Глава 17
Здания и улицы нового сектора, возведённые по шаблону, не имели никаких архитектурных особенностей. Зеркальные высотки, царапающие небосвод, с унылыми бетонными колоннами. Кейн никогда не отличался стремлением разнообразить однотипную постройку интересными решениями.
Небо затянуло тяжёлой пеленой серых облаков, так и навевающей воспоминания о Земле. Именно поэтому во всех обжитых секторах неизменно стояла ясная погода. Родная планета осталась далеко позади. Их разделяли световые года, но и по сей день казалось, что они связаны с ней невидимой пуповиной. Что Земля, что все дурные события, случившиеся под слоями её атмосферы, навеки останутся с ними. Большинство предпочитало притворяться, что всегда существовали в игре, и не допускать ни единой мысли о родителях, опекунах и приютах, о жестокости, безразличии и ненужности. Но воспоминания всегда приходили. Прошлое вспыхивало перед глазами, стоило услышать знакомые с детства слова или запах. Оставалось лишь ждать, когда время сгладит острые углы травмирующих образов и превратит трудное детство в ворох проблем, с которыми придётся сжиться.
За крутым своротком Маршалла с Яном встретила шумом широкая битком набитая улица. Разделившись на несколько встречных потоков, дети поникши бродили туда-сюда и выкрикивали имена: «Джанин», «Чхве», «Енот», «Ирфан». Каждый, следуя указаниям Кейна, искали друзей. По всей улице пестрили кислотные голограммы. Сквозь яркие полупрозрачные картинки проносились дети на скайбордах и реактивных ранцах. Под зеркальными фасадами по краям дороги сидели сдавшиеся, вывесив над головами таблички с именами и стрелкой вниз. «Это Майк из Пятого. Чёрный Майк», — прочитал Маршалл надпись над темнокожим мальчишкой, уткнувшимся лицом в колени. Здесь невозможно никого найти.
— Дру-у-уг! — Возникнув из ниоткуда, на него налетел Миккель и заключил в объятия, чуть не сбив с ног. — Где твою задницу таскало? Я тут уже бегаю у-у сколько. Наконец я нашёл тебя. А чего ты пахнешь луком и... погоди, — он принюхался, сморщился и отстранился, — это мусор? О, привет, Новичок. — Миккель дал пять Яну и вновь обратился к Маршаллу: — Тебя тоже пытали Кракеном и замалчивающими квадратики или у всех разные штуки?
— Мне попались андроиды, мини-копия Кносского лабиринта (лабиринт из древнегреческого мифа о Минотавре и Тесее) и... — Маршалл на секунду задумался, как лучше выразиться, — и липкий пол.
— Только не липкий пол, он худший. Такой липкий и мерзкий. Тебе пришлось долго приходить в себя после этого.
Ещё бы. Пол меня сожрал и выплюнул. Маршалл немного помолчал, стараясь подавить нарастающую агрессию, и передёрнул плечами.
— В общих чертах да.
— Мне жаль о твоей трауме. — Миккель с притворным состраданием развёл руки, приглашая назад в свои объятия. — Можешь поплакать мне в плечо. Никаких осуждений. Я тоже буду плакать. Ну, от твоего лука.
Маршалл усмехнулся и протянул другу кулак за хорошую шутку. Отбив, Миккель вздохнул и сообщил плохую новость.
— По-моему, Ра на другой стороне. Придётся работать локтями. Ну, или купить ещё по скайборду. У тебя их уже сколько было? У меня семь и ещё два РР.
— Десять и один. Не хочу тратить опять очки. Но толкаться... — Маршалл нахмурился. — Может, обойдём?
— Друг, улица везде забита. А её начало, ну, или конец, искать такое.
Нехотя согласившись, он двинулся вслед за другом на другой берег сквозь людскую реку. Зачем я его послушал? Они с переменной ловкостью протискивались вперёд, нарушая слаженную систему движения, чем вызывали массу недовольные комментариев, приправленных иногда хлёсткими, но зачастую беззубыми оскорблениями. Знал же, что стоит обойти. Их намеренно толкали плечами, тыкали в бока локтями и наступали на ноги, но мальчики, давно перейдя точку невозврата, продолжали идти поперёк установленного порядка.
Выбравшись из потока, обруганные и побитые, они нырнули в тёмный закоулок, чтобы перевести дыхание. Маршалл, потирая побитые рёбра, гневно покосился на Миккеля. Лучший друг раздражённо приподнял брови и взглянул на него чуть исподлобья, словно умаляя все ещё не высказанные претензии.
Дальше же напряжённого молчания их первая серьёзная размолвка не зашла. Разгорающийся пожар ссоры накрыл непроницаемым колпаком доносившийся с другого конца закоулка разговор. Там, встав кружком, что-то тихо обсуждали несколько детей. Выяснение отношений тут же встало на паузу, ведь последить за их сборищем представлялось куда более любопытным предприятием.
Вдруг по сигналу одного, все в кругу запрокинули головы. Любопытства ради, Маршалл с Миккелем тоже подняли глаза. Хмурое плоское небо, казалось, разлеглось на крышах и вот-вот прольётся дождём. Но что-то в свинцовых тучах было неправильным. Если присмотреться, становилось отчётливо видно составляющие их многоугольные ячейки.
— Мы уже в игре, Эдди! — вспылил самый высокий из круга. — Это не может быть симуляцией внутри симуляции!
И правда, для Кейна слишком сложно.
— Почему? — запротестовала Эдди, поправляя капюшон кигуруми лягушки. — Кейн — искусственный суперинтеллект, у него нет ограничительных рамок. Кто ему запретит прописать квест в симуляции с побегом из другой симуляции?
Маршалл с немым вопросом повернулся к Миккелю, на что тот несколько раз пожал плечами. Ну да, от мудона можно ожидать чего угодно. Обернувшись, Маршалл хотел узнать мнения Яна, но тот куда-то пропал. Издевается?!
— Где Новичок? — почти шёпотом, но с подчёркнутым раздражением спросил Маршалл, чуть наклонившись к другу. Ему отчего-то не хотелось нарушать атмосферу тайного общества, царящую вокруг кружка детей.
Миккель всплеснул руками и нервно засмеялся.
— Игнорирование наконец сработало.
Мальчики устало вздохнули и с хмурыми лицами развернулись на сто восемьдесят градусов. Оба не считали Яна другом. Скорее прилипчивым знакомым, который не удосужился за два месяца понять, что ему не рады. Будь их воля, они вряд ли бы бросились на его поиски. Однако расплывчатое задание без уточнения, каких именно друзей нужно искать, вынуждало.
Найти Яна среди толпы представлялось таким же невозможным, как уговорить Кейна сейчас же отправить всех по домам. Несколько минут мальчики рвали глотки, звали его, но голоса тонули в уличном шуме. Сдавшись, принялись обсуждать размещение голограмм. Количество, в их случае, равнялось эффективности, но оба не хотели раскошеливаться.
— Давай скинемся на одну огромную, — предлагал Миккель. — Ну, не огромную-огромную, а просто большую.
— Она будет стоить, как десять средних, — парировал Маршалл.
— Новичок всё вернёт. Он же паинька у нас. Особенно если ты попросишь. Сам знаешь, он умрёт за твоё одобрение или что-то типа того.
Миккель открыл рот, чтобы что-то ещё добавить, но его прервала пронёсшаяся четвёрка на скайбордах. Они сделали круг над толпой, привлекая внимание, и зависли в воздухе. Включив усилители звука, они хором начали транслировать одну и ту же фразу: «НЕБО ПАДАЕТ, ИЩИТЕ ВЫХОД!» Мальчики обменялись многозначительными взглядами, в коих преобладала насмешливость, нежели вера в конец света. И зачем это?! Повторив послание несколько раз, дети полетели дальше, оставив растерянную толпу без каких-либо разъяснений или предложений. Своей острой краткостью им удалось привлечь внимание большинства, что тут же парализовало движение и посмотрело вверх, проверяя всё ли там в порядке. И стоило первому закричать, что он различил в облаках многоугольники, началось всеобщее помешательство. Улица загудела.
— И что делать? — исступлённо вопрошала какая-то девочка. — Оно просто нас расплющит!
Ага.
По толпе пробежала волна беспокойства. Ропот и испуганные возгласы смешались воедино, образовав плодородную почву для тревоги.
— Это связано с татуировками на плечах? — спросил длинноволосый мальчик, стоящий недалеко от Маршалла с Миккелем. — Может, помеченные спасутся?
Это она чесалась? Маршалл задрал длинный рукав футболки и обнаружил столбик из слов чуть выше локтя на трицепсе: «Найди странника, задобри монетой за ключ». Миккель показал схожую татуировку: «Лежат врата в бессветный город». По мере прочтения лица мальчиков недовольно скривились. Обрывочность формулировок требовала прибавить ещё и ещё, чтобы получилось хоть что-то внятное, и один Кейн знал, сколько пазлов понадобиться для составления целой картины.
Вдруг кто-то в толпе проорал, что видел, как небо резко опустилось, поглотив верхушки небоскрёбов, и вывел весы из хрупкого равновесия. Пара испуганных слов стала катализатором для паники. Руководствуясь принципом каждый сам за себя и, активно «работая» локтями, дети пытались быстрее убраться с улицы, чтобы найти укрытие. Маршалл с Миккелем, мысленно проклиная всё и вся, вжались спинами в стену, дабы не быть сбитыми и затоптанными насмерть.
Когда образная пыль от суматохи улеглась, улица преобразилась в образцовый пример последствий хаоса. Грязная, усыпанная мусором и опустевшая, она словно вчера принимала неудачный протест. Повреждённые голограммы сигнальными сиренами мигали вокруг пострадавших, но лечение тем не требовалось. Сломанные кости срастались, раны, пузырясь, затягивались, а синяки выцветали. При такой регенерации небо никого не раздавит. Будем держать, как Атлант, и всё. Участи хуже Маршаллу не представлялось. Ему сразу вспомнилось, как одарённых телепатов в джикомиксах о принцессе Лю Ци заставили годами создавать ментальный щит для прикрытия учёных. Те стояли до изнеможения, теряли человеческий облик, обращаясь в чистую энергию, а затем, когда щит приказали снять, их перебили. Когда небо остановится на наших плечах, трусы сбегут, а дураков на сама деле раздавит. Нельзя дотянуть до этого.
Двинувшись по улице, мальчики молча шли в сопровождении жалобного скрежетания пластиковых обломков под подошвами. Лишь иногда они перебрасывались парочкой идей о дальнейших действиях. У каждого был ещё свеж на языке горький привкус короткой ссоры. Миккель старался изображать привычное беззаботное настроение, широко махал руками и покачивался из стороны в сторону. Но Маршалл видел, что притворство давало трещины, стоило их взглядам встретиться.
— Вы меня нашли, — раздался слабый, но радостный голос. Грязный мальчик в тёмных лохмотьях принял вертикальное положение. На его лице виднелись пузырящиеся ссадины. — Я пока не в состоянии ходить, но вы можете меня понести.
— Мы тебя не искали и нести не собираемся, — отрезал Маршалл.
Мальчик неодобрительно цокнул языком.
— Тогда я не буду помогать. Ищите выход сами.
Вот как. Маршалл почувствовал, как рука Миккеля легла ему на плечо, останавливая от безрассудства. Дождавшись, когда Маршалл обернётся, он кивнул, приглашая отойти.
— Я тоже не хочу его тащить, друг. Просто подними его. За квартал мы вытянем...
— Нас двое, а он побитый, — не понимая, к чему такие сложности, перебил его Маршалл. — Зачем хитрить? Он всё скажет сам.
— Ты тут, — Миккель обвёл пространство между ними указательным пальцем, а затем покачал им, — не командуешь. Я не хочу никого булить (иск. от англ. bully — задира и bullying — травля, запугивание). У нас партнёрство, а не культ твоей всей такой упрямой личности.
Моей?!
— Ты украл птицу, Мик. Ты придумал проталкиваться через толпу. А сейчас тормозишь нас. С тебя хватит провальных идей. Вето!
— Вето на твоё вето! Делаем по моему, Марш, 'кей? — Последние слова Миккель почти что прошипел, по буквам процедив столь ненавистное другом сокращение имени.
Маршалл среагировал на злой выпад более бурно, чем мог представить Миккель, и ударил его прямо по рёбрам, метя в солнечное сплетение.
— Не называй меня так!
— У вас не так много времени, чтобы сейчас драться, — заговорил мальчик, стирая остатком рукава грязь с лица. — Вы нашли меня, но даже если мне заплатите, ключа я не дам, пока не окажусь в нужном месте.
Ключ? Заплатить ему?
— Ты — Странник?! — быстро сообразив, прохрипел Миккель. — У-у, какой твист.
Выпрямившись, он предложил сыграть в «Андроид, бластер, психотроп». Проигравшему выпадала «честь» нести Странника, но вместо своего хода Миккель отомстил Маршаллу ударом под дых.
— Мы в расчёте. — Он довольно ухмыльнулся. — И раз ты тут страдаешь, он поедет на мне. — Миккель помог Страннику забраться к себе на спину. — И давай без продолжений, 'кей? Сиквелы всегда шлак.
Ну, это правда. Маршалл недовольно поморщился и поплёлся вслед за ними.
Странник привёл мальчиков на край сектора, где фатальная угроза ещё не успела всех переполошить. Разделившись на маленькие группы, дети растерянно бродили туда-сюда, что-то старательно высматривая. Как объяснил Странник, в северной части улицы переплетались змеиным клубком, чем затрудняли ориентирование.
Спрыгнув со спины Миккеля, грязный мальчик в лоскутах одежды обернулся кругом и превратился в невысокую загадочную фигуру в объёмной коричневой рясе, капюшон которой полностью скрыл лицо. Со словами, что очки не вещественная валюта, Странник деловито одёрнул длинный рукав и вытянул вперёд открытую ладонь, требуя платы. Мальчики не растерялись. Купили у Кейна золотую монету за две тысячи очков и обменяли её на странного вида ключ, напоминающий обыкновенный металлический крюк.
Казалось, что случайно встретив Странника, они перескочили через несколько пунктов алгоритма и нарушили порядок вещей. Обзавелись ключом раньше, чем нашли дверь. На поиск друзей же они умудрились опоздать, ведь после бури параноидальной паники шансы найти кого-то сильно сократились.