Спасти империю
Холодный ветер свистел в ушах Зары, а под ногами – вернее, под сапогами с магнитами – скользили зеркальные стены Законодательного Совета Терры Новы. Сотня метров пустоты под ней, залитая неоном и тусклым светом фонарей. Романтика. Если бы не причина.
«*С чего ты вообще взял, что покушение будет именно здесь?*» – ее голос, искаженный помехами импланта, резал эфир канала связи. Внизу, как муравейник, копошился город. А наверху – только она, звезды да ожидание удара.
Ответ пришел сухим, как выстрел затвора снайперской винтовки. Голос Кассиуса Вольфа, звучащий прямо в кость через имплант: «*Тот богатей, фон Шнабель. Он оказался... разговорчивым под нейросканом. Очень разговорчивым. Патриции любят болтать за чаем. Или под пыткой.*»
Зара фыркнула, совершая прыжок на следующую панель. Магниты шипели, цепляясь за стекло.
«*О, снова вы от нас что-то скрываете, Эль Капитан!*» – вклинился в канал голосок Скритта. Где-то на соседней крыше, прильнув к прицелу своей длинноствольной «Песни Ветра», ящер сканировал периметр через камеры наблюдения, которые он взломал пять минут назад. «*Неужели этот жирный самодур-органик причастен к госперевороту? Его потолок – устраивать бесконечные оргии, поедая фуршет, пока его слуги вытирают ему подбородок!*»
«*Его связь – косвенная. Но местные патриции служат отличным информационным шлаком, маленький друг. Они фильтруют слухи, как губка грязь. И иногда выжимают нечто... полезное.*»
«*Зара, осторожно! Десять часов, уровень выше!*» – голос Скритта резко сменился на предупреждающий.
Она рванула голову вверх. Из тени вентиляционной шахты на крыше здания Совета выступила фигура. Высокая, закутанная в стеганый темно-серый плащ с капюшоном. Безликая. В руках – нечто массивное, похожее на артиллерийское орудие, только меньше. Ствол уже светился тусклым багровым заревом.
**Тра-та-та-та-та!**
Не луч, а целый **столб** сконцентрированного лазерного огня ударил туда, где она только что стояла. Стекло под ногами Зары взорвалось мириадами осколков, осыпая улицу внизу дождем хрустальных осколков. Она оттолкнулась от стены в последний момент, кувыркнулась в воздухе и вцепилась магнитами в выступ балкона этажом ниже. Сердце колотилось, как молот.
**БАМ!**
Выстрел Скритта был точным и беспощадным. Голова фигуры на крыше исчезла в облаке брызг металла, полимера и чего-то темно-красного, что явно не было кровью. Тело замертво рухнуло на гравий.
Зара, переведя дух, качнулась и мощным толчком ног взмыла обратно на крышу. Она приземлилась рядом с обезглавленным телом, чакра-блейд уже гудел в ее руке.
«*Ну вот, этот говнюк роботизирован, вооружен до последнего болта техники, –* пробормотала она, тыкая ногой в дымящийся обрубок шеи. – *Начинаю скучать по тому зомбированному дурачку, который пытался прикончить нашего сопляка-императора. Хоть тот был... живой.*»
**ЩЕЛЧОК. ШИПЕНИЕ ПНЕВМАТИКИ.**
Она отпрыгнула назад, как ошпаренная. **Безголовое тело** резко поднялось! Оно не видело – у него не было глаз. Оно не дышало. Но **знало**, где она. Пневмопривод в ноге выстрелил вперед со свистом. Сапог с усиленной подошвой врезался Заре в живот, выбивая воздух. **"Угх!"**
Она отлетела, перекатилась, гася инерцию. Противник был уже на ней. Из рукава плаща выскользнул клинок вибрационного меча, загудевший, как разъяренная оса. Безголовый робот (а это был именно робот, сложный и смертоносный) начал свой **вихревой танец смерти**. Клинок описывал невероятно сложные, молниеносные дуги, режущие воздух с воем. Зара отбивалась чакра-блейдом, искры летели фонтаном. Ее кибернетика помогала предугадывать траектории, но темп был запредельным.
*Слишком быстр. Слишком точен. Какой-то боевой алгоритм высшего класса...*
Она увидела микроскопический просвет – ошибку в программе или просто удачу. Когда клинок рванул в очередной раз, она не отбила его. Она **поймала** лезвие голой ладонью! Энергетическое поле виброклинка жгло кожу, но кибер-усилители в руке сжались, как тиски. **ХРУСТ!** Полимерный клинок треснул под нечеловеческой силой. В следующее мгновение Зара рванула на себя, выкручивая руку противника, и с грохотом **уложила** его на лопатки, захватывая болевым на спину.
Робот дернулся, как пойманная рыба. Его ноги бешено забили воздух. Зара прижала сильнее, чувствуя, как трещит корпус под коленом. И тогда... он **взорвался** усилием пневмопоршней в спине! Не вперед, а **назад**. Прямо в бетонный выступ вентиляционной шахты!
***БАМ!***
Удар пришелся по ее захвату. Ослабла на долю секунды – и этого хватило. Две ноги, как молоты, рванули ей в лицо. Первый удар она отвела предплечьем, второй чиркнул по виску, оглушая. Третий – пневмоудар пяткой в челюсть – заставил ее отлететь, видя звезды. Робот вскочил, его сломанный виброклинок все еще шипел в руке. Он рванул им – не для удара, а чтобы проткнуть! Зара поймала запястье. Не удержала – слишком сильный толчок. Но сработал рефлекс воина. Она не оттолкнула, а **дернула** на себя, одновременно бросая корпус вниз и вбок. **Р-Р-ВАААК!** Рука робота оторвалась по локоть вместе с шипящим клинком. Искры и маслянистая жидкость брызнули на гравий.
Безголовый, безрукий, но все еще смертоносный, робот не остановился. Он сделал шаг к Заре. И тут его грудь **замигала** ярко-красным. Знакомый, леденящий душу звук – писк термоядерной мини-боеголовки, вживленной в корпус. Ликвидация улик. И цели.
**"ЩИТЬЯЯЯК!"** – выругалась Зара, откатываясь назад. Не думать – прыгать! Она рванула к краю крыши и прыгнула вниз, к тем же стеклянным стенам.
***БА-БАХ!***
Огненный шар поглотил крышу. Ударная волна выбила окна на полздания. Зара, уже цепляясь магнитами за стекло этажом ниже, почувствовала жар на спине. А потом... опора исчезла. Стекло, ослабленное взрывом и ее весом, треснуло и **провалилось** внутрь вместе с ней.
Она летела вниз, сквозь облако пыли и дыма, в самый центр роскошного зала заседаний Законодательного Совета. Увидела мельком: огромный круглый стол из черного дерева, десятки ошалевших, древних лиц в пышных мантиях, разинутые рты... И маленькую фигурку Скритта, который в отчаянном прыжке попытался ее поймать, но только ухватился за плащ.
**БА-БУМ!**
Они рухнули прямиком **на** стол. Дорогое дерево треснуло под весом Зары и кибернетики. Скритт отлетел в салатницу с чем-то синтетически-розовым. Грохот стоял невообразимый. Пыль оседала. Воцарилась мертвая тишина, нарушаемая только треском пожаров на крыше и сиреной, завывающей где-то вдалеке.
Зара поднялась первой. Отряхнула пыль с плеч, с кибернетического наплечника, с чакра-блейда, который все еще сжимала в руке. Ее взгляд, холодный и яростный, скользнул по замершим, бледным лицам древних сенаторов. Некоторые действительно выглядели так, будто успели "обоссаться".
**«На что уставились, старперы?»** – ее голос гулко разнесся по залу, перекрывая вой сирены. **«Шоу окончено. Время для ужина. На выход – бодро! И не забудьте портки поменять... если успели описаться от восторга.»**
Один старик с орденом на груди размером с блюдце тихо ахнул и рухнул лицом в свои бумаги. Зара даже не взглянула в его сторону. Ее глаза были прикованы к Скритту, который вылезал из салатницы, отряхивая розовый соус с камуфляжа. Пыль на стеклах оседала, открывая вид на пылающую крышу – памятник провалу Инквизиции и очередному дню в аду под названием Терра Нова. Охота усложнялась. Игра только начиналась.
Здание Законодательного Совета напоминало развороченный муравейник под лупой сумасшедшего бога. Сирены выли как проклятые, смешиваясь с криками спасателей, треском рушащихся конструкций и шипением огнетушащей пены. Дым, едкий и черный, клубился из пролома на крыше, оседая сажей на позолоту и мрамор. Спасатели в ярко-оранжевых скафандрах с гербами Инквизиции сновали повсюду, вытаскивая перепуганных, закопченных чиновников, секретарш в разорванных чулках и древних, как сама империя, сенаторов.
Один такой спасатель, молодой парень с лицом, залитым потом и копотью под защитным стеклом шлема, осторожно вел под руку депутата. Тот был немыслимо стар, сгорблен, но держался с нелепым достоинством. Его мантия была порвана, но главное – на его голове красовалась **громадная, нелепая шляпа**. Настоящий артефакт позапрошлого века: черный войлок, широкая тулья, невероятный плюмаж из страусиных перьев, усыпанных искусственными бриллиантами. Она напоминала головной убор Наполеона, но в три раза больше и в десять раз безвкуснее.
«Выход здесь, сэр! Быстро!» – прокричал спасатель, указывая на аварийный проем, пробитый в стене. Он был достаточно широк для человека, но для шляпы – явно маловат.
Депутат остановился как вкопанный. Он смерил проем презрительным взглядом, потом поднял дрожащую руку и ткнул пальцем в спасателя.
«Этот выход? Этот *мышиный лаз*? Он слишком мал для моей шляпы, юноша!» – его голос, хриплый от возраста и дыма, все еще пытался звучать повелительно. «Сделай выход побольше! Немедленно!»
Спасатель замер на секунду. Где-то рядом рухнула балка, осыпав их градом мелких камешков. «Сэр! Нам нужно срочно вас эвакуировать! Здание может рухнуться в любую секунду! Это небезопасно!»
Старик фыркнул, поправив свою драгоценную шляпу. Перья затрепетали. «Срать я на это хотел! Эта шляпа – дороже всех твоих орденов и этого проклятого здания вместе взятых! Это награда лично от Великого Императора Августа V! За подвиги в Крестовом походе на Ксилон-5!» Глаза его загорелись мутным огнем воспоминаний. «Ты служил в армии, сынок? Вот *были* времена! Грязь по колено, репликатор сломан – один паек на двоих! И спали, и ели в одном окопе! Под свист плазменных бомб! А ты тут мне про какой-то выход трещишь...»
Спасатель закрыл глаза за стеклом шлема. Глубокий, долгий вздох, полный всей безысходности мира, вырвался из его груди. Он посмотрел на громадную шляпу, на узкий проем, на дымящиеся руины, и на секунду в его глазах мелькнуло искушение просто схватить старика и протолкнуть силой, отправив страусиные перья в небытие. Но... дисциплина. И страх перед последствиями. Он махнул рукой другому спасателю: «Эй, Карлос! Таран! Нам нужен проем под... *головной убор* сенатора!»
**Тем временем, в Зале Неприкосновенности (глубоко под землей):**
Контраст с хаосом наверху был разительным. Здесь царила ледяная, стерильная тишина Зала Совета Инквизиции. Стол в форме гроба. Стулья-троны. Голограммы секторов галактики мерцали на стенах. Во главе стола восседал сам **Арбитр Тертуллиан**, Глава Инквизиции. Лицо его было как высохшая пергаментная карта, испещренная морщинами-шрамами времени. Его глаза, мутные, но все еще острые, как иглы, были прикованы к голограмме Кассиуса Вольфа, проецируемой в центре стола. Вольф стоял по стойке смирно, его голограмма-маска бесстрастна, но красные глаза горели чуть ярче обычного.
«Данной операцией, – голос Тертуллиана был сухим, как шелест погребальных саванов, – руководил наш собрат, Кассиус Вольф. Цель – предотвращение покушения на Законодательный Совет. Результат...» – он сделал паузу, достаточную, чтобы леденящий холод проник в кости всех присутствующих (даже тех, кто был тут голограммой), «...значительные разрушения исторического здания, паника среди высшей законодательной власти Империи, публичный скандал, и... цель не достигнута. Нападавший ликвидирован, но улики уничтожены. Вопрос: о привлечении брата Вольфа к ответственности за провал. Высказывайтесь.»
Тишину разорвал хор голосов, как стая стервятников, учуявших падаль:
«**Четвертовать!**» – проскрежетал голос из сектора Теней.
«**Подвергнуть пыткам Песочными Червями! Достать признание в некомпетентности!**» – зашипел представитель Отдела Ересей.
«**Пусть памперсы Императору меняет! До конца дней!**» – прокричал кто-то с дальнего конца стола, явно не чуждый черного юмора (или глубокой личной неприязни).
«**Я... э-э... пришел из-за бесплатных купонов в столовую. Где они? Или это тоже провал Вольфа?**» – раздался растерянный старческий голос. Голограмма одного из древнейших Арбитров моргнула и погасла – видимо, уснул.
Вольф не шелохнулся. Его голограмма-маска оставалась бесстрастной. Но в его красных глазах, обращенных на Тертуллиана, читалось не раскаяние, а холодный, расчетливый вызов. Он знал правила этой игры. И знал, что настоящий провал – не взрыв на крыше, а то, что *кто-то* знал о планах Инквизиции и прислал робота-камикадзе с таким безупречным прикрытием. Этот провал пах не дымом, а **изменой**. И он намерен был докопаться до сути, даже если для этого придется перевернуть всю Инквизицию. Пусть старики кричат о четвертовании. Его война только начиналась.