Трон достаётся не живым

Дом Карла был старым. Настолько, что каждое утро казалось здесь эхом прошлого: ветхие половицы скрипели, даже если никто по ним не ходил, а сквозь трещины в оконном стекле утренний свет пробивался медленно, лениво, как будто проверяя, можно ли сюда войти.
Сквозь пыльные лучи, оседающие на полу, на старом диване в углу лежал Матео. Вернее, Тобио — его настоящее имя давно пылилось в закрытых базах, и теперь даже оно стало оружием.
Карл подошёл к нему, хмыкнул и наклонился:
— Проснись. Тебе пора.
Никакой реакции. Только лёгкое ворчание во сне и попытка натянуть плед выше. Старик склонился ещё ближе и мягко потрогал его за щёку:
— Ну проснись уже, чертёнок. У меня в твои годы уже дважды чуть не подстрелили, а ты... как медвежонок в спячке.
Ответом был только протяжный сонный вздох.
Карл выпрямился, покачал головой, и, не церемонясь, плеснул из кружки остатки холодной воды прямо в лицо спящего.
— Эй! — Матео подскочил, тряся головой, щурясь и оглядываясь вокруг. — Что за...
— Доброе утро, агент. — Карл ухмыльнулся. — Или что там вы теперь говорите?
— И тебя с добрым утром... — проворчал Матео, всё ещё вытирая лицо рукавом.
— И вот такого мы отправляем в сердце «Скорпидов»... — Карл выдохнул с едва слышной смесью заботы и раздражения. — В мои годы таких даже в академию не брали. Слишком... живых.
Матео уже натягивал куртку и клал в рюкзак паспорт и смену одежды, когда Карл снова окликнул его. На этот раз голос был чуть мягче. И... настороженней. В нём слышалось что-то — то ли страх, то ли память, то ли оба.
— Подожди, — он подошёл и бросил ему в руки небольшой тканевый мешочек. — Хватай.
Тобио перехватил его и вопросительно взглянул.
— Это всё, что я могу тебе дать. Больше не рискну. За мной следят. Не слишком навязчиво, но... я знаю эти взгляды. Хочешь выжить — будь незаметным, не трусом. Ни тем, ни другим ты не выглядишь. Пока.
Он сел на край стола и наблюдал, как Матео развязывает мешочек. Внутри:
Матео склонил голову:
— Это что, стартовый набор святого шпиона?
Карл усмехнулся, взял крестик и одним движением раскрыл его, как складной нож. Внутри блеснуло тонкое остриё.
— Только при необходимости. Повторяю: только если выхода нет. Раскроешь — и в горло. Или в глаз, если сможешь. Потом — обратно. Верующий, мол. Может, поверят. Может, не убьют сразу.
Он аккуратно вложил крест обратно и указал на ручку.
— А вот это...
Он нажал на кнопку, и в комнате раздался тихий, но зловещий щелчок. Матео ухмыльнулся:
— Что мне ею делать, нарисовать им усы?
— Усы? — Карл подошёл ближе, прижал ручку к его запястью и резко нажал. Рука Матео дёрнулась от разряда.
— Ай! — выругался он, потирая место. — Чёрт возьми!
— Электрошокер. И, судя по твоей реакции, ты мои уроки по техническому снаряжению благополучно прогулял.
— Я...
— Молчи. Молчи и слушай. — Карл достал ещё несколько мелких устройств: компактный трекер в пуговице, перочинный нож, маскируемый как флешка, и что-то похожее на обычный ключ от машины, только с функцией глушения сигналов.
— Всё это — твоё. Упакуешь в рюкзак, не отсвечивай. Используй только если уверен, что рядом никто. Хоть в теории. С этими тварями нельзя иначе.
Он похлопал его по плечу. Сильно, как солдата, но в этом движении было... тепло. Настоящее.
Матео молча кивнул, приняв мешочек с вещами как нечто большее, чем просто снаряжение. Это не были приказы — это был прощальный дар. Старый волк отдавал последнее, что у него было — тому, кого считал своим.
Уже подойдя к двери, Тобио на секунду замер. Положил руку на ручку. Вдохнул. И резко развернулся. Подошёл к Карлу и обнял его.
Старик чуть удивился, но тут же накрыл его спину большой ладонью. Обнял в ответ, не сдерживая ничего.
— Осторожнее, мой мальчик, — выдохнул он почти шёпотом. — Не геройствуй. Узнай — и назад. Не становись ближе к этим монстрам, чем нужно. Я слишком много таких мальчишек хоронил.
Тобио крепче сжал объятие, кивнул, не говоря ни слова. Вышел.
А Карл остался стоять. Тихо, посреди комнаты, в которой солнечный свет впервые за долгое время казался чем-то живым.

В отличие от него утро Тейлора выдалось тягучим и холодным. Не в погоде — в ощущении. Было шесть утра, когда Тейлор уже стоял, выпрямившись, у кабинета Пабло. Тихий коридор особняка казался особенно гулким в это время суток — каждый шаг отдавался в стенах, как глухой отзвук удара сердца.
Он был здесь недавно, но уже успел поселиться в своей новой комнате. Слово «комната» звучало почти насмешкой — это был целый личный отсек в жилом крыле, предназначенном для работников высокого ранга. Он находился всего в нескольких поворотах коридора от комнаты Элис. Не слишком близко, но и не так далеко, чтобы не слышать её смех, если тот вдруг сорвётся ночью.
Прошлые его жилища — временные казармы, казённые койки, цементные полы, общий душ с капающими трубами — по сравнению с этим казались заброшенными бункерами. Новое помещение, скорее, напоминало строгий гостиничный номер: минимализм, благородный тёмный интерьер, холодный, но утончённый стиль. Мягкий серый ковёр гасил звук шагов. Встроенное окно открывалось на вид главных ворот особняка — отличный обзор на въезд, выезд и потенциальные пути отхода. Позиция была выбрана неслучайно. Здесь всё говорило о том, что его не просто ждали. Его готовились принять.
В одном углу стояла компактная зона для тренировок: беговая дорожка, скамья для пресса, пара гантелей — ничего лишнего, всё по делу. Рядом — аккуратная гардеробная, уже укомплектованная формой охраны, повседневной и парадной одеждой. Ванная — чистая, просторная, с чёрным мрамором, будто вырезанным из ночи.
Тейлор был немногословен, и чувства обычно держал при себе, но то, как всё было организовано, вселяло нечто... тёплое. Почти забытое ощущение уюта, пусть и с привкусом контроля.
После короткого завтрака, он прошёл первый инструктаж: его знакомили с домом, с каждым коридором, с каждым закоулком. Кто где живёт. Где чья зона. Где камеры, где слепые зоны. Где запасные выходы. В этом доме не было лишнего. Всё служило задаче. Даже роскошь здесь была не излишком, а маской, отвлекающей от сути.
Он познакомился с другими охранниками — большинство старше, с лёгкой снисходительностью в взгляде, но без враждебности. Каждый понимал — если тебя допустили к дому, особенно к ней, ты должен быть кем-то. Его осматривали. Не словами — взглядами, реакцией, стойкой. И он стоял. Уверенно. Спокойно.
Слуги и помощники проходили мимо, здороваясь вежливо, но без фамильярности. Этот дом был машиной. Каждый винтик знал своё место.
А он — становился частью этой машины.
Только одно тревожило. Или, скорее, отзывалось внутри лёгким эхом. Он знал, что за двумя поворотами — её дверь. Элис. И, может, она ещё спала, раскинувшись на постели, не зная, что где-то в соседнем отсеке стоит с прямой спиной человек, который бы сжёг весь мир, если бы она вдруг позвала.
Но до этого — он должен был учиться. И ждать.
И не дать себе ни на секунду забыть, зачем он здесь.
Пока Тейлор погружался в строго выверенный ритм жизни особняка, подстраиваясь под распорядок Элис, в другой части города Матео уже вернулся на базу. Не на ту, где проходили испытания. Здесь всё было иначе.

Когда он только решился принять предложение и кивнул на то, что готов приступить, ему не выдали медалей, не вручили контрактов. Лишь протянули адрес и сказали:
— Тебя встретят.
И всё. Ни имён, ни подробностей. Только сухое указание.

На месте его встретили... охранники. Каменные лица в бронежилетах, ни одного лишнего взгляда. Они взяли у него рюкзак, провели беглый досмотр и снова вернулись к своим маршрутам, бродя по периметру в молчаливом патруле. Атмосфера напоминала не базу, а блокпост перед полем боя — чужой, холодный, пустой. Ни тебе начальства, ни инструкции. Ни малейшего намёка на то, что его здесь ждали.

Он стоял посреди двора, окружённый бетонными стенами с редкими окнами. В воздухе пахло железом, оружейным маслом и пылью. Он уже начал сомневаться — туда ли он вообще приехал — как вдруг заметил движение у двери.

Паренёк. Совсем юный. На первый взгляд — лет пятнадцать, не больше. Он сидел, привалившись к стене, на низкой скамейке, будто ждал автобус, а не приказы командования. В руках — геймпад, пальцы ловко скользили по кнопкам. Экран портативной консоли отражался в его серых глазах. Он выглядел абсолютно отрешённым от всего, что происходило вокруг.

Матео пригляделся. Тёмные волосы, лёгкий беспорядок на голове. Серая футболка, чёрные карго, кеды — он был первым человеком после самого Матео, кто не носил тут армейские ботинки. Странно худощавый, но плечи — широкие. И под тонкой тканью угадывались мышцы, как у человека, который не просто играет — он умеет двигаться. Гибко. Быстро.
Что он тут делает?

Матео не стал терять время — подошёл и, не сказав ни слова, присел рядом. Тень скользнула по лицу парня, но тот даже не взглянул. Он слишком был поглощён уровнем. Только когда Матео лёгонько коснулся его плеча, тот вздрогнул, резко взвизгнув, не отрывая взгляда от экрана:

— Не сейчас! Почти дошёл!

Минуты две он лихорадочно жевал нижнюю губу, шептал что-то себе под нос и наконец — с коротким, победным "АХА!" — оторвался от игры. Вскакивая со скамейки, он чуть не сбил Матео, и резко вскинул руки в воздух:

— Прошёл!

Это «прошёл» прозвучало настолько громко и внезапно, что один из охранников с инстинктивной скоростью вскинул винтовку, направив её прямо на парня.

— Извините! Всё в порядке, парни! — неловко засмеялся тот, подняв ладони в жесте полной капитуляции.

— Ники, твою ж мать, опять?! — раздался раздражённый голос со стороны здания.

Из открытых дверей вышел второй парень. Он был чуть сдержаннее, в руках держал рюкзак Матео. То же лицо. Те же черты. Только взгляд — спокойнее, глубже. И в нём было что-то обострённое. Точность. Этот парень был другим.

Он подошёл, коротко окинул Матео взглядом. С головы до пят. Непритворно. Словно считывал его, как объект: походка, стойка, реакция.

— Ты, должно быть, новенький, — наконец сказал он, протягивая руку. — Нолан. А это... — взгляд в сторону брата, — недоразумение.

Тот оскорблённо фыркнул.
— Я слышал!

— Должен был. Ты орёшь, как будто опять умираешь в Dark Souls.

— Это был босс!

— Хорошо-хорошо. — Нолан закатил глаза. — Нас отправили, чтобы помочь тебе освоиться. Проведём экскурсию, объясним правила, ну и... да. Ты будешь жить с нами. В одной комнате. Привыкай.

Матео кивнул. Его взгляд скользнул с одного брата на другого — они и правда были как тени друг друга. Свет и отражение. Один — ураган, другой — якорь.
Пожалуй, будет не скучно.

⸻

Комната оказалась куда уютнее, чем Матео ожидал. Светлые стены без решёток, высокие окна, сквозь которые пробивались тёплые лучи вечернего солнца, и запах — не затхлого подвала, а чистой выстиранной ткани и дешёвого освежителя воздуха. Почти как в обычном общежитии, если бы не охрана под окнами и камеры в углах.

Двухъярусные кровати стояли у противоположных стен. Уже с порога можно было безошибочно угадать: правая сторона — Нолана. Аккуратно заправленное постельное бельё, на столе ровными стопками лежали книги, заметки, блокноты, над кроватью — лампа для ночного чтения. Тишина и порядок.

Левая сторона принадлежала Ники. Настоящий творческий беспредел: фигурки супергероев, комиксы, аниме-постеры, пара носков на полу и геймпад на подушке. Оба — близнецы, но будто противоположности.

— Выбирай кровать, — предложил Нолан, не глядя, уже открывая рюкзак Матео.

— Лучше не иди туда, — вдруг резко бросил Ники, когда Матео сделал шаг к кровати над Ноланом. — Он храпит как трактор. Надеюсь, ты прихватил беруши?

— Зато я не пинаюсь во сне как умалишённый, — хмыкнул Нолан, даже не обернувшись.

— А ты бормочешь! Всю ночь! Как будто пытаешься спасти мир во сне!

— Хватит, — перебил их Матео, с ленивым вздохом кидая рюкзак на второй ярус над кроватью Ники. — Мне всё равно. Главное — чтобы вы не сожрали меня ночью.

Ники довольно показал язык брату, как будто только что выиграл спор века.

⸻

— Ладно, не будем тянуть за верёвку, — произнёс Нолан, усаживаясь на край своей кровати. — Тебе нужно знать несколько правил, чтобы... ну, как бы это сказать... не погибнуть до конца стажировки.

Оба брата устроились рядом с Матео, словно собирались рассказать байку у костра. Только вместо пылающих дров — сдержанное напряжение и полуопущенные жалюзи, сквозь которые тонкой полоской проникал вечерний свет.

Нолан:
— Первое, что ты должен понять: у охраны есть строгая иерархия. И каждый уровень — это не просто статус. Это безопасность. Или её отсутствие.

Ники (оживлённо):
— Всего три ступени. Первая — это сопровождение. Это мы. Сопровождаем элиту, выполняем поручения, иногда дежурим. Войны и перестрелки — не про нас. Пока не повезёт, конечно.

Нолан:
— Следующий уровень — защитники. Их отправляют на встречи, приёмы, иногда шпионские миссии. Там уже могут начаться настоящие неприятности. Риск высокий, и платят лучше.

Ники (понизив голос, почти шёпотом):
— И последняя ступень — атака. Восемь человек. Их зовут Lupi Neri. Чёрные Волки. Во главе — Фобио. Считай, это тень самого Дона. Когда они выходят из тени — кто-то точно не доживёт до утра.

Нолан:
— Тебе с ними лучше не пересекаться. Если только сам Дон не позовёт. А это значит, ты облажался... или нужен для чего-то слишком опасного.

Матео:
— А кто такая Элита?

Братья переглянулись. Лёгкий, почти неуловимый сдвиг в их лицах — напряжение.

Нолан:
— Элита — это приближённые самого Дона Гонсалеса. Самые доверенные. Им подчиняются все. И они опасны, каждый по-своему.

Ники:
— Первый — Господин Дюк. Консильери. Правая рука Дона. Он знает всё. Видит всё. Его нельзя обмануть. Если он задаёт тебе вопрос — отвечай быстро, чётко, по делу. И никогда не пытайся угадать, что он думает. Всё равно не получится. А ещё не пытайся умничать — ему такое, мягко говоря, не нравится.

Нолан:
— Дюк — единственный, кто может перечить Дону и остаться в живых. Если тебя вызвали к нему — считай, что игра пошла на высшем уровне.

Ники:
— Второй — Пабло. Он управляет всей охраной. Очень прямолинейный, почти фанатик. Обманешь — считай, подписал себе приговор. А ещё... не пялься на его лысину. Он это ненавидит.

Нолан (сквозь сдержанный смех):
— Но если у него хорошее настроение, он начнёт шутить. Плохо. Очень плохо. Придётся смеяться. Даже если анекдоты про уток и бочки.

Матео (с иронией):
— А если не засмеюсь?

Ники:
— Тогда ты узнаешь, каково это — стоять на посту трое суток без сна и еды. Или копать траншею в дождь. Под присмотром Пабло.

Нолан (посерьёзнел):
— Третий — Элис Гонсалес. Дочь Дона.

Пауза. Та, что длится дольше, чем положено.

Ники:
— Младшая. Возможно — наследница. Но с ней всё... сложно. Не прикасайся к ней. Не флиртуй. Не провоцируй. И не думай, что она безобидна.

Нолан:
— Элис — как хрупкая ваза, внутри которой спрятана граната. Кажется невинной, но она спит с пистолетом под подушкой. А стрелять научилась раньше, чем писать.

Матео:
— Меня её охрана убьёт?

Ники:
— Охрана будет смеяться в сторонке. Она сама тебя сломает. Всю. Чёртову. Скелетную. Систему.

Нолан:
— Помнишь тот случай?

Ники:
— В школе?

Матео (настороженно):
— Что за случай?

Нолан:
— Одноклассник Элис приобнял её. Без разрешения. Сначала за талию. Потом — обеими руками. Итог? Переломы обеих рук. Полный гипс. Переезд в другую страну. Всё.

Матео (медленно):
— Подожди... ты сказал младшая?

Снова напряжённый взгляд. Потом — резкий шёпот.

Ники:
— Тише ты. Да. У неё были два старших брата. Были. Их имена запрещены. Даже Элита не имеет права их произносить.

Нолан:
— Старший... отказался подчиниться приказу Дона. Никто не знает, что он сделал. Но после этого — всё. Лишён имени, семьи, права существовать. Даже фотографии его уничтожены.

Ники:
— Средний ушёл сам. После ухода матери начал пить, употреблять. Его отправили в Лос-Анджелес. Он жив. Но вернуться не может. Или не хочет.

Матео:
— Значит, осталась только...

Нолан:
— Элис.

Ники:
— Scorpia nascitur. Выросшая в яде.

Раздался резкий стук в дверь. Оба брата одновременно подскочили.

Ники:
— Нас вызывают.

Нолан:
— Мы продолжим, как вернёмся. Располагайся. И... постарайся не залезть куда не надо.

Они исчезли за дверью, оставив за собой только тишину и лёгкий запах опасности.

Матео сел на койку, провёл пальцами по потайному карману в рюкзаке — флешка была на месте. Всё, что сказали братья, уже хранилось в его памяти как файл.

Он бросил взгляд на дверь, за которой скрывался целый мир, полный силы, страха и тайн.

— А ведь я даже не знаю, на что подписался... — прошептал он, и уголки губ дрогнули.

Но, может, уже слишком поздно задавать вопросы.

Потому что двери за спиной захлопнулись.

А настоящая игра только начинается.