Глава 22
Почему ей каждый день становится все легче и легче? Каждый вздох теперь не сопровождался мыслью «а что будет дальше?». Виттория не думала о том, как себя вести, что говорить. Она действовала по ситуации. И это первый раз в ее жизни, когда, пустив себя на самотек, девушка ощутила безграничное удовлетворение.
Не было причин надевать маски только потому, что она не хочет, чтобы ее анализировали. Теперь это происходило непроизвольно. И поначалу Виттория пугалась, что может так делать. Ведь раньше она думала над тем, каким выражением лица одарить неприятного ей человека.
Сейчас она превратилась в чертова хамелеона. Конечно, учитывая, что Риччи слишком хорошо меняла тему разговора, когда речь заходила о будущем. Этого она точно не могла обсуждать. Не сейчас. Ни тогда, когда Марко вновь начал свободно улыбаться и перестал косо смотреть на каждого, кто обращался к Виттории. Ни тогда, когда Бекка, кажется, смирилась с тем, что ей ничего не расскажут, и отпустила ситуацию. Ни тогда, когда взгляд Моретти, наконец, перестал чувствоваться сквозящим огнем в ребрах.
Моретти. Пабло. Да, это всегда был он. Всегда все проблемы в последний год в жизни Риччи были связаны с ним. И девушка уже привыкла, что некоторые из них она была бы не против повторить. Вот только разговор, который ей предстоит, явно носит не столь приятный характер, как картинки в голове Виттории. А жаль. Ей бы сейчас не помешала порция хорошего настроения.
Виттория вошла в кофейню, и в животе неприятно заурчало. Горло начало болеть. Девушка была до чертиков голодной, учитывая, что ей с трудом удалось успеть накраситься утром, не то чтобы запихнуть в себя что-то съестное. Но Риччи не жаловалась. Ей совершенно не улыбалась перспектива быть вывернутой наизнанку после того, как она отсюда уйдет.
Виттория в этом не сомневалась. Это был ее предпоследний рубеж. Еще одна галочка в списке, который был почти заполнен. Риччи каждый день ощущала невероятный подъем сил, даже не смотря на плотную подготовку к конференции и полный аврал на учебе. Но девушка понимала, что предстоящим разговором она разворотит себя внутри вновь.
И это чувство отдавалось спазмами в легких. Но это было неизбежно, а значит она могла потерпеть.
Виттория подошла к дивану, на котором ее уже ждали. Она бы никогда не подумала, что согласится на это добровольно.
- Не думала, что ты придешь, - произнесла Паола слегка надменным голосом.
- Не думала или надеялась, - усмехнувшись, Виттория села, разминая шею.
Паола оценивающим взглядом прошлась по телу Риччи. А Виттория, нахмурив брови, старалась понять, что же брюнетка хочет в ней найти.
Девушка понимала, о чем хочет поговорить Паола. И эта мысль настолько плотно засела в голове Виттории, что практически просверлила мозг насквозь. Невыносимо давящее чувство, когда Риччи вспоминала о том, что все-таки должна поговорить на эту тему.
Виттория, не отрываясь, смотрела на Паолу слегка уставшим взглядом.
- Помолчать я могу и дома, - произнесла Риччи, насильно отрывая брюнетку от изучения своего тела.
Лицо Паолы ожесточилось, и Виттория поняла, что сейчас все границы стерлись. Это напряжение между ними можно было резать самым тупым ножом. Обстановку накаляло и то, что происходило последние недели. А точнее то, чего не происходило.
- Лучше бы ты это сказала в самом начале, - зло бросила Паола, скрещивая руки на груди.
Виттория закатила глаза. Это будет сложно.
- Мне надоели эти перебрасывания пафосными словами, - Риччи выпрямилась и уперлась локтями в стол. – Давай прямо.
Паола усмехнулась и повторила позу Виттории.
- Давай, - издевательская улыбка и огонь в глазах. Вот это уже интереснее. – Что у тебя с Пабло?
Вот оно. То, что Виттория прятала даже от себя. Она совершенно не хотела разговаривать на эту тему даже с самой собой. Каждый раз, когда ее мозг заходил в это русло, девушка заставляла себя отвлечься на что-то менее важное.
Что у нее с Пабло? Этот вопрос вызывал неконтролируемый выброс эндорфина. Это был оксюморон, учитывая, что в школе Виттория старалась не контактировать с парнем. А он не пытался давить. Риччи просто ощущала его присутствие рядом с собой. Она чувствовала его.
Виттория так и не ответила на его вопрос. Хотя, это скорее была просьба. Но она не произнесла и слова даже в своей голове. Потому что не знала, что говорить. Это не было сложно. Это было странно. Все, что было между ними, нельзя объяснить словами.
Виттория боялась, что те выходные, которые они провели вместе, помешают ей. Что она откажется от того, что задумала. Но по итогу оказалось, что это были ее первые счастливые воспоминания за последние полгода. Эти моменты рядом с Пабло стали четвертыми ее секундами, в которых она, действительно, почувствовала себя свободной за последние пять лет.
- Ничего, - ответила Виттория, не отрываясь от глаз Паолы.
Брюнетка фыркнула и сжала пальцы в кулаки. Риччи понимала, что она на грани. Насколько Виттория могла видеть, то Моретти перестал хоть как-то контактировать с Паолой. А она сама ходила как воплощение всеобщего предательства. Только этого никто не видел.
Виттория замечала, как глаза Паолы наливаются чернотой, стоило ей войти в класс. Виттория замечала, как Паола старается лишний раз не касаться Моретти. Виттория замечала, как Паола бросает осторожные взгляды на Пабло, полные обиды и тоски.
Риччи было бы искренне жаль брюнетку. Вот только Виттория не умела жалеть людей. Она считала это худшим чувством, которое можно испытывать к человеку. Виттория искренне не понимала, почему Паола продолжает страдать по Моретти.
- Не делай из меня дуру, - прошипела Паола. – Я знаю, что ты с ним спала. И не отрицай, что сейчас между вами ничего нет.
Виттория и мускулом не повела на такой тон брюнетки. Она и не стала отрицать ее слов. Бессмысленно опровергать то, от чего сам не смог отказаться. Это бы выглядело даже смешно.
Но в момент, когда Паола произнесла последние слова, Виттория не выдержала. Внутри что-то щелкнуло, и ее затопило яростью и непониманием, которое черным осадком оседало на легких.
Риччи слишком давно хотела это сказать. Она слишком долго держала это в себе. И последние недели стали подтверждением, что Виттория с самого начала была права. И это настолько злило, что начинало сводить кости.
- Слушай, - начала Виттория размеренным голосом. Но она точно знала, что, когда закончит говорить, то больше не будет скрываться. – Почему ты так себя ведешь? Чем он заслужил это? Вы столько лет вместе, но ты продолжаешь его прощать. В чем твоя проблема!?
- Потому что я люблю его, - ответила Паола слегка удивленным голосом. Она точно не ожидала, что разговор примет такие обороты.
- Что он сделал, чтобы заслужить такую любовь? – спросила Виттория, а внутри ее трясло.
Черт, мозг слишком не вовремя делает отсылки. И сейчас Риччи поджала губы, чтобы не наговорить лишнего. А точнее, чтобы не применить более подходящее местоимение.
Что Моретти сделал? Почему Виттория так легко ему сдалась? Почему она так просто приняла то, что станет еще одной галочкой?
Под сердцем начало колоть, а в горле встал ком. Нет, почему-то ей все казалось по-другому. Или она была просто наивной дурой, что поверила в то, что Моретти рядом с ней может измениться.
Вот оно. Она дошла до конечной.
- Ты не знаешь его, - покачав головой, произнесла Паола. – Ты не знаешь, что он за человек внутри.
Виттория мысленно согласилась, но в реальности выгнула бровь и закусила щеку изнутри. Да, Риччи его не знала. И она не была уверена, что хочет знать, что двигает Моретти, когда он так себя ведет по отношению к Паоле.
- Как ты можешь продолжать его прощать после всего того, что он сделал? – Виттория все еще хотела получить конкретный ответ на один из самых важных вопросов в своей голове.
Риччи не хотела, чтобы он оставался открытым. Она слишком много об этом думала.
- Именно потому, что я хорошо его знаю, я его и люблю, - серьезно ответила Паола. И Виттория понимала, что она ничего не добьется.
Паола слишком глубоко засела в этом. Она буквально утонула в Моретти, не оставив себе ничего. Паола бесповоротно отдала душу Пабло, надеясь, что он не станет ее пачкать. Да вот только она не рассчитала, что придет время, и Моретти сам погрязнет во тьме. И утащит ее за собой.
Виттория обреченно усмехнулась. Она никогда не сравнивала себя с другими, считая себя единственной в своем роде, как и все люди вокруг. Но ради Паолы она была готова сделать исключение.
Паола бездумно утонула в Моретти. Пошла на дно без надежды на то, что кто-то сможет ее спасти. Виттория растворилась. Она отдавала себя по кускам, понимая, что может ее ждать в конце. Но она прыгнула в его океан добровольно, зная, что какую-то часть себя она оставит внутри. Виттория знала, что Пабло забрал ее себе, но отдал ей власть над своей душой.
Она слилась с ним, но не жалела. Никогда не умела это делать.
Но Виттория не понимала одного. Паола любила его. Тогда почему...
- Почему ты с ним? – спросила Риччи. В ее голосе звучало непонимание.
Она правда не могла с этим разобраться. Это ведь не имеет никакой логики. Больные чувства можно пережить. Да, тебя будет рвать на части, ты будешь задыхаться от невыносимого ада под ребрами. Ты будешь мечтать, чтобы, наконец, этот кошмар прекратился, и будешь молить всевышнего, чтобы он избавил тебя от этого.
Но больные чувства можно пережить. Виттория знала.
- Потому что никто кроме меня не будет его спасать, - ответила Паола, поджав губы.
Виттория почти задохнулась от шока. Черт, ведь Паола действительно в это верила.
- Мученица? – снисходительный тон и прищуренные глаза. Виттория понимала, что Паола не изменится.
- Доброволец, - усталый взгляд и вера в свои слова. Паола понимала, что Виттория не одобряет.
Риччи осознала, к чему она так долго шла. Она все это время бежала, пытаясь найти якорь. Она всегда была рядом с Марко, чтобы спасти его от кошмаров и от самого себя. Он всегда был, когда Виттория задыхалась от спазмов в легких. Риччи спасала всех, ища в толпе то, что заставит ее, наконец, прекратить свой марафон.
Она думала, что нашла. И Виттория в самый первый день поняла, чем отличается Моретти ото всех, кто так или иначе пытался задержаться в ее жизни. Просто ей пришлось сровнять себя с землей, чтобы это осознать.
Пабло не нуждался в спасении. У него было слишком много проблем, слишком тяжелое прошлое. Но он абсолютно не был тем, кому нужно помочь. Он этого не принимал. Моретти не терпел, когда ему пытаются навязать, что его нужно спасать. Нет, он не жертва.
Виттория понимала, почему он стал тем самым лидокаином. Все эти годы она нуждалась в том, кто станет ластиком ее жизни. Кто сможет стереть хотя бы часть ее боли. И сознание Риччи само выбрало именно того, кто был самым последним на эту кандидатуру. Виттория не понимала, как это возможно.
Она была воплощением всех страхов и проблем Моретти. А он хранил в себе спасение от ее кошмаров. Им пришлось быть вместе, чтобы он спас ее.
Стало больно. Виттория подавила в себе желание стиснуть челюсть. Но виски неприятно заныли, а сердце перешло на бег. Виттория чувствовала, как по венам начала крошиться стекольная стена.
Хотелось домой. Хотелось остаться одной. Где дом? Виттория уже знала. И она очень скоро окажется там.
- Однажды в классе ты задала мне вопрос, - с лукавой улыбкой произнесла Виттория, беря в руку сумку. – Радуйся. Я, наконец, исполню твое желание.
Риччи понимала, что пора заканчивать этот разговор. Вот только эти слова вырвались непроизвольно. И в который раз Виттория прокляла свою дотошность и то, что она цепляется к каждому слову. Виттория проклинала свою несдержанность в данный момент.
Паола не до конца понимала слова Риччи. А девушка в это время злорадствовала. Паола стала первой, кто узнал об изнасиловании. И она стала первой, кто узнал о том, что Виттория вообще не собиралась говорить.
Камень с души не упал, нет. По причине того, что была сомнительна тяжесть первого и наличие второго. Нет такого камня, который бы своим падением облегчил ношу Виттории. Но что-то внутри отзывалось колющим чувством. Захотелось кричать от неконтролируемого смеха. Хотелось испытать всю возможность своих легких.
- Между мной и Моретти ничего нет, - произнесла Виттория с серьезным лицом, поднимаясь с дивана. – И никогда ничего не было.
- Ты ведь сама себе не веришь, - Паола не смотрела на Риччи. А в ее голосе читалась обреченность.
- Главное, чтобы другие верили, - это говорила не Виттория. Это был последний шепот надежды.
Виттория шла на выход из кафе, а в голове был целый кинофильм. Фильм, сценарий которого никто не написал. Фильм, актеры которого были против главных ролей. Но они справились со своими репликами. А по итогу оказалось, что пришли к финалу, который никто не сможет принять.
Виттория понимала, что все ее чувства реальны. Что они действительно были. Что Пабло правда дотронулся до ее души и не утопил руки в черном месиве. Виттория осознавала, что выжила только благодаря тому, что у нее были эти два человека, которые починили ее. Они из обломков собрали куклу, которая вспомнила, как дышать.
Виттория знала, что ее боль в сердце обоснована. Что Пабло каждый день ждет от нее ответа. Что он делает ради нее все, чтобы она ему доверилась. Что он буквально переступил через себя, когда позволил ей войти в свой мир.
И Виттория верила. В себя. В свои чувства. И в свой выбор.
***
Почему все считают монотонную работу скучной? Почему многие так не любят сидеть на месте долгое время и заниматься одним делом?
Хотя, это было бы странно думать Виттории, которая каждый день находила новую причину, чтобы загнать себя в безвыходную ситуацию. Вот и сейчас она совместила два этих прекрасных занятия, которые по своей природе не могли сочетаться. Но для Риччи не было ничего невозможного.
Но ей нравилось. Этот паззл на три тысячи деталей она купила еще месяц назад, когда заходила во всевозможные магазины в поисках хоть чего-то, что могло помочь ей отвлечься. Вот она и нашла. Паззл. Круглый. С изображением цветового круга.
Еще никогда Виттория так не проклинала своего демона на левом плече, который буквально орал ей в ухо: «Мы пожалеем, но нам будет весело!». Да, было весело. Примерно до конца синего цвета. И это было неделю назад. С тех пор Риччи не могла найти в себе сил усидеть хотя бы больше чем на час.
Но сейчас Виттория решила попытать счастье. Она не трогала паззл, который находился в библиотеке, несколько дней. Каждый раз, когда Корделия чуть случайно на него не наступала, Риччи ощущала тепло, которое заставляло внутри все гореть. Ей слишком сильно нравилось чужое плохое настроение.
Сейчас девушка пришла в библиотеку вместе с тетей. И сидят они так уже полтора часа. И собрали они этот треклятый паззл на две трети. И все это время они молчали.
Виттория чувствовала, что напряжение между ней и Корделией постепенно улетучилось. Почему-то именно после того, как женщина поставила свою подпись на договоре, стало легче. Тема работы теперь была табу. Негласным запретом, который прозвучал в тот момент, когда Риччи взяла в руки бумаги и, выдохнув, посмотрела на тетю, поджимая губы.
Они обе знали, что вся эта ситуация изрядно уничтожила их нервы и чуть не разрушила их связь, которая казалась нерушимой. Нет, она такой и осталась. Вот только они теперь знали, что есть в этом мире то, что способно пошатнуть их семейный порядок.
Виттория старалась не сильно язвить и не закатывать глаза так часто. Корделия пыталась воздерживаться от нравоучений и контроля. Выходило это с трудом, но у них получалось. По крайней мере, тишина между ними перестала быть похожей на отбойный молоток. Они не чувствовали пропасти.
Виттория лежала на полу, пытаясь понять эти чертовы оттенки зеленого, которые были абсолютно одинаковыми. Она держала два кусочка паззла в двух руках, подперев пол подбородком. Весь ее вид выражал страдания веков, которые достались почему-то именно ей.
Корделия сидела по-турецки, наблюдая эту милую картину. Да, она бы не осмелилась сказать этого вслух, но ее родительское сердце трепетало, глядя на надутые щеки племянницы и нахмуренные брови.
- Если ты пытаешься их загипнотизировать, то советую превратить их в красный цвет, - произнесла Корделия насмешливым голосом. – Я как раз не могу найти два кусочка, чтобы, наконец, покончить со своей частью.
Виттория кинула детальки в общую кучу, которую она так старательно собирала по цветам, и, упав головой на пол, застонала. Вот только начиналось это как крик обреченности, а закончилось стоном боли, потому что она слишком сильно приложилась лбом.
- Мне кажется, я дальтоник, - пробубнила Виттория, не поднимая головы.
Корделия старалась сдержать смех. Девушка выглядела слишком комично и в то же время мило: ноги были выпрямлены, руки вытянуты вдоль тела, а голова повернута вбок, на лице застыла страдающая маска. Женщина готова была вечно наблюдать такие дурачества племянницы.
- Ты сама выбрала именно этот рисунок, - усмехнулась Корделия.
Виттория вскочила и села, расставив ноги немного в сторону. Сейчас она руками указывала на все горки с паззлами, которые остались, словно они были виноваты во всех грехах человечества.
- Да! - возмущенный голос Риччи заставил Корделию вздернуть брови. – Но я не думала, что мне придется всю душу себе вымотать, чтобы собрать этот резной ад. Я хотела только отвлечься. А в итоге еще сильнее напрягаюсь!
Голос Виттории был пропитан фальшивой злостью и раздражением. Она просто играла в обиженного ребенка. Корделия прекрасно знала такое состояние девушки. Риччи таким образом давала себе небольшую передышку, свалив всю вину на производителей, чтобы потом собрать это произведение варварского искусства за час.
Виттория поочередно смотрела на переплетение оттенков, пытаясь понять, с какого ей лучше начать дробить свою психику. Да, ее не убило изнасилование, физическое истощение и практически полная изоляция, но ее загонит в гроб паззл. Замечательно, просто прекрасная смерть.
Риччи повернула голову, чтобы рассмотреть ту часть, которую собрала Корделия, и наткнулась на испытующий взгляд тети. Виттория чуть выгнула бровь в немом вопросе, но женщина только тяжело выдохнула и продолжила смотреть.
Девушка выпрямилась, а внутри у нее напряглись ребра. Черт, почему в первую очередь страдают они?
Виттория не понимала такого поведения тети. Но догадка пришла слишком быстро. Как молоточком по затылку, чтобы до девушки окончательно дошло. Она проговорилась. Да, совсем немного, но она впервые подняла эту тему.
Виттория делала все, чтобы этот разговор никогда не состоялся. Но, видимо, сама вселенная давала ей шанс все наладить. Привести все дела в порядок.
- Почему ты так на меня смотришь? – Виттория решила начать этот разговор первой.
Риччи никогда не понимала этого. Но даже в такой расслабленной обстановке Корделия сохраняла ровную осанку, словно за ней следят и за невыполнение этого жизненно необходимого правила ее казнят.
Даже сейчас Корделия просто сложила руки на коленях и, сделав глубокий вдох, спросила:
- От чего ты должна была отвлечься. Что с тобой происходило все это время?
Виттория почувствовала, как внутри легкие похолодели. Как стало темно в голове. Как горло начало саднить. Риччи перестала так остро реагировать на то, что с ней случилось. Она перестала вспоминать об этом каждый день. Но какая-то защитная реакция организма у нее оставалось.
И состояние, которое испытывала девушка, было одним из проявлений этой защиты. Но Виттория понимала, что внешне она никак не выказала своего внутреннего дискомфорта. И она собой гордилась.
- Ничего такого, с чем бы я не справилась, - пожав плечами, ответила Риччи с легкой улыбкой.
Не усмешка, не попытка уйти от ответа. Совершенно искренняя улыбка, в которой Виттория теперь себе не отказывала. Она перестала закрываться перед близкими людьми. Теперь она знала, что они все равно все поймут, но вот только будет хуже, если она начнет прятаться.
Риччи ответила вполне правдиво. Ведь она справилась с этим. Да, она никогда не хотела узнать о своем лимите таким образом, но ничего с этим поделать уже нельзя.
Виттория видела, как Корделия поджала губы. Подобный ответ на такой вопрос не был даже и на четверть исчерпывающим. Риччи понимала всю абсурдность своих слов, вспоминая, что конкретно она наблюдала в зеркале в то время. Но и большего она сказать не могла.
- Почему ты скрываешь? – спросила Корделия слегка строгим голосом.
Виттория выдохнула и встретилась взглядом с тетей. Почему люди, знающие ее всю жизнь, не выучили такой простой вещи? Пока она не захочет, она не скажет. Все. Точка.
- Потому что я не собираюсь ворошить прошлое, - ответила Виттория.
Девушка подумала, что такой ответ должен устроить всех. По крайней мере, так было всегда, когда она произносила эти слова.
И Виттория поняла, что эта тема закрыта в этом доме. Что-то лопнуло внутри. И легкие избавились от наледи. Риччи даже и не подозревала, что это молчание заставит ее бесшумно страдать. Причем незаметно для нее же самой. Но стало будто легче. Еще один вычеркнутый пункт.
- А что насчет будущего? – Виттория не могла разобрать интонацию, с которой Корделия задала вопрос.
Тетя словно знала то, что было неведомо для самой Риччи. Вот только это по своей сути невозможно.
Виттория слегка нахмурилась и повела головой.
- А что с ним? – спросила девушка с искренним непониманием.
Нет, догадка была. И как выкручиваться Риччи тоже придумала. Вот только не сейчас, когда ее мозг был разворочен этим исчадием ада из трех тысяч деталей.
- Мне звонила Марта, - с напускным спокойствием произнесла Корделия. Врет. Она в замешательстве и слегка раздражена. – Сказала, что ты с ними говорила о своей поездке в Россию.
Внутренности совершили кульбит и встали в зеркальном расположении. Вроде на месте, но совершенно противоположное действие. И сейчас сердце прекрасно справляется с ролью чертова поглотителя крови. А легкие решили взять на себя функцию шланга. Конечно, ведь Виттории совершенно не нужен ни кислород, ни кровь.
Не было и шанса, что тетя промолчит, учитывая, что и в России знали о том, что Риччи была нездорова. Александр тогда чуть сам не приехал в Италию. Останавливали его только дочь и две женщины, с которыми спорить было опасно для жизни.
- Да, мы разговаривали пару недель назад, - произнесла Виттория с тяжелым выдохом. Какая роль? Наверное, несчастная племянница. – Я думаю летом к ним приехать на месяц, возможно. Как раз и Элиза приедет. Я тогда не очень хорошо уехала от них. Хочу компенсировать.
Виттория понимала, что Корделия зацепится за эти слова. Что ее предупредила сестра, когда девушка решила вновь приехать в Италию, что Риччи в не совсем адекватном состоянии. Вот только тогда девушка ловко откинула все эти вопросы со стороны Корделии, когда начала приходить домой под утро каждый раз в разной степени алкогольного опьянения.
Никто и не задавал лишних вопросов. Она просто решила вернуться на родину. Именно так и объясняли порыв девушки. А она пыталась залить дыру внутри, чтобы не кровило, чтобы не воняло гнилью и ненавистью. Тогда она бежала во второй раз. Ровно по той же причине, что и сделала это впервые.
Да, было до абсурда страшно, что Виттория променяла один капкан на другой. Вот только тот, в который она, в конце концов, попала, оказался ржавым. И оставлял глубокие ядовитые раны.
Но Риччи пришлось произнести эти слова, чтобы Корделия поверила. Как говорят? За маленькой ложью никто не заметит большую? Вот только что будет, когда ее все-таки обнаружат? Виттория знала, что будет красочно.
- Почему ты уехала из России? – с некоторой тревожностью спросила Корделия.
Виттория поджала губы и робко улыбнулась. Черт, давно она не надевала эту маску. Отвыкла.
- Потому что посчитала, что пришло время вернуться домой, - в голосе Риччи отражались тоска и волнение.
Лицо Корделии смягчилось, и она, потянувшись, поцеловала племянницу в лоб. Виттория прикрыла глаза на такой акт нежности. Да, их отношения возвращаются.
Риччи сказала именно то, что от нее хотели услышать. Сентиментальная хрень, о которой думал каждый в ее семье, за исключением ее самой. Она бы тоже хотела в это верить. Но реальность оказалась намного прозаичнее и немного чернее.
Виттория видела заблестевшие от слез глаза Корделии. Виттория видела слегка неловкую улыбку тети. Виттория видела, с каким энтузиазмом женщина принялась вновь за паззл.
Виттория видела будущее, которое скоро должно окраситься новыми красками. Ей нужен художник ее жизни. Ей нужен кто-то, кто поможет ей разобраться в цветах, чтобы вновь не напортачить.
И Риччи знала, что этот человек у нее есть.
Виттория улыбнулась своим мыслям. Она посмотрела на почти собранный паззл и увидела, что красный почти закончен. Корделии так расчувствовалась, что взялась за другой цвет.
Виттория взяла две детальки и поставила их на место. Красный был закончен. Теперь точно до конца. И не только в паззле.
***
Страшно? Волнительно? Сложно? Не совсем понятные чувства, но внутри все поджималось. Виттория чувствовала фантомную боль в бедрах. Было трудно двигаться, словно весь организм сопротивлялся этой затее.
Но Риччи пришла. Как бы больно не было вспоминать все это. Виттория все-таки вошла в эти двери снова. Вот только она понимала, что это последний раз, когда она переступила порог этого дома, да и в целом - последний ее визит в чужие стены.
Виттория ощущала, как виски гудят от нечетких картинок в голове. Девушка почти могла ощутить тот самый запах, который витал здесь несколько месяцев назад. Но Риччи отгоняла от себя все эти мысли, зная, что именно они могут завести ее не в то русло, и весь ее замысел пойдет прахом.
Иронично, учитывая, что именно на втором этаже этого дома ее практически сожгли изнутри.
Виттория не осматривалась. Не было желания. Она и так наступила себе на горло, которое с каждой секундой начинало болеть сильнее. Риччи ощутила металлический привкус на кончике языка. Самовнушение, но все же. Было не по себе.
Но ей это было нужно. Еще один зачеркнутый пункт в списке, который неумолимо подходил к концу.
Было странно себя ощущать одной в этом доме. Не было того, кто мог бы хоть как-то понять ее состояние и помочь найти лазейку в разговоре, чтобы Виттория смогла сделать глубокий вдох. Но это как раз то, что ей предстоит делать дальше все последующие годы. Пора учиться заново.
Риччи выглядела расслабленной, ее улыбка даже не была натянутой, поэтому сомнений в том, что все пройдет именно так, как она и запланировала, не было.
- Держи, дорогая, - Джемма поставила на стол тарелку с лазаньей и присела рядом. – Твоя любимая.
Виттория благодарно улыбнулась и вдохнула потрясающий запах блюда. Да, она слишком давно хотела попробовать стряпню Джеммы.
Даже удивительно, какой с виду непреступной женщиной она казалось. Но с самого порога Джемма заключила девушку в объятья. Заочное знакомство было на пользу, учитывая, что Риччи даже не пришлось о себе ничего рассказывать. Марко это сделал за нее.
Женщина была слегка удивлена тем, что Виттория пришла в то время, когда парня не было дома. Но девушка всегда умела ослепительно улыбаться и включать невинно-воодушевленный тон. Поэтому слова «я очень хотела с Вами встретиться, а Марко бы не дал нам спокойно пообщаться» вызвали у Джеммы громкий смех и снисходительный взгляд.
Хотя, Виттория практически не обманула. Марко бы действительно не дал ей пообщаться со своей матерью как положено. Особенно на ту тему, ради которой пришла девушка.
Было даже странно и то, что Риччи просидела все это время почти без движения, пока Джемма готовила лазанью. Но, видимо, ту это даже не удивило. Женщина была слишком увлечена готовкой.
А Виттория все это время думала, как бы ее вновь построенный кирпичный фундамент не рухнул ко всем чертям. Было бы невежливо соскребать себя с мраморного пола гостеприимной хозяйки. Тем более, Риччи уже делала это однажды в этом доме. А повторяться она не любила.
- Джемма, - Виттория блаженно закрыла глаза. – Это просто восхитительно, а я даже еще и не попробовала.
Женщина довольно улыбнулась и налила в бокалы воды.
Не было неловкости. Не было примитивных разговоров о погоде, о красоте дома и прочей чепухе. Был шлейф уюта, долгожданной встречи - по сути - двух посторонних людей. Но они обе понимали, что их связывает любовь и забота к одному человеку, которого они хранили в сердце. Как так получилось, что Марко стал связующим звеном во всех важных событиях Риччи за эти два года?
Виттория не стеснялась. Этот внутренний датчик, который загорался каждый раз зеленым светом рядом с людьми, которых Риччи определяла как своих, начал пылать, стоило девушке переступить порог, держа под руку Джемму. Сам же дом горел бордовым пламенем.
Виттория не пыталась строить из себя интеллигенцию, размахивая вилкой, ножом и салфеткой во все стороны с пафосным лицом. Нет, ей хватало и того, что Джемма не ведет себя, как на светском приеме. Они были совершенно расслаблены.
- Марко не шутил, когда говорил о твоей любви к лазанье, - с доброй усмешкой заметила женщина, глядя на закатывающую от удовольствия глаза Витторию.
Девушка пожала плечами и улыбнулась. Она совершенно не интересовалась у Марко о том, насколько далеко о ней зашли разговоры в этом доме. Но Виттория точно знала, что Джемма в курсе об их ночных звонках друг другу. Марко сам говорил, что как-то рассказал о них матери, когда та спросила, почему он не спал ночью.
Джемма была прекрасно осведомлена об их этой самой связи. Именно она была той, кто впустил Риччи в этот дом в годовщину смерти отца Марко. Вот только в ту секунду, когда они кивнули друг другу, обе были в крайне подавленном состоянии.
- Марко не говорил, во сколько он вернется? – спросила Виттория, наполовину осушая свой бокал.
С каждой секундой, приближаясь к разговору, Риччи все больше чувствовала пустоту внутри. Чертова засуха.
- Примерно через полтора часа, - ответила Джемма с некоторым раздражением.
Виттория бросила на женщину взгляд, нахмурив брови и изогнув губы в подобие улыбки. Джемма закатила глаза.
- Я его предупреждала, - произнесла женщина обреченным голосом. – Говорила, чтобы он несильно напрягался. Тем более он только вернулся со сборов. Но нет, он же титановый.
По конец Джемма сорвалась на откровенный злой сарказм. А Виттория только усмехнулась. Это было так в духе Марко, что даже удивительно, почему его собственная мать с этим не смирилась?
Но это было так глубоко в их сути. Они перестали себя беречь. Им было ни к чему. Зачем? Если единственный способ почувствовать себя живыми, это разбить кости в мелкую крошку и выпустить пару банок крови из выбитых костяшек. Это было так привычно, что уже скучно. Но они продолжали это делать.
И, судя по всему, Джемма думала в том же направлении. Она до сих пор остро реагировала на такие выплески эмоций сына. Но ничего поделать не могла. Поздно.
Смешное слово. Поздно. Чертово ядро в жизни Виттории. Каждый ее день был ознаменован этим набором букв.
- Не ты одна это говоришь ему, - произнесла Риччи слегка задумчивым тоном. – Мы с Беккой как два попугая повторяем это. Ему бесполезно что-то вбивать в его голову, пока он сам не поймет, что будут последствия.
Виттория не была уверена, о ком именно говорит. Под ребрами начало свербеть, поэтому она допила свою воду, чтобы затушить пожар в самом начале. Нет, сейчас ей нужно оставаться в здравом рассудке.
- Да, ты права, - согласилась Джемма. – Тем более, что он снова начал курить. А я только подумала, что, наконец, хоть с этой своей вредной привычкой он покончил.
Виттория напряглась. Черт. Опять все по-новой. Долбанная цикличность истории, которая сейчас была совершенно не к месту.
Виттория не задавалась вопросом, что было с Марко все эти месяцы, которые она провела как тот самый ежик в тумане. Что ж, свою смерть она тоже почти встретила.
Но Риччи не переживала по поводу морального состояния других людей, когда ее собственное находилось в руинах. Даже если этим «другим человеком» был Марко. Виттория должна была почувствовать в этот момент какой-то укол совести или хотя бы сжавшееся от вины сердце.
Ничего. Пусто. Девушка настолько перестала заботиться о других в какой-то момент времени, что, казалось, это сопереживание своим близким вообще атрофировалось. И Виттория не особо волновалась по этому поводу.
Но это именно то, зачем пришла Риччи. Ей нужно убедиться, что сейчас все хорошо. Что сейчас Марко находится в относительном порядке или хотя бы на пути к этому.
Виттория нахмурилась и отложила приборы. Как бы то ни было, но она должна быть сосредоточена.
- Когда он вновь закурил? – спросила Виттория.
- Когда вернулся с каникул зимой, - с тяжелым выдохом ответила Джемма. – Постоянно ходил дерганный, почти не ел. Телефон из рук вообще не выпускал.
Виттория прикрыла глаза. Теперь стало, действительно, тяжело. По рукам прошли нервные импульсы, заставляя девушку поежиться.
Стало неприятно. Риччи не могла объяснить этого чувства. Просто все сразу: холод по телу, в виски вкрутили гвозди, ребра сдавили легкие и будто превратились в ржавую клетку для кислорода. Сердце передавило шелковыми нитями, которые впивались в мышечный орган, пытаясь разрезать его на части. Больно? Непривычно. Виттория слишком давно этого не чувствовала.
И она молилась всем богам, чтобы этого не было вновь. Риччи не надеялась на то, что ее услышат. Она была совершенно с противоположной стороны веры. Но несколько месяцев назад она была готова сделать что угодно.
Но, видимо, ее снова решили прокатить на колесе Фортуны, которое переквалифицировалось в американские гонки.
Сейчас Виттория пыталась вернуть свое самообладание, чтобы продолжить разговор. Вот только слова отказывались собираться в приличные предложения.
- А что он сам говорил? – спросила девушка осипшим голосом.
Риччи старалась не смотреть в сторону Джеммы. Она совершенно не хотела увидеть там то, что наблюдала все это время на лице Корделии – родительскую боль. Но Виттория боковым зрением заметила, как Джемма сжала руку в кулак.
- Говорил, что снова появилась причина курить, - проговорила Джемма, глядя в панорамное окно.
Виттория грустно ухмыльнулась. Да, сейчас ей, действительно, было грустно. Марко как-то говорил ей об этом.
Сама Риччи не понимала того кайфа, который испытывают курящие люди. Девушка ни разу не брала в руки сигарет. Вот только потом, после рассказа Марко, она поняла, что и особого удовольствия в этом нет.
У каждого есть история. Бремя борьбы, которую ведет каждый человек. Не все с этим справляются. Им нужен глушитель от этой боли, нужна блокада от чертовой пустоты внутри. Поэтому они и решают сжечь свои легкие, чтобы вместе с ними сгорел и тот самый демон, которого они не смогли победить. Они несут внутри крест уничтожения себя, который не в состоянии скинуть. Пока.
Риччи в тот момент подумала о том, что именно так она и начала топить своего дьявола на левом плече в алкоголе. А потом просто придавила его грузом всех таблеток, которыми практически питалась.
Виттория проигрывала войну внутри себя все это время. Но Марко обещал, что попытается выиграть свою. Но, видимо, он добровольно сдался в плен.
И Риччи поняла, что за все это время она не увидела Марко с сигаретой в руках. Нет, это не он так хорошо прятался. Это она совершенно не обращала внимания.
И снова ничего. Это было странно. Но как только ее мысли уходили именно в это русло, Виттория не ощущала ничего. Абсолютно чистый лист, на котором по законам логики должны быть прописаны эмоциональные реакции. Раньше они были.
Точно. Она ведь выгнала сказочника. И теперь все пишет сама. Что ж, похоже, что это именно то, как она себя ощущает.
- А как он сейчас себя чувствует? – спросила Виттория.
Она хотела знать, что Марко смог справиться с этим. Хотя бы отчасти. Ей совершенно не хотелось все оставлять в этом подвешенном состоянии. Риччи должна знать, что парень в порядке, что он перестал себя терзать.
А это именно то, что он делал, Виттория была уверена. Она прекрасно знала, как сильно у Марко обострен синдром спасателя по отношению к своим близким. А Риччи его этого лишила. И ей совершенно не хотелось знать, с каким трудом он оставался в стороне. Почти.
И Виттория не хотела думать о том, что он чувствовал, когда она говорила ему те роковые слова на благотворительном вечере. Девушка видела чудовищную концентрацию боли в глазах Марко. И на пару секунд она почувствовала себя тем самым чудовищем.
Но Марко простил. Он остался. И до сих пор есть рядом. Каждый чертов день.
- Вроде, хорошо, - ответила Джемма с заметным облегчением. – По крайней мере, он не вздрагивает от каждого неосторожного движения рядом и не сжимает челюсти. Но курит до сих пор.
Стало легче? Рано об этом говорить. Виттория никогда не доверяла чужим суждениям о моральном благополучии людей. Она прекрасно знала, как сильно можно ошибаться на этот счет.
Но теперь у нее хотя бы есть то, за что можно зацепиться. Сейчас она хотя бы сможет улавливать реакции, чтобы понять точно. Виттория совершенно не хотела становиться причиной разрушенного спокойствия Марко. По крайне мере до конца.
И ей стоило всех моральных трудов, чтобы заставиться себя принять это решение. Риччи должна сделать все, чтобы Марко вновь поверил в то, что все хорошо. Виттория должна дать ему понять, что все прошло, что беспокоиться не о чем.
Хотя это было максимально сложно, если взять во внимание, что Риччи вляпалась в тотальное болото по учебе. Причем впервые в жизни по своей воле. Но девушка хотела сделать для этой школы хоть что-то хорошее. Все-таки именно в ней Виттория встретила все, что было ей необходимо.
- Кстати, - вдруг встрепенулась Джемма. – У Марко первого мая день рождения.
Виттория вымученно выдохнула. Конечно, как она могла забыть, если Бекка буквально выела все мозги, что не может ничего придумать. Сама Риччи тоже думала. Только не о том. Хотя подарок у нее был готов. Но не было гарантии, что Марко его примет.
- Я планировала для него вечеринку, - голос Джеммы с каждой секундой терял энтузиазм. – Но он отказался, когда я только об этом заговорила.
Виттория резко подняла голову и дернула бровями. Марко, который был первым на всех тусовках. Человек, которого первого находили возле бара. Человек, который сам устраивал потрясающие вечеринки.
Он отказался. Впервые решил по-другому. Решил, что в этом году ему этого не нужно.
Виттория почувствовала, как ее сердце вновь может спокойно перекачивать кровь. Как ребра встали на место, и стало на несколько секунд больно. Как виски перестали колоть чертовы иглы.
Виттория ощутила такой прилив тепла, что ей пришлось прикрыть глаза, чтобы не выдать их блеск. Девушка не понимала, почему так ярко реагирует. Но внутри словно зажгли бенгальские огни. Те самые, которые она пропустила в Новогоднюю ночь. Словно вселенная позволила ощутить Риччи это волшебство.
Марко был удивительным человеком в ее жизни. Единственным в своем роде.
Виттория постаралась собрать себя в кучу, чтобы хоть как-то выглядеть хорошим собеседником. Две абсолютно противоположные мысли ей пришли сейчас в голову, которые разрывали черепную коробку на части.
- Ты ведь знаешь, что это бесполезно, - с доброй улыбкой произнесла девушка. – Если Марко что-то решил, то его не переубедить. Нам же хуже будет.
Джемма с фальшивой обреченностью закатила глаза, но ее гордая улыбка выдавала ее полностью. Женщина гордилась сыном. Он был полной копией своего отца, хоть это отчасти и пугало. Но Марко был верен своим словам и принципам.
Виттория смотрела на Джемму и чувствовала, как та же волна эмоций ее захлестывает с головой. Да, девушка сама убедилась, каким упертым бывает парень. И внутри зародилось сомнение. Но Риччи заставила себя отмахнуться от этих мыслей. Хотя бы сейчас.
Виттория понимала, что времени мало. Во всех смыслах. Но в данную секунду время начало течь сквозь пальцы. Марко скоро должен вернуться. А Виттория не хотела терять этот теплый лучик этого уютного обеда рядом с Джеммой.
***
Было тепло. Удивительное чувство, когда погода описывает внутреннее состояние. И Виттория даже не испытывала никакого разочарования по поводу слишком яркого солнца, от которого не спасали даже темные очки.
Но Виттория все равно ощущала нервный трепет, когда подходила к воротам дома. Она собиралась ехать на такси. Но в последний момент передумала. Ей не хотелось тревожить территорию дома звуками чужой машины.
Да, с одной стороны, это абсурд. Но так было легче справляться с тем, что Виттория собиралась сделать. Тем более, за время прогулки Риччи окончательно убедилась в том, что все делает правильно.
Но девушка не стала входить через главную дверь. Она не хотела сталкиваться со свидетелями ее срыва. Не хотела видеть мамин рояль и вспоминать то, как разрывала себя на куски, поливая каждый орган ядовитой кровью.
Поэтому Виттория бесшумно ступала по брусчатке вдоль маминых цветов. Риччи старалась на них не смотреть. Говорить о том, что тогда она решила все принять, и у нее получилось, было бы слишком большим преувеличением. Виттория справилась только процентов на пятнадцать. Она только решила, что конкретно должна принять. Сделать это было гораздо труднее.
Риччи до сих пор не понимала, зачем она пришла в дом родителей. В такие моменты она спрашивала себя, каким образом она вообще что-то делает, как она вообще дожила до этого момента, если практически любое ее действие вызывает непонимание. Но Виттория знала, что это началось в момент, когда она очнулась у себя на кровати, а сердце больше не болело.
После этого она перестала задаваться вопросом, когда у нее в голове возникала спонтанная мысль. Если она не вредила никому вокруг, а особенно ей самой, Виттория просто шла. Просто так значит было нужно. Значит это важно.
Поэтому сейчас девушка аккуратно открывала дверь с западной стороны дома. Виттория делала это медленно, стараясь не повредить старый механизм. Риччи была уверена, что Корделия регулярно приходит сюда, потому что другого объяснения первозданному состоянию маминых цветов девушка не могла найти. Но вот не было уверенности в том, что именно этой дверью женщина пользовалась.
Но немного глухой и скрипучий звук замка заставил Витторию выдохнуть. Она даже и не заметила, что не дышала все это время. Но ей совершенно не хотелось стать причиной поломки хоть чего-то в этом доме. Хотя Риччи могла бы вернуть должок.
Но сейчас ее цель была в другом. И находилась она в самой дальней двери коридора, который предстал перед Витторией, когда она толкнула дверь.
Длинный в бежевых тонах коридор освещался только солнечным светом, который проникал из улицы. Виттория видела слабые блики на дверях, которые были заметны с другого коридора с левой стороны. Но даже при таком скудном освещении Риччи видела все.
И она в который раз поблагодарила папину любовь к свободному пространству и мамину одержимость пастельными тонами. А в данном случае цвет морской пены был идеальным проводником Виттории. В ином раскладе девушка бы разложилась прямо на мраморном полу, учитывая ее подкашивающие ноги.
Виттория переступила порог и осторожно закрыла дверь. Почему-то только подобное обращение с этим домом девушка могла себе позволить. Она не испытывала страха давно. Но сейчас она опасалась хоть как-то повредить здесь тому, что хранил источник ее детства и сердца.
Пройдя вперед, Виттория удержалась, чтобы не повернуть голову влево. Там было фойе. И там было любимое кресло девушки прямо под лестницей. Виттория любила там прятаться, потому что это была слепая зона. И сидя на этом кресле, замотавшись в плед, маленькая девочка лопала конфеты, которые купила мама на всю семью.
Виттория пересилила себя и не дотронулась ни до одной двери, которые ей встретились по пути. Она до сих пор могла до мельчайшей детали вспомнить, что конкретно за ними находилось. Вот только встретиться один на один с маминой мастерской или ее собственной игровой комнатой? Точно нет. Не сейчас.
Виттория подошла к нужной двери и нахмурилась. Волнение затопило девушку, и рука, которую Риччи положила на ручку, стала мелко подрагивать. Внутри все сжалось, но это не было похоже на все то, что Виттория испытывала до этого. Приятная дрожь, которая не заставляет сжимать зубы от боли. Всего лишь легкий тремор.
Но Риччи подумала об одной вещи, которая могла перечеркнуть все. Что, если она не найдет здесь того, что ей сейчас необходимо. Виттория даже не знала, зачем. Она просто считала, что это правильно.
Прошло столько лет. Возможно, родители тогда и нашли. Но Риччи хотела верить, что нет. Что она не сошла с ума.
Виттория глубоко вдохнула и открыла дверь, пока не передумала. Черт, этот поход домой кардинально отличается от прошлого. Сейчас девушка не испытывала сквозной дыры в груди, сквозь которую вытекает кровь и жизнь. Сейчас у Риччи перехватило дыхание от ностальгического шока.
Библиотека. Самое волшебное место в доме. Место, в котором Виттория была путешественницей во всевозможные миры.
Девушка прошла в центр комнаты и погрузилась в атмосферу. Запах книг. Голос авторов сквозь времена и пространства. Сотни тысяч страниц, на которых оставили свой след сотни жизней. Это была магия в чистом ее виде.
Виттория не могла представить себе то, что она любила больше книг. Новый томик в руках и Риччи пропадала в другой реальности. Она не могла заставить себя оторваться от каждой новой истории. Она была маленькой девочкой, но уже в таком юном возрасте она начала убегать в чужой мир, который ей был не предназначен.
Виттория каждый раз представляла себя на месте героев. И чаще всего она ненавидела главных героинь, которые казались откровенно глупыми. Риччи зарывалась в эти загадки каждой страницы всей своей детской душой, мечтая однажды почувствовать что-то подобное.
Но потом все пошло совершенно по другому сценарию. И бегать от реальности Риччи начала совершенно другими способами, которые превращали девушку в самых мерзких героев книг, к которым она боялась даже прикоснуться. Ирония жизни, которая стала привычкой.
Виттория осторожно ходила вдоль полок, не решаясь дотронуться до корешков. Она смотрела на книги, и они сливались в одну. И только по названию девушка могла определить, где находились границы двух миров. Риччи улыбнулась. Вышло грустно, но так искренне, что все поджалось внутри.
Папа терпеть не мог визуальный шум. Каждый раз, когда к нему в руки попадало новое издание, он заказывал новую обложку. Каждая книга после этого становилась словно продолжением рядом стоящей. Но это выглядело очень красиво. Коричневая плотная бумага цвета темного шоколада с черными названиями книг на корешках.
Виттория часто путалась и фыркала, когда среди множества томов английской и французской классики она не могла найти свои книги о приключениях слишком везучего волшебника.
Риччи до сих пор помнила, как она нашла полный сборник этих книг под елкой на Рождество. С оберточной бумагой она тогда не церемонилась. Но несколько дней Виттория боялась притронуться к новому изданию. Он словно источал магию, которую никто не имел права потревожить. И только через две недели после праздника, когда девочка, наконец, закрыла последнюю книгу, Виттория с гордостью поставила их на полку в библиотеке.
Прямо на ту, возле которой сейчас стояла. Стало страшно. Словно именно в этих переплетах хранилась ее душа. Ее смысл, за которым Риччи бежит столько лет. Ее спасение, которое все это время было рядом.
Виттория смотрела на аккуратные корешки книг, до которых будто никто и никогда не дотрагивался, и улыбалась. Это была заповедь, которую никто не имел права нарушить. Вход в эту святыню был разрешен только трем обитателям этого дома. И они берегли книги, как веру.
Девушка усмехнулась. Да, очень символично, что именно то, что ей сейчас так необходимо, запечатано в одной из этих книг. Во всех смыслах. Вот только веру Виттория никак не вытащит. Уже не сможет.
Риччи аккуратно поддела книгу с двух сторон и вытащила свою любимую часть из серии приключений про мальчика-который-черт-возьми-так-и-не-помер. Витторию всегда забавлял этот факт. Его столько раз пытались убить, а он как тот чертов суицидник, у которого слишком трудолюбивые ангелы.
Руки начали дрожать. Нервное волнение заставило органы скрутиться в один жгут, который ощущался чертовой удавкой на горле. Но Виттория знала, что это нужно. Что это необходимо.
Девушка раскрыла книгу и немного потрясла. С внутренней части корешка выпал прозрачный мешочек. Виттория не видела. Она услышала глухой удар о пол. На полу лежал ковер, а пакет был слишком маленьким, практически невесомым. Но Риччи услышала, словно в голове ударили в гонг. Вот оно. Ее чертово сердце, которое было настолько ничтожным, что не смогло бы поместить в себе всю боль, которую пришлось пережить Виттории. Поэтому она и оставила его здесь, чтобы не запятнать.
Риччи поставила книгу на полку и села на пол, беря в руки пакетик. Грустная улыбка появилась на губах Виттории. Эхо прошлого, которое отдавалось солнечным трепетом в груди. Черт, почему эмоции не могут разобраться, какие должна превалировать? Но Риччи было все равно. Она ведь нашла. Она, наконец, пришла за тем, что спрятала много лет назад.
Виттория открыла пакет и достала две золотые цепочки, на каждой из которых была отдельная часть целого. Риччи помнила, как выбирала этот подарок в ювелирном магазине. Она кривилась на банальные половинки сердечек и крыльев. Это все казалось таким неинтересным и до ужаса предсказуемым, что девочка тогда почти отчаялась. Только в самый последний момент она заметила ее.
Стрела. Золотая стрела, разделенная на две части. Она была самой обычной, просто отлитая форма из золота. Но тогда Виттория поняла, что это именно то, что нужно. Придя домой, Риччи сразу спрятала украшения в свою любимую книгу, зная, что никто до них не дотронется. Еще одно правило, которым Виттория гордилась, потому что придумала его сама. Никто не мог брать ее собственные книги без ее разрешения. И девочка знала, что это лучший тайник.
Сейчас, сидя на полу и соединяя две части стрелы в одну целую, Виттория пыталась сдержать слезы. Ком в горле мешал нормально дышать, но девушка держалась. Это был подарок на годовщину свадьбы родителей. Виттория долго копила на него. Она всю голову себе сломала, но хотела подарить что-то памятное. То, что сможет стать символом их любви и долгого пути навстречу счастью.
Но Риччи не успела. Стрела так и пролежала нетронутой все эти годы. Словно ждала, когда же эти две части смогут найти хозяев, которым пришлось пройти пути ада.
Виттория улыбнулась и тяжело выдохнула. Внутри все трепетало, но стало легче. Намного. Девушка положила цепочки обратно в пакет и убрала его в сумку.
«Это последний шаг», - подумала Виттория. Она сыграла красивую роль. Остался финальный акт.