Непрощëнный грех

Спустя два месяца после встречи с королём, Вильгельм начал интересоваться датой отъезда. К тому времени Анатоль стал хуже выглядеть. Он отказывался от посещения развлекательных мероприятий, рано возвращался со встреч, практически никого не принимал к себе, а Вильгельму на вопросы отвечал односложными предложениями. Он устал от ежедневных обязанностей и суматохи. За всё время было лишь три дня, которые он мог провести в замке, никуда не выезжая.

В тот же день, когда его Величество прислал мужчине письмо о разрешении уйти в отпуск, то есть вернуться в родной город, да исполнять исключительно письменные обязанности, Анатоль сказал юноше собирать вещи, и следующим утром они отправились в путь.

Когда они приехали, первое, что начал делать Анатоль, так это проверять уровень чистоты и сохранность всех документов в доме. Всё было исполнено так, как он и приказывал. Дома в момент приезда никого не было, а спустя час с прогулки вернулся Джер, пригласивший Джейн в гости.

Юноша долго обнимался с Анатолем и требовал этого же от Вильгельма, но тот скорее исполнил приказание, нежели чувствительно и по-настоящему решил обнять Джера. Однако он был рад видеть его, знакомого, привычного, обыкновенного, к которому не надо было обращаться на «вы».

Джейн рассказывала мужчине обо всём, что происходило за его отсутствие. Она смогла поддерживать чистоту, готовить еду, следить за Джером, в общем, девушка сохранила доверие Анатоля. Он хотел заплатить ей аж двенадцать золотых монет, сумму, которую Джейн ранее не держала в руках и никогда не видела в глаза. Ей становилось неловко, она всячески старалась отказаться от монет, но мужчина всё же настоял на своём.

- Вы не будете против, если я их спрячу, а родителям ничего не скажу?

- И правильно, не говори. Я не хочу внимания, ты не хочешь скандала. Да, разумное решение. Молодец.

В тот же день спустя ещё полчаса мужчина потребовал оставить его в одиночестве и отправил детей на прогулку. Две монеты Джейн потратила на угощения для «мини пира» в честь возвращения Вильгельма домой. Они хорошо погуляли, вкусно поели, проводили девушку домой, а когда вернулись сами, то обнаружили Анатоля спящим. Его не будил даже громкий говор Джера, что доказывало сильную усталость. Признаки жизни мужчина подал лишь на следующее утро. С тех пор всё началось как прежде вновь до следующего отъезда. Но один из дней выдался трудным для Вильгельма.

Поздно, но всё же терпение Анатоля лопнуло. Утром ему пришлось встать раньше первых лучей солнца и начать быстрые сборы на другой конец города, где по приказу необходимо было встретить его величество, направлявшегося осмотреть восточную армию. Мужчина понимал, что отсутствие затянется до полночи, а значит его план по уборке, затянувшейся на много-много дней, стоило отдать другому человеку. «Нет, я её уже отпустил, тем более, с оплатой. Пускай эти двоя хозяйничают», - думал Анатоль, приближаясь к кроватям юношей.

- Подъём! - крикнул мужчина. Вильгельм моментально сел на кровать, глядя на причину сильного испуга широко раскрытыми, страдальческими глазами, через которые виднелась ничего не понимающая душа, что секунду назад в каком-то подсознательном мире радовалась очереди довольных, излечившихся пациентов. Джер покинул сон, резко дернувшись. Он продолжал лежать на спине, однако голова повернулась к Анатолю словно без приказа юноши, а мышцы рук напряглись, из-за чего юноша прижал свои руки к телу, а пальцами стал крепко сжимать одеяло, словно ограждающий от неприятеля щит. Он задрожал. - каюсь, времени мало. Оба сегодня должны помыть пол, почистить полки и мой шкаф. Пошел.

- Стой, а я не могу, уйти надо, - остановил Джер мужчину, уже развернувшегося к лестнице и готового бежать.

- Я сказал оба. Помоги ему наконец.

- Но...

- Меня здесь нет!

Анатоль, закрыв входную дверь, побежал со всех ног. Быстрым шагом ему пришлось бы идти около пятнадцати минут, а карета отправлялась через восемь. Время было строго распределено.

Джер вопросительно смотрел на Вильгельма, в душе проводя похороны несбывшегося плана побега от обязанности. Ему не хотелось заниматься уборкой вообще.

- Позже, я сам не готов, - успокоил юноша своего друга, после чего лег на спину, в тайне от самого себя обняв одеяло вместо того, чтобы укрыться им. - засыпай...

Последнее перед погружением в сон слово Вильгельм произнёс не подумав, в никуда и почти никому, закрытыми глазами уже отлавливая первые лучи чего-то движущегося, пришедшего из сознания. Джер услышал нежное, мягкое, греющее сердце «засыпай», ему даже захотелось объятий, но подсознание очень быстро выполнило приказ, и юноша уснул.

Джер проснулся через два часа из-за сильного желания выпить чего-нибудь тёплого. Опустошив бокал, он вспомнил про уборку, а затем принял бессовестное решение.

Вильгельм проснулся спустя час. На уборку он потратил пять часов.

Он поднялся на второй этаж, положив руки на ширине плеч, затем в таком положении осмотрел всё, что попалось на глаза. Было чисто, как и на первом этаже. Его белые штаны были покрыты множеством серых пятен, т.к. юноша ни раз пачкался, с фиолетовым камзолом творилось то же самое; осмотрев его, он вспомнил, как за час до этого случайно пролил на себя грязную воду из деревянного ведра. Он ещё раз вслух выругался словами ничуть не чище той самой воды. Со лба стекал пот, челка полностью намокла. Он решил продолжить уборку, но уже самого себя.

Спустя некоторое время после купания он лежал на своей кровати, переодетый в тот самый наряд, который приказывал сшить для его Анатоль перед встречей с королём. Как только волосы высохли, он пошел их причесывать.

Спустившись на первый этаж, он встретил только что вернувшегося Джера. Юноша почувствовал злость, сравнивая поступок младшего с предательством.

- Приветствую.

- Я тебя нет. Я доложу Анатолю о твоем поступке.

Вильгельм отвернулся и занялся волосами.

- У меня биль... бы... ну! Было много дел.

- Каких дел? - вспылил повернувшийся юноша. - тебе Анатоль сказал же, что мне помочь надо. Всё равно, да? Какие у тебя дела могут быть, если ты гуляешь постоянно? А она чем думала, когда соглашалась, зная про то, что мы должны быть заняты.

- Я не говорил ей об этом. Это... это моё дело!

- Ну если сделал плохо, так хоть признай это! Чего ты как дитя?

- Я не считаю свой поступок плохим.

Вильгельм не планировал кричать на юношу. Однако после всех пережитых испытаний и проблем с назначенным делом он почувствовал сильную обиду и слишком детально нафантазировал исход событий с помощью от Джера. Он старался взять себя в руки и спокойно поговорить с ним. До него доходило, что юноша постоянно гулял во время уборок, и в тот день произошел не единичный случай.

- Пойми, что дома ты не делаешь ничего...

- То есть ты считаешь меня бе... бес... дел... бездельником?

- Ты придумываешь какие-то дела лишь бы уйти, и это возникает не первый раз.

- Придумываю? - Джер не на шутку разозлился, чего не ожидал Вильгельм. - да у меня, в отличие от тебя, жизнь есть! Я каждый день нахожу что-то новое, а ты сидишь со своими книжками и не выходишь на солнце, аж бледный вечно. Как снег уже, право, а хотя ты его вообще видел в этом году? У тебя в жизни, наверняка, цели никакой нет.

- Ты слишком нервничаешь, нормально поговорить надо. Успокойся.

- Да мне всё равно! - кричал громко Джер. - ты есть, но тебя нет, постоянно уткнешься и читаешь. А я с отцом знаешь, сколько всего сделал? Мы с ним знаешь, по каким местам ходили? Не знаешь! Что про нас не знаешь, что, уверен, про свою цель в жизни. Ты на кой черт сбегал, если каждый день одно и то же делаешь? Я взял всё, я... я... - он хотел что-то сказать, пытаясь побороть стеснение. - тебе никто не нужен, а я... сердце отдать готов. Меня раньше ты везде сопровождал, а теперь Джейн. Она, знаешь, как крепко обнимает? Как отец! Она не смотрит на меня осуждающе, когда шучу, а смеётся. Заразительно смеётся! Как вообще можно жить, не любя никого, Гелька? Как ты это делаешь? Ты... думаешь только о себе. А я ради неё готов. Я хочу стать рыцарем, чтобы защищать её. Ну и какая рыцарю уборка? Я должен защищать ту, которую люблю всем сердцем, из-за прикосновений которой меня дрожь мучает. Ты всё это говоришь, потому что ничего обо мне не знаешь. Мы вообще вместе не бываем. Конечно, я лучше пойду к ней, с ней весело, я падаю при мысли о ней. Вот пойду сейчас и во всём признаюсь. А ты и дальше сиди. Мне всё равно на жалобы отцу, делай, что хочешь.

Вильгельм понял, что Джер ни разу не заикнулся, лишь сделал несколько раз паузу для раздумий над словами. Он был в ступоре, а также его задели слова юноши про жизненное дело и время вместе. Вильгельм понял, что оба и правда совсем отдалились. До того момента юноша даже не подозревал, что Джер может так без памяти влюбиться и довести эти чувства до целой мечты стать рыцарем. Он не ожидал, что юноша, постоянно смеющийся и думающий только о развлечениях, не умеющий писать, читать, не любящий долгие размышления, пришел к мысли о желании стать человеком с постоянным риском для жизни. Вильгельм смотрел на Джера, не понимая, что это Джер. Юноша почувствовал ком в горле, но не позволил себе заплакать.

Вместо этого он схватил за руку собирающегося уходить юношу.

- Подожди. Ты... куда ты так пойдешь? У тебя одежда грязная и волосы. Ты б хоть раз это...

- Отпусти. Мне это не нужно.

- А что тебе нужно от меня?

Джер помолчал.

- Ты совсем перестал что-либо делать вместе со мной.

Вильгельм придумал хитрый план.

- Давай сделаем. Закрой глаза, - сказал он, хитро улыбнувшись.

Джер закрыл глаза, но вскоре стал незаметно открывать каждый поочерёдно, а затем делать вид, будто ничего не происходило. Тогда Вильгельм закрыл их ему своими руками и повёл Джера куда-то на улицу.

Они пришли довольно быстро. Под ногами Джер начал ощущать что-то мокрое, а вокруг ему слышались звуки, подобные шуму водоёма.

- Раз, два, три!

Вильгельм после обратного отсчета толкнул Джера в воду, отчего тот промок. Вытерев рукой лицо, он злобно посмотрел на стоящего рядом юношу, который громко смеялся, закрыв глаза и держа руки за спиной. Джер схватил юношу за ногу и резко потянул к себе, отчего случилось падение на колени. Намокли и ботинки, и штаны, и немного рукава. Вильгельм недовольно посмотрел на Джера, смирившись со случившимся и удобно усевшись. Теперь смеялся младший юноша. За это через мгновение он получил водой в лицо. Но Джер не собирался терпеть всё это и создал ответный удар волной. У них началось что-то вроде драки, только вместо кулаков они использовали воду, создавая плывущие друг к другу волны. Иногда приходилось идти на хитрость и нырять под воду ради спасения, отплыв подальше, туда, где глубина уже была по грудь, это стало возможно. К счастью, плавать умели оба, поэтому о несчастных случаях они не думали. Они словно вернулись в моменты из детства, когда всех детей раз в год отправляли мыться, что давало мальчишкам возможность устроить бои на воде. Всегда побеждал Джер, потому что Вильгельм начинал тяжело дышать от усталости или сильно мерзнуть, это случилось и в тот день.

Джер смеялся над тяжело дышащем Вильгельмом. Они сидели в воде, уже там, где было совсем не глубоко.

- Слаб ты, брат.

- Да... какой я... тебе... брат?

- Ну! Я ж тебя всё равно люблю, пускай ты и такой вредный. Ты мне брат!

Вильгельм протянул Джеру руку с поднятым указательным пальцем, попросив так немного времени. Когда дыхание нормализовалось, он опустил руку в воду и задумался.

- Значит, если Анатоля ты называешь отцом, то меня надо братом. Понял. Но сомневаюсь, что он считает нас своими детьми, поэтому ты, наверное, поменьше ему такое говори.

- А я думаю, что считает!

- Не знаю, но, уверен, точно не называет нас таковыми при других, особенно в столице. Да и какие мы ему дети?

- Но отец нас любит. А ты?

- Что?

- А ты меня любишь?

- Дай посмотрю на тебя.

Вильгельм задумался. Он смотрел на Джера и пытался понять, кто он ему спустя всё пережитое, и смог ли он полюбить его.

- Я не знаю, но ты мне уже как кто-то свой. Я уже привык к тебе.

- Значит, любишь.

- Наверное.

Они молча смотрели на солнце и думали о чем-то своём. Джер, конечно, незаслуженно, но получил то, чего так хотел - внимания. Вильгельм стал прищуриваться из-за одного неприятного ощущения.

- Джер, у меня всё замерзло.

- Тогда надо срочно идти домой. Вставай!

Он помог Вильгельму встать.

- А что ты отцу скажешь?

- Подумаю. А ты подумай о том, что Джейн скажешь.

Джер недовольно посмотрел на того, кого считал братом. На его сердце было неспокойно, он чувствовал приближение чего-то ужасного, не связанного с признанием, но связанного с их с Джейн дружбой и, надеялся Джер, будущей любовью.