Глава 21
В детстве она любила диснеевские сказки. Волшебство, красивые платья, говорящие зверушки, которые могут вытащить из любой задницы. Время прошло, и Виттория поняла, что из всей этой детской наивности и веры в чудеса осталась одна задница. Спасибо, сказочник.
Риччи ощущала себя загнанной птицей, которую посылают с одним и тем же письмом уже восьмой раз, и никто не догадался перевернуть лист, чтобы прочитать ответ. Ее трясло. Внешне она оставалась спокойной, по крайней мере, девушка на это надеялась. Вот только внутри у нее органы местами менялись. И теперь совершенно было непонятно, как нужно дышать, и в какой стороне находится сердце, чтобы схватиться за него.
Риччи никогда не была в этом районе. И это было так похоже на то, что она пережила пять лет назад. Тогда она тоже впервые пришла в гости. С тех пор она никогда не ходила в чужие дома. Новый год доказал, что ее решение было верным. Но, в конце концов, однажды она должна была обжечься.
Виттория не знала, зачем она это делает. Не знала, что будет говорить. У нее было стойкое ощущение, что все решится на месте. Импровизация, что б ее. Девушка была уверена в том, что ей и объяснять ничего не придется. Это ведь и так понятно, да?
Хотя и тут она врала. За окном проносились одинаковые крыши домов, практически идентичные заборы, и Виттория выкроила себе пару минут, чтобы подумать. Эта пара минут уже была девятой. И Риччи даже не хотела думать, что ей делать, когда машина остановится.
Виттория до сих пор пыталась найти логическое объяснение своему поступку. Но она сдалась примерно на третьей минуте, как эта идея пришла ей в голову. Просто захотела? Это было достаточно веская причина, чтобы нормально спать по ночам?
И уже без мыслей о нем. Что само по себе было странно.
Но Виттория была уверена, что после того, что она сделает, ее спокойный сон канет в лету. Так же как и ее тревожность и страх неизвестного. Странное сочетание, но это неплохая плата за то, чтобы, наконец, успокоиться. Тем более, сумка не так уж и сильно оттягивала руку.
Виттория пропустила тот момент, когда солнце начало садиться и небо окрасилось в приятный пунцовый цвет. Да, было красиво. Но девушка не любила такую погоду. Как сейчас Риччи помнила, что за все то время, что она провела в почти коматозном состоянии, на небе не было ни облачка. Словно сами небеса хотели добить Витторию.
Она любила дождь. Она любила тучи. Она любила влажность в воздухе. И она совершенно точно знала, где сможет найти все это.
Виттория поняла, что почти приехала на место. Машина начала замедлять свой ход, и девушка осознала, куда она так старалась попасть. Та мысль о диснеевских сказках пришла в ее голову, когда Риччи только села в машину. Виттория думала, что едет в логово чудовища. И она уж точно не была красавицей, чтобы его спасти. Ее б саму кто спас. И принцессой она точно не была.
Но сейчас эта мысль была абсурдной. Дом был таким же нормальным, как и все вокруг. Именно, что нормальным. Обычным. Лаконичным, без излишков. И этот минимализм вызывал приступ тревожности.
Виттория сама не любила вычурность, но она прекрасно знала, какие люди живут за дверьми этого дома. И такое их стремление казаться нормальными выглядело слишком показательным, что выделяло их еще больше. Ну конечно, по-другому они не могли.
- Спасибо, - девушка поблагодарила водителя и вышла из машины, сильнее сжимая сумку в своих руках.
Да, это имело смысл. Все-таки здесь именно то, из-за чего Риччи потеряла покой на многие месяцы.
Виттория стояла возле резных ворот и смотрела на окно на втором этаже. Странно, но будто там были ответы на все ее вопросы. Риччи не обращала внимания на то, что ее окружало. Ворота, без сомнения, были красивы. Возможно, она бы это поняла, если бы задержала на них хотя бы еще одну секунду своего внимания.
Виттория просто стояла и пыталась надышаться воздухом. У нее не было уверенности в том, что она у нее останется, когда придется переступить порог. Она просто пыталась отсрочить то, что, в конечном счете, станет ее путевкой...куда?
Риччи не успела подумать. Ворота начали отъезжать, предоставляя девушке возможность, наконец, сделать шаг. Или все-таки выбор.
Но Виттория твердо шагнула на территорию. Она пережила все это не зря. Она себя разобрала на части не для того, чтобы отступить. Это ее последний рубеж. Последний гештальт, который был все еще распахнут. И девушка рассчитывала закрыть его сегодня.
Виттория неспешно ступала по дорожке, даже не смотря по сторонам. Ее взгляд был направлен в одну точку, которая не давала девушке сбиться с намеченной цели. Риччи так и не придумала, что должна сказать, как должна себя повести. Но она знала, что ее в любом случае выслушают.
Только сейчас, видя, как входная дверь медленно открывается, Виттория на секунду, действительно, задумалась. Конечно, когда она ехала сюда, мозг у нее отсутствовал полностью. Но Риччи ощутила, как ее легкие сжались до размеров точки, которая все-таки ускользнула от внимания девушки. Что если в доме есть кто-то еще?
Но это все померкло, когда Виттория увидела того, к кому, собственно, и держала путь все это время. Черт, получилось слишком двусмысленно.
Риччи была уверена, что ее лицо выражает полную сосредоточенность и холодность. Но она сразу же расслабилась и смогла удержаться от того, чтобы не засмеяться в голос. Его выражение тотального шока, неприкрытого ничем, определенно того стоило.
- Ты что здесь делаешь? – спросил Моретти, оглядывая девушку с ног до головы, словно сомневался в ее материальном воплощении.
Виттория поравнялась с ним, смотря на парня открытым взглядом. Она не хотела больше от него ничего скрывать. Не хотела прятаться. Он и так слишком хорошо ее читал.
- Разрешишь? – девушка кивнула на внутреннее пространство дома, которое ей удалось увидеть с этого неудобного ракурса.
Пабло замешкался, но тут же отошел в сторону, пропуская Риччи вперед. Нет, все-таки его ошеломленное лицо, и то, как он пытается понять происходящее, точно стоили всех внутренних противоречий девушки.
Виттория зашла и почти оглохла от звенящей тишины, в которой даже ее маленький каблук звучал подобно кувалде. Но вид почти полностью пустого пространства наводил на спокойные волны внутри. Ей нравилось. Как бы то ни было, но ей было намного спокойнее в подобных домах, где не было ничего лишнего. На первый взгляд в таком интерьере не было вообще ничего. Но это именно то, что Виттория любила.
Риччи не знала, куда именно она идет. Она просто шла. Ей был важен лишь сам факт движения. Хоть какая-то передышка перед взрывом. Риччи не слышала никаких других звуков, кроме своих шагов и глухих шагов Пабло за ее спиной.
- Ты один? – не оборачиваясь, спросила Виттория.
- Родители уехали, - в голосе Пабло четко слышалось напряжение.
А Виттория пыталась сдержать рвущийся наружу смех. Ее забавляло замешательство парня.
Девушка шла дальше и все больше чувствовала дрожь по всему телу. Она явно не вписывалась в интерьер. Он был слишком нормальным. Она точно сюда не подходила. Но от этого ей только сильнее хотелось смеяться. Злорадство брало верх.
До одного момента. Видимо, они вошли в главную залу. Виттория почти задохнулась от сжавшихся легких. Она никогда не думала, что способна настолько резко остановиться. Но, кажется, под обувью выступили искры.
Рояль. Белый. С нотами. Посреди гостиной. Кто-то на нем играет.
Виттория сжала челюсти, пытаясь хоть как-то заглушить то чувство рвущихся сухожилий, из-за которых ноги начали подкашиваться. Удавалось это с трудом. Стало больно.
Виттория не смотрела на сам рояль. Ей он был неинтересен. Ее привлекли ноты. Кто-то играет. Кто-то постоянно дотрагивается до клавиш, выливая свою душу, чтобы стало легче. В этом доме звучит музыка.
В горле появился ком. Когда-то это было ее мечтой. Когда-то она хотела научиться играть как мама. А потом сказочник ворвался в их жизни. И музыка кончилась. А точнее то, что Риччи называла истинной музыкой.
Виттория сейчас была похожа на мраморную статую. Она не знала, сколько вот так провела, бесцельно смотря на инструмент. Но легкое прикосновение чужой ладони к спине привело девушку в себя.
Она встрепенулась и поспешно повернула голову в сторону Пабло, который уже стоял рядом с ней, все еще держа свою руку в районе лопаток Риччи.
- Пойдем на кухню, - произнес Моретти, указывая направление.
Виттория не хотела больше смотреть ни на один предмет в этом доме. Ей казалось, что она везде найдет то, что будет ей напоминать ее прошлую жизнь. Она просто шла за Пабло, наблюдая его напряженную спину.
Ну вот, тот самый момент, когда она должна придумать, что сказать. И это именно тот момент, когда все мысли покинули голову, помахав платочком. Несправедливо ее оставила уверенность в том, что Риччи просто сделает то, зачем пришла. Нет, так просто она отсюда не уйдет.
Это странно. Но первоначальное волнение, что ей придется объясняться перед всем семейством Моретти, ушло за неимением других членов фамилии. И теперь Виттория чувствовала себя намного увереннее. Гораздо спокойнее, когда она ощущала его рядом. Когда это все началось? И есть ли у всего этого конец?
Они прошли на кухню, и Виттория села за стол. Еще пара секунд, пока Моретти тоже пытался вернуть себе самообладание.
Девушка услышала шум шкафов и ящиков, но обернуться не решалась. Неожиданно тяжесть того, что Риччи принесла в сумке, навалилась на плечи девушки, навсегда приваривая ее к этому стулу. Оставалось еще слишком много вопросов. Слишком много проблем. Но Виттория решила разобраться с теми, что не давали ей спокойно существовать.
Риччи углубилась в изучение погоды за окном и даже не слышала посторонних звуков. Девушка невольно улыбнулась. Небо затягивает тучами, чего совершенно не было указано в прогнозе. Она чувствовала, как буря внутри нее успокаивается. Становилось спокойнее. Странно.
- Что ты здесь делаешь? – спросил Пабло, бесшумно подходя к девушке, ставя перед ней кружку.
Виттория невольно дернулась. Черт, она слишком глубоко ушла в себя. Даже не слышала, как Моретти что-то делал.
Виттория посмотрела в кружку. Чай. Черный. Горячий. Девушка сделала осторожный глоток, чтобы не обжечься. Смешно, ей это никогда не удавалось. Но на губах появилась действительно искренняя улыбка. Сладкий чай. Даже приторный. Вот только не для нее.
Для нее это было жидкое счастье, которое вновь вернуло себе силу. Чай вновь начал справляться со своей функцией, которой его наградила Виттория. Он снова помог девушке привести себя в порядок.
- Почему ты один? – спросила Виттория.
Пабло все это время не отрывался от губ девушки, на которых все еще было эхо той счастливой улыбки. Парень и не ожидал, что обычный чай может сотворить с ней такое чудо.
- Родители уехали на выходные к друзьям, - ответил Пабло, открывая бутылку воды.
Виттория усмехнулась. Это точно издевательство вселенной. Почему они постоянно находятся на таких больших территориях только вдвоем? Да, с одной стороны, это было куда более удобным вариантом. Никто не вмешивался и не подслушивал их разговор. Но была другая сторона, которая Виттории не очень нравилась.
С Моретти девушка переставала контролировать себя. Она не понимала реакцию своего организма, который даже сейчас выдавал ей нервные импульсы. На шрамы будто высыпали мешок льда. Стало неуютно, но одновременно легче. Чертов парадокс, который никто понять не в силах.
- Понятно, - немного резко сказала Виттория.
Почему ей было страшно? Почему она боялась посмотреть ему в глаза?
Риччи не знала, как ответить не то что на эти вопросы, а даже на то, сколько времени она уже провела под пристальным взглядом Пабло. Но она не хотела больше с этим тянуть. Она и так долго себя терзала. Она решила все правильно. Главное, что он, наконец, сможет выдохнуть всю злость и тяжесть. Он, наконец, сможет освободиться.
Виттория потянулась к сумке и вытащила желтую папку. Хотя она ощущалась чертовым крестом в руках. Но Риччи слишком долго стоит на Голгофе собственной гордости. И она давно оттуда упала. Терять больше нечего.
- Держи, - Виттория протянула Пабло папку.
Он нахмурил брови, не понимая, что происходит. А Риччи буквально разрывало внутри. И она не понимала, почему. Но это была естественная реакция организма, когда ты закрываешь самый сложный гештальт. Хотелось смеяться.
Моретти взял в руки папку, и Виттория выдохнула. Теперь точно все. Вот только Пабло так не считал. Он смотрел на первую страницу в одну точку, а его глаза грозились выкатиться на стол. Риччи бы посмеялась, если бы ее ребра не сдавило от напряжения.
Сейчас она не боялась смотреть на Пабло. Виттория пыталась уловить каждую эмоцию на его лице. Но второй раз в жизни у нее это не получилось. Он был закрыт. А его взгляд все еще был прикован к первой странице.
Но Риччи не ощущала тревоги. Ей было все равно, что Пабло скажет, как поведет себя. Она все сделала правильно. По крайней мере, для себя.
- Что это? – медленно подняв глаза, спросил Моретти.
Его голос был так низок, что, казалось, в доме стало на порядок холоднее. Но Виттория продолжала греть руки о горячую чашку. Шрамы точно заледенели.
- Контракт, - спокойно ответила девушка, слегка пожав плечами.
Пабло резко захлопнул папку и бросил ее на стол, отодвинув подальше. Он поджал губы и нервно взъерошил волосы.
- Где ты его взяла? – его голос был резким. А Виттория откинулась на спинку стула и склонила голову влево.
- Это имеет значение? – спросила она. Пабло резко поднял голову, и в его глазах плясали демоны. – Там стоит подпись моей тети. Это единственное, что важно.
Виттория до сих пор помнила, как Корделия два дня ходила сама не своя. Как она каждый раз бросала осторожный взгляд на племянницу в попытке узнать ее истинные намерения. Но Виттория не собиралась ничего рассказывать. Потому что рассказывать было нечего.
Риччи помнила, как Корделия позвала ее в кабинет. Как они сидели около сорока минут, сканируя каждую строчку на договоре. Как женщина все-таки взяла ручку и поставила свою подпись. Виттория помнила, как тетя причитала, что пожалеет об этом.
И Виттория навсегда запомнит вытянутое лицо Корделии, когда девушка попросила адрес Моретти. И этот вопрос так и остался загадкой для них обеих. Ответа на то, почему Корделия с такой легкостью написала его, не было. Как и ответа, почему Виттория спросила его. Она просто знала, что это правильно.
И она в этом убеждалась прямо сейчас. То как Пабло отзеркалил ее позу. Его взгляд, блуждавший по телу Виттории, которого он даже не скрывал. Его слегка надменное выражение лица.
Да, он определенно вернул себе контроль. И он точно знал, что будет говорить, как будет себя вести. Риччи хотела бы себе такую же уверенность в сложившейся ситуации. Но она была уверена только в том, что поступила правильно. Ей этого хватало.
- Ты говорила, что не станешь помогать моему отцу, - издевка и ирония. Виттория узнавала в этом тоне себя. – Что же изменилось?
Пабло старался вывести девушку на эмоции. А она понимала, что у него не получится. Больше нет.
- Ничего не изменилось, - ответила Виттория, слегка отодвигая стул, чтобы встать. – Я не собиралась ничего делать для твоего отца. Я помогала не ему.
Что они ответят, если спросить у них потом, как это произошло? Ответа не будет. Ничего вразумительного они не скажут. Потому что то, что сейчас случилось, было единственным правильным решением.
Пабло сорвался с места, хватая Витторию за руку. Она не успела сориентироваться, когда он притянул ее вплотную к себе. Она просто внезапно почувствовала его губы на своих. Поцелуй вышел слишком резким, нетерпеливым. Но он ощущался горячими иголочками по всему телу.
Виттория не успевала думать. Пабло выбил у нее эту возможность точно так же, как и последний воздух из легких, когда обхватил голову девушки двумя руками. А Риччи продолжала стоять со слегка приподнятыми руками.
Она чувствовала, как Моретти своим языком раздвигает ее губы, проводя самым кончиком языка по ряду ее зубов. Она чувствовала, каким напористым движением Пабло обхватил своими губами верхнюю губу Виттории, словно боялся не успеть.
Пабло почти грубо сминал ее губы, а она не знала, что делать. Нервные импульсы заблудились на полпути к мозгу. Виттория чувствовала, как Моретти проводит большими пальцами по ее щекам. Девушка чувствовала рельеф его тела даже сквозь ткань их одежд, - настолько близко он прижал ее к себе.
И первая мысль появилась в ее голове. Черт. Между ними нет полумер. Либо они сторонятся друг друга, обходя за километр. Либо между ними не остается и мизерного пространства, через которое нельзя даже поместить лист бумаги.
Риччи ощутила, как он напрягся. Моретти выдохнул девушке в рот и, лизнув напоследок ее язык своим, хотел уже отстраниться. И Виттория поняла, что это ее последний шанс. Она должна убедиться.
Первоначальный ступор исчез вместе с остатками здравого рассудка. Риччи сделала последний шаг ему навстречу. Девушка осторожно положила свою ладошку на шею Пабло, притягивая его ближе. Хотя, куда еще сильнее. Но ей казалось это недостаточным. Между ними слишком большое расстояние. Она привыкла к тому, что он запечатан у нее под кожей.
Виттория приоткрыла губы и высоко простонала, когда Пабло сжал ее талию. Он был слишком нетерпелив. Он был слишком напорист. Но он не переходил грань грубости. Он не давил, не делал больно. И Виттория окончательно расслабилась.
Риччи старалась перехватить инициативу, прикусив нижнюю губу Пабло. Он зашипел, и Виттория, улыбнувшись, сплела его язык со своим, слегка наклонив голову. Но она до сих пор не поняла, в какие именно моменты рядом с ним может командовать. И это точно не был один из этих случаев.
Пабло сжал в кулаке волосы Виттории и наклонил голову девушки назад. Ее несдержанный выдох, и он понял, что готов прямо сейчас пасть перед ней на колени. Во всех смыслах. Но азарт в его крови и то, как вздымается грудь Риччи от тяжелого дыхания, не давали ему этого сделать. Пока.
Пабло метнул взгляд на Витторию и, увидев ее дрожащие ресницы, усмехнулся. Его теплое дыхание обожгло шею девушки, и Виттория подавила стон. Черт, она никогда не думала, что ей может быть так жарко. Она никогда не думала, что ноги могут вот так подгибаться от одного поцелуя. И она благодарила Моретти за то, что он сейчас ее крепко держит.
Но все пошло прахом, когда Виттория ощутила влажные губы Пабло на своей линии челюсти. Именно тогда она не смогла сдержать стона и вцепилась в плечи парня еще сильнее.
Пабло прочертил дорожку своими губами по всей шее девушки, остановившись на краю ее декольте. Виттория невольно поддалась вперед, чтобы он продолжил, и Моретти мягко усмехнулся. Он в последний раз поцеловал ее шрам на ключице, и провел языком снизу вверх.
Виттория зашипела и, резко схватив Пабло за волосы, притянула его для поцелуя. Она чувствовала его улыбку на губах, и ей захотелось его укусить. Чертов позер. Девушка не знала, что в ней играет: адреналин, обычное желание или то, что это был Моретти – единственный человек, который мог ее вот так касаться. Но Риччи все-таки не сдержалась.
Она целовала его напористо. Звуки влажных поцелуев и тяжелых вздохов отскакивали от стен. Но Виттория слышала только бешеное течение своей крови. И ее вкус. Когда Пабло зашипел, Риччи резко отстранилась.
Моретти провел языком по нижней губе, собирая кровь. Виттория видела его растрепанные волосы, его темные голубые глаза, затянутые поволокой. Виттория видела, красные припухшие губы. И она видела, как на них расплылась довольная улыбка.
- Нетерпеливая, - низким голосом произнес Пабло, проводя большим пальцем по щеке девушки.
Виттория закатила глаза, но не смогла сдержать легкой улыбки. Да, рядом с ним она всегда становилась такой. Она никогда не могла держать себя в руках, когда Пабло вел себя подобным образом: не язвил, не пытался обидеть. Когда он, действительно, становился тем, кого прятал под слоями ледяных масок.
Виттория поняла, что ей мало. Ей не хватает обычных поцелуев, даже если из-за них она готова гореть. Даже если из-за них она ничего не соображает.
Виттория мягко убрала руки Пабло от себя и поймала его настороженный взгляд. Он напрягся. И его нахмуренные брови заставили девушку улыбнуться. Она понимала, что ему сложно. Риччи понимала, что он боится ей навредить. И в первые секунды он готов был отстраниться.
И даже сейчас он выглядел так, словно готов принять любой удар от нее. Виттория прикоснулась к губам Пабло своими, и он аккуратно скользнул по ним языком. Но девушка медленно отодвинулась. Она смотрела в его глаза и видела в них замешательство.
Но оно тут же испарилось, когда Риччи дотронулась до края его футболки. Девушка медленно начала поднимать ее вверх, но Пабло сжал ее руки. Он резко мотнул головой из стороны в сторону, выгнув бровь.
Виттория всегда удивлялась тому, как она легко читает людей и как сложно ей дается Пабло. Но сейчас она понимала его с полутонов его эмоций. И Риччи не знала, когда он таким стал? Когда он начал беспокоиться о ее мнении?
Но сейчас для него это важно. Виттория слегка кивнула, смотря ему в глаза, и потянула футболку вверх. Пабло поднял руки, освобождаясь от куска материи, которая мешала ему полностью почувствовать тепло девушки.
Моретти положил руку на шею Виттории, притягивая ее к себе, но она снова решила сделать по-своему. Она решила повторить с ним все то, что он сам делал несколько минут назад. Вот только она не собиралась его дразнить. Она хотела насладиться сполна. Она хотела взять все то, чего ей не хватало так давно.
Виттория оттянула волосы Пабло назад, вынуждая его запрокинуть голову. Он приглушенно рассмеялся и положил одну свою руку на талию Риччи.
- Ты дьявол, - он точно потерял способность к нормальному тону. Низкий и глубокий голос заставил Витторию сглотнуть.
Девушка слегка прикусила его челюсть, дотронувшись до нее кончиком языка.
- Я, кажется, была ангелом, - Виттория не могла говорить громче шепота, словно эти слова принадлежали только им двоим. Никто не в праве их слышать.
Пабло выпрямил голову и, серьезно посмотрев на девушку, поцеловал запястье ее руки, которая все еще держала его волосы.
- Мне нравится, когда ты себя не сдерживаешь, - произнес он. – И люблю обе твои стороны.
Виттория резко запрокинула его голову назад, отчего Моретти издал приглушенный стон. Риччи ехидно улыбнулась. Да, не только она себя пытается держать в руках.
Но Пабло забыл, что такое терпение, когда Виттория начала целовать каждый миллиметр его шеи. Он забыл, что такое нормальное дыхание, когда Риччи прикусила его кадык и зализала место укуса. Моретти забыл, что такое человеческая температура тела, когда ладонь девушки скользнула по его ребрам, слегка надавливая.
Виттория ощущала мимолетный запах мяты. Виттория чувствовала, как с каждым ее касанием, Пабло все тяжелее дышит. Виттория чувствовала, как его рука на ее талии сжимается все сильнее. Виттория чувствовала себя свободной. Она знала, что все, что сейчас происходит, - правильно.
Пабло ощущал, что еще секунда таких с виду невинных касаний, и его просто разорвет. Ему было мало. Он хотел полностью почувствовать тепло Виттории.
Моретти аккуратно приподнял голову девушки двумя пальцами за подбородок и, глядя в глаза, сжал свои руки на ее талии.
- Иди ко мне, - почти прошептал Пабло, слегка приподнимая Витторию.
Девушка ахнула, но тут же была втянута в новый поцелуй. Риччи обвила ногами бедра Пабло и устроила свои руки на его шее, поглаживая его волосы. Она знала, что ему это нравится.
И не только по тому, как Моретти закатывал глаза, когда Виттория сжимала в пальцах его мягкие пряди. Не по тому, как учащалось его дыхание с каждым касанием ее губ к его. Виттория отчетливо ощущала, что ему хорошо, когда почувствовала, как сильно натянулись спортивные штаны Пабло. И девушка на секунду напряглась.
Но ей не было страшно. Нет. Тем более, когда Моретти прижал ее к себе одной рукой за талию, а другой придерживал ее бедро, чтобы она не упала. Ей было волнительно. Но она понимала, что это он. Пабло не может ей навредить.
Он переключился на ее шею, делая первые шаги на второй этаж. А Виттория сильнее притянула его к себе, слегка подрагивая от жара внутри. Ей совершенно не хотелось, чтобы он отрывался от нее. Хотя Риччи и понимала, что ей вновь придется замазывать бордовые пятна.
Виттория слушала сбивчивое дыхание Пабло, перебирая его волосы. Почему она так слаба перед ним? Почему именно он стал тем, кому она позволила так сильно приблизиться к себе? Риччи не знала, каким образом она до сих пор может думать, но ей было необходимо решить одну важную вещь.
Она совершенно не собиралась его целовать. Она не собиралась вообще надолго задерживаться в его доме. Но это то, что происходило между ними постоянно. Любые планы рушились. Оставалось только собственное желание быть рядом с этим человеком.
Виттория плавилась в его руках. Она таяла от его касаний. Сквозь ткань своей рубашки Риччи чувствовала жар тела Пабло и не понимала, как они еще не сгорели. Хотя она была уверена в том, что там, где ее касались его губы, остались ожоги. Его присутствие рядом с ней не может пройти бесследно. Он всегда оставляет отпечатки. Во всех смыслах.
Виттория не знала, как именно они дошли. Она просто отдалась во власть момента и не чувствовала ничего, кроме патоки в своих венах. Кроме гладкого озера внутри. Кроме своего спокойного сердца.
Девушка очнулась только тогда, когда почувствовала прохладу постельного белья, на которое ее опустил Моретти. Риччи открыла глаза и пыталась сфокусировать взгляд. Бесполезно. Только его глубокие синие глаза. Только его мягкая ухмылка. Да, черт, он знает, как именно действует на нее.
- Ты такая красивая, - проговорил Пабло, опускаясь ниже.
Виттория улыбнулась и приникла к его губам. Когда они перешли в эту стадию? Внизу он готов был ее буквально утопить в своей страсти, которую Риччи ему с удовольствием отдавала. Сейчас девушка готова была задохнуться от того, каким нежным Моретти может быть.
Он не углублял поцелуй. Не старался сделать из него воплощение своего желания, хотя Виттория знала, что он еле сдерживается. Пабло просто поочередно целовал верхнюю и нижнюю губу девушки, слегка проводя по ним языком, стараясь ее расслабить. Он не хотел, чтобы она зажималась. Моретти почувствовал ее секундный ступор, когда подхватил ее на руки. И он понимал. Физиологию в таких штанах невозможно скрыть.
Но Виттория все еще обхватывала его талию ногами. Она все еще держала свои руки на его шее. И Пабло слышал ее учащенное дыхание, когда он начал спускаться поцелуями ниже. Он прокладывал дорожку влажными губами, а Виттория могла только тихо выдыхать. Она не могла сконцентрироваться на чем-то одном. Моретти был повсюду: его руки рядом с ее головой, его губы на ее теле, его дыхание на ее коже. Его образ в ее голове.
Его было слишком много. Виттория хотела ближе. Это странно, но ей было мало. Парадокс, который стал реальностью, хотя она так сильно этого боялась. Риччи понимала, что это ее шанс убедиться, что она все решила правильно, что она все сделала так, как нужно.
Но ее мысли превратились в несвязный бред, когда Пабло провел кончиком языка по ее шраму на ключице. Виттория не сдержала стона и прогнулась сильнее, предоставляя парню больший доступ для себя. Но почему-то стало холодно.
Пабло выпрямился, дотронувшись до руки Виттории, обращая на себя внимание. Она мало что соображала. А он не ожидал, что прикосновение к ее шраму вызовет такую реакцию.
- Ты чувствительная, - с мягкой улыбкой произнес он, расстегивая первую пуговицу на рубашке Риччи, которая все еще была на ней и мешала Моретти полностью насладиться девушкой.
- А ты много разговариваешь, - прошептала Виттория, смотря ему в глаза.
Пабло пытался найти в ее переливах янтаря хоть какой-то намек на отторжение, хоть что-то подобное. Но теплое чувство разливалось горячим маслом по его органам, не давая им выйти из строя. Он был так рад видеть именно такой цвет ее глаз. Чистое удовольствие вперемешку с ожиданием.
Он рад? Моретти никогда не был сентиментален. Но именно с ней он становился другим. Чертово клише, которое он ненавидел больше жизни. Но оно не спрашивало разрешения, чтобы появиться. Как и не спрашивала Риччи, которая сама стянула с себя рубашку, дождавшись пока Пабло ее расстегнет.
Он чертов псих рядом с ней. Виттория это знала. Он становился иным, когда они оставались наедине. Моретти не мог быть ласковым. Он не мог быть нежным. Он не знал, как. Но Риччи знала, что ради нее он пытается. Она знала это по тому, как непроизвольно Пабло втягивал ее кожу на груди сильнее, чем сам этого хотел. И он тут же мягко целовал бордовый след, словно извиняясь.
Он менялся ради нее. Он пытался быть тем, кому не чуждо проявление подобных чувств. И это стало последней точкой для Виттории, чтобы убедиться в правоте своего решения. Она теперь знала наверняка.
Оглаживая каждый оголенный участок кожи девушки, Пабло подобрался к кромке ее бюстгальтера. Моретти чувствовал, как она дрожит под ним. Но совершенно не из-за страха. Виттория пыталась справиться с накатывающими волнами наслаждения.
Он до сих пор не мог поверить в то, что она такая чувствительная. Как и не мог поверить в то, что она лежит здесь, прямо на его простынях. Он поглощал каждую смену ее эмоций. Он не мог насытиться ее расслабленным лицом, ее чуть подрагивающими ресницами. Пабло старался запечатать в памяти вкус ее кожи, тепло ее рук, которыми Виттория пыталась прикоснуться к каждой клеточке его горячего тела.
Моретти не мог поверить в то, что она разрешила ему все это. Он дотронулся до ее щеки, даря еще один чувственный поцелуй, притягивая девушку за бедро ближе к себе. Ее несдержанный стон, который она хотела заглушить, уткнувшись Пабло в шею, и парень понял, что он все делает правильно.
Он чуть приподнял Витторию за талию, заводя свою руку ей за спину. Он всегда ненавидел эти крючки. И на его счастье Риччи сама поддалась Моретти навстречу, обхватывая его шею руками, чтобы ему было удобнее.
Виттория была спокойна. Она понимала, что эти руки стараются подарить ей новые воспоминания. Что этот голос хочет, чтобы она расслабилась.
Пабло стянул лифчик с рук девушки, отбросив его в сторону. И в этот момент он встретился взглядом с Витторией. Лукаво улыбнувшись, он нагнулся и медленно прошелся языком по правому соску Риччи, не разрывая с ней зрительного контакта.
Моретти был уверен, что ему не показалось. Глаза Виттории затопило черной дымкой, и она откинулась назад на подушки со звонким стоном. Черт, еще в прошлый раз Риччи не знала, куда себя деть, пока Пабло изводил ее дразнящими касаниями.
Чертов дьявол, который наслаждался тем, как она теряет контроль. Но Виттория поняла, что уже поздно что-то делать. Ее грудь была всегда слишком чувствительной. И Моретти это прекрасно знал. Чем и пользовался прямо сейчас, пытаясь выкинуть Риччи за пределы сознания.
Виттория чувствовала жар по всему телу, она уже оставила попытки хоть как-то выровнять свое дыхание, поэтому из раза в раз срывалась на полустон. Но ее выдержка полетела к чертям, а точнее, к одному конкретному, когда Пабло зажал в своих зубах левый сосок Риччи и слегка потянул. Виттория не сдержала громкого стона.
В низу живота начал завязываться узел и стало почти больно. Пабло положил правую ладонь на грудь девушки и, сжав, поцеловал ее родинку в ложбинке между грудей. Виттория задыхалась в частых вздохах. Но Моретти не собирался хоть как-то облегчить ее участь.
Ему самому уже болезненно давили боксеры, но он терпел. Он видел, как Риччи сжимает в кулаках простынь, все сильнее прогибаясь в пояснице. Пабло заставил себя оторваться от груди Виттории. Он все еще не мог осознать реальность происходящего. Ее кожа была такой мягкой и бархатной, что Моретти хотел пометить каждую ее клеточку своими губами.
Он не собирался себе в этом отказывать. Но внутри что-то укололо, когда Пабло дотронулся до ребер Виттории. Они словно были обтянуты тонким слоем кожи. Она слишком похудела. Непроизвольно, но в крови парня начала закипать злость. И он понимал, что теряет контроль.
Но в который раз Пабло убедился, что Риччи невероятна. Она дотронулась до его пальцев на своих ребрах, и буря в солнечном сплетении Моретти успокоилась. Парень выдохнул и продолжил исследовать ее тело.
Он не думал, что будет так скучать. Но это правда. Он хотел защитить ее, оградить от внешнего мира, где ей могут сделать больно. Черт, он ведь и сам это делал. Но сейчас, отрываясь от живота Риччи с влажным звуком, Моретти хотел извиниться. Да, довольно странный способ. Но он не умел делать это на словах.
Пабло выпрямился и увидел картину, которую готов был повесить у себя над кроватью, чтобы она охраняла его сон. Виттория была похожа на ту самую экранную Эриду. Риччи так профессионально внесла хаос в его жизнь, и так же безумно красиво она сейчас была невинна. Черт, это ведь вообще с ней не сочетается. Но Виттория была той, кто не поддается объяснению.
Пабло просто хотел запомнить ее такой: свободной, красивой, желанной.
Виттория все еще тяжело дышала, хотя она была уверена в том, что ее легкие давно должны быть на складе использованных вещей. Воздух вокруг них был накален настолько, что Риччи поблагодарила себя за нелюбовь к романтике. Даже маленькое пламя свечи было бы губительно.
Но Виттория расслабилась и мягко улыбнулась, вновь подставляясь под губы Пабло, когда увидела, что он сам не в лучшем состоянии. Его волосы были в полнейшем беспорядке, но Риччи была убеждена в том, что так даже лучше. Его пресс был слишком напряжен, особенно, когда парень выпрямился.
Виттория перестала себя сдерживать. Только не с ним. Она протянула руку вперед и провела кончиками пальцев по торсу Моретти, слегка царапая ногтями. Ей нравилось, как под ее руками его мышцы перекатываются, выдавая состояние Пабло. Он приоткрыл рот и резко выдохнул, когда Виттория остановилась у кромки его штанов, пропуская большой палец под тканью, надавливая на чувствительную кожу.
- Ты теплый, - томно произнесла Виттория. Ей до безумия нравился такой Моретти.
Пабло мотнул головой, смахивая наваждения. Черт, он слишком восприимчив.
Парень дотронулся до пуговицы на брюках Виттории, намереваясь их расстегнуть. Но неожиданно рука девушки метнулась вверх, останавливая его. Моретти видел, как напряглась Риччи. Но ее глаза все еще были закрыты. Пабло подавил в себе желание рыкнуть и отпихнуть ее руку. Нельзя.
Моретти заметил, как изменилось дыхание девушки. Глубокое, тяжелое, медленное. Брови нахмурились. А ее рука по-прежнему сжимала его собственную. Виттория чувствовала, как тот самый узел внизу живота поменял свой оттенок.
Риччи пыталась справиться с накатившей тревогой. Она старалась ухватиться за реальность, поэтому держала Пабло за руку. Виттория хотела привести в норму свои легкие, но словно все органы за все это время вышли из строя.
Девушка не хотела открывать глаза. По венам прошел ток, и все ее пламя внутри превратилось в чертов пожар, который грозился спалить все кости дотла. Шрамы вновь начали гореть. А в голове появилась самая ненавистная сейчас ясность.
Виттория хотела остаться в том моменте, где она таяла под его губами. Чертова вселенная, которая не дала шанса. Снова.
Риччи открыла глаза, и ее взгляд сразу же сфокусировался на Пабло. Его брови были нахмурены. Он ждал все это время. Он вылавливал каждую эмоцию на лице девушки.
- Нет, - твердо прошептала Виттория, отпуская руку Пабло.
Моретти шумно втянул воздух через нос и тяжело выдохнул. Девушка повернула голову в сторону, стараясь не смотреть на него. Да, не так она этого хотела.
- Прости, но я не могу, - выдохнула Виттория, и в ее голосе можно было различить сожаление.
- Не смей, - отрезал Моретти, чем заставил девушку развернуться в его сторону и округлить глаза. – Не смей передо мной извиняться.
Пабло покачал головой и, взяв в руку ладонь девушки, поцеловал ее. Виттория чувствовала тревогу, она теперь тряслась вовсе не от неутолимого желания. Ее легкие словно сковало льдом.
Но в глазах Моретти не было ни капли жалости, злости, обвинения или разочарования. Только всепоглощающее понимание и нежность. Он наклонился и, запустив свои пальцы в растрепанные волосы Виттории, дотронулся до ее губ.
Только касание. Он давал ей возможность решить, как именно она хочет. А Риччи хотела еще раз ощутить его тепло, которое разливалось по венам теплым потоком. Виттория медленно провела языком по нижней губе Пабло, прося его углубить поцелуй.
Моретти перевернулся, ложась набок, и притянул девушку к себе ближе. Он целовал ее неспешно, почти лениво. Он дарил ей успокоение. Он хотел, чтобы она забыла обо всем плохом.
Пабло чувствовал, как Виттория прижимается своей голой грудью к нему. Но сейчас это не ощущалось тем самым жаром в паху. Нет, сейчас это было похоже на теплые импульсы по всему телу.
Скользя языком по ее небу, Моретти слушал ее тихие стоны. Он слышал, как дыхание Риччи понемногу приходит в норму. Как она перестает дрожать. Виттория положила свою ладонь на его грудь, слегка поглаживая родимое пятно. Он чувствовала, как ее отпускает.
Но она все еще ощущала возбуждение Моретти, которое изредка упиралось в ее бедро. Риччи отстранилась, мягко поцеловав губы парня напоследок. Его дыхание уже не было таким тяжелым, но ему все еще было сложно переключиться на другую волну.
- Тебе неприятно, - проговорила Виттория.
Пабло отвел голову назад и с непониманием посмотрел на девушку.
- Ты о чем? – спросил он.
- У тебя стояк, - выдохнула Риччи, переводя взгляд вниз. – И тебе неудобно.
Пабло сдавленно рассмеялся и устроился на спине, притянув Витторию к себе. Да, если она хотела разрядить обстановку, то у нее получилось. Но Риччи примерно понимала, какой дискомфорт сейчас испытывает Моретти.
В данный момент ее собственное возбуждение отошло на второй план, уступая место легкой дрожи. Но Пабло не мог так быстро адаптироваться. Хотя Виттория и видела, как расслабленно его лицо, когда он начал выводить одни ему ведомые узоры на ее плече.
- Это не проблема, - сказал Пабло, дотрагиваясь губами до макушки Риччи.
- Уверен? – в голосе девушки читалось сомнение и толика благодарности. – Потому что я могла бы...
- Нет, - немного резко ответит он, но тут же смягчился. – Я не собираюсь тебя принуждать, если ты сама чувствуешь себя некомфортно.
Виттория поджала губы и уткнулась носом в грудь Пабло. Она понимала, что во всей этой ситуации нет ее вины, и ей не за что испытывать беспокойство. Но девушка чувствовала неукротимую благодарность. Моретти не стал даже пытаться ее уговорить на продолжение. Он с полуслова понял ее.
Это было странно, но Виттория не ощущала ничего, кроме всепоглощающего тепла в районе сердца. Она чувствовала тепло Пабло, его спокойное дыхание, биение его сердца под своей рукой. И Риччи поймала себя на мысли, что могла бы так провести долгое время. Сколько? Она не знала. Но понимала, что настанет момент, когда она сможет сказать об этом точно. И Виттория осознавала, что он настанет слишком скоро.
Она ушла в свои мысли настолько глубоко, что почувствовала холод таких далеких лабиринтов своей души. Но именно там скрывалось все то, что ей предстоит сделать, сказать, выслушать. И большая часть всего этого была связана именно с этим человеком, который прекратил движение своих рук на теле Риччи.
Пабло отстранился, а Виттория с большим трудом подавила в себе желание притянуть его обратно. Моретти встал с кровати и направился к шкафу. Риччи пробил озноб, и она подтянула ноги под себя, облокачиваясь на спинку кровати.
Пабло повернулся, держа в руках желтую толстовку. Ну как, скорее парашют. Виттория выгнула левую бровь и поджала губы в сомнении. Моретти закатил глаза и присел рядом с девушкой, кладя на кровать кофту.
- Ты замерзла, - произнес Пабло, дотрагиваясь до руки Виттории, по которой побежали мурашки.
Девушка и не думала, что ей станет холодно. Она могла бы и списать это на изменение температуры. Вот только глядя на Пабло, на его слегка влажную челку, которую он зачесал назад, Риччи понимала, что такое оправдание не сработает. Ей было холодно внутри от собственных мыслей, от собственных поступков.
Виттория давно попрощалась с собственной надеждой. А сейчас она дарила ее Пабло. И ее прошиб мороз, который инеем оседал на органах, замораживая их, зная, что они еще понадобятся в ближайшем будущем.
Виттория взяла в руки толстовку и улыбнулась. В нее можно было обернуться в четыре раза. Риччи даже ее еще не надела, но уже видела, как рукава будут волочиться по полу. Черт, опять знакомое теплое покалывание в солнечном сплетении. Виттория ощущала полную свободу и защищенность только в подобных вещах, в которых можно утонуть.
Виттория поднялась с кровати и просунула руки в рукава толстовки. Мягкий, пушистый материал внутри одежки заставил Риччи улыбнуться. И благо она уже успела просунуть голову в капюшон, поэтому ее по-наивному детской физиономии Моретти не увидел. Виттория была уверена, что он бы не упустил возможности поиздеваться.
Девушка облачилась в теплую кофту, края которой доставали ей до колен. Риччи посмотрела вниз и беззвучно засмеялась. Она конечно любила неформальный стиль, но не настолько. Виттория потянула толстовку вверх и, расстегнув пуговицу на брюках, потянула молнию вниз. Все это время Риччи стояла спиной к Пабло. Но она четко ощущала его взгляд на своих лопатках.
Сняв брюки, девушка подняла их с пола и положила на кресло рядом с кроватью. Хоть ноги все еще и были голыми, но Виттория не ощущала холода. По крайней мере, не того, который распространялся мурашками по коже.
Повернувшись, Риччи увидела, как Моретти сидит по-турецки на кровати, глазами изучая тело Виттории, которое теперь скрывала одежда. Но девушка четко могла различить приятное покалывание на ключице и на ребрах. Почему-то эти места стали эпицентром внимания парня.
- Иди сюда, - произнес Пабло, протягивая Виттории руку.
Он выпрямился и облокотился спиной на изголовье кровати. Риччи устроилась между его ног, откидываясь головой на грудь Моретти. Пабло обхватил одной рукой Витторию поперек талии, и девушка подумала, что это самое правильно положение, которое они могли принять. Почему-то все это казалось правильным.
Виттория чувствовала умиротворение. Ощущала, как ее волосы задевает теплое дыхание Моретти. Ей были неведомы причины, по которым он так поступает. Она не хотела сейчас лезть в его голову, учитывая, что в ее собственной был полный бедлам. Виттория просто хотела прочувствовать этот момент.
Она просто хотела такой желаемой тишины, которая, наконец, наступила. Рядом с ним.
Виттория подтянула к груди ноги, и ее колени оголились. Девушка давно перестала волноваться насчет шрамов, но изредка она, смотря в зеркало, пугалась. Она забывала, что они есть, и иногда страшилась того, какими огромными они были. Как глубоко они были в ней. Во всех смыслах.
Рука Пабло на ее талии сжалась, и Виттория потянулась к ней, чтобы переплести их пальцы.
- Его не было раньше, - на грани шепота произнес Моретти, но Риччи уловила в его голосе нотки злости.
Пабло оглаживал кожу вокруг шрама, не решаясь дотронуться до рваной раны. А Виттория прикрыла глаза, наслаждаясь температурой его пальцев, которая в контрасте с ее шрамами чувствовалась ледяным потоком.
Девушка до сих пор не научилась отделять произошедшие в ее жизни события и то, что от них оставалось на ее теле. Поэтому в ее голове появились картинки той ночи: кровь на полу, красные струйки на коленях и бедрах, розовые разводы на дне ванной.
- Не было, - ответила Виттория с тяжелым выдохом. – Но с недавних пор он теперь будет всегда.
- Прости, - пробормотал Пабло, зарываясь носом в волосы девушки.
Виттория повела головой. Ей не хотелось вновь вспоминать ту ночь, но еще больше она не хотела, чтобы кто-то извинялся за то, что заставляет ее говорить об этом. Как бы то ни было, но Риччи справилась с этим. Почти до конца. Но Виттория училась жить с этим.
Она чувствовала, как напрягся Пабло. Но в данный момент она ничего не могла сделать, чтобы избавить его от плохих мыслей. Она уже пыталась это сделать. Но он почему-то до сих пор слишком остро реагировал на ее попытки убедить его, что все в порядке.
У каждого свои причины. Виттория не собиралась говорить своих. И была уверена в том, что Моретти не озвучит своих.
- Внизу стоит рояль, - произнесла девушка, разрывая тишину своим непринужденным голосом. – Ты умеешь играть?
Виттория взяла свободную ладонь Пабло в свои руки и начала перебирать его пальцы. В данный момент ей это казалось чем-то слишком романтичным и почти клишированным. Но его руки стали ее первой слабостью. Ей нравились его пальцы, учитывая, на что конкретно они были способны.
Длинные, гибкие, с выступающими косточками на тыльной стороне ладони. Риччи не любила называть что-то красивым. Она могла долго смотреть на одну вещь, но в итоге назвать ее симпатичной. Но для Моретти это слово точно не подходило.
Руки Пабло были красивыми. Виттория почти невесомо гладила его пальцы, осторожно крутила его ладонь в своих руках, как ей только вздумается. И она точно была уверена, что Моретти сейчас ехидно улыбается. Чертов нарцисс.
- Да, в детстве учился, - ответил Пабло, и Риччи услышала ласковую усмешку в его голосе. – Сейчас иногда сажусь, чтобы подумать.
Виттория склонила голову влево. Да, и здесь она оказалась права. Для нее музыка была терапией, средством исцеления. Для нее все искусство было способом облегчить свою душу.
Пабло осторожно перехватил правую руку Виттории, дотрагиваясь до кольца на безымянном пальце. Его тоже раньше не было. По крайней мере, в самом начале. Он увидел его только в тот вечер, когда пришел к ней в дом.
- Мама меня тоже учила играть, - нерешительно произнесла Виттория, смотря, как Пабло крутит ее кольцо. – Но я оказалась безнадежна.
- Почему? - спросил Моретти, услышав в голосе Риччи грусть.
- Я была слишком неусидчивым ребенком, - начала Виттория, усмехнувшись.
- Была? – перебил ее парень с фальшивым удивлением, за что получил локтем в ребро.
Виттория широко улыбнулась, услышав сдавленный выдох Пабло. Они всеми способами пытались развеять напряженность вокруг. И у них получалось.
- Ладно, - показательно растягивая гласные, Виттория взяла обе руки Моретти и обвила ими свою талию. – Возможно, я им и осталась.
Пабло внутренне сжался на такой жест девушки, но улыбнулся. Да, она правда нуждалась в этом.
- Но это не отменяет того, что моя гиперактивность в детстве не дала мне научиться играть хоть на чем-то, - сказала Виттория.
- Ну не знаю, - задумчиво произнес Моретти. – На нервах ты играешь бесподобно.
За эти слова он расплатился еще одним ударом в ребро. Что ж, зато теперь у него есть два симметричных синяка. Пабло закашлялся и подавил свой смех, уткнувшись в волосы Виттории.
Девушка чувствовала полное умиротворение. Она ощущала полную защищенность. И ей так не хотелось, чтобы это прекращалось. У нее есть еще время, чтобы все решить. Но конкретно ответ на этот вопрос она знала давно.
Виттория слышала, как глубоко вдохнул ее запах Пабло, и она расплылась в улыбке. Она бы никогда не подумала, что он может быть таким...сентиментальным. Хотелось смеяться в лицо тому, кто придумал это слово. Но это было так.
Чтобы бы она сделала, услышав полгода назад, что Моретти будет прижимать ее к себе, окутывая теплом, не прося ничего взамен? Риччи бы сломала этому человеку челюсть за то, что он пытается разрушить ее до конца. Что он пытается содрать с нее пластыри вместе с мясом.
Сейчас же Виттория ощущала только небольшое замешательство, которое поселилось у нее под ребрами, прорывая там дыру. Когда они успели так сблизиться? Что произошло, что они стали так друг другу необходимы? И что им пришлось пройти, чтобы, наконец, это признать?
Виттория могла ответить только за себя. Она босиком прошлась по разбитому стеклу прямо через мясорубку. От Риччи ничего не осталось, что хоть как-то напоминало прежнюю ее. Но Пабло был здесь. И червь сомнения начал скоблить внутри. С кем конкретно он сейчас сидит на своей кровати? Кого обнимает?
- Почему ты меня тогда назвал ангелом? – спросила Виттория, решив, что этот вопрос и так вынес ей все мозги.
Пабло задумался на несколько секунд, но, прочистив горло, ответил:
- Не знаю, - пожал он плечами. – Я подумал об этом, когда увидел твою фотографию, которую нам показала Бекка. Просто первое, что пришло в голову.
Виттория закусила губу и выгнула левую бровь. Это было странно. И это еще одна из миллиона вещей, связанных с Моретти, которые не поддавались логике. Почему ему в голову пришло именно это слово?
Ее называли всевозможными способами. Не было ни одного оскорбления или ласкового слова, которым бы ее не окрестили. Но никому на ум не приходило назвать ее ангелом. Кроме Пабло, который по всем законам вселенной, не должен был вообще о Риччи думать.
Но Вселенная та еще стерва. Ей плевать на всеобщие ожидание. Поэтому они сейчас и сидят здесь вдвоем, скрепленные объятьями и невидимой золотой нитью, о которой они пока не подозревали.
- Меня так папа называл, - произнесла Виттория и удивилась тому, как легко ей дались эти слова.
Риччи знала, что Пабло не ответит. Потому что на эти слова не было ответа. Это была данность. А ей просто хотелось поделиться. Просто, чтобы Моретти знал, как глубоко он находится. Насколько сильно отпечатался внутри.
- Почему ты не разрешаешь называть себя по имени? – спросил Пабло.
Виттория вскинула брови и чуть повернула голову в сторону, словно так она бы увидела, что отражается в глазах парня. Но она просто дала понять, что услышала его вопрос.
Именно что услышала. Она поняла, о чем именно он спрашивал. Ее называли по имени учителя, одноклассники, любые посторонние люди. Но не те, чей образ он хранила в своей голове. Не те, о чьих чувствах она заботилась и кого оберегала в первую очередь от самой себя.
Это правило она придумала давно и надеялась каждой клеточкой своей души, что ей не придется им пользоваться. Но потом в ее жизнь вошел Марко. И Виттория поняла, что не всегда кто-то сверху считается с нашими желаниями.
Поэтому это было первое, о чем Риччи попросила парня. А Марко не нашел ничего более креативного, как назвать девушку «принцессой». Но ей нравилось. Хоть она и понимала, что далека от той, кого надо спасать из башни. Скорее она сама себя там закрыла.
- Когда у нас появляется домашнее животное, мы сразу даем ему имя, - начала Виттория. – Оно умирает, и мы пытаемся справиться с болью потери. Мы привязались. И это имя навсегда станет напоминанием о том, кого мы любили и кто ушел.
Риччи впервые говорила об этом. У нее об этом спрашивал Марко, Бекка, Корделия. Но девушка всегда отмахивалась и говорила, что ей так удобнее.
Но кнопка ее вранья никогда не работала рядом с Пабло. Ей казалось, что ему она может рассказать. Моретти был единственным, кто ни разу не назвал ее по имени. И Виттория подумала о том, что его «ангел» куда более интимное слово. Но Риччи была уверена, что его можно забыть. А вот ее имя нет.
- Ты не хотела, чтобы к тебе привязывались, - не вопрос – утверждение. Но в голосе Пабло было что-то еще помимо смирения. И Виттория не хотела так глубоко копать, чтобы ей не пришлось сомневаться в принятом решении. – Ты собираешься уйти?
Стало больно. Виттория почувствовала, как внутри что-то разорвалось, затопляя кровью тихое пламя. Но девушка не хотела показывать то, как ее сковало внутри. Поэтому она пожала плечами и повернулась лицом к Пабло, сев на его бедра и обхватывая своими ногами его талию.
Виттория смотрела ему в глаза и видела в них то, что ощущала сама. Вот только никто из них этого не озвучит. Не сейчас точно. Но Виттория чувствовала его открытую душу. Девушка соприкоснулась своим лбом со лбом Пабло и прикрыла глаза.
- Я всегда ухожу, - произнесла Риччи, чувствуя, как парень притянул ее за бедра ближе к себе. – Я никогда не знаю, когда этот момент наступит, но он приходит неизбежно. Поэтому я всегда стараюсь найти якорь. Чтобы больше не убегать.
Риччи отодвинулась и провела языком по губам, чувствуя, как у нее пересохло горло. Все, теперь у нее ничего не осталось. Она открыла себя полностью. Открытая книга.
Виттория увидела, как Пабло прищурил глаза. Он хотел что-то сказать, но девушка понимала, что не сможет сдержать свой словесный поток, если Моретти что-то скажет. Она просто не сможет сдержать себя. А ей не хотелось терять магию это момента.
Виттория наклонилась и дотронулась губами до уголка губ Пабло. Он выдохнул и, повернув голову, вовлек девушку в полноценный поцелуй, разводя своим языком ее мягкие губы.
Риччи улыбнулась и притянула Моретти за шею к себе. Парень обвил рукой талию Виттории и сплел их языки, переводя нежные прикосновения в чувственный огонь внутри сердца.
Виттория хотела забыться. Хотела чувствовать его улыбку. Хотела видеть его настоящим. Она была готова на все, чтобы он хоть на миг перестал скрывать себя рядом с ней. Но Риччи знала, чем это чревато. Поэтому сейчас она лишь поддавалась его рукам, блуждающим по ее телу. Его губам, которые из раза в раз открывались от ее собственных с влажным звуком.
Виттория не хотела думать о том, что будет дальше. Она это знала давно. Но в данный момент Риччи не хотела давать повода себе нарушить это хрупкое равновесие внутри. Поэтому она позволила Пабло вести, зная, что он не сделает того, чего она сама не попросит.
***
Клавиши под его пальцами всегда приобретали магическую наполненность. Вот только сейчас это не был набор черных и белых цветов, которые раскрашивали жизнь Моретти, программируя каждый его день на определенный настрой.
Пабло даже не знал, что играл. Перед его глазами не было нот. Хотя, даже если бы они и были, он бы не заметил. Была практически ночь. Моретти просто играл. Он перебирал клавиши, надеясь, что они не предадут его. Что они не выдадут его состояния.
Но Пабло уже ни в чем не был уверен. Он потерял весь фундамент определенности и постоянства за эти два дня. И не было надежды на то, что когда-нибудь к нему все это вернется. Но, по правде говоря, Моретти этого и не хотел.
Он сидел с выпрямленной спиной – привычка, которую он так и не забыл, - и боковым зрением видел, как Виттория легла головой на подлокотник, изредка слизывая с ложки мороженное, которое, скорее всего, уже начало таять.
Он до сих пор не верил, что она решила остаться. Он этого и не предлагал. Вслух. Она просто потянулась к своим вещам, лежавшим на кресле. А Пабло, перехватив ее руку, покачал головой и притянул девушку к себе. Он не хотел отпускать ее. Ни тогда, когда у него появился шанс узнать ее. Поэтому он сейчас сидел в спортивных штанах и с голым торсом за роялем. Отец бы в обморок рухнул, если бы увидел своего наследника в таком виде перед инструментом.
Это была ее идея. Ей захотелось послушать, как он играет. А он не смог ей отказать. Пабло потерял счет времени. Но ему нравилось, что в этой тишине, которая неизбежно наступала с каждой новой нотой, не было слышно ничего.
Виттория старалась даже не двигаться. Она все еще бесшумно ела мороженное, но, бросив на нее один единственный взгляд около пяти минут назад, Моретти видел, как девушка завороженно наблюдает за его пальцами. Она заметила, что он наблюдает за ней, и, натянув объемную кофту на свои колени, слабо улыбнулась.
Виттория мерзла. Пабло это понял, когда ночью она придвинулась к нему ближе, сплетая свои ледяные ноги с его. Но Риччи отказывалась надевать носки. Она ходила босиком по холодному полу, а к вечеру, подгибала ноги под себя, чтобы хоть как-то согреться.
В этом ей помогал чай, от которого Пабло уже начинало подташнивать. Ее ненормальную любовь к горячему и переслащенному напитку Моретти осознал в первую очередь. Виттория все еще сидела на его бедрах, слегка ерзая, чем вызывала сдавленные стоны у обоих. И не отрываясь от губ парня, прошептала: «хочу чай». Пабло не успел удивиться, как Риччи тут же спрыгнула с кровати и быстрым шагом пошла вниз. Моретти же, на несколько секунд впав в оцепенение, подумал, что такое невозможно.
Но его настигло разочарование, когда Виттория выпила вторую кружку за час. Пабло ходил в спортзал четыре раза в неделю, но даже он не выпивал столько воды, как Риччи чая за один день. И Моретти долго себя материл, когда решил попробовать. Вот только он не рассчитал температуры. Парень знал, что сахара Виттория не жалеет. Но то, что Риччи совершенно чай не разбавляет, а пьет кипяток, буквально шокировало Пабло.
И Виттория мастерски это делала. Она умела удивлять. В ее любви ко всему горячему Моретти окончательно убедился, когда зашел к ней в душ тем же вечером. Он не планировал. Пабло просто услышал, как она поет, поэтому, аккуратно приоткрыв дверь, он облокотился плечом о стену, слушая мягкие переливы ее голоса.
Но она его заметила. А Пабло тут же напрягся. И он не успел ничего подумать, как увидел мягкую улыбку Виттории и то, как она покачала головой, опустив взгляд вниз. В тот момент Моретти ощутил солнечный поток у себя в венах. Пабло видел, как Риччи наблюдает за ним, чуть повернув голову.
Моретти медленно приближался к Виттории и, открыв дверь душевой, дотронулся до руки девушки. И он точно не был уверен в реальности мира, когда Риччи потянула парня на себя. И в момент, когда обжигающие капли начали бить по его спине, Пабло не сдержался и зашипел от такой температуры. А Виттория, издевательски улыбнувшись, положила свою ладонь Моретти на грудь и, приподнявшись на носочках, поцеловала.
Пабло оставалось только держать ее, чтобы она не упала. Но по итогу, упал он. Как там говорил Марко? Плевать, но он оказался прав. Поэтому через пару минут нежного поцелуя, от которого начали жечь губы, Пабло оказался на коленях. И ему потребовалась вся выдержка, чтобы Виттория расслабилась и позволила ему прикоснуться к себе.
И Моретти опять пришлось ее держать. Но оно того определенно стоило. И он был уверен в том, что температура повысилась не от горячей воды. Нет, определенно. Пабло видел приоткрытый рот Виттории, с которого срывались громкие стоны. Моретти ни на секунду не отвел глаз от девушки, желая запечатлеть тот самый момент, когда она, наконец, освободит себя.
Риччи потребовалось несколько долгих минут аккуратных касаний Пабло на своей спине, чтобы привести себя в норму и чтобы восстановить слух после оргазма. Моретти видел, как с ее глаз спадает пелена возбуждения. И он точно не ожидал почувствовать, как Виттория скользнет ладонью по его торсу, задержавшись на низу живота, слегка царапая его ногтями.
Пабло тогда выдохнул через нос и усмехнулся, а в следующий момент с его губ вырвался гортанный стон. В ту секунду, когда Риччи одним медленным, но уверенным движение провела вниз по его члену, Моретти понял, что она точно дьявол. Чертова ипостась Люцифера. Виттория заставила Пабло смотреть ей в глаза. И он никогда не думал, что это будет так сложно.
В ее карих радужках плескался интерес, издевательство и...счастье? Пабло не смог собраться и проанализировать этот момент. Только не тогда, когда ощущал лишь твердое движение руки и огненный узел внизу живота. Последней каплей стал его громкий стон и поцелуй Виттории в районе кадыка, стоило Моретти закинуть голову назад. Риччи совершенно не брезговала. Она просто смыла сперму со своей руки потоком воды, так же смотря Пабло в глаза. А он почувствовал чудовищную концентрацию счастья в венах. От этого стало даже больно.
Да, Виттория совершенно не брезговала. Она очень профессионально воровала еду с его тарелки. И при этом она звонко смеялась, закрываясь руками. Громко, мелодично, не стесняясь никого. А Моретти залипал. Он никогда столько не улыбался без причины. Хотя нет, причина была. И она всегда сидела за столом, согнув одну ногу в колене и свесив с нее руку. Виттория всегда выглядела непринужденно. Она была свободной.
Но Риччи совершенно точно была самым сущим кошмаром на кухне. Когда она стояла у плиты, то превращалась в самого деспотичного педанта. Виттория была сосредоточена и серьезна. Но она абсолютно не умела солить. Это была ее главная проблема, как говорила сама Риччи. Но даже пересоленную пасту девушка съела полностью, закатывая глаза от гастрономического экстаза. А Пабло не заметил, что со вкусом что-то не то.
Виттория совершенно не умела делиться. И осознание этой вещи прошлось током по органам. Черт, даже в этом они похожи. Но Риччи слишком ревностно относилась к подушкам, которыми обкладывалась на диване, когда они садились смотреть фильм. Она с грозным видом отодвигала от Моретти тарелку с печеньем, которую принесла себе. А Пабло даже не знал, что в доме есть печенье.
Виттория не умела смотреть фильмы молча. И она слишком сильно любила ужастики. Она комментировала каждую сцену, активно жестикулируя и иногда переходя на ненормативную лексику. Риччи совершенно не контролировала свои действия. Она могла посредине фильма, упасть на подушки головой, подтянув к груди ноги и подняв одну руку вверх.
Пабло, мягко говоря, был в шоке, когда это увидел. Но Виттория выглядела так непринужденно и естественно, что он просто ухмыльнулся и, покачав головой, поймал в воздухе руку девушки и переплел с ней пальцы. Он делал это каждый раз, совершенно не желая разбираться в причинах, почему именно так. Просто.
Риччи слишком резко меняла эмоции. В один момент она могла быть задумчивой, но на несколько секунд ее озаряла широкая улыбка, сменяющаяся язвительным прищуром и закусанной губой. Обычно она так смотрела в окно, пока Пабло, перебирая ее волосы, читал вслух. Только к концу выходных Моретти понял, что девушка не вникала в суть произведения. Она просто слушала голос парня.
И только спустя долгое время Пабло поймет, что конкретно означала смена эмоций на лице Виттории. Она так меняла маски. И в момент осознания, Моретти пробьет током.
Риччи дергалась во сне. Она не вскакивала, не начинала громко дышать. Она просто дергала ногой и медленно открывала глаза, переворачиваясь на другой бок. Виттория всегда засыпала на левой стороне, поэтому Пабло обнимал ее со спины. И в такие моменты посреди ночи вместе с девушкой просыпался и он. А Риччи просто тихо утыкалась носом в его грудь, в надежде, что она его не разбудила. Пабло слышал, как Виттория вновь засыпала, поэтому позволял себе тяжело выдохнуть.
Кошмары не исчезли полностью.
Риччи не любила ранние подъемы, а Моретти никогда не задергивал шторы. Поэтому Виттория и укрывалась одеялом с головой, стягивая его с парня. А Пабло на это лишь качал головой и улыбался. Она как ребенок, честное слово. Но Моретти был рад видеть ее такой: радостной, взбалмошной, непринужденной, свободной от стеснения и напряжения. Эти два дня Пабло видел ее с многих сторон. И он боялся, что больше этого не произойдет.
А еще он до судороги в легких боялся ее слов. Виттория просто так ничего не говорила. Она всегда выверяла каждую свою фразу. Это было видно невооруженным глазом. Риччи так сильно была хороша в этом, что довела это умение до автоматизма. И Моретти не хотел знать, через что ей еще пришлось пройти, чтобы научиться это делать. От подобных мыслей у Пабло горели ребра.
Он страшился тех слов, которые она ему сказала. Он прекрасно помнил все ее слова, касаемо Марко. И Пабло не хотел думать о том, что Виттория, действительно, может исчезнуть из его жизни. Нет, только не сейчас, когда он решил разрушить все свои предрассудки. Когда он, наконец, решил ей открыться.
Пабло занес руку над очередной клавишей, но остановился. Тишина. Громкая. Давящая. И в этой гробовой звонкости Моретти услышал несдержанный выдох. Парень повернулся и увидел, как Виттория облокотилась на подлокотник и окунула ложку в ведерко с мороженым.
Пабло встал и подошел к девушке, пока не передумал. Эта мысль пришла в его голову внезапно. И он не хотел, чтобы сомнение проникло туда, где только что расцвела надежда. Моретти видел, как на лице Виттории проскользнуло удивление. Она слегка округлила глаза, когда Пабло, присев напротив нее, положил руки ей на колени.
Моретти не знал, что способен на это. Он не думал, что когда-то это скажет. Но вот она, причина всех его порушенных моральных устоев и принципов, сидит, смотря ему в глаза. Черт, как же давно он в них утонул?
- Останься со мной, - твердым голосом произнес Пабло.
Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Моретти не видел ничего, кроме ее изумрудных глаз. Но тревога и сомнение, которые уже успели наметить себе место в душе Пабло, были задавлены ложкой с мороженым, которую протянула ему Виттория.
Все-таки начало таять.