Тони или Плыви

До дома парень добрался без приключений: дошел до ближайшей остановки, сел на автобус и покатил в сторону Скофилд-Вэй. Музыка, льющаяся из наушников, будто ограждала Ремси ото всех остальных людей невидимым щитом. Будучи в своих мыслях, юноша, не моргая, смотрел, как сменялись пейзажи за окном. Пассажиров было немного, но все сидячие места были заняты. Люди, как и Ремси, были погружены в свои миры с личными проблемами и переживаниями.

Подойдя к знакомому краснокирпичному зданию, юноша отметил, насколько оно не изменилось. Да, прошла всего одна ночь, но какая ночь! Казалось, за нее должно было перемениться абсолютно все, но нет: для большинства других эта ночь не стала какой-то особенной или знаковой. По крайней мере, так думал Ремси.

Он отворил входную дверь и, еще не успев ступить внутрь, увидел в проходе между лестницей и коридорной стеной резко обернувшуюся Мору – она сидела на диване в гостиной, но тут же подскочила и бросилась к другу.

– Ремси! – воскликнула девушка, обхватывая того руками. – Какой же ты идиот!

– Я это понял еще по нашему телефонному разговору, – хмыкнул парень, чуть наклоняясь вперед и обнимая подругу в ответ.

– Как я рада, что ты в порядке, – сказала она, отрываясь, чтобы внимательно изучить лицо юноши.

– Ремси, ты вернулся! – это был Оскар, радостно прибежавший за Морой из гостиной.

– Эй, дружок! – не менее радостно встретил его Ремси и, присев на колено, сгреб брата в объятия.

– Я так рад, так рад, чтобы ты вернулся! – Оскар уткнулся носом в плечо парня. – Пожалуйста, скажи, что больше не уйдешь.

– Ну-у, пока еще не планировал, – усмехнулся юноша.

В душе разливалось безмерно теплое чувство: будто кто-то откупорил бутылку с солнечными лучами, и сейчас они мягко выливались, растекаясь и ласково обволакивая все пространство вокруг. Было ли это результатом крепких объятий и счастливых улыбок, Ремси точно не знал. Но он мысленно признался самому себе, что вернуться было не самым плохим решением. По крайней мере, двое близких были рады его возвращению. По крайней мере, этим двоим было не все равно.

– Ремси? – за обеспокоенным голосом на лестнице тут же показался отец.

– Пап, – сам того не замечая, парень растянул губы в улыбке.

– Ты в порядке? – мужчина резким движением выбросил обе руки вперед, хватая сына за плечи. Получив в ответ удовлетворительный кивок, он обнял Ремси и похлопал его по спине. – Мы волновались. Особенно после того, как узнали про того мальчика.

Троим было не все равно?

– В новостях не назвали имени или даже внешних отличительных черт, только примерный возраст и район, где все произошло, – продолжал отец. – Уж не совершай больше таких вылазок, ладно?

– Но со мной ничего не случилось, – пожал плечами Ремси.

Мельком вспомнились события ушедшей ночи: они отдавались в голове далеким эхом. Теперь при свете дня все ужасы казались нереальными.

– И хорошо, что не случилось, в следующий раз тебе может так не повезти, – отец замолчал. – Голоден?

– Да, я бы перекусил.

– Хорошо, тогда иди умойся, а я пока чего-нибудь приготовлю.

Юноша не спросил, где была Джейн, но предполагал, что не дома – иначе бы на весь этаж стоял запах терпкого парфюма.

– Оскар, поможешь мне на кухне? – спросил отец, на что мальчик кивнул. – Отлично. Мора, тебе чай с сахаром или без?

– С сахаром, мистер Линн, – бросила девушка и последовала за лучшим другом на второй этаж.

Ремси оставил рюкзак в спальне, прошел в ванную, где умыл лицо и почистил зубы. Вернулось приятное ощущение чистоты и свежести.

Парень застал Мору в комнате, когда она сидела на кровати, поджав ноги, и пялилась в экран телефона. Шаги заставили ее вынырнуть из виртуального мира. Девушка вопросительно уставилась на Ремси, в то время как тот принялся разбирать рюкзак.

– Что? – спросил юноша, чувствуя на спине настойчивый взгляд.

– Что?! – воскликнула Мора. – Ты собираешься мне рассказать, что произошло? Где ты был всю ночь? Как наткнулся на того парня, которого сбили? Почему не пришел к нам?

– Тебя все равно не было дома, – отмахнулся Ремси, убирая деньги и паспорт в верхний ящик комода.

– Я была! – возразила девушка. – Я сильно устала после похода к врачу и уснула. А проснулась только в половине первого ночи и увидела сообщение от Оскара, мол, Ремси с тобой? Я пишу, нет, а что такое? Он такой, да ничего, просто Ремси поссорился с матерью и ушел из дома. Я тут же начала писать и звонить тебе, но ты не отвечал...

– ...К этому времени я уже уснул.

– И еще этот парень. Что мне оставалось думать? Я была у себя, пыталась успокоиться, но ты по-прежнему не отвечал. Тогда я пошла к вам, подумала, ты мог вернуться с разряженным телефоном, но дома тебя так и не было – только Оскар, такой же напуганный, как и я, и твои родители, которых разбудил мой приход. Они разрешили мне остаться, пока не выяснится, что с тобой случилось.

– Они что? – Ремси искренне удивился: Джейн всегда была против того, чтобы Мора задерживалась у них, даже на пороге. Мать вообще не любила пускать гостей в свой дом – единственное место, где, по ее словам, она могла хоть немного расслабиться.

– Да, черт возьми, твоя мать разрешила мне остаться, – закивала девушка. – Они волновались за тебя.

Юноша недоверчиво взглянул на подругу и тут же залился смехом.

– Хорошая шутка, твой юмор заметно прогрессирует.

– Я не шучу.

– Слушай, я еще могу поверить, что отец беспокоился – он ведет себя как-то странно, даже не на все мои дни рождения он бывает так доброжелателен. Но она? Нет. В жизни не поверю.

– Думаешь, я лгу?

– Думаю, ты плохо читаешь людей. На Бичи-Хед она, как обычно, накричала на меня, я накричал в ответ и назвал ее безответственной матерью, за что она запретила мне ехать мне с вами в поход–

– Да, Оскар рассказал мне.

– А он рассказал, что она лично вызвалась собрать мои вещи, когда я заявил, что не хочу больше жить с ней под одной крышей? Это вряд ли можно назвать беспокойством о любимом сыне. Ты знаешь ее не хуже меня, Мора – она не способна на заботу обо мне. Если она о чем-то и беспокоилась сегодня ночью, так это о том, что в случае моей пропажи или смерти ей придется ответить офицерам на миллион вопросов и заполнить столько же бумажек. Ее могла напугать долгая правоохранительная волокита или, возможно, эмоциональное состояние Оскара, но никак не мой уход.

Мора молчала, кусая щеку.

– Давай не будем о ней говорить, – попросил Ремси, садясь на кровать. – Иначе я вновь начну жалеть, что избежал худшего и вернулся домой. А ведь мне еще надо придумать речь, чтобы замаслить ее и отпроситься в поход.

– Что случилось ночью?

Девушка смотрела на друга большими карими глазами, изогнув брови. Ремси вздохнул и поджал губы. Нужно все ей рассказать. И он рассказал.

Закончив монолог и не упустив ни единой детали ни о бугаях, ни о полисмене, ни о пострадавшем пареньке, ни о Майе с ее кафе, юноша умолк и уставился на дверь перед собой. Мора тоже не тревожила растянувшуюся тонкой нитью тишину.

– Мне нужно покурить, – наконец произнесла девушка.

– Только не здесь, – сказал Ремси. – В прошлый раз я еле убедил Джейн в том, что это на улице кто-то так сильно накурил и запах добрался аж до моей комнаты.

– В саду тоже не удастся, там на кухне твой отец. Ладно, – вздохнула Мора, ковыряя кожу на пальцах, – потерплю немного. Сумасшествие какое-то. Считай, ты чудом остался жив.

– Если под чудом ты имеешь в виду мои быстрые ноги, то вероятно.

– Чудом стал тот факт, что ты наткнулся на того полицейского.

– Он все равно был в парке, так что я бы точно его отыскал.

– А если бы он был в совершенно противоположной части парка? Отошел в туалет? Отъехал по срочному вызову? – девушка покачала головой. – Не недооценивай судьбу, Ремси.

– Не надо, Мора. Судьба тут точно ни при чем. Я бы нашел, где спрятаться в любом случае.

– Ты не можешь быть уверен наверняка. Мы оба знаем: ты плох в беге, – тогда ты бежал чисто на адреналине, но он мог кончиться в любую секунду и что потом?

Подруга была права, и Ремси прекрасно это понимал, но он не хотел признавать тот факт, что ночью ему помогла судьба. Мистер Харрингтон, который спугнул тех громил? Да. Майя, которая не выгнала его из кафе и позволила переночевать? Тоже да. Но это люди – живые, настоящие. Это – не судьба.

– Мы уже не узнаем про потом.

– Зачем ты вообще ушел из дома?

Юноша на мгновение растерялся. Он уже объяснил ситуацию, почему снова всплыл этот вопрос?

– Я же сказал – мы с Джейн поссорились. Я разозлился и собрал вещи, что мне еще оставалось делать? Как обычно, заткнуться и запереться в своей комнате? Хотя я даже этого не могу сделать, потому что у меня нет замка! – Ремси махнул рукой в сторону двери. – Она не может каждый раз уходить с поля боя победительницей, втоптавшей меня в грязь. Я сказал, что уйду из дома, и я так и сделал, чтобы доказать, что мои слова, в отличие от ее, чего-то да стоят.

Мора внимательно изучала лицо друга, чуть сдвинув брови к переносице.

– Ты не представляешь, как я рада, что с тобой все хорошо, – она мотнула головой и ее серьги-клубнички качнулись в такт этому движению. – Но если снова задумаешь уйти из дома, приходи к нам.

– Хорошо, – Ремси слабо улыбнулся.

Придвинувшись ближе, девушка положила голову ему на плечо.

– Ночью я правда думала, что потеряла тебя.

Парень обнял ее одной рукой.

– Тебе еще как минимум предстоит вытерпеть меня в походе.

– Как ты собираешься ее уговорить?

– Три вещи: ложь, лесть и торг. Вероятно, она заставит меня вычистить весь дом зубной щеткой, или загрузит работой в саду, или найдет еще десяток садистских способов поиздеваться надо мной. Она женщина творческая, придумает что-нибудь. Ну а я потерплю. Еще. И еще. И еще. Но я сделаю все, чтобы она отпустила меня в поход, даю слово.

– Да уж, ты свое слово точно сдержишь, – усмехнулась Мора.

Позавтракали они вареными яйцами и тостами с маслом. Пока отец разливал по кружкам чай, Оскар выронил из рук кусочек хлеба – тот приземлился на пол стороной, намазанной маслом.

– Закон подлости, – пробубнил мальчик и потянулся за салфеткой, чтобы поскорее скрыть следы этого маленького происшествия.

– Где ты ночевал, Ремси? – спросил отец, снимая очки и потирая переносицу.

– В круглосуточном кафе, – не соврал юноша.

– Да уж.

– Я смогу пойти в поход? – Ремси резко перешел в нападение: без Джейн и с Морой по правую руку у него был шанс надавить на отца и завоевать хотя бы его расположения.

– Ремси, – покачал головой мужчина, – это решение зависит не только от меня.

От тебя оно вообще не зависит, хотел сказать парень, однако вовремя сдержался.

– Но ты не против?

– Я согласен с тем, что был заключен договор и свою часть ты честно выполнил, да. Но ты сильно обидел маму в вашей последней беседе. Так себя вести недопустимо.

Ремси был готов вступить в новый спор, на сей раз с отцом, чтобы доказать, что поведение Джейн по отношению к родному сыну часто (почти всегда) являлось недопустимым. Но парень не мог дать гневу раскалиться, поэтому вместо каких-либо слов он медленно втянул носом воздух.

– Честно говоря, вы каждый раз будто цапаетесь с собственным отражением, ей-богу. Оба такие упрямые, волевые и своенравные. Ты очень похож на нее.

– А вот и нет! – Последняя фраза словно залепила Ремси сильнейшую пощечину. – Я похож на бабушку.

– На женщину, родившую твою мать? – грустно улыбнулся отец.

– Мама не похожа на нее, скорее на дедушку.

– Но ты ведь его не знал, даже не видел никогда.

– Интуиция подсказывает, что я прав.

– Что ж, – отец хлопнул в ладоши и, встав из-за стола, принялся убирать грязную посуду. – Несомненно, нужно доверять своей интуиции, вот только порой она умеет хорошенько запутывать. А про поход мы поговорим, когда мама вернется.

Диалог закончился, практически не успев начаться, и, естественно, ни к чему не привел. Ремси это расстроило, однако запалу не поубавило. Слишком уж дорог был этот глупый поход. Глупый? Возможно, учитывая все те хлопоты, что он доставил и продолжает доставлять. Но юноша не собирался отступать. Особенно в тот момент его воодушевляло присутствие Моры, служившей напоминанием о заветной цели и мотивацией поскорее ее достичь.

Спустя десять минут после завтрака верные друзья уже шагали вдоль Скофилд-Вэй мимо кирпичных домиков. Удивительно:прошло чуть больше двенадцати часов с того момента, как Ремси мчался по этой самой улице, пытаясь скрыться в опустившихся сумерках. Тогда он еще не имел ни малейшего представления о том, какие события принесет ночь. Вернулось ощущение нереальности.

Отойдя от дома Льюисов на некоторое расстояние и свернув за угол в тупиковый переулок без окон, Мора вытащила пачку сигарет и прикурила одну. Сделав затяжку и выпустив клубок дыма, девушка прикрыла глаза.

– Так-то лучше.

Ремси опустился на лавочку и посмотрел на подругу, стоящую на фоне задернутого облаками неба с собранными волосами и сигаретой меж указательным и средним пальцами. Кадр выглядел поистине кинематографично.

– Почему ты куришь, Мора?

Он мог предвидеть ответ, ведь уже когда-то задавал этот вопрос. Тогда она сказала что-то про учебу и семейные проблемы.

– Это чересчур романтизировано в кино.

Интересный ответ, но Ремси ожидал услышать несколько другое.

Он понимал, что сейчас Мора снимала стресс после прошедшей ночи. Юноша плохо представлял, что именно подруга чувствовала, когда он не отвечал на ее звонки и сообщения или когда в новостях рассказали про того сбитого парня-подростка. Ночью я правда думала, что потеряла тебя. Они часто шутили о подобном, но шутки и реальная жизнь в этом контексте были диаметрально противоположными.

Ремси никогда не говорил с Морой о подобном не в шуточной манере. Так, когда они сидели в комнате, юноша скрыл ту часть рассказа, в которой он, будучи на пляже перед непроглядной тьмой, собирался позволить волнам захлестнуть себя с головой, утащить подальше от берега и затянуть на каменистое дно. Был ли он настроен тогда всерьез? Признаться честно, сейчас Ремси уже не помнил – произошло слишком много за такой короткий промежуток, день сменился, и тот вечер на берегу пролива отзывался в голове полузабытым сном.

– Ты давно вязал в последний раз? – девушка затушила бычок о рядом стоящую мусорку и, сев на скамейку, закинула одну ногу на другую.

– Как начал готовиться к экзаменам, так вообще забыл, как выглядят пряжа и крючок, – Ремси пожал плечами. – А что?

– Хотела попросить тебя кое-что связать, – Мора повернулась к другу, упираясь ладонями в лавочку. – Не забесплатно, конечно, я заплачу. Мне просто нужен подарок Алисии на день рождения.

– Почему не сошьешь ей что-нибудь?

– Потому что она очень хочет один кардиган, но я нигде не могу такой найти. И сшить сама тоже не могу. Вот, – Мора показала фотографию кардигана, расшитого пайетками и серебристыми нашивками. Каждый его лоскут которого был того или иного оттенка фиолетового. – Сможешь такой связать?

Ремси присмотрелся к картинке. Опыта у него в этом деле было немало, поэтому парень без проблем вспомнит, как держать в руках крючок.

– К первой половине августа, да? – уточнил Ремси.

– К первой половине июля, – кивнула Мора.

Юноша одарил ее вопросительным взглядом.

– Я все время забываю, когда у нее день рождения.

– Одиннадцатого июля. Это я родилась в августе.

– Ох, ну этого я в жизни не забуду, – Ремси улыбнулся. – То есть, у меня есть около трех недель?

– М-м, да.

– Постараюсь успеть в перерывах между уборкой дома, самокопанием и просмотром сериала.

– Посмотри «Хауса»! – выпалила Мора: она уже который месяц пыталась подсадить друга на этот медицинский сериал – один из немногих, что так сильно запал ей в душу.

– Опять же, постараюсь успеть, – парень провел рукой по волосам. – Надо будет проехать до магазина, купить пряжи да подобных нашивок. Я напишу тебе, как все будет готово.

– И напиши, сколько я тебе должна.

– Я свяжу его бесплатно.

– Ой, да ладно! – возмутилась девушка. – Я тебя прошу не по-дружески, а как твой первый серьезный заказчик. Мне нужен кардиган, на который ты потратишь собственное время и деньги, так что только посмей не взять за него даже пенни.

– Хорошо, я возьму два пенни.

– Никудышный из тебя бизнесмен, – засмеялась Мора. – Монополия тебя ничему не научила.

Они еще какое-то время посидели на скамейке, после чего девушка сказала, что ей нужно возвращаться домой – она пообещала (скорее очень нехотя согласилась после долгих уговоров и шантажа) помочь Ким провести какой-то биологический эксперимент.

Ремси тоже нужно было идти домой: парень хотел принять душ и подремать пару часов, прежде чем вернется Джейн, и ему придется выступать перед ней в костюме искренне сожалеющего о содеянном сына.

Однако у судьбы (нет, точно не у судьбы!) были другие планы: когда в поле зрения появился дом семьи Линн, юноша сразу заметил на пригаражной площадке припаркованный автомобиль. Ремси на мгновение остановился прямо посреди тротуара и тупо уставился на машину. Вздохнул. Двинулся вперед.

Джейн была в саду – кружила вокруг цветов, еще даже не успев сменить свой деловой костюм на удобную домашнюю одежду. Лишь ноги были обуты не в туфли, а в пару шлепанцев.

Застыв в дверном проходе, соединяющем задний двор и кухню, Ремси принялся теребить рукав толстовки. Невольно вспомнив о пятне крови на манжете, парень резко дернулся. Звук от этого движения заставил Джейн обернуться.

– Ты вернулся, – произнесла она.

Тон казался ровным и даже спокойным, но все же легкая насмешка в нем проскальзывала.

– Да, – кивнул юноша.

Какое-то время они стояли, молча глядя друг на друга. Мать чуть сощурилась, явно наслаждаясь моментом. Она особо и не ждала извинений, хоть они, безусловно, и потешили ее самолюбие. Но ей просто доставляла удовольствие вся ситуация. Ремси был уверен, они думали об одном и том же: Джейн в очередной раз одержала победу.

– Было безрассудно убегать из дома, – наконец начал парень.

– Ты сам этого захотел.

– Да, но это было безрассудно, – вновь повторил он. – И кричать тогда на тебя и оскорблять тоже было безрассудно... Прости.

Скольких усилий ему стоило, чтобы это выдавленное слово прозвучало искренне.

Джейн внимательно рассматривала сына: лицо, волосы, руки, как вдруг ее взгляд замер.

– Это кровь? – она кивнула на рукав толстовки.

– Да, но не моя, – ответил Ремси и тут же почувствовал, как в горле пересохло. Перед глазами вмиг возник тот паренек. Маска ложной уверенности спала, обнажая затаившиеся на лице страх и уязвимость. Ремси ненавидел такие моменты – он чувствовал себя беспомощным котенком, пытавшимся оправдаться перед свирепой мамой-кошкой за нечаянно разлитое молоко. Он терял контроль над собственным телом: голос становился тоньше и тише.

– Тогда чья же?

– Мальчика, которого сбили сегодня ночью.

Джейн подняла брови, ожидая объяснений.

– Я был там, когда это произошло, и попытался помочь ему, – Ремси сам не понял, как начал рассказывать правду.

– Хочешь сказать, что за то время, пока тебя не было дома, ты успел стать героем?

– Я не знаю, жив ли он, поэтому вряд ли меня можно назвать героем.

Мать продолжала прожигать сына своим профессиональным взглядом, как это делал и полисмен, в попытке выяснить, говорил ли юноша правду либо же бессовестно лгал. Но, даже к удивлению самого Ремси, он был честен.

– Пятно уже успело высохнуть, так что с ним придется повозиться. Иди замочи толстовку, иначе ее придется выбросить, – Джейн отвернулась к цветам.

Ремси недоуменно замер. И это все? Весь наш диалог? Он не знал, радоваться или, наоборот, расстраиваться: с одной стороны, все прошло не так плохо, как ожидалось: никто не орал и не желал друг другу смерти, – но они вообще не затронули тему поездки. Неужели Джейн собиралась стоять на своем? Она не отступит от запрета после того, как так бесстыдно нарушила обещание?

Хотя на что он надеялся? Что она тут же примет его с распростертыми объятиями, сама извинится и вызовется лично сопровождать его в этот поход? Он же знал ее лучше себя.

В голову юноши пришла мысль, что будет лучше повременить и поговорить про поход чуть позже. Атмосфера в саду не располагала к еще одной ссоре – цветы яркими пятнами раскачивались на ветру, а на дереве пел приютившийся дрозд. Джейн и так уже получила что хотела – Ремси вернулся домой, размахивая белым флагом, так еще и трусливо поджал хвост, как только вспомнил про сбитого паренька. Поэтому стоило немного выждать и, вероятно, продумать, что именно он будет говорить, чтобы не сломаться в первые несколько секунд.

Юноша развернулся на пятках и направился в ванную комнату.

Замочил толстовку и наконец-то принял освежающий душ. Желание подремать смылось вместе с усталостью и дорожной пылью.

Промокая влажные волосы полотенцем, Ремси пришел к Оскару и поинтересовался, не хочет ли тот во что-нибудь поиграть. Мальчик недоверчиво выгнул бровь, когда брат появился на пороге со столь неожиданным предложением, но уже в следующее мгновение радостно подскочил и бросился к углу с настольными играми. Они расселись прямо на полу и разложили перед собой поле для игры в «Змеи и лестницы».

– Мистер Дино будет судьей! – заявил Оскар, усаживая сбоку игрушку.

Ремси взглянул на плюшевого динозавра: он был порван и неаккуратно зашит в некоторых местах, пятна на зеленых лапах не отстирывались уже пару лет, а один глаз мистера Дино и вовсе отсутствовал.

Родители подарили эту игрушку Оскару, когда он только пошел в школу. Ремси хорошо помнил, как на второй день учебы младший брат вернулся домой со слезами на глазах, сжимая в руках грязного и мокрого мистера Дино – какие-то мальчишки бросили его в лужу и изрядно потоптали. Оскар стоял в ванной комнате, отжимал динозавра и тщетно пытался отскрести засохшую землю. Крупные слезы скатывались по румяным детским щекам. «Это всего лишь игрушка», – сказала тогда Джейн. «Незачем так убиваться». Однако Ремси понимал: дело было не только в игрушке. Он предложил Оскару помочь зашить мистера Дино, «сражавшегося храбро и получившего ранения на поле боя», но брат отказался, и юноша молча наблюдал, как мальчик сам заштопывал динозаврика, громко шмыгая распухшим носом и дергаясь в моментах, когда игла укалывала палец.

Сейчас, несмотря на все потертости, неаккуратные швы и оторванный глаз, мистер Дино казался Ремси гораздо ярче и (возможно ли это для плюшевой игрушки?) счастливее, чем когда его только принесли из магазина.

– Я буду следить и за тобой, и за мистером Дино, – покачал головой юноша и бросил кубик.

Братья то со смехом взбирались по лестницам, то с недовольными охами спускались к хвосту змеи. Ремси дважды смухлевал, но зоркий глаз Оскара оба раза поймал бессовестного жулика.

– Кажется, нам нужно следить за тобой, – заявил мальчик.

Ближе к часу дня Джейн позвала обедать. На столе были расставлены тарелки с черным пудингом, картофельным пюре, запеченными овощами и свежим хлебом. Однако поели члены семьи без ее главы – отец отъехал куда-то по делам. После обеда братья вернулись на боевые позиции, чтобы вновь сразиться друг с другом, на этот раз, в честной борьбе.

Время подходило к трем, когда на весь дом раздался разъяренный крик:

– Ремси Майкл Линн!

Ремси подскочил как подстреленный и выронил фишку.

– Это мама? – тихо спросил Оскар. – Что ты натворил?

– Клянусь, я понятия не имею, – юноша посмотрел в сторону открытой двери: прямоугольный коридор второго этажа с небольшим атриумом посередине был чист – значит, Джейн находилась внизу, однако громкость, с которой долетел до них ее вопль, ставила этот факт под жирный знак вопроса.

– Ремси, немедленно спустись ко мне!

Парень оставил такого же недоумевающего, как и он сам, брата и двинулся к одномаршевой лестнице, разгоняя рой мыслей и пытаясь понять, вспомнить, придумать, что такого он натворил за то время, пока играл с Оскаром. Очевидно, это сильно разозлило Джейн: она использовала его полное имя только в тех случаях, когда чувствовала по отношению к сыну особый гнев и отвращение.

Это катастрофа. Интуиция подсказывала Ремси, что после предстоящего разговора вообще не будет и речи о походе: Джейн наверняка выгонит сына из дома, не дав собрать и пары вещей.

Сердце скакало, как мчащийся от волка кролик, легкие сковал спазм, а ступени поплыли перед глазами, из-за чего парню пришлось ухватиться за перила. Он уверял себя, что выдержит абсолютно все, справится с яростью Джейн, ведь он уже не раз проделывал этот трюк. Правда, по итогу все заканчивалось ванной комнатой и бритвой. Но он выдержит. Он был готов.

Сойдя с лестницы и повернувшись лицом к входной двери, около которой стояла мать, Ремси застыл. В тот же миг его глаза расширились, кровь отлила от лица, а легкие сковал новый спазм.

К такому он не был готов.

Мистер Харрингтон.

Полисмен стоял в дверях, сложив руки перед собой.

– Привет, Ремси.

На ватных ногах юноша приблизился к гостю, не сводя с того полных ужаса глаз. Он не осмеливался смотреть на Джейн, но чувствовал ее тяжелое дыхание и испепеляющий взгляд. Напряжение в прихожей больно давило на виски и разливалось дальше, обволакивая все, чего прикасалось.

– Здравствуйте, – выдавил из себя Ремси.

– Я уже сказал твоей матери, что хотел бы поговорить с тобой наедине. Ты не против?

Парень мотнул головой. Полисмен кивнул и, одарив Джейн вежливой улыбкой, вышел на улицу. Ремси молча пошел за ним. Прикрыв за собой дверь, юноша отошел чуть влево, в попытке скрыться в тени старого дуба.

– Я не сделал ничего не законного, – выпалил Ремси.

– Я знаю, – снова кивнул мистер Харрингтон. – Я так и ответил на вопрос твоей матери.

– Тогда зачем вы здесь? – юноша повернулся, его голос чуть дрожал. – И как нашли меня?

– Это оказалось много легче, чем ты думаешь, – усмехнулся полисмен. – Ты назвал работнице экстренной помощи свое имя...

«Сэр, вы здесь?»

«Да».

«Как вас зовут?»

«Ремси».

– ...я решил принять эту информацию за правду, потому что ты вряд ли бы стал врать в такой стрессовой ситуации. Словам о твоем возрасте я тоже поверил. Немного проверок и вуаля. Мне повезло, что ты оказался честным гражданином, Ремси Линн, сын Майкла Эндрю Линна, преподавателя английской литературы в университете Брайтона, и Джейн Гарриет Линн, городского барристера.

Как глупо! Ремси зажмурился и потер глаза. Он и вправду даже не подумал о том, чтобы назвать чужое имя. И теперь эта ошибка могла ему дорого обойтись.

– Вы здесь, чтобы арестовать тебя?

– Ты же сам сказал, что не сделал ничего не законного, так зачем мне тебя арестовывать? – мистер Харрингтон прищурился. – Хотя, по правде говоря, ты нарушил мой приказ, когда я велел оставаться на месте аварии и ждать моего возвращения.

– Я был напуган! – в этих словах не было лжи.

– Я тебе верю. Но дождись ты меня или кого-то из парамедиков, мы смогли бы собрать больше информации о погибшем мальчике.

Ремси вздрогнул.

– Он умер?

– Да, по оценкам медиков всего за две минуты до того, как подъехала машина скорой помощи. Ты еще был там, когда это произошло?

Парень потупил взгляд.

– Ремси?

– Даже если он и сделал свой последний вздох при мне, откуда я мог знать, что... это был его последний вздох?

– Поэтому ты и должен был остаться там и ждать меня – некоторые вещи бы прояснились.

– Вы приехали сказать, что я... виновен?

– Ну, даешь, парень, – полисмен искренне рассмеялся. – Не ты же сбил мальчишку на скорости сто шестьдесят километров в час. Ты, напротив, вызвал скорую помощь. Никто не мог знать, сколько ему осталось. Хотя, на самом деле, удивительно, как он сразу же не скончался от ударов.

– Вы поймали водителя?

– Да, он ждет суда. Возможно, со стороны обвинения выступит твоя мать, – мистер Харрингтон посмотрел на юношу, копающего ботинком землю. – Почему ты соврал про домашний адрес? Если не хотел возвращаться домой, мог назвать адрес друзей, от которых шел.

– Почему вам не все равно? – вырвалось у Ремси.

Мистер Харрингтон молчал. Встреча с полицейским больше пугала, скорее начинала утомлять.

– Почему вы вообще приехали? Да, я не хотел возвращаться домой, но какая разница–

– Из-за матери? – уточнил полисмен.

– Это неважно, – Ремси махнул рукой. – Я ничего не нарушал: мне уже есть шестнадцать, я никого не сбил, будучи пьяным, и никому не перерезал глотку. Если это все, я могу идти?

– Хочешь узнать причину, по которой я приехал сюда в свой законный перерыв вместо того, что уплетать обед за обе щеки и обсуждать последние новости с коллегами? – мистер Харрингтон чуть наклонился – юноша мотнул головой. – Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

– Но вам то какое дело?

– Это моя работа, черт возьми, – следить за порядком. Хочешь ты или нет, но, несмотря на возраст, ты все еще ребенок. И то, что ты пережил ночью – это не порядок: сначала банда Рэя – кстати, мне нужно, чтобы ты все же заехал в участок и дал против них показания – и потом еще смерть этого паренька. Это ненормально, ты меня слышишь?

Теперь молчал Ремси.

– Мне жаль, если ты думаешь, что до твоей безопасности никому нет дела, – полисмен потрепал юношу за плечо. – Всегда есть люди, которым не все равно на тебя. Даже когда думаешь, что это не так. Особенно когда думаешь, что это не так.

– Вы знаете, как его звали? – вдруг спросил Ремси.

Мистер Харрингтон поджал губы.

– Лео.

Парень молчал, все также чувствуя тяжелую ладонь полисмена на своем плече. В моменте нахлынули воспоминания, поплыла голова.

– Он слабо дышал, – наконец выговорил Ремси. – Я с ним разговаривал, как велела работница скорой помощи, рассказал историю. Он дышал, и его сердце билось. Но потом я услышал странный хрип и в следующее мгновение он... Лео... замер. Кровь растекалась повсюду, мне стало страшно. Вдали послышалась сирена, но я как будто знал, что его уже не спасти, хоть в глубине души и надеялся на обратное.

Мистер Харрингтон слушал, слегка покачивая головой.

– Я подскочил и побежал, хотел отыскать место, где мог бы скоротать ночь. Я не мог вернуться домой или пойти к друзьям, поэтому остановился в одном круглосуточном кафе.

– Хорошо, хорошо. Спасибо, что рассказал.

Ремси поднял глаза на полисмена, в них застыли слезы.

– Спасибо, что не бросили меня.

– Как я сказал, это моя работа, – мужчина улыбнулся.

Ремси сомневался, что именно это было работой полицейского, однако все равно чувствовал сильную благодарность. Может, адреналин бы и позволил юноше пробежать еще немного, но, в конце концов, именно благодаря мистеру Харрингтону он сейчас не лежал где-нибудь в канаве с перерезанным горлом.

– Теперь все, мне только нужно еще раз переговорить с твоей матерью.

– Зачем?! – парень вмиг встрепенулся.

Мистер Харрингтон, чуть сузив глаза, посмотрел на него.

– Она должна узнать о некоторых фактах. Ты же не думаешь, что я должен скрыть от нее правду?

Ремси вновь замолчал. Если полисмен расскажет Джейн о чем-то, что о прошедшей ночи ей знать точно не следует, то юноша распрощается с походом навсегда. Или если мистер Харрингтон вдруг назовет ее некомпетентной и безответственной матерью за то, что она не уследила за сыном и позволила ему в одиночку слоняться по ночным улицам, Ремси, вероятно, распрощается и с жизнью.

Но он не придумал, как остановить или переубедить полицейского, поэтому просто тяжело выдохнул. Мужчина прошел к двери, отворил ее и сделал шаг внутрь. Джейн никуда не уходила, напротив, кажется, даже пыталась подслушать их разговор: она стояла около окна, деловито скрестив руки на груди.

– Миссис Линн, мэм, – мистер Харрингтон вновь вежливо улыбнуться. – Я бы хотел донести до вашего сведения следующую информацию.

Нервы Ремси натянулись, готовясь в любой момент разорваться.

– Вчера вечером в 23:43 ваш сын, Ремси Линн, стал свидетелем преступления – на его глазах водитель Эдгар Принс, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, сбил шестнадцатилетнего Лео Дункана. Я был рядом, когда это произошло, но не мог лично остаться с пострадавшим. Тогда я велел Ремси немедленно вызвать скорую помощь, а сам отправился за виновником. Ваш сын не растерялся, позвонил в пункт неотложной помощи, по просьбе работницы определил пульс мальчика и оставался с ним до приезда парамедиков. К сожалению, Лео скончался на месте от полученных травм, однако информация, полученная нами от Ремси, помогла пролить свет на некоторые обстоятельства. Ваш сын проявил храбрость в момент, когда любого другого, вероятно, сковал бы страх. Вы, как мать, проделали колоссальную работу и воспитали смелого и добропорядочного гражданина. Вы можете им гордиться.

Лицо Ремси залилось такой яркой краской, что он был только рад, что на него сейчас никто не обращал внимания. Впрочем, лицо Джейн мало чем отличалось – оно раскраснелось, губы изогнулись в неловкой улыбке, а глаза заблестели от гордости, только не за сына, а за саму себя – невероятную супермать.

– Благодарю вас, офицер. Мы с моим мужем стараемся вкладывать в наших детей только лучшее.

Ремси закусил щеку, чтобы не издать смешок. Слишком много вранья на один квадратный метр.

– Что ж, – мистер Харрингтон хлопнул в ладоши, – мне пора возвращаться в участок. Благодарю за прием, миссис Линн, всего хорошего, – он пожал руку Джейн, после чего развернулся к юноше и также крепко сжал его ладонь, слегка кивая. – Ты помнишь про мою просьбу касательно мистера Рэя?

– Да, сэр. Могу ее выполнить на следующей неделе?

– Можешь. Только прошу тебя, не забудь.

Когда дверь за полисменом закрылась, дом на мгновение погрузился в неестественную тишину. Ремси наконец осмелился повернуться и посмотреть на мать – та по-прежнему стояла у окна, о чем-то задумавшись. Периферийным зрением она уловила взгляд сына и тут же перехватила его.

– Не зазвездись только после этого, – Джейн укоризненно покачала головой, однако в голосе не слышалось привычной строгости или того гнева, с которым она позвала Ремси десять минут назад.

– Постараюсь, – парень поджал губы.

Джейн хмыкнула.

Юноша уже собирался вернуться к Оскару, как мать его окликнула:

– Ремси, – он, не без волнения, обернулся, – насчет похода с Льюисами.

Сердце пропустило удар.

– Хоть на мысе ты повел себя совершенно неприемлемо и просто отвратительно... Мы действительно заключили договор. Но завтра в наказание займешься уборкой всего дома и гаража. Один, мы как раз с твоим отцом уедем по делам.

Ремси боялся дышать.

– И тогда я смогу?..

– Если, конечно, Льюисы все еще хотят взять тебя с собой.

Не реагируй слишком эмоционально. Не реагируй слишком эмоционально.

– Спасибо, – неестественно высоким голосом произнес юноша.

Джейн не ответила – лишь глянула на сына, будто все еще обдумывая свое великодушное решение, после чего кратко кивнула и двинулась к лестнице. Ремси остался один.

Что только что произошло? Вопрос, вероятно, не имеющий ответа.

Парень ущипнул себя: стало неприятно, но не более – дом вокруг не рухнул, и земля не ушла из-под ног.

Она передумала.

Почему? Десять минут назад она была готова разорвать Ремси на куски. А потом взяла и разрешила ему поехать в поход. Неужели Джейн проняло чувство вины? Или, что более вероятно, на нее подействовали слова мистера Харрингтона, его лесть и откровенная ложь? Полисмен предоставил Джейн то, без чего она просто не могла существовать – похвалу и контроль.

Еще какое-то время Ремси, не двигаясь, простоял в прихожей. Затем дрожащими руками вытащил телефон и отправил лучшей подруге сообщение: «Готовь спрей от насекомых и сборник самых несмешных анекдотов, я снова в деле».

Поднимаясь по ступенькам, парень размышлял, каким образом все сложилось именно так, как надо. Мора назвала бы это судьбой. Но он в нее не верил. Что? Почему? Как? Облако вопросов кружило над головой, но, казалось, теперь ответ на любой из них был неважен. Худшая часть осталась позади, а лучшая все также ожидала Ремси через две недели.