе сфотографировались с тортом, — второпях придумала Марина.

— А кричать зачем?

Королева быстро сориентировалась и сказала чуток пониженным голосом:

— Там музыка, — она показала в сторону Большого Зала, откуда доносились отзвуки праздничных мелодий. — Ты мог не услышать.

— Признателен, — он приложил руку к груди и слегка поклонился.

— Так ты придешь? — выпалила Марина, увидев, что он толкнул дверь, и она открылась.

— Я забыл запереть дверь? — спросил он себя. Затем взглянул на королеву и сказал: — Обязательно приду.

Витан вошел в комнату, а Марина с мыслью «Надеюсь, Тьер успел спрятаться» надела туфли и зашагала в Общую башню. Когда она была невдалеке от Большого Зала, оттуда послышался ликующий гул и аплодисменты.

«Кому там аплодируют? Бонти опять акробатические этюды демонстрирует? Хоть бы люстра на месте осталась», — подумала Марина.

Увидев, что она входит в зал, гости снова заликовали и зааплодировали. Эмильда плутовато улыбалась и аплодировала вместе со всеми.

«Почему они аплодируют? Торт уже внесли? — гадала Марина, обводя взглядом присутствующих. — Лорида с Соликой аплодируют. У Малаха на руках ребенок, он не может аплодировать. Торта не вижу. Беркай аплодирует. Чакстон проснулся от рукоплесканий и тоже хлопает в ладоши. Калис аплодирует, Турон с непроницаемым лицом лениво похлопывает. Петфальд не хлопает — у него в руках апельсин. О, боже...»

Марина в отчаянии закрыла глаза, а потом подумала, что некрасиво выказывать горечь, вызванную необходимостью станцевать с королем Рутиса. Она попыталась придать лицу счастливое выражение и улыбнулась Петфальду почти так же искренне, как он улыбался ей.

— Твой выход, — шепнула подоспевшая Эмильда.

— Ты специально подсунула ему этот апельсин? — проговорила сквозь зубы Марина.

— Я не знала, какой из них — настоящий, — сказала помощница.

Петфальд подошел и протянул руку, приглашая на танец:

— Разрешите, Ваше Величество?

Как Марине хотелось, чтобы это была рука Саши Невадова. Она прогнала мысли о Невадове, чтобы грустные раздумья не захватили ее полностью, и ответила на приглашение. Когда они вышли в центр зала, фоновая музыка сменилась другой мелодией. Сначала скрипки и флейты заиграли утонченный мотив, потом к ним присоединилась виолончель. Марина не успела опомниться, как Петфальд ловко закружил ее в танце, а она удивилась, что умеет так танцевать. Вдруг зазвучал тромбон и мерные удары литавр, что в сочетании со скрипкой вылилось в изысканную бальную мелодию.

«Похоже, это вальс, — подумала Марина, кружась и следуя за Петфальдом. — Надеюсь, я всё делаю верно и не выгляжу глупо».

Вскоре подключились другие пары. Увидев Солику с Малахом, танцующих неподалеку, Марина задумалась, не было ли всё это спланировано заранее. Уж больно слаженно двигались дамы в бальных платьях и их кавалеры.

«Хотя чему удивляться? Высокородные господа с пеленок обучаются премудростям танца», — констатировала она.

Петфальд положил руку между лопатками Марины и, придерживая, наклонил королеву. Не ожидав такого, она испуганно расширила глаза, когда он наклонился следом. Глядя голубыми глазами на ее взволнованное лицо, он рассмеялся и поднял ее. Она подхватила его смех, и танец продолжился. Марина подметила, что, несмотря на рафинированный белокуро-голубоглазый внешний вид, ее партнер имеет могучее тело и сильные руки, которыми держит ее крепко, но нежно. Он грациозно скользил по залу и вел за собой Марину. Остальные синхронно кружились в танце.

Скрипачи и виолончелисты ускоряли мелодию. Словно дальние раскаты грома, звучали низкие барабанные удары. Удары литавр поспевали следом. Петфальд снова наклонил Марину, она снова испугалась, и опять это послужило причиной для смеха. Прочие танцующие проделали то же самое, только без испугов и приступов хохота. Марина поймала себя на мысли, что ей нравится танцевать. Прежде всего, завораживала божественная симфония, а вальсировать в компании талантливого танцора оказалось весьма славно. Поначалу она волновалась, что будет выглядеть неуклюже, но понимание того, как нужно двигаться, пришло само, как аппетит приходит во время еды.

«Начинаю любить платья и бальные танцы. Что дальше? Шоколадных ёжиков наемся?» — подумала Марина.

Мелодия замедлилась, затем опять ускорилась. Вальсируя, Марина ощущала, что подол платья извивается, собираясь пенистыми волнами. Под конец скрипки выдали долгую высокую ноту и литавры завершили вальс. Петфальд выпустил Марину из объятий и слегка поклонился. Она поняла, что ей стоит сделать то же самое. Все танцевавшие пары поступили так же. Зал взорвался аплодисментами. Марина увидела, что Эмильда с Калис и Чакстоном рукоплещут. Заметив, что Марина смотрит на них, Эмильда подняла большие пальцы вверх и восторженно загудела.

— Спасибо за танец, — Петфальд взял королеву за руку.

— Не предполагала, что скажу это, но мне понравилось, — Марина широко улыбнулась. — Это был мой первый вальс.

— Ничего себе!

— Это моя фраза.

— Что?

— Да так, ничего, — усмехнулась Марина.

Аплодисменты затихли, и зазвучала фоновая медленная музыка.

— Прежде чем заказывать музыку, надо было уточнить, умею ли я танцевать вальс. Понимаю, будущих королей этому учат с детства, но я выросла в обычной креятской семье.

— Ты отлично танцевала! Я бы и не догадался, что ты впервые вальсировала, — сказал Петфальд, не отпуская ее руку.

— Вальс закончился, — сказала она, глядя на их сплетенные пальцы.

— Вальс закончился, но праздник продолжается, — он притянул ее к себе, выбросил в сторону их сцепленные руки, а вторую руку положил ей на талию. — Попросить музыкантов сыграть Морской вальс еще раз?

— Не надо, — выпалила Марина. — Морской вальс? — она положила руку ему на плечо, и они стали неспешно двигаться.

— Вальс, под который мы танцевали, называется Морским. Да и море само похоже на вальс, ты не замечала? Сегодня оно бушует и разбивает о скалы штормовые волны, а завтра спокойно плещется, накатывая на берег размеренным прибоем. Потом снова нависают грозовые тучи, и море чернеет, обрушивая сумасшедшие волны. И опять успокаивается. Но каким бы море ни было — свирепствующим или безмятежным — оно всегда прекрасно. То же самое и в вальсе.

— Мелодия и впрямь чарующая. Я — не любительница инструментальной музыки, но это было круто. А ты так живописно рассказываешь о волнах и тучах, будто живешь в надводном. Рагоны видят море лишь снизу.

— Как рагон, бывавший в надводном, могу сказать, что море изумительно как снизу, так и сверху, — вырвалась усмешка у Петфальда. Марина усмехнулась вместе с ним:

— Раз уж заговорили о надводном, пришло время наконец-то поблагодарить тебя за букет. Спасибо, лилии прелестны.

Петфальд сдвинул брови:

— Какие лилии?

С лица королевы исчезла улыбка:

— Разве не ты прислал мне букет белых лилий? Туда, в надводный? — она показала вверх.

— Я много чего присылал за последние дни, но все посылки отправлялись в Маринию. В надводный я ничего не отправлял, — сказал король Рутиса.

Марина перестала танцевать и молча прокрутила в голове события того дня, когда нашла у себя в комнате букет белых лилий.

— Ты чего? Что случилось? — Петфальд переместил руку с ее талии на плечо и пытался поймать ее отсутствующий взгляд.

Она посмотрела на него и тихо произнесла:

— Ничего.

— Тебя что-то расстроило? Прислать тебе лилий? — он заглянул ей в глаза.

— Не надо, — односложно отвечала она.

Он непонимающе глядел на Марину, думая, как поднять ее внезапно испортившееся настроение.

— Что я могу сделать, чтобы ты снова улыбалась?

Раздумывая о возможном отправителе букета, она улыбнулась, вернулась к танцу и стала двигаться в прежнем темпе:

— Я уже улыбаюсь.

— Замечательно, — Петфальд также усмехнулся, но видел, что Марину что-то гложет. — Лилий я не отправлял, но другой мой подарок явно пришелся тебе по душе, — с шутливым уклоном промолвил он.

Марина вопросительно наклонила голову:

— Какой подарок?

Король наклонил голову в ту же сторону:

— Я думал, ты разделяешь мое мнение, что Вашар — талантливый модельер.

Марина не поняла:

— Откуда ты знаешь про Вашара?

— Это самый известный модельер Рутиса.

— Адемир Вашар живет в твоем королевстве? — спросила она.

— Ну да. А платье, которое сейчас на тебе, я лично выбирал, — сказал Петфальд.

Марина непроизвольно всхлипнула, вырвалась из объятий короля Рутиса и отдалилась, зажав рот рукой.

— Ты не знала?

Марина хлопала глазами.

«Клуттем, как ты мог позволить мне надеть это платье!!! Вот отчего он пялится на меня весь вечер!» — молча злилась она.

— Я недавно отправлял посылку. Там было письмо, в котором я рассказал, что Вашар прислал тебе платье, которое я выбрал. Ты не получила эту посылку? — спросил Петфальд.

«Которую из той кучи я должна была открыть, чтобы узнать сию новость?» — лопалась от негодования Марина, одолеваемая догадками насчет того, что письмо содержалось в посылке, которая оказалась у нее в руках одновременно с таинственной коробкой без адресанта, содержавшей браслет.

Она растерянно мотала головой:

— Я получила очень много подарков. Не все успела открыть.

— Так даже лучше — получился сюрприз, — добродушно усмехнулся Петфальд, подступив к ней с намерением продолжить танец.

— Сюрприз так сюрприз, — Марина не могла отойти от шока.

Петфальд положил руку ей на талию, но Марина убрала ее:

— Прости, нужно кое-что сообщить Эмильде, — она развернулась, чтобы уйти. Резко схватив ее обеими руками, Петфальд оттащил ее вбок, благодаря чему ее голова избежала столкновения с летающим подносом, спешившим доставить напитки в другой конец зала.

Повторно шокированная, она выдохнула:

— За это тоже спасибо.

* * *

Вторгнувшись в беседу Эмильды с Беркаем, Марина отвела помощницу в сторону и сказала:

— Букет не от Петфальда!

— Какой букет?

— Букет белых лилий.

Эмильда озадаченно глядела на королеву:

— Букет, который ты получила в надводном?

— Да, тот, который я нашла в своей комнате.

— Ясно, что не от Петфальда! Ты говорила, что букет прислал Кристиан, — сказала помощница, не понимая, с какой целью Марина занимает ее этим разговором.

— Кристиан ничего не присылал.

— Ты сказала, что комитет Кристиана прислал тебе в надводный букет белых лилий.

— Когда Кристиан сказал, что никаких букетов не передавал, я подумала, что букет от Петфальда. Но если бы я рассказала это тебе, ты бы начала подкалывать меня.

Эмильда закатила глаза:

— Так букет не от эльфов?

— Нет! И не от Петфальда. Он говорит, что в надводный ничего не отправлял.

Эмильда цокнула языком:

— Эти Марины со своими причудами! Когда ты собиралась рассказать, что букет не от Кристиана?

— Я думала, что букет от Петфальда и вообще не собиралась об этом рассказывать. Ты сама виновата, нечего подшучивать насчет Петфальда.

Помощница капитулирующе выставила руки:

— Тогда кто прислал букет?

— Хороший вопрос.

— Не комитет «Белая лилия», не Петфальд — а кто же? Похоже, у тебя больше поклонников, чем ты думала.

Марина закатила глаза и развернулась, собираясь демонстративно уйти.

— Не спеши, скоро вынос торта, — Эмильда схватила ее за пышную юбку.

* * *

Торжественная мелодия, рожденная скрипкой и виолончелью, разлилась по Большому Залу. Миновав орхидейную арку, под аплодисменты и ликование на огромном заколдованном блюде медленно влетело восьмиэтажное кондитерское чудо. Торт был покрыт белоснежным кремом и усеян кремовыми орхидеями нежных оттенков. На боковой стороне самого нижнего яруса шоколадом было написано число 15, а верхушку торта венчала корона, отлитая из карамели. Завороженно глядя на двигавшееся к центру зала великолепие, Марина прошептала:

— Вау... Сами, это просто бомба.

— Ваше Величество, вы еще не пробовали, а уже хвалите, — ответил Сами, которого непривычно было видеть без поварского колпака и наряженным в праздничный кафтан.

— Если на вкус он такой же невероятный, как и на вид, мы лишимся рассудка от эстетического и гастрономического удовольствия.

— Надо признаться, сборкой и украшением занимались феи. Я лишь испек коржи, сделал крем и сварил апельсиновый сироп для пропитки коржей.

— О, боги... апельсиновая пропитка, — Марина блаженно закрыла глаза.

Калис восторженно шепнула:

— Торт роскошнейший!

— Еще и с апельсиновой пропиткой, — поддела Эмильда. Марина метнула уничтожительный взгляд на помощницу.

— Впервые жалею, что привидения не едят, и я не отведаю этот шедевр, — восхищенно вымолвил Чакстон.

Торт подлетел к установленной по центру зала керамической тортовнице в виде большого круглого блюда, возвышавшегося на изогнутых осьминожьих щупальцах, и совершил посадку. Марина взяла нож с подноса, который держал Сами. Эмильда направилась к торту с коробочкой свечей. Гости с замиранием сердца ожидали, когда королева задует свечи и разрежет торт.

Когда Эмильда была на полпути к десерту, раздался оглушительный звон стекол. Окно в дальнем конце зала разлетелось вдребезги. Эмильда остановилась, выпустив коробку из рук. Свечи раскатились по полу, музыка затихла. Через разбитое окно ввалилась громадная рука с шестью пальцами, покрытая черной чешуей. Большой Зал наполнился истошным визгом. Одни люди стремглав бежали прочь из зала, другие — в ужасе застыли на месте. Некоторые барышни падали без чувств. Стража бросилась к Эмильде и отвела ее назад. Калис пошатнулась, Тьер поймал ее и усадил на стул. Вывести ее из зала пока что было сложно. Гости, как ненормальные, штурмовали орхидейную арку.

Часто дыша, Марина видела, как чешуйчатая рука движется в ее сторону, принюхиваясь мизинцем к полу. Держа нож дрожащими руками, она вспоминала отрывок газетной статьи о том, что физическое воздействие Шестипалой руке Гогратиона нипочем.

«Оттого, что я пырну ее ножом, ей ничего не будет», — про себя сказала Марина.

Бесконечная рука тянулась из окна и простиралась на далекие километры до самой площади Святого Гогратиона в Нептиде. С дрожащими коленками Марина понимала, что к ней приближается сущность, убившая две нептидские семьи неверующих в Нептуна. Не дождавшись команды от королевы, стражи попытались поразить руку молниями, которые вырывались из острых наконечников копий. Когда это не принесло эффекта, они стали метать копья. Металлические наконечники вонзались в руку и почти сразу отваливались.

— Это бесполезно! — крикнула Марина и дала команду страже угомонить людей на выходе, чтобы не затоптали друг друга.

Чакстон натужился, сделал тело осязаемым, вынул меч из ножен и направился к руке.

— Не поможет, Чакстон, — бессильно вымолвила королева.

Телохранитель неплохо орудовал мечом, но руке Гогратиона удары холодным оружием навредить не могли. Лезвие пронзало черную плоть, но даже ран не оставалось. Чакстон попробовал отрубить пальцы. Клинок проходил насквозь, но пальцы оставались невредимыми. Когда меч проткнул мизинец, рука схватила Чакстона, размахнулась и швырнула вверх. Зацепившись доспехами за люстру, он повис вниз головой.

— Что за безобразие! — он болтался, пытаясь отцепить кирасу от крючка, на который раньше насаживалась свеча, коих на люстре множество.

Подергиваясь и принюхиваясь, мизинец вел руку в сторону Марины. Королева Маринии со свитой начала отходить назад, но отходить было особо некуда — дальше располагались столы. Рука лишь оттеснила их к центральному столу. Остановившись в нескольких метрах от королевы, рука понюхала воздух.

— На тортик пришла? Ты как раз вовремя, — сказала Марина, стараясь скрыть дрожание голоса.

Рука на миг замерла, потом развернулась и поползла назад.

— Она уползает? Среди нас есть верующие в Нептуна? — Марина переглянулась с друзьями.

Рука подползла к центру зала, поднялась над тортом, понюхала воздух вверху и со всей силы шмякнулась вниз, расплющив торт. Кремовые брызги разлетелись во все стороны. По полу застучали осколки карамельной короны. Ошарашенная и разозленная, Марина хватала воздух ртом, вытирала крем с лица и кричала:

— Ах ты дрянь! Это был мой торт!

Эмильда вытерла со щеки крем нежно-розового цвета с кусочком коржа, облизала палец и сказала:

— Это было вкусно.

Тьер снял с шеи ломтик коржа с кремом и также отведал на вкус:

— Апельсиновая пропитка что надо.

Вымазанный кремом Чакстон болтался на люстре и не мог освободиться:

— Возмутительно! Просто возмутительно!

— Ты за это ответишь! — королева зашагала к руке, выставив нож.

— Марина, вернись! — Эмильда побежала за ней.

Рука сделала резкий рывок и упала прямо перед девочками. Эмильда завизжала и потащила Марину назад:

— Нож ей не страшен, она тебя убьет!

Послушав Эмильду, королева попятилась к столам. Рука с шестью пальцами ползла на них.

— Марина! — с другого конца зала послышался голос Петфальда. Он продрался сквозь толпу истерящего народа, атакующего орхидейную арку, и вбежал в Большой Зал.

— Петфальд... — прошептала Марина.

Отходя назад, Эмильда жалобно произнесла:

— Что сделать? Как побороть руку Гогратиона?

Петфальд подбежал ближе, выкинул вперед правую руку, и у него в руке материализовался меч.

— Один уже повис на люстре. Тоже хочешь? — тихо вымолвила Марина.

Петфальд добрался до кисти Гогратионовой руки и нанес удар мечом. За первым ударом последовал еще десяток. Удары были безрезультатными. Петфальду удалось лишь отогнать руку подальше от королевы и ее компании. Черные пальцы неоднократно пытались схватить его, но каждый раз Петфальд уворачивался и продолжал бой.

— Что придумать? Какое заклинание можно применить? — растерянно вымолвила Марина.

— В газетах писали, что на руку Гогратиона действует только снотворное заклинание, — сказала Эмильда.

— Ты знаешь какие-нибудь снотворные заклинания? — спросила Марина, с тревогой поглядывая на короля Рутиса, протыкающего мечом чешуйчатую руку.

Перебирая в памяти все заклинания, которые она помнила, Эмильда произнесла:

— Почему-то снотворных я не пом...

— Петфальд! — крикнула Марина, увидев, что рука схватила короля и подбросила. Он упал на пол. Она бросилась к Петфальду, но Эмильда остановила ее. — Петфальд! — снова крикнула она.

Пока он поднимался и приходил в себя, рука Гогратиона подбиралась к королеве Маринии. Марина отбросила ее телекинезом. Петфальд встал с пола. Одной рукой он взял меч, а вторая безжизненно болталась вдоль тела. На лице, кроме ссадин, появилось упрямое выражение, позволявшее предположить, что за этим выражением скрывалась боль от перелома руки. С растрепанными волосами и без короны, оставшейся на полу, он принялся сечь мечом ползучее чудовище, прогоняя его от королевы и ее подданных. Всякий раз, когда руке чуть не удавалось поймать Петфальда, Марина зажимала себе рот, чтобы не взвизгнуть.

Управляться с мечом одной рукой было сложнее, но Петфальд протыкал насквозь чешуйчатые пальцы с длинными когтями. Как безразмерная змея, рука свивалась кольцами и елозила по полу, размазывая цветную мешанину из крема и коржей. Король наносил удары один за другим и уклонялся от встречных попыток ударить и схватить. Сцепив пальцы в кулак, рука Гогратиона начала стучать по полу, стараясь вмазать по королю Рутиса. Затем она сделала бросок вперед, выхватила меч и выбросила его в разбитое окно.

Рука поползла к Петфальду. Он отходил назад. Марина с ужасом видела, как шестипалый монстр надвигается на Петфальда. Когда Петфальд дошел до центрального стола и отходить дальше было некуда, Марина бросилась и воткнула нож в черное страшилище. Рука переключила внимание на нее и поползла в сторону, где находилась компания королевы Маринии. Ребята стали отходить, меняя локацию. Петфальд взял вилку со стола, подбежал и вонзил ее в руку. Кисть развернулась к нему и опять принялась оттеснять его к столу. Он попятился назад и отходил, пока не уперся в стол. Мизинец подобрался вплотную к королю Рутиса и начал тщательно его обнюхивать. Не в силах скрыть дрожь, Марина бегала глазами по столу, думая, что лучше вонзить в монстра. Последовав примеру Петфальда, она схватила вилку, но Эмильда вырвала столовый прибор из ее рук.

— Это бессмысленно! — громким шепотом произнесла помощница.

Мизинец обнюхал ноги Петфальда. Ладонь Гогратиона распрямилась перед ним, и пальцы стали опускаться, чтобы схватить его. Петфальд взял со стола первое, что попалось под руку, которая оставалась дееспособной, и швырнул тарелку с шоколадными ёжиками в черную ладонь.

Рука пискнула и дернулась назад. Присутствующие, парализованные ужасом, не поняли, почему ладонь с прилипшим шоколадом отодвинулась от Петфальда и начала пищать, а потом взревела. Они восприняли это как сигнал о подготовке к нападению и испугались сильнее. Извиваясь, рука металась из одного конца зала в другой, растирая по полу остатки торта. Рев стал больше похож на жалобный, чем на агрессивный. Рука с такой силой билась об пол, что зал вибрировал. Чешуя стала слезать и осыпаться. Мечась по залу, рука разбрасывала черные чешуйки. Марине, Петфальду и всем остальным казалось, что рука отступает, но никто не понимал причины, поэтому все оставались в напряжении и готовности продолжать бой.

Эмильда подошла к Петфальду и подняла надбитую тарелку, испачканную шоколадом. Черная плоть, скрывавшаяся под чешуей руки Гогратиона, посерела. Потрескивая, пальцы высохли и осыпались кучкой пепла. Марина обменялась радостными взглядами с Эмильдой и Петфальдом. Следом за пальцами высыхать и осыпаться начала оставшаяся часть руки. Как догорающая бенгальская свеча, она постепенно превращалась в пепел. Когда она испепелилась до окна, из которого тянулась, Эмильда сказала:

— У Гогратиона с детства была непереносимость шоколада.

— Я читала, что он не ел сладостей, — Марина подошла к помощнице.

— Ни одним заклинанием не могли одолеть руку Гогратиона, а шоколадные ёжики справились, — Эмильда расцвела в улыбке.

Королева приобняла ее и заметила, что Петфальд с улыбкой смотрит на них, не решаясь подойти и заключить в объятия. Она сама шагнула к нему и сказала:

— Вижу, короли умеют не только вальс танцевать.

Он скромно усмехнулся. Улыбка на покрытом ссадинами лице выглядела брутально.

— Когда ты смылась, я собирался уехать. Потом услышал, что здесь что-то случилось, и вернулся.

— Уехать, не дождавшись торта с апельсиновой пропиткой? — спросила Эмильда.

Марина недовольно скривила губы. Затем сменила выражение лица на доброжелательное и обняла Петфальда:

— Слава Посейдону, ты вернулся. Кто бы еще додумался пульнуть шоколадными ёжиками в руку-убийцу.

— Веруешь в Посейдона? — шутливо поинтересовался он, покровительственно обняв Марину за плечи.

— После того, что натворила здесь эта кровожадная рука, в антипосейдонцы я точно не запишусь. А с твоей рукой что? — она коснулась вяло болтавшейся руки Петфальда. Он отстранился и попытался не скривиться от боли:

— Знаю, что волшебство широко используется для сращивания костей. Скоро всё будет хорошо.

Понимая, что травму Петфальд получил, спасая ее, Марина чувствовала себя неудобно:

— Из-за меня тебе пришлось сразиться с рукой Гогратиона и измазаться тортом.

Петфальд опустил глаза и увидел, что перепачканная кремом королева Маринии, обнимая его, оставила кремовые следы на его костюме. Это вызвало смех короля Рутиса, который прервался из-за того, что в зале что-то грохнуло. Марина вжала голову в плечи и оглянулась. Чакстон в металлических доспехах шлепнулся с люстры.

— Куда это годится! Всё самое интересное без меня прошло! — возмутился он.

Посмеиваясь, Марина перевела взгляд на Калис, которой Тьер поднес воды. Взглянув на стакан, Калис отодвинула его.

— Это вода, — сказал Тьер.

— Не хочу. Налей мне сока. Можно виноградного? Я видела, он был на столе.

Тьер отправился на поиски виноградного сока, а Марина обвела взглядом погром:

— Мы остались без торта, но все мы живы. День рождения удался.

* * *

— Протокол?! — сердито выкрикнула Марина.

— За ненадлежащую охрану мероприятия, из-за чего подверглись опасности жизни сотен людей, — Эмильда процитировала строку из протокола, отдала бумагу королеве и уселась рядом.

— Дворец охраняется защитными чарами! Откуда я могла знать, что рука Гогратиона преодолеет эти чары.

Подпирая спиной колонну павильона, Тьер сказал:

— Турон мог разбудить руку и направить ее сюда, а потом выписать протокол за то, что мы не предвидели такого развития событий.

— С рукой можно договориться?

— Это всего лишь предположение. Если принять во внимание, что Турон — антипосейдонец и Гогратион был лютым антипосейдонцем, можно строить гипотезы о причинах появления в Мартике руки Гогратиона.

— Возвращение Турона практически совпало по времени с проникновением в Мартик руки Гогратиона, — сказала Эмильда.

— Небось ездил договариваться, чтобы на мой день рождения во дворце произошел феерический апокалипсис.

— Договариваться с рукой или с правителем королевства, из которого приползла рука? — задал вопрос Тьер.

— Турон договорился с Аидом? Ярый антипосейдонец с лучшим другом Посейдона? Мало похоже на правду, — сказала Марина.

— Если рука приползла сюда с подачи Аида, Турон может быть непричастен, — сказала Эмильда и, сделав выразительную паузу, заговорила вновь: — Честно говоря, есть подозрение, что Аид пытается договориться с антипосейдонцами. Не с Туроном, а с нептидцами, которые не желают видеть его королем. Антипосейдонцы презирают тебя за то, что ты расправилась с их любимой королевой Нептунией, а его презирают за то, что занял ее место. Он мог обещать им разделаться с тобой взамен на то, что они признают его королем и перестанут бойкотировать его потуги занять нептидский трон по-настоящему.

— Либо обещал помочь отдать вас под суд, Ваше Величество — они ведь этого добиваются, — сказал Тьер.

— Каким образом? — спросила Марина.

— Вот для этого он на самом деле мог заключить соглашение с Туроном, — сказал Тьер. — Комиссия приехала, чтобы вытурить вас отсюда. Приезд комиссии в интересах антипосейдонцев. Если Аид всерьез намерен найти общий язык с нептидцами путем обмена королевы Маринии на возможность править Нептидом, он мог способствовать приезду комиссии.

— Думаешь... Аид хочет выменять меня... на возможность править Нептидом? — огорошенно вымолвила Марина.

— Утверждать не буду, но есть предпосылки.

Королева сжала голову руками:

— Лучший друг Посейдона хочет сдать меня антипосейдонцам. Витан душит Калис, чтобы она не мешала антипосейдонцу Турону достигнуть их с Аидом общей цели. Кажется, я всем поперек горла.

— Только непонятно, что от этого получит Витан, — сказала Эмильда.

— И непонятно, зачем Алерос Вульт шлет Витану какие-то адреса, — сказал Тьер.

— Кто такой Алерос Вульт? — Марина взяла листок, которого уже касался кулон, и опять прочитала записи Тьера.

— Фамилия сразу показалась знакомой, но я поначалу не вспомнил, кто это...

— Журналист, — Эмильда перебила Тьера.

— Да, это тархаласский журналист, написавший статью о Калис.

— Статью «Где пропадала Калис Гротан?» — спросила Марина.

— Именно.

— Ха! Витан врет, что не заказывал статью о Калис, а сам переписывается с автором статьи, — поразилась королева.

— Алерос Вульт — представитель уникальной разновидности креятов, исповедующих антипосейдонство, — сказал Тьер.

— В Тархаласе живет журналист-креят? — изумленно спросила Марина.

— Креят и антипосейдонец. Среди креятов нечасто встречаются антипосейдонцы.

— Может, Витан переписывался с ним, чтобы выяснить, кто заказал статью о Калис? — предположила Эмильда.

— Зачем оно Витану? Чтобы объединить усилия? Враг моего врага — мой друг? Сейчас Витан готовит Декларацию о сотрудничестве с антипосейдонским «Тархаласским фронтом». Видимо, он намерен собрать вокруг себя всех тархаласских антипосейдонцев и бороться за свержение Калис после того как ее изберут королевой, — сказал Тьер.

— «Тархаласский фронт» — не совсем антипосейдонская партия. Они не пропагандируют веру в Нептуна, — заметила Эмильда.

— Они не пропагандируют веру в Нептуна, однако беспрестанно критикуют Посейдона.

Марина взглянула на Тьера, опиравшегося о колонну, и увидела, что лийлонг помигивает. Вчера он мигал интенсивнее, а сегодня уже не так заметно.

— Нужно выведать, в каком городе находится улица Разлапистых корней и что там занятного, — сказала она.

— Думаю, эту улицу надо искать либо в Тархаласе, либо в Нептиде. Алерос Вульт живет в Тархаласе, но если по указанному адресу находится что-то связанное с антипосейдонством, есть смысл поискать эту улицу в Нептиде. Тем более Витан много лет прожил в Нагасе, — произнес Тьер.

— А столица Тархаласа как называется? — спросила Марина.

— Тираят — столица Тархаласа, — сказала Эмильда.

— Еще один вопрос остается открытым, — сказал Тьер.

Девочки вопросительно посмотрели на него. Он в ответ взглянул на них с хитринкой:

— Кто шантажирует Витана?

— И чем? Что может навсегда испортить политическую репутацию Витана? — сказала Эмильда.

Все трое задумались.

— Обратите внимание на формулировку, — промолвил Тьер. — Там было написано: «Не делай глупостей, если не хочешь, чтобы навсегда испортилась твоя политическая репутация». Шантажист требует не делать чего-то. Чего, например?

— Не душить Калис? — сказала Марина.

— Не подписывать Декларацию о сотрудничестве с «Тархаласским фронтом»? — сказала Эмильда.

— Не баллотироваться как лидер партии «Будущее сегодня»?

— Не продвигать свою партию в парламент?

— Не получать гражданство Тархаласа?

— Не заказывать статей о политических оппонентах?

— Не пособничать Турону?

— Не шпионить за королевой Маринии?

Глядя на листок с названием улицы, Марина сказала:

— Есть и другие открытые вопросы. До сих пор неизвестно, кто оставил у меня в комнате букет белых лилий и кто прислал браслет. И когда я найду время, чтобы наведаться в посольство и заглянуть в сейф Нольмы Хоск.

— Поручи это Тьеру, — сказала Эмильда.

Марина отрицательно качнула головой:

— Это должна сделать я. Я там была, я знаю, как добраться до кабинета Нольмы, я видела сейф, я знаю, как он открывается. В конце концов, посольство находится в надводном мире, а Тьер — рагон, ни разу не бывавший в надводном.

— Пропуск. Тьер, у тебя есть пропуск? — спросила Эмильда.

— Я не бывал в надводном и пропуск в посольство мне ни к чему, — ответил парень.

— Рагонам тоже нужен пропуск? — удивилась Марина.

— Конечно, нужен. Без пропуска ты даже в лифт не попадешь, а лифт доставляет прямехонько в посольство, — сказала Эмильда.

Марина вспомнила, как во сне хозяин собаки говорил что-то о лифте:

— Что за лифт? Во сне я видела, как один человек шел в посольство и говорил о каком-то лифте.

— Креяты и рагоны добираются из одного мира в другой с помощью лифта. Ты можешь прочитать заклятие, переправляющее в надводный, но тебе нужно проникнуть в посольство, а без пропуска туда не попасть. У королевы Маринии есть пропуск, но я не рекомендую устраивать тайные визиты в посольство с настоящим пропуском. Лучше я достану тебе левый.

Марина ухмыльнулась, выдержала паузу и сказала:

— В посольство можно войти с левым пропуском?

— Если всё делать аккуратно, то можно.

— Почему я не могу воспользоваться настоящим пропуском?

— Хочешь, чтобы на следующий день всё посольство знало, что к ним наведывалась королева Маринии? Когда активируется чей-то пропуск, данные об этом фиксируются в базе данных посольства. Если там засветится твой пропуск, это не останется незамеченным. В посольстве королева побывала, но ни с кем не виделась, никаких вопросов не решала. Как-то подозрительно, — сказала Эмильда.

Подумав, Марина вымолвила:

— Твоя правда. Как скоро будет готов фальшивый пропуск?

— Он будет настоящим, просто оформленным не на тебя. Я постараюсь раздобыть его как можно скорее.

Королева припомнила еще одну деталь из сна:

— А зачем у входа в посольство какие-то колонны с кранами? Я видела, там набирают воду. На колоннах написаны названия океанов.

— Колонны вокруг трезубца? — сказала Эмильда.

— Да, по центру трезубец, в который вставляют пропуск.

— По преданию, вода из разных океанов обладает разными свойствами. Вода из Атлантического океана приносит удачу, из Тихого — богатство, из Индийского — здоровье, а вода из Северного Ледовитого океана помогает обрести решительность и уверенность в себе.

— Ее нужно пить?

— Пить или умываться ею, или просто иметь дома емкость с такой водой.

— Мне кажется, если хлебать сырую океаническую воду, пусть даже из Индийского океана, здоровью можно навредить, а не улучшить его, — скептически произнесла Марина.

— Она не сырая. Вода, поступающая в бювет, проходит волшебную очистку, — сказала Эмильда.

— Тогда понятно.

Тьер спросил:

— Вчера вечером вы надевали браслет, Ваше Величество?

— Да, но заснула как обычно. Новых снов с участием покойных людей я не увидела.

— Браслет показывает их тогда, когда считает нужным? — сказала Эмильда.

— После схватки с рукой Гогратиона браслет решил, что ужасов на один день хватит, и отложил сон с участием покойников на другой раз, — иронизировала королева, глядя на протокол. — На диво, Турон не упомянул в протоколе, что Петфальд проткнул руку Гогратиона неправильной вилкой. Надо было взять вилку с четырьмя широкими укороченными зубцами, а он применил вилку с тремя длинными, — она скопировала высокомерный тон главы комиссии.

Тьер с Эмильдой рассмеялись.

— Безопасность гостей на празднике беспокоила Турона в последнюю очередь. Протоколом он наказал вас за то, что вы прикончили антипосейдонскую руку Гогратиона, — сказал Тьер.

— Это сделал Петфальд, — сказала Марина.

— Не важно.

— Как он? Ты была у него? — спросила Эмильда, пряча улыбку. Со схожей мимикой королева ответила:

— Заходила перед завтраком. Мольт говорит, что кость почти срослась. Он собирается вечером вернуться в Рутис.

В ответ на лице помощницы появилась деликатная улыбка. Начинался дождь, и Тьер отошел от колонны, чтобы рыба или капающая с крыши вода не падали на него:

— На дворец Аида рука Гогратиона почему-то не напала. Риввен позаботился о магической защите, но Мартик также охраняет магия. Ей-богу, кажется, что Аид или Турон указали руке путь в Маринию.

— В прошлый раз мы не могли понять, как Нептуния преодолевает защитные чары и хозяйничает в Мартике. А потом оказалось, что гадости творил ее увешанный кольцами прихвостень Буттер. Может, тот, кто помог руке Гогратиона превозмочь оборонительные чары, находится в Мартике? — сказала Марина.

— Турон вернулся перед нападением руки. Находиться во дворце с рукой-убийцей ему не страшно — он верует в Нептуна, ему рука Гогратиона ничего не сделает.

Эмильда взглянула на королеву:

— Антипосейдонцы обвиняют тебя в пособничестве Аиду, но похоже, с Аидом снюхался Турон.

— Реально не успеваешь разгрести одно, как сваливается другое, — сказала Марина и спросила: — Который час? Не будет Турон опять вякать из-за опозданий?

Тьер бросил взгляд на наручные часы и ответил:

— Через десять минут вы должны быть в Большом Зале,Ваше Величество.