МАРИНА М. в поиске счастья

Они были созданы друг для друга, но тупили по страшному.

NN

Все мы хотим «жили долго и счастливо», как в сказке. Отмести сразу все трудности. Влюбиться и закрыться под пеленой искрящихся во все стороны чувств. Но, к сожалению, так не бывает.

Особенно так не бывало у Светы с Игорем. Им жизнь каждый раз подкидывала новые трудности, проверяя отношения на прочность.

С последней злополучной ссоры из-за ремонта прошло чуть больше недели. Игорь переехал к другу, в квартире царил пыльный беспорядок. После работы мы с Розой приехали на «авгиевы конюшни» Светы, помочь прибрать мусор и морально поддержать подругу.

— Господи, это какой-то кошмар! — восклицала Роза, пока мы с ней вместе пробирались через огромные пустые коробки из-под строительного материала в квартиру. — Как ты с этим живешь?

— Их поставили только вчера, когда рабочие закончили с полом на кухне. Я ночевала у родителей. Проходите сюда, можете не разуваться.

— А у тебя есть запасная обувь? — указала на свои лаковые туфли Роза, выставляя их носик вперед на всеобщее обозрение. — Правда, они прелестны? От «Джимми Чу». Я их удачно купила по скидке в ГУМе. Они небесного цвета.

— Ангел наш небесного цвета и сколько ты за них отдала? — поинтересовалась я.

— 27 тысяч рублей. Это со скидкой!

— Надо же! Свет, слышишь? Всего ничего! Как мой разовый ипотечный кредит в месяц! — придирчиво воскликнула я. — Не понимаю, как можно с легкостью отдавать такие суммы на какую-то пару обуви. Пускай даже и очень красивой.

— Ты, что теперь кредитами жизнь меряешь? — подстегнула меня Роза.

— Нет, я ещё ничего не решила, но бумаги успела просмотреть. Надо посоветоваться с вами.

Мы быстро переоделись в приготовленную Светой рабочую одежду и приступили к огромному фронту работы. Сначала расчистили завал из коробок и вынесли на помойку кучу строительного мусора, потом принялись отмывать стены и полы от пыли и нанесенной грязи рабочими. И в окончании помогли Свете передвинуть мебель в прихожей и спальной. Вымученные трудом до предела, мы заказали на дом сет роллов и одну огромную пиццу ассорти. За неимением кухни, так как там подсыхала стяжка теплого пола, мы расположились в зале, в котором было навалено всё, включая коробки с прибывшим заранее кухонным гарнитуром.

— Он хотя бы звонил? — спросила Роза после того, как мы опустошили половину заказанной еды.

— Кто?

— Игорь! — напомнила я. — Кто же ещё? Как он может не звонить и не появляться, зная, что вы вместе затеяли ремонт и тебе одной, без мужской помощи, здесь не обойтись?

— Я взяла отпуск и пригласила рабочих, — пожимала плечами Света. — Он не позвонит, считает себя обиженным. Я тоже не буду извиняться, потому что это он первым начал.

Повисло недолгое молчание, сказать было нечего, мы были полностью солидарны со Светой. Но тут Роза как-то пристально посмотрела на подругу и опять переспросила, громко вздыхая:

— Так всё же ОН тебе не звонил?

— Нет, и не надо, — мотала головой Света и вела себя, словно разведчик на докладе в генштабе. Они что-то явно мне не говорили.

— О чём вы говорите? — спросила я.

— Ни о чём! — воскликнула Света.

— О чем? Я же вижу, что...

— О Николае — друге моего Максима, — наконец призналась Роза.

— Удружила, — бросила Света в ответ.

— Девочки, стоп! Это случаем не тот Николай, которому я должна была составить пару в тот самый вечер, когда я решила поохотиться на Андрея в «Сохо»? — Роза утвердительно качнула головой. — Тогда, почему я до сих пор ничего не знаю?

— А что тут знать? — начала оправдываться Света. — В прошлую субботу, когда мы тебя принарядили для встречи с Андреем, ты отправилась домой, а мы с Розой поехали в клуб. И там встретились с Максимом и его другом Николаем. Ну... В общем...

В общем, в ту субботу Роза потащила Свету в «Сохо». Света была согласна уехать с подругой хоть на край света, лишь бы не смаковать их ссору с Игорем в одиночку в пустой квартире. К тому же безумно богатый парень Розы заказал для них столик, да ещё и пригласил своего друга Николая. «Так почему же не воспользоваться таким шансом, когда за всё заплачено?» — думала Света.

В мир блеска, денег и юношеского бунтарства окунулась Светка с головой. Она никогда в жизни не была там, где официанты с точностью до доллара просчитывают гардероб и на глаз определяют, сколько ты готов потратить за вечер. А публика там настолько взыскательна и элитарна, что не потерпит соседства нового платьица от итальянца Джанни Версаче с китайским крепдешином, пусть даже и самого высокого качества.

В общем, Света пила и плясала, плясала и пила. Шампанское и многочисленные коктейли так ударили ей в голову, что она и не заметила, как очутилась в машине Николая. Они жадно целовались на заднем сидении, пока личный водитель вез их в апартаменты.

Так Света оказалась в комплексе «Москва-Сити». В квартире, которая не могла оставить равнодушным даже самого скупого циника. Обставленная по всем современным параметрам с учетом дизайнерских изощрений, она покорила Свету роскошью и лоском. Белый диван из столетнего красного дерева со встроенным мини баром, откуда точно по волшебству появилась холодная бутылка шампанского и бокалы, приглушенная музыка, мягкая подсветка и красивый панорамный вид на Москву, которая в ночи переливалась сказочными желтенькими огоньками. На какую-то долю секунды Света вспомнила про собственную квартиру с убогоньким (по сравнению с этим) ремонтом. Девушка стояла возле окон от пола до потолка и готова была разрыдаться от того, как жизнь несправедлива. И то, что для одних вызывало головную боль, кредиты и ссоры, для других было сущим пустяком. Но предложенный Николаем вовремя стакан шампанского развеял все её страхи и сомнения.

К сожалению, сердце Николая, как и его органы ниже пояса, не были эксклюзивными в отличие от дизайна его квартиры. И хотя Света была далеко не легкомысленной и в жизни никогда не позволяла больше, чем легкий флирт. Но в ту ночь что-то внутри её щелкнуло, и она со скрежетом в сердце решила отдаться молодому ловеласу на белоснежных простынях его огромной кровати на втором этаже. Её даже не смущал бывший Игорь, мысли о котором не давали покоя. Она себя успокаивала тем, что отплатит ему сполна сексом с другим мужчиной.

Но до секса дело так и не дошло. В самый пик нахлынувшей на них страсти многочисленные коктейли и шампанское с мартини попросились наружу. И не куда-нибудь, а с точным попаданием на белые простыни. Это был не фиаско и не позор обнаженной Светы на коленях перед вяло стоящим членом Николая. Ведь цепная реакция рвотного рефлекса не заставила мужчину долго ждать, и они уже блевали на шелковые простыни одновременно.

Николай что-то говорил про клининговую службу, пока Светка поспешно натягивала трусы задом наперед и подтирала рот краешком дорогой простыни. После чего она нетвердой походкой ретировалась искать туалет на первом этаже, но встроенный внутренний компас вывел её к входной двери. Возле метро девушка поймала такси и уехала домой, где комфорта и уюта было больше, чем в целом комплексе «Москва-Сити».

— Ты ему понравилась, — подмигнула Роза, виртуозно управляя китайскими палочками, чего не скажешь о нас со Светой.

— А ты не уточнила в какой именно момент я ему понравилась, когда лифчик снимала или когда из меня эротично выходило шампанское? — мы опять в голос рассмеялись, утирая слёзы радости в уголках глаз, после чего Света серьезно нам призналась. — У нас с Игорем уже два месяц не было секса.

— Сколько? — спросили мы с Розой одновременно.

— Вы слышали, — огрызнулась та. — Два месяца! Вам ясно?

— Ясно. У меня секса не было ещё больше.

— Но у тебя и парня нет, — бросила мне Света. — А у меня был! И секс должен быть постоянным! Но из-за этого ремонта или из-за чего-то ещё мы не занимаемся этим. Я понимаю, что он выматывается на работе, потом приходит домой и штукатурит, малярит. Но ведь я тоже помогаю с ремонтом, а ночью хочу секса. Может, вообще, у Игоря появилась другая, и он нашел, за что зацепиться. А мне... мне... так захотелось почувствовать себя женщиной. Желанной женщиной, которую хочет мужчина. Понимаете, меня?

Света выглядела настолько комично-жалобной, что мы с Розой не могли не рассмеяться, отпуская шутки про грязные простыни, вялый член и побег из квартиры в трусах, надетых задом наперед.

— У тебя случился классический недотрах. Вернее, недотрахус хроникус, — прокашлявшись от смеха, поставила медицинский диагноз Роза.

— Что это такое?

— На самом деле латинского названия не существует. Но не кори себя, Светуль. Такое часто случается с парами, которые женаты очень много лет. Ты не первая и не последняя, кого поразил недотрахус хроникус. И я смею открыть тебе глаза: 50% процентов женщин в браке занимаются сексом в среднем 2-3 раза в месяц, а другие 50%, имеющие секс в браке постоянно, получают от него минимум удовольствия.

— Ух ты! Даже такая статистика есть, — я достала из банки оливки и закинула их в мартини, чтобы слегка изменить вкус.

— Прочитала где-то на просторах Интернета, не бери в голову, — отмахнулась Роза и начала парировать. — Может, тогда у вас с Игорем снижение сексуального влечения? Или вы надоели друг другу, а может у тебя депрессия, а у него стресс, или может просто... просто... Даже не знаю. Может, банальная нехватка эмоциональной близости.

— Как это?

— Эмоций ноль. Секс становится механическим, дает обычную физиологическую разрядку, и нет никакого желания повторять процесс дальше. И если мужчина готов с этим мириться, то женщина — нет, потому что её либидо опускается до цифры ноль.

— А это интересно! — оживилась Света.

— Мы с вами знаем точно, что женское влечение — многогранно, — поучительно начала Роза. — Мы отличаемся от мужчин бурной фантазией и непредсказуемостью. Нас надо постоянно покорять, хотеть и придумывать для нас новые границы. Но большинство мужчин, как я уже говорила, очень примитивны. Чтобы заниматься с нами восхитительным сексом, они должны любить саму нашу суть. То есть любить женщину, как женщину во всех смыслах этого слова. Но в основном мужчины любят просто секс, голый секс, где всё конкретно и довольно скупо. Им не нужны томительные ласки, восхитительные длительные реверансы в поисках оргазма, который при хорошей настройке может звучать, как симфонии Людвига Ван Бетховена. Мужчины не хотят познавать женщин, они хотят их трахать. И мы свою многогранность со всеми нашими женскими хитростями, премудростями и тараканами можем засунуть себе в задницу. У мужчин — член, а не локатор. Они считают, что им надо пользоваться, а не распознавать, что у нас и как.

— О, Боги! — взмолилась показушно Светлана. — К члену Игоря срочно нужно прикрепить локатор с навигацией по Камасутре, ведь без многогранности мне жизнь не мила. Да и вообще, я чуть не отдалась чужому мужику, что дальше со мной будет?

— Да ладно тебе! Подумаешь! Секса у неё нет. Вон Роза вообще хочет от Максима ребенка, — сорвалось у меня с губ. Я подняла глаза на Розу, та поменялась в лице и показала мне угрожающий кулак.

— Чего? — немилосердно выпучила глаза Света. — Ты хочешь ребенка от этого Максима?

— Да, — Роза была непреклонна перед любой конфронтацией. — Был такой разговор когда-то давно, но я уже передумала. Сейчас радуюсь жизни и хорошему сексу.

— Сексу за деньги, — подметила я.

— И что? Что в этом плохого? У меня он хотя бы есть, в отличие от некоторых, — настаивала на своем Роза. — Я — девушка сына богатого бизнесмена, и должна выглядеть соответственно. И я не просто так трачу деньги, я собираю коллекцию! Вы бы видели шелковые лодочки, инкрустированные жемчугом и драгоценными камнями от...

— Кто-нибудь уймите эту тараторку! — взмолилась я, прикрывая руками уши.

— Хочешь сказать, я совсем того? — вспылила Роза. — Помешалась?

— Нет, пока ещё не дошло до клиники, — покачала головой я. — Но посмотри, ты перестала быть собой, той Розой, которую мы знали. В тебе пропала вся манерность выживать в любом обществе. Ты никогда не чуралась ни бедных, ни богатых. Ты жила посередине и была собой. Для тебя раньше был важен сам человек, как личность, а сейчас тебя интересует, что на нём надето. И везде туфли со шмотками. Как тебя ещё в пластическую клинику не занесло переделывать себя?

— В перспективе я об этом подумываю. Мне говорили про одного хорошего хирурга, который мастерски делает «взгляд Клеопатры». Как думаете, мне пойдет?

— Чего? Какой Клеопатры? — не выдержала Света. — Всё! Тебе надо прощаться с гламурной жизнью.

— Это вам надо завязывать жить однодневной, скучной и блеклой жизнью, понятно? — Роза резко поставила тарелку на один из ящиков кухонного гарнитура.

— Не хочу с вами ссориться, так что оревуар, девочки! Меня ждут в другом месте, — добавила она и гордой походкой отправилась на выход, быстро собрала вещи и на прощание хлопнула дверью. А мы остались сидеть, как укушенные, и молчать.

— Кто-то ей должен был открыть глаза, — отошла от ступора Светка.

— Перебесится, — согласилась я.

Мы чокнулись с подругой бокалами, доели пиццу, оставшиеся роллы и ещё раз перемыли косточки Игорю, Андрею, нашей Розочке и её богатому Максиму. Под конец вечера, я достала бумаги, пресс-релизы и краткие обзоры о достраивающемся микрорайоне компании «МирДОМ». Свете понравилась планировка комнат, близлежащие магазины и удобства, а также озеро и лесопарк рядом. Всё кажется идеально. Но она, как и я, глубоко в душе боялась, что от огромного расстояния между Котельниками и моей работой, вырастет огромная пропасть между нами — подругами.

Четверг.

Очередная утренняя планерка.

Главный редактор Александр Григорьевич распинался про новую рубрику, в которой должна фигурировать найденная мной писательница. Конечно, это не совсем я её нашла, а Светка в своем издательстве, но все переговоры велись через меня.

— Елизавета, — мягко обратился редактор к девушке, которая готова была собрать невидимую армию и пойти контрнаступлением чуть ли не на всё издательство «АРС» лишь бы заполучить лакомый кусочек. — Вы прекрасно справились с интервью для нашего партнера «Рецепты красоты», думаю, и с писательницей Рублевской вы тоже сможете найти общий язык.

— Обязательно, — кивнула довольная Лиза.

— Тогда ждем от вас первоклассный материал, — подмигнул ей редактор.

Я была в гневе. Если так пойдет дальше, то эта суфражистка влезет на место Александра Григорьевича. Слишком амбициозные у неё планы на жизнь.

Дальше пошло обсуждение нового материала для осеннего номера, который был не за горами. Все припухли и сидели ниже травы, ниже воды. Никто не хотел работать в начале августе, половина офиса была еще в отпусках, а тут думать заставляли.

— Можно написать про велосипедные прогулки! Этот спорт сейчас на пике популярности, — нашлась быстрей всех Голубкина.

— Засчитано, что ещё?

— Здоровье и поддержка иммунитета, — предложила Наташа — ещё один наш журналист.

— Очень хорошо. Займитесь этим, — скомандовал шеф и резко повернулся ко мне. — А чем вы нас порадуете, Марина Николаевна?

Я вжалась в кресло и попыталась не выдавать свою пустую голову насупившейся складкой между бровей. Вроде как бы думала над чем-то очень серьезным! Прям с потугами думала, так сказать!

— Майорова! — перешёл на фамилии редактор, отчего мне стало не по себе. — Ты так и будешь отмалчиваться всё совещание? Чем твоя рубрика будет наполнена в сентябре?

— Я думала написать о... — всё внимание коллег было приковано ко мне одной. — Написать о, написать...

Черт возьми! Мне срочно нужен ответ. Срочно!

— Написать о... недотрахус хроникус э... спецификус, — вырвалась первая попавшаяся мысль. В кабинете наступила гробовая тишина, все ждали продолжения или толкового разъяснения. И только дизайнер-верстальщик Дима зажал рот рукой, после чего громко прокашлялся. Если он понял, то сейчас... Меня в два счета раскусят и все взорвутся от дикого смеха.

— Это про женскую неудовлетворенность? — посмотрела на меня Элла Эдуардовна, как баран на новые ворота.

— Да, про её эмоциональную составляющую, — жалобно пропищала я.

— А что неплохо! — спасла меня женщина и тоже прикрыла рот рукой.

— Никогда не знал, что есть такое латинское название. Но мы не пишем про секс, — взял заднюю редактор, и я решила, что больше отмалчиваться не буду.

— А что в этом плохого, Александр Григорьевич? Я всегда пишу для разведенных женщин за 30, которые страдают от одиночества, самовлюбленных мужчин, занимаются воспитанием детей и грешат на подруг-предательниц. Я — та самая невидимая соломинка между журналом и читателем, которая пытается внушить, что одиночество пройдет, мужчины будут наказаны, дети вырастут сами собой, а подруги-предательницы сгорят в геенне огненной. Но почему бы не попробовать что-то новенькое?

Главный редактор вместе с Эллой Эдуардовной какое-то время раздумывали, выслушали положительно мнение коллег, а затем утвердили новую рубрику про секс. Мою рубрику!

Я смотрела на Голубкину, та безжизненно тыкала пальцем в планшет. Плечи у неё поникли, в разговор ни встряла ни разу. Похоже, я отхватила хорошую тему, а Лиза осталась с носом. Помнится мне, что она как-то намекала о теме секса редактору, но он прохлопал ушами. Наверное, это был единственный раз, когда Александр Григорьевич прослушал Лизавету. Горе-то какое!

Через тридцать минут собирания в Интернете сведений о «хроникусе», мимо меня проплыла Элла Эдуардовна и подсунула свернутый клочок бумаги. Я оторопело смотрела на находку на столе. Конечно, для Эллочки внутренний чат — не иначе, как преисподняя, куда не ступит её клик по мышке, но к чему такие хитрости? Я медленно открыла записочку и прочитала: «Я готова была расхохотаться — недотрахус хроникус спецификус. Марина, неужели ты всерьез?».

Элла Эдуардовна заговорщицки подмигнула мне из-за своего стола, на что я губами ей ответила: «Спасибо». Слава Богу, что раскусили мой ляп только она и дизайнер Дима, в противном случае, меня бы выставили курам на смех перед всем офисом.

В сумке разрывался телефон, я долго возилась, ей-Богу, не с двумя отделениями, а с бездонными колодцами и, наконец-таки, достала смартфон. На экране высветилось «Роза». Я в крайнем замешательстве взяла трубку. Подруга мне что-то очень долго твердила о смысле жизни и новых коллекциях Тома Форда, Валентино и Гуччи, на которые она уже истратила весь денежный лимит, выделенный Максимом. И она бы, может быть, бросила парня, потому что приелся уже как-то... Но вот только жизнь свою дальнейшую не видит без пары фиолетовых туфель от Маноло Бланик.

— Просто надо всё попробовать в жизни, понимаешь меня, Марин? — нашла оправдание Роза.

— Тогда запишись в клуб свингеров, — едко ответила я, прикрывая трубку рукой, чтобы меня не услышали коллеги. — Этого ты точно ещё не пробовала.

— Чего я не пробовала, так это новые туфли из коллекции Маноло из шелковой ткани с изумительной брошью из мелких драгоценных...

— Хватит! Остановись! Я вешаю трубку! Ты — меркантильная женщина, тебе это ясно?

— Ясно, ясно! — причитала Роза. — Но моя любименькая Мариночка, пожалуйста, пожалуйста! Съезди со мной в субботу в ГУМ. Я примерю, а ты просто посмотришь на них и всё поймешь. Это Маноло Бланик! Я обещаю, что потом разорву отношения с Максимом или оставлю для секса раз в неделю. Я такая же Роза, как и прежде. Ну, пожалуйста! Мы же лучшие подруги! Плиз...

— Ладно, договорились, буду в субботу у тебя! — сказала я, лишь бы отстала, бросила трубку и перешла к чтению бумаг, которые принесла мне Лиза. У моей писательницы Рублевской было много полос в следующем номере: интервью, фотосессия (под знаком вопроса), рубрика с рассказами и рекламная мини-статья ее новых книг. Может, ее еще на обложку поместить? Получается, одна писательница на весь журнал — сплошная коммерция.

Телефон у меня опять заиграл, а Элла Эдуардовна уже неудовлетворенно подняла глаза из-за своего компьютера. Я думала отключить звонившего, но на экране высветилось слово «Андрей», и я тут же забыла обо всем.

— Привет, Марин. Не помешал?

От тембра его бархатного голоса я готова была скатиться прямо под стол словно жидкое тесто. Но Эллочка Людоедочка вовремя прожгла меня взглядом и погрозила пальцем на мои внерабочие разговоры по телефону, и я быстро пришла в себя.

— Нет, не помешал, говори, — лгала я, отмахиваясь редактору.

— Завтра я поеду на наш объект в Котельники, надо разобраться с кое-какими делами. Могу взять тебя с собой, посмотришь квартиру, увидишь всё своими глазами, поймешь точно — нужна она тебе или нет.

— Отличная идея! — И как вообще я раньше не подумала, что квартиру перед покупкой умный человек прежде всего посмотрел бы, а потом уже решал всё остальное.

— Тогда завтра в 11 жду у нашего офиса на Авиамоторной. Ты же знаешь точный адрес?

— Да, знаю. Доберусь на метро, — зачем-то добавила я. Конечно, в скромном мире моих фантазий я бы хотела, чтобы Андрей забрал бы меня возле офиса МОЕЙ работы или дома, но кто я для него, чтобы ради меня пересекать часть города?

— Хорошо, давай я тебя тогда и подхвачу возле метро. Тебе же так будет удобней?

— Скорей всего.

— Тогда до завтра.

— Пока, — попрощалась и ещё долго слушала гудки на том конце провода. Я не верила в свое маленькое счастье. Завтра мы вместе едем в машине. Целых полдня я и он. Он и я. Господи! Какое же это счастье! Я люблю весь мир... И Эллу Эдуардовну, которая люто впилась в меня взглядом и ждала, когда же я начну работать.

Но все дела подождут! Ведь надо было срочно отпроситься с работы на завтра. Это пленительное слово «Завтра», это неудержимое чувство перевести стрелки вперед, чтобы время пролетело незаметно, а завтра остановилось. «Завтра, завтра», — нежно прокручивала я в уме, и смаковала каждую мысль об Андрее. Но завтра я должна быть в офисе. Придет опрашиваться или пришло время воспользоваться тузом в рукаве?

— Я хотела поговорить с вами насчет суммы за рекламу книг Рублевской, — осторожно начала я наступление, заглянув к главному редактору в кабинет. — Сто пятьдесят тысяч — это очень мало. Согласитесь, что такая сумма может покрыть только печать журнала?

— Что? — начальник оторвал голову от бумаг и багровыми глазами впился в меня. Конечно, я не должна была знать подробностей про сумму их договора. Но Света — моя подруга, по другому быть и не могло.

— Меня уведомила о точной цифре Светлана Кортнева, с которой я разговаривала в издательстве «АРС», — тихо говорила я, ибо в гневе редактор был хуже лютого зверя. — Я объяснила Светлане Аркадьевне, что эта сумма уйдет только на печать одного разворота и...

— И что? — покрылся пунцовыми пятнами мужчина.

— Ничего. Просто... Как думаете, 250 тысяч рублей — такая сумма подойдет? — редактор молчал и сверлил меня взглядом словно перфоратором.

— Понимаете, Александр Григорьевич, если Рублевская заплатит 250 тысяч рублей вместо 150 — это же хорошо, правда? Согласны? — перешла я чуть ли не на шепот.

— Так, Майорова, что ты хочешь?

— Хочу, чтобы наш журнал получил 250 тысяч. И хочу завтра выходной, — произнесла я на одном дыхании и зажмурилась.

— Завтра работа с письмами! И я лично говорил со Светланой Кортневой по телефону. Мы с ней договорились о другой сумме, — терпеливо объяснял редактор.

— А что, если я скажу, что Рублевская уже согласилась на 250? И только за рекламу! Про всё остальное надо говорить с ней отдельно. И о суммах тоже, — намекала я на то, чтобы в следующий раз редактор так не дешевил. Между нами повисло недолгое молчание, видимо, мужчина соображал, что к чему, а я победоносно кивала головой. Да! Да! Я это сделала!

— Ну, что завтра выходной? — хитро улыбнулась я.

— А ты та ещё штучка! — посмеиваясь, тыкал пальцем в меня мужчина. — Хорошо, в табель внесу рабочим днем.

Вечер четверга выдался очень бурным. Я перелопатила весь свой гардероб и перемерила все имеющиеся у меня варианты. Сбегала к Светке за туфлями, но на полпути обратно меня вдруг осенило — мы едем на стройку, а не на танцплощадку, и обувь нужна удобная. Да и платье, украшенное гипюром, будет не в тему.

Растерянная и доведенная до отчаяния своими же мыслями, я выбрала светлые джинсы, легкую шифоновую рубашку, бежевые балетки и маленькую сумку через плечо. Здесь не было ни лейблов, ни ценников, ни известных имен. Главный принцип звучал так — снимаем маски и смотрим, что из этого получится.

Без пяти одиннадцать я вышла из метро «Автозаводская», и начала оглядываться по сторонам. Ни Андрея, ни его машины не было. Я направилась вдоль трамвайных путей к остановке маршрутного такси, но и там никого, только машины с шашечками прижимались к свободным бордюрам. Меня вдруг охватил неведомый страх, и я побежала в обратном направлении.

Завернула за угол, прошла мимо понатыканных по всему городу кафешек «Кофе хауз», и вдруг увидела отблеск машины Андрея на той стороне улицы, припаркованной возле сквера Калинина. Вдох-выдох, вдох-выдох. Я пробежала подземку, вышла на улицу и только, остановившись возле кованого забора, смогла отдышаться. Сердце стучало под самым горлом. Мне немного оставалось до машины, когда дверь её открылась и появился Андрей.

На нем был светлый костюм, белая рубашка в продольную светло-синюю полоску, синий атласный галстук, а на глазах очки. Всё пропало! Надо было надевать платье и каблуки, или на худой конец съездить к Розе или в магазин. Хотя с другой стороны, кого я пытаюсь обмануть?

— Добрый день, — мягко улыбнулся Андрей, и я, разъезжающими губами, выдавила в ответ: «Добрый!».

— Отлично выглядишь, — игривый тон придал мне силы.

— Ты тоже ничего! — подмигнула я.

Я ему нравлюсь! Нравлюсь! Господи, я как маленькая девочка с ним, но ничего с собой не могу поделать.

Андрей открыл для меня дверь машины, и я мягко опустилась на кожаное кресло. В салоне работал кондиционер и подавал свежий воздух. Блаженно! И, пока я снимала сумку с плеча и устраивалась поудобнее, Андрей бросил пиджак на заднее сидение и уселся за руль. Мы тронулись с места, развернулись на первом перекрестке и выехали на шоссе Энтузиастов.

Между нами повисло молчание, через какое-то время оно стало нестерпимым. Андрей прибавил громкость где-то на руле, и музыка плавно начала литься из динамиков.

Ох! Эти правильные черты лица, широкие брови, открытые глаза, прямой нос, пухлая нижняя губа в сочетании с манерой держаться сводили меня с ума. Пытка, а не поездка. И если можно было бы, то я организовала пробку от Нижегородской эстакады, по которой мы ехали, вплоть до Котельников. А ещё организовала бы секс на заднем сидении его машины. Трехмесячное голодание сказывалось само собой.

— Ты, кстати, просмотрела предложение по ипотеке с господдержкой? — нашелся с вопросом Андрей где-то на середине нашего пути. — Я понимаю, что для тебя самый важный из вопросов — это денежный. И я готов тебе с этим помочь.

Звучит неплохо! Я очень хочу, чтобы он мне помогал и помогал, каждый день и ночь тоже. Чтобы мы вместе друг другу помогали по всем вопросам.

— Ты совершенно прав. Меня очень волнует денежный вопрос, — смотрела я на него с вожделением, призывая все силы небесные к себе на помощь. «Отдайся мне прямо сейчас!» — гипнотизировала я мужчину.

— Мы аккредитованы многими банками. На рассмотрение твоей анкеты банк дает 120 дней, но дом сдан, и медлить нет смысла. И я, думаю, Игорь Иванович — наш экономист, сможет продвинуть твою анкету за несколько недель на рассмотрение. Первоначальная сумма составит всего лишь 20%. Возможно, это для тебя и много, поэтому придется оформлять дополнительный кредит, но надо помнить, что...

Я закатила глаза к потолку и полностью откинулась на сидение. Андрей продолжал говорить о привлечение каких-то неведомых мне четырех созаемщиков для определения максимальной суммы кредита. А я хотела ласкать его губами, снять галстук, расстегнуть медленно рубашку по пуговке и опускаться языком всё ниже и ниже. От возбуждающих мыслей у меня даже мурашки побежали по коже, и я почувствовала, как встают дыбом не только волосы, но и соски, и промежность вся напряглась. Мне нужен секс, или я скоро, определённо, начну бросаться на мужчин.

В разговорах про ипотеку и моих шальных мыслях мы проехали весь Волгоградский проспект, благополучно миновали разъезд на МКАДе, свернули на Новорязанском шоссе и оказались возле огороженной глухим забором стройки. Ни одной пробки на дороге, как назло. Я в неудовлетворенном бешенстве! Не узнаю Москву. Эй, автомобилисты-неудачники, где вы все? Организовали бы пробку часа на два какой-нибудь мелкой аварией, может, мы с Андреем успели перейти от чертовой ипотеки к расстегиванию пуговок на рубашке, а может и ширинке на штанах. Я бы залезла ему на колени поперек руля, мы долго бы целовались, а потом бы перебрались на заднее сиденье и как давай... ну вот прям так, как во всех этих фильмах для неудовлетворенных онанистов. Никогда так не делала! Никогда!

Внутри одноэтажного строения, в котором располагался небольшой офис их строительной компании, три комнаты. Первая — приемная с секретаршей Леночкой — приятной дородной женщиной средних лет с лоснящимся румянцем на щеках. Вторая комната — кабинет, где сидел начальник участка, ну и подсобка.

Пока я выжидала мужчину своих бурных сексуальных фантазий, который ушел разговаривать с начальником в соседнюю комнату, секретарша Елена сделала мне кофе. От нечего делать я внимательно изучала стопки бумаг, рабочий бардак. А ещё цветы на окнах, жалюзи на окнах и даже железные рейки на окнах. Как будто очередь в больницу отстаивала!

Через какое-то время, разнообразив мое ожидание, в офис зашел прораб, похожий на гасторбайтора в желтой каске и грязной рабочей одежде. И опять за дверью послышались явно о чем-то спорящие мужские голоса. Так прошло ещё минут 10. Я выпила вторую чашку кофе, после которой точно узнала, что за третьей дверью находится уборная. И как раз на выходе из нее меня и застал Андрей.

— Марина, прости, что заставил ждать, неотложные дела... — суетился мой мужчина. — Познакомьтесь, это Кирилл Александрович — начальник объекта, а это Марина — наш потенциальный покупатель.

— Пойдемте за мной, я проведу вас через стройку напрямую и выведу за забор. Так будет быстрей, чем мы пойдем вокруг, — улыбнулся мне седовласый Кирилл Александрович кривоватыми зубами и выдал на всех оранжевые каски и жилеты со светоотражающими полосками. Мы быстро экипировались и отправились в путь по грунтовой, разбитой большегрузными машинами дороге.

— Здесь у нас детский садик. Дороги, главные выезды проложат после окончания основного строительства, — проводил экскурсию Кирилл Александрович. Я кивала в знак согласия, а сама не сводила взгляда с моего мужчины, а главным образом, с его правильной формы ягодиц, широких плеч, рук... Какого черта мне нужна эта квартира? Мне нужен он, только он!

Мы обошли по кругу детский сад, перед которым рабочие устанавливали игровые домики для детей, вышли в противоположные ворота, прошли под специальным навесом и оказались на полупустой стоянке для автомобилей. Прямо на нас смотрел высокий двухподъездный дом. Ничего особенного — все чисто и мило. Новый посаженный газон, асфальтированные дорожки, пандусы, скамейки и большие каменные урны-кадушки — в общем, всё, как и у дома напротив.

Когда мы ехали в лифте, совершенно новом с яркой подсветкой в потолке, Кирилл Александрович, чтобы снять неловкость, которая всегда возникает в лифтах, что-то продолжал рассказывать про дом и муниципальные ремонты под ключ.

В какой-то момент я оторвала взгляд от кнопок лифта и посмотрела на Андрея. Меня тут же накрыло чем-то похожим на приступ клаустрофобии, ведь Андрей тоже смотрел на меня. Так заботливо, нежно и влюбленно, что у меня неистово засосало под ложечкой. Но какая-то доля секунды и мужчина перевел взгляд на начальника объектов. И всё, как обычно. А у меня ступор: это разыгралась фантазия или всё было на самом деле?

Мы вышли на семнадцатом этаже. И со словами: «Прошу, проходите», Кирилл Александрович открыл дверь моих, возможно, будущих апартаментов.

Я ходила по квартире, как хозяйка, показывая всем видом свою заинтересованность. Ремонт был неплохой: линолеум, поклеены простенькие обои, на кухне и в ванной плитка, сантехника, только вот потолок серый и совершенно голый, с одинокими кое-где болтающимися лампочками.

— Какие у вас, Марина, будут вопросы? — спросил Кирилл Александрович, как только закончил рассказывать про систему автоматического отопления, кучу счетчиков и прочей ерунды.

— Да, в общем-то, никаких, — пожала плечами я и сняла неудобную оранжевую каску.

— Это хорошо, — ответил начальник. — Наверху есть место для мансарды с большими окнами полукругом и пространства в две квартиры, подняться можно по лестнице и посмотреть. Правда, я не захватил ключи, но... — тут зазвонил телефон в кармане у Кирилла Александровича, и мужчина, сославшись на очень важный звонок, вышел из квартиры.

— Мансарда — это отдельная тема, — Андрей стоял слишком близко от меня, я слышала его дыхание, запах духов и тела.

— Мне не нужна мансарда, — призналась я и попыталась уловить в глазах те же чувства, что и в лифте. — Мне нужен... Нужен... — Я хотела сказать «ты», но вовремя спохватилась:

— Нужно посмотреть балкон!

— Пойдем, там открывается отличный вид из окна.

Мы стояли на балконе и вместе с Андреем смотрели в одно открытое окно. Внизу озеро утопало в зелени, впереди часть леса, дома с огородами и кусочек Москвы в стороне, складские помещения, дороги и высотки. Вид был великолепный! И меня так захватило чувство полета и вдохновения, что я даже не заметила, как рука Андрея осторожно накрыла мою руку. В пальцах приятно покалывало.

— Как тебе? Нравится? — мягко спросил он.

— Да, — будто в тумане ответила я, потом вдруг встрепенулась и почему-то стала нести чушь. — Мне очень здесь нравится. Я не ожидала, что так будет. Я никогда не жила на такой высоте, хотя высотки строят еще больше, но всё равно даже 17 этаж впечатляет. А если ещё и мансарду присоединить, это могла бы стать просто квартира мечты, которая...

Андрей что-то тихо произнес себе под нос.

— Что ты сказал? — сглотнула я и вся напряглась, потому что он стоял ко мне вплотную и смотрел влюбленными глазами.

— Ну, почему ты такая? — с жаром вылетели мне в лицо. Он опустил взгляд на мои губы, а затем медленно, осторожно начал целовать. Я расслабилась, опустила плечи, позволила его рукам скользить по моей талии, нежно прижимать к себе.

Это был взрыв эмоций, головокружительный и бесшабашный! Меня не было в Котельниках и даже на этом балконе не было. Потому что я пребывала в раю, где были его властные губы, где была страсть и нежность в одном флаконе, где я с Андреем, в его объятиях, с ним, а он со мной, и я хотела его больше всего на свете. Не только сексуально и вожделенно, но и хотела любить до конца своих дней.

— Андрей, — долетело откуда-то из другой вселенной. — Андрей! — уже чуть громче и ближе раздался голос. И мой рай мгновенно исчез, как конфетти. Бах! И всё, ничего и не было. Андрей отстранился от меня, опустил руки. Он выглядел растерянно, обескуражено и глубоко дышал. По нему было заметно, что он ничего не понял так же, как и я.

— Иду, — отозвался он на голос Кирилла Александровича. — Мы на балконе.

Андрей тут же развернулся и ушел. Я попыталась расслабиться и присела на отвесный подоконник, прислонившись спиной к окну. Губы горели, адреналин в крови зашкаливал, а пульс готов был выскочить из ушей и, расхаживая по балкону, бить в барабан. Что это было, Господи, Боже мой? Это всё реально, или мне опять показалось? И как-хорошо-то! В сто раз лучше, чем животный секс, который не давал мне покоя всю дорогу.

Но о чем теперь думать? Как реагировать на поцелуй? Как вести себя с Андреем? И главное, как после этого смотреть ему в глаза? Я не знала ответов на бесчисленное множество вопросов. Но одно определила точно — я покупаю эту квартиру.

Кирилл Александрович оповестил, что появились какие-то срочные дела на стройке, которые не терпят отлагательств. Мы поспешно покинули здание. Я боялась даже украдкой посмотреть на Андрея. Но ситуацию весь обратный путь спасали поддоны с кирпичом, которых по ошибке привезли меньше, чем заказывал подрядчик. Кирилл Александрович занялся разговором с Андреем, но от этого мне было ничуть не легче.

Пока я думала о возвышенном, а мужчины жарко обсуждали кирпич, мы минули строительную площадку и подошли к группе рабочих. Те о чем-то бурно спорили. Наверное, о поддонах с кирпичами, которых, как я поняла, привезли всего 3 штуки, когда нужно было 30. Андрей просил меня любезно подождать в офисе. Делать было нечего, я одиноко поплелась в маленькое здание у самых ворот.

В секретарской комнате меня встретила Елена. Она сидела за столом с чашкой остывающего чая и что-то искала в компьютере.

— Меня просили здесь подождать, — вежливо пояснила я.

— А где Андрей Валерьевич и Кирилл Александрович?

— Они возле машины с кирпичом, остались разбираться, сейчас подойдут.

— Ааа... Это хорошо, — кивала Елена. И только тут я заметила, как женщина напугана. Она барабанила пальцами по клавиатуре, пытаясь что-то найти, повторяя про себя: «Блин, блин!». Я не решалась спросить, но догадывалась, что дело в тех же кирпичах.

— Фу-х! — громко произнесла Елена через какое-то время и откинулась на спинку стула. — Это не моя ошибка. Я правильно заполнила документы. И вообще это не могла быть изначально моя вина. Ведь всё решается сверху, в головном офисе. Это они делают дополнительные чертежи, планы, спускают техническое задание, пишут служебные записки на доборы и всякое такое. Я лишь отправляю отчеты со стройки и кучу бумаг с моей коллегой Лидой. Правда, она сейчас в отпуске. И голова идет кругом. В общем, всё неважно. Главное, это не я. И, слава Богу! Чай будете?

— Нет, спасибо, — Елена была настолько добра и открыта, что мне хотелось с ней поделиться впечатлениями. — Дома вы строите просто отличные. Мне показали, если я не ошибаюсь, последнюю квартиру в доме 15, сверху над ней мансарда. Вид, конечно, изумительный.

— Да, это отличная квартира, — улыбнулась Елена. — Но стоит, конечно, бешеных денег.

— Извините, но я не понимаю. Почему бешеных? Три миллиона — это не такая большая сумма, если сравнивать с рынком.

— Три? — удивилась женщина и замолчала, что-то обдумывая.

— Прошу, Елена, — придвинулась я ближе к столу. — Объясните мне, я ничего не понимаю. Может, мне не стоит квартиру покупать?

— А вы родственница Андрея Валерьевича? Или его девушка?

— Нет, — заверила я женщину, опуская подробности. — Ни в коем случае. Никаких связей с ним не имею.

— Тогда покупайте, если продает, — пожала плечами Елена. — Просто эта квартира сделана специально под мансарду. То есть в стоимость уже была включена площадь под крышей. Поэтому я удивилась. Квартира стоила существенно дороже.

— А в этом дело, — выдохнула я и решила пошутить. — Я-то уже подумала, что Андрей Валерьевич проводит какие-то махинации.

— Нет, вы что! — не оценила моей колкости Елена. — Андрей Валерьевич очень хороший человек. Он был на всех должностях, начиная с прораба, а может и простого рабочего. Не знаю точно, но сейчас он контролирует результаты всех работ, проводимых на объекте. А также руководит очень многими людьми, несет ответственность за качество, отслеживает все действия вплоть до сдачи объекта. Андрей Валерьевич часто приезжает к нам на объект, хотя с его руководительской должностью можно сидеть в кожаном кресле и посылать кого-нибудь из своих замов, а то и вовсе пользоваться Интернетом.

— Понятно. Это хорошо, — спокойно ответила я, но Елену это не убедило.

— Понимаете, здесь дома — это его детище от котлована до самой крыши, его вдохновение и самая кропотливая и внимательная работа, как архитектора, инженера и разработчика. Кажется, пока он строил дом, он влезал на все этапы становления проекта, даже в дела прораба, из-за чего у них постоянные недомолвки, — успокоилась Елена, отпивая из кружки чай. — А вы откуда знаете Андрея Валерьевича? Кажется, вы мне ничего не говорили.

— Э... Я, мы...

Я замешкалась с ответом, но меня спасла открывающаяся в офис дверь и толпа мужчин, последовавших друг за другом в кабинет. Кирилл Александрович срочно попросил Елену пройти вместе с ними, а я осталась сидеть одна одинешенька, подслушивать громкие разговоры в приоткрытую дверь.

Минут через 10 в дверях появился водитель КАМАЗа и прораб, они стремительно покинули здание. Тут же из кабинета вышел Андрей. Его озабоченность и серьезность зашкаливали. Я боялась, что мне не хватит подслушанной информации про кирпичи, пересчеты по чертежам и компенсацию за простой, чтобы растопить эту холодную глыбу профессионализма.

— Марина, ты заполнила ипотечную анкету? — спросил Андрей с ходу.

— Нет. А должна была? — я вскочила со стула и встала по стойке смирно.

— Понятно. Напиши мне адрес почты. Я попрошу Кристину, чтобы она тебе скинула анкету банка. Заполнишь и перешлешь. Это для ипотеки, — говорил он быстро и решительно, а я только и знала, что кивала. — Боюсь, что дела надолго затянуться. Елена вызовите такси для Марины, — отдал мужчина распоряжение и ушел в соседнюю комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Я осталась стоять в полном смятении. Такое чувство, что мне дали пинка под зад и сделали это весьма любезно. Я готова была ждать, хоть всю свою жизнь, только бы с ним, только бы вместе. Разрази меня гром, но я не хочу уезжать отсюда!

И всё же, когда приехало такси, мне пришлось пойти на поводу у закономерных случайностей. Если бы не этот кирпич, если бы не эти поддоны, если бы... Эх! Я нехотя оторвала себя от стула, попрощалась с Еленой и Кириллом Александровичем, и вышла из офиса в сопровождении Андрея.

Мы шли по проторенной дорожке к выходу со строительной площадки, куда просто так не пускали и не запускали. Я готова начать разговор, но разрывающийся телефон Андрея остудил мой пыл. По телефону мужчина долго выяснял с неведомой мне Кристиной, чьих офисных рук дело с кирпичами.

— А кто такая Кристина? — спросила я, как только Андрей закончил разговор.

— Это моя помощница. Проще говоря, секретарша. А что такое?

— Ничего. Просто, ты сказал, что эта Кристина мне отправит анкету. Вот и спросила. Надо же знать... и в общем... — я хотела сказать, что-то такое, что подбодрит Андрея, но слова как на зло улетучились. Я всё знала, всё подслушала и запомнила, но что могла предложить? Смотаться в Липецк и доставить на своем горбу 30 недостающих поддонов с кирпичом? Марина, к сожалению, не Джин Всемогущий! Всё глупо! Андрею нужны рычаги к действиям, а не сопливые слова повернутой на любви девушки.

Мы подошли к такси. Андрей расплатился с водителем, уточнив место моей дислокации, и поторопился открыть дверь. Я временила с посадкой и жадно внимала его взгляду. Но в глазах у него стояли только кирпичи и бумаги с цифрами, никакой нежности, любви или хотя бы отголоска близости. Как будто ничего и не было.

— Извини, мне надо бежать. — сказал он на прощание. — Увидимся.

— Хорошо, — грустно ответила я. Он закрыл дверь, а я продолжала смотреть вслед, в надежде, что он обернется и я смогу помахать рукой. Но ничего такого не произошло. Андрей исчез за воротами строительной площадки, а я уехала на машине. Всё! Мой мир рухнул!

Вечером того же дня я пошла к Свете отнести туфли, которые совершенно не понадобились. Весь оставшийся день я прождала, что вот-вот и Андрей мне позвонит. Насчет ипотеки или созаемщиков. Да хоть насчет подсчетов потери населения после землетрясения в китайской провинции Сычуань. Хрен редьки не слаще! Лишь бы слышать его голос. Лишь бы наслаждаться моментами пребывания с ним.

Свете я ещё раз пожаловалась на свою нелегкую жизнь, хотя той было трудней раза в два. Проходить я не стала. У неё опять образовался бардак в прихожей, как будто мы с Розой и не убирались. И только я собралась уходить — зазвонил домофон.

Это оказался Игорь. Тот самый, который не появлялся и не звонил целую неделю. Тот самый, вестей от которого Света ждала больше, чем дети подарков под Новый год. Тот самый негодяй, которого мы позавчера за бокалом с мартини успели отправить в самое пекло ада раз 100 подряд. Тот самый!

Я видела по выражению Светы, что она ждала этого. Она была обижена, но готова к примирению. Конечно, не до конца — как мы все девочки. Нам сначала нужно хорошенько «пообижаться», чтобы он всё верно понял, попросил прощение, а потом любовь-морковь до гроба. Ну, кто из пар не ссорится?!

Поэтому я ретировалась раньше времени по лестнице. Но решила подстраховаться внизу на лавочке. Дала им минут 10 на разговор. Если Игорь спустя 10 минут не выйдет из подъезда, то дело налажено, и я смогу уйти со спокойной душой домой. Но, к моему сожалению, парень появился раньше. Не замечая никого вокруг, он бежал к своей машине.

— Стой, Игорь, подожди. Привет, — запыхавшись, открыла я дверь машины и влезла на высокое пассажирское сидение внедорожника.

— А ты что тут делаешь? — ошарашено смотрел на меня парень.

— Тебя жду, разве не видно?

— Что хотела? Я тороплюсь.

— Что произошло там у вас?

— В смысле? — удивился Игорь. Как будто он не знает, что я в курсе всех их дел. Иногда подруги знают друг про друга такое, чего мужчины не пожелали бы знать про себя даже под смертными пытками.

— Что ты там сейчас Свете сказал, что она тебя послала, и ты вылетел как ошпаренный из подъезда? — я смотрела на него, но он ничего не мог понять. Ох, уж эти мужчины! Всё им надо разжевывать. — Я была там, когда ты позвонил в дверь, спустилась по лестнице. И да, я знаю, что произошло у вас со Светой. Ты же приходил мириться? Или нет?

— Да, мириться, — потянулся он к ключам, чтобы завести машину. — Тебя подкинуть до дома?

— Да, то есть, нет! Стой, пожалуйста, на месте. И послушай. То, что Света тебе сейчас сказала «Нет» и выставила за дверь — это её минутная слабость.

— Да уж! — хмыкнул зло Игорь.

— Поверь мне, она тоже злится, как и ты. Потому что ты не звонил ей целую неделю, и ей пришлось делать всё самой. Брать отпуск, нанимать рабочих...

— Ну, конечно, не звонил! — стукнул Игорь по руль.

— Как так? Она сказала, что ты ...

— Это я нашел рабочих! Я их отправил на квартиру! Я писал по поводу того, какие материалы закупать! А потом сам всё купил и оформил доставку. И так всю неделю.

— Да? — удивительно, как Света этого не сказала. Соглашусь, иногда мы любим приукрасить нашу безысходность, превозносим обиженность, лишь бы пожалели, по головке погладили. Но не до такой же степени!

— Ладно, — нашлась я. — Ты ведь любишь Свету, а она тебя. А то, что вы поссорились — это пустяки. Уперлись оба, как бараны в одни ворота, и толкаете их между собой. Я знаю, что мы сделаем.

— Не стану я падать перед ней на колени, — начал бузовать Игорь! — Мы оба виноваты, она тоже должна что-то сделать.

— Не должна, — замотала я головой. — Понимаешь, она — женщина, она ничего тебе не должна. Это ты ей должен. И каждый божий день должен! Должен покорять её, как альпинист вершину Эверест. Настоящий покоритель вершин не остановится на полпути, потому что погода один-два дня шалит или какие-то трудности с обмундированием возникли. Он будет идти дальше, несмотря ни на что. Света — неприступный Эверест, ты — находчивый альпинист, действуй!

— Хорошо говоришь. Но я не понял. Если я не захочу лезть на эту гору, я что не мужик, что ли?

— Мужик, — вздыхала я, мысленно моля сжалиться надо мной. — Давай трогай, мы едем за обмундированием, то есть за цветами и шампанским.

— А это ещё зачем?

— Чтобы разговор был лучше. Ты же мужик! — подкалывала я Игоря.

В магазине он выбрал самый красивый и дорогой букет, любимое Светкино вино и конфеты с апельсиновым ликером. То ли это мужской выпендреж, то ли любовь. Умываю руки.

— И что я ей скажу? Здравствуйте, я ваша тетя? — опять за старое взялся Игорь, как только мы снова оказались у подъезда.

— Нет, конечно. Извинишься, попросишь впустить и поговоришь с ней.

— А что, если она...

— Даже если она не захочет тебя впускать, пить и разговаривать, — закончила я за Игоря. — Мы — женщины, мы не знаем, чего хотим на самом деле. Но одно я знаю точно, властная рука и мужской напор (называй это, как хочешь), превращают нас в податливых, зависимых существ. Прояви твердость. Объясни всё до конца. Хоть рот кляпом заткни. И не забудь сказать не только про обиду, но и про любовь. Слышишь, про любовь! Остальное, не так важно в жизни. Но если опустишь руки раньше времени и уйдешь, то считай, что все эти 10 лет вместе — это не любовь, а хорошо поставленный спектакль. Вот и всё!

— Ладно, я понял, понял, — сдался Игорь. — Я пойду к ней. Но что, если она меня не пустит? Свои ключи я кинул ей на порог.

— Тебя не пустит, а вот меня, — я подмигнула ему и направилась к домофону. Света открыла, совершенно не ожидая подвоха. Для верности я выждала на улице 15 минут. Игорь больше не появился, и я со спокойной душой ушла домой. Одну семейную жизнь я спасла, а кто бы спас мое незащищенное сердце от съедающей изнутри любви. Кто?

В субботу, как и обещала, я отправилась к Розе. Надела свои любимые старые джинсы с модными рваными заплатками и широкую футболку, которую нашла на распродаже и полюбила так, что купила бы ещё таких парочку.

— Мы едем в ГУМ, а не на барахолку, — оценила подруга мой вид с порога. Другого я и не ожидала.

— Какая разница? Если бы я приехала разодетой в пух и прах, как это было неделю назад, ты бы меня всё равно начала переодевать. У меня нет такого гардероба от кутюр, как у тебя. Я покупаю квартиру!

— Поздравляю, — на лице Розы не было и капли удивления. — Я знала, что так оно и будет.

— Ещё рано делать выводы. В смысле, рано поздравлять.

— А что не так?

— Всё хорошо. Квартира мне понравилась, большая квадратура, хорошая планировка, приятные обои, если не считать едкого розового в ванной. Даже не скажешь с виду, что обычный муниципальный ремонт. 17 этаж, прекрасный вид из окна. И широкий балкон, на котором меня поцеловал Андрей.

— А это уже интересней! — щелкнула языком подруга.

— Я и сама не верю в случившееся. Просто обнял, сказал что-то типа, что я особенная, не помню, а потом поцеловал. У меня даже голова закружилась, и тогда я приняла решение, что покупаю квартиру.

— Сигнал тревоги! Это гормоны с эндорфинами, а не здравый смысл в тебе говорят.

— Ой, кто бы говорил!

Роза подвела меня к кровати, на которой выставила коллекцию туфель от именитых дизайнеров. Она отдельно поставила те, что купила сама и приобрела с Максимом. Я не разделяла восторга. Только подумать, сколько тут денег вбухано, словно в драгоценные бумаги.

— Я хочу Маноло Бланик! — заявила Роза. — Ещё одни! Ты только посмотри, — подруга тыкала мне журналом под нос. — Они шикарны! Правда?

Туфли от испанского дизайнера Маноло Бланик на страницах глянца, и правда, выглядели роскошно. Высокий, но не слишком модельный каблук, утконосый носик, темно-фиолетовый шелк и массивная брошь спереди. Мне они тоже нравились. Но честно, эти туфли созданы для того чтобы сиять: на подиуме, в витрине магазина, в музее или на полке у Кэрри Брэдшоу. Для повседневной жизни они не подходят.

— Как тебе? — ждала моего вердикта Роза.

— Они красивые, — пожала я плечами.

— Нет, нет! Они не просто красивые. Они — самое лучшее, что могли придумать за всю историю моды, — Роза чуть ли не брызгала слюной от восторга и трясла журнал. — А посмотри сюда, вот эти, синие — самые легендарные туфли Маноло. Они такие прелестные. Господи, как я их хочу!

— Ммм... да. Эти тоже ничего, — пожала плечами я и посмотрела на помешавшуюся подругу. Розе не в ГУМ, а в психиатрическую лечебницу надо бы. Там, как пить дать, поставили диагноз разведение туфель.

— Как ты можешь оставаться, такой равнодушной? — сетовала Роза. — Ты просто ничего не понимаешь в моде!

— Согласна, я ничего не понимаю — ни в моде, ни в туфлях. Но одно я знаю точно, что нельзя встречаться с парнем из-за туфель, на которые он выделяет деньги.

— Почему же нельзя? Знаешь, если бы я делала это исподтишка, то может быть, тогда ты и была права. Но Максим сам мне предлагает купить туфли, он постоянно спрашивает о новых покупках, и мы даже один или два раза покупали эти туфли вместе с ним, — указывала Роза на эксклюзивные модели.

— Странно это как-то для парня, — задумалась я и открыла один из глянцевых журналов, лежащих на прикроватном столике.

— Представляешь, — делилась со мной Роза. — Мы даже сексом занимались в туфлях!

— Надо же, интересно. И сколько раз вы это делали в туфлях? — я открыла страницу со статьей о современной моде и погрузилась в чтение. Мне стало дурно на предложении, что девушки, рожденные в 2000-х, задают тон моде. Когда они успели повзрослеть? И что мой возраст не котируется?

Я готова была уже высказать мысль о прочитанном материале, как заметила Розу. Та стояла словно статуя Венеры Милосской — вся белая, с каменно-выпученными глазами.

— О чем задумалась? Какой-то пары не хватает? Я тут прочитала...

— Каждый раз! — резко вставила Роза.

— Что каждый раз? — я не на шутку испугалась, на подруге не было лица.

— Мы каждый раз занимались с Максимом сексом в туфлях! Я каждый раз была в туфлях! Каждый! Слышишь? Каждый!

— Да ладно! Может, ты ошиблась?

— Нет! Черт возьми! Я не ошиблась!

— А ты не пробовала снять туфли?

— Нет, потому что он подбрасывал дрова в костер, говорил, какая я в них эротичная, что я его завожу. Или: «Потанцуй передо мной, детка. Ты очень сексуальная на каблуках». Это какой-то кошмар! Господи, с кем я связалась?

— С богатеньким фетишистом, — огласила я приговор, слегка посмеиваясь.

— Точно! — всплеснула руками Роза. — Как всё просто! Максим — фетишист. У него культ из обуви.

— Ничего, страшного, — открыто веселилась я. — У каждого свои недостатки. У тебя — коллекционирование дизайнерских туфель, у него — секс в дизайнерских туфлях. Вы оба друг друга стоите. Просто в следующий раз сними туфли или предложи заняться сексом без них.

Роза с отвращением посмотрела на журнал у меня в руках, распахнула свои большие глаза и быстро выдала:

— Именно сегодня я должна была купить очередную пару обуви. Максим мне предоставил большой лимит по карте, чтобы купить туфли от Маноло Бланик из специальной коллекции. И именно сегодня мы с ним вечером встречаемся. Черт! Черт! Черт!

— А что в этом плохого? — пожимала плечами я и пыталась хоть как-то успокоить подругу. — Ты его используешь ради денег и туфель, он тебя держит ради секса в туфлях. Отличный конгломерат из вас получился. Разве из-за этого бросают любимого человека?

— Во-первых, это не любовь, а секс, — призналась Роза в том, что я давно хотела услышать. — А во-вторых, не одно и тоже. Ведь я не знала, что он фетишист. Пускай лучше найдет себе элитную проститутку. Они и не такое на своем веку повидали.

После долгих раздумий, Роза всё же решила дать Максиму последний шанс. На самом же деле, больше всего в жизни ей хотелось иметь туфли из новой коллекции Маноло Бланик.

Под напором подруги я поехала в бутик. Разделила взгляд о том, что туфли безумно красивые и под специальным освещением магазина сияют, словно хрустальные туфельки Золушки. Перед покупкой я несколько раз напомнила Розе про голодных детей в Гватемале. Эффект от моих слов был равен нулю. Подруга, довольная покупкой, на прощание обещала, что даже если Максим сможет переспать с ней без туфель, то она всё равно подумает насчет отношений, держащихся на рублевом эквиваленте.

У каждого из нас есть свой фетиш. У Розы, понятно — безмерная любовь к дизайнерским туфлям. Света, как выяснилось, любила приукрашивать факты и привирать. А что тогда у меня? Может быть, отношения, которым не суждено стать реальностью? Чувства, которые сгорят, словно зажженная спичка?

Голова шла кругом. Одно я могла сказать точно — я в своих чувствах, как в лабиринте Минотавра на острове Крит. Одни мысли, мысли в голове, разрывающие душу. Наверное, это и есть мой фетиш — связывать себя страданиями с тем, кого нет рядом. Может, так и должна рождаться любовь? Главное, чтобы пока не собранный мной пазл не стал ценою собственного сердца.