День Нептуна (Пророчество Великой Сказочницы - 2)

Утром ее ожидала пытка в Большом Зале. По дороге в зал она пересеклась с Ларсом, разыгрывавшим новый раунд занимательной игры. Видя, с каким азартом Чакстон следит за качающимся кораблем, королева безнадежно помотала головой и прошла мимо. Пират снял треуголку, поклонился и поздоровался, оскалившись в кривозубой улыбке. Телохранитель был настолько увлечен игрой, что заметил Марину лишь после приветствия Ларса.

Витан медленно двигался навстречу, стараясь не расплескать содержимое большой кружки, которую нес в руках. Раньше чем они оказались на расстоянии, достаточно близком для приветствия, из смежного коридора появилась Калис.

— Поспешите, госпожа Гротан, вдруг заседание начнется без вас. Некому защищать королеву. А вам роль спасительницы всего и всех невероятно к лицу.

Марина замедлила шаг. С Калис ее разделял один коридорный пролет. Калис, очутившаяся между Мариной и Витаном, ступала изящной походкой навстречу Витану, не придавая значения его словам:

— Вам тоже доброго утра, господин Ландо.

— Да ниспошлет вам Посейдон достаточно сил и храбрости, чтобы вы смогли выступить щитом для Ее Величества.

— Прекращайте глушить мятный ликер чашками, господин Ландо. Плохо закончится.

— Я совершенно трезв, госпожа Гротан. А в кружке у меня чай из антиаллергенного травяного сбора, — с горечью ответил Витан.

— Антиаллергенный сбор специально для тех, кто из числа людей с приставкой «анти»?

— Сбор для тех, у кого аллергия, госпожа Гротан.

«Калис опять намекает, что Витан — антипосейдонец?» — подумала Марина.

— ...А у вас, по всей вероятности, навязчивая идея, госпожа Гротан. Всех, кто не поддерживает кандидатуру Вашей Святости на пост королевы Тархаласа, вы видите антипосейдонцами.

— Не всех. Только тех, кто имеет нептидское прошлое, но при этом хочет сделать политическую карьеру в другом королевстве. А также тех, кто отпускает шуточки насчет веры в Посейдона, — гордо вышагивала Калис. Марина подметила, что не мешало бы поучиться королевской походке у нее.

— Каким бы темным ни было мое прошлое, о нем в газетах не пишут, — сказал Витан.

Калис притормозила, а Витан сосредоточенно ступал, держа перед собой кружку. Со спины Марина не видела лица Калис, но можно было предположить, что на нем проскользнула тень озадаченности.

— Ты заказал статью обо мне?

— Больно много чести. У меня есть дела поинтереснее, — Витан прошел мимо Калис, следя за тем, чтобы чай не пролился.

Она провела его взглядом и развернулась лицом к Марине:

— Не могу поверить, что ты опустился так низко.

Витан продолжал смотреть в чашку, не оборачиваясь к Калис:

— Статейка унылая. Я бы сочинил веселее.

— Просто распирает любопытство: что твои желтопрессники раскопали о моем прошлом?

— Во-первых, они не мои. Во-вторых, что тебе мешает самой ознакомиться с сегодняшним выпуском «Пугающей глубины»?

Калис фыркнула в спину Витану:

— Нашел кому поручить публикацию компрометирующих материалов! Хоть бы издание поприличнее выбрал.

— Поверьте, госпожа Гротан, если я когда-нибудь решу опубликовать статью о вас, я выберу самое приличное издание. Негоже печатать материал о вашей благочестивой персоне в неприличных изданиях, — не оглядываясь, сказал Витан.

— Партия «Будущее сегодня» может гордиться своим лидером: антипосейдонец, друг Турона, штампующий гнусные статейки и скрывающийся в Маринии, потому что его не желают видеть в родимом Нептиде.

Витан остановился, но так и не повернулся к Калис:

— Тархаласцы, бесспорно, могут гордиться будущей королевой: спасительница, избавительница, защитница и сама святость. Только со слухом у нее плоховато — я несколько раз повторил, что статья в «Пугающей глубине» вышла без моего содействия. И в дружбе с Туроном пытаешься уличить меня напрасно. А скрываться в Маринии я начал по приглашению королевы. Можешь справиться у нее. По счастливому совпадению, она сейчас рядом.

Марина безмолвствовала, а Калис продолжала упорствовать:

— Думаешь, я не видела, как мило вы с Туроном вчера ворковали у западного крыльца?

Витан обернулся:

— Дорогая Калис, я всего лишь консультировался с Фарханом по поводу получения гражданства Тархаласа. А ты нафантазировала с три короба.

— Не логичнее ли обратиться за помощью в получении гражданства Тархаласа к своему брату, который правит этим королевством?

— Как ты верно отметила, мой брат правит Тархаласом, а не работает в Совете Всех Морей. По твоему уместному наблюдению, я имею нептидское прошлое, а в Тархаласе сейчас, знаешь ли, неспокойно. Людей с нептидским прошлым, желающих перебраться в Тархалас, воспринимают как потенциальных преступников. Поэтому получить гражданство Тархаласа можно только с разрешения Совета.

«В Тархаласе неспокойно? Что это значит?» — задумалась Марина.

Витан договорил:

— Вот когда станете вы королевой Тархаласа, госпожа Гротан, наведете порядок, окончательно всех спасете, и можно будет получать гражданство без справки об отсутствии криминальной биографии.

— Когда я стану королевой Тархаласа, антипосейдонцы вообще не смогут иммигрировать в Тархалас, — отрезала Калис.

— Это ущемление прав человека, — театрально возмутился Витан. — Неужто глубоко верующая Калис Гротан способна на такое?

— Это здравый смысл, неверующий мой Витан Ландо, — Калис развернулась и зашагала в сторону Большого Зала.

Витан отвесил прощальный поклон:

— Да благословит вас Посейдон, госпожа Гротан.

Когда Витан наклонился, часть жидкости вылилась из кружки.

— Тьфу ты, пролил все-таки! — он обошел лужу и продолжил путь. Марина стояла как вкопанная, провожая его взглядом.

— Витан...

Он остановился.

Королева хотела задать вопрос, но предчувствовала, что ответ ей не понравится. Она молчала, и Витан обернулся с вопросительным выражением лица. Наконец Марина произнесла:

— Ты антипосейдонец?

Витан усмехнулся, опустил взгляд, затем посмотрел на королеву и ответил:

— Нет, я атеист. Антипосейдонцы не верят в Посейдона. Я не верю ни в каких богов.

На этом они разошлись, не сказав больше ни слова друг другу. По дороге в Большой Зал Марина размышляла над двумя вопросами: почему Витан называет Калис спасительницей и где в Мартике западное крыльцо?

* * *

— Опоздания могут отрицательно сказаться на количестве протоколов, Ваше Величество, — ледяным тоном произнес Турон, пока Марина преодолевала расстояние от двери до трона.

— Непредвиденные обстоятельства, — Марина переглянулась с Калис, раскладывавшей бланки на столах комиссии.

— По-видимому, ваши непредвиденные обстоятельства совпадают с обстоятельствами госпожи Гротан.

Марина присела на трон и увидела, как Тальян Моннок что-то записывает.

— Экзекуция еще не началась, а протоколист уже протоколирует.

— Некоторые люди относятся к работе ответственно. И фиксируют выходки тех, кто относится к работе безответственно, — сказал Турон. Моннок на миг отвлекся, исподлобья взглянул на королеву, потом на Фархана и вернулся к записям.

— Опоздание — это выходка? — немного вызывающе произнесла Марина.

— Если расценивать опоздание как неуважение к комиссии, то да.

Эмильда, сидевшая за отдельным столом, всем своим видом просила Марину не цапаться с Туроном. Королева не стала усугублять свое и без того зыбкое положение. Калис разложила бланки, села за стол и сделала глоток лимонада. Тальян убрал в портфель бумагу со свежими записями. Фархан сказал:

— Что ж, Ваше Величество, поговорим о политике.

«Так и знала, что будешь терроризировать вопросами о том, в чем я хуже всего разбираюсь», — про себя сказала Марина. И тут же сама себе призналась, что в остальных темах, перечисленных во вчерашнем списке, она разбирается не намного лучше.

— Почему приуныли, Ваше Величество? — Турон участливо склонил голову набок. — Я вас расстроил?

Королева поняла, что мысли слишком четко отобразились на лице. Она вымучила улыбку и отказалась от желания сплести пальцы в замок. Если она, задумавшись, начнет теребить, крутить и сжимать пальцы, это еще больше выдаст волнение.

— Нисколько. Обожаю разговаривать о политике.

Турон недоверчиво усмехнулся и прожег ее гипнотическим взглядом:

— Раз так, надо полагать, вы часто контактируете с маринийскими политиками?

Марина попыталась притвориться абсолютно расслабленной и улыбнулась в ответ:

— Для главы королевства естественно контактировать с отечественными политическими деятелями.

«Только не спрашивай, с кем из маринийских политиков я знакома! Я никого не знаю!» — про себя крикнула Марина. Судя по тому, что Эмильда поникла в скованной позе, ее мысли были сходными. Пытаясь прочитать их, Марина ничего не слышала, но в тот момент мысли Эмильды было несложно угадать.

— Позвольте поинтересоваться, когда вы в последний раз наведывались в здание парламента Маринии?

Если сравнить Марину с компьютером, можно сказать, компьютер завис.

«Здание парламента? Парламента?! Батюшки... видно, я не одна рулю королевством. Почему Эмильда молчала об этом? Она совала мне какие-то книги о политической структуре подводного мира, но читать эту нудятину выше моих сил. Можно же было вкратце объяснить. Хоть о парламенте», — про себя рассуждала королева.

После того как Фархан огласил вопрос, Эмильда еле слышно крякнула и почесала бровь мизинцем. Марина восприняла это как сигнал. Она попробовала залезть в голову помощницы и понять, как стоит ответить Турону. Она прилагала усилия к тому, чтобы справиться с волнением и прочитать мысль Эмильды, но чем дольше она вслушивалась в тишину, тем сильнее разгоралось волнение.

«Я настолько встревожена, что не могу прочитать мысль? Или Эмильда не собирается мне подсказывать? Мы же договаривались! Почему ты молчишь, Эм? Скажи что-то о парламенте!» — молча паниковала королева.

Эмильда напряженно уставилась в пол, каждые несколько секунд призывно поднимая глаза на Марину. Во взгляде отчетливо распознавалось предложение забраться к ней в голову и получить подсказку. Только сделать это Марина не могла.

«Обычно когда я переживаю, в голову сыплются чужие мысли против моей воли. А сейчас наоборот», — про себя сказала королева и решила попробовать прочитать мысль Турона. Может, в его голове есть какие-то подсказки? Стараясь не смотреть на него, она сосредоточилась на необходимости услышать его размышления. Она буквально тужилась в попытках залезть в черепушку Турона, но ничего не слышала.

«Да что ж такое! Почему я не могу прочитать ни мысли Эмильды, ни мысли Турона?» — королева была в замешательстве. Тут она подумала, что, наверно, сидит с беспомощным видом, который выдает неуверенность и некомпетентность в теме вопроса. Она выпрямила спину и, насколько это было возможно, придала выражению лица непринужденность.

«Последняя надежда на Калис. Хоть до ее сознания я достучусь?» — мысленно произнесла Марина. Она переключилась на Калис и попыталась услышать, что происходит в голове у Калис Гротан. И встретилась с таким же затишьем. Раньше не приходилось напрягаться, чтобы прочитать чью-нибудь мысль, а теперь никакие сверхусилия не помогали проникнуть в голову хоть кого-нибудь из присутствующих.

«Калис, ну скажи хоть что-то. О чем ты думаешь?» — отчаянно просила она, приоткрыв рот, будто вот-вот выкрикнет просьбу вслух.

«Что случилось с моими силами? Я перестала только читать мысли или телекинезом тоже не смогу воспользоваться? Надо что-нибудь передвинуть и посмотреть на результат. Что можно пошевелить так, чтобы никто не понял, что я практикую телекинез?»

Марина с удовольствием вышвырнула бы из Большого Зала стол, за которым сидел Турон. Вместе с Туроном. Но об этом разрешалось только фантазировать. Поразмыслив, она отыскала более подходящий предмет. Внезапно упавшая по стены икона Посейдона заставила вздрогнуть почти всех, кто находился в зале. Неиспугавшимся выглядел только Турон. Он с равнодушным видом развернулся туда, куда развернулись все остальные.

«Этого сухаря ничем не проймешь», — сказала про себя Марина.

— Какая досада! — с карикатурным испугом всплеснул руками Турон. — Должно быть, это плохое предзнаменовение, — он перевел взгляд на королеву, которая скривила плотно сжатые губы в подобии улыбки.

— У нас заседание по вопросу проверки знаний королевы или минутка антипосейдонских шуточек? — бесстрастно произнесла Калис.

— Антипосейдонские шуточки привнесли хоть какую-то динамику в это тоскливое действо. Я неплохо выспался, но если Ее Величество продолжит молчать в ответ на поставленный вопрос, я усну прямо на этих бумажках, — Фархан изнуренно упал грудью на стол.

— Самое время послушать ответ, — Калис взглянула на королеву с ободряющим призывом. Лицо Эмильды выглядело так, словно в мыслях она бранила королеву. Мыслей Марина, как и прежде, не слышала, однако телекинез определенно оставался с ней. Почему другая сила не работала — загадка.

«Почему одной силой я могу пользоваться, а другой — нет? Почему именно та сила, которая нужна, не действует?» — задавалась вопросами королева, видя, как четыре пары глаз смотрят на нее в ожидании ответа.

— Сдается мне, королева разлюбила говорить о политике, — вздохнул Турон.

Марина опять скривила губы и подумала, может, всерьез отправить его за дверь с помощью телекинеза?

— Твой вопрос настолько глуп и примитивен, что королеве нужно время, чтобы придумать остроумный ответ, — сказала Калис.

«А и впрямь. Зачем он задал элементарный вопрос? Он задал его между делом или специально? Вопрос с подвохом? Парламент. Так, подумаем: когда я могла в последний раз наведаться в здание парламента?» — рассуждала Марина.

Турон взглянул на наручные часы и сказал:

— Если заседание будет продвигаться такими темпами, к завтрашнему утру выясним ответы на половину запланированных вопросов.

— Оттого, что мы будем подгонять Ее Величество, ответы вряд ли появятся быстрее, — парировала Калис.

— Ваше Величество, будьте добры уточнить, дату последнего посещения здания парламента вы вспомните сегодня или через неделю?

Эмильда бросила гневный взгляд на Турона. Марину тешило, что взгляд адресовался Турону, а не ей. Только почему Эмильда злилась на него? Обычно она жучит Марину.

— В последний раз я там была перед вашим приездом, — сказала королева.

Эмильда и Калис отреагировали с одинаковым сожалением на лице. Тальян сделал пометку в бланке, а Фархан цинично усмехнулся:

— Прекрасно.

Марина уловила издевку, но чем она вызвана?

«Он знает. Знает, что я ни разу не посещала здание парламента. С его связями несложно навести справки», — про себя сказала королева.

— В таком случае поиск ответа на вопрос о количестве парламентариев займет меньше времени, — Турон вальяжно откинулся на спинку стула.

«Едрен-батон! Спроси о чем-то другом! Что ты прицепился к парламенту?» — молча возмущалась Марина. Она вновь попыталась залезть в голову Эмильды и найти что-то полезное. И вновь не смогла прочитать мысли помощницы. Не получилось проделать это и с Калис. Попытки прочитать мысли Турона и Моннока также не увенчались успехом.

«Я что-то неправильно делаю? Раньше чтобы узнать, кто о чем размышляет, я просто думала о том, что хочу услышать их мысли. И всё! Еще вчера это удавалось. Что изменилось?» — не понимала королева. Она поймала себя на том, что разминает кисти рук и тотчас прекратила выдающее нервозность занятие.

«Не трогай пальцы! Не показывай волнения!» — сказала она себе.

— Ваше Величество, я начинаю думать, не обидел ли я вас чем-нибудь, — произнес Турон со скучающим видом.

Марина в недоумении переключила внимание с собственных рук на главу комиссии:

— В смысле?

С характерной импозантностью Турон вымолвил:

— Обычно когда женщины обижаются, они начинают играть в молчанку. Вот я и подумал: быть может, вы затаили обиду на меня? — он надул губы и придал лицу вид, который, по его мнению, напоминал вид обиженной девушки.

Калис едва удержалась от желания закатить глаза:

— Господин Турон, актерам место в театре, а у нас серьезное мероприятие.

— По-моему, Ее Величество считает мероприятие недостаточно серьезным и могильной тишиной пытается нагнать серьезности.

— Я не считала парламентариев, — сказала Марина.

Турон выждал драматическую паузу и с торжествующей полуулыбкой произнес:

— Вы не знаете, сколько депутатов заседает в парламенте Маринии?

— На знании количества депутатов базируется моя профпригодность? — сказала королева и подумала, ровно ли она держит спину и уверенно ли звучит ее голос.

— Профпригодность базируется на многих вещах, но если вы не знаете элементарного, о более глобальном можно не спрашивать.

— Если бы я пробыла здесь дольше, я бы знала и глобальное, и элементарное.

— Недолгий срок пребывания на посту главы королевства — не оправдание.

— Я не ищу оправданий, уважаемый господин Турон. Давайте следующий вопрос.

С лукавой усмешкой Фархан обмакнул перо в чернильницу и демонстративно вывел на бланке жирный минус. То же самое, но с нейтральным выражением лица проделал Тальян. Калис сидела, сплетя руки под столом, и не делала никаких записей. Эмильда искоса заглянула в бланк Тальяна и нервно вздохнула.

— Расскажите-ка нам о ведущей политической партии Маринии, — Турон положил перо на край хрустальной чернильницы.

Королева судорожно сглотнула и встретилась испуганным взглядом с грустными глазами Эмильды, которые умоляли: «Прочитай ответ в моей голове!»

— Ведущая партия? — повторила Марина, ерзая на троне.

Эмильда беззвучно барабанила подушечками пальцев по столу и пронизывала ее взбудораженным взглядом. Марина не знала, как подать знак, что план провалился, и она не может прочесть ответ в голове помощницы.

— Ведущая партия — это наиболее многочисленная партия, имеющая преимущество в парламенте.

«Снова парламент. Его клинит на этом парламенте», — безмолвно сердилась Марина.

— Спасибо за пояснение. Я не настолько глупа, как вы думаете, господин Турон.

Глава комиссии самодовольно кивнул:

— Надо понимать, сейчас мы услышим рассказ о ведущей маринийской партии.

— Уверена, рассказчик вы отличный, господин Турон.

Фархан наморщил лоб:

— Рассказ от вас, Ваше Величество.

— Господин Турон, вы явно считаете себя самым умным. У вас лучше получится рассказать.

Фархан рассмеялся:

— В искусстве ухода от ответа вы более сильны, чем в вопросах политики, Ваше Величество.

— Раз уж вы пустились в объяснения, продолжайте, — Марина пыталась копировать вальяжность Турона.

— Если я продолжу, одним прочерком в бланке станет больше.

Королева мельком заметила, что Моннок пишет на бланке и с искусственным безразличием вымолвила:

— Думаете, я боюсь прочерка?

— Об этом я точно не думаю, — небрежно бросил Турон. — Человек, не побоявшийся бросить вызов Ее Величеству Нептунии, не может бояться какого-то прочерка.

«Давай, напомни еще раз, что я прихлопнула Нептунию!» — беззвучно крикнула Марина.

— ...А вот потерять корону этот человек, безусловно, боится. А прочерки и приближение очередного протокола неразрывно связаны.

— Я не держусь за корону. А что касается Нептунии... я знаю, как сделать так, чтобы вы перестали ненавидеть меня за убийство Нептунии.

Турон вопросительно наклонил голову вбок. Эмильда поежилась, опасаясь, что королева сейчас выкинет какой-нибудь фортель.

— Я убью сотню-другую людей и стану для вас святой.

Эмильда скривила щеку и опустила глаза. Марина точно знала, что про себя Эмильда ругает ее, но, несмотря на это, она оценила, как ловко Марина сориентировалась.

С подчеркнуто равнодушным взглядом Турон перекатил голову на другое плечо.

— Антипосейдонцы причислят меня к лику святых? — спросила королева.

Турон скрестил руки на груди.

Она сказала:

— Сочиню свои заповеди. Будет «Шесть заповедей от Святой Марины Завальской».

Эмильда краснела и кривила губы, пытаясь не рассмеяться.

— Не имея представления о политической системе своего королевства, вы решили перевести заседание в комическое русло. Сожалею, но это не освободит вас от необходимости отвечать на вопросы комиссии, — сухо произнес Турон.

— Вам можно антипосейдонские шутки шутить, а мне посейдонские — нельзя?

— Мы ждем ответа о ведущей партии, Ваше Величество. Можете назвать хотя бы имя лидера? Я не спрашиваю, какой идеологии придерживается партия, потому что вам наверняка не известно значение слова «идеология».

Калис закинула ногу на ногу, усевшись поудобнее:

— Вы лишь подтверждаете слова Ее Величества о том, что считаете себя самым умным. Поскольку никто не разбирается в политических тонкостях лучше Фархана Турона, можно объявить это заседание просветительской встречей имени Фархана Турона, а темой встречи будет политическая терминология.

— Заговорить меня не пытайтесь. Сложно пройти проверку знания политического устройства Маринии без возможности покопаться в голове помощницы, но вам придется справиться самостоятельно, Ваше Величество, — вкрадчиво произнес Турон.

Все, кроме Тальяна, обратили взгляды к нему.

«Откуда он знает? Ему известно, что я перестала читать мысли?» — недоумение, охватившее королеву, отразилось на лице.

Турон язвительно усмехнулся:

— Хоть я и не владею даром телепатии, готов поспорить, что сейчас вы думаете, откуда я знаю, что на протяжении всего заседания вы не смогли прочесть ни одной мысли.

— И в этом вы превзошли меня — читаете мысли, не имея сверхъестественной силы чтения мыслей, — Марина оценивающе кивала, про себя выражая уверенность, что ее сверхъестественная сила перестала функционировать не без участия Турона.

Глава комиссии поднялся из-за стола, подошел к Марине и протянул документ. Она подумала, что он состряпал протокол еще до начала заседания, потому как был убежден, что Марина не пройдет проверку. Но документ оказался не протоколом. Ознакомившись с текстом, она исподлобья взглянула на Турона и отдала бумагу. Он склонился над троном, упершись в подлокотники, и поднес лицо к лицу королевы:

— Неужели вы думали, я так глуп, что позволю вам пользоваться сверхъестественной силой?

Марина выделила, как он уверенно чувствует себя рядом с троном. Другие не подходили к нему слишком близко, даже Эмильда всегда держалась на расстоянии. А Фархан позволил себе положить руки на подлокотники и сделал это как ни в чем не бывало.

— На время заседания одна из ваших сверхъестественных способностей отключена. Это официальное разрешение Совета Всех Морей, — он встряхнул бумажку.

Вблизи магнетический взгляд казался еще более притягательным. Четко очерченные пухлые губы кривились в дразнящей улыбке. Густые брови, как два черных крыла, довершали самоуверенный лик.

«Какой же ты красивый, Турон. Но какая же ты скотина», — безмолвно констатировала Марина.

— Мы сошлись на том, что вы — самый смышленый человек в этом зале. Считать вас глупым я не могу, — сказала она.

— Однако вы рассчитывали пройти проверку, читая мысли помощницы, — напирающим тоном произнес Турон, резко наклонив голову вбок, чтобы поймать ускользающий взгляд королевы.

— Мне это незачем, — сказала Марина, думая, как бы повежливее сообщить ему, что его столь близкое присутствие доставляет дискомфорт.

— Здания парламента, которое вы посещали перед нашим приездом, не существует. О чем с вами можно разговаривать, если вы не знаете, что в Мрициусе нет здания парламента?

«Ну не гад?! Специально вводит в заблуждение! Парил меня со своим парламентом, а никакого парламента нет! Подлец!» — пыхтела от злости Марина. Пытаясь не выдать гневного настроя, она сказала:

— Вы задаете вопросы, ориентированные на недалеких людей, а я подыгрываю.

— Фархан, не хочешь вернуться на место? — сказала Калис.

«Спасибо, Калис, ты точно умеешь читать мысли», — подумала Марина.

Помолчав, глядя в небесного цвета глаза королевы, Турон возвратился за стол.

— Подыграйте мне, Ваше Величество, и расскажите о ведущей партии маринийского парламента, — сказал он.

Марина задумалась: не считает ли Турон ее и вправду недалекой?

— Маринийского парламента? Несуществующего парламента? — с вызовом произнесла она.

Эмильда закрыла глаза и отрицательно мотала головой. Тихонько смеясь, Турон вывел на бланке черточку. Моннок последнюю минуту что-то строчил.

«Что опять не так? Сам сказал, что в Маринии нет парламента!»

— Звон вы услышали, Ваше Величество, а откуда он — не поняли. Портрет Всевышнего упал не зря. Сегодня не ваш день.

«Чего я еще не поняла? Он что, соврал насчет парламента?» — кипела Марина, но делала вид, что смешки Турона ее не трогают.

— Господин Турон, шутки на религиозную тему недопустимы для человека, занимающего высокий пост в Совете Всех Морей, — сказала Калис.

— Где вы видите шутки, госпожа Гротан? Я сразу сказал, что упавшая икона — плохой знак. Плохой настолько, что Ее Величество до сих пор не ответила ни на один вопрос. Чтобы расставить все точки над «i», предлагаю Ее Величеству ответить на последний вопрос.

— Последний? Недавно вы говорили, что к завтрашнему рассвету не управимся, — сказала Марина, чуть повеселев. Окончание допроса не предвещало ничего радостного, но сам факт его завершения был радостью.

— Нет смысла углубляться в международную политику, когда испытуемая не ориентируется даже в структуре политического уклада собственного королевства, — ответил Турон. — Последний вопрос таков: назовите форму правления в Маринии.

— Форма правления?.. — повторила королева и уткнула робкий взгляд в ножки стола Калис.

— Детализирую: под формой правления подразумевается не круглая или квадратная.

Марина подняла полный ярости взгляд на Турона и сказала:

— Я знала, что форма правления овальная.

Фархан добавил:

— Детализирую еще больше: форма правления напрямую связана с парламентом.

«Снова парламент! Ну сколько можно?» — молча злилась королева. Эмильда таращила на нее глаза и что-то показывала руками, будто держала в руках шар.

«Что? Что-то круглое? Что-то связано с шаром? Или ты не это имеешь в виду? Что-то шарообразное?» — наспех пыталась Марина расшифровать знаки, посылаемые помощницей.

Эмильда тыкала в нее пальцем и вновь нацеливала руки друг на друга, словно изображая шар. Потом она выпрямила пальцы и трясла руками, как будто показывала размер чего-нибудь, и опять тыкала в Марину.

«Я? Круглое? Длинное? Короткое? Ничего не понимаю!»

Не разгадав подсказку, она попробовала ответить, руководствуясь логикой:

— Форма правления в Маринии... Маринией правит королева. Форма правления... такая, как в королевствах...

«Не «королевская», а как это назвать? Как такая форма правления называется? Как назвать такую форму правления, чтобы звучало не тупо?» — лихорадочно соображала Марина.

— Монархическая, — выдала она.

Засияв, Эмильда кивнула и призывно посмотрела на нее, точно побуждая не замолкать.

— Форма правления — монархическая, — повторила она, поглядывая на Эмильду.

— Конкретизируйте, пожалуйста, — сказал Турон.

«Конкретизировать? Королевством правит монарх, значит, форма правления монархическая. Что еще сказать?»

Пока Марина думала, как следует конкретизировать, Турон конкретизировал свои слова:

— Плюс можно поставить госпоже Бронт за отличную пантомиму, а ваш ответ неполный.

«Неполный? Правильный, но неполный?» — Марина смотрела на Эмильду, ожидая подсказки. Эмильда не знала, как еще без слов можно изобразить ответ. И так, чтобы Турон не увидел. Она просто взволнованно перебирала складки брюк.

— Ответ можно засчитать, — Калис нарисовала плюсик в бланке.

— Ответ требует детализации, госпожа Гротан, — сказал Турон. Моннок черкнул что-то в документах.

— Ответ верный, господин Турон, — сказала Калис.

— Ее Величеству надлежит конкретизировать ответ, чтобы он засчитался. Подсказок она получила более чем достаточно.

«Ну что? Как конкретизировать монархическую форму правления?» — изможденно рефлексировала Марина. В голове промелькнула мысль о том, ровно ли она держит спину и не теребит ли она пальцы, но эту мысль она прогнала, сконцентрировавшись на монархической форме правления.

— Есть три основных вида монархии: абсолютная, конституционная и теократическая, — сказал Турон. — При абсолютной монархии вся власть сосредоточена в руках правителя. Думаю, именно это пыталась донести до вас своей пантомимой госпожа Бронт. В условиях абсолютной монархии власть монарха не ограничена конституцией, а парламент существует лишь номинально. Пример тому — маринийский парламент, который играет такую незначительную роль в управлении королевством, что не имеет даже собственного дворца...

Марина боролась с желанием зевнуть.

— ...При парламентарной монархии, которая является подвидом конституционной монархии, король практически не имеет власти. Управление королевством осуществляет парламент, а монарх выполняет декоративную функцию. Теократический вид монархии в подводном мире предполагает царствование какого-нибудь бога. Например, как ваш дорогой друг Аид, который является богом Царства Мертвых и кем-то вроде короля в королевстве, которое вы ему помогли завоевать.

— Он мне не друг, и я ему не помогала! — ощетинилась Марина.

С отстраненным видом Турон окунул перо в чернильницу:

— Звучит смешно, если честно. Хотя мне все равно, с кем вы дружите.

— Я не помогала Аиду завоевать Нептид!

— Да, вы просто освободили для него теплый трон.

— Я освободила этот трон, потому что личность, занимавшая его, угрожала своим существованием всему подводному миру.

— Какая благодать — мы спасены, — Фархан нарисовал минус в бланке.

«Смешно звучит, значит? Аид — мой друг, и я завоевала Нептид, чтобы освободить трон для него?» — Марина шевельнула пальцами левой руки, и чернильница, в которую в этот самый момент Турон опустил перо, подпрыгнула и покатилась по столу. Он бросил перо, отдернул руку и отпрянул назад. Чернила залили стол, а со стола стекли на ноги Турона. Падая, чернильница задела серый камзол и оставила синие разводы. Битый хрусталь разлетелся по полу.

«Одну силу ты мне отключил, а пользоваться другими никто не запрещал», — королева удовлетворенно наблюдала за испачканным Туроном и, даже не читая его мыслей, догадывалась, какие слова он учтиво решил не произносить.

— Вот и не принимай всерьез суеверия после этого, — сказала Калис. — Упавшая икона действительно была плохим знамением.

* * *

Получив третий протокол, Марина не захотела печалиться в одиночку и решила приобщить к этому делу Эмильду. В привычных местах сходки найти помощницу она не могла. На кухне ее не было, в библиотеке — тоже. Комната Эмильды пустовала. Марина уже подумала, что сегодня Эмильда провела столь незабываемые минуты в Большом Зале, что захотела побыть там еще немного. Но в Большом Зале помощницы также не оказалось.

В Общей башне она застала пирата, который прохаживался вдоль стены и обшаривал кусты орхидей. Когда из зарослей выпрыгивала тощая зеленая рука, он шарахался назад.

— Я все равно заберу свое, цветулики мои родные, — хихикал он, опять засовывая руку в розовые соцветия, расчерченные тигровыми жилками.

— Ларс... — Марина остановилась позади него.

Он испуганно обернулся:

— Я? Я ничего... Я просто с цветами разговариваю... Я не это... Я случайно здесь оказался...

— Ты Эмильду не видел?

Он без раздумий отрицательно помотал головой, преданно глядя на королеву.

— Куда она запропастилась? — Марина двинулась дальше по коридору.

Смекнув, что его не застукали за чем-либо противозаконным и ни в чем не обвиняют, он спохватился:

— А, Эмильду? Видел!

Марина обернулась:

— Она здесь была?

— Да, они с Тьером проходили.

— Не знаешь, где они сейчас?

Пират задумался:

— Они говорили что-то о мастерской. Наверно, туда и шли.

— Мастерская? — не поняла королева.

— Да, там Эмильда плетет.

— Плетет? — сказала Марина и подумала, как мало она знает о своей правой руке. — Что она плетет?

Привидение снова задумалось:

— Ну... всё то, что плетут из нуари.

Что такое нуари и что из нее плетут — Марина решила узнать у Эмильды. На прощание Ларс приподнял треуголку и поклонился. Еще до того, как королева удалилась, орхидея пощекотала затылок пирата и юркнула обратно в заросли. Он встрепенулся и с тихими ругательствами принялся копаться в зарослях.

Спустившись по темному проходу в полуподвальное помещение Общей башни, Марина очутилась в мастерской. Благодаря большому количеству масляных ламп, крепившихся к стенам и потолку, здесь было достаточно светло. Полки деревянных стеллажей были застланы длинными пушистыми лентами. На одних полках лежали зеленые ленты, на других — коричневые. Рядом с Тьером стояла корзина, полная скользких коричневых клубков. Он доставал их по одному, распутывал и раскладывал получившиеся ленты на стеллажах. Они выглядели мокрыми и менее пушистыми по сравнению с зелеными.

Эмильда за столом управлялась с зелеными лентами. То, что она делала, напоминало плетение венка из одуванчиков.

— Я и не знала, что в Мартике есть какая-то мастерская, — осматривалась Марина. — И о том, что ты чего-то плетешь, тоже не знала.

— Сезон дождей только начался. А в предыдущие сезоны дождей ты в подводном мире не бывала, поэтому и не знала, — Эмильда распрямила зеленую ленту, пригладив ворс, и начала вплетать ее в заготовку.

— Это водоросли?

— Да, Ваше Величество, они падают с неба вместе с рыбой, — сказал Тьер.

— Что из них плетут?

— Что угодно: корзины, шляпы, колыбели, рюкзаки. Раньше из них плели только венки на День Нептуна, а потом нуари нашла себе применение за пределами нашей головы, — Эмильда старательно переплетала пушистые водоросли.

— Из коричневых тоже что-то плетут? Они мерзкие на вид и запах неприятный, как у тины.

Эмильда улыбнулась:

— Зеленые — это высохшие коричневые. В процессе сушки они зеленеют и теряют запах.

— Зачем нужны венки на День Нептуна? — спросила королева.

— Традиция. Нуари собирают в сезон дождей, а венок из нуари — один из символов Дня Нептуна, который отмечается в сезон дождей. Многие до сих пор плетут венки к Нептуналию, даже те, кто 16 июля отмечает День Моря, а не День Нептуна.

— А это что будет? — Марина указала на переплетенные водоросли в руках Эмильды.

Помощница ответила:

— Собиралась делать корзину. Если хочешь, сплету тебе венок.

Марина заговорщицким тоном произнесла:

— Венок из нуари на голове королевы Маринии не вызовет осуждения? Посейдон не посчитает меня вероотступницей?

— Я же говорю, его носят не только антипосейдонцы. Для нас это элемент Дня Моря. А у тебя, вдобавок ко всему, это будет первый День Моря. Для креятов первый День Моря, проведенный в подводном мире — это своеобразное посвящение в мир рагонов.

— Мое посвящение может не состояться, если к тому времени Турон наваяет еще шесть протоколов.

Эмильда невесело усмехнулась:

— Из твоего диалога с Туроном можно заключить, что ты ознакомилась с выдержками из Неерада.

Марина села за стол со стороны, не заваленной водорослями:

— Да. Почитала. Кругом одни враги, а кто в этом усомнится, пусть готовится к вечным мукам.

Эмильда с Тьером хрюкали, давясь смехом.

— Вы слышали о нептидском чуде, Ваше Величество? — спросил Тьер, разматывая клубок нуари.

Марина непонимающе взглянула на него:

— О чем?

— Газета рядом с вами, — Тьер указал рукой, испачканной водорослевой слизью. — В Нептиде сенсация.

Марина развернула выпуск «Пугающей глубины», коснулась кулоном, и в глаза бросился яркий заголовок: «Божий промысел или обыкновенное чудо?» Эмильда с Тьером занимались водорослями, а королева взялась читать статью:

Сенсация! На месте демонтированного памятника Гесилу Гогратиону возникло то, что антипосейдонцы уже окрестили божьим провидением.

На участке Площади Святого Гогратиона, где ранее располагался памятник великому сподвижнику Нептуна Гесилу Гогратиону, появился росток неизвестного растения. Росток возник из-под земли этой ночью, когда с момента демонтажа памятника не прошло и суток. Лучшие нептидские ботаники прибыли на место происшествия, чтобы установить вид и происхождение растения.

По предварительным данным, определить название растения не удалось. По всей вероятности, явление имеет божественную природу. Неерологам, изучающим Священное Писание антипосейдонцев, предстоит дать ответ на вопрос: что означает данное явление? Рассматривается оно как предвестник положительных или отрицательных перемен в мире антипосейдонцев — узнаем в дальнейшем.

Тем временем житель Нагаса, поцарапанный осколком демонтированного памятника, сообщил, что вследствие инцидента у него появилась сверхъестественная сила генерировать энергетические шары. По словам 4557-летнего Вилледа Вота, необычную способность он обнаружил у себя вчера вечером. Из правой руки Вота вырвался энергетический шар и повредил стену в гостиной нептидца, напугав его семью. Отметим, что обломок памятника поцарапал именно правую руку Вилледа. Скептики, не верующие в Нептуна и не признающие божественной основы антипосейдонских убеждений, ищут объяснение удивительному факту, не связанное с демонтажем памятника и царапиной. Сам Виллед Вот уверен, что сверхъестественная способность появилась у него исключительно благодаря контакту с обломком монумента великого Гесила Гогратиона.

Напомним, что после разрушения памятника антипосейдонцы растащили обломки на сувениры. Возможно, скоро мы услышим о новых случаях проявления волшебных умений. Ажиотаж вокруг истории Вилледа Вота и появления неизвестного ростка привел к тому, что в нептидских СМИ замелькали объявления о продаже обломков памятника Гесилу Гогратиону. Стоимость самого маленького осколка стартует от пяти тысяч нептидских нопий.

Наряду с этим Площадь Святого Гогратиона имеет все шансы стать главным туристическим объектом Нагаса и местом паломничества антипосейдонцев со всего подводного мира.

Статью сопровождало несколько снимков. На одном Марина видела еще не распрямившийся зеленый росток с пупырышками. На других молодой нептидец Виллед Вот демонстрировал журналистам царапину и вырывающиеся из руки энергетические шары. На следующем фото была подборка осколков монумента с указанием стоимости. На последней фотографии люди с обломками в руках позировали камерам, столпившись вокруг ростка.

— Очуметь! Едем в Нептид фоткаться с росточком!

— Заодно прикупим осколков. Даст бог, и у меня волшебная сила появится, — сказала Эмильда, прежде чем они с Тьером захохотали.

— Сначала нужно подрихтовать машлет — он после схватки с артониями не слишком презентабельно выглядит, — сказал Тьер.

— Очевидно, для антипосейдонцев это целый праздник, и Турон едет отмечать, — сказала Марина, рассматривая росток на фото.

— Он уезжает? — удивилась Эмильда.

— Да, сказал, что следующая проверка знаний будет после дня рождения.

— Своим отсутствием делает тебе подарок на день рождения?

— Протоколист остается протоколировать, так что расслабляться рано.

— План-максимум Турон выполнил: три протокола за два дня. Теперь можно передохнуть, — Тьер достал из корзины клубок нуари.

— У тебя появилась возможность лучше подготовиться к следующей проверке, — сказала Эмильда.

— Знать бы, к чему готовиться. Он не говорит, в каком порядке будут допросы. Надо готовиться ко всему сразу, а потом идти на допрос с кашей в голове и опять всё завалить, несмотря на подготовку, — Марина просматривала другие публикации в газете.

— Ваше Величество, а Витан не поможет вам? Он прорицатель. Он не сможет предсказать последовательность экзаменов? Тогда вы будете знать, к чему готовиться сейчас, а что может подождать, — сказал Тьер.

Королева оторвалась от чтения и задумчиво глядела поверх газеты. Эмильда с Тьером молчали, ожидая ответа, а Марина молчала, переваривая утренний диалог Витана и Калис.

— Не знаю, можно ли доверять Витану. Он как-то странно себя ведет. Всё время пытается унизить Калис из-за того, что она за Посейдона. Калис не производит впечатления чересчур набожной натуры, однако если послушать Витана, Калис строит из себя святошу. Он называет ее спасительницей. Не могу понять, к чему он клонит. Кого она спасает?

— Открой предпоследнюю страницу, — Эмильда взглянула на газету в руках королевы.

— Витан говорил, что в «Пугающей глубине» статья о Калис, — Марина листала газету. — Что о ней написали?

— Ничего особенного.

Марина долистала до нужной страницы и увидела заголовок: «Где пропадала Калис Гротан?»

— О чем здесь? — спросила она, бегая взглядом по строкам, но не вчитываясь.

— Можно сказать, ни о чем. Суть сводится к тому, что последние пару лет о Калис практически ничего не слышали, а когда в Тархаласе стали пропадать люди, Калис объявила себя спасительницей и стала центровой фигурой Тархаласа.

«В Тархаласе неспокойно», — вспомнила Марина слова Витана.

— В Тархаласе пропадают люди? Вот о чем говорил Витан. Как Калис объявила себя спасительницей? Попахивает несуразицей.

— Она никем себя не объявляла. Просто после возвращения в Тархалас она продолжила работать в Департаменте Безопасности Совета Всех Морей, а вскоре после этого в королевстве стали пропадать люди. Калис работает в Департаменте Безопасности, и она занималась розыском злоумышленников. Когда преступника поймали, тархаласцы увидели спасение в Калис. До этого они буквально находились в оцепенении, они жили в страхе несколько месяцев.

— Со стороны выглядит так, будто Калис объявила себя спасительницей и благодаря этому забирает трон у брата Витана, — подвел итог Тьер.

— Калис забирает у него трон? — спросила Марина.

— У нее рейтинг 82 процента, — сказала Эмильда.

— Ничего себе!

— После того, как злодей оказался за решеткой, рейтинг Калис значительно вырос. Сейчас у Беркая, брата Витана, рейтинг всего лишь 13 процентов.

— Вот почему Витан ненавидит Калис. Она станет следующей королевой Тархаласа, потеснив брата Витана, — сказала Марина.

— Витан считает, что Калис пиарится раскрытыми преступлениями, а она просто выполняла свою работу. Баллотироваться она собиралась давно.

— Ты сказала, что Калис откуда-то вернулась. Где она «пропадала»? — последнее слово Марина произнесла с ироническим подтекстом.

— Она ухаживала за больной матерью, которая жила в другом королевстве. Потом мать скончалась, и Калис вернулась в Тархалас.

— А посейдонство тут при чем? Калис с Витаном постоянно обмениваются колкостями на эту тему. Калис пытается изобличить в нем антипосейдонца, а он — наоборот — подшучивает над ее верой в Посейдона. Я не замечаю за Калис каких-то особо посейдонских убеждений.

— Дело в том, что все люди, которых похищал преступник, были ярыми сторонниками Посейдона. Витан думает, что Калис проделала работу с намерением выслужиться перед Посейдоном, — сказала Эмильда.

— Это поможет ей выиграть выборы?

— Голосовать будут граждане королевства, а не Посейдон. Благодаря поимке злодея Калис заработала авторитет в среде посейдонцев. Витана это нервирует. Сейчас из преступника пытаются выдавить информацию о местонахождении похищенных людей. Каждый раз, когда Калис делает публичные заявления на эту тему, Витана коробит.

Марина замерла и озадаченно взглянула на Эмильду:

— Людей не нашли?

— Преступник сознался в похищении, но не говорит, где спрятаны люди.

— Почему?

— Вероятно, он раскроет местопребывание этих людей после того, как они погибнут без еды и воды.

— Но если он расскажет, где прячет людей, ему наверняка смягчат наказание.

Эмильда вплела водоросль до самого кончика и с горечью произнесла:

— Зато миссия не будет выполнена. Видно, затевалось это для того чтобы навести страх на приверженцев Посейдона. Если пропавших людей спасут, получится не так страшно.

— Человек готов пожертвовать свободой во имя антипосейдонских воззрений?

— Прочитав заповеди, ты не поняла, насколько повернутые антипосейдонцы?

Королева грустно усмехнулась:

— Да... все эти святые убийцы и призывы убивать людей другой веры...

Тьер пододвинул к себе последнюю корзину с водорослями:

— Не забывайте, что Витан — прорицатель. Несомненно, ему известно больше, чем нам. Он знает, кто победит на выборах и заранее презирает Калис.

— Глядя на рейтинг Калис, не надо иметь прорицательский дар, чтобы понять, кто выиграет выборы, — сказала Эмильда.

— Это да, — хохотнул Тьер. — Витана злит, что Калис уводит трон из-под носа его брата. У Беркая был неплохой рейтинг, его вполне могли переизбрать. Но когда под руководством Калис поймали преступника, рейтинг Беркая улетел в пропасть.

— Теперь понятно, почему они собачатся, — Марина опустила глаза на статью о Калис. — «Пугающая глубина» — это антипосейдонская газета?

— «Пугающая глубина» — это сборник самых скандальных и самых желтых материалов. Если есть сенсация, неважно посейдонская она или антипосейдонская. Главное чтобы факты были жареными, а правдоподобными — не обязательно, — сказала Эмильда.

Марина вернулась на страницу о нептидской сенсации:

— Аид полагал, что снесет памятник Гогратиону, и с антипосейдонством в Нептиде будет покончено. А получилось наоборот — спровоцировал шумиху, еще больше внимания привлек к антипосейдонцам и подарил им якобы подтверждение того, что веруют они не зря. Вон какое чудо — росток на месте памятника!

Тьер рассмеялся:

— Да, на такой исход он явно не рассчитывал.

— Вместо того чтобы изгнать антипосейдонство из Нептида, он сделал из столицы королевства, как написано в статье, место паломничества антипосейдонцев со всего подводного мира, — сказала Эмильда.

— Антипосейдонцы лишь укрепятся в вере, — сказала Марина. — Каков будет следующий шаг Аида? Памятник уже снес, теперь можно сжечь все экземпляры Неерада в Нептиде.

— Не удивлюсь, если он отмочит что-то подобное, — Эмильда кропотливо вплетала водоросль.

— Помочь тебе с водорослями? — спросила Марина, глядя, как Эмильда продевает конец ворсистой ленты в петлю из таких же лент.

— Спасибо, я справляюсь. Разве что ты хочешь научиться плести.

— Это увлекательное занятие?

— Необыкновенно увлекательное, — Эмильда старалась сохранить серьезное лицо.

Марина смотрела на нее и не могла понять, правду говорит Эмильда или нет.

— Главное — занятие расслабляющее. То, что нужно после напряженного допроса, — сказала Эмильда.

* * *

Вечером Марина опять вертела в руках браслет и раздумывала, кто мог его прислать. Опять мучили мысли о связи Аида и гравировки со ссылкой на мертвых. Несмотря на подозрения, что браслет мог быть от Аида, Марине все-таки хотелось досмотреть оборванный сон. Но, как и вчера, браслет не действовал. Она смыкала и размыкала половинки обруча, но сон не приходил. Она прочитала гравировку и подумала, возможно, стоит попросить браслет показать то, что осталось за кадром. Ведь надпись гласит «Попроси, и они расскажут». Марина мысленно обратилась к браслету и ко всем неизвестным субъектам, которые могли явиться во сне. Но и после этого браслет никак не проявил себя. Той ночью она спала обычным сном.

На следующий день состоялось первое занятие с профессором Штрэксом. Эмильда договорилась, чтобы не королева ездила в резиденцию профессора, а он приезжал на уроки к ней во дворец. В Королевской башне недалеко от комнаты Марины располагался кабинет, в котором проходил урок. Видя, как неудержимо сыплется рыба за окном, Марина радовалась, что ей не нужно никуда добираться.

— С чего начнем, Ваше Величество? — с традиционной безмятежностью спросил профессор.

Марина вздохнула:

— Прежде всего, мне нужно учить историю и маринийский язык.

— Историю Маринии или всего подводного мира?

Королева вздохнула еще грустнее:

— Мне бы хоть историю Маринии выучить. А потом, если я еще буду в статусе королевы, можно пройтись по истории подводного мира в целом.

Штрэкс усмехнулся и сказал:

— Сделаем всё, чтобы вы еще не один десяток лет оставались на посту главы королевства. Хочется сказать «не одну тысячу лет», но креяты столько не живут.

Слова Штрэкса побудили Марину задать вопрос, который давно вертелся на языке:

— Хочу спросить... А если креят и рагон поженятся, и у них родится ребенок, он будет креятом или рагоном?

Профессор надвинул очки на нос и взглянул игриво на королеву:

— Собираетесь замуж, Ваше Величество?

— Да нет, просто интересно! — Марина почувствовала, что щеки порозовели. — Эмильду не хотела спрашивать — она бы точно стала подшучивать, словно я под венец собралась.

— Молчу-молчу. Даже если вы намерены связать себя узами брака, меня это не касается.

— Я не собираюсь замуж! — сказала королева. — Когда-нибудь в будущем, возможно, я свяжу себя узами брака, но сейчас — точно нет. Мой возраст у креятов считается слишком юным для вступления в брак. Понимаю, это выглядит забавно: замуж рано, а править королевством — в самый раз. Но в креятском мире на самом деле в моем возрасте женятся только... в экстренных случаях, — неоднозначно улыбнулась она. — Да и королевой я стала потому, что того требовали экстренные обстоятельства. Думаю, предыдущие правительницы Маринии вступали на престол в более сознательном возрасте.

— Учебник по истории Маринии ответит на многие ваши вопросы, Ваше Величество. В том числе, и на этот, — Штрэкс положил перед ней увесистую книгу с иероглифами и маринийским гербом на обложке.

— Слово «учебник» нагоняет тоску. Будто в школе, — пробубнила королева, и созрел еще один вопрос. Она испытующе посмотрела на профессора и спросила: — А кто заправлял делами до того, как меня короновали? Бабушки нет уже два года, а я надела корону всего пару месяцев назад. Кто правил Маринией в этот промежуток?

— У вас есть правая рука, Ваше Величество. Корону она не надевала, конечно, но решать возникавшие задачи и держать под контролем дела королевства ей под силу. Часть полномочий она на время делегировала парламенту, другую часть сохранила за собой как за временным управителем. Вместе они составляли регентский совет, Эмильда была главным регентом. Вы правы, это первый подобный случай в истории Маринии. Прежние правительницы Маринии успевали подготовить престолонаследниц к тому, что ожидает их в будущем. А ваша предшественница не успела даже сообщить вам о вашем предназначении.

Всякий раз, когда речь заходила о бабушкиной скоропостижной смерти, Марина не могла не думать о возможных причинах ее смерти. Опять в голове роились мысли о сборнике морских сказок, непонятно как оказавшемся в бабушкином доме. И о том, кто занял нептидский трон после того как Марина победила Нептунию благодаря сказке из сборника. Заметив смену настроения королевы, профессор сказал:

— К вашему вопросу о смешанных браках... Это редкость. Креяты, даже если они живут в подводном мире, предпочитают жениться на таких же креятах. А рагоны вступают в брак с рагонами.

— Между креятами и рагонами какая-то неприязнь?

— Я бы не сказал. Хотя встречаются рагоны, настроенные враждебно. Они считают, что креяты стремятся попасть в подводный мир, чтобы узнать, как функционирует волшебный мир изнутри и применять эти знания в надводном. Большинство рагонов против того, чтобы магические учения просачивались в надводный. Если это произойдет, информация о существовании подводного мира начнет неминуемо распространяться, все захотят попасть сюда и научиться колдовать. Креятов всегда привлекали вещи, связанные с волшебством. Генетическая память подсказывает, что давным-давно мир креятов также был полон магии, но они сами вытравили магию из своей жизни, отдав предпочтение достижениям научно-технического прогресса. Если креяты массово ринутся в подводный мир, наступит хаос.

— Поэтому рагоны не женятся на креятах?

— Относительно браков, загвоздка в другом. Предположим, вы свяжете себя узами брака с каким-нибудь рагоном. Лет через шестьдесят вы будете бабушкой, а ваш избранник останется таким же молодым, как сейчас.

Марина задумалась. Как она раньше не сообразила, что креятам и рагонам сложно быть вместе по этой причине.

— Точно... я об этом не подумала. Рагоны живут тысячи лет, а креят в лучшем случае проживет около сотни. И стареют они совсем неравномерно.

— Вы об этом не думали, потому что вы еще очень молоды. В юные годы не задумываешься о том, что придется стареть, — профессор ностальгически улыбнулся. — Правда, существует метод продления жизни креятов, но этот метод может вызвать побочные эффекты, которые лишь приблизят смерть. Никогда не знаешь, как подействует препарат на того или иного креята. Бывает непереносимость, бывают тяжелые случаи отравления, а хуже всего, когда креят попадает в зависимость от препарата.

— Препарат?

— Это еще одна причина, которая, по мнению рагонов, влечет креятов в подводный мир. Рагоны думают, что креяты завидуют их особенности жить чрезвычайно долго и хотят того же. Стоит отметить, это часто соответствует действительности. Многие креяты, решившиеся на иммиграцию в подводный мир, преследуют цель продлить жизнь. Но, как я уже сказал, таблетки молодости могут привести к обратному эффекту.

— Какие еще таблетки молодости?

— Так их в народе называют, — усмехнулся профессор. — Это экстракт благородного дендробиума — есть такой вид орхидей...

— Я знаю! — Марина вытаращилась на него. — Экстракт дендробиума используют, чтобы жить долго, как рагоны?

— В чистом виде экстракт благородного дендробиума полезен, однако молодость не продлевает. Чтобы получить вещество, способное даровать долгую жизнь, экстракт проходит волшебную обработку, после которой превращается в не особо полезный, но продлевающий молодость препарат. Некоторые креяты принимают его и живут сотни лет, а другим он серьезно подрывает здоровье и сводит в могилу раньше времени.

— Его можно где-то купить?

— Он запрещен к продаже, — Штрэкс вынул книгу из стопки на столе, пролистнул и показал рисунок строения орхидеи, как в учебнике по ботанике, рядом с текстом о растении. — Он продается только подпольно.

— Значит, этот экстракт молодости нельзя принимать? — королева рассматривала рисунок.

— Официально — да. Дендразол приравнивается к наркотикам, и купить его можно лишь нелегально.

Слово «наркотики» смутило Марину:

— Дендразол вызывает зависимость, как наркотики?

— При длительном применении это неизбежно. Тем не менее это мало кого останавливает.

— Люди готовы стать наркоманами в обмен на возможность жить долго? — поразилась Марина.

— Люди становятся наркоманами и без возможности жить долго.

— Вообще-то, да, — признала королева.

— Некоторые креяты принимают дендразол по причине, которую вы назвали, Ваше Величество — брак с рагоном. Только невозможно предугадать, чем это обернется в будущем, какие проблемы со здоровьем это может принести. А если у такой пары родится ребенок, он будет креятом, Ваше Величество. Опять проблема: родитель-рагон значительно переживет своих детей, рожденных от креята. Представьте: родился у вас ребенок. Через 80 лет ваш ребенок — старик, а вы такая же молодая, как и 80 лет назад. Прием дендразола не всегда решает проблему, как вы понимаете. Даже если ваш супруг принимает дендразол без тяжелых последствий для здоровья, это не гарантия, что вашему ребенку препарат подойдет. Такого рода нюансы делают брак между креятом и рагоном редкостью. В моих словах ни капли национализма, но креятам поистине лучше жениться на креятах, а рагонам — на рагонах.

— Вы верно рассуждаете, профессор. Благородный дендробиум выращивают и в надводном мире, но я не подозревала о его молодильных свойствах.

— Родина этой орхидеи — подводный мир. Она завезена в надводный из подводного. Благородный дендробиум имеет лечебные свойства.

— Я слышала. Только не знала, что из него добывают экстракт молодости.

— Он известен еще по одной причине. В мифологии древних подводных народностей благородный дендробиум воплощал связь между двумя мирами.

— Миром рагонов и миром креятов? — спросила Марина.

Раскладывая на столе письменные принадлежности, профессор ответил:

— Нет. Миром живых и миром мертвых.

Марину словно током ударило. Она опустила ошарашенный взгляд на цветок в книге. Точно такая же орхидея изображена на браслете: лепестки выложены сиреневыми камешками, а серединка — светло-желтыми. Не просто так благородный дендробиум украшает браслет.

«Мертвые могут знать больше, чем живые».

Браслет на самом деле имеет отношение к миру мертвых. Но кто... кто его прислал и как сделать, чтобы он заработал вновь?

Амулет в форме дендробиума попал в руки пирата, когда он пребывал в Царстве Мертвых. Мозаика складывается, но медленно. Теперь хоть ясно, при чем здесь орхидея.

— Приступим, Ваше Величество? — Штрэкс вывел из ступора королеву.

Марина открыла блокнот.

— Итак, история Маринии, — профессор пригладил волосы с проседью и победно выпрямился, точно готовясь к самой утомительной лекции в своей жизни. — Начнем с истоков?

— Да, давайте с самого начала, — у королевы настрой был аналогичный. Она глядела на чистый блокнотный лист и думала, что глубина ее знаний по истории Маринии подобна этому блокноту без единой записи.

— Мариния основана в 6966 году, — Штрэкс открыл учебник и показал названную дату. Рядом с цифрами в скобках были еще какие-то иероглифы. Марина коснулась надписи кулоном и увидела:

6966 год (4 года д. П.)

— Что значит сокращение «д. П.»? — спросила она.

— «д. П.» значит «до Посейдона». Посейдон стал Богом всех морей в 6970 году. Особо верующие народы ведут летоисчисление от момента назначения Посейдона, но большинство населения подводного мира придерживается традиционного летоисчисления.

Слова о назначении Посейдона вновь погрузили королеву в тягостные мысли. Вся эпопея с конфликтом Посейдона и Нептуна, спрятанной в сказке амфорой и, вероятно, подброшенным ей сборником сказок заварилась в то время. А мысль о том, что сборник подброшен, заставляла концентрироваться на том, что с большой долей вероятности бабушка умерла не своей смертью.

«Так, сейчас у меня урок истории. Я должна запоминать, что говорит Штрэкс, а не грузиться депрессивными гипотезами. Иначе жди протокола о незнании истории».

— Почему Мариния основана именно в Средиземном море? — спросила она.

— Основательница Маринии была креяткой, а первые креяты попали в подводный мир с острова в Средиземном море.

— Какого острова? — королева удивленно посмотрела на профессора.

— Марина I родилась на греческом острове Крит.

Королева сделала круглые глаза:

— Не знала, что Марина I была гречанкой. А впрочем, Марина — это «морская» на греческом. Я должна была догадаться.

— Это распространенное заблуждение среди креятов. Многие думают, что Марина — имя греческого происхождения. На самом деле оно имеет латинское происхождение. На латыни «маринус» — это морской, а на древнегреческом море — «пелагос».

— Н-да, я даже истории своего имени не знаю. Зато размечталась выучить историю целого подводного мира.

— Ваше Величество, даже самое масштабное задание можно выполнить, если раздробить его на множество маленьких. Страх перед большим объемом работы часто убивает на корню желание браться за работу.

— Нет времени дробить. Турон не будет ждать, пока я всё выучу, — удрученно произнесла Марина.

— Тогда записывайте дату основания Маринии и бегом двигаемся дальше, — Штрэкс улыбнулся с подгоняющим жестом.

Королева переписала дату из учебника в блокнот и спросила:

— Марина жила на греческом острове, но имя носила латинское. В Древней Греции говорили на латыни?

— В Древней Греции говорили на древнегреческом. В то время на Крите жили не греки, а индоевропейцы. Родители Марины переселились на Крит с Апеннинского полуострова, где через тысячу лет возник Древний Рим. Там они проживали в долине реки Тибр. В Древнем Риме говорили на латыни. На Апеннинском полуострове зачатки древнелатинского существовали уже в тот период, когда там жили родители будущей основательницы Маринии. Несмотря на то, что они уехали оттуда, имя своей дочери они дали латинское. Они хотели, чтобы ее имя одновременно напоминало об их родине и гармонировало с их новым местом проживания. О минойцах вы знаете, Ваше Величество?

Марина поджала губы и с извиняющимся видом помотала головой.

— Если ориентироваться по надводному летоисчислению, на рубеже третьего и второго тысячелетий до нашей эры возникла одна из наиболее известных цивилизаций бронзового века — крито-микенская. Критом правил царь Минос...

— Я вспомнила! — перебила Марина. — Там что-то с Минотавром связано.

— Да, лабиринт Минотавра находился в Кноссе, столице Крита. Также в Кноссе был знаменитый Кносский дворец, где жил царь Минос. Представители крито-микенской цивилизации на Крите называли себя минойцами и считали себя морским народом. У них был самый могучий в Эгейском море флот, а рыбная ловля была важной статьей в хозяйстве Крита. Административными и религиозными центрами на Крите являлись дворцы, Кносский — один из них. Критяне сооружали дворцы на морском побережье и строили их без оборонительных укреплений. Они были уверены, что в случае опасности их защитит мощный флот, — Штрэкс показал иллюстрации с изображением древнегреческих кораблей, моряков и Кносского дворца в учебнике по истории древнего надводного мира.

— Вы сказали об Эгейском море, но перед этим говорили о Средиземном, — королева почесала висок опахалом письменного пера. — Эгейское море входит в состав Средиземного?

— У вас не всё так безнадежно, как вы думаете, Ваше Величество. В истории вы не сильны, зато географию знаете.

— Не сказать, что прямо сильно знаю. Так... в школе по географии что-то проходили о Средиземном море.

— Эгейское море — составляющая часть Средиземного моря, а крито-микенская цивилизация — одна из эгейских цивилизаций, — сказал профессор. — Ввиду того, что море играло доминирующую роль в жизни минойцев, и они называли себя морским народом, формой государственной власти на минойском Крите была талассократия.

— Пока что я хорошо знакома лишь с одной формой власти — абсолютной монархией, — загадочно усмехнулась Марина.

— Это немного другое. У креятов талассократия подразумевает, что вся политическая, экономическая и культурная жизнь государства так или иначе связана с морем. Рагонам это понятие практически не знакомо, потому что они живут в море, их жизнь по-любому вращается вокруг моря. Когда первые жители острова Крит стали селиться в подводном мире, их здесь недолюбливали. Царь Крита Минос воображал себя едва ли не морским владыкой. Минойские мореплаватели были воинами, торговцами, промышляли пиратством. Они считали себя хозяевами морей. Рагонам это не нравилось, потому что море — их дом. Со временем отношение к креятам стало более лояльным, да и талассократия сделалась редким явлением в надводном мире.

— Слово «креят» произошло от слова «Крит»? — спросила Марина.

— Поначалу всех людей из надводного мира у нас называли критами. Время шло, и в подводный мир стали попадать жители разных уголков надводного, не только с острова Крит. А рагоны по привычке называли их критами. Это было не по нраву тем, кто не имел к острову Крит никакого отношения. Они слегка видоизменили слово и стали называться креятами.

— Не совсем понятна одна вещь. Если всё началось с Крита, почему посольство подводного мира находится в Одессе? Одесса далеко от Греции.

— На то есть две причины, — сказал профессор. — Через 600 лет после того как креяты стали обживаться в подводном мире, крито-микенская цивилизация прекратила существование. На соседнем острове Фера случилось мощнейшее извержение вулкана, которое сопровождалось землетрясением и вызвало цунами. Стометровые волны обрушились на Крит и стерли с лица земли прибрежные города, а землетрясение уничтожило поселения, находившиеся в глубине острова. Тучи вулканического пепла накрыли руины некогда величественных городов. Критское царство погибло, а вместе с ним было разрушено посольство, находившееся на Крите, — Штрэкс показал иллюстрации, на которых изображены гигантские волны, накрывшие остров. — Вторая причина переброски посольства в другое место заключается в том, что последние две с половиной тысячи лет королевы Маринии были из тех регионов, где расположена современная Одесса. А Мариния — единственное королевство, которым правит представительница креятов. В определенном смысле вы — главная креятка в подводном мире, Ваше Величество.

— Ничего себе, — с иронично-оценивающим кивком произнесла Марина и поинтересовалась: — Если рагоны недолюбливали креятов, как они допустили, чтобы креятка основала королевство в подводном мире и правила им?

— Тяжба с Советом Всех Морей началась за семь лет до того, как Мариния наконец-то провозгласила независимость. Марина I впервые оказалась в подводном мире в 6962 году. В течение года она часто бывала здесь, знакомилась с рагонами, с нашей культурой, вникала в особенности жизни под водой. В конце концов она поняла, что море — это ее стихия. Не в том значении, в каком море было стихией минойцев. Она не воображала себя морской владычицей, просто смысл, заложенный в имени, взял свое. Имя влияет на судьбу человека больше, чем мы привыкли считать. Имя оказывает влияние на подсознание, и безграничная любовь к морю, которая была заложена в Марине от рождения, достигла пика, подтолкнув к решительному шагу — основать королевство на дне моря. Попав сюда с греческого Крита, она хотела построить королевство в родном Средиземном море. К месту пришлась неосвоенная территория между Нептидом и Хлидом.

— Я всё не могла понять, что дернуло Марину создать королевство на границе с Нептидом.

Штрэкс развернул карту Средиземного моря и обвел пальцем Маринию:

— Территория Маринии — это территория вокруг острова Крит. Марина осознавала, что жизнь по соседству с Нептидом не безопасна. Но Средиземное море она считала самым родным и не желала упускать возможность построить королевство там, где ее родина.

— Если бы она знала, сколько горя это принесет ее королевству, выбрала бы место поспокойнее.

— Территория, которую нынче занимает Мариния, раньше служила своеобразным барьером между Хлидом и Нептидом. Огромный регион необжитых морских глубин отделял Хлид от темного королевства с агрессивным правителем во главе. Нептун порывался присвоить этот регион, расширив границы Нептида, но Совет Всех Морей не давал согласия на закрепление этой территории за Нептидом. Воевать за эту местность было фактически не с кем — здесь никто не жил. Люди Нептуна пробовали просто прийти на эту землю, установить здесь свои порядки и колонизировать ее. Но Совет Всех Морей каждый раз объявлял выговор Нептуну и депортировал его посланцов. Представляете, как Нептун взъелся на Марину, когда завершилось рассмотрение запроса о предоставлении этой территории ей для основания нового королевства? Площадь владений королевы Маринии превышала площадь Нептида, и эту территорию отдали креятке, а не великолепному Нептуну, метившему в кресло Бога всех морей.

— Почему Совет вынес решение в пользу Марины?

— Потому что этой территории было не жалко. Никто из рагонов не заселил бы местность поблизости Нептида. Марине удалось убедить Совет, что она хоть и родилась в надводном мире, всей душой и сердцем отдана морю, и нет для нее большей награды, чем право создать королевство, которое станет символом примирения между надводным и подводным народами. Она заверила Совет, что дружба между креятами и рагонами возможна. А для того чтобы креяты перестали считать себя властителями морей, нужно позволить им жить в подводном мире — они познакомятся с людьми, обитающими на морском дне и узнают, кто настоящие хозяева морей. Совет дал согласие с условием, что если королевством будет править креятка и ее потомки, все потомки должны носить такое же морское имя, как у основательницы королевства — Марина. Название королевства родилось само собой.

В задумчивости королева подперла щеку кулаком:

— Я часто думаю... как бы сложилась моя жизнь, если бы меня назвали иначе.

— Вас назвали Мариной, Ваше Величество. Вы находитесь в Мартике, и у вас на голове корона, поэтому записывайте дату первого визита основательницы Маринии в подводный мир, и продолжаем урок.

Марина законспектировала рассказ профессора и сказала:

— Зачем Нептуну была нужна территория Маринии? Он, как и его дочь, собирался завоевать весь подводный мир?

— Не знаю, норовил ли он захватить весь подводный мир. Понимаете, Ваше Величество, испокон веков чем более глуп правитель и его народ, тем больше они уверены, что показатель величия государства — это его размеры.

— А кто был Богом всех морей до того, как на эту должность выбрали Посейдона?

Листая учебник по истории Маринии, Штрэкс ответил:

— Никто. До того в каждом море был свой бог. В подводном мире поклонялись множеству богов, но верховного, которому подчинены все остальные, мы не имели. Когда в подводном мире начали селиться минойцы, мнящие себя повелителями морей, Совет Всех Морей счел необходимым избрать единого Бога, который будет контролировать ситуацию и не позволит креятам захватить инициативу в управлении миром рагонов.

— В каждом море был свой бог?

— Да, богом Средиземного моря был Данаклион.

Марина с горечью произнесла:

— Чем дальше в лес... или чем дальше на дно, тем больше я убеждаюсь, что ничего не знаю о подводном мире.

— Данаклион давно не занимает эту должность. Ничего удивительного, что вы не знали об этом.

— Кто сейчас бог Средиземного моря?

— Эту должность упразднили. Теперь есть один бог, главенствующий во всех морях.

— Больше в каждом море нет своего бога? Значит, я не такая невежда, как показалось. Я думала, что, руководя королевством в Средиземном море, я не знала о существовании бога Средиземного моря.

— Слово «невежда» к вам точно неприменимо, Ваше Величество. Запишите годы жизни Марины I. Вот дата рождения, — Штрэкс показал дату в учебнике, и королева записала в блокнот:

3 июня 6946 г. (24 г. д. П.) — родилась Марина I

— Двадцать четвертый год до Посейдона, — тихо вымолвила королева.

— Совершенно верно. И дату смерти запишите, — профессор указал на другие цифры.

Марина написала в блокноте единицу, шестерку и вдруг ошеломленно посмотрела на профессора. Капля чернил упала с пера, оставив кляксу. Штрэкс, не понявший, чем вызвано изумление королевы, предостережительно отодвинулся.

— Шестнадцатое июля?! Марина I погибла в День Нептуна?!

— Да, Ваше Величество. Марина I погибла 16 июля, — спокойно ответил профессор.

Королева потрясенно смотрела на кляксу, затем она перевела взгляд на Штрэкса и сказала:

— Нептуния специально убила ее в День Нептуна? Это была символичная дата?

— По одной из версий, убийство не случайно совершено 16 июля. Нептуния винила Аида в смерти отца. Аид — это друг Посейдона, а Нептунии казалось, что Марина I была на особом счету у Посейдона. Совет Всех Морей утвердил постановление о признании независимости Маринии в конце 6970 года, когда Посейдон уже пребывал в должности Бога Всех Морей. Окончательное решение по вопросу независимости Маринии принимал он. Нептуния и ее отец до последнего лелеяли надежду, что Посейдон не подпишет документ, и они все-таки заграбастают территорию между Хлидом и Нептидом, где уже было выстроено молодое королевство. Узнав, что постановление подписано, они не могли поверить, что Посейдон провозгласил независимость креятского королевства. Они думали, что креятка Марина поиграется, а потом соберет вещи и вернется в надводный. Не может же быть такого, чтобы Бог всех морей на полном серьезе разрешил креяту создать самое огромное королевство в Средиземном море и править им. А когда невозможное свершилось, Нептуния с отцом решили, что у Посейдона какие-то личные симпатии к Марине. Нептун умер в июне 6971 года, а через месяц в День Нептуна его дочь убила королеву Маринии. Вполне вероятно, что 16 июля было для Нептунии сакральной датой, а Марина — сакральной жертвой. Месть за то, что креятке отдали территорию, которую не соглашались отдать Нептиду. Месть за смерть отца и месть за то, что не ему достался трон Бога всех морей.

— Много обидок накопилось, — сказала Марина, скорбно глядя на число «16» в блокноте.

— История Маринии могла закончиться 16 июля 6971 года, и сейчас перед вами не лежал бы этот учебник.

Марина захлопнула книгу, взяла ее в руки и задумалась о том, сколько всего хранят страницы. Сколько трагедий, катастроф, сколько трудностей пережил ее народ на пути к той процветающей Маринии, на которую сегодня ориентируются другие королевства. Сколько всего преодолели маринийцы, чтобы королевство, основанное креяткой, не просто продолжало существовать, а вошло в список топ-государств. И как, наверно, глупо с ее стороны сетовать, что ей не нравится платье, которое нужно надеть, или как устали ноги на каблуках.

* * *

— Я не эксперт в мифологии древних народностей, — сказала Эмильда, наколов на вилку анчоус.

— О дендразоле ты тоже не знала? — с укором спросила Марина.

— Я знала, что экстракт молодости добывают из орхидеи, но об этом я совсем не подумала, увидев орхидею на браслете. Мне казалось, изображение орхидеи — намек на то, что подарок предназначен любительнице орхидей.

— Я не слышал, что благородный дендробиум — символ связи с миром мертвых, — сказал Тьер, накладывая в тарелку салат из анчоусов, тунца, глубоководных маслин и морских помидоров.

— Об этом знают лишь те, кто изучал мифологию древних народностей, — сказала Эмильда. — Почему не ешь? — спросила она, заметив, что королева не приступает к обеду.

Марина взяла вилку, подумала, чего бы ей отведать, затем оставила вилку, взяла салатную ложку, зачерпнула салат, вздохнула и сказала:

— Вы не рассказывали, что Марина I погибла в День Нептуна. Скоро годовщина.

— Для нас это День Моря. Заводить речь о гибели Марины I никто из нас не любит. Это трагическая страница в истории Маринии. Первые годы после ее смерти мы проводили траурные церемонии памяти Марины I. Потом решили, что это будет просто День Моря. Панихиду мы больше не проводим. Ныне траур выражается лишь в том, что неделю перед Днем Моря и непосредственно в День Моря королева Маринии не надевает корону.

Расширившимися от удивления глазами Марина посмотрела на помощницу:

— Это как?

— Это так: неделю не носишь корону.

— Что я буду носить вместо короны?

— Сплетешь венок из нуари и будешь носить.

— Поэтому на День Моря плетутся венки?

— Нет, традиция плести венки появилась раньше смерти Марины I, и плетут их не только маринийцы. Отсутствие короны на твоей голове — это проявление траура, а венок из нуари — элемент Дня Моря. Можешь ничего не надевать, венок не обязателен.

— А можно надевать какие-нибудь тиары или диадемы?

— Можно. Главное чтобы это была не корона королевы Маринии. Ты не надеваешь корону в знак скорби по трагически погибшей основательнице королевства, — сказала Эмильда и добавила: — Насыпь уже этот салат!

Марина обнаружила, что до сих пор держит ложку с салатом в салатнице.

— Только диадемы и тиары надеваются ближе к макушке, чем ко лбу, — сказала помощница.

Королева положила в тарелку ложку салата и взглянула исподлобья на Эмильду:

— Это я запомнила на всю жизнь.

— Протоколы бывают полезны, — Эмильда прожевала маринованный анчоус.

— Хоть бы Турон побыл в отъезде подольше, — Марина отпила из стакана с ароматной ярко-желтой жидкостью и сказала подоспевшему повару: — Сами, этот напиток вправду волшебный.

— Я этого не отрицаю, Ваше Величество. Повар может колдовать даже без участия магии, — сказал Сами.

Эмильда с Тьером также отхлебнули фирменного напитка «Не волнуйся, не печалься, пусть вся грусть твоя пройдет».

— Ваше Величество, мы доселе не обсудили меню на ваш день рождения. Предлагаю сделать это прямо сейчас. Времени почти не осталось. Завтра нужно закупить продукты, а меню не составлено, — Сами присел рядом, положив на стол блокнот и карандаш.

Оробев, Марина сделала еще глоток желтого напитка и сказала:

— Меню на день рождения должно быть особенным?

— Нет, но это ваш праздник. Шеф-повар должен учесть все ваши пожелания, — ответил Сами.

Королева пожала плечами:

— У меня нет каких-то особых пожеланий. Пусть всё будет как обычно.

— Сами, записывай первый пункт: шоколадные ёжики, — Эмильда расцвела в улыбке.

— Второй пункт — рулет из языка Эмильды, — Марина положила локти на стол.

Сами почесал затылок:

— С этим блюдом могут возникнуть проблемы. Давайте приготовим рулет из слоеного теста с кальмарами и креветкам.

— Уговорил.

— Можно еще сделать рулет из кальмаров с грибами.

— Шикарно.

Сами сделал записи в блокноте и сказал:

— Ваше Величество, вы еще не пробовали салат из нуари и анчоусов.

— Из нуари? Ее едят?

— Конечно, Ваше Величество. Сначала высушивают, чтобы избавиться от запаха тины, а потом заквашивают. Салаты и начинки для пирогов из квашеной нуари — просто изумительны!

— Какой многоцелевой продукт, — сымитировала восторг королева. — Значит, венок на День Нептуна плетут из съедобной водоросли.

— Желательно из неквашеной, — сказала Эмильда.

— А это идея. Заквашу венок после праздника.

— Венок, сплетенный ко Дню Моря, обычно спускают на воду, Ваше Величество, — сказал Сами, сделав интонационный акцент на слове «моря». Марина поняла, что для королевы Маринии называть этот праздник Днем Нептуна не очень хорошо.

— На какую воду его спускают? — спросила она.

— Маринийцы пускают венки по Сагангу — самой крупной реке Маринии, — сказал Тьер.

— Не знала, что в подводном мире есть реки.

— Саганг — не только крупнейшая река Маринии, но и крупнейшая река во всех королевствах Средиземного моря, — сказала Эмильда. — По легенде, это небесная река, которая давным-давно спустилась из Средиземного моря. От нее образовались все прочие реки в королевствах.

— А в других морях есть реки?

— В каждом море своя небесная река, дающая начало остальным рекам.

— Почему вы не ловите рыбу в Саганге, а собираете рыбу, упавшую с неба? — спросила Марина.

— Кто сказал, что мы не ловим рыбу в Саганге? С неба рыба падает только в сезон дождей. Остальное время рыба вылавливается из реки, — сказал Сами.

Компания вернулась к разговору о меню. Когда список блюд был составлен и подводная рыбная ловля обсуждена, служанка занесла обеденную прессу.

— Свежие выпуски «Пугающей глубины» и «Новостей Средиземного моря», Ваше Величество, — она отдала газеты королеве.

Первые страницы обеих газет выглядели похоже. На них были фотографии, запечатлевшие одно и то же событие, а также заголовки, написанные крупными иероглифами с множеством восклицательных знаков. Увидев это, Эмильда выхватила одну газету и с ужасом в глазах принялась читать. Тьер придвинулся ближе к Эмильде, чтобы прочесть статью. Марина коснулась кулоном оставшейся у нее «Пугающей глубины» и приступила к чтению.

Сначала казалось, что на фото изображена гигантская толстенная черная змея. Но прочитав первые строки, она поняла, что это не змея. Она не знала, что прошлой ночью, когда она мирно спала в своей постели, в тысячах километров от нее в темном королевстве Нептид происходили ужасающие вещи. Она не видела, как появившийся из-под земли росток распрямился, и каждый из шести пупырышков на нем начал расти. Сам росток также увеличивался в размерах и темнел. Из зеленого он превратился в темно-зеленый. Он рос и рос, покрываясь черной чешуей. Когда его размеры достигли высоты бывшего памятника Гесилу Гогратиону, увеличившиеся пупырышки вытянулись в шесть длинных когтистых пальцев, и огромная чешуйчатая рука рухнула на землю. Расти она не перестала. Увеличиваясь, она выползла за пределы площади и стала продвигаться по улицам Нагаса. Подобно змее, рука ползла по улице. Конца не было — она, как бесконечной длины шланг, тянулась и тянулась из-под земли. Мизинец постоянно подрагивал, словно принюхиваясь к земле. Заметив прохожего, рука подкралась сзади. Несмотря на то, что мизинец был самым маленьким, он как будто управлял рукой, выбирая направление движения.

Услыхав позади сопяще-нюхающие звуки, мужчина обернулся и в ужасе закричал. Мизинец подобрался ближе и принюхался. Прижавшись к забору, мужчина неистово голосил и боялся сдвинуться с места. Он думал, что если сделает шаг в сторону, рука бросится вдогонку. Обнюхав землю и воздух рядом с ним, мизинец отдалился, и рука сползла с тротуара. Нептидец громко выдохнул и перестал кричать. Он дрожал, глядя, как рука уползает прочь.

Свернув на соседнюю улицу, рука с шестью пальцами проползла два квартала вниз и заметила девушек, двигавшихся навстречу. Во тьме они не сразу разглядели, что перемещается по дороге. Поняв, что к ним приближается громадная рука, покрытая чешуей, две зеленолицые нептидки с визгом бросились бежать. Третья девушка визжала и стояла на месте. Охваченная ужасом, она не могла заставить себя сделать шаг. Подруги звали ее, но она кричала и оцепенело наблюдала за подползающей рукой. Одна девушка вернулась, схватила ее за плечо и потащила за собой. Рука сделала резкий рывок вперед и упала поперек дороги, преградив путь. Прижавшись друг к другу, девушки тряслись и выкатывающимися из орбит глазами глядели, как кисть руки поворачивается к ним и начинает ползти. Мизинец вел вперед, нюхая землю. Издавая поскуливающие звуки, девушки мотали головами, словно умоляя: «Не ешь меня!»

Подобравшись вплотную, рука тщательно обнюхала землю рядом с каждой из них. Она задержалась возле девушки в синих туфлях и, настороженно принюхавшись, коснулась мизинцем синей туфли. Нептидка в полуобмороке качнулась. Подруга придержала ее, несмотря на то, что сама дрожала от страха. Мизинец коснулся второй туфли и усердно обнюхал ее. Эти несколько секунд казались вечностью. Девушкам казалось, что рука в черной чешуе нюхает их, как еду перед употреблением.

Исследовав синие туфли, мизинец отстранился и увел руку в сторону. Девушки с облегчением выдохнули, но тут же вспомнили о третьей подруге, которая всё это время лицезрела жуткую картину. Рука двигалась к ней. Девушка отходила назад. Рука начала ползти быстрее, девушка развернулась и пустилась в бегство. Рука не отставала. Пробежав немного, девушка наступила на рыбу, оставшуюся на дороге после дождя, и поскользнулась. Расстелившись посреди дороги, она обернулась и увидела гигантскую руку совсем рядом. Рука подобралась еще ближе и начала обнюхивать пространство. Девушка молила Нептуна, чтобы ее пронесло так же, как ее приятельниц. Мизинец сопел, изучая воздух вокруг нептидки. Она тряслась, стиснув зубы и стараясь не издавать звуков. Первые две девушки жались друг к другу, периодически зажмуриваясь и открывая глаза, будто проверяя, съела уже рука их подругу или нет.

В конце концов рука оставила нептидок в покое и двинулась дальше по улице. Шокированные, они еще долго смотрели вслед ползучему кошмару.

Рука растянулась на несколько километров и проползла значительную часть города, до смерти пугая редких прохожих и обнюхивая каждый дом. Она не заползала в дома, а нюхала их снаружи. Утром лишь мятая трава и сломанные ветки кустов говорили о том, что вокруг дома ползало что-то огромное.

У одного дома рука задержалась дольше, чем у остальных. Она долго его обнюхивала, пытаясь просунуть мизинец в открытую форточку, чтобы почувствовать запах не только снаружи, но и внутри дома. Она хотела убедиться, что не ошиблась. Учуяв в доме тот запах, который искала, она вытащила мизинец из окна, поднялась высоко над домом и со всей мочи ударила кулаком по крыше, сравняв дом с землей...

Марина переглянулась с Эмильдой и Тьером, опустила взгляд на газету и рассмотрела гигантскую черную руку на фоне разрушенного дома. Затем взглянула на другое фото — что-то напоминающее гадюку лежало на дороге, растянувшись на десятки метров, уместившихся в кадре. Она вновь обменялась взглядами с друзьями и произнесла:

— Шестипалая рука Гогратиона?

Словно не веря прочитанному, Эмильда махала головой:

— Что за жуть...

— Аид снес памятник Гогратиону и разбудил какое-то чудовище, — сказал Тьер.

— От Гогратиона так просто не избавиться.

— Пишут, что рука разрушила дом, в котором жила семья неверующих в Нептуна. Все погибли, — Марина перечитала отрывок, где рассказывалось о жертвах.

— Рука Гогратиона убивает посейдонцев? — сказала Эмильда.

— Может, это совпадение? Возможно, этот дом просто попался под руку, так сказать?

— Участница событий рассказала журналистам, что рука долго обнюхивала ее туфли, а эти туфли раньше носила ее сестра, эмигрировавшая из Нептида по причине своих посейдонских убеждений, — Тьер процитировал газетные строки. — Вряд ли это совпадение. Туфли, в прошлом принадлежавшие посейдонке, чуть не сбили с толку руку-убийцу.

— Странно, что семья, не веровавшая в Нептуна, жила в столице Нептида, — сказала Марина.

— Предполагаешь, в столице Маринии не живет ни один антипосейдонец? — Эмильда сделала глоток желтого напитка.

— Надеюсь, нет.

— Мы не в настолько идеальном мире живем, чтобы в одном королевстве спокойно существовали представители одного вероисповедания, а в другом — представители иного вероисповедания. Разные причины могут мешать людям выехать из Нептида и какие угодно мотивы могут влечь их в Маринию. Кто-то не решается бросить нажитое имущество, кому-то жаль расставаться с семьей, кто-то переживает, что его семье придется несладко, если станет известно, что их родственник — посейдонец. А кто-то, веруя в Нептуна, недоволен уровнем жизни в Нептиде и переезжает в более процветающую Маринию.

Марина улыбнулась бы, если бы только что не прочитала страшную историю:

— Вы мне тут не рассказывайте. Я смотрела сюжет в газетовизоре, я теперь знаю, что самое богатое и процветающее королевство в подводном мире — это Нептид.

Эмильда с Тьером обменялись кривыми улыбками.

— Бить себя в грудь и вопить, что ты антипосейдонец — это одно, а хорошо жить все равно хочется. Вот и приходится бедным антипосейдонцам коротать век в ненавистной Маринии, ностальгировать по горячо любимой родине и искать отговорки, чтобы туда не возвращаться, — сказала Эмильда.

— Нептидцы должны радоваться, что рука Гогратиона уничтожает посейдонцев. Но в «Пугающей глубине» написано, что антипосейдонцы обеспокоены не меньше посейдонцев, — сказала королева.

— В «Новостях Средиземного моря» написано то же самое. Видать, антипосейдонцы переживают, что Гогратионовой руке станет известно, что они недостаточно глубоко веруют в Нептуна.

— Каким образом рука отыскала дом, в котором жили неверующие люди? Мизинец-нюхач? Это еще что такое? — Марина нашла в газете строки, описывающие предполагаемый принцип действия руки Гогратиона.

— Пишут, будто рукой управляет мизинец, вынюхивающий людей, которые не веруют в Нептуна, — сказал Тьер.

— Ее усыпили? — спросила Марина.

Эмильда заглянула в газету:

— Да, написано, что единственное, чем ее смогли усмирить — это снотворное заклятие. Убивающие и истребляющие заклятия ее не брали.

— Физическое воздействие тоже не возымело эффекта — перерубить мечом не вышло, — сказал Тьер.

— Эффект снотворного заклятия длится столько, сколько нужно или рука может проснуться в самый неожиданный момент? — спросила королева.

— Смотря какое снотворное заклятие они применили, — сказала Эмильда.

— Удивляет, что рука не тронула главного нептидского сторонника Посейдона, — Марина недвусмысленно взглянула на друзей.

— Дворец Аида имеет магическую защиту. Он знает, как любят его нептидцы. Его товарищ Риввен, разумеется, выставил такую защиту, что никакие Гогратионовы руки не залезут во дворец, — сказала Эмильда.

— Страшно быть сторонником Посейдона, — Тьер перелистнул газетную страницу. — В Тархаласе посейдонцы пропадают неизвестно куда, а в Нептиде семья посейдонцев убита рукой, появившейся из-под земли.

— Эти события не могут быть связаны? — Марина взглянула на лежавшую рядом с газетой тарелку и вспомнила, что она так и не притронулась к еде.

«Хорошо, что Сами не знает. Сейчас бы начал причитать, что я ничего не съела», — подумала она.

— Рука Гогратиона вылезла из-под земли на месте бывшего памятника Гогратиону, а в Тархаласе людей похищал преступник, который находится за решеткой, — сказала Эмильда.

— Пишут, что преступник до сих пор не раскололся, — сказал Тьер, просмотрев раздел «Вкратце о других морях» в «Новостях Средиземного моря».

«А салат неплох», — подумала Марина, отведав блюдо,залежавшееся на ее тарелке.